Читать книгу: «Подкати ко мне срочно»

Шрифт:

худож. BBen;

Данное издание является художественным произведением и не пропагандирует совершение противоправных и антиобщественных действий. Описания противоправных и антиобщественных действий обусловлены жанром и/или сюжетом, художественным, образным и творческим замыслом автора и не являются призывом к действию.

* * *

Лоури.

Моему ангелу-хранителю, сейчас и всегда

Любовь – это загоревшаяся дружба.
Энн Ландерс

Предисловие автора

Эта книга написана в легком, юмористическом стиле, однако в ней есть грубая лексика, упоминание о смерти родителя (в прошлом, за пределами описываемых в романе событий) и удочерение главной героини. Это весьма откровенная книга, в которой отношения развиваются медленно и присутствует описание секса, так что она предназначена для читателей старше 18 лет. Пожалуйста, обратите внимание!

Основное внимание уделяется вымышленным персонажам и событиям в мире гонок «Формулы-1», а отклонения от расписания Гран-при и трасс введены намеренно в целях повествования.

Плейлист

Adore You | Harry Styles

the boy is mine | Ariana Grande

friendship? | Jordy Searcy

Always Been You | Jessie Murph

I Can See You (Taylor’s Version) | Taylor Swift

Love on the Brain | Rihanna

Wild Nights | Corey Harper

Belong Together | Mark Ambor

So High School | Taylor Swift

Boss Bitch | Doja Cat

Easier Said Than Done | Plested

BED | Joel Corry, RAYE, David Guetta

Dirty Thoughts | Chloe Adams

Глава 1: Джози

Меня окружали шары. Шары большие и маленькие, шары белые, оранжевые, темно-коричневые. Слишком много чертовых шаров. Даже когда я была в отношениях, вокруг меня не было столько шаров. Двух более чем достаточно, это же был откровенный перебор.

Повернувшись к моей лучшей подруге, я послала ей паникующий взгляд. Когда я просила ее парня захватить кое-какой реквизит для нашей фотосессии, я не ожидала, что он скупит целый спортивный магазин. Что, на его взгляд, я должна была сделать со спортивной ракушкой, предназначенной для защиты мужского паха?

– Думаешь, этого достаточно? – спросил Блейк, проводя рукой по своим взъерошенным волосам. – Может, еще принести?

– Нет! – решительно заявили мы с Эллой хором.

Я пнула с дороги баскетбольный мяч, чтобы не споткнуться и не сломать что-нибудь по случайности. Я помогала Элле, пока она перезапускала свой подкаст, но я не могла потребовать в суде компенсацию за травму на рабочем месте, если просто вызвалась подсобить подруге.

– Этого более чем достаточно, – быстро заверила я Блейка. – Спасибо, крошка.

Осмотрев студию, которую арендовала Элла, я начала набрасывать план игры. Одна стена была выкрашена белой краской, остальные представляли собой голую кирпичную кладку. Несколько окон под потолком пропускали великолепный естественный свет, который отлично подойдет для того, что я задумала для обложки подкаста и промофотографий.

Я вручила Блейку белую керамическую кружку с логотипом «Кофе с чемпионами».

– Ты не нальешь еще немного кофе? На кухне должно было остаться немного. Я хочу сделать несколько фоток Эллы с кружкой в руках.

«Да я бы и сама не отказалась от чашечки».

Блейк пожал плечами:

– Конечно, без проблем.

«МакАлистер» – одна из топовых команд «Формулы-1», и, будучи частью ее маркетингового отдела, я многому научилась. Я не только знала, как захватить аудиторию и привлечь чье-то внимание с помощью тридцатисекундного видео, но и прекрасно понимала, что Блейк – гонщик, который терпеть не мог, когда ему указывали, что делать, – будет с радостью исполнять любые трюки, если в этом будет замешана его девушка.

Блейк наклонился поцеловать Эллу, словно меня вообще не было в комнате. Интимный момент, в который я оказалась вовлечена просто из-за моей близости. Фи. Ребята отлично смотрелись вдвоем, но я-то была свежеиспеченной одинокой женщиной. И их любовное воркование постоянно напоминало мне об этом. Об Эндрю. Или о новом договоре аренды, который я только что переподписала на свою однокомнатную квартирку после того, как отказалась переезжать к Эндрю.

