– Слушай, я не знаю, что происходит у тебя в семье, но поговори наконец со своим отчимом, иначе, ты вряд ли перестанешь попадать в различные неприятности, – выдал Никита просьбу ангела-хранителя, который сейчас скорее всего наблюдал за ними. Хотя наверняка их было двое.

– Никитос, я, конечно, ценю твое стремление помочь мне и всё такое, но ты бы сам сначала со своими семейными проблемами разобрался, а потом бы и советы другим давал. – Черные густые брови Белоусова заметно нахмурились. Парень окончательно перестал улыбаться. Ему явно не нравился этот разговор. – Что ты вообще знаешь о моих проблемах и неприятностях?

– Мало что. Но если бы ты больше разговаривал с нами, я бы знал больше. – Никита лихорадочно соображал и аккуратно подбирал слова, чтобы случайно не поссориться с другом.

– Ты-то сильно разговорчив, – усмехнулся Лёха. После его хоть и короткой улыбки разговор уже не казался таким напряженным.

– Я хоть что-то рассказывал о своих проблемах вам. Ты же каменная стена. Думаешь, что справишься один. Но каждый раз вовлекаешь и нас с Артемом в свои проблемы. Вспомнить хотя бы недавнюю драку. Мы тебе после того случая ни разу этого не припомнили, но, Лёш, я, честно сказать, думал, что эти бандиты убьют меня там. Вот я и подумал, что твоя постоянная вспыльчивость связана с отчимом.

Алексей Белоусов долго смотрел на него. Никите даже показалось, что время замедлилось. Красивый интерьер кафе и люди, что сидели вокруг, ушли на второй план. Ларионов видел лишь друга и его глаза. Лёшка, казалось, раздумывал, поделиться ли с собеседником своими проблемами, или нет. Никита прочитал это в его взгляде.

– Хорошо, ты победил. Я расскажу тебе, – выдохнул Белоусов. – Только Артему ни слова. Не хочу, чтоб люди знали о моих проблемах, а потом еще жалели меня.

Никита поспешно кивнул несколько раз, прекрасно его понимая.

– Просто у меня такое чувство, будто я теряю маму, – начал свой рассказ Белоусов. – Не в смысле, что она умирает. Слава Богу с ней все в порядке. Просто после моего ужасного отца это первый мужчина у нее. Мой папаша бросил ее со мной на руках, когда мне было всего-то два года. Сейчас мне восемнадцать, отчим появился в нашей жизни два года назад. И за четырнадцать лет, что мы жили с ней, я привык к тому, что я единственный мужчина в ее жизни. После того, как появился Антон, мой отчим, всё изменилось. Все свое внимание она дарила ему. Будто я перестал интересовать маму. О моей школьной жизни она стала спрашивать гораздо реже, моя успеваемость перестала интересовать ее. На ужин она стала готовить то, что любит ОН. – Последнее слово Лёшка выпалил со злобой, имея в виду своего отчима. – Понимаешь, она знает, что я терпеть не могу печень, но все равно готовит ее, потому что ее любит Антон. Хотя, когда мы жили вдвоем, она ни разу ее не готовила. И таких мелочей много. – Парень перевел дыхание, до сих пор раздумывая, стоит ли другу говорить самое главное. – Поэтому мое поведение в старшей школе заметно изменилось. Я вошел в образ хулигана, перестал делать домашние задания, потому что знал, что мои усилия все равно никто не оценит. Так хоть иногда учителя позвонят ей и сообщат о моем безобразном поведении, обо всех драках, в которых я участвовал, и тогда она хоть ненадолго вспомнит обо мне. Вспомнит, что я тоже живу с ней и с Антоном в квартире. Однако месяц назад я узнал, что у нее будет ребенок. Уверен, после его рождения она совсем забудет обо мне.

Юноша подпер голову ладонями, вспоминая слова матери о том, что у него будет сестра или брат.

– Но с чего ты это взял? – задал вопрос Никита. Ему искренне хотелось помочь другу.

