Читать книгу: «Матабар III», страница 3

В школе Эвергейла Арди узнал, что на самом деле звезды – это вовсе не очи Спящих Духов, а сгустки плазмы, внутри которых происходит нечто под названием «термоядерная реакция». А ночной покров – не крылья Духа Ночи, а бескрайний, холодный, молчаливый космос. Ард даже смог увидеть в старом, не раз починенном школьном телескопе лунный спутник их планеты и несколько других, из числа солнечной системы.

Наука.

Такая же, как и Звездная.

Но порой ему все же хотелось вот так замереть, подставив лицо снегу, и вдохнуть крупицу того искреннего волшебства, что скрывалось среди Алькадских пиков так же отчаянно, как в поворотах узких улочек, разлетах величавых проспектов и куцем отблеске зачастую ржавых крыш центральных районов Метрополии.

– Ну как оно там?

– Где? – спросил Арди у Милара и вздрогнул, вспоминая, как когда‑то давно точно так же начался его разговор с дедушкой.

Капитан остановился аккурат позади юноши и, не заглушая двигателя, вышел наружу. Закурил. Достал из новенького, блестящего портсигара длинную белую папиросу, сжал губами, щелкнул, прикрывая пламя ладонью, бензиновой зажигалкой и сладко затянулся.

– Наверху, – ответил Пнев.

Ардан понял, что Милар имел в виду вовсе не далекую Предгорную губернию, а разницу в их росте (капитан едва‑едва дотягивал отметки в сто семьдесят сантиметров), но ему захотелось рассказать о своей родине.

– В начале года, когда солнце чуть запаздывает поутру… мы называем его оком Духа Дня… то небо вдруг загорится, Милар, золотыми огнями. – Не открывая глаз, Арди вспоминал родные дали. – А ветер такой холодный, что зуб на зуб порой не попадает. И вокруг на сотни километров лишь спящие скалы, не желающие просыпаться в ранний час. Их снежные верхушки сверкают и блестят ярче любой радуги. А над головой, на западе, на крыльях Духа Ночи парят небесные огни. И ты, забравшись на самый высокий пик, садишься и, прикрыв глаза, греешься в лучах рассвета и дышишь.

– Просто дышишь, да?

– Ага, – кивнул, так и не открывая глаз, Ардан. – Вдох, выдох. Вдох, выдох. И мир вокруг будто дышит вместе с тобой. Вдох, выдох.

Милар несколько раз затянулся в тишине и только после длинной паузы заметил:

– Одиноко там, наверное.

– Одиноко? – удивился Арди. – Нет, господин капитан. Совсем не одиноко. Рядом с тобой ветер и камни, небо и снег. Тени от облаков. И бескрайний горизонт. Они шепчут тебе, рассказывают истории старше, чем любой из тех, кто ныне ходит среди нас. В горах не бывает одиноко, Милар. Там спокойно. И сердце бьется ровно.

Капитан фыркнул и, судя по звуку, сплюнул в сугроб.

– Ты романтик, господин маг.

– Не знаю… наверное… в этом есть проблема?

– А демон его разберет, – пожал плечами Милар. – Но что знаю точно – на нашей службе романтики долго не живут. Умирают, правда, героями, конечно.

– Разве плохо – умереть героем?

– Геройство, господин маг, подразумевает провал командования, – явно процитировал кого‑то капитан. – Там, где командир не ошибся, там героев нет. Только исполнители приказа.

Ардан открыл глаза. Напротив как раз остановился трамвайчик с заспанным, усталым, кашляющим машинистом, непрестанно прикладывающимся к горлышку термоса. Милар, докурив, затушил, как и всегда, сигарету о подошву и метким щелчком отправил ту в урну.

Урн в Метрополии не счесть. От простых железных ящичков, стеснительно ютящихся у углов домов, до гранитных ваз, коим впору оказаться где‑нибудь среди цветов и клумб ботанических садов.

Город, даже зимой, за исключением окраин, сверкал чистотой, а если кто выбросит стеклянную тару или картонный пакет из булочной с бакалеей мимо урны, тому, случись попасться на глаза стражам, грозил весомый штраф. Хотя, учитывая, как редко на улицах в светлое время суток удавалось встретить стражей, вопрос не столько в штрафе, сколько в уровне культуры.

– Поехали, – зазывающе махнул рукой Милар и юркнул за руль, попутно обстучав ноги, чтобы не нести в салон снег.

– А куда? – спросил, садясь рядом, Арди.

– На вскрытие.

