Читать книгу: «Ведьмы.Ру 2»

Глава 1
О демонах и проблемах взаимопонимая, которые, оказывается, не имеют расы и мира

Печорин похитил Бэлу в порыве чувств и хотел через ее любовь приблизиться к народу. Hо ему это не удалось. Hе удалось ему это и с Максимом Максимычем.

О тяжкой судьбе русской классики и школьников, вынужденных её читать

Демон оказался домашним.

Данила, конечно, прежде демонов не встречал, кроме разве что в игре, но этот определённо был неправильным. Сел, куда указали, поставил на колени портфельчик свой, из которого вытащил банку, наполненную чем-то жёлтым.

Или рыжим?

Или переливчатым?

В общем, чем-то таким, что походило на живой огонь. Но огонь на батон не мажут, а эту штуку намазали. И Даниле вручили бутерброд.

Или всучили.

Демон тоже взял. В одну руку бутерброд, в другую – чашку. Главное, чашка такая, керамическая, с предурацкой надписью «Улыбайтесь шире». Куда уж шире.

– А ты действительно демон? – не выдержал Данила.

Ну а чего все сидят.

Молчат.

Демоном любуются. За окном дождь шелестит, постукивает, а они тут прям семейным кругом.

– На половину, – признался демон, кружку отставив. – Моя мать была человеком.

Подумал и добавил:

– Ведьмой.

– Ага, – сказали все, будто это обстоятельство что-то до объясняло.

– Спасибо. Чай очень вкусный, – демон оказался к тому же вежливым. Вот и как с ним быть? Заявился бы он сюда во главе Легионов, чтоб там Псы Ада, Хаос, прорыв и он с огненным мечом. Данила тогда б встал на пути тварей.

Героически.

И всем бы показал.

Наверное.

А этот пришёл один, сидит, мирно чаёк попивает. В морду и то не дашь, потому что повода нету. А без повода – это беспричинная агрессия и полное отсутствие толерантности.

– На самом деле отец похитил её из родного мира. А она его прокляла.

– Сильно? – Антонина Васильевна сидела, подперев рукой щёку, и на демона глядела с непонятным умилением.

– На безрогость. До сих пор держится. Я вот тоже, – демон провёл ладонью по бледным волосам.

– Сильно, однако, – дядя Женя тоже чаёк прихлёбывал, не забывая время от времени постукивать по стеклу, что заставляло многоножку в бутылке извиваться.

– Для демонов рога – это не просто рога, – Игорёк устроился рядом. – Это статус. И показатель силы. И в целом-то…

– Да, отцу пришлось долго доказывать, что силу он не утратил. Четыре доминиона завоевал, – со вздохом произнёс Василий. – Ну и маму тоже… не сразу. У них случилась большая любовь. И все опять решили, что отец ослабел.

– Миры Хаоса, – Игорёк говорил полушёпотом. – У них там всё, что не так – это повод к войне.

– Именно. И по моему мнению данная стратегия ведет к тому, что научный, да и социальный прогресс тормозятся. Давно уже миры оси Хаоса воспринимаются как нечто отсталое, варварское.

Варваром демон не выглядел.

Это скорее Данила себя варваром ощущал.

– Однако это глобальные проблемы. Мне сложно говорить о личных… понимаете, завоевания приводили к тому, что под рукой отца собралось целое созвездие Доминионов. Он вошёл в число Великих Владык. И ему пришлось соответствовать.

– Дай угадаю, – дядя Женя отвлёкся от созерцания нежити. – Гарем завёл?

– Четырёх жён. Двух ему подарил Темнейший Властитель, и отказаться от великой чести было никак невозможно. Ещё две появились после подписания мирного договора. А там как-то само покатилось. То наложниц подарят, то танцовщиц.

– А мне всё как-то больше носки, – задумчиво произнёс Игорёк. – Хотя. От носков пользы больше. Их носить можно.

– Именно! – демон оживился. – Отцу пришлось выстроить по дворцу для каждой из официальных жён. И отдельно два – чтобы содержать наложниц.

– Мой тоже любовницам квартиры покупал, – вырвалось у Данилы.

И Ульяна, до того слушавшая демона настороженно, повернулась.

– Правда?

