Читать книгу: «Под черным небом», страница 4

9

Когда Мария проснулась, вокруг было темно. Не так, как в ее комнате по вечерам, когда она ложилась спать и отсветы далекого уличного фонаря запускали тени по стенам комнаты. Ее окружала непроглядная чернота. Она и не знала, что может быть так темно.

Долгое время в голове словно плавал туман. Примерно, как в тот раз, когда она сломала руку и ей дали наркоз, чтобы соединить осколки кости. Она не понимала, где находится. Перебирала в мыслях возможные варианты. Единственное темное место, которое пришло ей в голову, было подвалом в доме бабушки и дедушки в Дании, но как она могла туда попасть? Тут немного пахло плесенью, и, хотя она не касалась стен, ей казалось, что помещение тесное. Она лежала на отсыревшем матрасе, запаха которого не узнавала. На ней были пуховик, джинсы и сапоги. Она что, спала в одежде? Обутая?

Мария резко села. Она кое-что вспомнила. Шел снег, и они с младшим братом Оливером лепили снеговика перед домом. Лепить было трудно, снег рассыпался. Было уже поздно, и их позвали домой. Она хотела успеть вставить камушки снеговику вместо глаз. «Пойдем, Мария. Мама с папой рассердятся», – крикнул Оливер. Вот только камни было трудно найти, потому что выпало столько снегу.

Наконец они пошли домой. И она проснулась в своей постели, потому что большой человек прижал тряпку к ее лицу. Потом наступила темнота.

Тут она вспомнила кое-что еще. Она стояла на парковке рядом с большой дорогой, и ее рвало, а тот человек курил, поджидая ее. Ее укачало в машине. Нет, хуже. Ей стало плохо, как в тот раз, когда она наелась ядовитых ягод. Потом снова пришла темнота. Кто был тот человек, который создал тьму? Раньше она его никогда не видела.

– Ма-а! – позвала она. – Мама, где ты? Мама, забери меня отсюда!

Никакого ответа. Ужас охватил ее. Тот человек похитил ее? Где она сейчас? В голове проносились разные варианты. Она в подвале у подруги; началась война, и она находится в бомбоубежище. Или сделала что-то плохое, и ее наказали. Но она ничего не могла припомнить кроме снеговика, спальни и парковки, но, может, все это ей приснилось? Почему в ее памяти столько пробелов?

Мария стала на ощупь исследовать помещение. Тут были ледяные бетонные стены, и по размеру помещение не больше ее спальни. Рука ударилась обо что-то. Лестница с бетонными ступенями. Она вскарабкалась по ним, но наверху ладонь уперлась в преграду. Люк.

– Мама! – крикнула она. – Выпусти меня!

Никто не ответил, и она крикнула снова.

На этот раз совсем близко раздался голос:

– Мария.

Она затаила дыхание. В голове роились мысли. Это был голос того человека. Она помнила, как он спросил ее на парковке, будет ли ее еще рвать. Это он похитил ее.

– Кто ты? – спросила она тихо.

После короткого молчания он ответил:

– Можешь звать меня Чарли.

Мария замолчала. Она не знала никого по имени Чарли. К тому же что-то в его голосе заставило ее съежиться. Он звучал доброжелательно, но в то же время твердо. Как будто этот человек не хотел, чтобы ему возражали.

– А где мама? – спросила она.

Снова молчание.

– В подвале есть мухи? – спросил он вместо ответа.

– Нет, – пробормотала она со слезами на глазах.

– Уверена?

– Да.

– Сейчас я открою люк, Мария. И ты сможешь выйти. Веди себя хорошо, ясно?

10

У женщины, стоящей перед Трокичем, слегка разрумянились от мороза щеки. Он догадался, что это та самая помощница следователя, с которой ему предстояло сотрудничать. Длинные черные волосы были заплетены в косу, перекинутую через одно плечо, словно змея. По ее миндалевидным глазам и чертам худого лица он понял, что она, должно быть, полукровка. Женщина рассматривала его со сдержанным любопытством в темно-карих глазах. На ней была толстая черная куртка-аляска из непродуваемого нейлона, с карманами и капюшоном, отороченным мехом, джинсы и сапоги без каблуков. Серую вязаную шапку она натянула на уши. На шее блестела тонкая цепочка с кулоном в виде черной птицы. Вороны или, может, ворона. Навскидку ей можно было бы дать лет тридцать пять.