– Да что тут непонятного, – усмехнулся Лёшка, вновь переводя взгляд на Ларионова. – Только появление Антона в нашей жизни так изменило ее отношение ко мне. Что же будет, когда появится ребенок? Ребенок от любимого мужчины. Ребенок, которого она ждет. Напомню, что она родила меня совсем молодой и вышла замуж только из-за того, что должен был родиться я. Может, она и вовсе не хотела быть с моим папашей. Может, я испортил ее жизнь.

– Не говори так! – воскликнул Никита. – Как она себя вела эти четырнадцать лет, пока ты жил только с ней? Она любила тебя? Ты чувствовал ее любовь?

– Да, так и было, – ответил Белоусов. – Несмотря на то, что у нее были совсем другие планы на жизнь, как например поступление в институт, она любила меня, ходила на работу. Купила квартиру! Сама обеспечивала и меня, и себя! От моего папаши она даже алиментов не дождалась.

– Вот видишь, неужели она не заслужила счастья? Многие девушки, женщины хотят, чтобы за их плечами стоял сильный мужчина, который любил бы их. Она заслужила быть любимой этим мужчиной. Прости, брат, но мне кажется, что в этой ситуации ты не прав. Вот ответь честно и себе, и мне. Она счастлива?

Собеседник раздумывал несколько секунд, после чего ответил коротко:

– Да.

– Тебе нужно поговорить с отчимом. Наладь с ним отношения. Расскажи ему все, что рассказал сейчас мне. Если он действительно любит твою маму, подружится и с ее сыном. А я полагаю, он очень любит твою маму, потому что она чувствует его любовь и счастлива. Наверняка ей не нравится смотреть на твои перепалки с Антоном, и, возможно, поэтому она не может наладить с тобой контакт. Может, ей кажется, что ты стал взрослым, и ты больше не хочешь проводить с ней время. Сделай первый шаг. Вдруг это приведет к лучшему.

Никита заметил искорку в серых глазах друга. Искорку надежды. Она была совсем маленькой, но не потухающей. И взгляд у Лёшки сразу стал другим. Друг словно оживился.

– Ты, правда, думаешь, что это поможет? – с надеждой спросил Белоусов.

– Да я уверен в этом, – усмехнулся Ларионов.

Лёшка положил ладонь на руку собеседника, говоря при этом:

– Спасибо, друг. Я сделаю, как ты посоветовал. По крайней мере, я ничего не потеряю. Потому я лучше быстрее пойду домой.

Они попрощались, и Лёшка стремительно быстрым шагом направился к выходу из кафе.

– Расскажи потом, как все прошло! – крикнул ему вслед Никита, когда тот уже вышел на улицу.

Однако Белоусов услышал и с улыбкой кивнул ему, смотря на друга через панорамное окно, после чего направился в сторону дома, хлюпая кроссовками по лужам.

Никита спустя несколько минут тоже вышел из кафе. Город не встретил начало марта хорошей погодой. Слякоть, размокающий снег, грязь. А так хотелось солнца.

– Ты молодец, – сказал ему уже такой знакомый девичий голос.

Рядом с ним стояла Мира и тоже смотрела на уличные фонари, которые зажглись совсем недавно, потому что темнота только начинала накрывать город.

– Та я ничего и не сделал, – усмехнулся юноша. Хотя сам он был в прекрасном настроении из-за восхитительного чувства внутри, будто помог другу. Однако он всего лишь высказал то, что думал.

Они медленно направились в сторону его дома.

– Ангел твоего друга просил передать тебе спасибо. Он сказал, что, если его подопечный действительно поговорит со своим отчимом, то все будет хорошо, – сказала Мира, идя с ним рядом. Она все еще была босиком, и Никите было больно на это смотреть, однако он знал, что девушка не чувствует холода и жары.

– А он откуда знает? Будущее что ли видит?

– Просто знает, как будет лучше.

– Ты тоже знаешь, как будет лучше для меня? – спросил Никита, посмотрев на нее. К счастью, дорожка, по которой они шли, была безлюдной, иначе бы его приняли за сумасшедшего.

