Читать книгу: «Золото партии», страница 3

Глава 4. Команда

Алекс проснулась по будильнику в 8:15. За окном октябрьское утро выглядело серым и промозглым – термометр на балконе показывал плюс шесть градусов, ветер гнул голые ветки деревьев во дворе. Она потянулась, размяла затекшие плечи и посмотрела на часы. До встречи в кафе оставалось почти семь часов, но внутри уже пульсировало предвкушение – сегодня начинается настоящая охота за столетней тайной.

Вставая с постели, она почувствовала знакомое покалывание в кончиках пальцев. На письменном столе лежали распечатки фотографий шифра, рядом расположились тетрадь прадеда и блокнот с первыми результатами расшифровки.

Алекс прошла на кухню, поставила чайник и опустилась на стул. В голове крутились мысли не только о золоте. Виктор обещал оплатить все расходы, но что насчет гонорара? Если золото действительно найдется и достанется государству, а они войдут в историю как герои-первооткрыватели, книжные права и лекции могут принести неплохие деньги.

Вдруг зазвонил телефон.

– Алло, мам?

– Сашенька! Как дела с тетрадкой? Смогла что-то понять?

– Кое-что. Слушай, я уезжаю сегодня в командировку. На несколько дней, может, на неделю.

Алекс слышала, как мать вздохнула на том конце провода.

– Саш, ты помнишь, что я говорила про осторожность?

– Помню, мам. Не переживай, пожалуйста.

– Куда едешь-то?

– Сначала в Казань.

– Ладно. Только звони каждый день, хорошо? И если что-то пойдет не так…

– Брошу все и вернусь домой, – закончила за нее Алекс. – Обещаю.

Она заварила чай, сделала бутерброды с сыром. За завтраком листала новости в телефоне, но мысли были заняты другим – предстоящей встречей и возможным путешествием по следам золотого эшелона.

Допив чай, Алекс прошла к письменному столу. Пока до встречи оставалось время, стоило закончить статью для исторического журнала – про партизанское движение в Поволжье. Срок сдачи через неделю, но если предстоит долгая поездка, лучше сдать работу сейчас.

Она открыла ноутбук, нашла файл с недописанной статьей. Осталось изложить результаты исследования, заключение и проверить сноски. Рутинная работа помогала Алекс взять себя в руки, отвлечься от мыслей о предстоящем приключении.

К половине двенадцатого статья была готова. Алекс отправила файл заказчику и принялась собирать небольшой чемодан на колесиках. Паспорт, телефон, зарядное устройство, тетрадь прадеда в отдельном кармане. Блокнот для записей, пара ручек, фотоаппарат. Одежды на несколько дней – кто знает, как долго затянется поездка.

К полудню все было готово. Оставшееся время она решила потратить на то, чтобы освежить в памяти информацию о Казани периода гражданской войны. Если сегодня они действительно полетят туда, нужно понимать, где искать следы золотого запаса.

***

Алекс пришла в кафе на пять минут раньше назначенного времени. За окнами моросил мелкий дождь, температура не поднималась выше восьми градусов. Она заняла тот же столик, где вчера встречалась с Виктором, заказала чай без сахара и разложила на столе блокнот с результатами расшифровки.

В три часа ровно в кафе вошел Виктор. Он был одет в то же кашемировое пальто, но выглядел более румяным, чем вчера, а в его движениях чувствовалось едва сдерживаемое возбуждение человека, который наконец может увидеть осуществление многолетней мечты.

За ним следовал мужчина лет тридцати – может, тридцати двух, – высокий, спортивного телосложения, в джинсах и кожаной куртке. Темные волосы, внимательные серые глаза, уверенная походка. В руках – потертый кожаный портфель и планшет в черном чехле.

– Александра. – Виктор подошел к столику. – Позвольте представить Дмитрия Волкова.

Журналист протянул руку для рукопожатия. На запястье Алекс заметила потертые кожаные часы – явно не дешевые и раритетные.

– Дмитрий, – представился он. – Очень приятно познакомиться. Виктор рассказал о ваших находках. Звучит фантастически.

