Читать книгу: «Тайная зависимость»

Оставь на мне поцелуи, что вызовут зависимость.

Заставь дрожать от касаний.

Стань тайной, которую я захочу скрыть от самых близких.

Смести дорогих сердцу людей, отними власть у всех,

возглавь контроль надо мной.

Трансформируй мои чувства, побуди подчиняться только тебе.

Сделай так, чтобы я самой себе боялась признаться

в зависимости от тебя.

Плейлист

Desolent – Hugeloud

Find Me – Mos Elian

Superlife – 2Scratch

Bipolar – Diedlonely

Genie In a Bottle – Christina Aguilera

Sex – Cheat Codes, Kris Kross Amsterdam

FU – Miley Cyrus (Feat. French Montana)

Ne Ki Benden İstediğin ? YAPAMAM

(Speed – Slowed X Reverb) – Dwozz Prod

Глава 1

Алекс

За нами погоня.

Резко выкручиваю руль влево. Меняю маршрут, чтобы отделаться от копов. Поворот на сто восемьдесят градусов, и чистокровная Феррари¹ отца оказывается на соседней полосе.

Огни ночного Нью-Йорка безжалостно бьют в лицо. Я жмурюсь от дальнего света, что включили полисмены. Они создают помехи в надежде усмирить меня. Не выйдет.

Я набираю скорость и пролетаю мимо козлов. Воющую сирену заглушаю громкой музыкой. Сейчас салон взрывает Superlife 2Scratch. Мой лучший друг Войс Уолтон, сидящий рядом, улюлюкает и фиксирует момент на видео для наших. Учитывая мои напряженные отношения с папой, сейчас не подходящее время вытворять подобное, но желание есть желание. Я проиграл в споре с Маккензи.

– Осталось две минуты!

Уолтон напоминает о том, в чем я не нуждаюсь. Каждые пять секунд мой взгляд опускается на руль, где уверенно покоится рука. Секунду глаза сканируют время на часах, опоясывающих запястье, а после отдают все внимание дороге.

Разбиться всегда успеем – это дело обычное.

Не хочу из-за ошибки лишиться жизни.

– Каррас, давай!

Государственные служащие на хвосте, а Войс добавляет нервяка к уже имеющемуся. Сосуд спокойствия пустеет, очки друга летят в хранилище. Несмотря на это, я стараюсь держать себя в узде. Проигрывать суетливости плохо. Здравому, холодному рассудку и в какой-то мере неприятной черствости меня научил мой отец. У Дэйсона Карраса в кармане всегда спрятан флеш-рояль. Он учил меня подражать высшей, сильной, лучшей комбинации из всех имеющихся в покере.

Скорость за двести, машина ревет – для того она и создана. Автомобили – моя страсть.

За ночь я нарушил два правила:

1 Выкрал тачку у своего отца;

2 Сел за руль ночью.

Из-за последнего уже начались проблемы. В нашем штате школьникам запрещено садиться за руль с девяти вечера до пяти утра. Выпускной год и без того мотает нервы, так еще и долбаный статус ученика накладывает ограничения.

– Кажется, оторвались! – Войс жестом указывает притормозить на обочине.

– Не время.

Взгляд на часы. Фак! Я жестко опаздываю забрать Дема от Чарльза с задержкой в десять минут.

– Проверь телефон, – на две секунды убавляю рвущую перепонки громкость и возвращаю уровень звука на прежнее место.

Уолтон тычет в экран, показывая два пропущенных от моего брата. Я прикидываю: если сверну на Вэйверли Плэйс, не придется делать крюк. Ненавижу узкие улицы Гринвич-Виллидж, зато сэкономлю более, чем десять минут.

Громкость на минимум. Копов не слышно, возможно, оторвались.

– Набери Дему. Скажи, чтоб выходил. Нам надо по-скорому уехать из этого района.

Друг отлично справляется со своей ролью напарника. Действует в точности, как поступил бы я. Даже затыкает моего брата, когда тот начинает сыпать вопросами. Что за возраст дурацкий такой?! Говорят: «Не спрашивай». Значит, не спрашивай. Все объяснения потом.

Мы останавливаемся у дома Чарльза, точная копия отца – мой брат ждет на указанном Уолтоном месте. Замечая нас, Демиен прыгает на заднее и ворчит. Ему точно скоро семнадцать, а не семьдесят?

