Достойная небес

– Мир сам по себе стремится вернуться к хаосу. Вещи ломаются, приходят в негодность. Мир в порядок возведён?! Да он изначально хаотичен!

– И как ты думаешь, почему же люди пытаются всё вокруг организовать? – поинтересовалась Мия.

– Не знаю, такова человеческая природа.

– Кем заложенная?

– Сама сформированная.

– Мы интуитивно стремимся к совершенству, потому что в нём были сотворены. В обители господнем. На небесах. И теперь, попав на землю в испытание и позабыв об истинном доме нашем небесном, мы всеми силами туда обратно стремимся. Как умеем: самосовершенствованием, развитием, но позабыв о вере.

– И что из этого выходит?! Нужно повернуться на религиозности, всё бросить и вернуться в средние века?! – недоумевала Дзюнка.

– Нет, но во всём нашем технологическом прогрессе не сбиваться с истинного пути.

– Что истинный путь, что нет, и так ничего хорошего не выходит, – разочарованно проговорила Дзюнка. – Развитие медицины, кажется, только увеличивает число болезней, а техника почти вся работает на вооружение. Миру служит только музыка, но и она становится всё хуже.

– Да, у людей здесь на земле мало что у самих может толкового получиться без вмешательства Бога, а Он, между прочим, хочет помочь, и тот, кто принимает Его волю, во всём сможет преуспеть.

– И как же? – усмехнулась Дзюнка.

– А ты сперва доверься господу, и сама увидишь. Он будет брать твои лучшие способности и тебя направлять. Будет даже открывать в тебе новые силы и утолять волю твоих истинных желаний, о которых ты, возможно, и сама не подозреваешь, потому что Он дал тебе эти желания.

– Дал желания говоришь?! – голос Дзюнки огрубел, напряжённо снизился, вновь отдавая тоном недовольства. – Бог дал желание моей матери спиться и меня выбросить как мусор?!

– Не обманывайся. Люди искушают себя сами. Некоторые желания даны нам не в дар, а в испытание. Не все желания от господа, часть из них наши собственные, греховные, рожденные нашей природой. Какие-то желания от всевышнего являются дарами и указывают путь, какие-то, из-за нашего выбора или недоверия, становятся испытаниями, чтобы вместе с господом их пройти, преодолеть и укрепиться в вере. Духовно возрасти. Бывает трудно отличить одно от другого, но если прислушаться, узнать господа, то он, безусловно, подскажет. Отношения с Ним строятся на доверии, а не на защите убеждений, – глаза Мии загорелись, она почувствовала, что подруга хоть немного, но всё же её вдруг поняла.

– Но сейчас это упорно делаешь ты! – обвинительным тоном воскликнула Дзюнка. – Где твои доказательства существования Бога?!

– А так уж они и нужны?! – спросила Мия, не желая быть непонятой или отвергнутой.

– Ты что пришибленная?! Просишь меня поверить в то, чего бездоказательно нет!

– Знаешь, если бы неопровержимые доказательства и были, то все бы не верили, а знали, и сама вера не имела бы смысла. Но это не так. Вера – это то, что питает надежду на невидимого, но любящего Бога. Всевышний даёт свободу человеку, верить или не верить в Него. Если появятся неопровержимые доказательства веры, тогда это станет фактом, уберёт выбор и ограничит свободу.

– Если бы веры не было, думаю, было бы даже неплохо.

– Вера присутствует так или иначе везде в нашей повсеместной жизни. Мы доверяем друг другу, верим в наши планы на будущее, надеемся на возникновение событий, исполнение которых не можем проверить в данный момент.

– Это не одно и тоже! – возразила Дзюнка.

– Если вера исчезнет, то что останется? Что будет давать тебе надежду?

– Смотря в чём?

– В том, что ждёт тебя по ту сторону жизни. Или думаешь, она никогда не окончится? Оставшиеся годы пролетят так же быстро, как и эти двадцать пять, не успеешь все пересчитать и запомнить. Ты же сочиняешь музыку, у тебя богатое воображение, просто представь, ну вот ты состаришься, а что будет потом? Отдашь себя на съедение мокрицам в земле? Ты действительно думаешь, что это достойная тебя кончина?

