Читать книгу: «Яснорада», страница 4

После она долго рассматривала своё отражение в тёмной воде. Исхудала. На лице одни глаза остались да веснушки. Вон уже и ремень, застёгиваемый на последнее отверстие, неплотно обхватывал талию. Волосы всклокоченные, всё лицо покрывали красные разводы от ирдаванской пыли и слёз. Да уж! Ею бы ворон на поле пугать!

Привал мужская группа сделала прямо посреди столбовой площадки, а неподалёку оказалось тёмное озерцо с тёплой водой, в которую попрыгали пленные, как дети. Они смеялись, фыркали и наслаждались омовением.

Рада, обойдя округу, нашла купель и для себя. Водоём оказался небольшим, но так даже и лучше. Вода просматривалась насквозь до самого дна, поэтому было не страшно в него залезать.

В деревне поговаривали, что во всякой воде кто-нибудь да жил. Где кикимора, где утопленник, не познавший очищающего погребального пламени, а где и дух болотный сидит и ждёт, как бы душу неаккуратную на дно утянуть да позабавиться.

Девушка постирала свои вещи и разложила их на горячем камне. Так они должны быстрее высохнуть. Сама залезла в воду и застонала от блаженства. Надо же, какое удовольствие! Все её мышцы отозвались благодарственной расслабленностью, кости перестали ныть, а ссадины очистились от запёкшейся крови и пыли.

– О, Мать всего живого! – не в силах сдержать восторг, шептала Рада.

Полежав в воде и как следует отмокнув, приступила Лисица к делу. Натёрлась красной глиной с ног до головы, обходя только ссадины. Даже волосы жирно смазала грязью. Поскреблась, помылилась, а затем хорошенько всё промыла водой. Вылезла на плоский камень и легла обсохнуть.

Нагота её смущала, и чувствовала она себя неуютно, хоть и была под пологом невидимости, да и до мужчин расстояние оставалось неблизкое. Но всё же заставила себя не одевать высохшую одежду на мокрое тело, и чтобы не терять время, приступила к расчёсыванию волос. Гребня у неё не имелось, поэтому девушка использовала собственные пальцы. Кудри за путешествие спутались и, высыхая, превращались в одну громадную пушистую рыжую копну. Как не пыталась Рада их пригладить, ничего не получалось. Унять буйство шевелюры не удалось, поэтому, просушив их, она заплела косу и кое-как стянула её лентой.

После небольшого отдыха Яснорада снова отправилась на разведку.

Пленные набирались сил. Мужчин не связали, а те, что путешествовали в клетках, тоже прогуливались возле них. Кочевники мылись по одному, остальные охраняли арданийцев. Рада сочла увиденное удачей и приблизилась к Титу. Бросив в него пару маленьких камешков, заставила парня обернуться. А спустя мгновение он догадался, что происходит. Осмотревшись, нашёл место, где мог бы обменяться с девушкой парой фраз, и прошёл туда.

– Я отвяжу лошадей, и пока кочевники будут их ловить, вернусь за тобой, – раздался шёпот из пустоты.

Тит кивнул, а Рада прикоснулась к горячей мужской ладони. Ей это было необходимо.

Затем Лисица юркнула к месту, где кормились животные, отвязала всех. Одну она придержала для себя и Тита. Набрала в грудь побольше воздуха и свистнула что есть мочи, как учил её старший брат Проф. Кони заржали и с перепугу понесли кто куда. Вороного жеребца Яснорада придержала, успокоила и, накрыв пологом, вернулась к пленным. Кочевники разбежались догонять живность, но трое остались. Они выглядели абсолютно спокойными, что вновь Раду удивило, а один даже ухмылялся, скрестив на груди руки. Кажется, это был тот, у кого она стащила ключ, но неточно. Уж больно ирдованцы друг на друга походили.

Пленные в этот раз драку не начинали. Поняли, что это бесполезно. Если и убьют этих троих, то с вернувшимися им не справиться. Да и, судя по расслабленным позам оставшихся, угрозы воины не ощущали. Исходила от них уверенность в собственной силе, такая, что отпадало желание испытать эту самую силу на совоей шкуре. И как назло, Тит стоял возле этой жуткой троицы.