– Да, – без раздумий ответила Мира. – Но я не ясновидящая. Я не знаю, что ждет тебя дома, когда ты вернешься туда. Знаешь, когда я только стала ангелом, Гавриил сказал мне, что ангелы должны ВСЕГДА быть рядом со своими подопечными. Но сегодня я убедилась в том, что это не совсем так. Безусловно, ангелы привязаны к своим подопечным и чувствуют, когда тем нужна помощь, но часто мы исследуем их окружение, будь то люди или пространство. Если ангел действительно сильный, он узнает обо всех возможных авариях, бандитах, несчастиях, а также выяснит все про людей, окружающих его подопечного, лишь бы с ним все было хорошо. Более опытные ангелы-хранители вообще следят за своими подопечными на расстоянии.

– Как ты в этом убедилась?

– Очень просто, – усмехнулась Мира. – Сегодня я увидела ангела-хранителя лишь одного твоего друга. У второго его рядом не было.

– Гениальное заключение.

– До сегодняшнего дня я сомневалась в том, что я хороший ангел-хранитель. – Мира выдохнула с облегчением.

– То есть ты тоже не всегда рядом. Ходишь на разведки? – Юноша тихо засмеялся.

– А я не буду тебе всего рассказывать. Это будет моей ангельской тайной. А то ты и так много знаешь про мой ангельский мир, про что смертным лучше не знать.

Примерно минуту они шли молча, Никита лихорадочно думал, как бы вновь начать разговор.

– Я должен тебе кое-в чём признаться, – начал Ларионов.

Мира вопросительно взглянула на него.

– Я теперь вижу твой нимб и крылья, – сказал он. – Правда, нечетко. Твои крылья…они словно прозрачные.

Юноша перевел на нее взгляд. Девушка явно была удивлена.

– Что-то не так?

– Да нет, я просто удивлена. Не думала, что это произойдет так быстро.

– Что произойдет? – Никита приподнял бровь, не скрывая удивления.

– Когда мы с тобой познакомились, я сказала, что ты не можешь видеть ни моего нимба, ни моих крыльев. Если ты сейчас начинаешь их видеть, это значит, что мои труды не напрасны, и ты меняешься в лучшую сторону, – пояснила девушка.

– Что-то я не чувствую в себе перемен. Не думаю, что я стал хоть капельку добрее.

Мира улыбнулась, но Никита этого не заметил. Она ничего на это не ответила, поэтому Ларионов принял ее молчание за согласие с его словами. Однако ангел думала совсем не так, как он. По ее мнению, за тот небольшой промежуток времени, что она провела с ним, парень стал более ответственным и сдержанным. Он не казался ей теперь таким самовлюбленным и высокомерным. Девушка даже начала думать, что тот Никита, который еще совсем недавно не хотел видеть Миру, снял маску. Сегодня он даже поговорил со своим другом, который запутался в своих чувствах. Только кто бы распутал самого Никиту. Потому что Мира точно знала, что внутри него буря эмоций хорошо запечатана внешним спокойствием. Девушка точно знала, что есть причина, почему парень не может двигаться дальше, не может наладить отношения с отцом. Он несчастлив, и причина точно не в том, что отец против того, чтобы его сын связал свою жизнь с отраслью программирования и технологий.

До дома они добрались спустя пару минут. Но стило войти в прихожую, до них донеслись громкие крики из кухни. Никита сразу же, разувшись и повесив куртку в большой шкаф возле входа, тихо подошел к кухне, спрятавшись за стенкой, чтобы ругающиеся родители не заметили его. Мира последовала за ним.

– Ты не уйдешь, пока не поговоришь с нашим сыном! – кричала мать.

– Почему я? Это было твое решение, ты и рассказывай ему! – таким же грубым тоном отвечал ей отец.

– Потому что ты связался с той женщиной! Ты предал семью! – сорвалась она еще на более сильный крик.

В ту же секунду что-то громко разбилось, и Никита выглянул из своего укрытия, чуть не наступив на осколки от маленького сервизного чайничка, прежде стоявшего на столе. На несколько секунд взгляд парня был привязан к осколкам, потому что этот сервиз был подарен родителям на свадьбу. Сколько он себя помнил, этот чайничек и чашки всегда использовались в их семье, в том числе и по каким-то особым случаям. Мама обожала эту посуду и относилась к ней бережно.