Дзюнка задумалась и оставила вопрос без ответа, невольно поселив в сердце Мии веру в то, что она хоть немного, но услышана и, возможно, прощена.

– Ну хорошо, даже если всё и так, как ты утверждаешь, – уклончиво согласилась Дзюнка. – Всё равно мне не по себе от одной только мысли о том, что за мной всё время кто-то наблюдает и контролирует каждый мой шаг.

– Не будь заложницей стереотипов. Ты думаешь, что господь смотрит на тебя сверху, но на самом деле Он смотрит изнутри. Надейся на Него в своих решениях, и ты увидишь, как проявляется Его воля. Ты не марионетка. Бог тобой не управляет. Он даёт возможности, позволяет сделать выбор, но принимать решения ты должна сама.

– Чего он от меня хочет?

– Чтобы ты верила! – обрадовалась Мия.

– А если я этого не хочу? – возмутилась Дзюнка. – Мне кажется это неправильно.

– Что именно? – переспросила Мия.

– Что-либо кому-то насильно навязывать. Будь то закон или религия.

– Нет! Ни в коем случае господь так не поступает! Это, наверное, я спешу, и не так тебе объясняю, раз ты не можешь понять! Всё потому что хочу тебе помочь! – воскликнула Мия, и виновато опустила глаза. – Напротив, Бог даёт свободу. Вопреки всему даже сейчас позволяет тебе самой определиться в выборе отношений с Ним.

Несмотря на то, что Мия продолжала стоять на своём, в этот раз Дзюнка лучше её поняла, но она хотела проверить ещё один домысел.

– Вот представь, – начала Дзюнка, всем видом показывая, что хочет привести хороший пример одного из сидящих в её голове противоречий. – Верил себе человек в какой-нибудь там пантеон, ну к примеру, Олимпийский.

– Опять ты за своё?! – Мия шлёпнула себя по бедру.

– Ну, послушай. Развесь, пожалуйста, свои широкие уши, – призвала подругу Дзюнка, намекая на их чрезвычайно внушительный размер. – Всю жизнь, значит, он грезил туда попасть и старался вести себя по правилам, которые позволили бы ему осуществить мечту. И вот приходит время и попадает, значит, он просто к ангелам на облака. Что скажи, он там будет делать? Сидеть на тучке, свесив ноги, и на арфе играть?!

– В этом случае он там точно не окажется. Это даже допускать неверно! – не согласилась Мия, говоря уже как знающая.

– А куда он попадёт?

– На суд или даже в ад!

– Тем более! Он разочаруется! – строго проговорила Дзюнка.

– Сомневаюсь. Думаю, ему там будет не до разочарований.

– Он хотел встретиться с мудрой Артемидой и прекрасной Афродитой, а их там нет.

– Не волнуйся, он найдёт там себе другую компанию, – улыбчиво ответила Мия.

– Он опечалится от того, что узнает, как всю жизнь обманывался, да и, к тому же, скорее всего будет за не ту веру наказан. Какое же в этом счастье, когда кто-то что-то решает за тебя? Какая в этом свобода? Так что пусть каждый верит в то посмертное благо, в которое считает нужным, и тогда только будет всем радость. Разве не в этом и заключается смысл той свободы, о которой ты говоришь?

Пример Дзюнки напомнил Мие недавно произошедшие в её жизни события и возродил похожие чувства, пока она не вспомнила, как до рождения на земле жила в вечности и всю ту нескончаемую радость, какую в ней испытывала. В подруге Мия ощутила ту саму опасность перед ловушкой, в которую сама попадала, и всю жизнь обманывалась. Она ещё больше захотела Дзюнку предостеречь, чтобы та не повторила всю прорву её ошибок. Но зыбкая надежда на понимание подруги обрушивалась. Мия не могла и подумать, что Дзюнка окажется так безнадёжна и на полном серьёзе будет говорить такую бессмыслицу, опираясь в сравнениях на античных богов. Слёзы наворачивались на глаза. Мия не представляла, что творится у Дзюнки в голове раз, она приводит такие примеры. Мия даже не предполагала, что окажется настолько трудно всё, что происходит на самом деле, подруге объяснить. Её до смерти поражала такая легкомысленность! Мия не верила, что Дзюнка находилась в плену настолько глубоких заблуждений! Обиднее всего то, что сама она знала истину, видела всё собственными глазами, но не знала, как её даже близкой подруге донести. Это казалось безуспешно. Мысленно Мия воззвала к помощи господа, надеясь, что Он откликнется и ответ не заставил себя ждать.