Спешившись, Яснорада подобрала несколько камешков и бросила в парня. Он снова догадался и сделал пару шагов в сторону, но ухмыляющийся воин преградил путь Титу и, обернувшись, посмотрел Раде прямо в глаза.

Она замерла от тёмного жуткого взгляда. Неужели всё же видит? Этого не могло быть! Даже Тит, зная, что Лисица рядом, рыскал глазами и не понимал, где она. Но этот смотрел и надменно улыбался, будто дразнил! Девушка запрыгнула в седло и обернулась.

Жуткий тип пялился! С вызовом!

Тронула поводья, и конь сделал пару шагов вперёд. Ирдаванец взглядом за ними не проследовал, давая тем самым понять, что всё же не способен видеть сквозь полог.

Рада выдохнула с облегчением. Паника откатила, и девушке стало чем дышать. Снова показалось. Ведь если бы враг её видел, то давно бы уже убил, а за последнюю диверсию так и тем более. Но она жива, и её даже не искали!

Спустя час кочевники вернулись с беглыми лошадьми. Поймали всех, кроме вороного, которого увела Рада. Девушка грустно подивилась тому, что за всю свою жизнь не крала столько, сколько за последние несколько дней.

А крала она всего один раз, когда ей было одиннадцать. В тот день Клим не хотел брать сестру с собою на улицу, но она увязалась.

Вместе с Титом бедокуры отправились в палисадник мудрого Фрола. В том саду всё давно выродилось. Одичали и яблони, и груши, но росло одно небольшое дерево черешни подле кухонного окна, в которое старик целыми днями смотрел. Были те ягоды крупными, сочными, почти чёрными на вид. Фрол ждал, чтоб они дошли. Собирался со дня на день сорвать. Птиц отгонял, которые не прочь были ягодами полакомиться. Раду отправили отвлекать мужчину, что она и сделала. Постучала в дверь и, когда ей открыли, завела бестолковый разговор. Старик обрадовался. Одинокий Фрол общением не был избалован, поэтому с удовольствием беседовал с весёлой рыжей девчонкой. Когда Рада вернулась к парням, то расстроилась оттого, что бессовестные обобрали все дерево догола, не оставив старику ни ягоды. Она поругалась тогда с братом и ушла домой. Черешни не взяла. Но с тех пор стала часто захаживать к дедуле в гости. То вкусностей принесёт, то в доме приберёт. Фрол догадывался, кто собрал все ягоды, но скандал поднимать не стал. Так и сдружились они с Радой.

Пару раз ирдаванцы объезжали на скакунах округу. Может, искали вороного, может, и её. Но, ничего не найдя, возвращались. А позже отправились в путь.

Следующий отрезок дороги дался Лисице легче всех прочих. На этот раз она не била ног, а восседала на прекрасном длинноногом жеребце. Соскучившись по живому, девушка долго гладила красавца, ложилась ему на холку, вслушиваясь в шумное дыхание и биение лошадиного сердца. Ей нравилось ощущать тепло его тела, и впервые за много дней её настроение ощущалось приподнятым, а жизнь не казалась такой несправедливой и одинокой. Вороной стал для неё не просто транспортом, а другом, с которым она вела беседы.

Всё шло хорошо до тех пор, пока не наступила ночь. Новый друг Яснорады захотел есть и пить, а у девушки не было ни того ни другого. От воды ушли уже далеко, а еды за всё путешествие по Ирдавану так и не встретилось. Ни одной корявой веточки, даже мха не нашлось. Сплошная глина. К тому же Рада понимала, что ночью ей не спрятать жеребца. Сил на полог не останется.

Долго думать она не стала, зная решение наперёд. Вороного придётся вернуть, иначе погибнет красавец от голода и жажды. А этого Лисица ему не желала.

Дойдя до развёрнутого мужчинами лагеря, Рада спешилась. Протянула ладонь с несколькими засохшими дольками яблок. Мягкая морда вдохнула шумно аромат и слизала всё разом. Угощение животному понравилось. Девушка поцеловала чёрный нежный нос и направила четвероногого в освещённый кострами круг света. Конь потопал, а девушка осталась, смотря ему вслед.

