Читать книгу: «Страшно сказать. Когда молчание ребенка говорит громче слов», страница 2

Глава третья
Защищая Оскара

Обеспокоенная тем, как Оскар отреагировал на необходимость переодеться на ночь, я взяла его пижаму, и мы пошли в спальню. Определенно, я не стала бы заставлять его, но надеялась, что смогу уговорить переодеться и также узнаю причину, по которой он не хочет этого делать. Объяснение могло быть абсолютно невинным, хотя, будучи весьма опытным приемным родителем, я сомневалась, что это так.

На улице все еще было светло, и я спросила Оскара, любит ли он спать с задернутыми шторами, или их лучше слегка приоткрыть. В первую ночь у меня дома я всегда спрашиваю детей о таких вещах, как и о том, как им нравится их спальня. Подобные маленькие детали помогают им устроиться на новом месте, в чужой для них комнате.

Оскар ответил:

– Я сплю с задернутыми.

– Хорошо.

– Ты любишь спать с включенным или выключенным светом? Я могу приглушить свет немного, если хочешь. – Я подумала, что, если сделаю обстановку в его комнате более привычной для него, Оскар сможет почувствовать себя более защищенным.

Он не ответил, так что я показала ему, что имела в виду, выключив и включив свет, а затем приглушив его.

– Включить или выключить? – спросила я снова. – Или приглушить?

– У меня дома он часто включается и выключается, – сказал Оскар. – Я от этого просыпаюсь.

– Ты хочешь сказать, что свет мигает? – Я была слегка озадачена. Я подумала, что, возможно, он жил в густо застроенном районе, где фары машин светят в окно спальни, или, может, поздно ночью вспыхивает и гаснет неоновая вывеска.

– Они постоянно его включают, – проговорил Оскар.

– Кто?

– Люди в доме.

– О. Что это за люди, милый?

Он снова умолк. В приемном родительстве очень часто бывает, что ребенок неохотно делится личным, и приемные родители (и социальные работники) вынуждены стать детективами и осторожно выведывать у него информацию. Также нам нужно быть чуткими к ситуациям, когда ребенок начинает о чем-то рассказывать, поскольку то, что он в действительности пытается сказать, может оказаться неочевидным.

– Эта комната – твоя спальня, и здесь будешь спать только ты, – подчеркнула я, надеясь, что это поможет ему почувствовать себя в безопасности. – Я не буду входить в твою комнату и включать свет, если ты не захочешь. Ты можешь держать дверь открытой или закрытой – как тебе хочется. Когда нужно будет вставать в школу, я постучу в твою дверь, чтобы разбудить тебя, и тогда ты можешь крикнуть: «Войдите!»

– Вы постучите в мою дверь, – повторил Оскар, словно он не понимал, что я имею в виду.

– Да, вот так. – Я вышла, приоткрыла дверь, постучала и сказала: – Это Кэти. Можно войти? И ты говоришь: «Да, входите».

Я показала ему еще раз, и на второй раз он отозвался:

– Да, входите.

– Прекрасно, – сказала я. – Молодец. Помни, это твоя комната. Ты здесь хозяин. Хорошо?

Он кивнул и, думаю, в этот момент начал осознавать, что будет здесь в безопасности, так как его лицо стало менее напряженным, и Оскар принялся рассматривать комнату. В отсутствие его вещей в ней было особо не на что смотреть: мебель, постеры на стенах. Я принесла сюда коробку с игрушками и несколько мягких игрушек. Сейчас Оскар немного расслабился, и я подумала, что могу попросить его переодеться. Мне правда нужно было переодеть его на ночь, чтобы выстирать его школьную форму, и к тому же, я не хотела, чтобы он привыкал к одежде, в которой ходил днем.

– Оскар, я подожду снаружи, пока ты переоденешься в пижаму и ляжешь. Потом, когда будешь готов, можешь сказать: «Войдите!» Не дожидаясь, пока он откажется, я вышла за дверь, прикрыла ее и постояла немного. Через несколько минут раздался тихий голос Оскара:

– Я в кровати. Вы можете войти. – Я улыбнулась.