Капитан платком очистил стекло, прикрывавшее три циферблата. Скорость, обороты двигателя и уровень бензина. Ардан хорошо держался в седле и даже любил ездить верхом, но вот вождение автомобиля, пусть оно и по‑юношески вызывало у него восхищение, пока не особо понимал.

– Тело Вселены закончили обследовать маги и отдали Ровневой. – Милар вскинул запястье и посмотрел на часы. – Успеваем.

И они поехали в сторону Черного Дома. Ардан, пользуясь случаем, прильнул к окну, впитывая и запечатлевая в разуме воздушные образы заснеженных домов, похожих на дворцы. Среди бесконечных изящных рядов разноцветных зданий порой становилось так сложно отличить доходный дом от чьего‑то имения, что Ард уже даже и не пытался.

Они свернули с проспекта Звезд на проспект Трех Мостов, а оттуда через четверть часа вырулили на Кривоводный канал и покатились вдоль набережной.

Как разительно отличался город с одной и другой стороны замерзшей водной глади. Там, где ехали Милар с Арданом, – словно сошедшие с картин здания, одно краше другого. А по ту сторону в небе уже виднелись темные витки фабричного смога, а правее сквозь снегопад проглядывались очертания небоскребов.

– Милар…

– Урский с Эрнсоном тоже насчет твоего… маленького нюанса будут рты на замке держать, – не дослушал Милар. – Мы один отдел. Команда. Отряд. В общем, называй как хочешь.

– Я не про это.

– А про что тогда?

Арди прокашлялся и, чувствуя, как лицо наливается жаром, тихонько спросил:

– А куда в столице можно сводить на свидание девушку?

Капитан кашлянул и, видимо от неожиданности, чуть было не вывернул на встречную полосу. Благо та в данное время суток практически пустовала.

– С какой целью интересуешься? Проклятье… прости, дурацкий вопрос… – Милар размял шею и чуть откинулся на спинку диванчика, жалобно скрипнувшего кожаной обивкой. – Могу посоветовать несколько кафе с красивым видом на Придворцовую набережную, но… там недешево.

– Мне кажется, что это ее нисколько не впечатлит, – вздохнул Ардан, вспоминая, на каких автомобилях порой приезжали к Тесс ухажеры. У них‑то наверняка возможностей отвести девушку даже в самый роскошный ресторан – хоть отбавляй.

– Не простая, да? – лукаво подмигнул Милар. – Тогда если не кафе, то… в Рассветный Сад, да и в любой другой парк, сейчас не лучшая идея идти… а что ей, вообще, нравится?

– Ей… – Ардан задумался и чуть было не выругался. Он ведь, по сути, о Тесс почти ничего и не знал, кроме того, что она рассказала про свою семью. – Петь. Она любит петь.

– Тогда отведи на танцы, – тут же отреагировал капитан. – Я тебе напишу, как приедем, один интересный адресок. Не очень популярный, но в красивом месте. Мы там, к слову, с женой познакомились.

– Танцы… – неуверенно протянул Ардан. – А это не очень банально? Все же наверняка водят на танцы.

– О, мой юный и наивный напарник. – Лукавство в улыбке Милара сменилось ностальгией. – Танцы для женщины совсем не то, что для мужчины. Для нас все танцы одинаково мучительны, так что мы не делаем разницы ни между ними, ни между тем, с кем танцуем. А для женщин… для них танцы едва ли не лучший способ общения. Могу поклясться Вечными Ангелами – стоит женщине станцевать с тобой пару песен, и она сможет рассказать о тебе даже то, что ты боишься сказать себе сам.

Ардан кашлянул‑крякнул и нахохлился сродни недавнему голубю, прилетевшему подслушать лекцию эн Маниш.

– Но тут главное – сделать сюрприз, – не унимался капитан. – Знаешь, вести не специально в обозначенное место, а, прогуливаясь, как бы невзначай заметить и позвать. Она, конечно, станет отнекиваться, мол, платье не то, обувь с неудобным каблуком, да и вообще – надо заранее предупреждать, но ты переведи в шутку. Будто это приключение какое‑то, а не простое дрыганье конечностями. Женщины любят приключения. Даже больше танцев.

Ардан медленно опустил и поднял веки. Видимо, судьба решила над ним посмеяться, потому как он терпеть не мог ни одно, ни другое. Приключения вызывали у него стойкое желание поскорее вернуться к любимым книгам, чертежам и экспериментам (кои до сих пор приходилось откладывать, но на седьмой день Ардан запланировал знакомство с Рынком Заклинаний – аккурат после того, как навестит Бориса с Еленой), а танцы и вовсе доводили в основном до оцепенения. С ними ситуация сложилась тем же образом, что и с мелкой моторикой, из‑за которой у Арди не получалось ловко орудовать столовыми приборами или писать ручкой и чернилами.