– Нагулялся? – язвительно протянул мужской голос одного из кочевников. – Иди сюда, накормлю и напою.

А Рада стояла и смотрела на всё со стороны. От чего-то Лисице стало невыносимо тоскливо. Нужно было разворачиваться и идти устраиваться на ночлег, чтобы на завтра хватило сил. Но она не могла пошевелиться. Даже лагерь врагов ей показался уютным. Вон там мужчины сидели кружком, курили и травили друг другу байки. С другой стороны, кочевник общался с кучкой арданийцев, и вроде общение это если не дружеское, то точно выглядело нейтральным. Другой воин раздавал мужикам провизию, припасённую заранее, и горючее в бурдюках. Пленники кривились, когда пили, но после смеялись довольные. А Яснораду ждала земляная ямка в полной темноте и одиночестве, а также несколько часов отрывистого сна, сопровождающегося жуткими кошмарами. С тех пор как она увидела призрачного мужчину, ночью ей так и мерещилось всякое. То чёрное облако метнётся на краю зрения, то тень шевельнётся. Скорее всего, и мужчина показался, ведь она тогда чуть не умерла, а перед смертью всякое может померещиться. Но страх остался. А точнее – жуть!

Не стоило ей думать о таком на ночь глядя, находясь посреди вражеской пустыни. Призраков не существует, никто из её знакомых их не видел, а рассказывать можно что угодно. В конце концов, Рада и сама горазда была забористую историю сочинить. Однажды девушка поведала Евсею про лепрекона, который поедал ночью языки болтливых детей. Так, мальчишка три дня боялся спать и приходил посреди ночи к ней в постель зарёванный.

Собрала себя в охапку Лисица, развернулась и ушла. Через несколько часов она должна воротиться и придумать новый способ спасения Тита. А пока нужен отдых. Хоть она и не шла своими ногами, но накрывать пологом себя вместе с жеребцом – дело энергозатратное. А ещё ведь ямку копать.

Глава 4

Рассвет не тронул небеса, когда Лисица подскочила из своего укрытия. Не проспала. Собралась, попила воды и направилась к лагерю.

Картина разворачивалась удачная, на её взгляд. Все спали. Даже кочевники дремали у костра, облокотившись о мешки. Двое дежурных воинов сидели с другой стороны лагеря, вдали от повозок. Подойдя ближе, Рада чуть не завопила от радости, когда увидела, что двери клеток оказались раскрыты, повозки пусты, и только в одной спал наречённый.

Оглянувшись, она никого не заметила. Идеальное стечение обстоятельств! Рада не знала, почему пленников развязали, а те перестали сопротивляться захватчикам. Скорее всего, мужики поняли, что для пути назад провизии уже не хватит, а вперёд без кочевников дороги им не найти. Вот и смирились. Но она не могла. Должна была спасти Тита.

Не дожидаясь смены обстановки, девушка шагнула в клетку и потеребила любимого за плечо. Тот очнулся встревоженно. Рада сделала его невидимым для других глаз и обняла. Тит выглядел измученным, бледным и осунувшимся.

– Пойдём! Нужно уходить сейчас, – еле слышно прошептала она. – Только придётся украсть еду.

Парень встал и направился к выходу. На ступеньке обернулся и сказал:

– Прости.

Это слово произнёс он одними губами, а после захлопнул дверцу и защёлкнул замок прямо перед растерянной Яснорадой. Девушка вцепилась в решётку и уставилась на любимого, не понимая, что произошло.

– Тит! Открой! Тебя схватят без полога! – недоумевала Рада.

Это какая-то ошибка? Может, она спит и ей видится очередной кошмар?

– Прости, Лисица! Я не гожусь для войны. У меня там нет шансов. Ты же знаешь уровень моего дара. А у тебя возможно получится выжить. Я верю, что ты сможешь, с твоим-то светом! Не смотри на меня так, я давно догадался о даре, – не спеша говорил Тит, который сонным вовсе не выглядел. – Помню, как ты срастила перерубленный мною ствол розы. Той, что оплетает беседку в саду моего дома. А полог? Ты знаешь, что не каждый из магистров академии может такое сотворить? А ещё обвал на горной тропе… Ты закрыла нас щитом неосознанно. Тебе было всего десять!