Родители, забывшие о своей ругани, с удивлением посмотрели на сына.

– Сынок, ты давно тут стоишь? – спросила мать. Она была очень красивой женщиной. Сейчас пряди светлых волос выбивались из ее прически, темные круги залегли под светло-зелеными глазами. Тушь размазана. Юноша сразу понял, что она плакала.

– Нет, но при чем здесь это? Почему вы ругаетесь? Что происходит?! – Никита тоже говорил на повышенных тонах.

Родители не сразу ответили. Они переглянулись, и Никита сразу понял, что это не к добру. Они словно молча решают между собой, кто ответит сыну.

– Никит, прими эту новость спокойно, пожалуйста, – начал Дмитрий. – Мы с твоей мамой сегодня развелись.

Парень застыл на месте, словно не понимая смысл его слов. До него он не сразу дошел. Но когда он все полностью осознал, ладони медленно сжались в кулаки, к горлу подступил горький комок. Но он должен быть сильным, ведь так его с самого детства учил отец. Тот отец, который смотрел щас ему в глаза взволнованным взглядом и ждал реакции сына. Взгляд мамы же был спокоен. Но Никита не был зол на нее, потому что она терпела поведение отца так долго, как могла.

– Значит, ты вернулся к той женщине? – наконец спокойным голосом спросил Ларионов-младший, стараясь всеми силами не выбросить всю свою злость наружу.

– Сын, – начал было отец, но Никита его оборвал, потому что, смотря в его глаза, сам прекрасно знал ответ.

– Однажды ты пожалеешь, что так поступил, – так же спокойно проговорил юноша, наконец отведя взгляд от отца. – Видеть тебя больше не хочу.

Сказав это, он выбежал из кухни и быстро поднялся по лестнице. Он так громко захлопнул за собой дверь в свою комнату, что, казалось, это было слышно на весь дом. Но он был так зол. На отца, на себя, потому что позволил поверить себе однажды, что его семья будет счастлива, как и прежде. Никогда этого не будет больше! И семьи больше не будет.

Юноша метался по комнате из стороны в сторону. Он пытался успокоить себя, но у него не получалось. Со злости он швырнул подушку в противоположную стену, но это не принесло ему облегчения. Парень и не сразу заметил, что в комнате находится и Мира.

– Никит, – тихо начала она. Ее взгляд был таким сочувствующим.

– Вот только не надо! – крикнул он на нее так, что девушка слегка вздрогнула. – Мне не нужна твоя жалость. Поэтому лучше уйди.

Но она не исчезла, оставшись стоять возле кровати и не двигаясь с места.

– Нет! – возразила она громко. – Ты можешь орать на меня, просить уйти, но я никуда не уйду! Ты можешь ничего мне не рассказывать, но я буду стоять тут и в таком состоянии тебя не оставлю.

Никита был поражен. Сердце предательски заныло. Горький ком, подступивший к горлу, начал душить его. И тогда Никита перестал сдерживать эмоции. Он порывисто обнял Миру, зарываясь в ее светлые волосы. Его грудь содрогнулась в рыдании, слезы капали на ее платье.

Девушка обняла его в ответ. Сев на кровать, она положила его голову к себе на колени и начала медленно поглаживать по волосам, не задавая вопросов. Подол платья, прикрывавший ей колени, быстро промокал от слез Никиты. Ей самой хотелось плакать. Так сильно она чувствовала его душевную боль. И как бы ей хотелось помочь ему, но она даже не знала причины.

Никита немного притих. Правда, Мира не могла видеть его глаз, потому что подопечный был отвернут. Его грудь перестала содрогаться от рыданий, и юноша проговорил тихо, почти шепотом:

