Андервуд. Том 1

Глава 1. Голод

Ник крался по тёмному лабиринту в попытках найти хоть чего-то съестного. С тех пор как у него не осталось средств на существование, находиться в подземном городе стало невозможно.

Дорога вела в ту сторону, куда нормальный человек никогда не отправится в одиночку, но у него не оставалось выбора. Ник попал сюда младенцем восемнадцать лет назад и не по своей воле. Иногда он думал, что это какое-то наказание, ведь новая жизнь оказалась совсем не сахар.

В город возвращаться нельзя, иначе парни Глока его убьют. Ник задолжал им денег и не отдал. В таком случае у заёмщика оставался один хороший способ выбить средства – залог.

Дело в том, что им являлся сам Ник. Точнее, его тело. И нет, это никакое не рабство, просто его бездушно пустят на колбасу. В буквальном смысле. Есть некоторые, скажем так, гурманы, что готовы хорошо платить за такой «деликатес».

При одной мысли, что его подадут в запечённом виде с яблоком во рту, Ника передёргивало. Надо же, ещё остались силы мысленно шутить. Новый мир, новые правила, но разум и воля старые. И просто так сожрать себя они не дадут.

«Они, – хмыкнул заплутавший спутник, – говорю о себе во множественном числе. Это диагноз, парень».

Так что дороги назад нет.

Спёртый воздух давно стал чем-то привычным, и ноздри улавливали малейшее дуновение свежих потоков. Это может быть как магия здешних мест, так и усиленная циркуляция за счёт тяги с поверхности. Только вот никто ещё не выбирался из подземного города туда, где светит солнце.

Под ногами что-то хрустнуло. Ник передвигался практически на ощупь – денег на магические очки или линзы ночного видения у него никогда не было. Цены на них кусались, а стоит тебе родиться бедняком в напрочь закастованном обществе, как можно забыть о любых социальных лифтах наверх. Твоя участь – жить на окраине Андервуда.

Это подземный город размером с Лондон или Москву, откуда он собственно и дал дёру. Такие дела.

Хрустели кости давно сдохшей крысы. Сказать честно, сеть тоннелей и пещер вокруг Андервуда достаточно хорошо освещалась, но, то место, где Ник находился сейчас, называлось Мёртвой дорогой. У них были разные названия и дорог этих, а точнее, огромных пустынных тоннелей, было несчётное множество.

Все они тянулись от Андервуда в разные стороны, словно расползающаяся сеть дендритов. Почему-то из школьного курса биологии помнились только они. Разветвлённые отростки нервной клетки.

Странное сравнение, но с голодухи в голову лезет всякая чушь, и Ник уже начал воспринимать окружающие пещеры как единый организм, что, разумеется, было не так. Это просто груды камня.

Со стен непрерывно капала вода то тут, то там. Этот звук может сводить с ума непривычного обывателя с поверхности, но для него уже стал родным. Как стрекот летних цикад у тех же японцев. Просто фон.

Если с водой тут было всё просто, то вот с едой большие проблемы. Ник никогда не любил есть траву, но в создавшейся ситуации он стал вынужденным вегетарианцем. И не ради здорового образа жизни – а чтобы просто не сдохнуть. Как-то ещё выручали грибы, но иногда хотелось вкусного, сочного, жареного мясца. Чтобы жир от каждого укуса тёк по губам, и картошечки…

Он шумно сглотнул слюну и посмотрел на заурчавший живот. Этот дикий зверь требовал еды.

Ник направился в пустынные туннели лишь с одной целью – добыть емировой руды. Это магический катализатор и покупался он нарасхват, а иногда и вовсе служил второй валютой. Местные называли его ещё минералом жизни.

Неказистые зелёные кусочки руды использовались повсеместно в Андервуде: в очистке воздуха, добыче воды, в выращивании растений и животных, во всех типах магии – и это только самое основное. Спектр её применений огромен.