Рада смотрела на парня, потеряв дар речи. Издалека, пробивая толстый слой непонимания, стучалось осознание происходящего. Он её предал! Но разве может это быть правдой? «Нет! – кричал разум. – Только не Тит! Никто не вправе так поступить, зная, какой путь она прошла. А он знал!»

– Ты простишь, Лисица, я верю в это. Ты добрая и любишь меня. И я тебя тоже, но не могу так распорядиться своей жизнью. Я должен вернуться и занять место отца. Не имею права его подвести, понимаешь?

Яснорада оцепенела от накатившего шока. Она не чувствовала онемевших пальцев, сжимающих прохладный металл клетки, как и всего тела. Все ощущения сконцентрировались в глубине груди, болью разливаясь по организму.

– Для этого тебе придётся назвать другую наречённую, – сиплым голосом выдавила Рада, помня про условие, при котором становились главами поселений.

– Прости, – Тит опустил глаза и даже не стал разубеждать Лисицу.

Конечно, ведь он без труда найдёт новую невесту. И, похоже, сын главы был готов на это пойти.

Рада не плакала. Просто стояла и смотрела на такое знакомое и в то же время абсолютно чужое лицо. Вместо её жениха Тита стоял неизвестный, такой же, как и любой из спящих арданийцев.

Спустя болезненную паузу, парень направился прочь.

– Постой, – окликнула Яснорада блондина.

Он вернулся. Совершенно серый и будто неживой. Стало понятно, что этот поступок дался ему нелегко. Однако он всё же пошёл на предательство.

Девушка протянула парню кольцо, подаренное им.

– Отдашь своей новой невесте. Скажи моему отцу, что я жива, но навлекла позор на нашу семью – отдала девичью честь. Поэтому не вернусь домой, пока не найду того, кто захочет взять порченую девку замуж.

Тит сжал губы и коротко кивнул.

– Ещё передай, чтоб смотрели за Евсеем. Он непременно отправиться меня искать, а Савка поплетётся за ним. Сгинут сорванцы.

Не дожидаясь ответа, Яснорада развернулась и шагнула к противоположной стене повозки, а когда обернулась, увидела, что кочевник передал Титу набитый провизией рюкзак и бурдюк с водой. С пальца воин снял и протянул свой перстень. Не оборачиваясь, Тит ушёл. А спустя пару десятков шагов мужская фигура растворилась в рассветной мгле.

***

Паладин сидел возле костра, когда увидел приближающуюся наездницу. Вернулась, в чём он и не сомневался. В первые дни был уверен, что девчонка развернётся и отправится домой. Пустошь не для юных леди. Но рыжеволосая не ушла. Голодала, мёрзла и боялась до дрожи в теле, но не развернулась.

Конечно, он её видел с тех пор, как Аарон доложил о странной тени, взявшейся из ниоткуда. Другие девушку не видели, но для паладина мрака полог сокрытия не помеха. Он рыжую прекрасно рассмотрел. Тощая, чумазая и грязная, как беспризорник-попрошайка на рынке. Рыжеволосая выглядела странно. Он сказал бы забавно. Таких леди воин раньше не встречал. Не было в ней привычной, сквозящей холодом стати, но ощущалась давно забытая им женская сила. Кажется, она называется любовь.

Да! Именно любовь, толкающая рыжую на безрассудство. Леди принято сидеть дома и горевать положенный срок после потери возлюбленного, а потом найдётся другой, и жизнь наладится. Но девчонка упорно шагала, не желая мириться с судьбой. Сбила ноги в кровь, искусала губы, рисковала собственной жизнью ради любимого. А может, брата? Может быть, но это всё равно ничего не меняло. Леди должна сидеть дома и оплакивать брата, а возлюбленный вечерами обязан утешать зазнобу. Но Рыжая плелась, еле передвигая ногами, смешно морщила нос, сдерживаясь от чихания. Чихала, кстати, ещё смешнее.

Когда она пришла впервые в лагерь, паладин понял, что у девчонки не осталось воды. Губы потрескались, тёмные круги залегли вокруг впалых глаз, мечущихся в поиске сосуда с питьём – всё говорило о её жажде. Воин чуть в голос не рассмеялся, когда леди хапнула огненной настойки, которую так любят простые солдаты. Да он и сам особо не брезговал в походах.