Но что поделать…

– Опять семнадцатый отдел наше место занял, – процедил сквозь плотно сжатые зубы Милар, когда они подъехали к площадке, где оставляли автомобили сотрудники Второй Канцелярии. – Ну, я им еще припомню.

Капитан в итоге потратил минут пять, чтобы найти где припарковаться, и, встав между практически идентичными копиями его авто, заглушил двигатель, после чего достал из багажника покрывало и накрыл им корпус.

Подходя к парадному входу в управление, Ардан замедлил шаг, ожидая, что капитан опять закурит, но тот и не думал останавливаться.

Ах, ну да, разумеется – примета ведь касалась случаев, когда в Черный Дом заходили трое или больше, а сейчас они вдвоем.

Капитан сверкнул удостоверением скучающим охранникам, затем они переоделись в уже знакомом Ардану гардеробе, после чего побрели по хитросплетению коридоров и переходов первого этажа.

Рассматривать здесь что‑то, как и в прошлый раз, не имело смысла. Все те же ковры на полу, все те же ничем не примечательные фотографии, горшки с цветками, тюль с занавесками и бесчисленное множество двойных дверей, из которых изредка, храня молчание, выходили работники, чтобы исчезнуть уже в других кабинетах и помещениях.

Разве что теперь, в куда более спокойной обстановке, Ардан смог принюхаться к местным запахам. В обители Плащей пахло деревом, лаком, сигаретным дымом и секретами. Секретами, которых Арди не хотел касаться, настолько пугающими и опасными те ему чудились.

Свернув пару раз направо, пройдя через несколько развилок, они с Миларом, наконец, добрались до пункта назначения незатейливого маршрута.

Капитан, потянув за оловянную ручку, неспешно открыл дверь, пропуская в тесный тамбур Ардана, и только после того, как закрыл за ними первую, открыл следующую, впуская юношу в довольно просторное помещение.

В ноздри тут же ударил характерный запах с примесями формалина, едва уловимыми нотками зловонного, удушающего формальдегида (который, судя по всему, содержался в столь минимальных дозах, что его не улавливали человеческие носы), спирта и терпкого травяного чая. Пол под ногами блестел из‑за намытой шероховатой выложенной ромбиком плитки; на выкрашенных в темно‑серый цвет стенах застыли множество застекленных полок и шкафчиков, хранящих ряды картонных папок разной толщины, приборов и инструментов из хирургической стали, а еще банок с темной янтарной жидкостью, внутри которых застыли части человеческих тел.

У дальней стены, рядом с занавешенным окном, примостился стол, где, кроме закрытого термоса и чашки с пританцовывающей сверху струйкой пара, больше ничего не оказалось.

Слева, в длинном, вытянутом зале, обнаружились еще три стола. Но совсем иного толка. Стальные, со сложным механизмом, позволяющим по нажатию педали поднимать и отпускать их уровень, они ютились под светом склонившихся над ними ламп, а еще прозрачно намекали о характере своей природы тем, что со стороны наклона обладали желобом, уходящим в слив, находящийся с противоположной от педали стороны.

Ну а еще и тем, что рядом с ними притаилась каталка, а чуть дальше – спрятанные в стенах двенадцать стальных квадратных дверец, с гранями по полметра. На них, в специальных отсеках, ютились картонные таблички с именами.

К одной из таких как раз подходила Алиса Ровнева.

Милар зябко вздрогнул и поежился, а вот Ардан чувствовал себя обыкновенно – в помещение, наверное, царствовал легкий мороз, но юноша его не ощущал.

– Может, поможете? – не оборачиваясь, позвала Алиса.

В белом медицинском халате поверх пушистого свитера, надетого на рабочее коричневое платье с длинной юбкой, скрывавшей удобные меховые ботинки, она с силой опустила вниз скрипучую рукоять дверцы, на табличке которой значилось: «Вселена Ларлова, жен. 18 лет».

Милар козликом подскочил поближе и помог Алисе выдвинуть длинное ложе. На нем под сероватой простынкой лежало тело.

Ардан не сразу смог найти в себе достаточно сил, чтобы подойти ближе. Но все же справился с мимолетным желанием развернуться и уйти.