«Вот бы достать пару кусочков и погасить долг, а там уже улица прокормит. Не пропаду», – думал Ник и шагал дальше. На поясе висел самодельный молоток, а в правой руке он держал древко копья с заострённым наконечником. Это был кусок хитина огромной поверженной твари. Лёгкий, прочный и смертоносный в умелых руках. Увы, не в его – воинскому искусству Ника никто не обучал.

Вторая мать с отцом давно погибли. Каких-то чувств к ним он не испытывал. Обоим всегда было всё равно, где он и чем занимается. Вопрос пропитания стал проблемой в раннем возрасте, и добывать еду приходилось в одиночку. Либо с местной пацанвой, ватагами нападая на торговцев и разносчиков. Иногда воровали, иногда приходилось убивать. Жизнь заставила.

Однако сейчас он не обманывался – если на него нападёт из темноты тварь, навряд ли он что-то сможет ей противопоставить. Тело худое, мышц почти нет – одни жилы. Костяшки кулаков так выпирали вперёд, что казалось под кожу зашили персиковые косточки. Так он их отбил в постоянных драках.

Опять про еду. Воспоминания про нежную мякоть волосатого персика тут же ворвались ему в мозг.

Жёлтый сладкий сок стекал по подбородку при каждом укусе, капал на пальцы.

Постепенно добираешься до косточки, где фрукт уже с вкраплениями красных волокон…

Это невозможно.

Ник присел на колено от спазма, скрутившего желудок. Проклятое воображение всегда было его другом, но сейчас оно совершенно некстати подкидывало образы давно забытой еды. Такой дорогой сердцу. Местная жратва – полный отстой.

Он переждал приступ и снова встал, вытирая холодный пот. Надо идти дальше. В прошлой жизни у него было отменное здоровье. Может, поэтому он подспудно и знал, к чему надо стремиться?

Спорт давно стал частью его жизни. Той жизни. В этой ситуация обстояла иначе. Всё решали калории.

Прошлых интенсивных тренировок по единоборствам он не мог проводить, но базу при возможности делал, чтоб совсем уж не превратиться в доходягу. Так получилось, что его отец был тренером по самбо и Ник не смог отвертеться от этой части мужского образования.

Они отрабатывали приёмы, занятия в партере стали ритуалом, а ударную технику тоже поставил отец – для «расширения кругозора». В общем, до восемнадцати лет у Ника не было свободной минутки на себя. Учёба и тренировки вытеснили всё. Со сверстниками почти не общался.

Тогда он негодовал и даже бесился с бесконечных тренировок, но позже, когда начал жить один, понял, какой подарок преподнёс ему батя.

Ник отогнал мысли о прошлом мире. Тем более, и там у него давно не осталось родителей. Царствие им небесное. Знали бы они, в какую задницу он угодил… Хотя даже лучше, что не знают.

Пол постепенно из сухого превращался в грязное месиво. Здесь вода капала активней и «зарослей» сталактитов на потолке становилось больше. Туннель был просторным – метров семь в ширину.

Так далеко он ещё не забирался, но слышал, что колонизаторы преодолевали узкие проходы, увеличивая радиус просвета. Отчаянные мужики. Впрочем, каждый в этом мире пытался урвать собственный кусок. Вот и они надеялись найти подходящий сухой каменный карман, где можно разбить ферму или даже целый город.

Ему же с простой заострённой палкой думать об этом не пристало. Сапоги тут же стали тяжёлыми от налипшей грязи. Чувство, что кто-то рядом, привычно для пещер. Здесь всегда таится в расщелинах или на потолках какая-нибудь дрянь.

Инстинкты, слух, осязание, обоняние – всё обострялось, особенно на Мёртвой дороге. В пути он уже недели три. Сегодня Ник шёл где-то двадцатый час по его прикидкам.

К сожалению, старенькие заводные часы давно вышли из строя, но он продолжал их с собой таскать по привычке – подарок от единственного друга. Которого уже нет.

Вообще, у него мало друзей. Он не знал почему, но что в том, что в этом мире не получалось заводить знакомств. Вот был бы он ушлым торагшом-впаривателем, не остался бы без крова. Работы тут непочатый край, но Ника она раздражала.

