Читать книгу: «Подкати ко мне срочно», страница 2

Я нажал на смыв, поднялся на ноги и открыл дверь кабинки. Блейк протиснул свое внушительное тело в оставленную мною маленькую щель. Теперь меня не только тошнило, я еще и испытывал клаустрофобию. «Чудесно».

– Это что за херня была? – поинтересовался он, ткнув меня пальцем в грудь.

– Какая херня?

Он прищурился, во взгляде ни намека на улыбку.

– Позволь мне освежить твою память. Уильям говорит: «Я рад представить вам Джеймса как нашего нового генерального директора. Мы хотели сообщить вам до того, как опубликуем пресс-релиз». Затем я говорю: «Добро пожаловать в команду». А потом тебя начинает тошнить, и твои матча-латте и полусъеденный маффин растекаются по всему столу.

Если Блейк когда-нибудь уйдет из «Формулы-1», с такой игрой он вполне сможет сделать себе карьеру в Голливуде. Может, из него даже получится следующий Брэдли Купер.

Я громко вздохнул:

– Тогда зачем ты меня спрашиваешь, если ты явно разобрался в ситуации?

Проведя рукой по волосам, Блейк оскалился на меня:

– Ты закончил вести себя как мудак?

– Что, расстроился, что в кои-то веки не ты оказался самым большим мудаком в помещении? – огрызнулся я.

Голова раскалывалась, и я готов был говорить о чем угодно, только не об этом. Когда я увидел, что Блейк стиснул челюсти, я на краткий миг забеспокоился о моей собственной безопасности.

– Выкладывай давай, Уокер, – выдохнул он спустя мгновение. – Что происходит?

И, словно отдирая пластырь, я выпалил:

– Джеймс Эйвери хочет меня убить.

Громкий смех Блейка заполнил тихую в остальном комнату. Он думал, я шучу. Хотел бы я, чтобы это была шутка.

– Я серьезно, Холлис, – взволнованно произнес я. – Он угрожал убить меня.

«И неоднократно, если честно».

Когда Блейк наконец успокоился, он наклонил голову и еще сильнее нахмурил брови:

– Ну, давай, удиви меня. И почему он хочет тебя убить, Тео?

– Я встречался кое с кем из тех, кого он знал… и давай остановимся на том, что все закончилось плохо.

Я не стал упоминать, что этим кем-то была дочь Эйвери, Кристина. Я не очень любил вспоминать этот период моей жизни, потому что всякий раз, как я это делал, чувство вины окутывало меня словно уродливый шарф. Вот почему я никогда не рассказывал Блейку, что с ней случилось.

Мы с Кристиной Эйвери не были на одной волне. Проклятье, да мы даже книги читали разные. Она оставляла пометки в романах Николаса Спаркса, а я слушал аудиокниги Стивена Кинга. Именно Кристина была той причиной, по которой я трижды уточнял у всех, с кем сплю, что они не против мимолетного секса.

Он прислонился к двери и тяжело выдохнул:

– И ты думаешь, он имеет на тебя зуб?

– Да, – без промедления ответил я.

Разумеется, он имеет на меня зуб. Я не только трахнул его дочь, но и разбил ей сердце.

– Ну, бывает. Но генеральные директора не обязаны посещать все гонки сезона. С глаз долой, из сердца вон, слышал же? Он не должен доставлять тебе слишком много хлопот.

«Если бы только все было так просто».

– Мой контракт истекает в конце сезона, – напомнил я ему, натянуто улыбнувшись.

До этого момента я не очень-то об этом задумывался. Я не прекращал приносить «МакАлистеру» победы и призовые очки с тех самых пор, как они меня подписали. Проклятье, я выиграл для них два чемпионата мира. Но теперь новый генеральный директор, который однажды пообещал разрушить мою жизнь точно так же, как я разрушил жизнь его дочери, имел право голоса в вопросе, стоит ли продлевать мой контракт или нет. И я был готов поспорить, что он будет активно настаивать на варианте «не стоит».

– Твою ж мать, Уокер, – выругался Блейк.

– А ты думаешь, почему я провел двадцать минут на полу туалета?