«Не-а. Не поеду туда сегодня. Или когда-либо».

Я достала телефон и подключила его к блютус, чтобы мы могли слушать музыку, пока работаем. Я по умолчанию была диджеем на этой вечеринке, потому что мои музыкальные вкусы объективно лучше.

Я не знала, откуда взялась моя любовь к музыке. Явно не от родителей, которые думали, что Джастин Бибер – это кто-то из состава One Direction. Возможно, от кого-то из моих биологических родителей, хотя я никогда не буду знать наверняка. Полагаю, это один из забавных бонусов того, что меня удочерили, – мое прошлое покрыто тайнами так же, как и будущее. Наверное, это объясняло мое былое увлечение астрологией – она давала мне систему отсчета для тех причуд и предпочтений, которые я не могла списать на счет родителей. Скорпионы любят музыку, которая отражает их эмоции и позволяет чувствовать глубже, – в точку.

Я выбрала плейлист, озаглавленный «сигареты и секс». Он был забит тревожными песнями, которые хотелось орать во все горло. Такие песни позволяли выплеснуть энергию и при этом чувствовать себя крутой. А еще они могли вынудить целующуюся перед самым твоим носом парочку отлипнуть друг от друга.

Bad Reputation Джоан Джетт и группы The Blackheart справились со своей задачей, и Элла с Блейком наконец-то перестали целоваться. Щеки Эллы раскраснелись, хотя я не была уверена, от желания или от смущения. Если бы кто-нибудь сказал мне год назад, что главный трахер «Формулы-1» превратится в короля публичной демонстрации чувств, я бы подумала, что этот человек под веществами.

– Отличный выбор песни, Джос, – похвалила меня Элла, все еще с розовыми щечками. – Готова поклясться, ты просто гений музыки или кто-то в этом роде.

Я быстро поблагодарила ее, затем повернулась к Блейку и одарила его широкой улыбкой:

– Кофе?

Блейк с виноватым видом потер шею и мигом испарился из комнаты. Мы с Эллой начали ставить и переставлять спортивное оборудование, делая пробные снимки и проверяя, что смотрится лучше. В отличие от пилотов «МакАлистера», Элла прислушивалась ко мне, когда я давала ей простые указания. Никакого тебе закатывания глаз, бубнежа под нос или откровенного отказа. «Кхе-кхе, Блейк».

– Мне снова написала Реми, – между делом сказала Элла, – все еще хочет пригласить твою маму на свой подкаст.

Я с трудом подавила стон. Реми Бакстер была ведущей моего любимого подкаста «Дебилы и дилдо», а теперь еще и наставницей Эллы в мире независимого подкастинга. Но когда Элла рассказала ей, что моя мама – та самая Кэролайн Бэнкрофт, ведущий сексолог Лондона, у Реми едва сердечный приступ не случился.

У моей мамы не просто так был семимесячный лист ожидания просто на консультацию – она лучшая в своей области. Но это не означало, что я хотела, чтобы мама раздавала советы по сексу миллионам людей. Особенно потому, что в качестве «анонимного» примера она то и дело использовала меня. Одному богу известно почему. Я по большей части предпочитала… ванильный секс. Не то чтобы это было плохо, но в «Камасутре» о нем точно не напишут. Я никогда не занималась сексом в позиции «Гималайский горбун» или в чем-то столь же гибком и трудновыполнимом.

– Ни за что, – решительно возразила я. – Главная причина, по которой я так сильно люблю ее шоу, заключается в том, что там я могу слышать, как кто-то другой, а не моя мать говорит о сексе и свиданиях. И если есть хоть малейший шанс, что с маминых губ слетит слово «член», я наложу на это вето. В списке слов, которые я надеюсь никогда не услышать в своей жизни, это входит в первую пятерку. Даже в первую тройку, если быть уж совершенно откровенной.