Какое-то подспудное отвращение к дельцам поднималось изнутри, и он не мог перебороть себя, чтобы влиться в эту сферу. Там нужно было обманывать, обвешивать, обкрадывать людей. Нет, Ник не ханжа и сам воровал, но то было ради выживания, а не для наживы.

В общем, не срослось.

Иногда по пути попадались отходы или мусор прошлых экспедиций. Путешествовать в одиночку считалось самоубийством, но ему ничего другого не оставалось. Ник всё поставил на этот поход. В углах копошились слизни. В пещерах их много водится – они способны пробираться в щели и прятаться там, изменяя форму тела.

Сейчас массивные личинки жрали помёт летучих тварей, в основном мышей. Набрасывались на него словно детишки на леденцы. Ник давно привык к этой безобидной фауне. Ну как безобидной… Сами те никогда не нападали, но некоторые виды способны выделять концентрированную кислоту, что проедает даже камень.

Пока их не трогаешь, не полезут, но не стоит обольщаться – эти любители мертвечины вмиг переварят тело, если двинешь копыта в пути. Хочешь спрятать труп – утилизируй через кислотных уродцев. Они были похожи на гигантских кольчатых личинок белёсого цвета.

То, что Ник заострил на них внимание, не случайно. Популяция летучих мышей, а с ней и вся экосистема просто так не селятся в проходах. Это означало, что дальше где-то пещерный пузырь со всевозможной живностью.

К сожалению, не все твари пригодны в пищу. Точнее, почти никакие. Что можно, одомашнили уже в Андервуде и окрестностях. Иначе бы он не испытывал такого сосущего голода.

Вероятно, впереди безобидная зона с травоядным сектором, но это может быть и ареал хищников, где добычей станет уже он. В любом случае выбора нет. Используя копьё как посох, Ник двинулся дальше, внимательно прислушиваясь и всматриваясь в темноту.

Отпечаток эволюции наложил свой след на человеческий род, и радужка глаза приспособилась к отсутствию света. Не настолько, чтобы видеть всё чётко, но общие очертания вполне различимы. У него был с собой светильник – мешочек с химикатами. Стоит высечь искру, и смесь медленно начинала тлеть.

Для полноценного огня требовалось сухое топливо, либо емирова руда, что усилит выделение энергии. Большой плюс Андервуда в том, что там сухо и тепло. В туннелях с этим туго.

Однако Ник берёг запасы розжига. Если попадётся руда, то согреется вдоволь, а пока и так сойдёт. Плотная одежда из кожи саламандры хорошо хранила тепло и защищала от влаги. Правда, с открытыми участками типа кистей рук и лица приходилось туго – они больше всего мёрзли.

Перчатки не сильно помогали, на голове он ничего не носил – плотный слой чёрных волос защищал от холода. На удивление они у него хорошо росли – часто приходилось обкарнывать их ножом. Местные скупщики с радостью платили за эти патлы, ведь облысение для дворян – серьёзная проблема. Все носили парики.

Волосы в Андервуде – признак статусности. Большая часть жителей окраин лысые, но иногда рождались исключения вроде Ника. Это не раз выручало его и позволяло прокормиться в голодные годы.

Через пару километров ему встретилось хаотичное грязевое месиво на дороге. Прежде чем ступить дальше, Ник нагнулся потрогать следы. Людские. Много отпечатков ног, а кое-где и спины. Видно, что большая экспедиция. Примерно тут и закончился их путь.

Ник посмотрел по сторонам и решил облазить округу. Мало ли, вдруг слизни не всё переварили? Обычно они лакомятся только органикой.

Впереди воздушный поток менялся. Должно быть дальше шла развилка. Он облазил углы с укрытием из сталагмитов. Там валялся полупереваренный металлический кусок брони, нож без ручки, треснувший хитиновый щит со страшной вмятиной и фляга. Кожу с неё слизали, и теперь она пузато торчала в грязи, маня «отполированной» стороной.

Ник снял перчатку и с чавкающим звуком достал находку. С неё комьями спадала земля. Вытер наспех, отвинтил крышку и нюхнул. Настойка. Судя по всему, крепкая. Желудок опять заурчал. Не лучшая сейчас идея глотать пойло, но он порядком продрог и хуже всё равно уже не будет.