Паладин забавлялся, глядя на ничего не подозревающую девушку. Он развлекался в одиночестве и не рассказал своим воинам о таинственной спутнице. Позволил украсть ключ, хоть руки и чесались схватить воровку. Не помешал отпустить пленных и лошадей. Правда, пару раз чуть не выдал себя, когда откровенно смотрел на неё в упор. Девчонка становилась бледной, пятилась. Порой мужчине казалось, что она рухнет в обморок от страха. Но Рыжая брала себя в руки. Убеждалась, что всё ещё невидима, и продолжала бедокурить.

Именно бедокурить и пакостить. Угрозы никакой от девушки не исходило. Даже когда она ударила по голове Марса, испугалась за воина и судорожно нащупывала пульс. Ей было жаль его, несмотря на то, что она считала воина врагом. Только убедившись, что он жив, продолжила начатое.

На очередном привале парни заметили кого-то вдали, но командующий отдал приказ не обращать внимания. Он понял, что девчонка умирала от жажды, поэтому оказалась даже полог не в состоянии удерживать. Испытал отголосок разочарования. Путь ещё неблизкий и однообразный, а рыжей удавалось его поразвлечь. Перед уходом подсунул ослабевшей сосуд с водой, сомневаясь, что она выкарабкается.

На ночном привале паладин не выдержал и, приняв бестелесную форму, слетал на то место, где осталась умирающая. Девчонка поднялась, чем ещё больше удивила мужчину. Надо же, какая сила! И это не тяга к жизни, будь только она, рыжая уже бы сдалась. Это любовь! Такая светлая и чистая, что даже он ощущал её тепло, хотя и принадлежало чувство другому.

К забаве паладина присоединилось и иное – любопытство. Пожалуй, он поможет любящей найти любимого. Ведь колонна сменила направление, а девушка упрямо топала строго на север. Так она заблудится и вскоре умрёт от голода и жажды. Пришлось её немного попугать, но зато она быстро нашла лагерь и тут же принялась за пакости.

После горячих источников леди изменилась. Она стала чистая. Волосы огненной копной струились кое-как стянутые лентой, которая плохо справлялась с таким объёмом. Цвет кожи оказался золотистым, необычным взору паладина. В его краях ценили благородную бледность. Темно-зелёная широкая рубаха, перетянутая ремешком на талии, подчёркивала стройность юной особы. А коричневые кожаные штаны оттеняли краски шевелюры. Девушка выглядела непростительно ярко. Там, откуда он родом, так не выглядели леди. Да и те, кого леди язык не поворачивался назвать, тоже так не выглядели. На его родине никто так не выглядел.

Вернувшись, рыжая принялась за пакости. Распугала лошадей и попыталась освободить паренька. Но паладин уже знал, на кого направлен этот маленький огненный смерч, поэтому стоял возле блондина. Ждал. Было любопытно, что она предпримет.

Девчонка, правильно рассудив, отступила. Правда, в этот раз командующий опять не удержался и посмотрел на неё, чуть не выдав себя.

Она стояла так близко, что он смог увидеть на её коже россыпь мелких, медного цвета точек, покрывающих лицо. А ещё глаза. Глаза искрились хризолитовым блеском. Тёплый, светлый и чистый зелёный. Непростительно ярко! Вызывающе красочно!

Под взором мужчины кожа девушки побледнела, её затрясло, но, взяв себя в руки, она сдвинула жеребца в сторону, а паладин приложил усилие, чтобы не проводить взглядом. Ушла. Но он знал, что ненадолго.

Вернулась к ночи. Воин гадал, что предпримет огненный вихрь на этот раз. Уже и мужчин освободили. Аарон ввёл их в курс дела, поверхностно пояснив, для чего их ведут и почему в начале пути связывали и сажали в клетки. Теперь пленить новобранцев не имело смысла. Все понимали, что идут сражаться за свои земли. Мрак накроет всё: и Ирдаван, и Ардан, если прорвёт границу с Эребраном. Но вихрь привёл коня и ушёл не напакостив. Пожалела голодное животное. Странная девушка.