Я любила свою маму. По-настоящему, искренне любила. Но для нее секс был привычной темой разговоров за ужином. «Дорогая, передай, пожалуйста, булочки. Кстати, у тебя сегодня был оргазм?» Пока другие дети узнавали о птичках и пчелках, я узнавала о скрининге на рак груди и личных границах. Я благодарна, что она всегда открыто говорила о таких вещах, но иногда это было чересчур. Я до сих пор не оправилась от травмы, которую испытала, когда она пришла провести урок по половому воспитанию в школу и при помощи банана продемонстрировала, как правильно надеть презерватив. При этом она продолжала повторять, что банан не является точным воспроизведением обычных размеров мужского полового органа, и я до сих пор даже видеть не могу эти желтые фрукты.

– Могу я ей хотя бы сказать, что ты об этом подумаешь? – спросила Элла, подбирая с пола теннисный мячик. – Ну пожалуйста?

В ответ я пропела ей припев из песни Меган Трейнор No. Последнее, что мне было нужно, – это чтобы моя мама еще более наглядно продемонстрировала, что ее язык любви – вибраторы.

Я прекратила концерт только тогда, когда меня молнией поразила блестящая идея.

– Эл, давай сделаем пробный снимок с мячами для нормального и американского футбола. Мне кажется, это будет круто и двусмысленно – иметь в кадре и то и другое.

Ее глаза зажглись от предвкушения.

– Никогда не говори Блейку, что я такое сказала, – заговорщическим тоном произнесла она, – но в «МакАлистере» твои таланты пропадают почем зря, Джос.

Пожав плечами, я взяла мяч и положила его рядом с креслом, в котором будет сидеть Элла. Она не ошибалась. В настоящий момент я могла делать свою работу и во сне. «МакАлистер» не самая креативная компания в плане маркетинга, но прямо сейчас увольнение в мои планы не входило. Я могла быть неугомонной на работе, но расставание с Эндрю выполнило мой план потрясений на обозримое будущее. Сейчас в моих ближайших планах – сосредоточиться на себе. Выяснить, кто я, черт побери, вне отношений.

Я наградила Эллу многозначительным взглядом:

– Кто еще вытерпит твоего парня, если я уйду?

Элла рассмеялась и кинула в меня регбийный мяч:

– В последнее время он ведет себя идеально.

Блейк был величайшим гонщиком «Формулы-1», которого я когда-либо видела, но его сварливое – а временами и откровенно враждебное – поведение вошло в легенды. Элла смягчила его суровый образ и сделала Блейка куда более сговорчивым, за что ей был благодарен весь белый свет.

– Знаю, знаю… – Я сделала глубокий вдох и быстро призналась: – Я говорила с Рисом о возможности реализации программы инфлюэнсеров.

Я показала своему боссу презентацию на восемнадцать слайдов в переговорке, получившей название «Поддержка» – какая ирония. Все переговорки «МакАлистера» – как и в паддоке, так и в офисах за пределами Лондона – были названы положительными терминами, призванными «вдохновлять и мотивировать» нас. «Командная работа». «Вовлеченность». «Ловкость». «Гибкость». Такой кринж, по правде говоря.

Элла уронила шарик для настольного тенниса. «На кой черт Блейк вообще купил мячи для настольного тенниса?»

– Ты только посмотри на себя, ты, маленькая конфронтационная… леди. Погоди, это звучит странно. Напористая начальственная сучка? Да, это мне нравится больше.

– Едва ли это было конфронтацией, – признала я. Мышь была способна напугать меня больше, чем директор «МакАлистера» по маркетингу. – И он лишь сказал, что подумает об этом.

– Эй, это уже лучше, чем когда он наотрез отверг твою идею с «фанатом на трибуне», – напомнила мне Элла. – Если кто-то и способен это провернуть, так это ты, Джос. В прошлом году ты в одиночку раскрутила «МакАлистер» в ТикТоке. Для этого требуется талант.

Я покраснела от такого комплимента:

– Посмотрим. Я не питаю больших надежд. Передай мне, пожалуйста, вон тот футбольный мяч, за твоей левой ногой.

Элла улыбнулась, на щеке появилась ямочка.

– Ты имеешь в виду мяч для соккера?

Я зажала руками уши:

– Богохульство!