– Каррас, все потом. – Прерываю его раздражающие недовольства. Малой умолкает.

Когда слышится вой сирены, вспоминаются отголоски молитв, которые я мог бы выучить на такой рисковый случай, как этот. В черепной коробке пусто. Выход один – хвататься за золотой крест с толстой цепью, что подарил отец на мое восемнадцатилетие, и вымаливать, чтобы все обошлось.

Как по мановению руки кого-то свыше, рев утихает. Полицейская машина проносится мимо.

– Не по нашу душу. – Шумно выдыхает Войс, утирая капли пота со лба. Не он один так вспотел. Как бы у меня руль не воспламенился от жара, вызванного экстримом.

– Вы чего напряглись? – Доносится от малого сзади.

Я кидаю взгляд на зеркало и обнаруживаю его распластавшуюся тушку на белоснежных сиденьях. Дем занял собой все места. Мелкий, но уже такой взрослый. Если и дальше он будет расти с такой скоростью, во взрослом возрасте станет крепким мужиком.

– Я бы на твоем месте переживал. – Ржет Войс, поднимая кверху свои светлые волосы на макушке.

– По поводу? – Голос брата звучит медленно, с явной насмешкой и оттенком непонятной мне исключительности.

Я грозно пересекаюсь с Каррасом глазами, намекая, чтобы он избавился от тона, в котором сейчас разговаривает с моим другом. Не надо на себя много брать и держаться пупом земли. Дома мы с ним еще поговорим.

Уолтон – простодушный парень – не обращает внимание на вольность Дема (я не уверен, что Войс уловил колкость), поясняя:

– За нами погоня.

Каррасу не обязательно об этом знать. Друг мог бы соврать, что мы торопимся домой пить пиво и смотреть финальный заезд Чемпионата мира по картингу. Мой брат не в курсе всего, что связано с машинами. Максимум Демиена – сесть и поехать. Его интерес к спортивным мероприятиям пока ограничивается порнохабом.

– Алекс, Войс реально?

Около минуты я молчу. Когда узкие улочки Гринвич-Виллидж заканчиваются, и мы выезжаем на трассу с бешеным скоростным потоком, отвечаю:

– Да, Дем. Поэтому лучше пристегнись.

Малой матерится и тычет ремнем в защелку. Ненавижу, когда он использует мат и идет на поводу у психоза. Чтобы не сорваться, прибавляю звук трека, топлю газ в пол, лавируя между автомобилей. Стоило только поверить, что удача на нашей стороне, как из ниоткуда доносится голос из рупора и включается сирена.

Твою мать, этот вой скоро будет мне сниться! Последние две недели я только и делаю, что нарываюсь на неприятности. Чую, отец открутит мне голову и недрогнувшей рукой скормит домашним.

– Владелец синей Феррари прижмитесь к обочине! Номер… – Я игнорирую, даже когда называют регистрационный номер автомобиля отца, – прижмитесь к правому краю дороги.

– Да пошел ты! – Дем высовывается в окно и показывает копам средний палец. Мелкий идиот.

И чего я удивляюсь? Откуда взяться воспитанию, если наш многоуважаемый Дэйсон Каррас сутками торчит в небоскребе – у него там свой офис.

– Дем, заткнись! – С удовольствием сломал бы ему палец, сидел бы он рядом.

То, что я нарушаю правила, не значит, что надо относиться к людям, пытающимся меня остановится, как к скотам. Брат должен знать свое место.

Максимальная концентрация не помогает. Тут нужно действовать и выкручиваться из лавины машин, но это невозможно. Меня прижимают со всех сторон.

Малой тревожно поглядывает на дышащих в зад полицейских. Войс что-то печатает в телефоне. Я сигналю в надежде, что у кого-то проснется милосердие и нас пропустят. Куда там! Люди всегда думают только о себе. Например, что мешает петуху передо мной набрать скорость и сдвинуться левее, на свободную полосу? Нет, он будет переться со скоростью 50 км/ч, дроча мой мозг.

– Феррари… – Опять скрипучий голос из рупора.

Мы в западне. Дело тридцати секунд и нас остановят. Копы включили зловонную сирену, жмут водителей, пытаясь перегородить мне дорогу. Я не сдаюсь до последнего.

