Читать книгу: «Шепот», страница 5

Давиду было приятно услышать эти слова от отца. Но мысли о шепоте не давали юноше покоя. Это было заметно. Марк Александрович осторожно спросил

– Ночью было тихо или нет?

– Знаешь пап, я не знаю. Мне наверное показалось. Среди ночи я выходил на веранду, а потом во двор, но ничего не нашел.

– Ты слышал шепот?

– Я спал, вначале, но потом шепот разбудил меня.

– Так, давай сегодня ночью я буду спать на твоем месте.

– Зачем папа, не надо.

– Или давай поставлю раскладушку и вместе будем в твоей комнате. Завтра мне придется уехать, хорошо мама останется с тобой.

– Если тебе будет так спокойнее, то хорошо.

С наступлением сумерек, Марк Александрович устроился на раскладушке в комнате сына. Дабы не пугать жену, он объяснил это тем, что хочет поболтать с сыном о том, о сем. Помечтать так сказать. На самом деле так и получилось. Отец с сыном тихо разговаривали между собой на разные веселые темы, пока сон не одолел их.

Шепот тихий, еле различимый, будто кто-то крадется у веранды, осторожно произнося неразборчивые слова появился вновь. Проснувшись, юноша замер в своей кровати, прислушиваясь. Голоса словно плывут в воздухе, иногда становясь чуть громче. Шепот явно не человеческий. Он, то тянется словно дыхание в ночи, то обрывается, как будто испугался чего-то. Иногда кажется, что он доносится прямо из под веранды. Из самого мрака. Сегодня шепот звучал все ближе, все отчетливее. Давид посмотрел на отца, который спал безмятежно, спокойно, слегка посапывая во сне. Юноша не выдержал и решил проверить что это. Осторожно выбравшись из-под теплого одеяла, он ступил босыми ногами на прохладные доски пола. Сердце билось часто, но его тянуло – неведомая сила звала. Отворив дверь, ночной воздух обдал кожу своим ледяным спокойствием. Шепот раздался прямо перед ним. Теперь слова были понятными. Они звали, обещая показать что-то важное. Юноша пошел на шепот, который вел в темный сад.

Утром первым проснулся отец. Увидев пустую кровать сына, он вышел во двор и начал звать его. Но ответа не было. Тогда Марк Александрович решил посмотреть в саду и увидел Давида лежащего на тропинке с широко открытыми глазами, полными невыразимого ужаса. Губы его были чуть прилткрыты. словно он хотел что-то сказать, но не успел. Ни царапин, ни следов борьбы – только странное выражение лица, застывшее навсегда.