В помещение ворвался Блейк – переполненная чашка кофе в одной руке, телефон – в другой. Я ожидала получить ожоги третьей степени, когда он вручит мне эту кружку, но вместо этого он вложил в мою раскрытую ладонь телефон.

– Это тебя. – Блейк закатил свои карие глаза. – Экстренный случай.

На всем свете был только один человек, способный позвонить Блейку только затем, чтобы поговорить со мной, – второй пилот «МакАлистера» Тео Уокер. Он словно солнечный свет для лунного света Блейка, и я говорю это в самом романтическом смысле из всех возможных.

Я отошла в другой конец комнаты, чтобы Блейк, своим глубоким голосом рассказывающий Элле, что он узнал о кофейных зернах из очередной документалки Би-би-си, не заглушал Тео.

– Что тебе нужно, Уокер? – поинтересовалась я, когда его лицо показалось в фокусе.

Если бы Афродита и Казанова каким-то образом смогли завести потомство, Тео Уокер стал бы их любимым ребенком. Он был объективно прекрасен – темно-синие глаза, темные изогнутые ресницы (женщины обычно платили за что-то подобное большие деньги), волосы цвета эспрессо и вечно покрытый щетиной подбородок. И даже не заставляйте меня говорить о его прессе. Он был таким ярко выраженным, что можно было сыр натирать.

– Блейк сказал, что случай экстренный.

Мой тон был дразнящим, а не обеспокоенным. Экстренные случаи Тео – не настоящие чрезвычайные ситуации. Обычно он звонил, чтобы узнать, какую фотку следует загрузить в свой профиль в социальных сетях или не станет ли ему плохо, если он в одиночку сожрет очень большой пакет чипсов.

Он надулся и выпятил нижнюю губу.

– Так и есть! А ты меня игнорируешь!

– Я была немного занята, чтобы отвечать на твои пять миллионов сообщений. – Я перевела камеру в центр комнаты, где Блейк и Элла обхватили ногами мячи. – А ты весьма требовательный, ты же в курсе?

Он пожал плечами, словно ничего нового не узнал:

– Скажи Блейки Блейку: я всегда знал, что он любит играть чужими шарами.

Я выждала пару секунд, прежде чем перевести камеру обратно на свое лицо. Тео не должен заметить, что я пытаюсь подавить улыбку.

– У тебя есть пять секунд, чтобы рассказать о своем экстренном случае, и я вешаю трубку.

– Ты знаешь, как удалить сообщение?

Я нахмурила брови:

– Ты что, никогда сообщения не удалял?

– Нет, я удалял, – заверил он меня. – Но можно удалить его после отправки? Ну, помнишь, как ты показала мне ту фишку с неотправленными сообщениями в электронной почте?

– Если оно уже доставлено, то нет.

Тео запрокинул голову и выдал целый ряд ругательств. В том числе незнакомый мне австралийский сленг.

– Предполагается, что ты разбираешься во всем этом дерьме, Джос.

Видимо, в его видении мира быть гением в «Фотошопе» значило разбираться во всех технологических штуках.

– Отправка текстовых сообщений не то же самое, что алгоритмы соцсетей, детка.

– Но ты же миллениал! – со стоном произнес он.

– Как и ты!

Он на мгновение задумался:

– Вообще-то я Стрелец.

Я расплылась в улыбке. Тео был всего на несколько лет старше меня, но по уровню зрелости куда младше.

– Зачем тебе вообще понадобилось удалять сообщение?

– Я случайно отправил Андреасу довольно рискованное фото себя, – пробормотал Тео – достаточно тихо, чтобы я едва-едва сумела его расслышать.

Я откинула голову назад и рассмеялась. Тео натворил целую кучу идиотских поступков, но отправка дикпика руководителю «МакАлистера» уделывала их все.

– Как ты мог случайно отправить такое фото? – взвыла я, схватившись за живот.

Он громко фыркнул и сощурился.

– В свою защиту скажу, что имена «Андреа» и «Андреас» отличаются всего на одну букву. И я определенно не собирался отправлять эту фотку ему.

Обычно я старалась не запоминать имена девушек Тео – к тому моменту, как их имена укладывались в моей голове, он уже обычно переключался на кого-то еще. Единственный способ различать его подружек в этом непрекращающемся потоке – посмотреть, какой конкретно чай для похудения или витамин для роста волос они рекламировали в социальных сетях.