– Алекс, – ответила она, изучая нового спутника, и пожала ему руку. Голос у Дмитрия был приятным, чуть хрипловатым, с едва заметным сибирским акцентом. Говорил он неторопливо и уверенно. – Вы действительно пишете книгу о золоте Колчака?

– Уже два года, – кивнул Дмитрий, садясь за стол. – Издательство заказало научно-популярную работу. Срок сдачи – весна следующего года, но материала пока маловато. Большинство архивов выдает одни и те же документы, ничего принципиально нового.

Виктор устроился рядом с Дмитрием, подозвал официантку.

– Двойной эспрессо, – заказал он, затем посмотрел на остальных. – А вы что будете?

– Капучино, – сказал Дмитрий.

– Мне ничего, спасибо, – ответила Алекс, указывая на свою чашку с чаем.

Она открыла блокнот, показала записи.

– Итак, шифр гласит: «Волжская земля хранит царское золото». Золотой запас хранился в отделении госбанка Казани. Я думаю, нам нужно туда. Там в августе восемнадцатого года белые его захватили и отправили в Самару.

Дмитрий склонился над блокнотом, внимательно изучил записи.

– И это все? – спросил он. – «Волжская земля хранит золото»? Это же банальность. Про Казань и золото знает любой, кто читал учебник истории. А почему не в Самару? Этот город тоже стоит на Волге, там был центр белых, правительство КОМУЧа сидело.

– Но путь начался в Казани. И если Красильников заранее планировал спрятать часть золота, он мог оставить какие-то подсказки там, где все начиналось.

– Или кто-то очень умный решил сделать правдоподобную подделку, – парировал Дмитрий. – Взял известные факты и обернул их в таинственность.

– А вы зачем сюда приехали? – резко спросила Алекс. – Если заранее не верите?

Дмитрий достал свой блокнот и переписал шифр.

– Затем, что за два года работы над темой я научился отличать факты от красивых легенд. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Простите за прямоту, но золото Колчака – это как Атлантида для историков. Каждый второй думает, что именно он найдет сокровище.

Виктор поморщился, но промолчал. Алекс сжала губы.

– Тогда покажите мне хотя бы одну подделку такого уровня, – сказала она холодно и закрыла лежащий перед ним блокнот с расшифровкой. – Штампы ВЧК на записной книжке соответствуют образцам того времени. Бумага – подлинная, начала двадцатого века. Почерк в протоколе допроса совпадает с известными образцами почерка Блюмкина из других документов.

– Блюмкина? – Дмитрий поднял бровь. – Того самого, который Мирбаха убил?

– Не только Мирбаха, – поправила Алекс с легким раздражением. – Блюмкин – фигура куда более сложная. Левый эсер, потом большевик, следователь, разведчик. В феврале двадцатого он был в Иркутске, допрашивал пленных белых офицеров. Профессионал своего дела, кстати.

Дмитрий промолчал, и Алекс видела, как меняется выражение его лица – от скепсиса к осторожному любопытству.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Допустим, документы подлинные. Но одна расшифрованная фраза – это еще не план экспедиции.

Виктор открыл планшет, показал список контактов.

– План у меня есть, – сказал он спокойно. – Я готовился к этой поездке два года. Архивист из Национального архива Татарстана уже согласилась нас принять. Плюс у меня есть связи с частными коллекционерами – они иногда знают больше, чем официальные архивы.

Дмитрий присвистнул, просматривая список.

– Нам нужно в госбанк, а не в архив. – сказала Алекс. – Я думаю, там мы точно что-нибудь найдем.

– Здание банка несколько раз реставрировали, – заметил Виктор.

– Кстати, да, – подключился к разговору Дмитрий. – Сто лет прошло, здание красили. Если там что-то и было, давно бы заметили. Особенно охотники за золотом.

– Прекратите, – прервала его Алекс. – Вы же понимаете, что у этих людей не было шифра. И если бы я была Красильниковым и хотела спрятать подсказку так, чтобы ее нашли, то я бы выбрала место, которое переживет войны, революции и реставрации, но будет доступно только тому, кто знает, где искать.

– Но вы не Красильников, – улыбнулся Дмитрий.

Алекс почувствовала вызов и азартно улыбнулась.

– А вот и увидим. Готовы поспорить?