Тепло приятно разлилось по всем членам. В животе как огонь развели. Нервы снизили градус тревожности. Там оставалась примерно половина. Он пристроил её на поясе и, пройдя чуть дальше, нашёл вполне пригодный для сражений меч. Правда, без ножен, их, увы, «слизали».

Он бы и сам не отказался пожевать кусок кожи. Хоть что-то закинуть внутрь.

Подумав немного, оставил копьё прислонённым к стене и дальше уже пошёл с мечом. Пришлось обмотать тряпкой черенок, чтобы не держаться за металл. Такая себе затея, но поражающая сила клинка выше, чем у копья. Им можно не только колоть, но ещё и резать.

Пройдя метров сто Ник действительно увидел развилку и понял, что отряд шёл в этом месте организованно. Отпечатки ног показывали неспешный ход каравана. Скорее всего, на них напали сверху. Он невольно поднял взгляд на потолок. Ни черта не видно. Высота тут метров десять точно.

Устало проморгавшись, он повернул направо, в сторону, откуда пришли люди. На это его подтолкнула природная наблюдательность. В этом месте на стенах он увидел едва заметные сколы. И кровавые пятна.

Часа два спустя его догадка подтвердилась – тварь, что убила людей, была ранена. Посреди общей когорты следов стали видны большие, размером с автомобильную покрышку углубления. Они уже успели набраться водой и превратились в импровизированные озёрца.

Ник решил идти до конца. Была надежда, что тварь ещё жива, и он добьёт её. В этом мире колдовать могли лишь те, кто убивал монстров. Считалось, что воины и маги через их уничтожение впитывали в себя души. Чем сильнее противник, тем лучше душа.

Руду он уже точно не найдёт – ему скоро кирдык. Съестное недели две как закончилось. Снова отхлебнул из фляги и, положив меч на плечо, упрямо двинулся дальше. Не в его правилах сдаваться.

Если он убьёт тварь, то благодаря магии сможет вернуть долг. Шанс, что его послушает Глок призрачный, но это лучше, чем сдохнуть с голоду в бесчисленных тёмных проходах.

У существа было четыре конечности и, судя по всему, длинный хвост, который иногда возюкал по грязи и сшибал сталагмиты. Чем дальше он шёл, тем больше было крови в воде и за её пределами. Сейчас Ник ни о чём другом больше не думал – внутри играл первобытный азарт.

Однако дорога всё не прекращалась и, казалось, у твари была какая-то неестественная выносливость. Чтобы не забыть путь назад, он делал мечом метки на стенах. Лабиринт петлял всё чаще, и общий диаметр уменьшался, потолок стал намного ниже.

Нужно было поспать, но Ник понимал, что если сейчас уснёт, то не факт, что догонит раненого врага, а треклятые слизни его просто растворят. Получится, что весь путь пройден зря, а это поражение ему ох как не нужно. Так что только вперёд.

Через три часа фляга опустела и начала болеть голова. Следы петляли из стороны в сторону, будто зверь качался туда-сюда.

Здешние биоритмы отличались от тех, что на поверхности. Сутки длились сорок восемь часов. Тридцать шесть часов бодрствования и двенадцать на сон. Так что в переводе на земное время его путешествие заняло полтора месяца.

Поэтому Ник был так измождён. Приходилось иногда останавливаться, чтобы отдохнуть и размять уставшие стопы. Наконец, среди общих привычных звуков пещерного мира, Ник уловил чуждый, выбивающийся из колеи. Сиплое грозное дыхание.

Это, конечно, напугало его, но и вместе с тем взбодрило – тварь ещё жива! Однако при приближении на него, будто удавка, медленно накатывал страх. Глаза расширились, сердце забилось чаще, а волосы на руках и голове встали словно локаторы. Весь хмель тут же выветрился.