А когда встал плечом к плечу с капитаном, то тоже слегка поежился. Вовсе не из‑за мороза. А из‑за того, что когда Алиса откинула простынь, то на него «посмотрело» бледное, будто каменное лицо.

Подбритые волосы аккуратно сложены в пучок; ниже, под ними, вдоль прежней линии роста теперь красовался уродливый, небрежно сшитый, опоясывающий череп шрам; еще ниже фиолетовая шея со смятой, как тряпка, кожей; а дальше грудь, живот со следами срезанной кожи и…

Ардан отвернулся.

Ему стало неловко. Словно он беспардонно, по‑хамски нарушил покой мертвеца.

– Вселене уже без разницы, Ард, – мягко, даже с некой заботой, но безапелляционно одернула его Алиса.

– Привыкнет. – Милар, будто стараясь подражать паровозу, достал портсигар и снова закурил. – Будешь?

– Давай, а то как раз свои забыла, – кивнула Алиса.

Они вместе закурили, и, что удивительно, дышать стало попроще. Табачный запах, пусть колкий и отвратный, заглушал ароматы, растекшиеся по местной обители мертвых.

– Ард печать изрядно покромсал, но мы смогли частично ее восстановить. – Алиса, одной рукой держа сигарету, второй вооружилась скальпелем и теперь указывала им на рассеченный живот. – Копию выдам, как уходить будете.

– А…

– Милар, я тебе говорила, что у тебя такая же дурная привычка, как у моего бывшего мужа? – неожиданно строго сверкнула серыми глазами на вид милая и мягкая Ровнева. – Вы оба не умеете слушать до конца.

– Прости, – поднял ладони капитан.

– Так вот. – Алиса указала скальпелем на печать. – Чертеж наносили под кожу тонкой, длинной иглой, содержащей чернила. Игла, скорее всего, стандартная, какие используют маргиналы для татуировок. Здесь, увы, ничем не помогу.

– Да я особо и не… Извини, – спохватился капитан. – Продолжай.

– Благодарю, – с серьезным видом кивнула Алиса. – С иглами, конечно, пусто, но вот чернила необычные. – Ровнева достала из кармана небольшую пробирку с парой алых кристалликов. – Сделаны на основе иашинтских водорослей.

– Каких‑каких?

– Иашинтских, – хором уточнили Алиса с Ардом.

Ровнева посмотрела на стажера и провела рукой в приглашающем жесте.

– Иашинтские водоросли, – Арди вспомнил лекции профессора Ковертского, – растут на побережье моря Анахреона на севере Селькадо. Ярко красного оттенка. С виду весьма обычные, но обладают уникальным свойством – отрицательным количеством Лей.

– Это как? – нахмурился капитан.

– Служат естественным экраном от Лей-воздействия, – пояснила Алиса. – Потому их и подобные им растения часто используют во всяких племенных татуировках. Вон у Урского из аналогичного материала, только характерного для нашего материка, – из смолы дерева рагтик, которое растет на севере Братства с Нджиа и у нас на Длинном полуострове.

– Это который с запада от Пляшущего? У меня просто с географией не очень.

– Да я и не удивлена, – отмахнулась Алиса.

– Ладно, хорошо. Предположим, я не стану спрашивать, почему растения с отрицательной Лей использовали для Лей же, мать ее, печати. – Милар затянулся и выдохнул облачко дыма. – А то, чувствую, мне господин маг целую лекцию зачитает.

– Я тоже не знаю, – задумчиво протянул Арди.

– Как и Аверский с его Звездной братией, – добавила Алиса. – Так что, Милар, это действительно вопрос. Хоть и не такой загадочный, как соседний с ним.

– И какой же?

– А такой, что ни смола рагтика, ни иашинтские водоросли не обладают особенной любовью к консервации. – Ровнева тоже затянулась, хоть и сделала эта куда изящней и даже элегантней. – Их уникальные свойства выветриваются буквально уже через полчаса хранения, так что татуировку наносят как можно быстрее.

Ардан с Миларом переглянулись. Их общая, на двоих, головоломка не уставала прирастать все новыми и новыми загадками.

– Это что… демонолога успели отвезти на другой конец планеты и обратно, при этом так, чтобы никто не успел заметить пропажи? – недоумевающе выгнул бровь капитан. – Сколько туда добираться? Месяца четыре?