Вдруг в неразборчивых сплетениях мыслей возникли слова и словно сами собой сорвались с губ. Мия не могла объяснить происходящее, просто позволила этому случиться.

– Здесь на земле каждый человек волен сам воображать себе мечты. Но всевышний лучше знает всех людей, и все их тайные желания. Они настолько глубокие и заветные, что мы, порой, даже не способны их осознать или выразить. Они простираются далеко за пределы самых сладких земных фантазий. Ничто здесь не сравнится с блаженством на небесах. В тайне мы сами о них мечтаем. Грезим вернуться туда, где появились не телами, а душами. Отсюда у нас голос совести и врождённое чувство справедливости. Мы сами в себе это глубоко запрятали, закрыли. Только ключом веры можем отпереть сердце и осознать, что все радости этого мира лишь тень, искажающая свет. Тень от того, что уготовано нам сверху. Поэтому мифы о Зевсах, Афродитах и в подмётки не годятся спасению в вечной жизни. Это всё неуместные подмены, которые люди придумали себе в необъяснимой нужде знаний об истине.

– Знаешь, это всё звучит довольно интересно и я, пожалуй, подумаю об этом, но ближе к старости, – ехидно проговорила Дзюнка желая, чтобы от неё поскорее отстали.

– Ты так рассуждаешь пока молода и беззаботна, но вспомни себя пять лет назад, и сама поймешь, что всё было по-другому. Это было будто вчера. Ощущения скоротечности тебя не обманут.

Дзюнка смолчала, вспоминая трудное прошлое. С последними доводами Мии оказалось сложно не согласиться.

– Жизнь переменчива. Отпущенное тебе время быстро выйдет, да и вообще может неожиданно оборваться, – призывала её одуматься Мия. – И когда оно иссякнет, будет уже слишком поздно. А если ты выберешь следовать за спасителем сейчас, то твоя жизнь неизбежно изменится во время, отпущенное тебе тут на земле, потому что направлять тебя будет сам господь. Разве может быть проводник лучше? Или ты предпочтёшь блуждать в темноте одна?

– Я думаю, этот вопрос решится рано или поздно с появлением супруга, – кокетливо улыбнулась Дзюнка.

– Отчасти да, может быть, но даже он не даст тебе всей полноты любви, которая идёт от создателя, и вечность, в которой исток единства бесконечен, – отчаянно проговорила Мия и опустила глаза. – Поверь у меня было много мужчин которых я представляла себе мужьями, но с течением времени во мне от них оставалось только разочарование и пустота. Иногда я чувствую себя одинокой и покинутой, и я не хочу, чтобы ты тоже чувствовала себя такой. Я не знала, как так получилось. Я пыталась найти утешение с разными парнями, даже в ущерб нашей группе, но всё заканчивалась одинаково плохо. Я оставалась одна, и горечь моя только росла. Я не знала, где не там свернули в жизни, что вдруг осталась одинока, но теперь, идя рядом с Богом я знаю, что больше никогда не буду брошена. Он будет со мной всегда, ни за что не покинет. Он и всё это время был рядом, только я Его не замечала. Ты тоже можешь в Нём найти спасение, любовь и счастье. Если собьёмся с тропы, Он нас направит, подаст руку, когда мы упадём, собой от всех проблем и несчастий закроет, от бед убережёт, стоит только Ему довериться.

– Хорошо, будь по-твоему, – сказала Дзюнка, напуганная напористостью подруги. – Пускай твой Бог всеведущ, всемогущ.

– Так и есть, Он и твой тоже. На всех Он общий, единый и в тоже время индивидуальный к каждому, – сказала Мия.