– А то… он же ж ответственный. Обо всех, кто в досягаемости, позаботиться. Одной квартиру. Второй машину. Третьей депозит и счета. И матушке, конечно, после каждого загула проставлялся. Сперва украшения дарил, такие, чтоб серьёзные. Она их по именам называла. Есть изумрудное колье «Анечка», браслет с серьгами «Снежана» и даже парюра «Кристина». Её мама особенно терпеть не может. В тот раз он всякий страх утратил и даже о разводе подумывал. Жаль, не решился. Глядишь, спокойней бы жилось.

– Именно, – демон поглядел с благодарностью. – У отца тоже отношения с гаремом не складывались. Вы не представляете, как это сложно, такое количество жён! Постоянные интриги. Постоянное выяснение, кто должен быть старше по древности рода, силе или порядку рождения детей. Кто где садится на больших приёмах. Чья очередь сопровождать мужа при выездах. Кому и что можно дарить, а кому – не по чину. Евнухи тоже интригуют. Каждый норовит подсунуть новую наложницу или притравить чужую. И все жалуются, жалуются… вот бунтовщиков хотя бы казнить можно. А тут? Племянница одного Владыки. Дочь другого.

– И твоя мать сбежала, – Антонина Васильевна подошла к окну и открыла его. И кухню заполнили звуки дождя. Шелест и грохот, и шубуршание, и какой-то словно шёпот.

– Там так получилось. Отец объявил её старшей. И возложил на голову корону. Сперва этого хватало, но…

– Ненадолго?

– У мамы не было детей. А отцу требовался наследник. И на свет появились три моих брата. Сёстры тоже, но это не в счёт, – демон махнул рукой. – А потом уже родился и я. Но это подорвало мамино здоровье. Ей стало тяжело находиться в мирах Хаоса. Да и с отцом у них всё разладилось. Тогда она ушла.

– А ты?

– А я остался, – демон пожал плечами.

– То есть, она тебя бросила? – спросила Ульяна.

– В её мире демонов не очень любят. Мне было бы сложно.

Данила стало жаль демона.

Немного.

На него самого, конечно, родители особого внимания не обращали. Но и не отказывались. С мамой они даже время от времени выезжали куда. И раньше, когда Данила был моложе, он эти поездки любил.

И Европу.

И прогулки по старым городам. Замки древние, про которые рассказывали много и красочно, а он представлял себя героем этих вот рассказов. Или море. И пляж. И посиделки. Мороженое, купленное у лавочника. Разговоры какие-то. Он уже и не помнит, какие именно, но ощущение тепла в душе оставалось.

– У неё другая семья. И другие дети, – демон обняла кружку ладонями. – А у меня был свой дворец.

– А у меня – своя квартира.

– Два мажора, – буркнула Тараканова. – Только обняться осталось.

– Не стоит, – демон даже выпрямился, глянув на Данилу едва ли не с ужасом. – Я против несанкционированных прикосновений.

– Я тоже, – поспешил успокоить его Данила. – Так а долг откуда взялся? Супружеский?

– Мне кажется, в фонетическом и смысловом контексте правильнее было бы именовать сложившуюся ситуацию задолженностью, поскольку словосочетание «супружеский долг» подразумевает его регулярное исполнение в текущем времени.

– Тебе не говорили, что ты зануда?

– Но миленький, – вставила Ляля. – А если не с Данькой обняться?

Демон резко поднял портфель.

– От Ляли не поможет. Ты, главное, когда у неё в руках лопата, близко не подпускай, – дядя Женя по стеклу постучал. – И вещай, а то полночь близится, а я ныне притомился чутка.

– Отец не без оснований полагал, что физически я много слабее своих братьев, а потому решил изолировать меня для моей же безопасности. Мне поставили отдельный дворец. Наняли учителей, охрану, прислугу.

– Знакомо…

Нет, определённо, с каждым словом желание дать в морду пропадало.

– Мои пожелания выполнялись. Мне даже было позволено устроить библиотеку.

– С точки зрения демонов книги – это удел слабых и ничтожных, – комментарии Игорька определённо проясняли ситуацию.

– Не всё так буквально. В последние несколько сотен лет в обществе всё же произошли изменения. Поговаривают, что Тёмный Властитель подумывает открыть университет. Но да, по-прежнему многое зависит от личной силы. А её у меня, как видите, нет. Зато у братьев хватало с избытком. И в какой-то момент случился заговор.

