Читать книгу: «Новенький. Сломанное сердце», страница 5

Глава 5. Лямбда (2)

На следующий день она шла в университет с тяжестью на груди. Хотела и боялась встречи с Золотовым. «Ты о себе не напомнишь, он и не заметит», – то ли успокаивала себя, то ли все еще злилась.

Так и было. Золотов не обращал на нее внимания. Сегодня тусил не в компании Мироновой, а с Никитиным и его пацанами, их на курсе было трое, кто входил в сборную. К ним в столовой присоединились девчонки из третьей группы. Там была своя принцесса по имени Диана. В красоте она уступала Мироновой, но по кокетству могла бы победить в чемпионате мира. И у нее, как положено, тоже имелись подружки-прислужницы, за одной из которых ухаживал сам Никитин.

Диана действовала откровенно. Общалась с Золотовым лично первый раз, а уже гладила его пальчиком по руке и нашептывала на ушко пошлости. Саша не знала, что на самом деле, но не сомневалась, ведь приличные вещи можно было сказать и вслух. Парня спас чих. Он весь дернулся, и соблазнительнице пришлось отстраниться. Саша зачислила очко на свой счет и чуть не расхохоталась по-злодейски торжественно.

После пар Саша кричала на всю аудиторию – одногруппники распределились по разным концам:

– Кто не сдал взнос на семинар по глобальным журналистским расследованиям, сейчас последний шанс. Принимаю теперь только налом.

– Фомина, да успокойся ты, никому, кроме тебя, до этого дела нет, – взбесилась Миронова.

Саша догадалась, что та злилась не на нее, а, скорее на Золотова, который вышел из кабинета в сопровождении Дианы, но все равно было неприятно.

– Вообще-то, пять человек записались. Один Сафронов еще не сдал взнос. Гена, где ты?

Гена не отозвался, не явился сегодня вовсе, что было неудивительно. Напротив, шокировали его появления на парах. Он приходил периодически по хаотичному принципу, спал на всех лекциях, толкал шмаль заинтересованным и сваливал. Умел при этом все четыре года оставаться студентом и душой компании. Чисто по приколу вписывался в мероприятия, которые рекламировала Саша, и действительно их посещал. В основном там они с Сашей и общались, так и подружились.

Она вычеркнула его имя из списка без сожаления, в принципе, не особо на него и рассчитывала. Писала ему три последних дня, но он прочитывал и не реагировал.

– Душнила, – сказала Миронова негромко, но ровно тогда, когда проходила мимо Саши.

Саша показала ей в спину язык.

– Ну, и ладно, – пробормотала себе под нос и закрыла конверт, в котором держала всю сумму взносов.

У Альбы как раз начались часы консультаций. Она должна была сидеть в своем кабинете.

– Тонь, Кать, подождете пять минут? Я быстро, – Саша помахала конвертом в сторону лестницы.

Подруги закивали и двинулись к гардеробу, а Саша отправилась петлять по сложным переулкам корпуса, пока не нашла нужное помещение. Кабинет был закрыт. Она аккуратно постучалась костяшками пальцев. Ответа не последовало, хотя из-под двери валил теплый свет, явно не дневной, значит, кто-то как минимум включил лампу. Саша постучала громче и прислушалась. Услышала женский голос, только не смогла разобрать слов. Подумала, что это приглашение войти.

Распахнув дверь, Саша застала непристойную картину. Женщина прижимала Золотова к стене грудью, а рукой ползала по его бедру, почти на ягодице. Он весь вытянулся. Руки держал в карманах спортивных штанов. Оба обернулись на Сашу. В его глазах она прочитала облегчение, а в глазах Альбины Ивановны – раздражение.

– Нельзя вот так врываться! – рявкнула Альба.

– Извините, я стучала, мне показалось, вы ответили, – Саша сцепила пальцы в кулак, которым выделывала метаморфозы от напряжения.

– Я надеюсь, мы закончили, – сказал Золотов преподавателю и высвободился из ее захвата.

Та все еще держала его голодными глазами.

– А я вот взносы принесла.