Мне нравилось быть твердым, словно молот. А не находиться между молотом и наковальней.

– Насколько все плохо по шкале от нуля до десяти? – поинтересовался он, стиснув зубы. – Семь? Восемь?

Я задумался на мгновение:

– Пожалуй, тринадцать.

Блейк ударил кулаком по двери. Резкий звук разлетелся по кафельному помещению. Я удивился, как это деревянная дверь не разлетелась в щепки. Или как Блейк себе руку не сломал.

Я слишком много работал, чтобы попасть сюда, и нельзя позволить Эйвери все разрушить. Если ты в «МакАлистере», то ты – лучший, и все это знают. Тебя не могут забыть, но могут заменить, однако я не собирался сидеть и ждать конца. Мне нужно было доказать, что я заслуживаю быть здесь. Потому что я заслуживал. Мой отец это знал, и я это тоже знал.

Глава 3: Джози

Гоночные уик-энды Блейка и Тео расписаны по минутам. Пресс-конференции, стратегические сессии с руководителями команды, время в гараже, тренировочные заезды, интервью для прессы, встречи с фанатами. Если какое-то из этих мероприятий затягивается или нуждается в переносе, едет вся сетка.

Вот почему я так отчаянно пыталась вернуть их в нужное русло, пока мы снимали видеоконтент для Ютуба. Я не хотела становиться причиной, по которой Блейк опоздал на интервью или Тео задержался на встречу с фанатами. Или, не приведи господь, они оба припозднились бы на ланч – единственный час за весь день, когда они были предоставлены сами себе и могли выдохнуть. Я всегда пыталась заложить больше времени, чем мне требовалось, учитывая склонность Тео отвлекаться по любому поводу и привычку Блейка молчать.

– Назовите две шиканы в Монце, – в третий раз подряд произнесла я, уже даже не пытаясь скрыть раздражение в голосе.

Обычно я просила одного из ребят объяснить, что такое «шикана» – тесная связка крутых поворотов в разные стороны, – но на этот раз будет чудом, если я вообще заставлю их играть.

Ни один из них не ответил. Они обсуждали выступление гонщика «Порше» во время первого тренировочного заезда с утра. Я подошла к столу, за которым они сидели, и нажала на лежавшую на нем кнопку звонка. Громкий звук оглушил их обоих. Наконец-то. Я была одной из немногих, у кого хватало терпения делать с Тео и Блейком длинный контент, поэтому, как правило, я занималась всеми вопросами, связанными с видео.

– Теперь, когда я привлекла ваше внимание, – ласковым голосом сказала я, уперев руки в бедра, – может один из вас назвать обе шиканы на трассе в Монце?

Блейк нажал на кнопку звонка прежде, чем Тео успел осознать вопрос. Но не было ни единого шанса, что Блейк правильно ответит на вопрос. Большинство пилотов знали схему трассы по номерам – вторая шикана, третья прямая, первый поворот. Тео был одним из немногих, кто знал настоящие названия. Это было довольно впечатляюще.

Я взмахнула рукой, приглашая Блейка озвучить ответ.

– Что ж, хорошо, сперва у нас есть первая шикана, которая… – Он запнулся, словно пытался придумать ответ.

– Варианте дель Реттифило, – произнес Тео. Он даже не пытался скрывать удовольствие оттого, что в чем-то оказался лучше.

Блейк и Тео могли быть лучшими друзьями, но если им выпадал шанс покрасоваться или уделать друг друга, они оба с радостью им пользовалась.

– Я бы так и сказал, если бы ты дал мне больше пяти секунд на ответ. – Блейк с прищуром уставился на напарника. – И твой итальянский просто ужасен.

Тео пожал плечами:

– А вторая шикана называется варианте Аскари. Хотя я не сомневаюсь, что и это ты тоже знал, Блейк. Я прав?

– Типа того, – ответил Блейк, сверля Тео взглядом.

Я тихонько застонала. Если они продолжат в том же духе, мы проторчим тут весь день. Тео и Блейк вступили в жаркую дискуссию о том, как называются шиканы на других трассах, так что я достала телефон, чтобы между делом ответить на несколько писем.