– Тоже обычное дело.

– Слушай, – шёпотом же поинтересовалась Ульяна. – А откуда ты о демонах столько знаешь?

– Читал, – Игорька вопрос не смутил. – Я вообще… когда в гробу лежишь, только и остаётся, что читать.

– И где так про демонов пишут? Не помню, чтоб нам в универе что-то подобное преподавали.

– Так это из родовых анналов.

– Старший брат объединился с младшим и подняли восстание, а средний попытался отца предупредить, но был убит. Случилась война. В общем, как всегда, – кажется, ничего особенного в начавшейся войне демон не видел. – Пользуясь случаем, враги обрушили северную границу, да и низшие твари, почуяв нестабильность, покинули разлом. Отец призвал союзников. Провёл мобилизацию и сумел устоять, но когда всё закончилось, владения отца сократились на треть, часть земель стала непригодна для использования, а промышленная разработка разломов тогда вовсе не производилась. Отец тоже пострадал и призвал меня к себе. Он надеялся, что я смогу занять его место. Всё одно больше никто из сыновей не уцелел, потому как в гареме тоже случился мятеж… то есть, всё сложно.

– У демонов просто не бывает, – добавил Игорёк.

Скрипнула дверь, ненадолго отвлекая внимание.

– Отец очень сильно переживал. А мне пришлось это всё разгребать. Понимаете, война – это не только неэффективно, это ещё и безумно дорого! Мы оказались должны. Пришлось разбираться с бумагами. Что-то оспаривать. Где-то требовать компенсацию. Вкладываться в производство, раз уж сельское хозяйство вести не было возможности.

На кухню бочком просочился Никита, оставляя за собой цепочку грязных следов.

– Я реформировал налоговую систему, снизив бремя нагрузки на низшие слои населения. Создал пару привлекательных с точки зрения современного законодательства локусов, куда удалось привлечь бизнесменов. Выстроил несколько заводов. Вышел на межмировую биржу с предложениями поставки крови и частей низших демонов и прочих тварей Хаоса. Выпустил акции…

– Как ты жив-то остался, реформатор? – поинтересовалась Антонина Васильевна.

– Не знаю. Отец приставил телохранителей. На меня, конечно, покушались, но как-то так… не слишком активно, что ли. Хуже стало, когда отец поправился.

– Не оценил? – Данька знал это совершенно точно. Если б оценил, то демон не сидел бы тут за чайком.

– Не то, чтобы совсем не оценил. Ему понравилось, что мы больше не должны. Но он сказал, что сам бы кредиторов попросту повесил. Это и быстрее, и проще. А заводы и прочее – это ерунда.

– Разрушил?

– Не рискнул. Я… я основал корпорацию.

– Корпорацию? – переспросил дядя Женя.

А Данила поёрзал, поскольку выходило, что этот вот дохлый и белый достиг куда большего. Вон, и корпорацию, и торговлю, и экономику поднял в одно рыло.

Ладно, физию.

А Данила что? Просрал торговый центр и контрабандой ввёз в страну пять бутылок некроотравы.

– «ДемонИнк». С контрольным пакетом у Его Темнейшества. И ещё часть долей пошла другим Владыкам с тем, чтобы стимулировать к развитию промышленности. К счастью, Тёмный Властитель осознаёт важность перемен и необходимость развития территорий. Ну а с его мнением спорить не принято.

– А тут ты как? Такой успешный? – Данила не удержался, потому что появившееся было сочувствие стремительно сменилось уже привычным желанием дать в рыло.

В физию.

В гладкую самодовольную демоническую физию.

– Понимаете… отец… он всё-таки демон. И демон старой закалки. То есть сверхконсервативный. Я пытался объяснить ему, что времена изменились. И что важно соблюдать трудовое законодательство. Что хороших специалистов нужно удерживать не кандалами и угрозами истребления семьи, а премиями и социальными гарантиями. Что порицания и штрафы вполне себе работают, а палачи и пытки в корпоративную культуру не вписываются. И что бухгалтерия, где работают демоницы, – это вовсе не филиал гарема на месте. Хотя тут они ему сами объяснили… в общем, слово за слово…

– И вы поссорились.