Парковка перед гостиницей «Рамада» была пуста, за исключением двух машин, и какое-то мгновение до них доносился только слабый шорох шин с дороги за отелем.

– Помощник комиссара Энджи Джонсон, – представилась она и протянула ему руку. – Как вам гостиница? Все хорошо?

– Да, все прекрасно, – ответил он.

– У нас мало времени. Надеюсь, вы поспали в самолете?

Трокич пожал плечами.

– Я справлюсь. Я привык недосыпать.

– Отлично. Поедете со мной. Я бы с удовольствием показала вам город и все такое, но время поджимает. Сейчас вам надо прежде всего встретиться с шефом в участке и получить инструктаж. Как я понимаю, вы ознакомились с делом до вылета?

Он ответил утвердительно и спросил:

– А что с девочкой? Марией Вад? Вы нашли ее?

Помощница следователя покачала головой, хмуря брови.

– Нет. Еще ищем. Прогноз неутешительный, но мы продолжаем. Вчера я лично присутствовала на вскрытии. Возможно, убийства совершены на сексуальной почве. Мы выяснили, что жену Асгера Вада изнасиловали.

Она посмотрела ему прямо в глаза, покачивая ключами на пальце. Трокича мороз продрал изнутри.

– Метте Вад?

Американка кивнула, и на мгновение между ними повисла тишина. Слова словно застыли в воздухе, как облачка дыхания.

– Вы можете почитать отчет о вскрытии, когда мы приедем в участок. Садитесь в машину. Это примерно в четверти часа отсюда.

Он посмотрел на ее черный «форд», которому было на вид не меньше десяти лет. Лак выцвел, а на боку остался след, будто там когда-то была виниловая полоса. Энджи, прочитав его мысли, сказала:

– Да, мы в убойном ездим на собственных машинах. И эта – не самая шикарная из них.

Полицейский участок находился на Элмор-роуд, немного в стороне от дороги. Красивое здание желтых и оранжевых тонов. Трокича провели по лабиринту коридоров, в которых он быстро запутался.

– Поначалу тут легко заблудиться, – сказала Энджи. – Но архитектор, спроектировавший здание, создал Скотленд-Ярд, так что какой-то смысл в этом безумии наверняка есть.

Смысла Трокич пока не заметил.

В убойном отделе их встретил высокий мужчина лет пятидесяти с копной черных волос, тронутых сединой на висках. Он был одет в отлично скроенный серый костюм с широким синим галстуком и тепло улыбался.

– Добро пожаловать. Меня зовут Марк Смит, я начальник убойного отдела. Надеюсь, Энджи хорошо о вас позаботилась? – Он перевел взгляд на нее, скептически подняв бровь.

– Так точно, – ответил Трокич.

– Отлично. Она ведет следствие по этому делу. Вас бросили из огня да в полымя.

– Спасибо за то, что датской полиции разрешили принять участие в расследовании. Асгер Вад был другом моего шефа, а друзья семьи и родственники в Дании, конечно, с тревогой следят за ходом дела.

Марк взмахнул рукой.

– Вы будете работать наравне со всеми нами. Но для этого нужно познакомить вас с тем, как мы тут ведем дела. Думаю, с Данией разница невелика, но лучше все же сразу все прояснить. А потом я передам вас на попечение Энджи.

Трокича быстро представили новым коллегам по убойному. Казалось, все с нетерпением спешили познакомиться с иностранным гостем. Энджи подвела его к своему письменному столу.

– Марк – хороший человек, – сказала она. – Вы это сами скоро поймете.