Саша боялась подходить близко, потому оставила конверт на полке стеллажа, что стоял у входа. Откланялась зачем-то, медленно пятясь наружу. Золотов быстро ее настиг и выволок за локоть из кабинета.

– Спасибо, что спасла, – выдохнул он, когда дверь захлопнулась.

Они торопливо шагали прочь по узкому коридору. Двери здесь встречались редко, только технические щитки. Линолеум разъели огромные дыры. Саша о них спотыкалась.

– Теперь мы квиты, – улыбнулась она.

Парень посмотрел на нее с легким недоумением, а потом вспомнил и согласился.

– Точно.

До перехода они шли в тишине. Золотов внешне выглядел безэмоциональным, но двигался резко и как будто торопился, не куда-то, а от.

– Нелегко быть красавцем, – заметила Саша с усмешкой, когда они перешли в коридор посветлее и свободнее.

Она поглядывала на него сбоку, следя за реакцией. Но Золотов только поморщился.

– Каждая вторая, блядь, западает. Заебали.

Мат хорошо передал то, как сильно его это напрягало. Приставания, очевидно, были частыми и неуклюжими, как сегодняшние от Альбы и Дианы. Саша, с одной стороны, завидовала их смелости, с другой, испытывала испанский стыд.

– А ощущение, что каждая первая, – она попыталась пошутить.

– А ты какая тогда? – спускаясь по лестнице, Золотов замедлился и обернулся. Ухмылка только зарождалась.

Саша в этот раз быстро сообразила и выпалила:

– Нулевая.

А щеки горели. И сердце так стучало, будто требовало правды.

Он двинулся дальше. Они спустились на первый этаж, где стояли вендинговые аппараты. Проскочили мимо в общий широкий коридор. Прошли его наполовину.

– Мне это все щас нахуй не сдалось, – сказал парень после долгой паузы.

Раздражение его не покидало. Разрядами било по коже. И Сашу порой задевало. Она от его резких слов или движений вздрагивала.

– У всего есть обратная сторона, – Саша изрекала философскую мысль не столько ему, сколько себе. В утешение. Или просто как наблюдение. Стало немного легче от того, что красавчики ни за кем не бегают, а тоже страдают. Все-таки находилась в мире справедливость.

– Вся жизнь, блядь, – эта сраная обратная сторона, – Золотов мотнул головой и свернул к выходу круто, как истребитель.

Саша метнулась за ним с надоедливым вопросом:

– Почему?

Парень смерил ее таким взглядом, будто разочаровался в человеческой природе навсегда, в один миг, от единственного слова. И не ответил. Зашел в гардероб, где количество курток и пальто сильно поубавилось с утра. Висели одиночные. Саша верхнюю одежду носила с собой. Сейчас уже была одета.

– Меня пугают твои внезапные откровения, – она перегородила ему выход и посмотрела в лицо. – Тебе, судя по всему, к психологу надо.

Золотов выкашлял смешок. Поперхнулся. Стал бить себя в грудь и прочищать горло. Саша растерялась, дернулась, чтобы помочь, но сразу наткнулась на стоп-жест ладонью. Отошла подальше, дала ему время откашляться.

Он выпрямился и посмотрел красными глазами. Те заслезились.

– Сань, перестань соваться в чужие дела. Везде и без тебя разберутся.

– Да я не… – она отстранилась, машинально освободила ему путь, а сама жалась к стене. – Извини. Ляпнула лишнего.

– Не надо обо мне беспокоиться. В функции старосты это не входит.

– Я вовсе не… – она крепче прижалась к стене и не знала, чем прикрыть лицо, чтобы то не истлело под его взглядом. – Да с чего ты взял? Мне вообще пофиг.

Золотов выдал нечеткое подобие улыбки.

– Ты как этот… золотой дроид из «Звездных войн».

– Да, я душнила, – признала Саша и провела глазами круг, вспомнив неуклюжего и болтливого Си-три-пи-о из космической саги, которую смотрела с папой в детстве.

– Нет. Врать не запрограммирована.