– Да. Мне заявили, что я ничего-то в делах не понимаю. Что я мал, слаб, меня обманут и завоюют. Я испытал острый подъем эмоций негативного плана и обозвал отца ретроградом, что, безусловно, полностью отражало и его суть и моё частное мнение, но…

Демон потёр лоб.

– Всё-таки он его любит, – сказал Игорёк.

– С чего ты взял?

– Видишь, живой. А старые демоны очень нервничают, когда их обзывают. Тем более словами, смысл которых ускользает от понимания.

– В общем, всё закончилось тем, что мне велели убираться. Сказали, что раз уж я так люблю договора и ратую за их исполнение, то мне давно пора исполнить тот, который касается меня лично.

– Ага, – сказали все.

И Данила почесал кулак.

Он хотел бы сказать что-нибудь этакое, ядовитое и резкое, что проняло бы чистюлю до печёнок и сразу обозначило бы его, Данилы, позицию. Но в голове было пусто. Да и демон видом своим не спешил помогать.

– Я, безусловно, знал, что данный договор существует. Но в целом ситуация требовала моего постоянного присутствия и полной сосредоточенности на делах Доминиона, а затем и Корпорации. Вследствие чего я решил, что отсрочка возможна. Более того… я прошу понять меня правильно. Я не чувствую внутренней необходимости заводить жену.

– Тогда, может, не заводить? – предположила Тараканова.

А у Данилы зазвонил телефон.

Не то, чтобы из ряда вон выходящее событие, скорее уж обычное. Но отвлекающее.

– Да? – Данила отступил. – Привет, пап.

Странно.

Раньше отец никогда не звонил. А когда звонил Данила, то разговоры получались короткие, странные, потому что отец всегда был или после встречи, или перед, или в целом занят. Собрания какие-то, дела. И получалось, что Данила своими звонками в очередной раз отвлекал от этих, очень важных дел.

– Нет… всё хорошо. Сидим вот. Чай пьём… с вареньем.

Данила даже взял кусок батона с этим вареньем, чтоб не врать.

Чай подостыл. От варенья пахло почему-то костром и ещё жжёным сахаром. Но Данила решительно откусил. Сладкое. И одновременно острое. Будто в банку щедро сыпанули красного перца.

– Кстати, вкусное… из этого…

– Огнеягоды, – подсказал демон.

– Из огнеягоды. Да, сплошная экзотика. Откуда взяли? Демон принёс. Какой? Обыкновенный. Или нет. У меня пока не так много знакомых демонов. Этот ничего. Василием зовут. Он это… демон юриспруденции, бухгалтерии и налогового права, по ходу. Смешно? Ну так-то не особо… а, типа, ко взрослым людям приходят по-настоящему взрослые и страшные демоны, а не всякой там ерунды… налоговое право пострашнее ада?

Демон прислушивался к разговору, но не спешил вмешиваться.

– Центр? Нет, ты что… туда ж никого не пускают. Вру? Да разве ж стал бы я врать родному отцу!

Получилось как-то фальшиво.

Ну вот зачем он задаёт такие вопросы, на которые у Данилы ответа нет. Не рассказывать же правду.

А вареньице ничего так, пробирает, прямо ух. Данила согрелся сразу, хотя и был не замерзший. Но вот теперь прям от пяток и до макушки тепло. А изо рта при разговоре облачка дыма вырываются.

Смешно.

– Огневик? – поинтересовался демон, чуть склоняя голову.

– Ага…

– Тогда аккуратней. Огнеягода вызывает резкий выброс силы…

– В костюме клоунов? Под музыку? Пап, с тобой всё нормально? Нет, я, конечно, порой зажигаю… а что, расследование? Менталиста ищут?

Дядя Женя махнул рукой, показывая, что пусть себе ищут.

– Приедут с вопросами… ну, пусть приезжают. А так, говорю ж… по делу? Я тут знаешь, чего подумал… не буду я договор разрывать. На кой оно? Жениться рано или поздно всё одно надо. Почему б не на Таракановой.

Тараканова подавилась чаем, и Игорёк заботливо по спине похлопал.