Она коротко изложила, что им было известно и чего можно было ожидать в ходе следствия. Трокич не мог прочитать по ее лицу, как Энджи восприняла то, что ей навязали коллегу из Дании. Она обращалась к нему доброжелательно, хоть и слегка отстраненно, а в ее жестах сквозила решимость. На ее столе был порядок, документы лежали аккуратными стопками, а рядом с монитором он заметил маленькую фигурку тюленя из камня.

– У нас мало времени. – Энджи мимолетно улыбнулась, но улыбка едва коснулась глаз. – Так что перейдем сразу к делу. Мы должны проверить кое-что. Нам только что позвонил сосед некоего Дэвида Гриффина. Асгер Вад обычно охотился вместе с ним. Он отставной военный, работает авиамехаником в аэропорту. Так вот, по словам соседа, вчера Гриффин вел себя странно.

– Есть особая причина, чтобы считать, что он замешан в убийствах?

– Без понятия. Но мы съездим туда и поболтаем с ним. А пока что надо выдать вам оружие. Идемте со мной.

Пройдя сквозь путаницу коридоров, они наконец добрались до склада.

– Из чего вы обычно стреляете? – спросила Энджи.

– «Хеклер и Кох», девять миллиметров.

Она уставилась на него так, будто он заявил, что пользуется игрушечным пистолетом, и скептически прикусила нижнюю губу.

– Девять миллиметров, значит. Угу. Ну ладно, но у нас тут такого нету.

Она обратилась к крупной чернокожей женщине в форме:

– Нам нужен «Глок» сорокового калибра для нашего друга. – Потом обернулась к Трокичу. – Большинство из нас предпочитают эту модель. Полагаю, вы сможете разобраться, как им пользоваться? Это полуавтомат, пятнадцать патронов. Хорошее оружие. Обычно не подводит.

Трокич посмотрел на пистолет и заключил, что он гораздо мощнее того, что был на вооружении у датской полиции.

– У нас в Дании хорошие условия для тренировок по стрельбе, – сказал он вместо этого.

– Отлично. Тогда смотрите…

Она разобрала пистолет на стоящем перед ними столе и собрала его снова. Потом еще раз. Показала, как работает предохранитель, и протянула ему оружие.

– Прошу. Распишитесь тут, пожалуйста, и поехали.

Они сели в машину Энджи. Шапку она сунула в бардачок. Приборная панель была такой же выцветшей, как наружный лак, и украшена наклейкой с веселым китом. Трокич задумался, наклеила ли ее сама Энджи или кто-то другой.

– Мы не знаем, что за тип этот Дэвид Гриффин, – сказала она, – но то немногое, что известно лично мне, не слишком обнадеживает.

– В каком смысле?

– У одного моего знакомого патрульного возникли с ним неприятности примерно год назад. Я это запомнила только потому, что, когда мой друг рассказывал об этом, он все еще был под впечатлением от случившегося. Он остановил Гриффина, когда тот ездил по полуострову Кенай в машине, набитой оружием. Вероятно, собирался охотиться на косуль ночью со светом, что незаконно, но мой друг не смог ничего доказать. Никаких угроз напрямую, но в присутствии Гриффина он не чувствовал себя в безопасности.

– А теперь сосед говорит, что этот тип ведет себя странно? – уточнил Трокич.

Энджи смахнула со лба челку.

– Да. По его словам, Гриффин нервничал и перетаскивал оружие на своем участке. Сосед, к счастью, оказался любопытным и наблюдал за ним, поскольку был в курсе, что Гриффин знал Асгера Вада. На участке Гриффина два дома, и он переносил винтовки из одного в другой. Он также поставил решетки на некоторые окна, будто ему надо удержать кого-то взаперти. В общем, довольно странное и подозрительное поведение.

– Думаете, дочь Асгера Вада, Марию, держат в доме Гриффина?

– Я пока ничего не думаю. Но мы настороже.