– Возможно, но я, может, хочу больше его узнать, чтобы поверить, например, о его рождении, – проговорила Дзюнка так, будто старалась Мию запутать и задать каверзный вопрос. – Если Бог все создал, то как сам появился?

– Я думаю, так неправильно говорить о том, кто повелевает самим временем и определяет законы всего мира, – задумчиво ответила Мия.

– Получается Он был всегда? Или создался из ничего?

– Я не знаю, но почему бы и нет?

– Но так не бывает! Раз всё появляется и рождается во времени, то невозможно за ним существовать! – твердила Дзюнка.

– Тебе станет это точно известно, когда узнаешь Бога ближе. Он всесилен и для Него существование вне законов нашего мира не составляет никаких проблем, потому что Он придумал эти законы. Нам изнутри трудно это понять. Мы, как рыбки в аквариуме. Нам тяжело понять всё то, что находиться за его пределами и осознать, что весь тот мир, в котором мы обитаем, создан аквариумистом. Мы даже не знаем, что нас кормит его рука, потому что ей не доверяем, её боимся. От неё расплываемся и её пугаемся, стоит только увидеть ладонь. Зато кидаемся на оставленную ею на поверхности пищу, жадно друг с другом толкаемся, боремся за жизнь. Но стоит одной рыбке чуточку довериться, осмелеть и подплыть к протянутой руке, как она первой будет получать лучший корм. Так действует и господь. Возможно, Он сам откроет тебе ответы на смущающие тебя вопросы, даст источники нужных знаний, как и дал их мне. Но это будут твои вопросы и твои ответы, мне их, возможно, не понять. У тебя появится шанс Ему их задать, если попробуешь. Бог об этом знает и готов помочь. Только нет смысла задавать вопросы, если заранее настроена спорить и не верить в ответы, – сказала Мия.

– Зачем тогда вообще спрашивать?

– Чтобы разобраться.

– Не умничай! Знаешь, это звучит так, как будто что-то есть, потому что это есть и никак иначе. Масло масленое, да и только.

– Ты можешь найти в себе благодать Бога даже сейчас! Всевышний создал мир, так и ты можешь тоже создавать! Как господь творец, так и ты творчиха! Это дар, которым Он тебя с любовью наградил! – гордо проговорила Мия и задумалась над тем, всё ли правильно сказала. – Ты можешь слышать звук из ничего так же, как и я сочинять лирику. Это наша с тобой божья искорка. На самом деле она есть в каждом человеке как нам от Него наследие! Её лишь нужно должным образом раскрыть! Творчество – особый способ людей воспринимать этот мир через только нам доступное выражение!

Мия уже не знала, как подругу убедить. Чтобы уговорить Дзюнку, из кожи вон лезла: обращалась к её таланту, отвечала на все вопросы, но всё напрасно. Неужели она и впрямь капустопустоголовая? Все высказанные противоречия просто не умещалось в голове. Мия не думала, что окажется так тяжело изменить ход её мыслей, и всегда покладистая Дзюнка будет так ожесточена в споре. Невероятно, но Дзюнка упорно защищала свои мировоззренческие убеждения. Ранее Мия думала, что у неё их и вовсе нет. Откуда они взялись – стало настоящей загадкой. Как наивно оказалось думать, что за долгое время дружбы с Дзюнкой она её хорошо узнала. Мия не ожидала открыть подругу с новой, непривычно колкой стороны. Она не знала, что дальше с ней делать. Не представляла, как противостоять. В разговоре Дзюнка была словно сама не своя, но Мия знала, что она непримирима была не с Богом, а прежде всего сама с собой, потому намеревалась продолжать действовать. Хотела спасти подругу прежде всего от самой себя.

– Хорошо, – иронично согласилась Дзюнка и пригладила боковую прядь особенно похожую на лист капусты. – Раз твой Бог так всемогущ, то способен ли Он сделать то, что потом окажется не в силах разрушить?! – спросила она и перевела на Мию полный упрёка хищный взгляд, так будто поймала на лжи.