– На что? – заинтересовался Дмитрий.

– Если я в течение первого дня в Казани докажу, что Красильников действительно оставил там какой-то след – вы платите за ужин в лучшем ресторане города.

– А если нет?

– Плачу я. – Улыбка не сходила с лица Алекс. – Ну так что, по рукам?

Дмитрий, ухмыльнувшись, протянул руку через стол.

– По рукам.

Виктор помялся и после убедительного взгляда Алекс наконец разбил спор.

– Прежде чем говорить о планах, – он достал из портфеля папку с документами, – давайте оформим наше сотрудничество. Три экземпляра договора о совместных исследованиях.

Алекс пробежала глазами текст. Стандартные формулировки о конфиденциальности, разделе авторских прав, компенсации расходов придали ей еще больше уверенности, и она подписала договор, не задавая лишних вопросов.

Дмитрий тоже быстро расписался и отложил договор в сторону.

– Дорогие друзья, за это надо выпить! – объявил Виктор.

Он позвал официанта и заказал три бокала шампанского. Когда их принесли, участники экспедиции по поиску утраченной части золотого запаса России чокнулись и сделали по глотку.

– Извините, ассистентка звонит, – вдруг сказал Виктор, вставая из-за стола.

Он отошел к окну, заговорил вполголоса. Алекс и Дмитрий остались за столом вдвоем.

– Слушайте, – сказал Дмитрий, немного смущенно, – я, наверное, слишком резко с вами сразу. Профессиональная деформация – привык всех подозревать и все перепроверять.

– Ничего, – сухо ответила Алекс.

– На самом деле я не такой злобный скептик, – признался он.

– Здоровый скепсис – это хорошо, – снова безучастно сказала Алекс.

– Пожалуйста, перестаньте, – тихо сказал Дмитрий и поднял бокал. – Обещаю не быть занозой в заднице. Давайте выпьем за дружбу?

Алекс оттаяла и протянула бокал.

– За дружбу.

Они выпили. В этот момент к столу вернулся Виктор с довольным видом.

– Отличные новости, – объявил он. – Ассистентка купила билеты на вечер. Вылет в двадцать три тридцать, в Казани будем в час ночи. Три номера в отеле «Ривьера» уже забронированы.

– Сегодня?! – удивился Дмитрий.

– Зачем терять время? – пожал плечами Виктор. – Завтра с утра уже будем работать, а не тратить время на перелет.

Виктор снова поднял бокал.

– За успех экспедиции!

Алекс и Дмитрий подняли свои.

– За поиск истины, – сказала Алекс.

– За хорошую историю, – добавил Дмитрий.

Они выпили. Виктор расплатился, и команда вышла на улицу. Дождь почти прекратился, но воздух оставался сырым и холодным. Алекс застегнула плащ, поправила сумку на плече. Виктор расплачивался с официанткой, Дмитрий убирал диктофон в портфель.

– Вам вызвать машину? – спросил Виктор, доставая телефон.

– Не нужно, – сказала Алекс. – Я на метро доберусь.

– Тогда увидимся завтра в аэропорту, – сказал Виктор, поправляя воротник пальто. – Встречаемся в восемь вечера в Шереметьево. Терминал B.

Дмитрий застегнул кожаную куртку, повесил портфель через плечо.

– Я тоже на метро, – сказал он. – Разрешите вас проводить?

– Конечно.

Они попрощались с Виктором и пошли в сторону Тверской.

– Что думаете о нашем спонсоре? – спросил Дмитрий, когда они отошли от кафе на достаточное расстояние.

– В смысле?

– Слишком уж он щедрый. Оплачивает все расходы, обещает отдать золото государству. Альтруизм редко встречается, когда речь идет о миллиардах. Долларов.

Алекс замедлила шаг и задумалась.

– Может, он действительно хочет очистить имя предка. Для некоторых людей репутация семьи важнее денег.

– Может быть, – согласился Дмитрий. – А может, у него есть план, как извлечь выгоду, не присваивая золото напрямую. Права на съемку документального фильма, например, или эксклюзивный доступ к материалам до их публикации.

Алекс не ответила.

– А вы давно интересуетесь историей? – спросил Дмитрий.

