Читать книгу: «Снег», страница 3

– Успокойся, – эльф мягко улыбнулся. – посмотри лучше, как выйдешь из-под ветвей дерева, на горы, они тебе о многом напомнят. – он задумчиво положил подбородок на собственные коленки. – друг станет врагом, но ты встретишь новых друзей. Ты вспомнишь предначертанное, но надо ли тебе это выполнять? Кто ты? Щит или меч? Решать тебе. – эльф встал и отодвинул в сторону еловую ветку.

– Мой путь война. – ответил я.– но что я могу без оружия. Дай мне винтовку, пистолет, нож, в конце концов.

– Нет, мой друг, – мягко ответил эльф. – мое оружие не для тебя.

Ветка опустилась, и эльф скрылся. Я рванулся вслед за ним, но эльф уже ушел, не оставив следов, так как это умеют лишь эльфы.

Я поднял голову и увидел вдалеке горы, те горы, что были мне домом около десяти лет войны. Снегопад закончился и солнце необычайно четко освещало знакомые мне как пять пальцев хребты и вершины, я понял – мне туда. Я встал в полный рост, и, не таясь, пошел в сторону гор. Там был мой привычный дом. А та война на поляне не была моей войной.

Сержант в белом халате поверх тёплой куртки, выбежавший откуда-то со стороны, криком приказал мне остановиться, но мне было плевать на его приказы. Я шел к горам. Сержант побежал в мою сторону, но тут из-за кустов выбежали двое в белых маскхалатах с красными нашивками. Один сразу же накинулся на сержанта, сбил его с ног, но оба упали, продолжая драться на снегу. Второй же приметил меня, остановился и, не целясь, кинул в меня красным шариком. Снаряд врезался мне в грудь и во все стороны брызнула кровь. Из-за болевого шока я ничего пока не почувствовал. Но я знал, что до того, как боль захлестнет меня полностью, так, что я не смогу двигаться, остались какие-то жалкие секунды. Нужно успеть сделать хоть что-то. Молниеносно я выхватил заточенную ложку, подлетел к врагу и быстрым движением всадил ему в шею. Острый алюминий вошел почти на половину черенка. Я ударил врага ногой в живот, выдернул ложку и, захватив двумя руками голову врага, резко повернул ее в сторону, ломая шею. Противник был мертв. Краем глаза я заметил движение, это был второй враг. Рядом валялось бесчувственное тело сержанта. Я развернулся, рукой блокировал удар, который тот хотел нанести мне какой-то сучковатой палкой, ударил сам и добавил окровавленной ложкой. Враг был повержен.

Снег падал на кровь, делая пятна вокруг розовыми. А я плелся к горам, опираясь на выломанный посох, и гадал, почему, несмотря на такое ранение, я до сих пор жив и даже не чувствую боли.

Я увидел ее издалека, и сначала молодая женщина походила фигурой на испуганную птицу со сломанным крылом. Она шла, втянув голову в плечи, и что-то искала. Её маскхалат с зелеными нашивками был в паре мест заляпан кровью и перепачкан зеленой краской. Я подошел поближе и спрятал ложку. Она обернулась и, увидев меня, вздрогнула.

У женщины было маленькое круглое лицо, с ямочкой на подбородке и легким румянцем на щеках. Меня особо поразили её глубоко запавшие глаза и брови загнутые вверх как крылья испуганной чайки. И глаза, и брови были чернее чёрного и казались нарисованными на белой коже головы. И этот взгляд… Такой взгляд может быть только у тех, кто понял, что такое война, особенно та её часть, когда ты её не хочешь.

– Ты тоже ранена? – спросил я и поднял вверх свои пустые руки, показывая, что я безоружен.

– Я ищу мужа, – сердито ответила она. – но тут же спросила с надеждой. – может быть, ты его видел? – я отрицательно помотал головой.

– Я его искала, искала, а он куда-то провалился, зараза. – она сердито топнула ногой. – помоги мне найти его.

– Нет, – я склонил голову набок. – мой путь на перевал, в горы. Но мы можем пойти вместе. Быть может муж твой там?

– Ты так думаешь? – брови-крылья женщины вопросительно поднялись вверх.

– Я так считаю, – ответил я. – мы уже вышли из игры, мы смертельно ранены. И нас опять предали. И значит я должен выполнить последний приказ, что когда-то получил от еще вменяемого руководства

– Тогда пошли вместе, – согласилась женщина. – ты…у тебя есть с собой еда?

Я помотал головой.

– Тоже мне мужчина-добытчик. – фыркнула она. – а я вот насушила хлеба. Злые тетки, когда находили его, отбирали, но я все-таки взяла с собой немного.

Я, склонил голову на бок и не зная, что сказать, лишь широко улыбнулся.

– Как тебя звать-то, горе-мужчина?

– Меня? – я задумался. – я – Снегирь, а имени не помню.

Я медленно пошел в сторону гор. Воспоминания каскадом наваливались на меня, давя на душу тяжелее любого вещмешка.

– Почему Снегирь? – спросила женщина с трудом догоняя меня по глубокому снегу.

– На войне меня как-то ранили, и я два дня лежал в снегу под обстрелом, истекая кровью. Потом меня нашел Барс и на себе тащил около десяти километров, хотя он в два раза ниже меня и к тому же сам был ранен в бедро. Он меня и прозвал после этого Красногрудым Снегирем.