Несмотря на разрешение, прежде чем войти, я постучала.

– Прекрасно, – сказала я, собрав одежду Оскара. – Я постираю ее, и завтра, когда ты пойдешь в школу, она будет готова.

– Вы отвезете меня в школу? – спросил Оскар; его личико выглянуло из-под одеяла.

– Да, и заберу тебя. А сейчас я хочу, чтобы ты попытался уснуть. У тебя был очень утомительный день. Поцеловать тебя на ночь? – Я всегда уточняю такие вещи, иначе подобное предложение может оказаться неприятным вторжением в личное пространство ребенка и напугать тех, с кем плохо обращались.

Оскар выглядел встревоженным. Он покачал головой.

– Все в порядке, поцелуй – это необязательно. Я просто пожелаю тебе спокойной ночи, и увидимся утром. Позови, если я тебе понадоблюсь. – Я уложила его и пошла к выходу. – Оставить дверь открытой, закрытой или немного приоткрытой? – спросила я его снова.

– Закрытой, – сказал Оскар.

– Хорошо.

Оставив свет в комнате приглушенным, я ушла, убежденная, что с Оскаром происходит гораздо больше, чем кто-либо из нас предполагал.

* * *

Спустившись вниз, я положила одежду Оскара в стиральную машину и проверила сайт его школы, чтобы уточнить, во сколько начинаются и заканчиваются занятия. Затем я занялась записями в своем дневнике, пока у меня была такая возможность. Все приемные родители в Великобритании должны вести ежедневные записи о жизни ребенка или детей, о которых заботятся. В таких записях речь идет о встречах, сведениях о здоровье детей и их благополучии, учебе, важных событиях и любых сведениях о прошлом детей, которые те могут предоставить. Помимо того, что дневник отображает успехи ребенка, он может выступать в качестве памятной записки. Когда ребенок покидает приемного родителя, эти записи собираются в файле социальной службы. Некоторые приемные родители печатают дневники на компьютере, но я – и тут я не одинока – предпочитаю вести их от руки и затем отправлять по электронной почте резюме как часть ежемесячного отчета социальному работнику ребенка и моему супервизору.

Я написала в отчете о том, как забрала Оскара из школы, указала, что он хорошо поел, отметила, как он переживает пребывание под опекой, добавив его комментарии – там, где это уместно. Отчет должен быть объективным, поэтому я не написала о своих предположениях о том, что в жизни Оскара происходило гораздо больше, чем кто-либо знал. Пока что они были не более чем догадкой – время покажет, насколько она верна. Закончив с заметками, я положила папку с дневником в запирающийся ящик в гостиной к другим важным документам.

Поднявшись наверх, я тихонько проверила, как там Оскар. Он быстро заснул. После я некоторое время беседовала с Адрианом, Паулой и Люси. Они считали, что Оскар – милый мальчик, но выглядит очень обеспокоенным – «как будто на его плечах лежит тяжесть всего мира», сказала Паула. С учетом того, что Оскар только что попал под опеку, это было неудивительно, независимо от других вещей, которые могли случиться в его прошлом. Я сказала детям, что надеюсь, что со временем Оскар сможет расслабиться и будет выглядеть немного счастливее, как произошло с другими детьми, о которых мы заботились. Как правило, дети весьма устойчивы и адаптируются к переменам. Я считаю всех их маленькими героями.

Зная, что Оскар, вероятно, будет чувствовать себя в первую ночь у нас некомфортно, я отправилась спать сразу после десяти вечера. Я никогда не отключаюсь полностью, когда в доме появляется новый ребенок. Сплю вполглаза, прислушиваясь на случай, если он проснется, испуганный, не зная, где он, и нуждаясь в поддержке. Я проверила, как дела у Оскара, около двух ночи, и когда я встала в шесть утра, он все еще спал. Так он и проспал до семи, когда я мягко разбудила его в школу.

– Где я? – спросил Оскар, садясь в постели.

– Ты у меня, в моем доме. Я Кэти, – сказала я спокойно.

– Ах да, я помню. – Он потер глаза.