Когда проблесковые маячки бьют по глазам, плавно давлю на тормоз.

– Догнали ублюдки. – Констатирует Уолтон. Не могу с ним не согласиться.

Проделать путь через весь Нью-Йорк и застрять в образовавшейся с появлением полиции ебаной пробке – чистой воды абсурд. Удача смачно харкнула нам в лицо и размазала плевок.

– Фолловеры будут разочарованы. – Продолжает лучший друг, хлопая тоскливыми зелеными глазами.

Мне сейчас совсем не до них. Люди, подписанные на мой блог, греют жопу на диване в ожидании итогов нашего заезда. А я вынужден с документами выходить к копам и разруливать проблемы. Как чувствовал, не надо было влезать в спор с Маккензи.

Дело в том, что я взял двухнедельный перерыв от гонок. Свой автомобиль отогнал в сервис. Киллиан невовремя предложил сыграть в покер. У каждой игры есть правила. Наши – никогда не играть вхолостую. Четкие условия: проиграю я – возвращаюсь наводить суету на дорогах Нью-Йорка, проиграет он – отдает на месяц свой новенький Макларен.

– Ваши документы.

Я не успел соскучиться по этой еженедельной рутине: завистливым кислым минам, проверке на состояние опьянения, обыске, составлению протокола об административном правонарушении. Копы с такой яростью шелестят протянутые мной бумаги, будто между ними я припрятал кокс.

Закатываю глазами, когда следует знакомый ряд распоряжений: пройдите экспресс-тест на алкоголь, все пассажиры покиньте автомобиль. С последним я всегда крайне аккуратен. Жмут офицеры, жму я.

– Предоставьте ваш ордер на обыск. – Мои руки в карманах – полицейских это бесит.

Следует заминка. Мужчины переглядываются. Я подавляю смешок, глядя на Войса и перепуганного до усрачки Демиена.

– Для досмотра моего автомобиля у вас должен быть ордер. – Его выдают при наличии весомых аргументов для проверки.

Да, я превысил скорость. И немалую. Но это не дает им право делать то, что вздумается. Копы же уважают закон и порядок, значит будем делать все по правилам. Если обеспечивать безопасность, то и про мою не будем забывать.

– Алекс, может, не надо? – Дергает меня за край футболки брат.

– Что не надо? – Я говорю обычным тоном, а не шепчу, как мелкий. – Процедуру проверки на алкогольное опьянение я прошел? Да. – С усмешкой смотрю в глаза одному из сотрудников. – От досмотра транспорта не отказываюсь, но сначала ордер.

– Автомобиль же не ваш? – Задает вопрос полицейский, с которым я нагло играю в гляделки.

– Моего отца. – Обычно после моей фразы следует еще: «Дэйсон Каррас, слышали о таком».

Уолтон облизывается, предвкушая представление. Вот только его не будет. Не в этот раз, не при Деме. Я способен сам решить свои проблемы, не прибегая к громкой фамилии семьи, в которой родился.

Сегодня сценарий пойдет по новой ветке. Я надеюсь завершить театральную игру успешно, несмотря на то, что отыгрываю сейчас впервые.

– Один звонок. – Предупреждает офицер и отходит в сторону переговорить.

Я смеюсь над балаганом, что творится у них в отделении. Как они вообще работают? Дурят каждого, не знающего свои права? Легкая добыча. Но я не дурак.

– Папа тебя убьет.

– Полгода пытается, но не убил же. – Как бы случайно толкаю малого в бок. Хочу быть для него примером человека, который не пасует перед сложностями. Дем должен быть лучшей версии меня и моего отца, вместе взятых.

– Ты же знаешь, что он сейчас приедет?

– Конечно, знаю!

Копы явно отошли к служебной машине не для того, чтобы почесать языками и получить ордер. Они звонят верхушке. Тем, кто достанет до моего отца и сообщит ему о неприятностях на трассе Нью-Йорка из-за его сыночка.

Так оно и выходит.

Спустя двадцать минут приезжает мой отец.

– Я пришибу тебя, Алекс. – Шипит Дэйсон, проходя мимо.

Что делаю я? Ухмыляюсь.