– Не, не… не надо к нам приезжать! У нас тут и так родственников полный дом. Даже козлы имеются. Два. Я не обзываюсь, я говорю, как есть. Козлы – это козлы. Четыре ноги и рога. Чёрные. Не рога, а сами козлы. Рога вроде белые. Или жёлтые? Потом фотку сделаю. И нет, вот про них я не уверен, что родственники. И демон тоже не родственник. А вот… ладно, на свадьбе познакомишься, раз не веришь… а так всё хорошо! Даже отлично.

Никитка, до того сидевший тихо, вдруг икнул и выгнулся горбом. А потом оставил на полу горку вонючей жижи.

– И… извините, – произнёс он. – Это… что-то с животом…

– Слушай, пап, – Данила спохватился. – А если у оборотня с пищеварением проблемы, то это к целителю или ветеринару надо?

Глава 2
Где речь идёт о договорах, дворцах и тонкостях гаремной жизни

Во время второго акта Софьи и Молчалина у них под лестницей сидел Чацкий.

О некоторых неожиданных поворотах сюжета.

– Отключился, – Мелецкий убрал телефон и, наклонившись, произнёс: – А я предупреждал! Столько сожрать, тут и человеку плохо будет, а собаке и подавно! Собаки – существа нежные…

И икнул, выпустив изо рта облачко белого пара, в котором мелькали искорки. А Ульяна подумала, что у неё даже возражать сил нет.

Ни на что сил нет.

Поэтому Ульяна сидела, прихлёбывала чай и слушала. Если слушать, как сказку, о чужой вот жизни, то даже интересно.

– Я об… об… потом… п-простите… – Никитка выскочил с кухни. Из коридора донеслись характерные звуки.

– Всегда вот так, – Игорёк сполз с табурета. – Ба, а где тряпка?

– Погодите, – демон щёлкнул пальцами, и кучка рвоты исчезла. – Заклятье тлена. Очень помогает в уборке. К тому же весьма экологично, поскольку образуется прах с высокой концентрацией микроэлементов. Перед ссорой с отцом мы говорили о строительстве большого мусороперерабатывающего комплекса.

Он вздохнул.

– Возвращаясь к проблеме. Отец сказал, что мои достижения имеют место быть исключительно ввиду наличия хорошей материальной базы и отлично подобранных кадров. Хотя с последним я не согласен. Одно дело умение махать огненным мечом или противостоять тварям бездны, и совсем другое – презентовать новый продукт или управлять отделом. Безусловно, мне пришлось использовать тех, кто был. И многие нашли своё признание. Скажем, главный палач отлично справляется с креативным отделом. Но он и на прежнем месте показывал немалые творческие способности вкупе с фантазией. Я лишь направил всё несколько в другое русло… но я опять увлёкся. Отец сказал, что если я хочу что-то доказать, то должен построить свою империю. С нуля. Или жениться.

– А что это докажет? – удивилась Ульяна.

– Что я не способен построить Империю и признаю его главенство. Тогда мне позволено будет вернуться.

– А ты хочешь?

– Мне сложно говорить о собственных желаниях, – демон подвинул кружку, в которую долили чаю. – Спасибо. У вас очень вкусный чай.

– То есть, ты не знаешь, хочешь ли возвращаться. Но жениться точно не хочешь, – уточнила Ульяна.

– Да. Пожалуй, подобная формулировка верно отражает существующее положение.

– Тогда зачем ты с этим долгом влез?

– Задолженностью.

Вот зануда-то!

– Потому что возникла она по моей вине, – вынужден был признать демон. – Поэтому я счёл возможным произвести расчёты исходя из среднестатистических данных вашего мира и региона с учётом женской физиологии, праздничных и выходных дней, а также больничных или иных обстоятельств непреодолимой силы.

Демон опять в портфель вцепился.

– Оставшееся количество неисполненных актов супружеской любви, число которых может измениться после вашей проверки, поскольку я осознаю, что у вас могут быть иные представления, а также я не имел доступа к вашим данным о здоровье и не учёл ваши больничные, и потому оставляю возможность согласования дополнительного соглашения до его подписания.

Мелецкий открыл рот и из него вырвались язычки пламени.

– Как и возможное расписание погашения образовавшейся задолженности в комфортном режиме…

– А может, тебе всё-таки в морду дать? – Мелецкий первым нашёлся, что сказать. – Это вообще-то моя невеста.