– Полгода, если повезет, – поправила Алиса, стряхивая пепел в сток и скрещивая руки под выдающейся грудью… от которой Арди тут же отвел взгляд. Перед внутренним взором пронеслась сцена в заведении Красной Госпожи… проклятые гормоны. – Но я крайне сомневаюсь, что это возможно. Куда реалистичней выглядит то, что наши загадочные оппоненты нашли способ, как сохранить свойства чернил, а затем привезли их сюда.

– Понятно, – вздохнул Милар. – Добавим в маршрутный лист еще и порт… Хорошо. Это уже что‑то. Селькадские водоросли и тазидахская химера не означают со стопроцентной гарантией, что в деле замешаны иностранцы, но дают хоть какие‑то зацепки… Чем‑нибудь еще обрадуешь?

– Иначе бы не стала вас звать. – С этими словами Алиса, прикусив сигарету, накрыла тело Вселены и загнала «поднос» обратно в ледяной шкаф, после чего закрыла дверцу. – Пойдем.

Следом за Ровневой Милар с Арданом подошли к ее столу. Криминалист убрала чашку с чаем, термос тоже отправился на подоконник, а вместо этого на стол приземлился громоздкий, тяжеленный черный микроскоп вместе с двумя ящичками.

В первом, большом, в янтарном растворе плавал человеческий мозг, а в другом, маленьком, похожем на шкатулку, будто слайды, в пазах застыли сдвоенные стеклянные пластинки. Между ними, напоминая листки чуть мерзковатой бумаги, оказались зажаты полоски все того же мозга.

– Прошу. – Алиса положила одну из пластинок на подставку и указала на стул. – Да не тебя, остолоп, – схватила она за плечо Милара. – Что ты там увидишь‑то… Ард, иди садись.

Ардан опустился на стул и, приложив глаз к кожаному ложу, повернул шестеренки, настраивая линзы и кристаллы так, чтобы изображение в трубке стало четким.

Наконец, спустя несколько секунд настройки (благо, что на занятиях Ковертского им довольно часто приходилось пользоваться микроскопами, так что опыт имелся. Дорогущее, к слову, оборудование, по цене недурственного автомобиля – не меньше), Ардан увидел… весьма характерное для мозга Звездного мага явление.

Как он узнал из лекций профессора истории, Звезды при зажигании создавали новообразование в мозгу мага, которое «сгорало», оставляя видимую травму, в момент смерти. И по количеству таких вот травм после гибели мага можно было определить его уровень силы.

Внутри пластинки, в лоскуте ткани, Арди обнаружил четыре миниатюрные, будто прожженные иголкой точки.

– Она обладала четырьмя звездами, – не отрывая глаза от трубки, протянул Арди.

– И это все, что ты заметил, Ард? – не без удивления спросила Ровнева, а затем всплеснула руками. – Ну да, точно, вас же не учат мелким подробностям. Так, ладно, тогда слезай.

Ардан, как и учил Ковертский, сперва закрыл глаза, затем отодвинулся от микроскопа, подождал немного и только после открыл снова. Подобный ритуал имел некое сходство с тем, как глаза привыкали к темноте, только в данному случае – к разнице масштабов.

– Посмертные Звездные пятна имеют диаметр по количеству лучей в Звезде, – начала объяснять Алиса. – А каждый луч равен приблизительно ста микрометрам.

– Микро… чему?

– Единица измерения, равная одной тысячной миллиметра, – не изменяя себе, мгновенно среагировал Ардан. – Впервые использовалась в Войне Рождения Империи для создания линейки корректировки пушечного огня.

– Энциклопедия ходячая, – проворчал Милар. – Ладно, предположим… А нам такие детали к чему?

– К тому, что первая Звезда Вселены имеет четыреста микрометров. – Алиса, не прося помощи, аккуратно и бережно убрала дорогущий агрегат в шкаф и, закрыв дверцы, заперла те на ключ. – А вот все остальные – только по сотне.

– Получается, она каким‑то образом за полгода смогла зажечь три новых Звезды, пусть и всего по одному лучу? – удивился Ардан.

– Не совсем, Ард, – покачала головой Алиса. – У посмертных Звездных пятен есть еще и плотность, глубина и… много, в общем, чего, чем я сейчас не стану забивать ваши светлые дознавательские головы. Скажу так. Мы с коллегами после консилиума пришли к выводу, что Вселена не зажигала Звезды.

– В смысле? – хором спросили Милар с Арданом.

– В самом прямом, – развела руками Ровнева. – Они помещены туда искусственно. Как накопители в генераторные установки. Каким именно образом – не знаю. Да и никто, наверное, не знает. Кроме тех, кто сотворил подобное. Мы, кстати, – Алиса повернулась к Ардану, – проверили твою гипотезу о демонофикации. Подняли старые архивы времен экспериментов в данной области, но не нашли в теле Вселены ни малейших изменений, указывавших бы на хоть какой‑то прогресс в данной области.