– С детства, наверное. Моя мама – учитель истории.

– А, у вас династия, получается.

– Типа того.

– Но почему именно Гражданская война?

– Может потому, что прадед был участником, – пожала плечами Алекс. – А еще мне нравятся тайны, ради разгадки которых не надо рыться в земле.

Они вошли в метро. Стоя на эскалаторе, Алекс посмотрела на спутника – профиль у него был волевой, взгляд – внимательный, серьезный.

– А ваш муж не против, что вы едете с двумя мужчинами в командировку? – спросил вдруг Дмитрий.

– Я не замужем.

– Ну, хорошо, парень не против?

– Парня тоже нет, свободна, как ветер. А вы женаты?

– Развелся три года назад. Жена устала от моих командировок и ушла.

В вагоне они ехали молча, каждый думал о своем.

– Моя остановка, – сказала Алекс, когда поезд остановился на Театральной.

– Увидимся в аэропорту. – Дмитрий отошел, чтобы пропустить ее к выходу. – И готовьтесь завтра искать свой второй ключ. Я уже предвкушаю ужин за ваш счет.

– Еще посмотрим, кто кого, – улыбнулась Алекс, выходя на платформу.

***

Алекс приехала в аэропорт на полчаса раньше назначенного времени. Дома она просматривала изображения здания в интернете – современные фотографии, туристические снимки, официальные материалы с сайта банка. Пыталась понять архитектуру фасада, представить, где мог бы спрятать подсказку офицер столетней давности, но все безуспешно.

«Может этот журналист прав, нужно искать в Самаре», – задумалась Алекс, шагая по огромному холлу аэропорта. Но предчувствие было сильнее сомнений.

У стойки регистрации она заметила Виктора с небольшим дорожным чемоданом. Рядом с ним шел Дмитрий с рюкзаком за плечами. Увидев Алекс, оба направились ей навстречу.

– Вы тоже рано приехали, – сказала Алекс, подходя к ним.

– Да, дома было невыносимо находиться, – ответил Дмитрий.

– Рейс SU 1280. – сказал Виктор, сверяясь с телефоном. – Места рядом – 12A, 12B, 12C. У всех ручная кладь?

Алекс кивнула, показывая небольшой чемодан на колесиках.

– Рано еще на досмотр идти, – заметил Дмитрий.

– Тогда найдем кафе, – предложила Алекс. – Поужинаем спокойно.

– Предлагаю «Кофеманию», – сказал Виктор.

За ужином они говорили о всякой всячине – о работе, о путешествиях, о том, как изменилась авиация за последние годы. Никто не хотел лишний раз обсуждать завтрашние планы – и так все было ясно.

Алекс краем глаза замечала, как Дмитрий поглядывает на нее во время рассказа о своих расследованиях – задерживает взгляд чуть дольше необходимого, улыбается, когда она смеется над его шутками. В другое время это могло бы ее заинтересовать – симпатичный, умный мужчина, с которым легко говорить. Но сейчас в голове была только одна мысль: завтра она либо войдет в историю как человек, раскрывший тайну века, либо проиграет спор и выставит себя дурой перед коллегой.

– Алекс, вы меня слушаете? – спросил Дмитрий с усмешкой.

– Простите, задумалась. – Она встряхнула головой.

В половине одиннадцатого они прошли досмотр. Пассажиры потянулись к выходу на посадку. Алекс проверила сумку, на месте ли тетрадь прадеда. Все важные документы были с ней – даже если с багажом что-то случится, работу можно продолжать.

В самолете Алекс села у иллюминатора, Дмитрий – в среднем кресле, Виктор – у прохода. Пока самолет набирал высоту, все молчали – каждый думал о своем. Когда самолет набрал высоту, Виктор достал планшет, открыл карту Казани.

– Гостиница «Ривьера» в пяти километрах от банка, – пояснил он, показывая маршрут пальцем. – Как и Государственный архив.

– Нам нужно заказать экскурсию в музей банка – сказала Алекс.

– Уже все готово, – ответил Виктор, показав большой палец вверх.

Усталость дня и волнение перед завтрашними поисками взяли свое – она откинулась в кресле и закрыла глаза. Гул двигателей и покачивание самолета действовали усыпляюще.