Парень глядел на нее молча несколько секунд. Не двигался, только моргал. И лицо ничего не выражало. Саша внезапно расслабилась, потому что не было смысла напрягаться, раз и так все стало очевидно. Она опустила взгляд на его штаны. К своему удивлению, обнаружила на них логотип «Найк», а не «Адидас» и посмеялась над этим про себя.

«Саш, ты скоро?» – торопила ее Тоня в чате. Саша обрадовалась спасительному прутику и схватилась за него.

– Меня подруги ждут. Пока, – она быстро помахала вялой кистью и прошмыгнула в проход.

Свободно задышала, только когда вышла из двора. Извинилась перед девчонками за ожидание. Про Золотова с Альбой рассказывать не стала. Не хотела плодить очередные слухи. Тоня, как радио, вещала на весь курс, а то и факультет.

Этот разговор с Золотовым взбаламутил ей душу. Что-то в нем было такое междустрочное, многозначительное, подкожное. Волнительное. Ее долго не отпускало. И все мысли крутились только вокруг него, даже когда она вернулась домой и закрылась в комнате, чтобы копнуть поглубже под «Биофуд». Постоянно сбивалась и забывала, что и зачем ищет. Минут на десять возвращалась в реальность, выполняла механические действия, а потом опять уходила в транс. Все представляла перед собой голубые глаза и ныряла в них, как в воду, холодную и мутную.

Глава 6. Нетворкинг (1)

– Опа, новенький, – Сафронов уставился на Золотова в упор.

Тот заходил в аудиторию и пытался пройти к последней парте в углу, но Гена застопорил его в середине, сам шел на выход или просто так гулял. Придурковатость ему позволяла делать странные вещи.

Саша сидела за той самой партой с надписью, оставленной «Саней». Подружки пока не пришли.

– А ты, видимо, давно забытый старенький, – хмыкнул Золотов.

– Здарова, – Сафронов широко заулыбался и протянул полностью покрытую иероглифами ладонь. – Сафа, погоняло.

Гена всегда представлялся так, будто из-за вечного кумара и сам не помнил, как его зовут. Золотов смотрел недоуменно, но руку пожал.

– У меня нет погоняла, – пояснил холодно.

– Ща будет. Как фамилия?

– Золотов.

– Голдой³ бушь, – из-за приверженности растаманскому стилю Сафронов не всегда договаривал слова полностью, частенько их тянул и съедал.

Иногда его трудно было понимать. Особенно Саше. Но почему-то Сафронов любил с ней болтать. Возможно, потому что она единственная слушала его бред, не умея прогонять и отказывать.

– Креативно, – усмехнулся Золотов и опустил плечи. – Вряд ли отзовусь, но ты пробуй.

Новенький попытался обойти приставучего однокурсника. Но тот развернулся за ним. Дреды толстыми прядями крутанулись следом.

– А че не нравится?

– Мне просто нравится мое имя, – Золотов остановился у свободной парты и положил туда рюкзак.

– Надеюсь, ты не Рафаэль, – волнисто смеялся Сафронов.

У него с собой никогда ничего не было. Поэтому он просто сел сам за стол.

– Илья.

Все следили за их громким разговором. Миронова закатывала глаза. Лужин с Петровским посмеивались. Они тусили с Сафроновым ради кайфа и смотрели теперь с предвкушением. Саша напряглась. Считала Гену маргиналом, безобидным, но конченым.

– Голда все равно круче, – Сафронов фривольно откинулся на стуле и глянул в сторону первой парты. – В нэйминге я магистр, епта.

Некоторые заржали. Саша только выдавила смешок.

– Вон Варя – Краля, Синицын – Воробей, Лужин – Евнух, а Фомина – Саша. Все четко.

Золотов по очереди посмотрел на каждого, едва сдержался от ухмылки. На Саше остановился с диссонансом. Приподнял подбородок, щурился с улыбкой. Она покраснела и отвернулась, якобы по делам в телефоне. Тут же такое себе нашла и напомнила в чате группы: «Сегодня будет распределение дипломных работ. После пар всем в 315 аудиторию».