Мой желудок скрутило в узел, когда я увидела сообщение от Эндрю.

От: Эндрю Кэффри

Привет! Просто хотел пожелать удачи на первом Гран-при сезона!

Ну чей еще бывший так мил и обходителен, пока вы приходите в себя после разрыва двух с половиной лет отношений? Мой. Вот кто. Чувство вины накатило на меня сокрушительными волнами. Дело в том, что Эндрю не сделал ничего плохого. Он мне не изменял, не абьюзил, у нас не было никакой взрывной ссоры, которая заставила бы наши чувства выгореть.

Я просто не могла оставаться в отношениях, в которых у меня не было жизни за их пределами. Столь многое во мне оказалось завязано на нас, что я перестала прислушиваться к собственным нуждам и фокусировалась только на его. Я не знала, каково это – оставаться независимой и при этом позволять себе зависеть от него. Я забыла, какая я на самом деле.

Мои пальцы зависли над экраном, пока я размышляла, стоит ли отвечать. Чувство вины взяло вверх, и я быстро набрала ответ.

От: Джози Бэнкрофт

Спасибо! Я это ценю.

– Джос.

Голос Тео вырвал меня из раздумий. Я покосилась на него и успела заметить, как он откинулся на спинку стула, его футболка задралась и обнажила подтянутый живот.

– Ты выглядишь напряженной.

Я сунула телефон в задний карман и постаралась нацепить на лицо счастливую улыбку.

– Все хорошо, детка.

Тео наградил меня улыбкой кинозвезды:

– Я уже предлагал это в прошлом и предложу в будущем, но я более чем готов помочь тебе со снятием стресса с помощью старого доброго перепи…

Он заткнулся, как только Блейк отвесил ему подзатыльник. Я была единственным ребенком в семье, но если бы у меня был старший брат, я бы хотела, чтобы им оказался Блейк. Он был склонен к чрезмерной опеке. Я это ценила, хотя любой мужчина в радиусе трех метров от Эллы, скорее всего, нет.

– Этому не бывать, Уокер, – легкомысленно рассмеялась я, игнорируя, как напряглись мышцы его рук под тканью футболки. – Я не собираюсь сейчас ни с кем эмоционально связываться, спасибо большое.

– Эмоции? – От гулкого смеха Тео у меня мурашки по коже побежали. – Только оргазмы, девочка. Только чистый, страстный секс. Вот что тебе гарантирует Тео Уокер.

Блейк громко застонал и положил голову на стол:

– Я обещаю вырубить тебя, если ты не заткнешь пасть.

Тео скорчил гримасу отвращения:

– Ты хоть знаешь, сколько на этом столе микробов, приятель? Ты хоть знаешь, когда этот стол в последний раз мыли? Наверное, еще в девяностых.

Для человека, который перецеловался с половиной женского населения Земли, Тео на удивление боялся микробов. У нас оставалось всего сорок пять минут до ланча, и попытки Тео косплеить председателя департамента здравоохранения не помогали ускорить процесс.

– Сконцентрируйтесь, пожалуйста, – попросила я, щелкая пальцами, словно в студии на записи мюзикла. – Следующий вопрос.

Мы как раз заканчивали, когда появилась моя коллега Уэс. Ее обесцвеченные светлые волосы были собраны в два пучка, на высоких скулах танцевали веснушки. Блейк покосился на меня так, словно я совершила какое-то жуткое предательство, позволяя ей входить в комнату. Уэс гениальна, но после не самого веселого инцидента в прошлом году, связанного с взорвавшейся банкой LaCroix, немецкой колбаской и брошенной в воздух фразой «брат-близнец самого дьявола», они редко когда работали вместе.

Я проигнорировала Блейка и поприветствовала Уэс теплой улыбкой:

– Привет, Уэс.

– Привет, – ответила она. Ее эссекский акцент придавал и без того музыкальному голосу Уэс еще большую мелодичность. – Как делишки?

– О, просто прекрасно, – ответила я, покосившись на дверной проем, в котором Тео с Блейком пихались локтями, пытаясь первыми добраться до кафетерия. – Как прошла твоя встреча?