Ей приснилась старая фотография – черно-белая, выцветшая. Трое мужчин в военной форме стоят у железнодорожного вагона. В руках у одного – кожаная папка, у другого – тетрадь. Третий что-то показывает пальцем в сторону леса. Лица размыты временем, но почему-то Алекс точно знала – это они. Красильников, Суворин и кто-то третий.

Мужчины заходят в товарный вагон-теплушку по железным ступеням. Алекс пытается последовать за ними, но ноги словно приросли к земле. Она кричит, но голоса не слышно. А фотография тем временем тускнеет, края желтеют и скручиваются, как от огня…

– Алекс, – тихо позвал Дмитрий, осторожно касаясь ее плеча. – Мы приземляемся.

Она открыла глаза, моргнула. За иллюминатором виднелись огни ночной Казани – города, где сто лет назад решалась судьба золотого запаса России.

– Приснилось что-то? – спросил Дмитрий. – Вы стонали.

– Можно на «ты», – зевнула Алекс, не желая отвечать на вопрос.

– Хорошо, – улыбнулся он.

Самолет тряхнуло от касания взлетной полосы, и Алекс окончательно проснулась. Пассажиры начали доставать вещи с верхних полок, в проходе слышались голоса и шуршание пакетов.

– Час ночи, – сказал Виктор, проверяя время на телефоне. – Машина должна ждать.

У выхода из аэропорта их встречал водитель с табличкой «Красильников» и черный Mercedes с тонированными стеклами.

– Неплохо, – заметил Дмитрий, забираясь на заднее сиденье и оглядываясь.

– Я привык к комфорту, – пожал плечами Виктор.

Вопрос, почему они тогда летели в экономе, Алекс задать постеснялась и просто сказала:

– Отличная машина.

Через полчаса они добрались до гостиницы. Алекс, получив ключ от полулюкса, попрощалась с попутчиками и направилась в номер. После узкого кресла эконома болела каждая мышца, каждая косточка, и все, чего она сейчас хотела, – завалиться спать.

Глава 5. Дорога через Сибирь

Телеграмма № 647 от 3 октября 1918 г.:

«СРОЧНО. СЕКРЕТНО. Всем начальникам эшелонов с особым грузом. Немедленная эвакуация в Челябинск по решению Директории. Красные наступают на Уфу. Маршрут: Уфа–Челябинск–Омск. Охрана усилена. Полная готовность к отправлению».

Золотой запас России находился в Уфе с сентября 1918 года, когда лидеры КОМУЧа и Временного Сибирского правительства договорились создать единый орган власти под управлением Директории. Но красные начали новое наступление, и положение антибольшевистских сил становилось критическим.

Полковник Иван Петрович Красильников склонился над картой Урала, разложенной на массивном дубовом столе в штабе Уфимской Директории. Разведка докладывала о концентрации красных частей западнее Уфы, о переброске подкреплений, о росте партизанского движения в тылу. Положение критическое.

За спиной у Красильникова стояли члены Директории – бледные, осунувшиеся люди в измятых сюртуках, которые еще недавно верили, что смогут объединить всю антибольшевистскую Россию.

– Господа, – сказал председатель Директории Николай Дмитриевич Авксентьев, – положение диктует нам условия. Красные скоро будут здесь. Временное Сибирское правительство требует немедленной эвакуации золота в Омск.

Член Директории Владимир Александрович Виноградов разложил на столе телеграммы, полученные за последние сутки.

– Штаб 3-й армии сообщает: левый фланг прорван под Белебеем. Резервов нет. – Он перевернул желтую бумажку. – Штаб Уфимской группы: «Отступаем за реку Дема. Удержать позиции невозможно».

Авксентьев барабанил пальцами по столу.

– Владимир Александрович, что слышно от чехословаков?

– Корпус держит Каму. – Виноградов покачал головой. – Но командиры жалуются: линия фронта растянулась на двести верст. При таких силах это авантюра.

Красильников водил пальцем по карте, прикидывая расстояния. От Уфы до Златоуста – почти триста верст по железной дороге. Оттуда до Челябинска – еще сто шестьдесят. А от Челябинска до Омска – более пятисот. В сумме около тысячи верст через воюющую Россию.

