Читать книгу: «Чувства», страница 4

Жизнь поэта

Сидя на кухне, я пил чай,

Смотрел в окно и, став над чем-то размышлять,

Совсем случайно, краем глаза, я стал мельканье замечать -

Над домом моим, летающие ворон несколько стай.

Я подошёл к окну,

Но вот такая незадача -

Не видел я ворону ни одну,

Но уж я не был озадачен.

Ведь это птицы, и они свободны,

А мы, здесь на земле, имеем лишь тупую безысходность,

И даже момент полёта в самолёте -

Никакая не сбывшаяся мечта. Он настолько мимолетен,

Как жизнь моя, ведь я – поэт.

Ведь это дело – яркий свет,

Священней в мире дела нет!

Не важно – человек одет или раздет -

Он всё равно оценит Бога сотворение.

И меня, стоящего в толпе людей,

Он посчитает всех мудрей

И это будет самым главным достижением…

Но снова шорох за спиной,

Вновь непонятные слова звучат,

Но я услышал бы, хоть был бы и с рождения глуховат:

"Он так гордился бы тобой…"

Я закрываю уши, в панике

Кричу, рвя волосы свои на голове,

Но снова в ней затейлив и зловещ

Ломает голос всё во мне, механика

И та трещит по швам,

И не выносят уши мои больше -

Открыв глаза, я не могу держать секунды дольше

Смотреть на тех, кто так подобен существам

Из всех моих кошмаров злобных,

На тех, кого я вижу по сей день.

На тех, кто до сих пор на месте лобном

Передо мной стоит, как посреди опушки старый пень.

Но даже если я всё буду делать как вам хочется,

Вы всё равно всё будете поганить до смерти.

Не важно – моей или вашей. Вам, всё же во сне ворочаться,

Ведь я поэт – и я бессмертен.

Не нужен белый стих мне,

Не нужно ваше одобрение.

Я ненавижу жить во мгле,

Я доживу, используя воображение.

Но вы земные твари, все вспомните обо мне,

Когда вам будет так противно и ужасно,

А жить вы будете в таком дерьме,

Что жить с собакой рядом дохлою, для вас – прекрасно.

Но все эти слова лишь пустота,

Ведь нас, товарищи, уже не ценят.

Я за свою поганую жизнь настолько устал,

Что мог бы сам, один, сыграть трагедию на сцене.

Не любят нас уже,

Не видят смысла в творчестве творения.

Куда могла скатиться хуже

Жизнь с таким тупым мировоззрением?

И сил уж больше нет,

И кончилось терпение,

На смерть никто не ставил ведь запрет?

Нет, для всех всё это лишь души успокоение…

Самоубийство, суицид -

Не верьте во всё это!

Я не был в этой жизни сам убит -

Меня убила жизнь поэта…

Скука

Вечер. Книга. Одеяло. Настроение

В никуда. Он сидит, ничто не видя,

И пред ним лишь суета, затруднение

В смысле жизни… Его выбор очевиден -

Новый лист уж взять нельзя,

Взять нельзя её за руку -

Пальцы тонкие скользят,

Смерти жадной много звуков..

Убежать уже нельзя..

Уж нельзя заснуть спокойно,

Глаз нельзя сомкнуть совсем -

Ведь пред нами такой стройный,

Словно стебли хризантем,

Женский силуэт, божественный и вольный..

Один он… И множество проблем.

И лишь с ней, такой неприхотливой,

Так забыл бы это всё…

Но, увы, уж так несправедлива

Эта жизнь… Сам Бог меня рассек,

Пополам, как пень загнивший,

Как ненужный сундучок,

Красотой и блеском так манивший,

Но… Таков ему урок.

Он сидит, обняв подушку,

Делать нечего ему…

Он застрял в такой ловушке,

Заплетенный в сотни мук,

Потерял он все всего лишь за секунды,

Не вернуть ему того,

Ему скажут: «Просто плюньте!»

Но тот уж не ответит ничего.

И слов уж больше нет,

И мыслей тоже…

Прошли, как будто, сотни лет,

И крик души так невозможен,

Что хочется забыть все о себе…

Забыть о прошлом, настоящем,

Прибегнуть к временной стрельбе…

В конце концов войти в тоннель, в конце светящий

И манящий молением с небес…

И он, в объятьях жадной смерти,

Уже готовый ко всему,

Решился на дуэль – таков уж будет на десерте

Он для неё… И не привязан ничему…

Но время кончалась, пора идти

На то, чего так долго ждал.

И так опаздывает – около шести

Там нужно быть. Он побежал…

А в голове она – и больше ничего,

И нежные её прикосновения,

Которые лишь для него одного,

Но не умеет проводить обряд воскрешения…

А в голове всплыл танец с ней -

С такою грациозною и милою;

Её движения всей музыки повеселей,

А в паре с ней – так сильно закрутило…

Но вот пришёл он, извинился,

На место встал, достал свой пистолет…

Стрельнул по дереву – своей судьбе он подчинился,

Прострелен оппонентом был его скелет…

И он упал, и пред глазами вновь она,

Уже отчетливей, реальней;

Всё также сильно влюблена,

Как в жизни прежней, как в «оригинале»…

Сбылась мечта безудержной любви -

Одной из масок подлой смерти.

Ты парень, век ещё живи,

Но все, увы, мы, не бессмертны.

И жить, по сути, смысла нет -

Всё ведь умрут когда-то…

Но жить без смысла – нам запрет,

Для нас есть скука, прямиком из ада…

Страдания

Терзают меня муки странные

О том, что в жизни чуждо все

Мне, что все мечты мои- обманные,

А жизнь моя – вообще ничто…

Что вдох, что выдох – неизменно

Я ненавижу этот мир,

На всех людей смотрю презренно

И для меня они лишь "оскорбленный тир".

Но ни любовь, ни ненависть меня

Не вдохновляют – в страданиях голова моя,

Лишь мысли горести проклятой семеня,

Я будто касаюсь блестящего острия

Смертной косы, ходящей за мной по пятам,

Девушки в чёрном и без лица,

Не верит она ни горю, ни слезАм,

Ни глупым словам лжеца…

Но я сижу… Иль не сижу -

В раздумьях все теряются мгновенно,

Я в них, всё снова, обхожу

Решения верные, жалея так же откровенно,

Как откровенно я люблю творить

Искусство, счастье, радость....

Но нужно ли при этом говорить,

Что для всех людей всего лишь гадость

Это, да и я для них такой же

Отвратительный и мерзкий…

Но незачем судить меня уже -

Я сам собой был осуждён уж слишком дерзко.

И вот страдания взяли вверх

Над разумом моим поганым,

Захлопнув пред рассудком дверь

И сделав все таким песчаным…

Кому я нужен..? Для чего..?

И нужен ли я вообще миру..?

Появляются чертовски мысли оттого

Что вижу я вокруг себя сатиру

И не могу сделать ничего…

Так уж больно от этого всего…

Но выход есть всегда

И, чтоб проблем лишиться этих, -

Я, сам по себе, исчезну в никуда

В мир, где вовсе нет чужих,

Где все родны между собой,

Где нет страданий и вранья…

В загробный мир направлен я судьбой -

Никто не спрашивал моего желания....