Шарнирные куклы. Мир под стеклом. Исторический детектив

Они провели в пути уже около трёх дней. Долгая дорога в трясущейся карете, которая нещадно подпрыгивала на каждой кочке, изрядно утомила молодых сентенок. Обе уже не могли дождаться того момента, когда же, наконец, прибудут на остров.

На востоке занимался ленивый рассвет, а вдалеке на севере виднелась серая полоска залива. Оттуда стелился густой, тяжёлый туман, который сильно ухудшал видимость. От сырости было трудно дышать, и с непривычки даже начинало першить в горле. Девушки не понимали, как люди могли добровольно поселиться в подобном месте.

Когда карета проезжала железный мост, тот самый, что был проложен до Туманного Утёса, Алина незаметно для себя задремала. В своём беспокойном сне она выглядела такой уставшей и совсем ещё юной, что Сирша, которая вначале хотела поделиться своими впечатлениями о необычной постройке (та, по её авторитетному мнению, была совершенно уродливой), взглянув на Алину, всё же решила её не будить.

Когда девушка проснулась, карета уже подъезжала к городу. По-видимому, её разбудил внезапно раздавшийся волчий вой. Впрочем, вместо того, чтобы испугаться, Алина почему-то грустно улыбнулась. Признаться, одинокая волчья песня показалась ей необычайно трогательной и печальной. На миг девушка даже представила, что на самом деле там рыдают несчастные люди, а не воют от голода кровожадные звери.

Сирша же, напротив, испуганно вскрикнула и отдёрнула занавеску, чтобы выглянуть в окно. Алина потёрла лицо ладонями, чтобы пробудиться ото сна, и последовала её примеру.

Местный пейзаж заставил обеих путниц невольно поёжиться. Надо сказать, что на острове осенняя пора была намного заметнее, чем на материковой части страны. Раскинувшееся по обе стороны дороги поле, с которого недавно собрали урожай («Наверняка скудный: что только может вырасти в таком промозглом месте!» – воскликнула Сирша), было вновь засеяно какой-то поздней культурой. На деревьях, тёмной полосой видневшихся неподалёку, прямо за озимью, почти не осталось листьев. Почему-то это было особенно страшное зрелище. Голые тонкие ветви торчали в воздухе, как освежёванные тела каких-нибудь несчастных, несправедливо осуждённых на страшную казнь бедняков.

Алина вздрогнула от странных мыслей, посетивших её внезапно разболевшуюся голову. Безусловно, она пребывала в сильном волнении: ещё никогда раньше девушке не приходилось притворяться кем-то другим, и потому она страшно боялась ошибиться и тем самым раскрыть их секрет.

Городские ворота, к которым привела экипаж незатейливая сельская дорога, размякшая от частых осенних ливней, представляли собой полуразрушенную каменную арку, на вершине которой стояла скульптура какой-то сказочный птицы. Вероятно, это был феникс. Под фигурой красовалась надпись на незнакомом древнем языке, выгравированная крупными позолоченными буквами. Алина, которая получила весьма посредственное образование и в основном увлекалась лишь художественной литературой, не могла сказать, что она означала, а спрашивать Сиршу ей почему-то не хотелось: у актрисы был сильно задумчивый, погружённый в себя взгляд.

Под надписью девушка также разглядела небольшое четверостишье. Оно было выгравировано мелкими буквами, которые сильно стёрлись от дождя и времени, но разобрать написанное всё же не составляло труда:

 
Безропотно склоняетесь пред нами:
Вы призраки и тени без лица.
Мы куклами вас сделали, рабами —
Останетесь такими навсегда.
 

Прочитав стихотворение, Алина удивлённо приподняла брови: фамильный девиз показался ей весьма необычным.

Карета наконец-то въехала в город. Почему-то прямо за воротами, по одну сторону от узкой дороги, которая представляла собой протоптанную колею, располагалось городское кладбище. Сентенки удивлённо переглянулись. Алина почувствовала, как её начинает терзать болезненное любопытство: интересно, какие же ещё странности может скрывать с виду самый заурядный сельский городок?