Энджи вырулила с парковки и свернула на Элмор-роуд. Пошел снег, и дворники заработали в быстром режиме. Она вела машину слишком небрежно, по мнению Трокича, но он надеялся, что его напарница привыкла ездить в снежную погоду. И все остальные тоже, потому что на дороге было интенсивное движение. Он искоса разглядывал Энджи. Она сжала тонкие губы в линию, лицо приняло сосредоточенное выражение. В ее взгляде порой мелькало что-то дерзкое, и он решил, что она не из тех, кто подставляет вторую щеку. Хороший знак. Приятно знать, что тебе попался компетентный напарник.

– У Гриффина есть семья, – сообщила Энджи. – Жена и сын-подросток, лет пятнадцати. Было бы трудно прятать Марию в доме, но не невозможно. Возможно, жена принимает в этом участие. Мы видели такое и раньше.

– И как мы к ним подступимся? – спросил Трокич. – Если Мария в доме, он может и напасть.

– Точно. Мы не станем его провоцировать. Лучше всего сделать вид, что мы просто заехали поговорить об Асгере. Об их дружбе. При малейших признаках опасности вызовем подкрепление. У меня сильное предчувствие, что этот тип из тех, с кем лучше не связываться.

11

Еще через четверть часа они остановились поблизости от дома Дэвида Гриффина. Трокич давно уже перестал понимать, где они едут: все дороги были одинаково широкими и запружены машинами. Он предположил, что теперь они находились на восточной окраине Анкориджа. Расстояние между домами увеличилось, и кое-где проглядывали островки деревьев. Большинство зданий располагались на дальнем от дороги конце участка. Обычно они были деревянными, окрашенными во все цвета радуги, а во дворе торчал запаркованный пикап. Вдалеке над крышами виднелись покрытые снегом и лесом горы. «Горы Чугач», – сообщил водитель такси по дороге из аэропорта.

– Давайте сначала перекинемся словом с соседом, – предложила Энджи и достала шапку из бардачка. – Коллега в участке, который разговаривал с ним по телефону, сказал, что мужик не совсем в себе. – Она слегка улыбнулась. – Возможно, все это яйца выеденного не стоит, но этот сосед вроде трещал без умолку в телефон, будто спятивший попугай.

Они зашагали к небольшому желтому деревянному дому, неухоженному на вид. Ветер яростно закручивал снежные вихри. На ступеньках стоял припорошенный снегом мешок с мусором. Трокич различил через голубой пластик коробку из-под кукурузных хлопьев и пару пивных банок. К стене были прислонены несколько деревянных поддонов, а из трубы пахло печным дымком.

Хозяин дома уже поджидал их в дверях. Он был почти лысым, только несколько прядок седых волос развевались на ветру, словно маленькие антенны. Снег заметало внутрь между его темно-синих тапок. За спиной мужчины топтался маленький черный терьер с острыми ушами. Собака, которой не мешало бы похудеть, с подозрением уставилась на гостей.

– Гляди-ка, Дасти, – мужчина погладил пса по голове, – это же полиция! Целый час прошел с моего звонка.

Он поднял взгляд на них, облив презрением сначала Энджи, потом Трокича.

– Мой чокнутый соседушка за этот час мог успеть расчленить половину города, разбросать части тел по полям или скормить их диким зверям. И расстрелять мой дом из всех своих стволов. А у него там не детские игрушки.

– Надеюсь, ничего этого не случилось, – сухо сказала Энджи, вытаскивая из кармана блокнот и ручку.

Трокич рассматривал невысокого человечка, отиравшего слюну с губ и мерявшего взглядом полицейских. Ему было за пятьдесят, одет он был в красный жилет поверх поношенной серой рубашки. Бледная кожа свисала толстыми складками, а кустистые брови напоминали живую изгородь, нуждавшуюся в стрижке.

Мужчина откашлялся и сказал:

– Ладно, раз уж вы в конце концов решили поинтересоваться тем, как живут мирные граждане, так и быть, заходите. Быть может, еще не поздно. Я видел этого психа всего минуту назад, так что он дома.

Он издевательски поклонился и взмахнул рукой, будто приглашал к себе не менее чем королевскую чету.

– Спасибо, но мы надолго не задержимся, – сказала Энджи, косясь на соседний дом. – Как мы поняли, вы наблюдали подозрительную активность. Гриффин забрал решеткой окна в домике в саду и перетаскал туда ружья. Верно?