– Ого, – произнесла я, покачивая головой. – Ты не перестаешь меня удивлять, Уокер.

Он усмехнулся:

– Мне нравится держать тебя в напряжении, Бэнкрофт. Что ты делала прошлой ночью? Напилась и безумствовала в пабе? Не видел ни одной сториз в социальных сетях.

– Это, наверное, потому, что я всего лишь заказала суши, выпила вина и запоем посмотрела несколько эпизодов «МастерШефа». А ты знал, что можно использовать колу в маринаде? Полагаю, кислотность размягчает мясо или что-то в этом роде.

– И это показывают по телевизору? Звучит незаконно…

Мне потребовалось время, чтобы сообразить, что он имеет в виду:

– Да не наркотик, тупой идиот! А газировка! Кока-кола! Пепси! Боже правый, Уокер.

Он пожал своими широкими плечами:

– Звучит все так же незаконно. И вообще почему ты в субботу вечером сидишь дома? Ты свежеиспеченная холостячка, Джос. Предполагается, что надо жить свою лучшую жизнь, а ты ведешь себя как пятидесятипятилетняя разведенка и смотришь кулинарные шоу, чтобы впечатлить гостей за ужином.

Я высунула язык:

– Хочу отметить, что я…

– И под «жить свою лучшую жизнь» я имею в виду трахаться, принцесса, – уточнил он, перебив меня. – Скакать по членам и все такое. В океане много рыбы. И я в том числе.

– Технически суши – это тоже рыба, – напомнила я, порадовавшись собственной сообразительности. – Это все, что ты хотел? Меня ждут люди и дела.

«Дела, которые не включают в себя обсуждение моей половой жизни. Или ее отсутствия».

Он очаровательно улыбнулся:

– Когда я вернусь в Лондон, могу я стать одним из твоих дел?

– Ни за что.

Я положила трубку прежде, чем он успел заметить мою улыбку. Мне нравилось говорить, что я совершенно невосприимчива к обаянию Тео, но кого я пыталась обмануть? Мы всегда беззастенчиво флиртовали друг с другом, прекрасно понимая, что дальше этого наши отношения никогда не зайдут. Я установила четкие границы еще при нашей первой встрече, и все эти годы Тео уважал их. У меня всегда был парень, а возле него всегда крутилось, ну, от двух до пяти женщин одновременно.

Мне не нужно было, чтобы он видел какие-то намеки в моем новообретенном статусе одинокой женщины. Сейчас для меня наступила пора влюбиться в себя, а не в очередного мужлана. А значит, никаких бананов для меня. Ни метафорических, ни каких-либо.

Глава 2: Тео

Наверное, гуглить словарное определение слова «трахер», когда девушка, с которой ты только что переспал, по-прежнему находится с тобой в одной комнате – не самая лучшая идея. Нет, у меня действительно не было никакого желания вступать с кем-либо в серьезные отношения, но это не означало, что я против любви и всего такого. Я просто слишком сильно наслаждался женским телом, чтобы хоть в какой-то момент своей жизни ограничивать себя всего одним. Не поймите меня превратно, женщины, с которыми я проводил время, прекрасно знали правила. Я всегда был крайне осторожен, не давал никаких обещаний, не подпитывал никаких ожиданий, так что было предельно ясно: продолжительные и серьезные отношения меня не интересуют.

Я был слишком сфокусирован на своей карьере, чтобы параллельно еще разбираться с таким деликатным делом, как отношения. Мне хотелось, чтобы мне кричали: «Трахни меня пожестче!» – а не чтобы на меня орали за то, что я опоздал на ужин. Как я могу оставаться на пике карьеры, если не буду полностью сконцентрирован на этом? Я хотел выиграть очередной чемпионат мира, а я не смогу этого сделать, если буду слишком занят ответами на сообщения от своей девушки. Так что любовь пока вполне могла уступить водительское место похоти.