– А че это ты Фомину так обидел? – спросил Золотов.

– Она привыкла, – Сафронов лениво махнул костлявой ручкой, не толще кочерги и такой же негибкой.

Кто-то посмеялся. Саша старалась не вслушиваться больше в их разговор, но наступила пауза, которая привлекла еще больше внимания, чем голоса. Даже пришедшие подружки не сильно отвлекли ее.

Сафронов прильнул к Золотову.

– Займешь два косаря? Мне на пожрать.

– Я, видимо, последний, у кого ты еще не в долгу? – Золотов оглядел аудиторию молниеносно и вернулся к соседу по парте.

– Платежеспособность проверяю.

Сафронов показал новенькому что-то под столом и поиграл бровями. Ухмылочка редко пропадала с его лица. Саша не смогла разглядеть, что там было, просто знала это. Гена приходил в университет, чтобы толкать дурь. Раньше действовал скромнее, впервые предлагал кому-то на глазах у всех. Саша внутренне возмутилась до накала, но не могла ворчать вслух.

Золотов глядел вниз с интересом. Прикусил нижнюю губу, задумался. Ответить не успел, потому что вошел профессор Горохов. Сафронов спрятал то, чем хвастался, и выпрямился, положив руки на парту перед собой, как прилежный студент. Преподаватель остановил взгляд на их парте и вздохнул, словно давно похоронил обоих.

«Ты все-таки настроена писать у Горохова?» – спросила Тоня в их девчачьем чате, с опаской поглядывая на здоровую фигуру профессора.

Тот походил на медведя. Был такой же неповоротливый из-за объемных плеч и живота, зато тяжелый и зоркий. Звериности ему добавляли могучие брови с проседью и густая борода.

«Естественно», – Сашу немного задело, что подруга в ней сомневалась.

Катя выслала смеющиеся рожицы с капелькой у виска: «Все-таки ты задротище».

«Я просто люблю свою профессию», – смайликом Саша показала подругам язык и тем самым закрыла тему.

Она слушала Горохова с интересом. Во-первых, он обладал великолепным мастерством оратора. Во-вторых, не лил воду. В-третьих, давал много практических знаний, а не зацикливался на теории, давно не актуальной.

После пары к Саше подошел Гена. Шагал вразвалочку. Шаровары почти спадали с тощего таза.

– Это взнос на семинар. За меня и за Голду, – он кинул на ее парту двухтысячную купюру. – Сдачу налом, пожалуйста.

Золотов подошел следом и встал у стены, упершись в нее плечом. Саша растянулась в лице. Брови залезли на лоб.

– А тебе-то это зачем? – не верила ни ушам, ни глазам, ни ему.

– А его ты не спрашиваешь? – Золотов усмехнулся.

– С этим все понятно.

Она взглянула на Сафронова со вздохом.

– Я хожу только ради Саши, – положив руку на сердце, ответил Гена.

Золотов удивился такой честности, а Саша уже привыкла. Сафронов всегда говорил напрямую и всегда с ухмылкой, поэтому сложно было сказать, когда именно он не врал. Чувство стыда в нем выжгла трава. Или он был таким неполноценным с рождения.

– Саш, без лишних вопросов. Запиши нас, – торопил Сафронов.

– Поздно, – она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. – Я уже все Альбе отнесла.

– Как? Сегодня же дедлайн.

– По приему заявок – да. Но Альба просила вчера все отнести. Сам к ней иди теперь, напрашивайся.

– Блин, Саш, ну, плииз⁴, – Гена сложил ладони вместе, как индиец. – Джа⁵ не разочаровывай.

– Да я тебе три дня писала. Ты меня игнорил!

Саша развела руками и отбросила купюру в его сторону. Сафронов успел ее подхватить на лету.

– Без обид, малыш. Я все читаю. Занят был.

– Я тоже занята.

Саша демонстративно отвернулась к подругам. Те хихикали, как и некоторые из ближайших соседей. Золотов тоже посмеивался.

– Вот колбаска деловая, – Гена слабо прорычал, больше мяукал, и махнул новому другу. – Голда, пошли со мной к Альбе.