Папа слишком любит меня, чтобы убивать. Я качаю головой под рэп, играющий в моей голове. Без понятия, откуда взялась моя смелость. Я боялся попасться полицейским. Особенно сегодня. Тачка ведь не моя, а отца.

Весь страх улетучивается, когда рядом оказывается папа.

Может, у других Дэйсон Каррас вызывает своим присутствием онемение конечностей и лихорадочный стук зубов. У меня нет. Я души не чаю в своем отце. Да, у нас бывают разногласия. Да, порой я не разделяю его взглядов, поступков. Но и я не пушистик. Я люблю папу и уважаю. Он многое делает для меня, Дема, мамы.

– Обязательно вести себя, как придурок? – Заканчивая с копами, Каррас подходит ко мне и парням.

Дэйсон не терпит мое увлечение носится, сломя голову по дорогам, и пускать пыль в глаза в интернете (подразумевается мой блог).

– Нет, но я проиграл спор. А как ты знаешь, долг дороже всего.

Войс пресмыкается. Остужает свой горячий пыл и, чуть сгорбившись, жмет моему отцу руку.

– Рад видеть. – Произносит друг.

Папа щурится:

– Не могу сказать того же.

Голова Дема опущена. Он боится смотреть на отца. Зря. Брат единственный, кто не при делах. Со мной и Уолтоном он оказался случайно, ему не за что беспокоиться.

– Где твоя машина?

Я хочу облокотиться на капот, но вовремя соображаю, с кем разговариваю. Выпрямляюсь. Нелегко контролировать язык тела в присутствии того, кто подарил жизнь.

– В сервисе.

– Доломал значит? – Цокает отец, выискивая правду на моем лице.

Не угадал.

Вокруг нас кучка людей. Некоторые остановились посреди дороги поглазеть на происшествие, полиции приходится их разгонять, чтобы не создавали происшествий на дороге. Другие выкрикивают нелестные фразы, пытаясь спровоцировать Дэйсона Карраса на разговор. У них не выйдет. Папа не станет отвечать на вопросы гончих журналистов, вынюхавших след, чего говорить о простых людях. Время отца ценно. Он не станет распылять внимание на хер пойми кого.

Отец собран в присутствии немалого количества людей. Это временно. Сейчас мы сядем в машину, он расслабится и выговорит все, что думает обо мне, отчитает и пообещает придумать наказание, от которого я обделаюсь, – стандартная процедура.

– Дем, Войс на заднее сиденье. Алекс, на переднее.

Я хочу возразить. Сказать, что в состоянии сам довезти всех нас до дома, но багровое лицо папы унимает порывы. Дэйсон на эмоциях, лучше дать ему освободиться от негатива. Дорога всегда приводит меня в чувства. Думаю, его тоже.

Войс отказывается ехать с нами, ссылаясь:

– За мной приедет сестра.

Когда он озвучивает предложение, дважды спотыкается в четырех словах. Ясно: боится моего отца. Для меня это не новость. Дэйсон Каррас многим чудится, как король, царь зверей – лев. Люди боятся сталкиваться с его взглядом, трусят посмотреть как-то не так, вдруг моему отцу это не понравится. Жители Америки считают его жестоким, сложным человеком. От того и непонятным.

Противоречивость не более, чем в их головах. Мой отец справедливый, но не безжалостный. Неприступный, строгий, властный вне дома, заботливый и добрый с семьей. Внушаемому отцом страху поддаются те, кто не знает его настоящего. Улавливать фальшь и пресекать ложь – работа Дэйсона. Большую часть времени он – угрюмая ледышка, возвышающаяся над остальными. На людях отец говорит мало, по существу. Поэтому его слова имеют вес. Большой оборотный бизнес Карраса требует четкого образа, маски для окружающих. Папа следует условиям, которые ведут к тому, чтобы играть на лидирующих позициях, в идеале быть номером один.

Стоит нам остаться наедине, отец дает себе вольность, как я и подразумевал. Дэйсон надевает мою кепку, скрывая темные волосы в оттенок элегантному костюму. Карие глаза – точь-в-точь, как у Демиена – направлены в зеркало. Отец трогается и выезжает на среднюю полосу. Он не говорит ни слова, выжидая подходящий момент (как всегда).

– Пап? – Не могу удержаться от смешка, когда на экране скорость доходит до ста шестидесяти. – Ты уверен?

– В чем? Что нормально вас воспитал? Ни черта!