Теперь я ждала, что он спросит, когда сможет увидеть свою маму, как делает в такой ситуации большинство детей. Он почти не упоминал о ней вчера вечером и сейчас тоже не стал этого делать. Просто встал, воспользовался туалетом, и потом я оставила его переодеваться в школьную форму, которую выстирала ночью. Сегодня я куплю ему форму на смену, так как одной мы не обойдемся, а пришлют ли Оскару вещи из дома и когда это сделают, неизвестно. Иногда родители отправляют вещи детей сразу – если они не слишком сильно расстроены и злы из-за того, что их ребенка отправили под опеку – другие не делают этого, и тогда я заменяю комплект вещей.

Я ждала в коридоре, пока Оскар одевался, затем забрала его вниз завтракать, беседуя с ним и ободряя его. Хотя он не слишком много говорил, он по-прежнему выглядел встревоженным. Когда мы спустились, Адриан и Люси уже сидели за столом. Они поздоровались с Оскаром. Он посмотрел на них с опаской. Пауле не нужно было уходить так рано, как Адриану и Люси, и она должна была спуститься через некоторое время. В будние дни члены моей семьи обычно сами готовят себе завтрак, а в выходные, когда у меня больше времени, я часто делаю завтрак на всех.

Прошлым вечером за ужином Оскар сел рядом с Адрианом, там, где я накрыла для него, но сегодня утром он, кажется, намеренно обошел это место и сел с другой стороны стола. Он устроился рядом с Люси, которая сидела от Адриана дальше всех. «Это честь для меня», – улыбаясь, сказала Люси, также заметив, что Оскар пересел. Обычно рядом с Люси было место Паулы, но Паула не будет против.

– Что ты хочешь на завтрак? – спросила я Оскара. – Овсяные хлопья, тост, йогурт, фрукты?

Оскар выглядел сбитым с толку.

– Хочешь посмотреть, что у нас есть? – предложила я.

– Ты можешь выбрать, что захочешь, – подсказала Люси, видя, что Оскар по-прежнему сидит неподвижно.

– В пределах разумного, – добавила я. Я не собиралась позволять ему есть на завтрак шоколадный батончик и пить газированную воду, как привыкли делать некоторые дети, о которых мне приходилось заботиться. От приемных родителей ожидают, что они будут обеспечивать здоровой и питательной едой свою семью и детей, которые им поручены.

Оскар тихо соскользнул со стула и пошел в кухню. Там я открыла дверцы шкафа и холодильника, чтобы показать ему, что у нас есть. Непохоже было, чтобы он увидел что-нибудь, что ему бы понравилось. Я открыла хлебницу. «Может, тост?»

– Я ем булочки, немного похожие на эти, – сказал Оскар, указывая на выпечку. Однако он явно привык к каким-то другим булочкам. Я вынула пакет булочек из непросеянной муки.

– Хочешь съесть их сейчас? А потом, после школы, мы можем пойти в супермаркет, и ты покажешь мне, что ты любишь есть.

Оскар кивнул.

– Сколько булочек ты хочешь?

– Одну, – сказал он.

– С какой начинкой?

Я показала ему начинки, и Оскар выбрал ветчину и кусочек сыра, а из напитков – апельсиновый сок. К тому времени, как он сел за стол, Адриан и Люси уже уходили собираться на работу. Я взяла свой кофе и сидела с Оскаром, пока он ел. Очень скоро запах ветчины привлек Сэмми, который вошел в кухню, дергая носом. Я погладила кота, следя за тем, чтобы он не прыгнул на стол и не украл ветчину – иногда он пытался проделывать подобное.

– Вы любите этого кота? – спросил меня Оскар.

– Да. – Я улыбнулась. – Он как член нашей семьи. А у тебя есть питомец?

– В моем доме… – начал Оскар и запнулся.

– Да, дорогой?

Но Оскар продолжил молча есть, очевидно, решив больше не обсуждать эту тему. Затем он спросил:

– Мы можем пойти в школу сейчас?

– Когда ты закончишь завтракать. Мы не спешим.

Пришла Паула, поздоровалась с нами и взяла себе завтрак. Она села рядом со мной, и мы немного поговорили о том, как у нее дела в колледже, пока Оскар доедал свою булочку и допивал сок.