– Иван Петрович, – обратился к нему Виноградов, – сколько времени потребуется на эвакуацию до Омска?

– При рядовых условиях – четверо суток, – сказал он размеренно. – Но условия далеки от типичных. Партизаны активизировались, пути под угрозой. Неделя, не меньше.

Виноградов придвинулся ближе, понизил голос:

– Иван Петрович, главный вопрос… Как быть с государственными ценностями?

Все взгляды обратились к Красильникову. Он командовал охраной государственного золота уже два месяца – с того самого дня, когда эшелоны прибыли в Самару из захваченной белыми Казани.

– Пять отдельных составов. – Красильников не поднял глаз от карты. – Каждый под усиленным конвоем.

Полковник посмотрел на представителя чехов – капитана Карела Новака, невысокого плотного мужчину лет тридцати с аккуратной бородкой. Чех говорил по-русски с заметным акцентом, но служил исправно.

Авксентьев встал из-за стола, подошел к окну. За стеклами темнела уфимская осень – фонари на улицах горели тускло, прохожих почти не было. Город готовился к очередной смене власти.

– Принимаем решение, – сказал председатель Директории, не оборачиваясь. – Завтра в шесть утра начинаем эвакуацию в Омск через Челябинск. Правительство, архивы, золотой запас – все.

– Телеграмма в Омск отправлена? – спросил Виноградов.

– Час назад, – кивнул дежурный офицер. – Правительство Вологодского предупреждено. Встретят.

Красильников сложил карту, убрал в планшет.

– Господа, прошу разойтись, – сказал Авксентьев. – Завтра решающий день.

Красильников вышел последним. В коридоре его окликнул Виноградов:

– Иван Петрович, минуточку.

Член Директории переминался с ноги на ногу – он был человеком осторожным, привыкшим взвешивать каждое слово.

– Вологодский требует немедленной доставки, – тихо сказал он. – Омское правительство опасается, что мы можем… задержать золото в Челябинске.

Красильников помолчал, глядя ему в глаза. Слишком много имелось желающих распоряжаться государственной казной.

– Доставим, – наконец сказал полковник. – Но в Челябинске придется остановиться для дозаправки и осмотра составов.

Виноградов понимающе кивнул.

– Дай Бог довезти, – пробормотал он и направился к выходу.

Красильников остался один в полутемном коридоре. Где-то внизу стучали каблуки чиновников, разбирающих архивы, готовящихся к отъезду. Он достал из кителя записную книжку, записал: «9.10.18. Уфа. Решение принято. Завтра – через Челябинск в Омск».

Полковник вышел из здания и направился на станцию. Первым делом нашел начальника станции.

– Нужно пять составов к полуночи. Паровозы заправить углем на двести верст, воду полную.

– Будет сделано, Иван Петрович.

Затем собрал командиров охранных отрядов.

– Господа, слушайте приказ. Я беру первый эшелон с особо ценным грузом. Поручик Суворин – второй эшелон. Лейтенант Волынский – третий. Капитан Новак координирует чехословацкую охрану всех составов.

Офицеры разошлись выполнять приказания. Красильников остался на перроне, наблюдая, как готовят составы. Рабочие подавали вагоны, машинисты проверяли паровозы, грузчики готовили тележки для перевозки ящиков.

В полночь началась погрузка. От здания банка к станции потянулась цепочка людей – банковские служащие выносили ящики под охраной солдат, грузчики переносили их в вагоны, офицеры проверяли каждую печать.

В 5:30 утра Красильников направлялся к составу № 1. Мощный паровоз готовился тянуть двадцать восемь вагонов. Эшелон выстроился по продуманной схеме: в голове – четыре пассажирских вагона с чехословацкими легионерами и русскими офицерами, за ними – двадцать товарных с золотом, замыкали состав два штабных и два санитарных вагона.

Расчет был прост и надежен: золотой груз укрыли с обеих сторон. Если партизаны нападут на голову эшелона – первый удар примут пассажирские вагоны с вооруженной охраной. Атака с хвоста разобьется о штабные вагоны, где размещались офицеры с личным оружием.