– Получается…

Алиса, отворачиваясь и прикрывая глаза, сдержанно кивнула.

Милар выругался.

У Ардана сердце пропустило удар. Все те дети, десятки ни в чем не повинных душ, оказались загублены впустую. Из‑за обмана. Вселену убедили, что она станет благодаря пролитой крови сильнее, но… все оказалось совсем не так. Каким‑то неведомым образом неизвестные зажгли в ней, пусть и всего по одному лучу, новые звезды.

Зачем тогда потребовались дети? Опять вопрос. Опять без ответа.

– Процесс, правда, весьма недолговечный, – продолжила спустя несколько мгновений Алиса.

– Что ты имеешь в виду? – прищурился Милар.

– Каким бы образом в ней ни зажигали новые Звезды, но способ имеет серьезные побочные эффекты в виде распространяющегося некроза соседних тканей. – Алиса закрыла ящичек с пластинками. – Отсюда возможны и помутнение сознания, изменение характера, агрессивность и неоправданная жестокость. В любом случае, если бы Вселена не свернула себе шею, жить ей все равно оставалось не дольше пары недель. А затем долгая, мучительная смерть, на фоне которой самые жуткие мигрени покажутся детским праздником.

В лаборатории ненадолго повисла неприятная, табачно‑спиртовая тишина.

– Блеск, – выдохнул, наконец, Милар. – Селькадские водоросли, тазидахские химеры, непонятно как взявшиеся в столице. Зажженные Звезды‑убийцы и показушный псевдоритуал, не несущий в себе никакого практического смысла.

Ардан резко повернулся к капитану. Впрочем, неудивительно, что Пнев пришел к тем же выводам. Тут, скорее, Ард должен испытывать гордость за то, что смог заметить то, что раскрыл бывалый дознаватель Второй Канцелярии.

– Именно поэтому полковник пока и не повышает нашу степень срочности. – Алиса откинулась на спинку стула. – После реформы нам ведь теперь надо предоставить на рассмотрение руководству отдела дознания жесткие доказательства террористической угрозы, а у нас…

– Ничего, – всплеснул руками Милар. – Одно большое, дырявое, как бублик, ничего. Воняет только страшно.

– Вонь, капитан, к делу не подобьешь. – Ровнева докурила и, достав из выдвижного ящика пепельницу, до краев забитую окурками, добавила туда новый, после чего взяла папку и пробирку с красными кристалликами. – Я повожусь еще пару дней с тем, что имеем. Может, найду чего, но лишних надежд не питайте.

– Да куда уж нам. – Милар забрал папку, убрал пробирку во внутренний карман и махнул рукой. – Алиса.

– Милар.

Капитан развернулся на каблуках и последовал на выход, Ардан поспешил следом. У самых дверей он остановился и, обернувшись, спросил:

– Госпожа Ровнева…

– Можно просто Алиса.

– А… да… хорошо, хм… Алиса, а как выбрать цветы в подарок девушке, когда не знаешь, какие ей нравятся?

Ровнева чуть дернула бровями, но уже вскоре ответила:

– Выбирай те, при взгляде на которые будешь думать не о стоимости букета, а о ней самой.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Ардан, после чего коротко кивнул. – Алиса.

– Ард.

Выйдя в коридор, они спустились в гардероб, забрали вещи, попрощались со все так же скучающей охраной и, шагнув на улицу, вернулись в автомобиль.

– Я помозгую, Ард, чего и как. – Милар одной рукой подпирал подбородок, а второй выстукивал ломаный ритм о рулевое колесо. – Но думаю, нам все же придется начинать с самого начала. А значит, навестим заядлого театрала.

– Пижона?

– Запомнил? Ну и хорошо. Но это не сейчас. Уже, думаю, на следующей неделе.

– А…

– Если бы дело горело, мы бы нашли какие‑то знаки, – перебил, не дожидаясь вопроса, капитан. – Нет, здесь игра вдолгую. И Вселена была лишь одним из ходов в партии. Будут и следующие. Хотя вряд ли скоро. Но вот что меня напрягает, господин маг, так это то, что противник уже вовсю выставляет фигуры на поле, а мы пока не то что не ответили, а даже не поняли, во что именно играем.

Милар завел двигатель, и они поехали обратно в Центральный район.