– Мы можем пойти в школу сейчас? – спросил он снова, едва закончив.

– Да, но у нас в запасе много времени. Мы не опоздаем. – Раньше он часто опаздывал в школу, так что я догадалась, что это тревожило его.

– Удачи! – сказала Паула, когда мы с Оскаром вышли из-за стола.

– И тебе, дорогая, – ответила я.

Я повела Оскара наверх умыться, вымыть руки и почистить зубы, после чего мы опять спустились вниз, оделись и обулись. Оскар оказался очень самостоятельным и не слишком нуждался в моей помощи для того, чтобы одеться.

– Мы едем в школу? – спросил он у меня, когда мы сели в машину.

– Да, не беспокойся, мы не опоздаем.

Когда мы поехали, он спросил меня об этом еще раз, и я сказала:

– Мы едем в школу, но другой дорогой, не той, к которой ты привык, так как я живу в другой части города.

– Мне нравится школа, – проговорил Оскар.

– Хорошо, я рада.

– Мне нравится школа, – повторил он минутой позже. – Я бы хотел остаться там.

Я бросила на него взгляд в зеркало заднего вида. Оскар выглядывал в окно, хмурый и погруженный в глубокую задумчивость, как с ним часто бывало.

– Почему тебе больше нравится в школе, чем дома? – мягко спросила я.

Многие дети любят школу, но когда ребенок предпочитает ее дому, это необычно и даже вызывает беспокойство. Мне случалось заботиться о детях, которые рассказывали о жестоком обращении с ними, когда мы ехали в машине. Я думаю, так проще – когда ты не смотришь кому-то в лицо, рассказывая о чем-то, что причинило тебе боль. Как написать об этом или исповедаться в дневнике легче, чем сказать вслух.

Оскар не ответил, по-прежнему хмурясь и выглядывая из окна.

– Почему школа лучше, чем твой дом? – снова спросила я осторожно, не отрывая взгляда от дороги. – Как думаешь, почему так может быть?

– Моя учительница очень хорошая, – предположил Оскар.

– Да, она очень хорошая, – согласилась я. Хотя одного этого недостаточно для того, чтобы ребенок любил школу больше, чем свой дом.

– А люди у тебя дома хорошие? – спросила я.

Он не ответил, но когда я опять посмотрела в зеркало заднего вида, то увидела, что Оскар незаметно покачал головой и нахмурился сильнее.

– Оскар, милый, скажи, есть ли что-то в твоей жизни дома, что тебя тревожит и о чем ты можешь рассказать мне? Я знаю, что вчера ты смог кое-что рассказать мисс Джордан, и это было очень смело с твоей стороны. Есть ли еще что-то, что ты хочешь сказать?

Оскар молчал.

– Если так, ты знаешь, что можешь поговорить об этом со мной или с мисс Джордан. Мы обе рядом для того, чтобы помочь тебе.

Однако Оскар сменил тему.

– Вот тот кот похож на Сэмми, – сказал он, указывая за окно.

– Да, похож, – согласилась я.

Я припарковалась у школы Оскара, и он поспешил выбраться из машины. Его лицо немного утратило встревоженное выражение. Как только мы вошли во двор, появилась мисс Джордан и направилась прямо к нам. Думаю, она ждала нас.

– Моя учительница! – восторженно воскликнул Оскар.

– Как дела, Оскар? – взволнованно спросила мисс Джордан. Я знаю, что учителя не должны поощрять физический контакт между ними и учениками, однако мисс Джордан позволила Оскару обнять ее.

– У него все хорошо, – сказала я. – Он хорошо спал ночью и хорошо ест.

– Я так рада. Я не спала всю ночь, так беспокоилась за него.

О, я ее прекрасно понимала!

– Сейчас он выглядит лучше, не таким усталым, – сказала мисс Джордан. Я была согласна с ней – темные круги у Оскара под глазами исчезли. – Вы могли бы пройти на ресепшен? Секретарю нужно внести ваши контакты в базу данных. Вчера на это не было времени.

– Да. Мне также нужно купить Оскару еще одну школьную форму, – сказала я.