Начальник станции – пожилой железнодорожник в форме с серебряными галунами – доложил обстановку:

– Иван Петрович, составы готовы. Паровозы заправлены углем на 200 верст. Вода принята. Давление в норме.

– Охрана?

– В первом эшелоне: сорок чехов, тридцать русских офицеров и солдат. Пулеметы «Максим» в головном и хвостовом вагонах. Ручные гранаты – по ящику на отделение.

– Ваше превосходительство! – окликнул Красильникова поручик Андрей Суворин, выбежавший из штабного вагона.

Двадцатитрехлетний офицер из обедневших дворян Тверской губернии служил в охране золота с августа. Русые волосы, серые глаза, аккуратные усики. Хорошо стрелял, знал немецкий, умел работать с картами. Красильников доверял ему больше других – слишком молод для интриг, слишком честен для воровства.

– Что случилось, Андрей Сергеевич?

– Телеграмма от путевой службы, – Суворин протянул желтую бумагу. – На линии Уфа-Златоуст возможны диверсии. Партизанские группы активизировались.

Красильников прочитал депешу, переданную в 4:40:

«НАЧАЛЬНИКУ ОХРАНЫ ОСОБЫХ ЭШЕЛОНОВ. НА УЧАСТКЕ УФА-ЗЛАТОУСТ ОТМЕЧЕНА ПОВЫШЕННАЯ АКТИВНОСТЬ ПАРТИЗАНСКИХ ГРУПП. ВОЗМОЖНЫ ДИВЕРСИИ НА ПУТЯХ. РЕКОМЕНДУЕМ УСИЛЕННУЮ ОХРАНУ И ОСТОРОЖНОСТЬ. НАЧАЛЬНИК ДИСТАНЦИИ».

– Партизаны знают о движении золота, – пробормотал полковник. – Значит, где-то есть утечка информации.

– Что будем делать?

Красильников посмотрел на часы. Без пятнадцати шесть. Через четверть часа – отправление по расписанию.

– Идем по плану, – принял решение полковник. – Но удваиваем бдительность. И пусть пулеметчики будут готовы к бою.

– Машинистам сообщить?

– Я сам.

Красильников быстро пошел к головному паровозу. Машинист – пожилой железнодорожник с седой бородой – стоял у топки, проверял давление пара.

– Маршрут не меняется, но будьте готовы к экстренной остановке, – сказал полковник. – На линии возможны препятствия.

– Понятно, ваше благородие. – Машинист сплюнул в сторону. – Значит, и вправду плохи дела, если такие предосторожности.

– Дела такие, какие есть. – Красильников положил руку на плечо машиниста. – Главное – довезти. Целехонько довезти.

– Довезу, не беспокойтесь. Тридцать лет на дороге, всякое видал.

В это время к станции подъехали кареты и повозки. Из них вышли оставшиеся члены Директории с чемоданами и портфелями. Авксентьев, Виноградов, другие чиновники – все бледные, небритые, с красными от бессонницы глазами.

– Иван Петрович, – подошел Виноградов, – когда отправляемся?

– Через десять минут. Садитесь во второй вагон, там для вас купе приготовлено.

Член Директории кивнул, направился к указанному вагону. На ходу оглянулся на станцию – последний взгляд на город, который они сдают красным.

Красильников поднял руку, дал сигнал машинистам. Пять паровозных гудков прогремели над станцией одновременно – протяжно, тревожно, как прощание с прошлой жизнью.

Эшелоны тронулись.

Первый состав с двадцатью восемью вагонами медленно пополз по рельсам, набирая скорость. Колеса стучали ритмично: «так-так, так-так, так-так». Скорость – восемнадцать верст в час по прямой, не больше. С таким грузом и частыми остановками быстрее нельзя.

Красильников стоял на площадке штабного вагона, смотрел, как за поворотом исчезает Уфа. Город, где Директория надеялась объединить всю антибольшевистскую Россию. Город, который завтра займут красные.

Поручик Суворин подошел сзади, встал рядом.

– Жалко? – спросил он тихо.

– Жалко, – ответил Красильников. – Но войну проигрывают не города, а армии. А армиям нужны деньги.

Он похлопал по стенке вагона.