– Пап? – Внешний вид Демиена резонирует его испуганному голосу.

– Дем, а ты только с Алексом можешь садиться в сумасшедше-мчащуюся тачку? Отцу не доверяешь?

– Доверяю. – Тих брат.

– Чем старше вы становитесь, тем больше проблем мне доставляете. Я не хотел говорить об этом вслух, но вынужден. – Ощущается крайняя степень напряжения нервов мужчины.

– Пап.

– Дем, от тебя я такого не ожидал. Шестнадцать – прекрасный возраст. Но я не думал, что ты начнешь портить мою кровь так рано. Боюсь, к твоим двадцати от меня ничего не останется.

– Пап, – потираю шею, – Дем тут не при делах. Я забрал его от Чарльза по пути домой. Он не участвовал в гонках.

– Даже не обсуждается, дома я придумаю вам наказание. Не хочу разбираться, кто и в чем участвовал.

– Но так нечестно! – За мелкого буду топить до конца.

– Получит авансом. Может, наперед будет думать головой.

Отец больше не съедает нам мозг. Короткое «поговорим дома» прерывает бесполезные (если папа решил, его не переубедить) препирательства Дема. Перед этим Дэйсон добавил, что нас собирались увезти в отделение. Я не верю в сказки, меня грозятся «упаковать» не впервые. Из-за не хватки обоснований, планы офицеров срываются. Всякий раз.

Когда мы подъезжаем к дому со знакомыми шпилями, пишет Войс.

«Сделал нарезку с копами. Ты должен это выложить!»

Никому и ничего я не должен. Я люблю, когда мы работаем, как команда. Слаженно, на равных. Когда друг начинает указывать, я выхожу из себя. Уолтон в последнее время много на себя берет. То, что я беру его с собой на гонки, не значит, что он мой личный ассистент. Но признаюсь, Войс снимает отпадные вещи. Исподтишка, когда никто не догадывается. На этот раз в кадр попал и мой отец.

Мне проблемы не нужны.

«Папу надо убрать»

Ответ друга незамедлителен:

«Будет сделано»

Оставшуюся часть дороги мы проводим в тишине. Отец управляет автомобилем, Дем засыпает, я периодически отвечаю на сообщения Уолтона. Мы добираемся быстро благодаря новенькой Феррари отца, он подарил ее сам себе в честь закрытия головоломной сделки. Порадовал, так сказать.

Уже на крыльце папа предупреждает нас:

– У меня сегодня рейс.

Чувство вины подначивает извиниться. Это из-за моей жажды приключений Дэйсон отменил позднюю встречу с подчиненными и примчался на помощь:

– Прости, что сорвал совещание.

– Откуда ты…

Откуда знаю? Я многое вижу. Наблюдательность.

– Значит наказание отменяется?

Острые скулы папы рассеивает легкая улыбка.

– Нет. Переносим ваше наказание на неопределенный срок.

Демиен вздыхает. Не повезло ему отгребать за то, чего не делал. Дем оказался заложником ситуации, не более. Я уговорю отца не трогать брата.

– Парни все потом. – Дэйсон поочередно обнимает нас и отправляется наверх.

Мамы дома нет. Она у нас человек творческий, вечно витает в облаках. Сейчас занялась организацией какого-то благотворительного проекта от имени нашей семьи. Папа ее, поддерживает. По крайней мере, никогда не жалуется и не пресекает на корню идеи своей жены. Даже в такой поздний час не переживает за ее отсутствие.

Мы с Демом расходимся по разным комнатам.

Я наскоро принимаю душ и берусь за чат с Войсом. Друг присылает видео на финальное согласование.

Мой ответ:

«Отлично, публикуй»

Войс подрезал ролик, убрав кадр с моим отцом. Проблем не будет. Папа в курсе, что у меня блог. Знает обо всех моих проделках и даже подписан, хоть и не разделяет «туповатых» увлечений. Он важный человек в нашей стране. Новостей с моим участием в проделках ему хватает.

Наша фамилия часто пестрит в заметках везде-сующих свой нос журналюг. Мы условились, что папа не должен быть засвечен на моем аккаунте. Прошлой выходки ему хватило: месяц назад отец приезжал забирать меня из изолятора временного содержания в отделении и был вынужден дать комментарий СМИ.