– Возможно, вам не понадобится ее покупать. Дядя Оскара, мистер Новак, только что принес большую сумку с вещами.

– Правда? Так скоро. – Я была удивлена, но рада, что к Оскару вернется часть его вещей.

Мы прошли за мисс Джордан к ресепшену, и там она познакомила меня со школьным секретарем и подождала, пока я заполню необходимые формы, беседуя с Оскаром. Я спросила секретаря, оплачены ли школьные обеды Оскара. Когда ребенка отправляют под опеку, забота об обедах ложится на плечи приемного родителя, и часто оказывается, что счет за них не подготовлен, так что я оплачиваю его на месте. Секретарь проверила в компьютере и сказала, что школьное питание Оскара оплачено до середины семестра и никаких просрочек не было.

Когда с формами было покончено, мисс Джордан ушла в кабинет и принесла большую сумку для белья, которую ей оставил мистер Новак.

– Вы справитесь с ней? – ставя сумку на пол рядом со мной, спросила она.

– Да, думаю, справлюсь, – ответила я, приподняв сумку. – У меня здесь машина. – Сумка была, скорее, громоздкой, чем тяжелой.

Оскар смотрел на сумку.

– Я отвезу ее домой и положу твои вещи в твоей спальне, – сказала я ему.

Оскар не ответил.

– Физкультурная форма Оскара и сумка с учебниками в классе, – проговорила мисс Джордан. – Я не трогала их вчера.

Я кивнула.

– Мы отдаем физкультурную форму ученикам раз в неделю, чтобы ее можно было постирать, а сумку с учебниками дети берут с собой каждый день после обеда, чтобы немного почитать дома. – Это была обычная практика для начальной школы.

– Где мне ждать Оскара по окончании занятий? – спросила я.

– Во дворе перед школой, там, откуда вы пришли, – ответила мисс Джордан. – Учителя собирают там свои классы. Утром дети приходят тоже оттуда. – И это также ничем не отличалось от того, как все было устроено в других школах. – До начала занятий всего пять минут, так что Оскар может подождать со мной в моем классе, – предложила мисс Джордан.

– Спасибо.

Я попрощалась с Оскаром и сказала ему, что буду ждать его по окончании уроков во дворе.

– Я поеду с вами домой опять? – спросил он. Это заставило меня вспомнить о том, насколько растерянными чувствуют себя дети, оказавшиеся на попечении приемных родителей.

– Да, милый. Ты останешься со мной на некоторое время. Хорошего тебе дня. Увидимся после занятий.

Оскар ушел с мисс Джордан, а я взяла сумку с его вещами и вышла из здания. Я посмотрю, какую одежду прислали Оскару, прежде чем покупать новую школьную форму или какие-то повседневные вещи. Лучше, чтобы ребенок носил то, к чему привык и в чем ему комфортно.

Всего за пять минут до начала занятий школьный двор заполонили родители, воспитатели и дети. Двигаясь сквозь толпу к воротам с громоздкой сумкой для белья, бьющей меня по ноге, я услышала оклик:

– Кэти!

Обернувшись, я увидела Анджелу, еще одного приемного родителя. Мы были знакомы с ней со времен, когда посещали тренинг для приемных родителей и группу поддержки. Я поставила сумку на землю, мы с Анджелой обнялись и поговорили немного. Оказалось, что Анджела сейчас заботится о брате с сестрой, которые ходят в ту же школу, что и Оскар, и, по словам Анджелы, должны были скоро вернуться домой к матери. Это было хорошо. То, что я наткнулась здесь на свою коллегу – приемного родителя, не было большим совпадением. Работая приемным родителем более двадцати пяти лет в одном и том же районе, я знала много коллег и периодически оказывалась на каком-нибудь из школьных дворов графства. Всегда здорово бывает увидеть знакомое лицо.