Из труб жилых домов, в большинстве своём деревянных (исключение составляли, пожалуй, лишь несколько белокаменных построек), валил густой дым, который тут же смешивался с туманом. Улицы казались вымершими: несмотря на послеобеденное время суток, островитяне предпочитали сидеть в своих домах, заперев двери и наглухо закрыв почти все окна. Домашние животные в загонах и стойлах также не подавали признаков жизни: лишь апатично пережёвывали сено, слегка подсыревшее из-за влажного воздуха, и без особого интереса наблюдали за незнакомым экипажем. Даже Алине стало немного жутко от той мрачной картины, что представлял собой Туманный Утёс. Впрочем, несмотря на то, что на острове оказалось далеко не так, как представляла себе девушка, у неё всё равно не возникло ни малейшего желания вернуться в столицу.

Неожиданно Алина почувствовала, что на неё кто-то смотрит и, подняв голову, тут же встретилась взглядом с юной темноволосой девушкой, которая с любопытством наблюдала за их каретой из распахнутого окна второго этажа. Местная жительница, видя, что её заметили, подмигнула путницам, после чего исчезла в глубине комнаты, захлопнув с глухим стуком деревянные ставни. Алина искренне подивилась её поведению: неужели незнакомка чего-то испугалась?

Сирша, разглядывая окружающую остановку, тоже удивлённо хмурила свои приклеенные брови (которые, наверняка, были для неё непривычно густыми). Казалось, что в самом влажном тяжёлом воздухе стояла отчуждённость, словно незнакомым людям на острове были совершенно не рады.

Впереди виднелся огромный каменный особняк, который с первого взгляда запросто можно было принять за постоялый двор. От него исходила тёплая дымка уюта, старинной роскоши, которую невозможно было спутать с подделкой. Из окон дома струился манящий гостеприимный свет – он наводил на мысли о вкусном, горячем ужине и мягкой чистой постели. Само здание располагалось в некотором отдалении от большинства домов и было построено на естественной возвышенности, от чего казалось, будто особняк нависает грозной тучей над всем городком. Старинный дом вдруг напомнил Алине, прочитавшей за последние несколько лет огромное количество романов, о тех далёких временах, когда люди предпочитали строить себе надёжные замки с крепостными стенами и глубокими рвами. Она даже представила себе, что их экипаж на самом деле перенёсся на несколько столетий в прошлое. «И в этом замке жил один деспотичный, но справедливый сеньор, которому служило немало благородных рыцарей, готовых отдать за доблестного господина собственную жизнь. А в высокой башне, той самой, что каждое утро первой встречала восход солнца, проводила одинаковые серые будни его красавица-дочь. Ей было очень одиноко и скучно, но девушка тешила себя мыслью, что впереди её ещё ждут надежда и счастье…» Алина усмехнулась собственным мыслям: она никогда не жаловалась на бедное воображение.

Когда экипаж, колёса которого постоянно увязали в дорожной грязи, наконец, подъехал к воротам особняка, начал накрапывать мелкий, холодный дождь. Выбравшись из кареты, Сирша, не забывая играть роль учтивого джентльмена, протянула руку своей спутнице. Алина, не удержавшись, болезненно скривилась, но помощь всё же приняла. Кучер, по приказу актрисы, погнал лошадей в конюшню, которая располагалась в некотором отдалении от дома. Сентенки поспешили под навес и, стараясь вести себя как настоящие супруги (для этого Алина взяла Сиршу под локоть), вежливо постучались в дверь. Впрочем, когда после нескольких томительных минут ожидания никто так и не впустил их внутрь, девушки обменялись не очень-то удивлёнными взглядами: что же ещё следовало ожидать от жителей, которые хоронят умерших прямо перед своими домами?

Глава 2. Островная провинция

Привычная угрюмая атмосфера, что царила во всей остальной части города, казалось, обошла графский особняк стороной. Люди в старинном каменном доме наслаждались светским вечером, к слову, весьма частым явлением на острове, который, по мнению хозяев, должен был приободрить всех в «эти тёмные времена». Одни гости танцевали под музыку в центре зала, другие играли в традиционные настольные игры. Остальные, сидя в уютных креслах с искусной резьбой, которая затейливо украшала массивные деревянные ручки, оживлённо обменивались свежими сплетнями за чашечкой чая.