– Да? – демон хлопнул белыми ресницами.

Вообще он не выглядел грозным.

То есть Ульяна, когда про демона узнала, она сразу представила себе нечто ужасное и огромное, непременно рогатое, ну и в целом далёкое от человека. А этот… этот странный.

И тощий.

Белый.

– По договору!

– То есть… – демон чуть нахмурился. – Есть ещё один договор?

– Есть, – Мелецкий скрестил руки на груди. – И я тебе её не отдам.

– Это… – демон почесал ухо. А вот ухо было заостренным, правда, не сказать, чтоб эта особенность сильно бросалась в глаза. – Это… требует осмысления. Не будет ли с моей стороны дерзостью просить копию данного документа для его изучения?

Кажется, подобного Мелецкий не ожидал.

– Если окажется, что ваш договор имеет преимущество, я смогу настаивать на расторжении своего. И таким образом ситуация разрешится ко всеобщему удовлетворению.

Мелецкий икнул.

Из ушей вырвались облачка пара.

– Я сейчас принесу.

– Завтра, – строго сказала Антонина Васильевна. – Завтра всё изучите, почитаете и вообще. Спать пора. Его вон ещё на постой определить надо.

– О, поверьте, я совершенно неприхотлив. Меня устроит обыкновенный подвал.

– Боюсь, – Ульяна перевела взгляд с одного жениха на другого, пытаясь понять, кто из них её больше бесит. – Подвал занят. Там у нас гроб и мышиная империя.

Демон моргнул.

– Пока маленькая, – поспешил успокоить его Данила. – Можно сказать, зарождающаяся. Если хочешь завоевать…

– Воевать – на улицу! – бабушка идею не одобрила. – А то дай вам только волю. Чердак есть. Устроит?

– Там пыльно. И вещи, – попыталась возразить Ульяна.

– О, не стоит беспокоиться, – демон встал. – Вещи у меня с собой…

И портфельчик поднял.

– Большое спасибо за понимание и приют. Я действительно несколько растерялся. Но теперь понимаю, что в мире людей не так страшно, как о нём рассказывали.

– Идём, демонюга, покажу куда, – дядя Женя сполз со стула и бутылочку прихватил. – Только чур подпространство по контурам разворачивать и структуры укреплять.

– Обижаете.

– Предупреждаю. И глушилки есть? А то пойдёт ещё выброс…

– Несомненно…

– Знаете, – Ульяна проводила демона взглядом. – Вот у меня порой такое чувство, что я брежу.

– Только порой? – Данила сел и подвинул к себе банку. – Вкусная штука. Ошизеть просто… интересно, а поставки можно будет наладить?

– Ты серьёзно? Это ж демон!

– Ага, юриспруденции, бюрократии и занудства, – согласился Мелецкий, зачёрпывая варенье. – Но ведь вкусное же! Слушай, а если рот зажать, то…

Из ноздрей вырвались пучки огня и запахло жжёным волосом.

– Чтоб… – Мелецкий рукой накрыл переносицу и прогнусавил. – Теперь чешется…

Дурдом.

Определённо.

– Я, наверное, и вправду отдыхать, – Игорёк встал. – Никитку найду только. А с договорами – это хорошая идея. Может, хоть один скинуть получится.

Вот только какой?

Утро началось с птичьих трелей.

Птиц в округе было много. Ульяна, тихо застонав, попыталась спрятать голову под подушкой, но лежать так было неудобно, а ещё трели проникали и сквозь подушку.

– Уль, а ты уже проснулась?

Спрашивать, откуда в комнате взялась Ляля, было, наверное, бессмысленно.

Взялась и взялась.

– Нет, – сказала Ульяна. Надежда, что кузина поверит и уйдёт, решивши не мучить и без того измученного человека, не оправдалась:

– А там твои женихи тебя делят.

– Когда поделят, тогда и приду.

– Демон предлагает совместное владение, а Данька против. Данька предлагает дать демону в морду, но тот говорит, что битие морд юридической силы не имеет, если, конечно, уголовный кодекс не применять. Но Уголовный и Гражданский кодекс – это разное. Он такой миленький!

– Кодекс? – Ульяна подушку приподняла.

– Демон… просто лапочка… так и хочется пожмякать. Ты не против?