Когда раздался звонок к началу занятий, мы с Анджелой попрощались, и я, взяв сумку, продолжила путь к воротам. Пока я шла, мой взгляд упал на машину, припаркованную с противоположной стороны дороги. Я была уверена, что это та же черная машина, в которой сидели двое мужчин, что я видела прошлым вечером. Я не знала, была ли она здесь, когда мы с Оскаром пришли. Я смотрела тогда в другую сторону. Сейчас оба мужчины были там и смотрели на меня. Я прошла к своему автомобилю и, оказавшись внутри, нажала на кнопку блокировки дверей. Я сомневалась, что в черной машине был кто-то из родителей, пришедших в школу со своими детьми, – те находились бы в школьном дворе, высматривая своих детей. Возможно, один из мужчин – это мистер Новак, который привез вещи Оскара.

Я завела машину и уехала, а черный автомобиль двинулся в другую сторону. Если они снова окажутся здесь сегодня после уроков, я спрошу мисс Джордан или школьного секретаря, знают ли они, кто это. Иногда детей, отправленных под опеку, похищает кто-то из членов семьи, пока ребенок находится за пределами школы. В таком случае приемным родителям советуют не сопротивляться, рискуя получить травму, а отпустить ребенка и немедленно позвонить в социальную службу и полицию. К счастью, подобное нечасто случается, и мне никогда не приходилось с этим сталкиваться. Но, конечно, все когда-то бывает в первый раз. Так что мне следовало быть начеку, чтобы, если потребуется, защитить Оскара.

Глава четвертая
Подавленный и напряженный

Оказавшись дома, я все еще чувствовала себя неуютно из-за мужчин, поджидавших около школы. Не узнай их Оскар днем ранее и не отрицай этого потом, вероятно, их образ не крутился бы у меня в голове, но Оскар их узнал – я была уверена в этом. Однако, понимая, что, скорее всего, меня ожидает тяжелый день, я подумала, что сейчас более разумно будет заняться сумкой Оскара.

Первые несколько дней, когда ребенок оказывается под опекой, обычно очень загружены, и я предполагала, что мне придется уделить много времени разговорам по телефону.

Я втащила сумку наверх и отнесла ее по коридору в комнату Оскара. Был прекрасный весенний день, солнце светило в окно спальни. Приоткрыв окно, я расстегнула сумку и принялась перебирать вещи, лежавшие внутри.

Как по мне, содержимое сумки выглядело так, словно тот, кто ее паковал, попросту пошвырял туда всю одежду Оскара, какая попалась ему под руку. Часть вещей нуждалась в стирке, и я отложила их в сторону; другие были чистыми, но не глажеными. Имелась пара пижам, казавшихся слишком маленькими для Оскара, пара серых школьных брюк, поношенные синие брюки для бега, непарные носки (которые я разобрала), несколько пар трусов, жилет, куртка на молнии, новые кроссовки и старое банное полотенце. Еще в сумке нашлись четыре пластиковые машинки.

В общем, это был скудный и довольно грустный набор вещей, однако я начала раскладывать чистую одежду по ящикам, а игрушечные машинки положила на полку в комнате Оскара. Как приемный родитель, желая лучшего для ребенка, я испытывала большое искушение выбросить старые вещи и купить ему новых взамен. Я в самом деле куплю Оскару много новой одежды и игрушек, однако от старых избавляться не буду: они – живое напоминание о его доме и воплощение связи с семьей, и, кроме того, по закону эти вещи принадлежат его матери.

Забрав из сумки чистую одежду, я сгребла остальное и отнесла вниз, где положила в стиральную машину к другому белью. И вовремя: едва запустилась стирка, как зазвонил мой домашний телефон. Я ответила из кухни. Это оказался Эндрю – социальный работник, закрепленный за Оскаром.

– Доброе утро. Как у Оскара прошла ночь? – спросил Эндрю.

– Хорошо. Он не плакал и нормально спал. Хотя, похоже, он привык спать с матерью и еще какими-то женщинами. Не знаю, кто это. Оскар назвал несколько имен, но сказал, что они не его сестры, кузины или подруги.

– О скольких женщинах идет речь?

– Он упомянул о трех. Я записала их имена в дневнике. Назвать их вам?

– Не сейчас. Я буду знать больше, когда поговорю с матерью мальчика, но из того, что мне вчера сказал мистер Новак, можно сделать вывод, что они живут в многоквартирном доме и заботятся о детях все вместе.