К счастью, Дженна – брюнетка, которая только что сделала мне такой минет, какие я раньше видел только в порно, – придерживалась тех же взглядов, что и я. Пожалуй, с ней у меня были самые долгие «отношения» из всех, которые у меня вообще случались, пусть мы никогда не встречались за пределами моей большой постели. Дженна была консультантом и постоянно находилась в разъездах, но я был в списке ее дел всякий раз, когда она оказывалась в Лондоне. У нас был умопомрачительный секс несколько раз в год. И все. Если бы только все женщины относились к перепихону так же легко, как и Дженна!

– Ты же улетаешь только во вторник, правда?

– Ага. – Она уже вернулась в рабочий режим и что-то с бешеной скоростью печатала на своем телефоне. Правда, в ее облике прямо сейчас не было ничего профессионального – узкие кожаные штаны, облегающие ее стройные ноги, и шелковая блузка, на которой теперь не хватало нескольких пуговиц. Так яро я хотел ее раздеть.

– Мы можем выпить кофе или еще что перед твоим отъездом, – произнес я и тут же добавил: – Если хочешь, конечно.

Дженна оторвала взгляд своих серо-голубых глаз от экрана и впервые за десять минут уделила мне внимание.

«Настоящий трахер даже не обратил бы внимания на цвет ее глаз, верно?»

– Тео. Ты – котик, но не усложняй все. Тебе вовсе не нужно покупать мне кофе, чтобы гарантировать, что я точно тебе дам в следующий раз, как окажусь в городе.

Я громко фыркнул. Очевидно, желание узнать о Дженне что-то большее, чем ее фамилия и ник в социальных сетях, выходило за рамки нашего соглашения.

«Я же не группу ее крови спрашивал, в конце-то концов».

Мне нравился секс с крошечной долей эмоциональной привязанности – полагаю, в этом и заключалась моя проблема, – но, в конце концов, секс есть секс. Я не собирался с ней спорить.

– Могу я хотя бы вызвать тебе такси?

Вновь уткнувшись в телефон, она сунула ноги в туфли. Уже на выходе из спальни она произнесла:

– Не-а. Увидимся, Тео.

– Пока! – крикнул я, но она уже ушла.

Я накинул на себя какую-то одежду и отправился в тридцатиминутную поездку до штаб-квартиры «МакАлистера». До первой гонки сезона оставался еще целый месяц, но владелец команды, которого весьма удобно звали Уильям МакАлистер, настоял, чтобы мы с Блейком заехали сегодня. Из-за этих «восхитительных» новостей мне пришлось улететь из Австралии на неделю раньше. МакАлистер нечасто использовал положительные прилагательные, так что я был одновременно заинтригован и насторожен.

Я показал на входе бейджик – можно подумать, охрана бы меня не узнала – и направился в кафетерий, чтобы перехватить какой-нибудь завтрак. Длинный коридор из вестибюля в кафетерий был увешан фотографиями прошлых и нынешних пилотов. Мое фото висело прямо напротив фотографии моего отца – я словно бы смотрел на самого себя через пятнадцать лет в будущем. Мой отец гонял за «МакАлистер» до тех пор, пока его рассеянный склероз не развился до такой степени, что ему опасно было просто садиться за руль. Но он всегда мечтал, что я буду выступать за его команду. Я провел пальцами по отцовской фотографии, и мой желудок скрутился в узел. Я быстро повернулся и зашагал к кафетерию, не желая проваливаться в кроличью нору тоски по отцу.

И в кафетерии в очереди за кофе я увидел задницу, которую узнал бы даже с закрытыми глазами. Я запал на Джози с самой первой нашей встречи.

Я подавил желание потрепать ее за щеки и вместо этого словно джентльмен похлопал по плечу:

– Привет, красотка.

Джози мгновенно развернулась, ее пухлые губы сложились в идеальную букву О. Каким-то образом серый свитер и черные джинсы смотрелись на ней сексуально. Можно подумать, Levi’s сняли с нее мерки и сшили эти штаны на заказ, потому что Джози в них смотрелась как идеально упакованный подарок.

– Уокер! – взвизгнула она и сгребла меня в сокрушающее ребра объятие. – Я думала, ты вернешься из Мельбурна только на следующей неделе. Что ты здесь делаешь?

– Смена планов, – смог выдавить из себя я, пока она выдавливала воздух из моих легких.