Мужчина сплюнул.

– С этим типом что-то не так. Видели бы вы его, когда он разделывает добычу прямо в саду. Такое свинство! Даже не знаю, законно ли это. Наверное, такое привлекает хищников? А то, как он машет охотничьим ножом… это выглядит прямо-таки профессионально. Старый вояка, ветеран. Война в Персидском заливе, я слыхал. Такие порой слетают с катушек. Я как-то смотрел документалку, где…

– Ясно, – перебила Энджи. – Он угрожал вам или вашей семье?

Мужчина натянуто улыбнулся, словно они были слабоумными.

– Не напрямую, но Дасти не любит ни его, ни его пса. А мы редко ошибаемся. К тому же иногда Гриффин стреляет по мишеням у себя на участке. Не уверен, что он соблюдает правила. В любом случае я буду счастлив, если вы его заберете и продержите до морковкина заговенья.

Энджи кивнула – она была само терпение.

– Ладно, мы глянем, что там, – сообщила она вежливо.

Но коротышка еще не закончил.

– А вы, – он ткнул в сторону Трокича скрюченным пальцем с грязным ногтем, – не слишком-то разговорчивы. Вы немой или женщины захватили власть в полиции Анкориджа? Мужики теперь на дне иерархии или как? Так обстоят дела?

Трокич отвел взгляд и мудро решил держать язык за зубами. Вся эта сцена показалась ему сюрреалистичной. Вот он стоит на другом конце света, в совершенно чужой стране, страдая от последствий перелета, и слушает брюзжание человека, который мог бы с таким же успехом быть датчанином. Сварливые люди есть повсюду.

– Ладно, спасибо за помощь, – сказала Энджи, игнорируя прочие высказывания мужчины. – Оставайтесь в доме, пока не увидите, что мы уехали.

Они развернулись к нему спиной.

– Не волнуйтесь, я носа не высуну на улицу, – почти крикнул коротышка. – А вы его пристрелите?

– Сначала посмотрим, сделал ли он что-то незаконное, – завершила разговор Энджи.

12

На участке Дэвида Гриффина находились два старых дома. Большой деревянный, крашенный в красный цвет, с белыми окнами и большой верандой, и зеленый флигель меньшего размера, спрятанный в глубине сада. На окнах флигеля действительно можно было разглядеть тонкие решетки, так что он напоминал тюрьму в миниатюре. У Трокича засосало под ложечкой. Что, если они и правда попали в логово маньяка? Он только что с самолета, в голове еще не совсем прояснилось, и он едва успел ознакомиться со своим новым оружием в машине. Они тут одни, и кто знает, сколько времени займет у подкрепления дорога сюда.

Но Энджи казалась совершенно спокойной: она скептически разглядывала какие-то железяки, валявшиеся вдоль живой изгороди, огораживающей соседский дом, к которому они шагали по хрустящему под ногами снегу.

– Я буду говорить, а вы помалкивайте, – предупредила она и постучала.

Через пару минут дверь распахнулась. Крупный мужчина лет под пятьдесят с тронутыми сединой темно-каштановыми волосами и бородой уставился на них из прихожей. У него был здоровенный нос картошкой и нечистая кожа в печеночных пятнах. Он слегка косил на один глаз. На нем были фланелевая рубашка в синюю клетку, мешковатые джинсы и зеленые носки с дыркой на одном пальце.

– Полиция? Чем могу помочь? – спросил он, меряя взглядом незваных гостей. В его грубом голосе звучали нервозные нотки. Трокич мгновенно пришел в состояние боевой готовности. Возможно, чокнутый сосед все-таки не ошибся.

– Мы пришли, чтобы задать пару вопросов об Асгере Ваде, – начала Энджи, топая на крыльце, чтобы сбить с сапог снег. – Мы расследуем убийство ученого и его семьи, и мы знаем, что вы были друзьями. Можно мы зайдем и немного поговорим?