– Тогда понятно, – сказала я. – Хотя Оскар очень неопределенно описал их. Он дал довольно мало информации. У меня сложилось впечатление, что он с этими женщинами не очень близко общается. Но он хорошо поужинал и позавтракал, – продолжила я. – Сейчас он в школе.

– Да, я только что говорил с директрисой. Как я понял, мистер Новак привез некоторые из вещей Оскара.

Школа и социальные службы тесно сотрудничают в вопросах защиты детей.

– Да, я их уже распаковала, – ответила я. – Там немного одежды и пара игрушечных машинок. Мне нужно будет купить ему еще, а также дополнительную школьную форму.

– Хорошо. – По его голосу я поняла, что Эндрю делает пометки. – У Оскара есть какие-нибудь проблемы с поведением?

– Нет, пока нет, хотя он у меня всего пару дней. Сейчас он очень спокоен и замкнут, но не расстроен. Он не хотел принимать ни ванну, ни душ, и я не стала настаивать. – Последний пункт касался не только гигиены; это означало, что у меня не было возможности оценить, в каком Оскар физическом состоянии, например, есть ли у него другие раны, кроме синяка на щеке.

– Я собираюсь организовать для него медицинский осмотр, – надеюсь, удастся назначить его на сегодня, чуть позже, – сказал Эндрю.

Обычно, когда дети впервые оказываются под опекой приемного родителя, их осматривают медики, но иногда на то, чтобы устроить такой осмотр, нужно несколько дней.

– Мать Оскара все еще за границей, – продолжал Эндрю, – но я оставил ей сообщение на голосовой почте, попросив мне перезвонить. – Оскар ничего больше не говорил вам о том, как у него появился этот синяк?

– Нет.

– Никаких других ран вы на нем не обнаружили?

– Нет. Но я не видела его раздетым. Вначале он хотел спать в своей одежде. Я уговорила его сменить ее на другую, но мне пришлось ждать за дверью его спальни, пока он переодевался.

– Я понял. Я разберусь с медосмотром – он должен помочь нам добавить что-нибудь еще к той информации, что у нас уже есть. Вы делаете заметки обо всем, что происходит?

– Да.

– Спасибо. Я буду на связи насчет медосмотра, и еще я должен буду навестить вас и Оскара позднее на этой неделе.

Когда ребенка передают на попечение временного приемного родителя, закрепленный за ребенком социальный работник обязан посетить его в течение первой недели в новом доме и затем в первый год приходить хотя бы каждые шесть недель.

Мы с Эндрю попрощались, и, все еще держа в руке телефон, я подумала, что нужно позвонить моему супервизору, Эдит, и сообщить ей новости. Сделав это, я попала на ее голосовую почту, так что оставила сообщение. В нем я указала, что первая ночь Оскара у меня прошла хорошо, сейчас он в школе, и его социальный работник знает обо всем этом. Если Эдит желает узнать больше, пусть перезвонит мне.

Теперь, разобравшись с сумкой с вещами Оскара, я лучше представляла, что мне стоит для него купить. Я составила список, быстро выпила кофе и поехала в город. Едва я припарковала машину, как мой мобильный зазвонил. Это был снова Эндрю.

– Я записал Оскара на медосмотр в Центре здоровья сегодня во второй половине дня, в четырнадцать тридцать, – сказал он. – Высылаю вам анкету для клиники по электронной почте. Я сообщу в его школе, что вы заберете сегодня Оскара пораньше. Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться туда?

– Я рассчитываю на полчаса на всякий случай, поэтому забрать его мне надо в два. – Мне уже приходилось водить детей в Центр здоровья, поэтому я знала, где он находится.

– Я им скажу, – отозвался Эндрю.

– Есть какие-то новости от матери Оскара? – спросила я.

– Нет.

Завершив разговор с Эндрю, я двинулась в сторону магазинов со своим списком вещей, который набросала при выходе из дома. Я могла прикинуть, подойдет ли Оскару одежда, которую я видела, на глаз: за годы заботы о детях я стала весьма практичной, и таково большинство родителей и временных воспитателей.