– Вот они, деньги. Пятьсот тонн.

– Если довезем, – заметил Суворин.

– Довезем, – твердо сказал Красильников. – Обязательно довезем.

За окном мелькали телеграфные столбы, полустанки, разъезды. Началась дорога через воюющую Россию – дорога, которая решит судьбу золотого запаса империи.

11 октября 1918 года, 16:20. Станция Златоуст, 299 верст от Уфы

Переход из Уфы занял шестнадцать часов. Эшелон стоял уже полтора часа. Впереди лежал перевал через хребет, самый сложный участок пути. Паровозы заправлялись углем и водой для подъема в горы.

Красильников ходил по перрону, изучая окрестности в бинокль. Златоуст – крупный заводской город в сердце Урала, окруженный лесистыми хребтами. Много укрытий для партизан, но и сильный гарнизон белых.

Температура днем поднялась до плюс четырех, но ветер холодный, пронизывающий. На деревьях еще желтела листва, но по утрам уже прокрадывался иней. Зима близко.

– Поручик! – позвал Красильников Суворина. – Возьмите двух человек, сходите на телеграф. Узнайте обстановку впереди.

Андрей Сергеевич кивнул, подозвал ефрейтора и рядового. Все трое вооружены винтовками Мосина, а у самого Суворина – еще и маузер в кобуре. Так и ушли в город.

Чехословацкие легионеры расположились вокруг состава полукольцом – караульные цепи на расстоянии ста шагов от вагонов. У каждого – винтовка Манлихера австрийского производства, патроны в обоймах по пять штук. Неплохое оружие, но не лучшее для русских условий – в мороз механизм заедает.

Капитан Карел Новак, командир чешского караула, подошел к Красильникову:

– Господин полковник, мои люди устали. Четвертый день в дороге, спать негде нормально.

– Потерпите, Карел Антонович. До Челябинска осталось сто шестьдесят верст. Там отдохнем как следует.

– А дальше? – В глазах чеха мелькнуло что-то неопределенное. – Дальше тоже охранять золото?

Красильников внимательно всмотрелся в собеседника. Чехи воевали на стороне белых, но делали это неохотно. Им нужно одно – вернуться домой, в независимую Чехословакию. А для этого нужны деньги на дорогу и обустройство.

– Дальше посмотрим, – уклончиво ответил полковник.

Новак кивнул, но Красильников видел: чех думает о чем-то своем. Многие иностранцы, оказавшиеся в России, думали теперь о своем. О том, как извлечь выгоду из русской смуты.

В это время из города вернулся Суворин. Лицо у него было встревоженное.

– Докладывайте, – велел Красильников.

– Телеграммы из Челябинска, – ответил поручик. – Красные активизировались восточнее города. Нападают на отдельные составы, рвут провода.

– Серьезно?

– Пока нет. Но тенденция плохая. – Суворин протянул полковнику телеграфную ленту. – И еще одна новость. Временное Сибирское правительство срочно требует доставки золота в Омск.

Красильников прочитал депешу от омского коменданта: «Ускорить продвижение эшелонов с особым грузом. Обстановка меняется. Промедление недопустимо».

– Вологодский торопится, – пробормотал полковник. – Боится, что золото где-то задержим.

– А мы можем?

– Нет. – Красильников сложил депешу, убрал в карман. – У нас свои планы.

Часы на станционном здании показывали половину шестого. До темноты оставалось два часа. Красильников подошел к начальнику станции:

– Сколько времени до Челябинска?

– Часов восемь, не меньше, – ответил железнодорожник. – Подъем тяжелый, потом спуск опасный. С таким грузом придется продвигаться осторожно.

– А заночевать можно здесь?

– Можно. Но утром народу много, сами понимаете: любопытные все.

Красильников кивнул. Решение созрело.

– Отправляемся через час, – сказал он Суворину. – До Челябинска дойдем к утру, разгрузимся и дадим людям отдых.

– Есть, ваше превосходительство.

Через час эшелоны тронулись из Златоуста. Впереди лежала самая сложная часть пути – горный перевал, а за ним – спуск к Челябинску через лесистые предгорья Урала. Места красивые, но опасные: идеальные для засад.