Внезапно входная дверь распахнулась с характерным для неё резким стуком – и в помещение вошла молодая пара, с виду совершенно не примечательная. К незнакомцам тут же обратилось множество любопытных глаз. Оба они были примерно одинакового роста, чуть выше среднего, и носили одежду из недорогой, но явно добротной ткани. Молодая светловолосая девушка с бледным лицом и выразительными миндалевидными глазами показалась присутствующим мужчинам очень хорошенькой, что называется «свежей» – впрочем, большинство женщин сочли её обыкновенной дурнушкой. Её спутник, по-видимому, муж, если судить по обручальным кольцам, что красовались на руках незнакомцев, был темноволос, несколько то ли хрупок, то ли худощав, имел красивые правильные черты лица и невообразимо длинные ресницы, которым позавидовала бы любая представительница прекрасного пола. Безусловно, здешним дамам он понравился куда больше, нежели его супруга. Ну, а что до мужчин, то некоторые из них мимолётно подумали, что с этим молодым человеком было что-то не так. Что именно, никто из местных жителей сказать точно не мог, но в голове у многих присутствующих здесь неожиданно раздался тревожный звоночек. Впрочем, если говорить откровенно, в параноидальном поведении островитян не было ничего удивительного, учитывая кем в своё время являлись их достопочтенные предки.

Как только они, так и не дождавшись служанки, решили сами открыть дверь, которая, к счастью, оказалась незапертой, и наконец-то попали внутрь здания, то сразу же стали центром внимания большинства присутствующих в зале. Их с любопытством рассматривали и разодетые господа, и слуги, спешившие куда-то с подносами, и обычные горожане, которые всем своим видом напоминали ремесленников и землепашцев, неизвестно каким боком затесавшихся в подобное общество.

Казалось, их не замечала только небольшая группа молодых людей: они кружились неподалёку от старинной лестницы, ведущей на второй этаж, в быстром, неклассическом танце. Им подыгрывали на громоздких инструментах расположившиеся у соседней стены музыканты, а неподалёку, на импровизированной сцене, стояла девушка в белом платье с распущенными золотистыми волосами, плавными волнами ниспадающими на открытую спину, и хорошо поставленным, громким голосом пела какую-то местную песню.

 
На острове, в Утёсе,
Красавица живёт.
Судьба её немало
Всем горя принесёт.
 
 
Глаза её бездонны,
Но в них не виден свет.
А знаки на ладони
Как эхо прежних лет.
 
 
Таинственная сила
С рождения дана —
Во власть свою влюбиться
Она обречена.
 
 
Судите её строго!
Вам деву не найти:
Красавиц нынче много,
Но силы нет в крови.
 
 
С рождения скрываться
Научена она.
Их двое, может, статься —
Иль целая семья!
 
 
Живут они с проклятьем:
Оно у них в крови.
Родня, что так опасна,
Ты маску все ж сними!
 
 
Семья, что нас погубит,
А узы – разорвёт.
Всех тех, кто их полюбит,
Могила заберёт.
 
 
Зачем же так печально
Должна кончаться сказка?
Ужели им деянья
Исправить не подвластно?
 
 
«На что тебе игрушки,
Красавица моя?
Кому ты ложь расскажешь:
Вся родина мертва!
 
 
Тебя мы не любили:
Ты всё отобрала.
За что и поплатилась.
Ты, девочка, глупа!»
 
 
Они хотели счастья,
Но каждому – своё.
В лесу нас ждёт проклятье,
А балом правит зло.
 

– Милая, я отойду ненадолго? – неожиданно сказала Сирша, освобождая локоть из крепкой хватки своей спутницы.

Алина вздрогнула и с недоумением посмотрела на актрису. Признаться, песня заставила девушку забыть, где и почему она находится. Эта музыка, эти слова, которые, казалось, не имели никакого смысла, неожиданно запали ей глубоко в душу. Но как только Алина открыла рот, чтобы попросить Сиршу не оставлять её одну в обществе этих селян, что напоминали ей стаю голодных акул, актриса уже успела раствориться в толпе. Девушке оставалось лишь недоумённо пожать плечами и прожечь гневным взглядом место, где недавно стоял её «заботливый супруг».