Я купила Оскару две пижамы с динозаврами, халат, слипперы, а также повседневную одежду – носки, белье и серые брюки для школы. Футболки и майки со школьной эмблемой можно купить только в самой школе. Я надеялась, что успею купить их позднее, когда буду забирать Оскара для медосмотра.

Эндрю удалось организовать медосмотр очень скоро, и я решила, что это из-за того, что у Оскара была, по крайней мере, одна неслучайная рана – тот синяк на щеке – и их могло быть больше. Таким образом, было весьма важно осмотреть его как можно скорее. Если бы нашлись серьезные повреждения, Оскара положили бы в больницу для более детального осмотра и лечения.

На выходе из торгового центра я остановилась у универмага, где, как я знала, имелся хороший выбор милых мягких игрушек. Я считаю, что у каждого ребенка должна быть хотя бы одна такая – он может носить ее с собой, брать в постель, если захочется. В трудные моменты она может служить ему утешением. Возможно, у Оскара есть любимая игрушка, просто ее не привезли. Поколебавшись недолго – я не могла купить много, – я выбрала классического плюшевого медвежонка с очень мягким коричневым мехом.

Когда мои собственные дети были маленькими и я постоянно делала покупки, обеспечивая практическим всем необходимым, детям, о которых заботилась как временный приемный родитель, я покупала своим детям маленькие подарки. Это позволяло мне восстановить баланс, чтобы никто из них не думал, что у меня есть любимчики. Мои дети не ожидали подарков и ценили то, что у них было много одежды и разных вещей, тогда как у приемных детей часто было очень мало. Но я чувствовала себя лучше, поступая так. Сейчас, когда мои дети стали старше, часто они тоже покупают маленькие подарки тем, о ком я забочусь. Это очень мило с их стороны. Ребенку немного нужно, чтобы порадоваться. Но, конечно, лучший подарок – проявить доброту, внимание и уважение.

Оказавшись снова дома, я приготовила на ланч сэндвичи, которые съела, пока делала запеканку из пасты на ужин. Затем пришло время собираться за Оскаром в школу. В час сорок пять я была на месте и позвонила в закрытые внешние ворота. Через несколько секунд они отворились. Пройдя через пустой двор, я позвонила в главную дверь.

– Вы рано. – Когда я вошла, немного отрывисто сказала школьная секретарша. – Мне сообщили, что вас нужно ждать к двум. – Она работала в офисе «опен спейс» и, очевидно, была очень занята.

– Я хотела бы купить для Оскара несколько школьных футболок и маек, – проговорила я. – У него есть только одна.

– Мы продаем их по окончании занятий, – ответила секретарша, не отрываясь от экрана своего компьютера.

– Мне нужно будет подождать до завтрашнего вечера? – спросила я. – Сегодня я уже не вернусь сюда.

Мгновение длилась тишина, и мне показалось, что я слышу ворчание, затем секретарша встала и поинтересовалась:

– Какой размер и сколько вещей?

– По две каждой, пожалуйста. Размер – для шести лет.

Оставив меня ждать у ресепшена, секретарша скрылась в дальней части офиса. Несколько минут спустя она вернулась, держа в руках одежду в полиэтиленовых пакетах. Я поблагодарила ее и расплатилась.

– Вы можете пойти и забрать его сейчас, если хотите, – сказала секретарша. – Уже почти два. Только распишитесь сначала в книге посетителей.

Я поблагодарила ее еще раз, расписалась в книге и двинулась в сторону класса Оскара, чувствуя себя ребенком, получившим выволочку. С тех пор как я сама ходила в школу, многое изменилось, однако для того, чтобы вернуться мысленно в свои школьные дни, мне не требовалось так уж много усилий. Все эти звуки, запахи, классы, актовый зал, обрывки разговоров – все это будило острые воспоминания, как хорошие, так и плохие.

Заглянув в класс сквозь стекло в двери, я увидела мисс Джордан, ходившую между партами, пока дети работали. Она тоже заметила меня и кивнула, а затем привела Оскара.

– Спасибо, – сказала я ей.

– Увидимся завтра, – улыбнулась мне мисс Джордан и вернулась в класс.