Паладин подумал о тех леди, которые кривили носы от одного запаха немытой конины и уж точно не ездили в седле. А зеленоглазая обнимала и… целовала в нос Тёмного! И на лошади держалась превосходно. Воин даже залюбовался ею.

– Кто она тебе? – тихо спросил паладин у светловолосого крепкого паренька.

Тит встревоженно глянул на неожиданного собеседника, но ответил честно, поняв, что тому всё известно.

– Наречённая. Любит меня уже восемь лет. Я обещал жениться на ней, но теперь…

– Не женишься, – продолжил воин. – Вряд ли ты вернёшься. Но твоя смерть не будет напрасной. Ты отдашь её во благо других. Пока, такие как мы, отдаём жизни, все прочие живут.

Парень сник. А паладин задумался, глядя на жениха. Чем же он мог заслужить такую любовь? После довольно долгой паузы продолжил лениво.

– Ты сможешь вернуться домой. Я могу тебе в этом помочь. Дам провизию и то, что обеспечит гарантию не стать призывником больше никогда.

– Что я буду должен? – оживился Тит.

– Отказаться от её любви, – пояснил чёрный воин.

– Как? Разве я могу решать за неё? – удивился блондин.

– Решай за себя, Тит, – паладин намеренно назвал парня по имени, хотя тот ему не представлялся.

Под утро наречённая явилась. Кинулась в клетку не оглядываясь. Наивная. Воин подумал, что это даже хорошо, ведь чем больнее, тем больше станет её сила в итоге. Он намеренно обменял слабенького паренька на девушку. У Тита дара было разве что на закрытие узенькой щёлочки, в которую детёныш взъясыти с трудом пролезет. А вот рыжая пылала мощью. Сила её была совершенно непонятна паладину мрака. Он не знал, что с нею делать, но любопытство перебороло его, и воин решился на авантюру. Обоих забрать он не мог, так как всегда строго следовал договору, по которому увозил из Ардана пятьдесят душ. Не больше и не меньше. Но обмен можно было считать вполне уместным.

Важно, чтобы парень предал девушку и она должна узнать правду. Паладин по собственному опыту знал, что чем тебе больнее, тем сильнее ты становишься. А ему требовалось много светлого дара, поэтому он оказался доволен, когда разговор влюблённых подошёл к концу. Девушка испытала невероятную боль. Но снова леди удивила его. Она не плакала, когда внутри неё что-то умерло, не сыпала проклятья вслед предавшего, не умоляла. Стоя в клетке взаперти, она переживала за него. А ещё за Евсея и Савку. И командующему стало любопытно. Интересно, о ком шла речь?

***

Кочевники начали собираться в путь, будто и не спали совсем. Наверное, так и было, просто разыграли для неосторожной Лисицы театр, сговорившись с Титом. Да и пленные поднялись бодрые, выспавшиеся. Перекусив, начали тянуть жребий, кто поедет в телеге. Оказалось, что путешествовать в клетке хотели все. Оно и неудивительно, раз сбега́ть передумали. Всё лучше на повозке, чем ноги свои бить.

Рада заволновалась. Только сейчас осознала, что будет находиться в окружении стольких мужчин. Иллюзий насчёт них она не питала. За время путешествия такого наслушалась, что волосы дыбом вставали. Поэтому понимала, что если захотят они воспользоваться её юным телом, никто их не остановит. Здесь, в гиблой пустоши, законов нет. Просто ей пока всё ещё везло, оставаться незамеченной.

Зажмурившись, Лисица представила себя щупленьким пареньком, надеясь, что морок удастся.

– А ты кто, заморыш? Не видел тебя раньше, – удивился краснолицый мужик с мясистыми щеками, забираясь в повозку. – Пошёл вон! Нужно было жеребьёвку пройти, чтобы тут ехать.

Рада кивнула и направилась к выходу, стараясь не показывать радости от предстоящего побега. Но у двери встал тот самый ирдаванец с насмешливой улыбкой и тёмными глазами, который наводил на Лисицу жуть. Он окинул девушку изучающим взглядом с ног до головы и одобрительно хмыкнул.

– Парень поедет здесь, – произнёс спокойным голосом он.