– А зачем Ему это нужно? К тому же, опять мы говорили, что создание и разрушение – это вопросы действий во времени, а взор Бога простирается над ним во все стороны бытия, – уверенно ответила Мия. – Бог не только всемогущий. Могущество – это одно из измерений силы, а Бог существует повсюду и везде, во всех измерениях, во времени в пространстве, прошлом настоящем и будущем. Бог – это всё. Он неиссякаемый источник прощенья и любви. Сила Его созидания бесконечна. Раз уж на то пошло, то господь вечно будет создавать то, что потом и вечно будет разрушать. Он всё меряет в абсолютных величинах, которые трудно применимы изнутри нашего мира, но хорошо ясны снаружи, за его пределами. Это как объяснять мелодии, кто такой композитор. Её мир – гитара, и всё познание его сути упирается в рамки музыкального инструмента. Единственный способ песне узнать, что она кем-то сотворена – это зазвучать, а нам – поверить.

Мия улыбнулась. Ей показался весьма находчивым такой пример.

– Если всё так устроено, как ты говоришь, и создатель так всесилен, то почему сам не может заставить в него верить? – задумалась Дзюнка.

– У каждого есть выбор. Никто никого не будет принуждать тем более в вопросах веры. Каждый для себя это решает сам, но за последствия потом сам и отвечает.

– Тебе что в больнице врачи мозги промыли?! – выходила из себя Дзюнка. – Ну пускай я поверю и что я за это получу?

– Вера – уже награда!

– И чем же она награждает?

– У тебя будет самое важное – спасение в вечной жизни.

– И что получается, ну допустим, я соглашусь, получу ключи от рая и могу сразу в него и уйти? Меня же за это не возненавидят? Зачем ждать?

– Покаяние – это не галочка, а стрелка. Это путь длинною в жизнь. Поверив в Бога однажды на протяжении всей жизни нужно стараться следовать за Ним, проявлять послушание и познавать Его волю, – важно ответила Мия.

– Ну а если мне самой отправиться на небеса, меня же там примут с распростёртыми объятьями как новообращённую?

– Кого ты пытаешься обмануть? Бог видит твоё сердце. Ты Его не проведёшь, а сделаешь себе только хуже. К тому же вера без дел мертва! – ответила Мия. – Бог любящий и милосердный, Он тебя сюда зачем-то послал и готов открыть тебе твоё предназначение. Если ты принимаешь волю всевышнего, то уважаешь Его и напрашиваться не будешь.

– Ну вот я и отправлюсь к нему, чтобы всё сразу узнать, – непонимающе возразила Дзюнка.

– Но в небесном мире нет страданий. Бога узнать через то как Он помогает нам переносить страдания, мы можем только на земле. В этом одно из посланных нам земных предназначений. Узнать волю Бога мы можем только во время земной жизни, в отведённый нам срок. Когда перед Ним предстанем будет уже поздно. Жизнь нам для того и дана, чтобы мы именно через неё могли открыть всевышнего во всех проявлениях, а не только в счастливых.

– Как это?

– Бог повсюду и везде. Он окружает нас и действует по-особенному в каждый период нашей жизни. Когда мы рождаемся и взрослеем, сопутствует нам в зрелости и заботливо помогает в старости. Пренебречь Его вниманием намеренно прервав один из периодов в жизни – значит нам совершить предательский акт гордости и вразумитсья в том заблуждении, что целиком познали Бога и дальше узнавать о Нём уже нечего, – подытожила Мия.

– Да что с тобой такое?! Откуда ты всего этого понабралась?! – спросила Дзюнка с раздражением. – Ты ничем не больна?! А то с твоими ночными похождениями не мудрено всякую гадость подцепить.

– Очень смешно. Ну тебя! Не брызгай слюной! – поморщилась Мия и вытерла со щеки попавшую каплю.

– Ты несёшь чушь лютую! Я уже не знаю, что и думать! Такой ты раньше не была!

Не знаю, чем тебя в больнице обкололи, но вернулась после розыгрыша ты действительно странной!

– Ой ну и ладно! Нечего меня обнюхивать!

– Может со стороны ты и милая и позитивная, но как узнаешь ближе – горькая, как запах хризантем или каких-нибудь твоих грязных, ношеных трусов.