– Моя семья всегда меня мотивировала, я очень любил родителей, они были для меня примером идеальной пары. – Никита громко шмыгнул носом, но перестал плакать. – Однако год назад они начали постоянно ругаться. Я очень переживал, иногда не спал от их криков ночью, но они не расходились. Я верил, что они все равно любят друг друга, но как же был глуп. – Мире показалось, что юноша даже усмехнулся. – Несколько месяцев назад увидел, как отец на работе в офисе целуется с другой женщиной. Я был так взбешен. Честно говоря, хотелось ударить его за то, как он поступает с мамой. Я же знал, что она все равно любит его, несмотря на все эти ссоры. Однако я просто выбежал из здания, а после договорился с отцом, что ни слова не скажу об этом маме, если он перестанет встречаться с той женщиной. С тех пор мы разговаривали с ним лишь по необходимости. Как же хочется забыть, как выглядит эта женщина, но я ненавижу ее за то, что она разрушила мою семью. И вот сейчас я узнаю, что мама знает о ней. Это конец, Мира. Конец моей семье. Я больше не увижу, как она улыбается от любви. Не хочу видеть ее слез. Я так зол на отца, почему он так поступил, Мира? Не хочу чувствовать себя брошенным снова.

Он так быстро говорил, а ангел внимательно слушала, продолжая нежно гладить его по волосам. Снова? Что он имел в виду под этим словом? Но ангел подумала, что сейчас не время задавать вопрос об этом.

– Не говори так. Это не конец, – начала говорить девушка. – Это не конец. Я уверена, что твоя мама – сильная женщина. Она смогла отпустить твоего отца, несмотря на то, что любит. Его поступок нельзя оправдывать, но иногда случается так. Он сделал свой выбор, но это не значит, что отца нужно полностью вычеркнуть из своей жизни. Думаю, он бы хотел дальше поддерживать с тобой связь.

– Очень я сомневаюсь, – зло буркнул парень.

– В любом случае тебе нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что в твоей жизни теперь не будет семьи, какой ты ее любил. Такое случается, но, пожалуйста, не отчаивайся. В твоей жизни еще будет счастье. Ты нужен сейчас маме, чтобы поддерживать и помогать ей.

Никита остановил руку девушки, гладившую его по волосам. Он просто взял ее ладонь, стараясь вложить в этот жест как можно больше благодарности. Какое же облегчение он испытал от ее красивого голоса, поддерживающего его. Он словно залечивал раны на его сердце.

– Спасибо, – наконец произнес юноша и, встав с ее колен, посмотрел девушке в глаза. – Я очень рад, что ты не ушла. – Ларионов тяжело вздохнул, пытаясь оставить позади плохие мысли. – Мира, извини меня, пожалуйста, за все плохие слова, что я когда-либо говорил. Даже несколько минут назад я кричал на тебя. Я очень плохой человек, ведь ты этого не заслужила.

Мира в ответ обняла его с улыбкой, а затем медленно отстранилась.

– Я готова выслушать тебя всегда, Никита. Если уж мне дан талант, чтобы ты видел меня, я буду пользоваться им так часто, как смогу и как того ты сам захочешь.

Никита лег на бок, а Мира – напротив него. Они проговорили еще несколько минут, но вскоре парень уснул. Мира не хотела уходить туда, где он не может ее видеть и поэтому не сдвинулась с места. Девушка лишь наблюдала за его ровным спокойным дыханием, надеясь, что ее подопечному снится хороший сон.

Глава 5

История Никиты

Полтора года назад…

Никита

Сидя на кресле возле окна, я смотрел на листья, падавшие с ветвей деревьев на асфальт. Сегодня впервые за неделю после проливных дождей наконец выглянуло солнце. Красивый вид загородила подушка, прилетевшая мне в лицо. Стянув с себя, я запульнул ее обратно на кровать сестры, которая расположилась на ней в обнимку со своим плюшевым медведем.

– Могла бы просто позвать, – недовольно сказал я.

– Я тебя уже минуту кликаю. Никита, Никита. А ты сидишь и в окно смотришь, – усмехнулась Диана и похлопала рядом с собой по покрывалу. – Иди сюда.

Я не стал долго ждать и, поднявшись с кресла, сделал пару шагов и запрыгнул к ней на кровать. Подложив одну из многочисленных подушек сестры себе под голову, я устремил взгляд в ее телефон, когда она придвинулась чуть ближе ко мне.