В любой момент он готов был сорваться назад, но страх голодной смерти вытеснил всё. Даже это ненормальное чувство холода по спине. Дичайшая аура угрозы. Клокочущие звуки всё ближе. Трясущимися руками Ник достал реагенты, высек искру кремнём и осветил туннель. Впереди метрах в трёхстах проход загораживала огромная туша.

Сглотнув, он двинулся дальше, держа в перчатке импровизированный факел. Мешочек был из огнеупорной кожи, так что не страшно.

По мере приближения он понял, что тварь на последнем издыхании – иначе бы уже бросилась на него. На таком расстоянии шансов скрыться нет. Ноги чавкали по грязи.

В отблесках света показалась старая выцветшая чешуя. Когда-то она была чёрного цвета. Туша вздымалась и опускалась, свёрнутая в клубок. Очень похожа на саламандру – предмет охоты местного мужичья. Правда, души у тех никакие и единственная для них возможность извергать пламя – нажраться емировой руды. Обычно они делали это в брачный период, чтобы найти самку.

Экземпляр, что лежал на полу, своими габаритами в сотни раз превосходил саламандру. Самым страшным было протискиваться между могучим телом и стеной, чтобы добраться до головы. Единственный способ убить эту зверюгу – пробить мозг.

С горем пополам Ник оказался на другой стороне и увидел целую шоблу кислотных слизней. Они боялись подходить ближе. Посвятив в ту сторону, он увидел, что вся дорога копошилась в их белесых телах. Ждали как падальщики.

По книжкам ещё из старой памяти воображение нарисовало дракона. Только морда напоминала варанью. От неё ужасно смердело. Перехватив меч поудобней, Ник сделал шаг вперёд. Кровь была повсюду. Не верилось, что люди смогли ранить такую махину, скорее всего, на неё ослабшую набросился другой хищник.

На коже зияли страшные отверстия с мясом наружу. Вдруг глаз открылся. Ник чуть не бросился в сторону слизней. Но голова не поднялась, а всë око оказалось покрыто мутной белой пеленой. Да он слепой!

Меч тут же воткнулся в белок глаза размером с футбольный мяч и погрузился внутрь по самую рукоять. Пасть открылась, и Ник понял, что этой глубины недостаточно.

«Надо было оставить копьё», – пронеслось в мозгу.

Его мотнуло в сторону, тварь начала привставать, но вместо того, чтобы убежать, Ник протолкнул сталь дальше, вместе с кулаком. Мешочек с огнём, отлетел в сторону, и теперь на стены бросалась тень чудовища и вцепившегося в чешую человека.

Раньше он где-то слышал фразу, что все люди – неудачники, потому что рано или поздно умрут. Так вот сегодня он не собирался проигрывать Смерти. Рука вошла ещё глубже, по локоть.

– Сдохни! – заорал он зачем-то громадной ящерице, будто она могла его понять.

Меч вошёл по самое плечо, и голова резко упала в грязь. Рука хрустнула. Ник чувствовал, как в него вливается тёплым потоком магическая сила. Это длилось около минуты. Он стоял с закрытыми глазами, и лишь голод вернул его к реальности, а проклятые слизни уже целой колонией набросились на поверженного гиганта.

– Пошли на хер! – он пнул ближайшую личинку, но та словно тупая свинья, хлюпнула и поползла к месту окольным путём.

Кислота растворила чешуйчатый слой, и вдруг в голове что-то щёлкнуло. Первобытный инстинкт. Одна рука у него работала всё хуже и начала опухать. Когда растворилась грудная клетка, Ник кинулся разрубать падальщиков налево и направо.

Они в панике отхлынули от этого места. Впереди виднелся красный комок сердца, размером с винную бочку. Мясо чудовищ ядовито. Их ни в коем случае нельзя употреблять в пищу. Многие так отправлялись на тот свет, но в данный момент всё вытеснил Голод. Он чувствовал чудовищный и всепоглощающий Голод.

Глава 2. Жизнь

Ник открыл глаза и с удивлением осмотрелся. Его тело забилось в трещину шагах в ста от места, где подох пещерный дракон.