«Я ужасный сын», – такая мысль назойливо крутится в моей голове не первый год.

Я стараюсь минимизировать риск последствий, что может свалиться на плечи папы, но и отказываться от любимых дел не хочу. Высокая скорость, трассы, адреналин, ощущение неизбежного конца приводят в чувства. Заставляют ощущать себя живым.

Ни я, ни Дем не будем сидеть дома. Отыгрывать спектакль в ролях «славных парней» – не наше. Отец прекрасно это понимает. Мы миримся с тем, что есть, не собираясь ничего менять. Брат еще не доставляет неприятности, он юн для этого. Я доставляю, но стараюсь, как уже сказал, снизить риски последствий своих же ошибок.

– Да, Киллиан? – Через пару часов созваниваюсь с одноклассником.

– Мощный заезд! Ты устроил настоящее шоу, Каррас.

Никому не интересно смотреть, как машинка катится по дороге. Зрелища завораживают всех! Они пробуждают в людях пороки, вскрывают потайные желания, которые не хотели бы быть обнаруженными, подсаживают на крючок эмоциональной разрядки.

Зрители пристально наблюдают за мной, потому что мои заезды помогают им испытать ни на что непохожую бурю – от гнева до ликования – отвлечься от повседневных дел, погрузиться в мир, где их кровь обновится, разовьет сумасшедшую скорость, бурля в венах, и сделает их счастливыми. У меня нет цели вызвать только позитив. Есть стремление привнести в жизнь каждого смотрящего искру. Своими гонками я хочу смести пепел, под которым тлеет огонь пробуждения.

Острые ощущения, яркие эмоции – вот за чем гонится каждый из нас.

– Не зря я выиграл в покер. Две недели без твоих заездов – скука смертная.

– Рад, что тебе понравилось.

– Приезжай завтра на вечеринку.

– Кто устраивает?

– Купер. – Дружок Маккензи значит.

Если Войс согласится, то после завтрашней гонки можем скооперироваться.

– Сегодня легкая разминка, да? – Возвращает к реальности Киллиан.

Парень имеет ввиду нашу завтрашнюю встречу на поул-позиции, стартовой решетке, недалеко от которой мы вышли победителями на позапрошлой неделе. У нас немного своеобразные правила. Маккензи сделал так, что моя тачка выдохлась, и мы не смогли финально определить победителя. Заново соревноваться с другими участниками не станем. Продолжим на том месте, на котором закончили.

Сегодняшнюю ночь и завтрашнее утро я проведу в сервисе, буду готовить с Сэмом свою машину к заезду. Двухнедельную подготовку придется уложить в полдня. Феррари отца я брать не могу, она убьется напрочь, а он наконец под предлогом веского повода с радостью открутит мне голову по возвращении.

– Да.

– Так что насчет вечеринки, Каррас? Ты будешь?

– С большим удовольствием приеду отпраздновать свою победу.

– Удачи. Смотри не заработай грыжу, занимаясь починкой своего бэтмобиля. – Киллиан замолкает, отвлекаясь на мурчащий женский голос поблизости. – Не отвлекаю. Меня самого ждет десерт.

Я зажмуриваю глаза и потираю лоб, слыша сладкие звуки на фоне.

Я ему не завидую.

Я ему не завидую.

Я ему не завидую.

Еще как завидую!

Кокетливый смех, причмокивания от удовольствия, прерывистые стоны. Мне не нужно было их слышать. Не скажу, что Киллиан славится репутацией бабника. Не так давно он расстался со своей девушкой. Они встречались приличное количество времени.

Сошелся с новой?

– Смотри не подавись. – Нахожу, что сказать, перед тем, как сбросить трубку и уехать из дома. – Десерт всегда едят после основных победных блюд.

Пусть это станет для меня хорошим знаком. Гребанный Маккензи проиграет!

Суббота. День заезда.

– Добрый вечер, уважаемые зрители! С вами Войс, и мы в прямом эфире с финала грандиозной гонки «Лучший член». – Фу! – На трассе всего два претендента на титул чемпиона – оба молодые, горячие, не побоюсь слова – сексуальные Алекс Каррас и Киллиан Маккензи.