– Ну, она прошла в «Командной работе», если это хоть какой-то показатель. – Она фыркнула и закатила свои невинные голубые глаза. – Ты видела это видео в ТикТоке, которая сняла «АльфаВита»?

– Да, – неохотно вздохнула я, пока мы спускались вниз за обедом. – Оно в тренде.

Если в моем голосе послышалась горечь, то это потому, что она там была. В прошлом году я принесла «МакАлистеру» свыше двадцати пяти миллионов просмотров в ТикТоке, но затем мне сказали, что следует тратить энергию и бюджеты на другие платформы. Руководство просто смотрело на цифры, и прямо сейчас цифры выглядели замечательно. Зачем чинить то, что не сломано, и все такое. Если бы Томас Эдисон не принялся экспериментировать с углеродной нитью, мы бы по-прежнему пользовались свечами вместо лампочек. Но откуда мне это знать, верно?

– Значит, нам просто нужно усерднее работать, чтобы продвигать инновации, – произнесла Уэс, пародируя слоган «МакАлистера». – Хотя единственное, что я хочу продвигать прямо сейчас – это ручку, которую я воткну себе в глаз, если Рис еще раз произнесет при мне эти слова.

Я улыбнулась ей, пока мы входили в кафетерий. Практически все места были заняты телами в вишнево-красных цветах «МакАлистера», беседа за каждым столом была громче, чем за соседним. Единственный человек в синем выделялся посреди этого безумия как ноющий от боли большой палец. К тому же на его футболке красовался похожий на молнию логотип «АльфаВиты», одного из главных соперников «МакАлистера».

– Займешь нам место? – спросила я, кивая головой в сторону моторхоума. – Пойду поздороваюсь.

Я протиснулась мимо инженеров и механиков, сжимающих в руках подносы с сэндвичами и салатами, и пристроилась рядом с Лукасом.

– Изучаешь вражескую территорию? – поддразнила я его.

Статус Лукаса Адлера как третьего мушкетера в троице с Блейком и Тео – единственная причина, по которой его присутствие здесь не вызывало тревоги. Никто даже глазом не моргнет, если он забредет сюда в поисках друзей. А вот если бы сюда заглянул пилот «Эвереста» – еще одной команды «Формулы-1» – Харри Томпсон… вот это было бы поводом для беспокойства.

– А, мой любимый сотрудник «МакАлистера». – Оливковые глаза Лукаса замерцали от удовольствия. – Только не говори Тупому и Еще Тупее.

Я рассмеялась, услышав прозвища для пилотов «МакАлистера», и быстро обняла его.

– Как твой зимний перерыв? Ты же ездил домой в Бостон, да?

Первые строки Boston слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

Лукас усмехнулся и провел пальцами, унизанными кольцами, по своим темно-русым локонам, которые имели возмутительно идеальный объем.

– Ненадолго, но потом я поехал в Монако. Как у тебя дела? Блейк сказал, ты помогаешь Элле с ее подкастом.

– Ага. Это очень весело. На самом деле едва ли не один из самых веселых проектов, над которыми я работала за последнее время. – Мои щеки слегка порозовели от подобного признания. – Не то чтобы работать на «МакАлистера» было скучно, но Блейк с Тео похожи на пьяных карапузов, которым постоянно нужны забота и внимание. Немного утомляет, понимаешь?

Лукас усмехнулся и сделал глоток воды.

– О, прекрасно понимаю. Тео заскочил ко мне сегодня в три часа утра за таблеткой для желудка, потому что съел слишком много креветочных коктейлей на вечеринке вчера вечером.

«Ага, очень на него похоже». Я закатила глаза от предсказуемости Тео.

– Он ест такие штуки, словно никогда прежде еды не видел. Не знаю, сколько раз мне уже приходилось напоминать ему, что его рот не пылесос.

– Это Тео, – просто сказал Лукас. – Это просто он.

– Аминь. – Я чокнулась своей бутылкой воды с логотипом «МакАлистера» с его бутылкой с логотипом «АльфаВиты». – Но да, было прикольно ненадолго сменить обстановку. Я узнала гораздо больше о вашем любимом американском бейсболе, чем когда-либо хотела, но я как-нибудь переживу.