Руки покраснели и на удивление не от холода – с этим как раз всё было в порядке. Они были испачканы в засохшей крови. И вся одежда тоже. Ник не носил плащ на себе, тот всегда был в свёрнутом состоянии за спиной в виде небольшого рулона.

Авантюристы все имели такие. Он был одновременно и плащом и спальным мешком, внутри которого гораздо теплей, чем если спать на голой земле. Ремешок от рулона наискось продевался через грудь так, что в бою не вызывал особого дискомфорта. Незаменимая штука.

Богачи могли позволить себе набивать его мехом внутри, чтобы теплее спалось, но тогда он увеличивался в размерах – это слишком большая роскошь для Ника. Ненужная блажь.

Однако сейчас он заснул как раз таки на земле. Это могло грозить воспалением лёгких, или, чего доброго, застудил бы мышцы – как потом идти дальше? А у него даже пальцы не замёрзли с ушами! Странно.

Встав, он протиснулся из своего укрытия и вышел наружу в тоннель. Слизни, понятное дело, давно уже всё расщепили и попрятались. Найдя вырастающий из земли сталагмит, Ник смочил об него руки и стал отирать кровь. Одежда подождёт, а вот кожу надо держать в чистоте – мало ли какая зараза пристанет?

Когда по ощущениям он понял, что отмылся, то принялся за лицо. Закончив водные процедуры, Ник пошёл к месту так называемого «сражения». Неподалёку валялся его меч, но уже без тряпок на ручке – их тоже сожрали слизни.

«Ну, хоть без оружия не остался».

Снова присобачив тряпьё к ручке, он порыскал взглядом в поисках того самого оброненного мешочка с реактивами, но, увы, его умяли санитары подземелий. На удивление голода не было. Он вспомнил прошлое событие и содрогнулся.

В здравом уме Ник бы никогда не стал есть такую дрянь. И что на него нашло? Объяснить сложно. Не привыкнув по чём зря рефлексировать, он решил действовать. Нужно было думать, что делать дальше.

Душа твари впиталась и, по всей видимости, Ник мог теперь колдовать. Это проверенная информация. Он сто раз слышал, как при убийстве гораздо меньших монстров маги получали прибавку в силе.

Значит, теперь он мог вписаться в дело к Глоку. Тот искал себе людей со способностью к магии. Ник сжал и разжал кулак. Наивность из него выбивали все эти восемнадцать лет только так. Нужно всё равно добыть немного руды. Как залог. Глок без этого даже разговаривать не станет. А раз так – нечего тут рассиживаться.

Он взял меч и бодро двинулся назад по коридору, узнавая свои метки. Через несколько часов вышел к той самой развилке. В прошлый раз он повернул по следам направо, теперь пойдёт налево. Туда, где не была изведана территория.

Ник привык доверяться своей чуйке, вот и сейчас было ощущение, что впереди ждёт вознаграждение. Туннель расширялся, и на стенах стали заметны дикие «гирлянды» – это растение вроде смеси плюща, лианы и мухоловки. Оно крепко цеплялось за стены и буйно росло там, где хватало летающих насекомых для пропитания.

Ему приходилось рассматривать их вблизи. Крохотный чашеобразный лист выделял люминесцентный секрет, на который слетались крылатые любители сладенького. Он был очень липким и бедняги намертво попадались в ловушку. Когда наступала «ночь» лист сворачивался в трубочку и переваривал улов, питая всю гирлянду. Разные виды светились разным цветом в своё время суток, но сейчас не об этом.

Если на пути встретилась гирлянда, то значит, рядом есть пещерный карман с растительностью и живностью. Приободрённый Ник пошёл дальше, проведя рукой по стене. Влажность вокруг резко снизилась – её тоже забирало хищное растение, так как селилось и на потолке.

Сейчас была пещерная ночь, потому синий свет мягко ложился со всех сторон на дорогу. Зрение больше не приходилось напрягать. Надо признаться, он порядком устал от темноты.

Кое-где маленькими кустиками виднелись прожилки травы. По всем законам биологии ничего подобного в подземельях не должно существовать, но переменная под названием емировая руда всё переворачивала с ног на голову.