Обсуждать его слова никто не осмелился. То, что это был приказ, сомнений у Лисицы не возникло.

Мужчины погрузились в клетку, замок на двери защёлкнулся. Вторую не заперли. Пеших арданийцев не связывали. Колонна тронулась в путь.

Всю дорогу Рада молчала. Лисица боялась, что проболтается о том, кто она на самом деле. Или мужики по голосу догадаются о её тайне. Сидела и слушала. Из разговоров стало понятно, что везут мужиков на войну. Выходит, все же новобранцы, а не пленные. К тому же Тит тоже упоминал об этом. Но на какую? Двигалась группа почти всё время на север. Лишь пару раз забирая чуть западнее. До Юго-западной гряды уже больше недели пути, значит, война не между государствами Открытых Земель. И тут Раду осенило! Получается против Покрова Мрака!

Волоски на теле девушки встали дыбом. Она вспомнила призрачного мужчину, которого повидала недавней ночью, и всё, что знала о тех существах. Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Стало тяжело дышать. Закралась мысль, что в ту ночь ей ничего не привиделось. Это было по-настоящему! Она узрела создание мрака! А что, если их везут на корм монстрам?

Неконтролируемая паника охватила её тело, и Рада стала задыхаться.

– Эй, ты чего? Пареньку плохо! Воды сюда! – прокричал немолодой мужчина.

В его руках оказался бурдюк, который он сунул Яснораде, а сам опасливо отошёл. Напившись, она увидела, что все мужчины столпились в противоположном углу от неё, настороженно поглядывая.

– Ты, чай, не хворый, малый? На чахоточного походишь. Дюже худой да бледный, и всё лицо в точках, – спросил низкий голос из толпы.

Рада помотала головой и ответила сиплым голосом:

– Перенервничала… перенервничал!

Мужики недоверчиво косились, но спустя пару мгновений расселись на полу, приняв пояснение. Бурдюк оставили Лисице на всякий случай, боясь неизвестной болезни. Путь продолжился.

Весь день Рада обдумывала варианты побега да слушала мужицкие байки, буквально затыкая уши, когда повествование переходило на пошлую волну. В периоды тишины девушка смотрела вдаль, размышляя о своём. Во время привалов её выпускали справить нужду в сторонке под конвоем того, у которого она стянула ключ. Тогда девушка поняла, что воин всё-таки её видит и, похоже, видел всегда. Но спрашивать она побоялась. Вдруг он знал не обо всех её «подвигах».

Рада попыталась один раз сбежать, но кочевник без особых усилий её поймал несмотря на наличие полога и пригрозил, что перестанет водить по нужде в сторонку, а заставит делать дела в толпе незнающих мужиков. Боясь быть разоблачённой, пленница бросила попытки освободиться и совсем отчаялась. За двое суток Лисица почти не спала. Опасалась, что морок развеется, как только она крепко уснёт, и мужики поймут, что она девушка.

Иногда к решётке подходил вороной конь, когда позволяла длина привязь. Он тыкался мордой Раде в плечо и фыркал. Подставлял нос для ласковых поглаживаний и поцелуев, коими одаривала его девушка, пока никто не видел. В конце всегда давала несколько кусочков сушёных яблок. Хитрец быстро прожёвывал их и заходил с другой стороны. Тыкался во второе плечо, подставлял наглую морду и просил ещё лакомства, повторяя ритуал по-новому. Иногда Яснорада, не сдержавшись, тихо смеялась. Уж очень её забавлял этот серьёзный на вид плут!

К вечеру другого дня посреди пустоши неожиданно вырос город. Большой, с крепостной стеной и башнями, красный и необычный. Он высился вдалеке, будто оазис. Пока колонна приближалась к нему, Рада зажмуривалась, не веря своим глазам. Неужели пустошь закончилась? А что ждёт Лисицу дальше? Далеко ли до границы с Покровом мрака?