– Не, я к ней больше не суюсь, – тот вскинул руки.

Саша вспомнила неприличный эпизод в кабинете Альбины Ивановны и улыбнулась.

– Да, пошли, рядом постоишь. По пути побазарим.

Они все-таки вышли. Саша выдохнула.

– Взял Золотова в оборот, – заметила Катя, глядя в пустоту, которую только что занимали парни.

– Зря он с ним, – Саша оглядела лица подруг с беспокойством.

– Ой, да не маленький. Смотрите, лучше сюда, – Тоня показала смартфон с фотографией. – Прикиньте, они замутили все-таки!

Саша с Катей прильнули к экрану – там за столиком на фудкорте в торговом центре ворковали парень с девушкой, их однокурсники. Подружки легко увлеклись обсуждением новой пары, сокрушаясь над тем, как бессмысленно на журфаке что-то скрывать. Все только быстрее становилось явным. Ведь они и сами сильно способствовали тому, чтобы слухи распространялись.

В триста пятнадцатую аудиторию после пар все стягивались медленно. Замдекана Эльмира Муратовна долго ждала, пока все рассядутся, но, хорошо воспитанная, она даже мимикой не выдавала раздражения.

Дипломные работы распределялись по рейтингу. Чем выше позицию студент занимал, тем больше у него было выбора. Первым в списке шел заумник Христофоров Семен. Саша боялась, что он выберет ее тему, потому что казался единственным адекватным конкурентом. Никто больше к Горохову бы не посмел сунуться. Но он выбрал другого преподавателя. Больше Саша не переживала. Охотников писать у Горохова не нашлось. Две остальные его темы распределили между самыми последними в рейтинге. Ими оказались Золотов, потому что новенький, и Сафронов, потому что раздолбай.

– Храни тебя бог, Фомина! – кричал Шишкин, который стоял перед Сафроновым и был главным претендентом на ее тему. – Я никогда не забуду твоей жертвы!

Он похлопал Сашу по плечу, когда она вышла из аудитории, и улыбнулся во всю ширь своей пасти, аж десны оголил. Саша только закатила глаза.

– Пожалуйста.

Следом ее догнал Гена и тащил за собой Золотова.

– Отлично сработано, ребят.

Золотов улыбался расслабленно, явно не понимал, к кому попал. И с кем. Сафронов положил руку Саше на плечо, но она ее скинула и посмотрела на впереди идущих подруг. Лужин с Петровским окружили Тоню – она тоже решила писать у Альбы. Катя разговаривала по телефону, идя поодаль.

– Рыжая, погнали с нами чилить.

Голос Сафронова звучал соблазнительно, но вид пугал. Он был так тощ и бледен, что Саша иногда боялась, не упадет ли парень в обморок от недостатка сил. В теле остались лишь кожа да кости, энергию вырабатывать было нечему, но Сафронов держался на ногах странным образом и даже активничал.

– Лучше с этим отпетым не связывайся, – Саша предупреждала Золотова вполне серьезно.

Один вид Сафронова наводил на мысли. За таким не хотелось повторять. Золотов поднял бровь, но не успел ответить.

– Да че ты переживаешь? Расслабиться тебе надо, – Гена ничуть не обижался.

Она ему тоже все в лицо говорила. У них были максимально честные отношения.

– Пятница-развратница. Тусняк лайтовый намечается. Пошли. Полозкову твою послушаем. У меня патефон есть.

Саша усмехнулась. Как-то сама ему проговорилась. Декламировала стихи поэтессы. Сафронов ей даже подарил пластинку с альбомом Полозковой, настоящий винил, которую ей не на чем было слушать.

– Этим меня не заманишь, – она изобразила твердость.

– А тройничком? – Сафронов натянул уголок губ на правую щеку и показал желтый полуоскал.

Золотов нахмурился. Саша остановилась и быстро переводила потерянный взгляд с одного на другого.

– Что? – слетело с губ. – Что это?

– Ну, ты целка, Фомина.

Теперь оба парня рассмеялись.