От нечего делать Алина принялась разглядывать зал. Богатая обстановка, красиво разодетые дамы и кавалеры внушали ей едва ли не ужас. На их фоне девушка чувствовала себя невзрачной и серой. Вспомнив о Сирше, Алина гневно поджала губы: поступок актрисы, вне всякого сомнения, был достоин порицания. Как она могла просто так уйти?! Девушка покачала головой и направилась в сторону лестницы: ей показалось, что там было меньше всего людей.

Засмотревшись на певицу, которая напоминала прекрасное сказочное создание, Алина нечаянно задела плечом проходившего мимо молодого человека, в результате чего содержимое его бокала выплеснулось на стоявшую впереди рыжеволосую девушку. Последняя круто развернулась и гневно посмотрела на тех, кто посмел испортить её дорогое, явно сшитое на заказ платье. Тут, однако, её симпатичное лицо внезапно переменилось, будто солнце выглянуло из-за туч, и девица с широкой улыбкой на губах обратилась к юноше, совершенно позабыв о причинённом ущербе:

– О, лорд Эштон, мы и не думали, что вы сегодня почтите нас своим присутствием, – казалось, она совершенно не замечала присутствия Алины.

Впрочем, девушку это нисколько не задевало: было бы намного хуже, если бы «пострадавшая» набросилась с обвинениями на неуклюжую незнакомку.

– Отчего же, позвольте спросить? – наигранно и не очень вежливо, по мнению Алины, удивился молодой человек.

– Ну, – несколько растерялась рыжеволосая, теребя в руках пышную юбку нежного кремового цвета – было видно, что она не знает, как выпутаться из этой неловкой ситуации. Потом, немного помолчав, она добавила с глубоким сочувствием: – Соболезную вашей утрате. Граф был очень… душевным человеком.

Тот, кого она назвала лордом Эштоном, коротко и, надо сказать, несколько неприязненно усмехнулся в ответ на её последние слова. Это, казалось, её отрезвило – и девица наконец-то вспомнила про пятно, что красовалось на широком рукаве её бального платья.

– Ох, прошу меня извинить, милорд, – пробормотала она.

Отступив на пару шагов, рыжеволосая ещё некоторое время внимательно разглядывала лицо молодого человека, будто хотела запечатлеть его образ в своей голове. Потом, видимо, опомнившись, выдала несколько скованный реверанс и, неловко развернувшись на каблуках, стремительно направилась в сторону ближайшей двери.

Алина отчего-то облегчённо вздохнула и перевела взгляд на молодого человека, пострадавшего по вине её неуклюжести. У него были чёрные волосы и, кажется, тёмно-карие глаза: в тускло освещённом помещении девушка не могла определить их точный цвет. Его белая, точно мраморная кожа, правильные черты лица и высокая статная фигура говорили о чистокровном аристократическом происхождении, что не могло не удивлять. Также Алина мимолётно подумала, что он, пожалуй, был самым красивым из всех, кого ей доводилось видеть.

В то же время незнакомец держался крайне заносчиво и неприступно. Было в выражении его лица, в жестах нечто такое, что свидетельствовало об излишней серьёзности и гордости, едва ли не высокомерии. Молодой человек показался Алине не очень приятным: под пристальным взглядом его тёмных глаз, в которых плескался холодный расчётливый ум, девушка почувствовала себя несколько неуютно.

– Прошу меня простить, милорд: я такая неуклюжая, – запоздало извинилась она, почтительно наклоняя голову.

– Ничего страшного. Но впредь будьте осторожней, – казалось, что темноволосый незнакомец имел в виду вовсе не испачканное платье местной жительницы.

Алина натянуто улыбнулась и украдкой посмотрела по сторонам. Отсутствие Сирши с каждой минутой беспокоило ей всё сильнее и сильнее.

– Вы кого-то ищите, миледи? – поинтересовался её собеседник безразличным голосом.

– Пожалуй, да, – немного заторможено ответила Алина: она почему-то, точно зачарованная, никак не могла отвести от незнакомца взгляд.

Впрочем, признаться, ей всегда нравились красивые вещи.