Комната Дианы гораздо уютнее, чем моя. Когда она заходила в мои покои, всегда замечала какой у меня хаос. Дело в том, что у меня стиль комнаты не был выдержан в одном цвете. Но меня и чистюлей назвать нельзя, поэтому чаще всего, когда заходит сестра, у меня бардак. Её комната отличается кардинально, будучи немного меньше, чем моя. Диана для украшения своего пространства выбирала цвета мягких пастельных оттенков, которые прекрасно сочетаются друг с другом. Небольшие украшения, такие, например, как подушки, плед, книги в стеллаже, придают комнате уют. А ещё сестра коллекционирует стаканчики из-под кофе, расставляя их на своей книжной полке. Окна большего размера, чем у меня, и благодаря этому в помещение проникало много света. В общем, если мы проводили время вместе, то вероятнее всего, в комнате сестры, потому что ей, видите ли, не нравится моё «вампирское логово».

Будучи родными братом и сестрой, мы были абсолютно разными. И это относится не только к нашим комнатам. Несмотря на это мы очень близки. Я люблю ее так сильно, как ни любил ни одного человека в своей жизни. Диана на три года старше меня, но никто из нас не чувствует этой разницы.

Различия между нами начинались с внешности и заканчивались увлечениями и чертами характера. Диана – обладательница длинных как смоль чёрных волос. Однако ей по душе были больше мои светло-русые волосы. Отец запретил ей менять цвет волос, но она все равно покрасила кончики в светлый оттенок с отговоркой, что всегда сможет отрезать их. Наши оттенки глаз тоже отличались. У меня тёмно-зеленые глаза, а цвет глаз сестры я назвал бы необычным. Светло-голубая радужка с зеленым оттенком. В обрамлении длинных ресниц это выглядело очень красиво. Также Диана часто жаловалась на свой низкий рост и просила меня отдать ей хотя бы пять сантиметров. Я бы не назвал себя высоким, но мой рост меня вполне устраивает.

И увлечения у нас разные. Я больше предпочитаю смотреть фильмы и спортивный канал, в то время как Диана обожает мультики и любовные романы. Ну, и училась она лучше меня. Сестра закончила старшую школу с красным аттестатом, а у меня в аттестате за девять классов стоит одна тройка среди четверок, которые разбавляла одна пятерка по физкультуре. Перейдя в десятый класс, я пообещал себе взяться за учебу. Диана же перешла на третий курс архитектурного факультета. Она единственная, кто разделяет мою любовь к рисованию, однако отец совсем этого не понимает.

Мне, в принципе, кажется, что он сестру любит больше, чем меня, но я никогда на это не жаловался. На меня отец всегда накладывал больше ограничений, чем на Диану. «Учись лучше. Этим не занимайся. Ты же мой наследник! Ты должен поступить на экономический факультет, чтобы успешно управлять бизнесом», – слышал я от него каждый день. Иногда я говорил ему, что Диана тоже могла бы стать владелицей его модельного агентства, но сестра не хотела этого, как и я. Ей отец разрешил самой выбирать, где учиться.

Несмотря на все упреки, я знаю, что отец меня любит. Он заботится о благополучии семьи – о маме и о нас. И, возможно, спустя какое-то время я все-таки смогу смириться, что мне придется заниматься нелюбимым делом.

– Вот как тебе этот парень? – спросила Диана, показывая мне страничку во ВКонтакте.

– Выглядит, как нормальный, – усмехнулся я, просматривая фотографии парня с короткими каштановыми волосами. На нескольких фото у него на предплечье виднелась татуировка. – Только вот татуировка…

– Что ты имеешь против тату? – с обидой в голосе спросила она.

– Я-то ничего, а вот родители не будут в восторге.

– Ты, видимо, не услышал, что я от тебя хочу. Я спрашиваю, что ты о нем думаешь, а не что бы подумали родители. – Сестра, обернувшись ко мне, постучала легонько кулаком мне по лбу, а затем вновь легла на подушку.

– На вид нормальный, но я ничего не могу сказать про человека, пока не пообщаюсь с ним. А кто это? Он тебе нравится?

Сестра смущенно кивнула, а на щеках выступил румянец.

– Это Костя Барсов. Он учится на моем направлении, в другой группе. И мы довольно хорошо общаемся.