– Ты офигел?! – до нее, наконец, дошло.

Саша вытаращила глаза – оттуда посыпался стыд и злость. На Золотова ей смотреть было неловко, поэтому она впилась в ухмылку Сафронова. Тот невозмутимо вскинул брови.

– А че? Вы ребята симпатичные. Со мной реально будете хай⁶, – парень вытянул шею, чтобы через Сашу посмотреть на Золотова. – Ты как к групповухам относишься?

Она бесилась на то, что ее ставили в эту неловкую ситуацию помимо воли. Еще и при всех однокурсниках. Они шли тесной толпой по коридору к выходу. Студенты вокруг все прекрасно слышали. Тоня, Катя, Лужин и Петровский обернулись разом.

– Вообще нормально, но не в таком составе, – ответил Золотов без спеси или смущения, как будто они обсуждали поход в кино.

– А че? Сашка не понравилась? – Сафронов глянул на нее. – Ты не смотри, что она такая… дощатая. Там, под этим, все есть. Нормально.

Он оттянул ей низ кофты и приподнял до пупка. Саша с силой хлестанула его по руке. Гена зашипел от боли и обхватил побитую кисть другой. Ее еще смущение не отпустило, а возмущение уже накрыло по самую макушку. Она тяжело дышала не в силах что-либо внятное произнести и качала головой в стороны, словно набирала мощности для взрыва.

– Я видел, – Золотов усмехнулся и заставил ее закипеть. Только свистка не хватало. Ярость выходила почти беззвучно.

– Не, ну, без Сашки трио не получится , а дуэтом неинтересно. Мы ей там чакры раскроем, как надо…

Кто-то из прохожих засмеялся.

– Хватит! – наконец, Саша высвободила гнев и резко дернула руками вниз. Зажмурилась, пытаясь мыслить здраво, чтобы не опозорить себя еще сильнее, хотя кулаки так и чесались накинуться на Сафронова, выбить эту дурь, отомстить за себя. – Я свои чакры абы кому раскрывать не позволю!

– Вишь, какая бойкая, – игнорируя Сашино бешенство, Сафронов подмигивал Золотову.

Тот помотал головой.

– Спасибо за предложение. Я соло.

– Ай, ты, красава, – Сафронов дал Золотову пять и пропел как будто всем известную песню, которую на самом деле сочинял на ходу. – Никто и никогда не любил меня так, как моя рука…

Золотов прикрыл глаза ладонью – изображал стеснение. Парни ушли вперед.

– Гена, дебил, какой срам! – крикнула им вслед Саша.

Она намеренно осталась на месте. Ждала, когда жар спадет. Лоб уже покрылся испариной. И в пальцах кололо от досады.

– Пиши, если передумаешь, мурзик, – Сафронов даже не обернулся, просто вскинул руку – попрощался.

Тоня с Катей вежливо дали ей остыть и ждали у выхода в холле. Лужин с Петровским побежали догонять Сафронова. Подслушали, что намечается туса.

– В долг больше не даю, – деловито отвечал Гена. – И цены поднялись на двадцать процентов.

– Че так сильно? – удивился Петровский.

– Логистика дорожает.

Саша долго стояла в коридоре, пропускала однокурсников вперед. Те в целом тоже привыкли к откровенности Сафронова, но сегодня был выход даже за его рамки. Миронова смерила Сашу непонятным взглядом. Все там было: и презрение, и злорадство, и претензия.

– Не обращай внимания, Сафа же всегда дичь гонит, – успокоила подругу Катя.

Ее ровный тон настраивал баланс.

– А я бы попробовала. Там же Золотов! Когда еще с таким красавчиком высветится шанс, – Тоня смеялась, не краснея. – А Сафу можно и потерпеть.

Саша выразила скепсис на лице и рассмеялась громко. От стресса. Непристойные предложения ей никогда не поступали, потому она не знала, как на них реагировать. Не столько оскорбилась, сколько просто растерялась. И бесилась, что Золотов это видел. Потом вспомнила и поразилась, как тот на все равнодушно реагировал. Ей захотелось иметь такую же выдержку.