– Тебя интересует фриланс? – поинтересовался вдруг Лукас, слегка наклонив голову. – Один мой приятель ищет себе консультанта по маркетингу. Я могу упомянуть твое имя, если тебе интересно.

– О, – тупо произнесла я. – Эм… может быть? Я даже не думала об этом за исключением «Кофе с чемпионами». И технически его нельзя назвать фрилансом, потому что мне за него не платят. И не потому, что Элла не хочет мне платить, она настаивает на оплате, но я не собираюсь брать с нее деньги за помощь в том, чем я действительно наслаждаюсь, понимаешь? Я хочу, чтобы она добилась успеха. Она может платить мне пинтами мороженого или кувшинами холодного кофе. Я легко доступна. Не в сексуальном плане, само собой. Я хочу сказать, у меня был раньше секс на одну ночь, но я не собираюсь развешивать постеры, рекламирующие мои сиськи. Однако я не осуждаю того, кто так делает. Или хочет делать. Свободу соскам, верно? Я имела в виду, что я легко доступная в том смысле, что плыву по течению. – Я сделала глубокий вдох, чтобы перевести дыхание. – А еще мне следует заткнуться. Спасибо, что посетил мою лекцию.

Он отогнал мой стыд ласковой улыбкой.

– Ох, как же мне не хватало твоих многословных отступлений, Джос. Я буду держать тебя в курсе, как только он начнет кого-то серьезно искать. Я…

Лукас запнулся. Проследив за его взглядом, я заметила входящих в кафетерий Тео и Блейка. Тео безостановочно бил Блейка по плечу банкой чипсов с луком и сметаной… в которой застряла его рука.

«Да начнется новый сезон!»

Глава 4: Тео

Очки, подиумы, киски. Что еще нужно пилоту «Формулы-1»? Ну, помимо всех этих вещей с «МакАлистером»? Было только первое Гран-при сезона, но я уже чувствовал, что нужно пойти и купить себе акваланг, ведь буду плавать во всех трех.

Все привычные мне звуки – лязг металла, урчание двигателей и крики толкающих друг друга механиков – приветствовали меня, когда я вошел в гараж. Я знал, что опоздаю на встречу с гоночными инженерами, но я уже давно не видел некоторых людей из команды и хотел убедиться, что поздоровался со всеми. «Хорошее впечатление запоминается надолго». Так говорил отец. Когда люди говорят о «МакАлистере», они имеют в виду меня и Блейка, но, по правде говоря, мы не смогли бы заниматься тем, чем мы занимаемся, без помощи механиков, инженеров и бесчисленных рабочих, которые без устали нянчились с нашими машинами.

– Уокер!

От этого голоса у меня холодок по спине пробежал, и я на мгновение задумался, не стоит ли мне притвориться мертвым. Мне удавалось почти весь уик-энд избегать Эйвери, но, похоже, теперь моя удача иссякла. Он оказался передо мной прежде, чем я успел обдумать план побега. Ткань футболки «МакАлистера» туго обтягивала ему живот, а вены на шее пульсировали с такой силой, что того и гляди взорвутся словно гейзер.

– Добрый день, – поприветствовал его я, стараясь сохранять нейтральный тон. – Как делишки?

У меня мурашки по коже побежали, когда он окинул меня свирепым взглядом. Приподнятая верхняя губа и морщины на лбу делали его похожим на злого бульдога.

– Я потратил все утро, изучая статистику пилотов, и не могу сказать, что я удивлен увиденным. Похоже, Блейк во всем превосходит тебя. Больше побед, больше очков, выше интерес спонсоров. Некоторые могут сказать, что успех «МакАлистера» полностью зависит от него.

Все мои мышцы свело. Я привык к тому, что люди постоянно сталкивают нас с Блейком. «Формула-1» – это спорт, где твой напарник по команде одновременно и твой главный конкурент. Вы работаете сообща, чтобы выиграть Кубок конструкторов, но соревнуетесь друг с другом в борьбе за титул чемпиона мира. Но то, что я к этому привык, не означает, что мне это нравилось. Особенно когда сравнение звучало из уст Эйвери.