– Ну наконец у моей сестры появится парень! – усмехнулся я громко, за что собеседница стукнула меня по лбу ещё раз.

– Да кто бы говорил! У тебя у самого никогда девушки не было, – с обвинением воскликнул она, сев на кровати. – И мы еще не встречаемся! Я просто с тобой посоветоваться хотела, а ты как всегда… – Диана смешно надула губы, и я притянул ее к себе. Удобно разместившись на моих коленях, она принялась дальше листать фотографии этого парня в телефоне.

– А хотела бы, чтоб вы начали встречаться?

Она опять кивнула.

– Дети, спускайтесь, обед готов! – донесся голос мамы с лестничной площадки.

– Значит, так и будет, – ответил я сестре.

Диана ничего не сказала. Подскочив с кровати, мы двинулись на запах запеченной курицы, доносившийся с кухни.

Все случилось так, как я и предполагал. Диана начала встречаться с этим парнем. Я был рад за нее, хотя многое изменилось в нашей жизни. Свободного времени, когда бы мы с сестрой могли сесть поговорить или посмотреть что-нибудь вместе, стало гораздо меньше. Теперь почти в каждый свободный час она пыталась улизнуть к Косте. Я несколько раз видел его под окнами нашего дома. Удивительно, как родители еще не заметили. Меня она так и не познакомила с ним, хотя прошло уже три месяца. Выглядела Дина очень счастливой, но меня это и радовало, и пугало одновременно.

Один раз мне пришлось прикрывать ее перед родителями. Сестра пришла пьяная домой почти в три часа ночи. Хотя она никогда не выносила вкус алкоголя! Предков она предупредила о том, что приедет поздно с дня рождения «друга», и те легли спать в полночь с неспокойным сердцем. Но по просьбе Дины я сказал им, что она скоро приедет. Ни мама, ни папа не узнали, в каком ужасном состоянии мне пришлось помогать ей подняться к себе в комнату. Та ночь для меня была бессонной. Провел её я в комнате сестры и много думал. Я мог преувеличить, но у меня закрались плохие подозрения насчет этого Кости. Мой разум пытался отодвинуть эту мысль в сторону, но в моём сердце, полном братской любви, было неспокойно. Диана никогда не пила, не курила. Она всегда была лучше меня и за плохими привычками я ни разу за всю жизнь не застал её. Я бы не мучил себя так, если бы она выпила чуть-чуть, возможно, такое бывало и раньше. Но напиться так! Как это мог допустить её парень?! Может, это он так на неё плохо повлиял? А что, если это он заставил мою сестру? А если воспользовался её слабостью?! Я сразу отбросил эту мысль и решил на утро спросить всё у Дины.

Утром у сестры болела голова, но она была в состоянии говорить. Ее перестало тошнить, и Диана пролежала весь день в кровати. Мне она рассказала, что выпила только один бокал шампанского, в остальное же время пила сок. По её словам, Костя весь вечер не отходил от неё. Но не могло же её так унести от одного бокала! Кто-то явно на вечеринке решил её развеселить, и подлил в сок спиртного. Я был просто уверен в этом. Потому что сам не раз такое видел на тусовках.

Спустя месяц наступил день рождения Дианы. Она решила его отпраздновать дома и пригласила Костю, а я обрадовался, что наконец узнаю этого парня поближе. В тот день мама запекла мясо в духовке с картошкой и нарезала салат, а когда вечером отец вернулся с работы, Диана заказала пиццы. Спустя некоторое время пришел и Костя. Дина заранее подготовила родителей и высказала свое желание познакомить его с ними. Мама обрадовалась, но отец отнесся к этой новости настороженно.

Парень выглядел гораздо старше, чем на фотографиях со странички в социальной сети. Каштановые волосы оказались немного длиннее, а на щеках была заметна щетина. Но я должен признать, что ему так даже больше идет. Татуировку Барсов скрыл под толстовкой. Когда я знакомился с ним за руку, заметил, что мы примерно одинакового роста.

Мамино сердце он покорил, сказав, как вкусно она готовит, а вот отец задавал ему кучу вопросов. Какие планы на жизнь? Любит ли он его дочь? Спрашивал про семью Барсова. У того, оказывается, есть младший брат моего возраста.