– Я? Нет. Но он может быть против, – Ульяна стянула подушку и осознала, что вставать придётся, пока они там не подписали чего-нибудь этакого, про совместное владение и задолженность супружескую.

– Думаешь? – Ляля натянула лазурные шортики, густо усыпанные стразами и искусственным жемчугом. Коротенькую маечку она подвязала под грудью.

Так.

Стоп.

– У тебя грудь выросла? – Ульяна подавила зевок и потянулась. А спалось-то хорошо. Дождь шелестел, гремел и нашёптывал. Она и отключилась-то сразу.

– Заметила?! – Ляля счастливо приподняла то, чего вчера ещё не было. – Это пуш-ап! Если не трогать, то как настоящий! Я ещё внутрь носков засунула, а то если без них, то как-то перекашивает. Хотя и так перекашивает, но не очень заметно. Слушай, может, не носков? Я вот подумала, что если взять один и внутрь гречки насыпать? Носки ж тянутся… а гречка – полезная.

– Эм, – Ульяна даже растерялась от такой логики. – Полезная, если есть. А если в лифчике носить, то шелестеть будет. Представь, обнимаешь ты кого…

– Демона…

– Допустим, демона. Прижимаешься к нему грудью. А там гречка поскрипывает.

Лялино лицо вытянулось.

– А… что делать?

– Не знаю. Хотя сейчас специальные вкладыши есть. Силиконовые, вроде. Они как настоящие.

– Да?!

– Сама не пробовала. И тебе не советую.

– Ага… у тебя вон есть, – Ляля сунула руку в вырез и вытащила свёрнутые клубком носки. – А у меня – ничего…

– В трусы тоже засовывала?

– Хотела. Но вываливаются. И сидеть неудобно. Вкладыши, значит…

И Ляля задумчиво ушла, оставив после себя на стуле горку из сложенных носков. Носки были незнакомые, но хотя бы чистые.

Ульяна почесала живот.

Так, надо… надо что-то делать.

С кредиторами.

Козлами.

Демоном. И в целом своей жизнью.

Для начала позавтракать вот. Или, скорее, пообедать.

Демон и Мелецкий сидели за столом друг напротив друга. Между ними стоял белоснежный портфель, а рядом с ним – стопка бумаг.

– А я тебе говорю, что… о, Уль, привет! Скажи ему, что ты не хочешь в совместное владение! – Мелецкий рукой помахал.

– А ба где?

– В саду. Или в огороде. Или сад в огород планирует превратить, но, может, и наоборот, я не очень в этом понимаю. Игорёк пошёл медитировать под иву. Козлы отправились на прогулку, Никита ловит лягушек, а Ляля спрашивала, есть ли у тебя лопаты.

И на демона посмотрел.

Но тот, кажется, связи не уловил и, привстав, поздоровался:

– Доброго утра… – потом смутился и добавил. – Дорогая невеста.

– Не порти мне аппетит, – буркнула Ульяна и поняла, что угрызений совести по поводу сказанного не испытывает. А раньше всенепременно расстроилась бы, потому что человек к ней вежливо, а она вот не совсем. – Вы ели?

– Да, но я бы не отказался ещё. Что-то у меня на свежем воздухе аппетит хороший, – и себя по животу похлопал. Выглядел Мелецкий приличней, чем вчера, хотя гавайские шорты и драная майка вполне соответствовали окружающей сельской пасторали.

– Растущий организм потребляет больше калорий, – а вот на демоне был вчерашний белоснежный костюм.

– Куда ему расти-то, – Ульяна поставила чайник и приподняла полотенчико, под которым обнаружились высокие горки сырников. Красота.

И снова никаких угрызений совести, что готовила не она, а бабушка.

Интересно, это с даром связано или Ульяна просто наглеет?

– Рост может происходить не в физической, а в энергетической плоскости. Часто огнеягода действует на огненных магов как мягкий стимулятор, подталкивая дар к дальнейшему развитию. А в энергонасыщенной среде, которую мы имеем здесь, рост будет особо ощутим.

– А мы имеем? – уточнил Мелецкий, прислушиваясь к себе.

– Конечно. Здесь две ведьмы, одна из которых в стадии обретения силы, что, конечно, несколько странно, однако данное обстоятельство влияет на окружающие энергетические потоки, перенаправляя их в локацию.