– А другие заметили бы, что без заработанных мною очков и агрессивной оборонительной тактики «МакАлистер» не оказался бы там, где он находится сегодня.

– Моя работа не в том, чтобы защищать твой стиль вождения, – с ухмылкой заявил Эйвери, – а в том, чтобы принимать решения, которые принесут пользу команде в целом. И то, что твой отец был легендой «МакАлистера», вовсе не означает, что и его сын станет такой же легендой.

Мои колени подогнулись, пока я боролся с желанием броситься на него и как следует отметелить. Ударить его так сильно, что он пролетит аж обратно до Милана и подальше от меня и «МакАлистера». Но мне не нужны были еще одна рассеченная бровь и подбитый глаз. Я был любовником, а не бойцом. Похоже, в этом и заключалась моя проблема. Именно поэтому тогда, много лет назад, я выглядел так, словно меня отделал долбаный боксер, а не мужчина средних лет.

– Не смейте говорить о моем отце! – выплюнул я. – Вам крупно повезет, если в вас будет хотя бы четверть тех мужских качеств, какие были у него.

Мы сверлили друг друга взглядами, оценивая противника. Понимал ли я, почему он так меня ненавидит? Определенно. Будь я на его месте, я бы, наверное, тоже себя не любил, но я не мог изменить прошлое.

– О, мне уже повезло. – Эйвери шагнул ко мне поближе, аромат его пряного одеколона забил все мои чувства. – Но только потому, что я знаю: это будет последний сезон, когда «МакАлистеру» придется иметь дело с тобой.

И с этими словами он отправился терроризировать кого-то еще. Проклятье. Но он же не мог в самом деле так поступить, ведь так? Я сделал глубокий вдох и постарался затолкать все мысли об Эйвери в тот уголок моего сознания, на котором висела табличка «Насчет этого буду паниковать позже». Нет ничего хуже отвлекающих факторов во время гоночных уик-эндов, так что я сфокусировался на дыхании и направился в конференц-зал в моторхоуме. Проведя небольшое расследование, я убедился, что Эйвери действительно будет присутствовать лишь на нескольких из двадцати двух гонок этого сезона, так что, по крайней мере, большую часть времени я смогу избегать личных встреч. Мне просто нужно было не высовываться. Это было бы намного проще сделать, если бы мне так не нравилось быть в центре внимания.

* * *

Я как раз вопил что-то в микрофон своих наушников, когда в мой номер вломился Рассел. Я не отрывал взгляда от экрана, отчаянно пытаясь найти способ спасти эту игру. Бесполезно. Члены моей команды продолжали погибать, пока перезаряжались. Call of Duty: Black Ops 4 резко теряет свою привлекательность, когда тебе приходится играть в одной команде с дилетантами.

– Вы просто похерили эту игру! – прорычал я в микрофон, после чего отключил Xbox.

Видеоигры – мой излюбленный способ снятия стресса перед гонками, но сейчас каждая клеточка моего тела была взбудоражена. Я был рад, что не стал транслировать эту игру на моем канале на Twitch – а я поступал так несколько раз в неделю – и подписчики не увидели меня в таком дерьмовом настроении.

Я откинулся на мягкую спинку дивана и закрыл глаза. Может, мне стоило попробовать йогу, медитацию или что-то в этом духе. Рассел прокашлялся на случай, если я каким-то образом не заметил, что его мускулистая фигура загораживает весь падающий из окна солнечный свет.

Я медленно открыл глаза и вздохнул:

– Да?

– Ты когда в последний раз ел, Тео? – Он одарил меня прищуренным взглядом своих изумрудно-зеленых глаз.

– Скорее всего тогда же, когда ты в последний раз дрочил. – Я почесал лоб, затем усмехнулся. – Получается, что когда-то прошлой ночью?