– Вы случайно не знаете, где можно найти графа Сергия Валлоу?

Насколько она помнила, этот господин значился в областной грамоте представителем Туманного Утёса.

– Вы уже виделись с ним. Сразу после того, как въехали в город, – видя полный недоумения взгляд девушки, незнакомец скривил губы в невесёлой усмешке. – Граф, искреннее спасибо убийце, покоится на городском кладбище с конца прошлой недели. Но вы всегда можете обратиться к его вдове, леди Элизабет Валлоу.

И он приглашающе кивнул кому-то в толпе.

Алина заметила, как одна из дам, которые сидели за низким столиком у стены и играли в настольные игры, вдруг встала и направилась в их сторону. Девушка, крайне удивлённая подобным поворотом событий (кто же мог подумать, что за время их поездки убьют ещё одного человека, и, между прочим, самого представителя!), попыталась нацепить на лицо приветливую, располагающую к себе улыбку. Впрочем, она всё равно не добилась успеха: на её бледном, немного уставшем лице застыло нечто, напоминавшее нервную гримасу.

Внезапно откуда-то появилась Сирша и успокаивающе сжала её холодную руку. Лорд Эштон посмотрел на переодетую девушку с лёгким оттенком презрения и, ничего не сказав, безразлично отвернулся в сторону.

Алина постаралась придать своему лицу максимально равнодушное выражение. Впрочем, несмотря на обиду, она была очень рада возвращению своей спутницы.

Тут к молодым людям подошла светловолосая дама средних лет в искристо-чёрном шёлковом платье. Надо сказать, что Элизабет Валлоу – а это была именно она – отличалась весьма привлекательной внешностью. Она могла справедливо похвастаться не мимолётной красотой юности, а выработанным шармом уверенной в себе женщины.

Графиня Элизабет Валлоу

– Добрый вечер, мои дорогие! Добро пожаловать в Туманный Утёс, – воскликнула она с приветливой улыбкой на полных, красиво очерченных губах. – Мы угостим вас чашечкой чая, даже если вы окажетесь переодетыми черногвардейцами. Небо, да не пугайтесь вы так! Я просто пошутила.

На слове «переодетые» Алина едва заметно вздрогнула. Впрочем, проницательная вдова тут же почувствовала её испуг: за вежливыми улыбками Элизабет Валлоу, несомненно, скрывались настороженность и острый ум.

– Благодарим вас за оказанное гостеприимство, миледи, – ответила Сирша светским тоном и галантно поцеловала протянутую руку графини: – Столичная Служба прислала нас с супругой расследовать убийства в Туманном Утёсе. Жуан и Алина Лайтеры к вашим услугам.

Не обращая внимания на любопытную публику, которая жадно вслушивалась в каждое её слово, актриса с завидной непринуждённостью расстегнула кожаную мужскую сумку, которую прихватила с собой из кареты, и достала оттуда областную грамоту; после чего почтительно протянула бумагу леди Элизабет. Алине показалось, что в больших тёмно-зелёных глазах вдовы появилось неподдельное удивление.

– В таком случае город вам искренне благодарен. Меня, как вы, наверное, уже знаете, зовут Элизабет Валлоу – я вдова почившего графа. А это наш новый городской представитель и по совместительству мой пасынок барон Эштон Блад, – медленно проговорила хозяйка дома, слегка наклонив голову в сторону темноволосого молодого человека. Немного помолчав, она дружелюбно добавила: – Служебникам в Туманном Утёсе всегда рады. Окажите честь, останьтесь в нашем доме.

Сирша отвесила ей короткий, но весьма почтительный поклон.

– С большим удовольствием, – пробормотала Алина, несколько удивлённая подобным гостеприимством.

Признаться, она ожидала, что их поместят в каком-нибудь деревянном сарае.

– Уверена, вы устали с дороги. Не беспокойтесь! Вам помогут устроиться со всеми подобающими удобствами, – тепло улыбнулась вдова и знаком пригласила их следовать за собой.

Барон попрощался с новыми знакомыми довольно сухо и тут же скрылся в толпе.