– Знаешь, я тоже многое о тебе узнала! – раздосадовано сказала Мия.

– Твоя двусмысленность вместо убежденности приносит неустойчивость. Она не для меня! Так вообще можно всё, что угодно, объяснить, и объяснения будут появляться сами собой, если ты их намеренно ищешь и ждешь! – воскликнула Дзюнка.

Этот довод поставил Мию в сложное положение. Вызывал грусть за неверие подруги и обиду на себя из-за того, что не способна её вразумить. Всё это столкнулось внутри и не давало мыслям покоя.

– Господь любящий говоришь? – язвительно переспросила Дзюнка. – Тогда пусть объяснит мне, почему всё детство заставил меня страдать? Где был твой милостивый бог, когда меня насиловали и избивали в детдоме?! Ты жила в счастливой семье и не знаешь кого это когда над тобой каждый день издеваются сверстницы, и ты не можешь от них спастись потому что живёшь с ними в одной комнате! Они пачкают твою одежду в дерьме, обсыкают постель! Тебе даже некому пожаловаться потому что воспитателям пофиг на тебя, и ты не можешь убежать потому что это единственное место где тебя кормят. Если убежишь, то тебя будут искать, а если найдут, то отомстят и сделают ещё хуже. Меня изнасиловали в 14 лет! Какой я выросла?! Кем я могла стать?!

Мия осталась обескуражена откровением подруги и не знала, что ответить. У Дзюнки были серьёзные вопросы ненависти к Богу и обоснованное непонимание почему Он лишил её семьи и сделал социально уродливой.

– Может со временем я и смирилась, может я и простила, – продолжила Дзюнка, – но если бог отнял у меня семью, то почему не забрал и желание её иметь?! Это по-издевательски!

Мия растерянно повертела головой.

– Ты знаешь, что такое счастливее детство и родительская любовь. Твои родители сделали всё для того чтобы ты бала счастливой, а меня бросили на старания на пороге детдома умирать! Я была ни в чём не виновата! Ты радовалась в счастливом действе, а я выживала! Меня окружали злые дети, надо мной издевались, мной пользовались как рабыней, морили голодом и избивали. Я постоянно рыдала и не могла от сверстников спастись потому что жила с ними под одной крышей! Каждый день я их видела, ждала новый ужас, через который они были готовы меня провести и гадала какой новый кошмар мне предстоит вынести! – едва не плача произнесла Дзюнка.

– Господь определил время и место твоего рождения. Такая предписанная им судьба, и, если Он так решил, значит она была тебе полезна, – ответила Мия.

– А я не собираюсь жить по Его правилам! Он превратил моё детство в кошмар и дал поганых родителей, которые меня даже заводить не хотели! Только в вас я обрела семью, которой у меня не было!

– Её дал тебе господь.

– После того как сам испоганил?! Это жестоко! Твой Бог сломал мне жизнь!

– Так уж и сломал? – вздёрнула брови Мия и улыбнулась уголком рта.

– А что, нет?!

Мия обернулась, взглянула на гитару, медленно осмотрела комнату звукозаписи, акцентировав внимание на каждом предмете дорогой аппаратуры, и вновь перевела взгляд на Дзюнку.

– Ну, это я, но как же? Какой ценой?! Для того чтобы получить богатство и славу, я должна была так много отдать?! – поняв намёк, растерялась Дзюнка. – Это несправедливо! Другим тоже самое просто так достаётся!

– Кому? – переспросила Мия.

Дзюнка хотела привести пример какого-нибудь миллионера или богатенького сынка, но не смогла. Копаясь в мыслях, она поняла, что всё везде в мире постигается с трудом и даже если кому-то что-то и даётся просто так, то потом все эти ценности становится особенно трудно удерживать.

– Так, к сожалению, в этом мире заведено. Мы пока не на небесах, где всё даётся по благодати, – объяснила Мия, будто подтвердив мысли подруги. – Вся твоя жизнь, все события в ней устраивались таким образом, что привели к появлению этого момента, и вот ты здесь передо мной стоишь сейчас в шаге от принятия истины. Господь вёл тебя невидимой рукой рядом со мной, познакомил нас друг с другом. Это Он сделал тебя богатой и знаменитой. Это Его тебе свидетельство! Он подарил тебе поклонников и верных подруг, неужели ты Ему за всё это не будешь благодарна?