– Жаль, ты мне не сказал, – произнесла Джози.

Выпустив меня из объятий, она поправила заколку, удерживающую на месте ее светлые волосы. Не то чтобы я возражал против того, чтобы меня так крепко прижимали к ее сиськам, но снова обрести возможность дышать было неплохо.

– Мы могли снять видео для…

Я застонал и закрыл руками уши:

– Могу я хотя бы влить в себя немного кофеина, прежде чем ты начнешь меня мучить?

В ответ она пропела мне первые слова припева Fuck You Си Ло Грина. Привычка Джози отвечать на любой вопрос песнями всегда вызывала у меня улыбку. Наверное, эта причуда не казалась бы мне такой умилительной, будь у Джози дерьмовый голос, но она пела достаточно хорошо, чтобы я не стал освистывать ее в караоке.

Джози перестала петь и быстренько оглядела меня с головы до ног, после чего спросила:

– Так что ты здесь забыл? У тебя встреча?

– С самим большим боссом, – подтвердил я.

Джози вскинула брови:

– А я ж боялась, ты скажешь, с Андреасом. Думала, ты влип за то, что прислал ему тот прекрасный снимок своих шаров и всего прочего.

– Мои шары прекрасны, – заверил я ее, заговорщически подмигнув. – Могу тебе показать…

– Ты только погляди, сколько времени! – Джози вскинула руки, словно защищаясь от моих слов. – Я опаздываю на встречу!

Взглянув на часы, я осознал, что это я опаздываю на свою встречу. Быстренько прихватив маффин с шоколадными кусочками и матча-латте, я направился в конференц-зал под названием «Инновация». Джози утверждала, что МакАлистер, должно быть, нанял какого-то мотивационного спикера на грибах, чтобы он придумал название для всех переговорок в нашей штаб-квартире.

Когда я вошел, Блейк уже сидел там. Его темные волосы были, как обычно, взъерошены, словно он только что выкатился из постели, хотя я не сомневался, что встал он уже давненько.

– Доброе утро, – поприветствовал он меня, после чего дважды оглядел с ног до головы. – Выглядишь так, словно ночка у тебя была жесткой.

– Секс был жестким, – подмигнул я. – А ночь была отличной.

Блейк закатил глаза, словно это не он поступал точно так же всего лишь год назад, прежде чем Голди (так я прозвал Эллу, его девушку) его приручила. Оно и к лучшему, но в данный момент я бы предпочел обойтись без его осуждающей оценки.

– Есть мысли, чему будет посвящена эта встреча? – поинтересовался Блейк, пока я устраивался в свободном кресле.

Я пожал плечами:

– Да хер его знает.

– Может, они скажут, что в этом сезоне нам не придется ходить на такое количество спонсорских ужинов, – мечтательно предположил Блейк, у него аж глаза загорелись.

Блейк презирал сплетни и пустые разговоры, но за участие в «Формуле-1» предполагалось платить. Если мы хотели, чтобы спонсоры выкладывали около двухсот миллионов фунтов в год на наши гонки, то надо выступать цирковыми пони. Лично я не видел никаких сложностей в посещении подобных мероприятий. Рассказывать окружающим, какой я великолепный гонщик? И в чем тут проблема?

Я откусил кусочек маффина и громко застонал. Проклятие. Если бы мне пришлось выбирать между повторным утренним минетом и этим маффином, я бы выбрал маффин. Никаких претензий к Дженне, просто настолько он был хорош.

– Хочешь кусочек? – спросил я Блейка, отряхивая крошки со штанов. – Очень вкусно.

Он покачал головой:

– Спасибо, я уже поел.

Я поборол желание спросить, ел ли он на завтрак свою девушку. Чувство юмора Блейка не позволяло мне подшучивать над ним и Голди.

– Ну как хочешь, – ответил я, пожав плечами.

Когда двери открылись, я рассчитывал, что в конференц-зал войдет владелец нашей команды Уильям МакАлистер. Но я совершенно не ожидал, что следом за ним войдет человек, который когда-то угрожал разрушить всю мою жизнь. Шоколадный кусочек провалился не в то горло, и я раскашлялся. Я кашлял так, словно курил без перерыва последние тридцать лет.