– Барс – это большой кот? – удивлённо спросила меня спутница.

Я усмехнулся.

– Барс, это человек. Мой друг.

***

– Вот смотрите, – стажер ткнул пальцем в экран. – он буквально растворился в снегу. – так не бывает! Так просто не может быть!

В помещении больницы, в небольшом зале с проектором, собралась большая и разношёрстная толпа: Стажер, Доктор, несколько журналистов и десяток представителей силовых структур. Они внимательно пересматривали съемки игры, которую сняли журналисты.

– Я вас предупреждал, – сухо произнес доктор. – многие бойцы, потеряв разум, даже не вооруженные остаются очень опасными.

– Кхе, кхе, – сделав вид, что прочищает горло, обратил на себя внимание до этого молчавший майор. – по поводу не вооруженности… Из шестнадцати убитых у двух ранения сделаны чем-то вроде штыка или стилета, а у семерых – явно ножевое ранение. Это, не считая пострадавших от подобранных в лесу палок, удавок и прочего оружия, сделанного из подручных средств.

– Но у них были только шарики с краской, – пискнул Стажер.

– Сколько больных сбежало? – осведомился неприметный человек в штатском, но с явно армейской выправкой.

– Ок…около десятка, – робко ответил Стажер.

– Сколько точно? – рявкнул пожилой человек в военной форме, с погонами майора.

– Шестнадцать, – спокойно ответил доктор. – это не считая тех, кого уже нашли за пол дня. В целом, я думал, что сбежавших будет больше. Санитары, под прикрытием военных, примерно час прочесывали лес с последнего доклада, может, ещё кого-то обнаружили.

– Вы-то чем думали?! – спросил майор. – вы – опытный человек и должны были знать, чем все закончиться.

– Знал, – согласился доктор. – но мне пригрозили проблемами от одного высокопоставленного лица. А также… – Доктор пододвинул себе папку и медленно раскрыл её. – вот моё письменное заявление о том, что я против этой идеи. Молодой человек, ответственный за эту игру, поставил тут свою подпись. Вот моё заявление, что вся ответственность лежит на том же молодом человеке, подписано кстати им же. А вот в свободной форме описаны мои с ним препирательства за последнее время. Свою подпись он так же поставил, подтверждая, что все написанное там, это правда. – Доктор красноречиво посмотрел на Стажера. – меня обвиняли в некомпетентности, субъективности, предвзятости. Вот и разбирайтесь теперь с этой проблемой без меня господа, я умываю руки. Если это понадобится в суде, то последний мой разговор и ним, у меня записан на диктофон.

С этими словами доктор, скрестив руки на груди, отошел в сторону. Все промолчали, но взгляды направили на Стажёра, желавшего в этот момент оказаться в любом другом месте.

– Чем вооружены ваши солдаты? – спросил у майора человек в штатском.

– Резиновыми дубинками и электрошокеры. Я принял решение не применять огнестрельное оружия.

– Правильно, лишние жертвы нам не нужны – коротко одобрил человек в штатском. – а операцией будете руководить вы.

Он ткнул сухим желтым ногтем в сторону Стажера.

– Но… папа перезвонит, – прибегнул, казалось, к самому вескому доводу Стажер.

– Уже позвонил, – твердо ответил человек в штатском. – Собирайтесь. Одевайтесь по теплее. Через полчаса вы с моими людьми так же идете на поиски больных. И, между прочим, вся операция по возвращению больных полностью лежит на кармане вашего папы. – Поморщившись, он буквально выплюнул последнее слово. – Подумайте на досуге, как вы будете перед ними оправдываться.

***

– Как прикажешь называть тебя? – спустя некоторое время спросил я у женщины. – или мне все время тебе тыкать?

– Я не знаю, я не помню, – ответила женщина. – для меня главное не имя, а найти мужа, будь он неладен.

– Давай тогда буду звать тебя Снегурочкой, – предложил я.

– Как хочешь. – женщина фыркнула. – а почему Снегурочка?

– Не знаю, – я пожал плечами. – просто снег вокруг, елки, новый год скоро…

На протяжении всего разговора мы медленно шли через лес, утопая по колено в снегу. Я шел, не испытывая сложностей, так как был привычен к подобным переходам. А вот Снегурочка явно уставала, хотя и шла по моим следам. Ей было тяжело, и из-за этого мы шли гораздо медленнее чем мне бы хотелось. Я выломал ей два тонких посоха, на которые она опиралась, словно на лыжные палки, но скорости ей это не особо прибавило.

Горы впереди нас здорово приблизились, но подъема пока не было. Я взглядом приметил перевал, на котором когда-то была наша база. Когда мы пошли, как нам тогда казалось, в последний бой, то я, Барс и еще четверо из нашей десятки, так и бросили ее. Вынужденно. После нашего броска мы встретили остатки восточной армии и, узнав, что на всех остальных направлениях мы побеждаем, вместе направились в столицу врага, так и не вернувшись забрать свои вещи. Я решил идти туда. В знакомые до боли места. Возможно, что кто-нибудь из солдат, выживших после того предательства тоже обосновался там. В конце концов, последним приказом, полученным мною на этом перевале, было полное уничтожение столицы врага теми ракетами что сейчас на базе спят в шахтах. Это был приказ на случай, если что-то пойдёт не так. А все явно идёт не так.