Дойдя до стены, кочевники направили повозки вдоль неё и через какое-то время оказались с другой стороны города, не заходя в него. Сокамерники столпились впереди повозки и принялись охать, ахать да причитать, чем вызвали у Яснорады безудержное любопытство. Она пыталась встать на носочки, подпрыгнуть или присесть, но всё оказалось тщетно. Девушка ничего не видела, кроме широких мужских тылов. А те, как назло, восторгались все громче да примешивали к аханьям матерок. Чем ближе подъезжала клетка, тем брань становилась забористее, давая понять Раде степень восхищения соотечественников. Не выдержав, Лисица рявкнула на них, чем сбила с толку.

– Разойдитесь! – чуть ли не взвизгнув, прокричала она в образе щуплого паренька.

Мужики обернулись и, опасливо озираясь, попятились, пропуская разозлившегося курносого пацана. С самого начала он вызывал у народа подозрения своим неожиданным появлением и тем, что его единственного сажали под замок.

Рада прошла вперёд и увидела невероятную картину.

На огромной ровной площади, словно рассыпанные цветные карамельки, стояли корабли-дирижабли и аэростаты. Яснорада знала названия этим летательным аппаратам. Читала в одной книге о них. Но увидеть собственными глазами! Полный восторг!

– Матерь-Сотворительница! – выдохнула девушка.

Картина впечатляла. Некоторые дирижабли поднимались в воздух, какие-то приземлялись. А шары, будто рассыпанное из кулька цветное драже, заполоняли и небосвод, и красную землю. Людей тоже оказалось огромное количество. Круго́м сновали повозки со всевозможными грузами. Начиная от дерева и заканчивая дикими животными в клетках. Колонна остановилась возле огромного корабля, выглядящего величественно и мрачно.

Его шар был тёмно-серого цвета, а корпус сделан из черно-бордового морёного дерева. Сквозь большие ворота в корабль заносили грузы, и проходили мужчины. Вовсю кипела бурная деятельность. Все люди оказались необычной внешности. Очень смуглая кожа, почти коричневая, карие, чуть ли не чёрные глаза и смоляные волосы.

– Кто они? – спросила негромко Рада.

– Ирдаванцы, – ответил чей-то голос, принадлежащий одному из столпившихся соотечественников.

– А это тогда кто? – девушка указала на стоявшего в стороне воина в чёрном, одного из тех, что сопровождали их колонну от самой Юго-западной гряды.

– Так это ж эребранцы, – пояснил кто-то из клетки.

– Эребранцы? – шёпотом переспросила Рада. – Исчадия Мрака?

Мужик рядом с ней скривился в ухмылке и кивнул. Ему было забавно слышать такое сравнение о тех, кто дважды колотил его во время похода. Но девушка не оценила юмористического настроения собеседника. Тело Яснорады снова отреагировало на страх. Волосы дыбом, глаза из орбит, сердце из груди. Лисица смотрела на открывающего замок воина, того, что огрела в пустоши ведром, и испытывала животный, душащий её инстинктивный ужас, подстёгивающий на необдуманные действия. Всё эребранцы призраки! Арданийцев везут не на войну, а в логово, где выпьют их светлые души, оставив умирать в муках! И, несмотря на то что бо́льшую часть страшных историй про призраков мрака она выдумала самолично, на тот момент девушка уверовала в них во все.

– Мы все обречены! – завопила Рада, хватаясь за сердце. – Спасайтесь! Слышите? Спасайтесь!

Пленники-новобранцы подобрались и насторожились, а Яснорада изо всех сил толкнула недоумевающего эребранца в грудь и, выпрыгнув из клетки, побежала. Бежала, как не бегала никогда, а это делать она могла превосходно. Когда живёшь с четырьмя братьями, и не такому научишься! Несколько раз она налетала на прохожих, а один даже через небольшую повозку перемахнула. Девушка не думала, куда бежит, лишь бы подальше от исчадий. Оглядывалась и летела вперёд, не обращая внимания на ругательства, брошенные в её адрес пострадавшими. Пока из-за угла какого-то прямоугольного хлипкого сарая не вышел тот, кто пугал её больше всех прочих. Он спокойно перехватил Лисицу поперёк талии, но ноги девушки продолжили движение по инерции, как и верхняя часть туловища. Поэтому пленница приготовилась к жёсткому приземлению и уже думала, куда метнётся дальше после падения. Но не упала. Жуткий эребранец развернул её спиной к своей груди и зажал.