Я знал Рассела много лет. Его отец был владельцем Pegasus, моего крупнейшего – и самого любимого – спонсора. Без их поддержки на заре моей карьеры я не достиг бы того положения, которое занимал сейчас. Когда я осуществил мечту каждого молодого гонщика и подписал контракт с командой «Формулы-1», я пригласил Рассела в качестве моего тренера по развитию. Благодаря нашим давним рабочим и личным отношениям он так привык к моему похабному языку, что даже глазом не повел. Когда я однажды рассказал ему, что во время секса заработал себе ожоги на яйцах из-за ковра, он просто спросил, не нужна ли мне мазь. Но у меня, должно быть, были какие-то искупляющие качества, иначе бы я не стал крестным отцом его дочери Розали.

– Гонка через несколько часов, – напомнил он, игнорируя мое замечание. – Тебе нужно съесть что-то сейчас, потому что потом у тебя не будет времени между пресс-конференцией и отправкой в гараж.

– Ох, – усмехнулся я. – Так вот почему у меня намечена пресс-конференция. А я думал, мы будем обсуждать погодные условия над Балтийским морем.

Я заметил на своем столе поднос с едой – омлет из яичного белка с красными перцами, шпинатом и джемом и английский маффин с виноградным джемом без косточек. Я тихонько присвистнул.

– И что бы я без тебя делал, Расси?

– Умер бы с голоду, – невозмутимо ответил он, отодвигая стул.

Мы оба знали, что он прав. В обязанности Рассела как моего тренера по развитию входили моя диета и план питания. А также вся ежедневная рутина, личная логистика, режим сна, организация поездок и практически все остальное. Если вы сложите личного ассистента, физиотерапевта, доверенное лицо и друга, то получите Рассела.

– Ну, твое здоровье, приятель. – Я с наслаждением запихнул в рот кусок бекона. Он обжигал язык, но я его прожевал. – Премного обязан.

Расс отмахнулся от благодарностей и принялся зачитывать мой дальнейший распорядок дня. Я отключился, потому что знал: он будет повторять ту же самую речь каждый час до самого конца дня.

– Я тут столкнулся с Эйвери, – произнес он, вырывая меня из моего оцепенения.

Рассел был готов пойти на все, чтобы помочь мне оставаться в наилучшем расположении духа, и он знал, что меня гложет проблема Джеймса Эйвери. Он был одним из немногих, с кем я смог поделиться деталями.

– Теперь ты понимаешь, что я имел в виду, когда сказал, что он внебрачный сын Гитлера с Муссолини? – У меня во рту появился кислый привкус. – На его фоне другие диктаторы просто душки.

– Может, он и диктатор, – согласился Рассел, – но у него должна быть безупречная рабочая этика, раз «МакАлистер» его нанял.

Я что-то пробурчал себе под нос. Я не мог отрицать, что Эйвери хорош в своей работе. Когда я жил в Милане и выступал за «Итаку», Джеймс был генеральным директором какого-то крупного хеджевого фонда. С тех пор он сменил еще несколько громких должностей, так что у него явно были и рекомендации, и опыт. К сожалению.

Эйвери не было никакого дела до «Формулы-1» – он просто следовал за деньгами. А учитывая, что спонсоры прозвали «МакАлистер» «МакДеньгами», я совсем не удивлен, что Джеймс нашел способ получить высокопоставленную должность. А в качестве бонуса его новая работа предлагала шанс разрушить мою карьеру.

– Не зацикливайся так на нем, – предупредил меня Рассел. Он провел рукой по своим каштановым волосам. – Сосредоточься на том, в чем ты лучший, и все будет хорошо.

– Не думаю, что способность довести девушку до оргазма менее чем за пять минут поможет мне сегодня, но спасибо за совет.

Рассел сжал переносицу и покачал головой:

– Выиграй сегодняшнюю гонку, и у тебя отбоя не будет от женщин, которые только этого и хотят.

В этом он был прав.

* * *

«Монца» – самая быстрая трасса в календаре «Формулы-1». Она состоит из длинных, прямых и узких шикан, двигатели работают на полную мощность большую часть гонки. Аэродинамика относительно низкая, что означает, что и сцепление тоже слабое. Пилоты придают первостепенное значение хорошей устойчивости при торможении, поэтому я и начал гонку на средних шинах.