Дзюнка нахмурилась и сердито посмотрела на Мию.

– Этого всего добилась я сама! Я жила на помойке, официанткой в последних забегаловках подрабатывала, и что бы было, если бы одна из них не оказалась рок-кафе, где я заинтересовалась музыкой и один из закулисных музыкантов не согласился мне помогать?! Не приплетай сюда твоих воображаемых богов! Мне просто повезло! Это дело случая, моих стараний и таланта!

– Дарованного тебе Отцом твоим небесным! – подытожила Мия. – Всё устроено так, как Им определенно. Тебе лишь нужно выбрать один из бесчисленных вариантов твоей судьбы, уготованной господом, и дальнейшая твоя жизнь будет зависеть от того пути, по которому ты пойдёшь. Сама или с Ним.

Дзюнка всем видом выразила непонимание.

– Все дни твоей жизни сочтены, как отдельные ноты в хаотичном ритме перебора, которые господь собирает в единую гармоничную мелодию, а, как ты заметила ранее, попытки людей самим их упорядочить приводят к фатальным неудачам, потерям и разочарованиям, в том числе и твоим собственным, – договорила Мия.

– Но те, кто следуют за Богом, тоже испытывают проблемы, – растерянно ответила Дзюнка.

Она чувствовала, что находилась в лабиринте собственных заблуждений и сама себя ими заводила в тупик.

– Даже с господом люди продолжают совершать ошибки, но у них появляется надежда на Его помощь и утешение. Надежда на то, что Он покажет верный путь.

Мия сама удивилась как успешно и ловко обернула неправоту Дзюнки против неё самой. Неожиданно замкнула заблуждения подруги её же собственными словами о порядке и осталась этим впечатлена и безмерно горда. Она её переговорила. Ранее Мия никогда в подобном ключе не вела дискуссии, для неё это нехарактерно, но она радовалась, что так получилось. Мия сама себе признавалась, что некоторые доводы Дзюнки и у неё самой поколебали веру, заставив на многое посмотреть под другим углом. На мгновение подумать, что всё произошедшее ей привиделось, но она сумела внутренние разногласия преодолеть. Осталась счастлива по ходу беседы утвердиться в существовании истины. Как оказалось, спор стал полезен им обеим.

Дзюнка задумчиво смолкла. Она выглядела растерянной и запутанной, но похоже убеждённой. По ходу собственных мыслей, Дзюнка на миг допустила, что всё, что говорила Мия, могло быть не лишено смысла. Она даже этого испугалась, но сейчас не могла обо всём подобном размышлять. Для того чтобы уложить в голове услышанное, требовалось время.

– Дзюнкаку, пожалуйста поверь, я тебя не обманываю, говорю не для какой-то собственной выгоды, ты же знаешь мне она и в помине не нужна. Я говорю потому что это истина, по которой голодает наш мир лжи, – просила Мия, обратившись к подруге по полному имени. – Если вы не поверите, то даже не знаю, попаду ли на небо. Мне даже подумать страшно, что я буду там делать одна без вас, – проговорила она мелодично, будто нараспев.

– Вот видишь, в итоге ты всё же ведёшь этот разговор из личной выгоды, – подловила подругу Дзюнка.

Мия хотела возразить, но внезапно запнулась, поняв, что Дзюнка в чём-то права и возможно, именно эти задние мысли, которые сейчас она неловко обнажила, и мешали ей быть достаточной искренней чтобы убедить в истине.

– К тому же раз небеса не оправдают твои ожидания, значит ты не будешь там счастлива, а останешься разочарованна, так же, как человек в моей истории про Олимп, – заметила Дзюнка.

– Но тогда причиной моей печали будет не Бог, а вы, – с грустью ответила Мия.

Дзюнку тронули её слова, и она виновато смолкла.