Её ещё любили называть «минерал жизни». Её присутствие в породе провоцировало буйный рост всего вокруг: травы, кустарников и даже деревьев. Иногда такие оазисы жизни были настолько большими, что возникало чувство, что ты не под землёй, а просто заблудился в лесу посреди ночи.

Вот и сейчас Ник зашёл через маленькую заросшую арку в образовавшуюся лакуну жизни. Потолок здесь уходил далеко ввысь и там сейчас светились синие «звёзды», что освещали подземный лес. Он начинался не сразу, метров через двести и бесконечно уходил вдаль.

Воздух здесь был свежее – тоже действие емировой руды. Ступая по непривычной для него мягкой земле с травяным покрытием, Ник зашёл вглубь. Он знал, что надо найти дерево побольше и попытаться копать там – чем крупнее растение, тем активней струилась вокруг него жизнь. А значит, руда рядом.

Взяв курс ближе к левой стене, он вошёл в густые кроны, и там темноты снова стало больше. Лес преимущественно еловый, но тут были и другие породы с мелкими листочками и колючками, приспособленные к недостатку света.

К сожалению, Ник не знал их названий, да и вообще впервые за здешнюю жизнь разом увидел столько дерева – оно само по себе очень дорогое. И не потому, что востребовано для строительства. Скорее наоборот, проигрывало другим материалам.

Слишком быстро сырело, недостаточно прочное, трудновосполнимое. Однако это не мешало богачам из центра обивать им свои дома изнутри и наслаждаться древесными нотками. Так в Андервуде пахли деньги.

Довольно скоро он вышел на открытый от деревьев участок и с удивлением увидел озеро. Что-то новое. Из отражения на него смотрел худощавый угловатый силуэт человека, загнанного в угол, но не сдавшегося. Синий свет не мог передать карих оттенков глаз, но зато отлично подчёркивал широкие скулы и квадратный упрямый подбородок их владельца.

За время путешествия Ник порядком зарос, и борода клоками торчала то тут, то там. Увы, она не росла у него как у нормальных людей ровно, а какими-то островками. Он был похож на китайского монаха, которому в случайном порядке пришпилили пучки длинной бородки. Причём не там, где они должны расти.

Из-за того, что он постоянно хмурился, лоб прочерчивала ранняя морщина, а брови разрослись, как у чёртова филина. Разительное отличие от его прошлого облика. Тогда ему не пришлось дожить до тридцати. Интересно при таком образе жизни, сколько лет ему уготовано?

Рассматривая водную гладь, он увидел, как быстро проплыла рыба размером с ладошку и скрылась в водорослях. Запомнив местоположение озера, Ник обогнул его по краю и снова углубился в лес, примерно представляя, где сейчас крона самого большого увиденного им дерева.

Спустя полчаса он был там и копал, к своему стыду, мечом, так как походной лопатки у него с собой не было. Иногда помогал самодельным молотком. Это не так легко, как кажется на первый взгляд, но земля здесь была здоровая – не та грязь, что снаружи. Она рыхлая, тёмная, будто зерновой кофе или чёрный рассыпчатый творог. А пахучая…

При воспоминании о старых продуктах ему взгрустнулось, но это настроение улетучилось, когда он, наконец-таки, после двух часов копки нарыл, что искал – зелёный минерал. Ближе к центру его цвет был ярче, а внешняя оболочка напоминала обычный серый камень. Ему попался кусок, размером с крупное яблоко. Хороший улов.

Надо признать, копаясь в земле, он порядком устал и хотел было опять пойти к озеру обмыться и вернуться сюда, но покой нарушил глухой рык за спиной. Кожа покрылась гусями, то есть стала гусиной, а мысли чертовски путались, потому он припустил со всех ног, держа меч позади себя, а кусок драгоценной породы в другой руке.

Ближе к озеру Ник споткнулся, но тут же встал отпружиненный от земли и протянул руку с мечом вперёд. С холодным оружием он плохо обращался, можно сказать никак, но тут выбора не оставалось. Мать-природа станет его первым учителем.