«Какого хера здесь забыл Джеймс Эйвери?»

– Дружище, ты в порядке? – спросил Блейк, приподнимаясь из кресла.

Он знал прием Геймлиха, но я опасался, что он мне ребра сломает, если попытается. Вытянув руку, я отмахнулся от него.

– Крошка не в то горло попала, – выдавил я. – Никаких проблем.

Мне потребовалась еще минута, прежде чем я смог вновь обрести дыхание. Хотя обрести – не совсем правильное слово, учитывая, что я дышал так часто, словно только что пробежал марафон. Я не видел Эйвери несколько лет. У него отросло небольшое пивное брюшко, но в остальном он совсем не изменился. Все такой же кусок дерьма с ушами и глазами. Я рассеянно коснулся левой брови. Пересекающий ее небольшой шрам – подарочек старого доброго мудака Эйвери. Та часть моей жизни, которую я бы с радостью никогда больше не вспоминал.

– Тео, Блейк, – наконец произнес МакАлистер. – Познакомьтесь с Джеймсом Эйвери.

При звуках этого имени у меня екнуло сердце, ухнуло в пятки, просочилось сквозь пол и продолжило падение вплоть до самых глубин ада. Именно там были похоронены все мои воспоминания об этом мерзавце.

Блейк встал и протянул руку:

– Рад знакомству.

– Как и я, Блейк, – ответил Джеймс, пожимая протянутую руку. – Поверить не могу, что мне потребовалось столько времени, чтобы познакомиться с легендой «Формулы-один».

«Может, Блейку еще штаны снять, чтобы ты его, козел, в жопу поцеловал?»

Блейк отмахнулся так, словно его шесть чемпионских титулов гроша ломаного не стоили. Да это, по сути, единственная причина, почему его биографию обсуждали во всем городе. Да что там, во всем мире. Книга даже еще не вышла – вечеринка по случаю релиза состоится только через несколько недель, – но все не переставая о ней судачили. Блейк то, Блейк сё. За «МакАлистер» выступали двое пилотов, но определенно только один из них сейчас находился в центре внимания.

– Уокер, – процедил Эйвери, словно одно мое имя вызывало у него тошноту. – Давно не виделись.

«Недостаточно давно».

Я кивнул и коротко буркнул:

– Эйвери.

Блейк наблюдал за мной, пытаясь понять, что происходит. К сожалению, у нас были зрители, а мне потребовалось бы около шести часов, чтобы без перерыва погрузиться в эту тему. Уильям и Эйвери уселись напротив нас с Блейком. Стоило только Уильяму начать говорить, как быстро стало понятно, к чему он клонит. Я не был религиозен, но тут принялся молиться, что я ошибаюсь.

Мои молитвы остались без ответа.

Оказалось, мне стоило заключить сделку с дьяволом.

* * *

В третий раз подряд кто-то постучал в дверь туалета. Казалось, будто по стенкам моего черепа долбил отбойный молоток. Разве они не слышали, как я изрыгал содержимое своего желудка? «Твари!»

– Это Блейк! – раздался из-за двери знакомый голос.

«Можно подумать, за двадцать лет дружбы я не выучил, как ты ломишься в дверь».

– Я немного занят, – слабым голосом ответил я. Я думал, что уже все выблевал, но тут до меня дошло: я же сижу на полу туалета, и мое лицо находится в сантиметрах от туалетного сиденья, на котором сидят все эти волосатые задницы. – Неужели не ясно?

Я издал преувеличенно громкий рвотный звук и потребовал, чтобы меня оставили в покое. Мне не хватало старого доброго Блейка, который просто купил бы мне пива и позволил бы дуться в тишине. У прирученного Блейка появились чувства.

– Открой эту долбаную дверь, пока я ее не вышиб! – прорычал он.

«Ну ладно, хорошо, иногда у него проявлялись чувства».

Я аж съежился при звуке этого голоса. Хвост любой собаки при звуке этого голоса удобно устроился бы между ног. Учитывая, что одна лишь горячность Блейка обошлась «МакАлистеру» в тысячи потраченных на ремонт долларов, я ни капли не сомневался в его угрозе.