Несмотря на то, что Костя говорил о том, что любит Диану, пока та держала под столом его за руку (я сидел рядом с ней и видел это), его ответы казались мне сухими и неискренними, как будто он заранее заучил их. Возможно, сестра подготовила его к беседе более основательно, чем я думал.

Пока мама с Дианой убирали со стола, а папа включил телевизор в гостиной, я предложил Косте выйти на улицу, чтобы подышать воздухом и поболтать перед тем, как они поднимутся к сестре в комнату. Он не стал возражать.

На улице уже стемнело. Мы стояли около порога нашего дома, где горел свет. Костя зажег сигарету, и я ни капли не удивился.

– Слушай, ты можешь не волноваться, Диана со мной будет всегда в безопасности, – начал он, как будто знал о моих подозрениях.

– Где ж ты был на той вечеринке? Ей потом всю ночь было плохо, – усмехнулся я.

– Это был единственный раз, – ответил собеседник, закуривая. Я вспомнил, что сестра запах табака терпеть не может. На какие же жертвы она идет ради него? – Я, честно сказать, до последнего не мог понять, в чем причина, пока не узнал, что один мой приятель перепутал её стакан с другим и подлил туда водки, где уже был сок. Дианы тогда не было рядом, она танцевала со мной, и не видела этого, чтобы остановить его.

Как я и думал.

– Ты знал, что Дина очень плохо выносит запах табака? Из-за этого наш отец, когда ей было десять лет, бросил курить.

– Правда? Она мне ни разу не говорила. – Его взгляд был удивленным. – Спасибо, что сказал. Рядом с ней курить теперь не буду.

У меня чуть челюсть не отвисла от шока. То есть моя взрослая сестрёнка терпит все его плохие привычки, даже не говоря об этом. Но почему?!

– Я хочу сделать ей предложение, – спустя несколько секунд молчания ответил он. В моем сердце что-то кольнуло, когда услышал это, потому что не хотел бы, чтобы он был ее мужем. – Да, мы не так долго встречаемся, но мы уже не дети, любим друг друга. Я уже познакомил Диану со своей мамой. Она ответила мне, что если я упущу такую девушку, то буду идиотом. – Парень усмехнулся. – Я согласен с ней, и поэтому уже купил кольцо. Через неделю хочу повести её в ресторан и сделать предложение. Надеюсь, ты не будешь возражать? – Костя заглянул мне в глаза, и я слегка вздрогнул, не ожидая такого вопроса. Как будто собеседник читал мои мысли и знал, что я не очень хорошо к нему отношусь.

– Конечно, нет, – улыбнувшись, ответил я. – Это ее решение.

– Отлично, только не говори ей, пожалуйста.

Я на это лишь кивнул, после чего Барсов потушил сигарету и выкинул в небольшой мусорный бак, стоявший в нескольких шагах от входа в дом, и мы зашли обратно. Он вместе с Дианой отправился к ней в комнату вверх по лестнице, а я лёг спать в своей. Только долго не мог уснуть. Думал об их отношениях, но понял лишь одно – мне не следует вмешиваться в них, потому что я не могу знать всего. А значит и судить об их любви я не могу.

И правда, на следующих выходных сестра вернулась домой такой счастливой, какой я никогда ее не видел. Пока мы вечером сидели с родителями на кухне за столом, она вбежала с громкими радостными визгами и криками:

– Мне Костя сделал предложение!

Она вытянула правую руку, чтобы всем нам продемонстрировать красивое золотое кольцо с бесцветным камушком.

Губы матери и отца расплылись в улыбках. Они тут же подскочили из-за стола и принялись обнимать и поздравлять дочь. И только мне эта новость не понравилась. Диана тут же кинула на меня удивленный взгляд, пока мама сжимала ту в объятиях. Поэтому мне пришлось натянуть улыбку как будто я искренне рад, и подойти к сестре, чтобы обнять. Когда я притянул её к себе, тут же почувствовал, что она догадывается о моей фальши, потому что ее руки не обвили мою спину в ответ на моё объятие.