На землю спрыгнула дикая кошка-альбинос и оскалила пасть. Хвост яростно мотался туда-сюда. Она рычала на вторгнувшегося в её владения человека и бросалась с разных сторон, останавливая атаку перед самым мечом. Одной ногой Ник в таком мельтешении наступил в воду. Это заставило его отвлечься и сместить взгляд вниз.

Большего зверю и не надо было. Он тут же снёс его ударом лапы с острыми когтями. Боль пришла только потом. Сейчас Ник просто почувствовал толчок и распластался на траве, выронив своё последнее спасение. Клинок был безнадёжно далеко, а кошка уже вторым прыжком запрыгнула сверху и устремила пасть к шее.

Ник успел выставить руку с металлическим наручем, и хищник тут же сжал её зубами. Трудно в такой ситуации не запаниковать, но он справился. Даже смог каким-то чудом достать молоток с пояса и ударил им в рельефные бугры мускулов – только для стокилограммового хищника это несущественный тычок.

Понимая, что его сейчас загрызут, Ник не нашёл ничего лучшего, как закричать на бледнокожую хищницу. Первобытный гневный ор. Когда надо он тоже может рычать. Не сдохнет он тут. Сначала ничего не происходило, и наруч вот-вот вместе с рукой намеревался оторваться. Челюсти крепко его сжимали, а голова бешено вертелась из стороны в сторону.

Хищник разорвал бы его когтями, но когда дыхалка от крика уже заканчивалась, лесной хозяин или хозяйка отскочила вбок. Лицо Ника покраснело от напряжения, а голос почти осип.

Он тут же встал, опьянённый яростью.

– А-а-а-ааа! – заорал на неё и, как ни странно, та как испуганный котёнок вдруг поджала хвост к земле и втянула голову в плечи.

Он осмелился и сделал пару шагов вперёд, замахнувшись окровавленной рукой. Этого было достаточно, чтобы она развернулась в сторону зарослей и тут же умчалась. Ник слышал, как кошка запрыгнула где-то впереди на дерево и поползла вверх, шумно царапая ствол.

Что за херня?

Вскоре всё опять стихло. Сердце перестало стучаться как свихнувшийся мотор, и он успокоился. Руки, правда, нервно тряслись, но это дело десятое. Сейчас главное, что он жив. Потрёпан, местами покусан, но живой. Боль от клыков и когтей напомнила о себе. Предплечье, левый бок и бедро загорелись от порезов.

«Не повезло тебе брат», – подумал про себя Ник и отыскал отброшенный в сторону кусок емировой руды.

Так хотелось сохранить его целым и расплатиться с долгом, но видно не судьба, придётся договариваться.

Что-то подсказывало, что хищник больше не придёт, но у него разом отпало желание это проверять. Тем более, опять идти на поиски руды. В любой момент там на него сверху могла сигануть эта тварь и снести башку. Надо сворачивать удочки, но для начала решить несколько насущных вопросов.

Ник проворно снял с себя повреждённую одежду. Повезло, что она ещё из прочной кожи саламандр – иначе этот бледный тигр или кто там был, точно бы его порвал на лоскуты. А так обошлось несколькими разрезами в местах сочленения одежды и парочкой дырок.

Он ступил в воду и быстро промыл раны, морщась от холода. Повреждённые части тела щипали. После этого он взял в руки самородок емировой руды и поочерёдно прислонял к пораненным местам.

Туда тут же устремлялись восстанавливаемые на ходу кровеносные сосуды, лоскуты кожи и срастающееся мясо. Меньше минуты и на месте раны оставался только белый след – пигментация восстановится позже, а так даже шрамов нет.

С каждым использованием камня тот постепенно таял в руке, словно мыло под струёй воды, и капал зелёной пыльцой на землю, растворяясь ещё в воздухе. Камень жизни не зря так называли. Это было универсальное средство исцеления.

Вот только никто в Андервуде не стал бы так лечить больных. Слишком расточительно и Ник это понимал. К сожалению, выбора у него не было. Он не лекарь с магической лабораторией и широчайшим гербарием из целебных растений – ему банально нечего усиливать. Нужна чистая исцеляющая энергия.