Дэвид Гриффин обернулся через плечо, словно хотел проверить, нет ли там чего, помедлил, хмуря густые брови, но наконец широко распахнул дверь. Они прошли в узкую прихожую со скрипучим деревянным полом и дальше, в просторную гостиную со старинной мебелью в зеленых и коричневых тонах. Над трубкой, лежащей в пепельнице на столе, повисло облачко дыма.

– В доме есть огнестрельное оружие? – спросила Энджи, осматриваясь.

– Три винтовки на втором этаже. Я часто хожу на охоту.

– Понятно.

– Что вам понятно?

– Вам выписали ранее пару штрафов за нарушение правил охоты, – сказала Энжди нейтральным тоном.

Все трое оставались на ногах, Дэвид не предложил им присесть. В его маленьких глазках появилось загнанное выражение.

– Какая трагедия, – пробормотал он, никак не прокомментировав свои сложные отношения с охотничьими законами. – Вы проверили психушки? Наверняка оттуда сбежал какой-то пациент. Другого объяснения я не вижу.

– Мы занимаемся этой версией. – Энджи скрестила руки на груди.

– Что вы хотите знать?

– Когда вы познакомились с Асгером Вадом? – спросил Трокич, вытаскивая блокнот из внутреннего кармана своей кожаной куртки.

Энджи бросила в его сторону взгляд, в котором ясно читалось: «Мы же договорились, что говорить буду я», на что он в свою очередь ответил красноречивым взглядом, принимая вызов.

Между тем Гриффин не проявлял никаких признаков того, что собирается в чем-то признаться. Он пожал плечами и утер нос рукавом рубашки.

– Да почти сразу после того, как он переехал на Аляску. Мы встретились на охоте. У него возникли проблемы с машиной, а я ее починил. Я же авиамеханик, так что машины для меня – что детские игрушки. С тех пор мы частенько вместе охотились. Примерно пару раз в месяц, когда сезон. Для него это было отдушиной от сухой университетской жизни и всех этих сраных умников.

– На кого вы охотились?

– Обычно на косуль и лося. На волков порой. Он был хорошим стрелком, ходить с ним на охоту было сплошным удовольствием. Иногда мы еще и рыбачили. Ужасно, что его больше нет. Я не могу этого понять. Асгер был хорошим парнем. Порядочным человеком и отцом семейства. Нам всем будет его не хватать. – Он повернул руки ладонями кверху. – Не могу о нем сказать ничего плохого. Если вы найдете того, кто это сотворил, я бы лично хотел сделать из мерзавца решето.

«Слова Гриффина должны бы вызывать симпатию, – размышлял Трокич, – но здоровяк кажется совершенно не тронутым случившимся». Датчанин разглядывал ряд рогов, украшавших стену. Должно быть, рога принадлежали разным животным, но он понятия не имел, каким именно.

– Возможно, вы знаете, что дочь Асгера пропала? – спросил он, переводя взгляд обратно на хозяина дома.

Дэвид Гриффин прищурился.

– Об этом рассказывали по телевизору. Я, в общем-то, слежу за новостями по этому делу. Я не был хорошо знаком с его семьей, но надеюсь, что девочку найдут. Живой.

Он сглотнул, переводя взгляд с Энджи на Трокича и обратно. На мгновение воцарилось молчание.

Трокич посмотрел на Энджи, чтобы понять, как сильно они собираются давить на Гриффина, но прежде, чем успел открыть рот, его напарница без обиняков произнесла:

– Насколько мы понимаем, вы перетаскивали оружие по участку и поставили решетки на окнах во флигеле. – Энджи мотнула головой в сторону окна – в глубине сада за окном скрывалось второе здание. – Такие действия могут указывать на то, что кого-то хотят удержать взаперти, – продолжила она.

Дэвид уставился на нее, его адамово яблоко пару раз дернулось вверх-вниз.

– Что это ты пытаешься сказать, дорогуша? Думаешь, я похитил девочку? Какого черта мне это делать?

– Я ничего такого не говорю, – продолжила Энджи, не сводя со здоровяка взгляда почти черных глаз. – Но я буду очень благодарна, если вы проводите нас к флигелю и дадите нам его осмотреть. И оставьте эту вашу «дорогушу» при себе. Не желаю больше слышать.