– То есть, – Ульяна достала кружки. И демону тоже. В конце концов, он не виноват, что матушка её продала. И даже не ему. – Я… что? Перенаправляю? И что… тут будет?

– Энергетически насыщенное пространство, – сказал демон.

– Это хорошо или плохо?

– Для ведьмы – безусловно, хорошо. Для остальных – по-разному.

– М-ме… – донеслось со двора.

Да уж.

Очень по-разному. Чайник засвистел.

– Так до чего договорились? – уточнила Ульяна, разливая кипяток по чашкам. В них она щедро сыпанула какой-то травы, что стояла в баночке, искренне понадеявшись, что это не сушёные поганки и в целом ничего страшного не случится.

– К сожалению, нам не удалось достигнуть консенсуса, хотя моё предложение максимально учитывает взаимные интересы сторон.

– Он предлагает, чтобы мы все вместе поженились, – выдал Мелецкий, приподнимаясь. – И жили большой дружной семьёй. Или гаремом?

– Двоих для гарема маловато, – демон был вполне серьёзен. – Позвольте, помогу. Но если вы захотите в будущем взять ещё мужей или наложников, это можно учесть при составлении договора.

– Эм, – только и смогла выдавить Ульяна. – А потом что? Поставить каждому по дворцу? Или как…

– Следуя общепринятой практике, да.

Почему-то представился Мелецкий, полуобнажённый, обвешенный золотом и завёрнутый в золотистое полотенце. В воображении он лоснился, благоухал и шевелил бровями, намекая на нечто такое, глубоко гаремное.

Потом воображение пририсовало ошейник.

Строгий.

И Ульяна затрясла головой.

– Спасибо. Воздержусь. Боюсь, гарем с дворцами я финансово не потяну.

– Можно и без дворцов, – демон расставлял чашки, почему-то на блюдца и поворачивая ручки в одну сторону.

– А без дворцов – не интересно. Это не гарем тогда, если без дворцов, а бордель какой-то…

– Доброго утра, – на кухню заглянул Игорёк. – Какой бордель?

– Пока никакой, – Ульяна сняла ещё одну кружку. – Чай будешь?

– У меня свой, – Игорек поднял кружку. – А вот поесть поем. Как-то даже захотелось… там, кстати, Эмфизема просит передать, что ей нужно с тобой поговорить.

– О чём?

– О планах строительства.

– Империи?

– Как я понял, с Империей они сами разберутся, но там им нужно пространство. И вот куда копать. Влево или вправо. Просто, чтобы соседей не задело.

Ульяна кивнула и, присев за стол, сказала:

– Ну?

– Моё предложение, как я уже сказал, имеет ряд преимуществ. При совместном владении… то есть… обладании, извините… мы можем и существующую задолженность разделить между двумя мужьями.

– Офигеть, ты сачок, – протянул Мелецкий, схватив сразу два сырника.

– Это оскорбительно.

– В морду дашь?

– Я же говорил, что насилие не решает проблему. А моё предложение позволяет достичь разумного компромисса…

– А я…

– Тихо, – рявкнула Ульяна и оба жениха замолкли. – Чаю попить дайте. Игорь, ты можешь без этих вот извращений изложить суть проблемы? То есть, суть в принципе я поняла. Есть два договора. Один с ним.

Ульяна указала на демона.

– С моим отцом, однако выгодополучателем указан я.

– Ага. Второй вот с ним.

– С моим отцом.

– Так, не перебивайте! Но ведь если один договор существовал, то второй, заключённый позже, будет недействителен. И надо лишь понять, какой подписали раньше. Нет?

А потом найти способ избавиться и от него тоже.

Гаремы.

Демоны.

И Мелецкий, который где-то там, на задворках воображения, завлекал танцем живота, обещая показать что-то, чего в других гаремах Ульяне не покажут.

– В том и проблема, что они оба действительны, – сказал Игорёк, снимая чёрные очки. – Видишь ли, такие договора заверяют не только подписью и печатью, но и силой.

– И сила решила, что мне надо два мужа?

– У Владычицы Айо-Хара, Думрат Шестирогой, двенадцать мужей. А количество наложников и вовсе исчисляется десятками, – пояснил демон.