Хотел бы я запечатлеть этот запах, который доносился прямо перед тем, как погас последний сигнальный огонь на старте Гран-при. Это смесь смазки, горящей резины и нервного пота. Словно вся «Формула-1» была объединена в один особый, наполненный адреналином аромат, который напоминал мне, почему я так сильно люблю этот спорт.

Я пристально смотрел вперед, прислушиваясь к каждому удару сердца. Как только сигнальные огни погасли, мои уши наполнились звуками двадцати ревущих двигателей. Я рванул вперед, мои шины скользили по асфальту.

Я стартовал с третьей позиции, но уже на первом же повороте обогнал гонщика «АльфаВиты» МатТео Бертоне и переместился на вторую позицию, сразу за Блейком. Неудивительно, что он начал гонку с первой позиции. Я держался вторым на протяжении первых двадцати кругов, за исключением того момента, когда мимо меня пронесся Лукас. Я смог обойти его слева и вернуть преимущество, пока мы мчались по главной прямой. Это был мой самый любимый момент в вождении. Ощущение полного контроля, пока я вел свою машину к победе.

Каждая вибрация двигателя отдавалась во всем теле, с головы до ног. Я чувствовал каждую кочку и канавку на трассе, каждую набранную мною частичку скорости. Я не возражал, так как это позволяло мне оставаться в гармонии с машиной. Обычные же люди начинали испытывать дискомфорт в течение первых пяти минут. В прошлом году я взял Джози с собой в двухместной машине, и после первых же трех кругов она начала вопить, что чувствует себя так, словно ее заперли внутри вибратора. Это был первый и единственный раз, когда я водил полуавтомат на гоночной трассе.

Команда не разочаровала меня, когда на двадцать четвертом круге я заехал на пит-стоп, чтобы сменить средние шины на жесткие. Быстрый и безукоризненный пит-стоп был жизненно необходим для сохранения моей позиции, и я выехал с пит-лайна через две и четыре десятых секунды. Мое тело вдавило в спинку сиденья, когда я переключил передачи и ускорился, чтобы вернуться в гонку. Мимо пронеслись Томпсон и гонщик «Итаки», но я особо не переживал, так как оба отставали от меня на круг.

– Бертоле в шести секундах от тебя, – сообщил по радио Андреас. – Уокер, после этого поворота включай полный газ.

Если бы мои глаза не были устремлены на трассу передо мной, я бы их закатил. Полный газ? Да ладно? А что они думали, я сделаю? Приторможу, чтобы проявить вежливость?

– Понял, дружище. Спасибо.

В зеркале заднего вида маячила темно-синяя машина «АльфаВиты», солнце подсвечивало глубину цвета. Захватывающая, растянувшаяся на три круга битва между мной и Бертоле началась, когда мы вошли в шикану «Роджиа». Какое же это сюрреалистическое чувство – знать, что мало кто на целом свете испытывал такие скорости. Только те из нас, кому посчастливилось попасть в «Формулу-1», разделяют общую цель – пройти круг как можно быстрее, при этом производительность преобладает над всеми остальными факторами, без компромиссов преодолевая каждый изгиб и поворот.

Мои локти уперлись в кокпит болида, когда я на головокружительной скорости вошел в поворот. Бертоле сошел с трассы, устремившись в шикану, и меня буквально расперло от гордости. Агрессивная защита была моей специальностью.

Когда пошли последние десять кругов гонки, у меня на лбу выступили капли пота. Победа в гонке зависла от моей способности удержать Бертоле с Лукасом за моей спиной. Я не отрываясь смотрел вперед, практически слился с сиденьем болида и силой мысли заставлял его ехать еще чуточку быстрее. Сжимая руль пальцами в перчатках, я справился с резким снижением скорости перед следующим поворотом. Мое тело отклонилось в сторону, переживая нагрузки в 4g.

Восемь минут спустя я проехал черно-белую клетчатую линию сразу следом за Блейком, завоевав второе место и заработав восемнадцать очков. Устремив палец вверх, я победно прокричал что-то в микрофон.

«Это для тебя, папа».