Гриффин закатал рукава рубашки, обнажив мощные бледные предплечья, покрытые седыми волосами. Под мышками у него расплылись пятна пота, и Трокич почувствовал острую вонь, мешающуюся с запахом табака.

– У вас ведь должен быть ордер для этого? – пробормотал Гриффин. – Верно?

– Не обязательно, если вы сами нам все покажете, – ответила Энджи, блеснув очаровательной улыбкой. – Ордер получить не так-то быстро. Мы рассчитываем на то, что вы наверняка захотите нам помочь, а когда мы быстро кое-то проясним, то сможем заняться поисками убийцы. Это ведь сейчас самое важное. И если вам нечего скрывать, это не должно быть для вас проблемой.

Снова повисло молчание. Комната внезапно показалась очень тесной, и Трокич напрягся. Мужчина, стоящий перед ними, был крупным и мускулистым, способным ударить с медвежьей силой.

Внезапно Гриффин улыбнулся им, оскалив пожелтевшие зубы.

– Ну, конечно. Я просто думал… там не убрано. Обычно я чужим такое не показываю. Но подождите, я найду ключ.

Они снова вышли на улицу, и ветер тут же бросил им в лица пригоршни мелких снежинок. Снег скользнул Трокичу за ворот куртки и тут же растаял.

Гриффин открыл дверь флигеля и включил свет.

– Спальня, кухня с маленьким обеденным столом и ванная, – сказал он. – Для гостей. Это все.

– Тут есть огнестрельное оружие? – спросила Энджи.

– Пара винтовок под лавкой на кухне. Но вы наверняка уже об этом знаете, раз вы выслушали моего доброго соседушку.

– Не стоит хорохориться. Мы просто делаем свою работу. Оставайтесь на месте, пока мы тут осмотримся.

Дэвид упер руки в боки и стал исподтишка рассматривать Трокича, прощупывая его взглядом с головы до ног, словно тот был охотничьей добычей.

– А что вы тут делаете? У вас акцент почти как у Асгера. Вы датский коп или как?

– Да, – коротко подтвердил Трокич, не имевший никакого желания обсуждать свои дела с этим громилой.

Они молча топтались на месте. Энджи вернулась через пару минут.

– Ничего особенного, – сообщила она и перевела довольно холодный взгляд на Трокича. – Там ничего нет, кроме двух винтовок, а на столе и кроватях навален всякий мусор. Мешки со старой одеждой, охотничьи трофеи. Дом похож на свалку.

Дэвид неожиданно рассмеялся лающим смехом.

– А на что вы рассчитывали? На кучу трупов?

Она проигнорировала его вопрос и спросила сама:

– На кухонном столе стоят консервные банки штабелями. Достаточно, чтобы прокормить одного человека целую вечность. Зачем они вам?

– Для гостей, я же сказал.

– Что за гости?

– Тесть с тещей.

– Вы их не слишком любите, а? Им придется питаться консервами и жить в этом свинарнике?

– Да.

– А зачем решетки на окнах?

Он покосился в сторону купы деревьев на участке; гримаса на его лице могла бы сойти то ли за полуулыбку, то ли за нервный тик. Трокич затруднялся сказать, была ли влага на лбу Гриффина каплями пота или растаявшими снежинками.

– А, это… Это чтобы в дом не вломились. Береженого бог бережет.

– Но тут нет ничего, что могло бы привлечь воров, – возразила Энджи, подняв бровь.

– Есть. Мои ружья, – заявил Дэвид.

Трокич разглядывал громилу с мокрыми снежинками в седеющих волосах. Тот пожал плечами, и вдруг показалось, будто здоровяк боится чего-то, его глаза потемнели, он судорожно сглотнул. «Может, он держит пока Марию где-то в другом месте, а этот флигель приготовил для нее? Может, именно тут он собирается ее спрятать, чтобы делать с нею все, что захочет? Возможно, он не сразу привез ее сюда, потому что ожидал визита полиции?»