Подойдя к широкой лестнице, той самой, возле которой местные жители устроили импровизированные танцы, леди Элизабет жестом подозвала к себе смугловатую служанку и что-то коротко прошептала ей на ухо. Девушка согласно наклонила голову и, вежливо попросив путниц пройти вместе с ней, проворно зашагала по ступенькам на второй этаж. Гостьи почтительно раскланялись с вдовой, которая, в свою очередь, пригласила их спуститься через час в гостиную на чашку чая, и последовали за служанкой.

Когда они поднимались по ступенькам, Алину внезапно пробрал истерический смех. Она плотно сжала губы и отвернулась, чтобы ничем не выдать своего веселья, которое могло показаться постороннему наблюдателю совершенно беспричинным. Неожиданно её взгляд поймала светловолосая певица в белом платье: она расположилась на низком диванчике у стены и медленно потягивала какой-то напиток. Алине показалось, что на лице красавицы промелькнуло нечто, похожее на удивление. Впрочем, девушка не могла быть в этом уверена: между ними было слишком большое расстояние. К тому же, она никогда не отличалась умением читать по лицам. Алина мимолётно нахмурилась, сама не зная чему, но вскоре благополучно обо всём забыла.

Комната, в которую привела столичных гостей молчаливая служанка, оказалась гостевой спальней, весьма просторной и, разумеется, богато обставленной. В центре помещения красовалась огромная двуспальная кровать с жемчужно-белыми простынями, заставившая Алину неожиданно закашляться. Сирша, напротив, проявила большую стойкость: она разглядывала окружающую обстановку с равнодушно-скучающим выражением на красивом лице.

– Благодарим, – улыбнулась краешком губ актриса, обернувшись к горничной. – Будь добра, скажи леди Элизабет, что мы скоро спустимся.

– Разумеется, милорд, – отвесила короткий, по-сельски непринужденный поклон девушка и попятилась к выходу. Однако подойдя к двери, она вдруг резко обернулась и взволнованно прошептала: – Прошу вас, никому не доверяйте в Утёсе! И спасибо, что приехали: вы посланы нам небом, не иначе.

Когда за темноволосой служанкой наконец-то захлопнулась дверь, Алина с Сиршей удивлённо переглянулись: несомненно, в городке творилось нечто странное. Впрочем, об этом они догадывались уже давно: признаться, с того момента как миновали каменную арку. Само собой разумеется, что островитяне были крайне напуганы в виду повторявшихся убийств, но всё же девушкам казалось, что здесь таилось что-то ещё.

Актриса, на мгновение сжав двумя пальцами тонкую переносицу, стала мерить комнату широкими мужскими шагами: видимо, не хотела выходить из образа даже сейчас, когда девушки остались совершенно одни.

– Сир… дорогой, – исправилась Алина под недовольным взглядом темноволосой, – а куда ты уходил, когда мы были в зале?

Она предусмотрительно аккуратно опустилась на край постели. Данный предмет мебели оказался весьма мягким и пружинистым, так что девушка чуть было не упала спиной на кровать.

– Я увидел, как Рой зашёл внутрь вместе с нашими чемоданами, – поведала актриса причину своего таинственного исчезновения. – Приказал ему следить за нами, а потом незаметно передал пистолет. И не смотри на меня таким взглядом, дорогая: верных слуг, как известно, не падают на тарелках!

Впрочем, Алина рассердилась не столько потому, что Сирша осмелилась держать холодное оружие у всех на виду, а, скорее, по той причине, что пистолет достался не ей самой. Об этом девушка и поведала актрисе, которая, казалось, была чем-то недовольна.

– Так ты совершенно безоружна? Почему же раньше мне не сказала? – сердито упрекнула её Сирша.

Девушка неопределённо передёрнула плечами и виновато развела руки в стороны. Актриса, язвительно усмехнувшись, вытащила из потайного кармана своего дорожного пиджака короткоствольный пистолет и протянула его Алине. Светловолосая девушка приняла оружие с искренней благодарностью. Впрочем, холодная сталь ощущалась в её руках крайне непривычно.