Друг продолжает трепку для всех подписчиков моего блога. Трансляция началась не так давно, но Килл уже успел два раза свинтить в туалет. Либо у него недержание от страха, связанного с предстоящим разгромом, либо он что-то употребляет. Может, то и другое. Я, как обычно, спокоен.

Меня давно не тревожат заезды. Я перестал бояться в классе десятом. Были победы, были поражения, все это сопровождалось стрессом, бесконечными переживаниями. Сейчас я уже без лишней нервотрепки сажусь за руль и делаю от меня зависящее на максимум.

«Все приходит с опытом», – верная фраза.

– Алекс, ты как? – заглядывает Сэм – мужчина, с которым мы проводили ночь и утро в сервисе и на которого я во много равняюсь. У него свой прибыльный бизнес, он в отличной форме для своих тридцати пяти. Милая жена и прекрасная дочка – его гордость.

Сколько себя помню всегда тянулся к тем, кто старше. В детстве отец часто приходил со своими компаньонами. Те травили байки, шутили, давали наставления. Со взрослыми по многим критериям интереснее, чем со сверстниками.

– Вроде жив. Как ты, Сэм?

– Алекс, не у меня сегодня гонка. Ты хотя бы спал?

Я неуверенно киваю. Прикрыл глаза на несколько минут, потом уже выезжать надо было. Отвозил маму на выставку (у семейного водителя выходной), потом помогал с обедом (мама по настроению готовит сама). После подкидывал Дема с Чарльзом до тренировки. Как-то незаметно наступил вечер, но я в строю, как и всегда.

– Значит никакой вечеринки?

– Сэ-э-эм, – растягиваю гласную, покачивая головой, – это святое.

– Когда заснешь за рулем, будет не так весело.

Я отвожу глаза. Мужчина подмечает мое нежелание выслушивать замечания.

– Я тебе не отец, чтобы учить. Но могу считать себя твоим старшим братом. И, как брат, должен предупредить. У тебя у самого Дем мелкий. Я желаю тебе только лучшего.

Да знаю я. Знаю. Своему брату я бы тоже никогда не пожелал плохого.

– Спасибо!

Мы пожимаем друг другу руки и начинается самое интересное.

– Король скорости, #сорвиголова. Кого же мы наградим титулами? Кто заслуживает звание победителя? – вопит Войс, разогревая публику.

Поднимается шумиха. Каждый томится ожиданием нашего заезда.

Я кидаю взгляд на противника, что подъехал на один уровень со мной. Маккензи удивляет тупостью. Взять самую слабую из всех выпущенных Феррари? Надеюсь, он подшаманил ее в сервисе, иначе позор века.

Для меня не представляет интерес играть со слабыми. Это все равно что сражаться с ребенком. К чему? А главное: ради чего? Удовлетворения я от этого не получу.

Пора выходить на новый уровень и менять Килла на более умного конкурента.

Между нашими автомобилями ходит симпатичная девушка – Изи. Она на год младше нас, из класса Хеймсон старшей. Прохлада дышащего в спину декабря не останавливает ее. Топ едва прикрывает грудь и оставляет на бледной коже мурашки. Ветер колышет ее короткую юбку, оголяя небольшой кусок тела для воображения. Я заставляю себя отвернуться. Зудящий член во время гонки не входит в мои планы.

Переключаю внимание на Маккензи. Он не вызывает во мне бурных чувств. Его вид помогает успокоиться и привести реакцию тела в надлежащее состояние.

– Три, – отдает отчет Войс.

Изи постепенно опускает красный флаг, а я наготове держу ногу у газа.

– Два. – Мы пересекаемся с Киллом взглядами, его янтарные глаза поблескивают в полумраке салона авто. Точеные скулы, загорелая кожа, волосы цвета воронова крыла. Он – злодей, сошедший с телеэкранов.

– Один! – Да здравствует мой финальный заезд.

Я готов разорвать Киллиана! Ревущий мотор моей валькирии подтверждает намерения. Неконтролируемость, агрессию, уничтожительную силу – только на трассе можно увидеть меня таким. Мой автомобиль – часть моей личности. Обожаю рев своего Астона Мартина, он звучит как симфония разрушения. Героическая. Триумфальная.

Я никогда не думаю о соперниках на трассе, стараясь вырваться вперед. Это всегда помогает одержать победу. Фокус на себе, и все победы мира будут в кармане. Но в этот раз я замечаю, как сильно отстал Маккензи. Топлю вперед, стараясь не думать о Киллиане. У меня одна цель: добраться до финиша первым!