Казалось, Энджи тоже размышляет над увиденным. Она тяжело вздохнула и послала Трокичу долгий загадочный взгляд.

– Что вы делали в ночь на среду? – спросила она Дэвида. – С полуночи до четырех часов утра?

– Спал в своей постели. Мне нужно рано вставать, чтобы успеть на работу в аэропорту. Я приехал туда в полшестого утра. Можете позвонить и спросить.

– Мы так и сделаем. А кто-то может подтвердить, что вы были дома и спали?

– Моя жена. Мы скоро закончим? Тут холод собачий.

Энджи скептически прищурилась и слизнула с губ пару снежинок.

– Не сказать, что у вас железное алиби. Слушайте, вам придется проехать в участок на Элмор-роуд и повторить ваши показания, ну и ответить на наши вопросы. Вашей жене тоже придется это сделать.

– Какие еще вопросы? Я же только что все вам рассказал. Зачем мне тащиться в участок? У меня нет времени, мне еще надо…

– Очень может быть, – перебила Энджи. – Но мы хотим выслушать вас еще раз и официально записать показания. Ну и что еще может понадобиться.

Он медленно покачал головой.

– Вы правда верите в то, что я убил Асгера, его жену и сына? На хрена мне это? Он был моим другом. Я знал его много лет. У меня нет никаких причин его убивать. Лучше побыстрей найдите того, кто это сделал.

– Может, вам нужна была девочка, а семья помешала, когда вы вломились в дом, – предположила Энджи.

После короткого молчания Дэвид продолжил с почти печальной улыбкой:

– Ну, удачи вам это доказать. Знаете, что вам на самом деле надо сделать? Съездить потолковать с ребятами из международной церкви. Туда часто ходила жена Асгера. Там полно фанатиков, бормочущих о сатане. Кто знает, может, и найдете там психа, который решил, что эту семью нужно уничтожить.

– А где их найти? – спросила Энджи.

Дэвид продиктовал адрес, который ничего не сказал Трокичу.

– Зачем им убивать Асгера с семьей? – спросил он. – Это тяжкое преступление.

– У подобных людей свой особый взгляд на вещи, – возразил Гриффин. – По словам Асгера, они считали, что он наставляет местную молодежь на путь греха. Знаете, ученый, который не желает слушать байки про ангелов и демонов.

– Ясно, – кивнула Энджи. – Но, как я уже сказала, увидимся в участке. Обратитесь к секретарю на ресепшене, и мы вас примем.

Она посмотрела на часы.

– Лучше поехать прямо сейчас. А если задержитесь, мы пошлем пару полицейских вам помочь.

– Он что-то скрывает, – заметил Трокич, когда они снова сели в машину. – Гриффин нервничал. Думаю, он нам лгал.

Энджи согласилась с ним. Она выкрутила на максимум печку в машине, которая за это время успела заледенеть, включила дворники и тронулась с места. Ее движения были суетливыми. Длинный толстый шрам на левом запястье говорил о давней травме – он был светлым и старым на вид.

– Гриффин просто козел, – продолжила она. – Невероятно, как общее хобби вроде охоты могло свести вместе таких разных людей, ведь Асгер Вад производил приятное впечатление. Вы это можете понять?

– Нет.

– Нет, правда, – не успокаивалась она. – Это странно. Охота – не короткая прогулка. Охотники проводят вместе много времени. У них должны быть какие-то темы для разговоров. Я не могу представить, о чем эти двое могли бы беседовать. Но, может, Гриффин прав, и Асгеру иногда нужно было отдохнуть от научной среды и университета.

Она вздохнула.

– Так, уже выехал патруль, который должен проследить, чтобы Гриффин отправился в участок. У него возьмут отпечатки пальцев и анализ на ДНК. Если ничего не найдут, то по крайней мере приставят кого-нибудь следить за ним. Если он хотя бы дернется, ему крышка.

– А мы что пока будем делать? – спросил Трокич.

– Думаю, надо съездить и проверить ту церковь. Что скажете?