Внезапно раздался тихий стук, и Алина быстро спрятала пистолет в рукаве платья. Девушки напряглись, но когда Сирша осторожно приоткрыла дверь, на пороге стоял её слуга, смугловатый молодой человек по имени Рой. Вежливо поклонившись, он поставил их чемоданы у стены и, уходя, сообщил, что его уже разместили в крыле для прислуги.

Прошло пару минут. Сирша продолжала нарезать по комнате неспешные круги.

– Может быть, скажешь, что с тобой происходит? – наконец, не выдержала Алина: признаться, от этой «прогулки» у неё уже начинало рябить в глазах.

– Ничего, – раздраженно отозвалась Сирша, но всё же решила остановиться. – Я наконец-то вспомнил, где раньше видел эту певицу (между прочим, она чем-то похожа на тебя). Ты только представь: девчонка не кто иная, как родственница самой графини Тессинеи Виламар!

Алина удивлённо выгнула тёмно-серую бровь. Впрочем, фамилия Виламар, как ни странно, ни о чём ей не говорила.

– А кто это – Виламар? – заинтересованно спросила девушка, внезапно почувствовав себя отсталой деревенщиной.

– Алина, ты изволишь шутить? – удивилась Сирша. – Это ведь почти тоже самое, что не знать, кто такие Олисбет и Эванджелайн Лайсвешы³!

– Увы, на самом деле, я говорю совершенно серьёзно, – честно созналась мисс Лайтер и несколько обиженно добавила: – Не все же сентенцы могут позволить себе ездить в Хайларт⁴, как в загородный домик на выходные.

На это актриса выразительно закатила свои раскосые глаза.

– Неужели твои Виламары – члены королевской семьи? – с долей ехидства поинтересовалась светловолосая девушка.

– Разумеется, нет, – неожиданно совсем по-женски фыркнула Сирша, на мгновение выходя из образа. – Но тем не менее они очень близки к Ласвейшам. Тессинея Виламар, например, старшая фрейлина принцессы.

– А местная Виламар тебя случайно не узнает? – вдруг испугалась Алина.

– Я в этом сильно сомневаюсь, – поморщилась актриса. – Мы видели друг друга мельком около пяти лет назад. И знаешь, Джессамина Виламар запомнилась мне как человек, который не замечает ничего, кроме собственного отражения. Не думаю, что она изменилась за это время.

Алина бросила на Сиршу удивлённый взгляд: ей показалось странным, что актриса отзывается с такой неприязнью о малознакомой девушке. Впрочем, подумала мисс Лайтер, у них были дела намного важнее, чем обсуждать давние обиды актрисы.

– Не стоит заставлять нашу гостеприимную хозяйку ждать, – решила Алина, с видимой неохотой приподнимаясь с мягкой, нагретой её телом перины.

– Разумеется, не стоит, – рассеянно согласилась Сирша, не глядя на светловолосую девушку: по-видимому, её занимали собственные мысли.

Актриса подошла к зеркалу и поправила накладные бакенбарды и усы, одёрнула свой элегантный дорожный пиджак. Алина не могла не признать, что из неё получился статный и весьма привлекательный молодой человек. Приведя себя в порядок, Сирша направилась к выходу, но неожиданно замерла, как вкопанная, и, обернувшись, внимательно посмотрела на Алину.

– Только не говори, что собираешься пить чай в дорожном платье! – воскликнула она крайне эмоционально. – Это недопустимо!

– Что тебе не нравится в моей одежде? Между прочим, это платье ты сама мне одолжила, – простодушно удивилась девушка: она совершенно не понимала странного поведения Сирши.

– Оно дорожное! – по слогам повторила актриса, раздосадованная непониманием со стороны Алины. – В нашем обществе не принято носить дорожную одежду в помещении: это, в первую очередь, прямой признак неуважения к хозяевам.

Алина поборола инстинктивное желание возвести очи горе: признаться, подобные условности всегда казались ей глупыми.

– Ясно, – обречённо вздохнула она спустя пару мгновений и направилась к чемоданам, чтобы найти «подходящую» одежду.

Какого же было её удивление, когда среди аккуратно сложенных вещей не оказалось не единого знакомого ей платья. Теперь уже она не выдержала и насмешливо закатила глаза. Надо сказать, Сирша не поскупилась: видимо, пожертвовала девушке половину своего гардероба.