Передо мной сложный S-образный поворот. Я не третий раз здесь, поэтому заранее знаю – у него одинаковые радиусы без переходной прямой. Люблю сложности. Простые повороты меня не интересуют. С ними все понятно, правое или левое направление движения, крутизна траектории.

Сложные – другое дело. Помимо S-образных, есть длинные, резкие, плавные, сочлененные и другие. От вида зависит техника управления.

Притормаживаю, плавно и уверенно вхожу в поворот. Маккензи преследует меня, как тень. Только его не было рядом, как уже тут. Килл пытается опередить меня. Идиот! Кто делает это на повороте? Пора заканчивать с ним соревноваться. Я преграждаю парню путь, оставляя минимум места для маневра. Может, покататься за пределами трассы.

Я чувствую себя спокойно. Даже лениво. Маккензи давно не вызывает азарт, но уговор есть уговор. Гонку надо закончить.

В голове проносятся советы Сэма. Я делаю в точности все, чему он меня учил. Выходит блестяще. Мне нравится, как я не мешкаюсь на трассе и, будто по заученному сценарию, отрабатываю маневры.

Левее. Правее. Не оставляю Киллу ни сантиметра трассы. Жадничаю. Он продул, вкус победы уже у меня на языке. Уверенно-сладкий.

Рев двигателя перерастает в звон, когда я делаю последний поворот и вижу финишную прямую. Три круга пролетели незаметно. Я точно был на трассе не один? Может, секундное пересечение с Маккензи причудилось? Выжимаю последние силы из валькирии – я назвал так свою машину из-за модели Астон Мартин Валькирия и в честь девы-воительницы, сопровождающей погибших в небесный чертог.

Финиш!

– Блестящий финал! Каррас финиширует первым с огромным отрывом! Победитель, выходи к нам! – Эмоционирует Войс на камеру.

Я покидаю машину и машу всем, кто собрался посмотреть заезд.

– Ты бриллиант на трассе.

Пока все восхищаются проделанной работой, я оцениваю заезд по самому нижнему параметру шкалы – тухло. Не зря пришла идея менять формат гонок. Сегодня я вновь в этом убедился.

– Алекс, Алекс, – выдергивает из толпы друг и просит сказать несколько слов о победе.

Я долго не думаю. Говорю, как есть:

– Не стыдно проиграть сильному сопернику. Сегодня мне было стыдно даже выиграть.

Многие, слыша мои слова, разочарованно ахают. Я не буду лгать. Если мне не понравилось, я скажу правду. Любезничать и подлизывать Маккензи не стану. Пусть слышит, как я оценил гонку с ним.

Фанаты Килла радостно встречают его. Овации не такие бурные, какими приветствовали меня, но и второе место нужно заслужить. Чтобы соревноваться вместе, мы уделали ни один десяток других участников – это ли не показатель?

Касаемое меня, тут дело только во мне. Гонки по одному и тому же маршруту почти с одними и теми же парнями утомили.

Пора на новый уровень.

– Поздравляю с победой! – Маккензи протягивает руку с улыбкой – фасадом, за которым кроется досада от проигрыша.

– И тебя. – Пожимаю ладонь.

После базовых формальностей, мы отправляемся на вечеринку. Меня рубит, и я даже подумываю уйти, но Войс сдерживает мой порыв. Друг заверяет:

– Максимум два часа. В десять будем по кроватям.

Я же знаю свой другой максимум – двадцать минут под банку пива в доме Купера. Не уверен, что продержусь здесь час. Я не любитель дебоширить, подолгу зависать на тусовках. Пока меня больше занимают автомобили и все, что с ними связано. Алкоголь и девчонки – хороший допинг для образа плохого парня, но я таким себя назвать не могу. Я не против вечеринок, с радостью отмечу победу и посижу до трех-четырех ночи. Но не сегодня.

– Попроще лицо, Каррас!

Улыбаюсь Уолтону, который никогда не дает мне расслабиться. Мой друг – мое топливо во многих вещих. И символично то, что Войс – горючее для такого индивидуалиста, одиночного игрока, как я. Командные игры мне не интересны по ряду причин.