– Дзюнкаку, ну что тебе трудно поверить, раз я верю? – не теряла надежды уговорить подругу Мия, обращаясь к ней по полному имени. – Ты всегда ко мне прислушивалась и внимала советам, которые я давала. Помнишь, я говорила, как в синхронной партии под мой голос удачно соло комбинацию сыграть, ты не хотела, но когда послушала, то убедилась в том, что я оказалась права, и песня зазвучала намного лучше. Вспомни, как я уговаривала бросить того гитариста из рок-кафе, который мучил тебя ветреным поведением, и как ты противилась, переживала, а когда решилась, то стала намного счастливее.

Дзюнка замялась и поджала губы.

– Мне не трудно поверить, как я верю. Трудно поверить, как веришь ты.

– Когда ты соглашалась со мной, то всегда поступала правильно, а потом и вовсе радовалась, что я помогала! Пожалуйста, согласись и сейчас. Наверное, тогда через меня действовал Бог. Он действует через людей. Всё это Он делал для тебя. Ради меня, дай господу шанс. Давай поверим вместе! – умоляла Мия протянув навстречу подруге руки.

– Да я-то особо и не против, – рассудительно проговорила Дзюнка, подходя к двери. – Наоборот, даже рада что-то новое для себя открыть, но ты просишь невозможного. Как можно поверить в то, чего даже не знаешь? Прости, но я не готова сейчас решать и мне нужно больше времени, чтобы подумать над твоими словами, а теперь извини, меня ждут дела, – ответила Дзюнка и вышла из комнаты прослушивания.

– Но Дзюнка, у меня его нет, – жалобно ответила Мия в закрытую дверь.

Всё вокруг объяла тишина недосказанности. Так и хотелось завершить оборванный след финальным аккордом согласия, но это уже была другая мелодия, которая так и не прозвучала. Дзюнка позволила себе уйти, оставив в голове Мии десятки, как бритва, острых вопросов, на которые только она могла дать ответы. Мия чувствовала себя обиженной. Непривычно едкое ощущение поселилось в сердце. После обычно лёгких и приятных разговоров с Дзюнкой раньше оно никогда не возникало. У Мии создалось впечатление, что, копаясь в душе подруги она была в комнате с ней, но в то же время и с какой-то другой, посторонней, враждебно настроенной незнакомкой.

В помещении за стеклом никого не осталось. Мия поправила сзади бантик на платье, нагнулась и подтянула съехавший чулок. Выпрямившись, она вдруг увидела, как напротив за микшерным пультом сидел человек в чёрном фраке с красным галстуком и манжетами. Мия узнала в нём ведущего фальшивым розыгрышем. Того, кто подарил ей в больнице цветы во время внезапного представления.

– Браво-браво, но ты так ничего не добьёшься! – проговорил незнакомец, хлопая в ладоши.

– Как вы тут оказались? Вход в студию только по пропускам! – испуганно огляделась Мия.

Она не понимала, как сюда проник ведущий. Неужели он тоже был какой-то фанат или назойливый поклонник? Мия не знала откуда он взялся и появился в студии так неожиданно, будто только что материализовался из воздуха.

– Ну там наверху усердно меняют правила, вот, подумал, и мне можно.

– Что вам нужно?! – встревоженно спросила Мия и думала вызвать охрану.

– Заглянул посмотреть, как успехи. Вижу не очень.

– Кто вы?!

– У меня много имён. Можешь звать меня Орис Матул. Я хожу, где хочу, и сегодня пришёл за тобой, – ответил он и хищно улыбнулся. – Но не беспокойся, не сейчас, а с истечением суток.

– Ты меня не получишь! – решительно воскликнула Мия.

– Ты так думаешь?

– Меня защищает господь!

– После того как позволил тебя убить, а потом снова тебя послал сюда поиздеваться?! Да брось! Посмотри, ты не ведаешь, что творишь. Неужели не видишь, как бесполезны твои усилия? Зачем мучить людей уговорами? – спросил Орис и крутанулся на звукооператорском стуле.

– Так это ты на Дзюнку так влиял?! – смирила она его строгим взглядом.

– Каждый сам выбирает себе советчика. Сама уверена, что всегда собственными словами говорила?