Читать книгу: «Однажды…»

Краткое описание предыдущих книг – “Однажды в Карабахе” и “Однажды в Москве”

Наметившаяся телевизионная передача с присутствием ветеранов Карабахской войны в целях патриотического воспитания молодежи и ознакомления ее с непосредственными свидетелями этого кровавого конфликта неожиданно переходит в скандальный, местами в острый социальный диспут между ее участниками, так как они представляют разные слои населения, с разными судьбами и отсюда с противоречивыми взглядами на то или иное явление, понятие или событие. В том числе и на непростые армяно-азербайджанские отношения, которые участники передачи пытаются изобразить не только через призму национальных и государственных интересов, но и в контексте личностных отношений и с индивидуальными подходами. Ситуация интригуется тем, что один из ветеранов, бывший диверсант, в своем амплуа незаметно заменяет часть минеральных напитков спиртным…

Постепенно разогретые горячительным, участники более откровенно и дерзко начинают выражать свои мысли, порой диаметрально противоположные. Передача выходит из намеченных чиновниками пропагандистских контуров, и перед читателем разворачиваются известные события тех времен – спровоцированные мировыми силами и потворствующие им армянскими националистами истоки и причины конфликта, сломленные судьбы тысяч простых людей на примере конкретных индивидуумов – не только азербайджанцев, но и простых армян, эпизоды карабахской войны, динамично выдержанные порой в ироничном, в комичном или же в трагичном русле.

Сюжет пятого рассказа оказывается наиболее увлекательным. Являясь представителем той яркой молодежи в начале восьмидесятых без националистических и религиозных предрассудков в интернациональном Баку, рассказчик – в то время молодой человек – сначала на фоне разворачивающихся событий расстается с любимой девушкой-армянкой, семья которой вынуждена была перебраться в Москву, следом теряет брата, который погибает в боях с агрессором, и по требованию обезумевшего от горя отца также отправляется воевать с врагом в район боевых действий.

На месте последней дислокации он попадает в поле зрения азербайджанских военных спецслужб, ведущих работу по выявлению активной агентурной сети противника среди личного состава указанной военной части. Разузнав с подачи внедренного в районный госпиталь в качестве военврача сотрудницы Разведцентра старшего лейтенанта Саламовой об отношениях молодого человека с Джулией Манучаровой, дядя которой являлся криминальным авторитетом и сотрудничал с неким разведывательно-диверсионным подразделением армянских спецслужб, функционирующим с территории РФ, военные разведчики принимают решение привлечь его в свои разработки…

Потому Гусейнов – в книге он проходит также под прозвищем Длинный – неожиданно оказывается в гуще динамичных и запутанных историй. Его сначала арестовывают по подозрению в убийстве сослуживца, даже пытают и оказывают моральное давление, а после выясняется, что все это инсценировка Военной разведки с целью проверки личностных качеств разрабатываемого, а также для усыпления бдительности подозреваемой в сотрудничестве с противником руководства военной части, являющейся истинным автором преступления.

В ходе разворачиваемых событий перед читателем вырисовываются яркие образы персонажей. Честный и бескомпромиссный полковник Мусаев, большая умница Саламова, играющая в криминально-разведывательном сюжете не последнюю роль; беженец из Армении – грозный, но справедливый здоровяк Ганмурадбек, сексапильная журналистка Аталай, юркий и смышленый Бакинец, колкая на язык Гюлечка, смертельно оппозиционный ко всему правоохранительному Ветеран в тельняшке – бывший зек, простодушный и очень верующий исламист Хаджимурат Магомедказиев, превратившийся в руках заинтересованных внешних сил в опасное идеологическое оружие; всесильный чиновник, условно обозначенный в книге под прозвищем Прилизанный – позже выясняется, что он не такой уж чопорный и педантичный, как кажется, и ему присущи вполне человеческие и благородные черты; Расулов, Адылов… Даже главный антигерой Алигейдар Мансуров запоминается с сильным характером, харизмой, с трагической и сложной судьбой, которая буквально втолкнула его в объятия противника.

Гусейнов с трудом, но все-таки принимает предложение военных агентуристов, которые спешно подготавливают его к предстоящей задаче в Москве в среде бакинских армян, где проживает и дорогой ему человек, с которым он собирается связать свою жизнь – Джулия Манучарова.

А также ему предстоит опасное противоборство с Алигейдаром Мансуровым, являющимся ключевой фигурой в этой сложной, многовекторной сети противника, которого сами военные разведчики пока еще представляют себе довольно призрачно…

“Однажды в Москве”, состоящей из 2 частей – вторая книга остросюжетной трилогии “Однажды…” и продолжение первой книги “Однажды в Карабахе”, В книге продолжается неоконченная тема из Первой книги – разработки военных разведчиков Азербайджана на территории РФ против военных спецслужб Армении, тесно интегрированных в силовые и специальные службы тогдашней ельцинской России.

…В результате дерзкого оперативного планирования ЦВР – Центра Военной Разведки¹, тандему Гусейнов-Саламова удается внедриться сначала в одну из ОПГ г. Москва, а после и в организацию, являющуюся неформальной структурой ГРУ РФ – российской военно-политической разведки, которая сотрудничала с вышеуказанной группировкой армянских спецслужб, действующей против Азербайджана и Турции с территории РФ, и условно обозначенная как – “Московская сеть”.

Выясняется, что указанная сеть, возглавляемая неким Ашотом Багдасаряном, помимо агентурно-подрывной деятельности занимается также сбором средств в пользу “армянского дела” среди представителей московской бизнес-элиты армян…

Тяжело заболевает Джулия. Совершается покушение на самого Корейца. Начинается отстрел членов организации, как предполагается, со стороны ФСБ. Но, как выясняется позже, это дело рук команды генерала Куцебы, которого как бы автономно внедрили к федералам и у которого свои цели и задачи…

Как развивались события, лучше почитать книгу. Лишь добавим, что во время перестрелки ранит и Мансура. Его удается довезти на частную клинику Организации – но раны не совместимы с жизнью. Оставшийся наедине с Гусейновым, они наконец объясняются:

“– Карты раскрываются. Хоть перед смертью…”

Во второй книге новые яркие персонажи. И некоторые старые заново раскрываются. Это, прежде всего, Ким Ли – блестящий лидер Организации, которая так и называлась его именем – организация Корейца. Это сильный, трагичный образ Мансурова, яркая Саламова из ЦВР и ее братья-бандиты Романовы, это харизматичный Арам – воровской авторитет, Сейран Аветисов из “Московской сети” – тоже со своей сложной судьбою. Интересен и образ лидера бандитской бригады – Игоря, старый маразматик-националист – Размик Аллахвердян, из-за этой своей сути попадавший в разные комичные ситуации, это казистый образ кумыка Мурата, яркие образы цыган – Марины и ее братьев, Артур и Гаянэ Манучаровы, Савелий Казанцев – идеологический лидер российских державников. Петр Владимирович – генерал, который “…после увольнения в запас полностью пахал на Корейца. Надо же было содержать молодую любовницу…”

Это Самвел Манучаров – отец Джулии: “…Ты их хоть на шее вози, хоть душу отдай, Кавказ для них всегда будет бельмом в глазу! А то, что кавказец Сталин для них империю создал, которую они пропили, быстро забыли!..”

Это, помимо одиозного сотрудника ФСБ Никитина, его дерзкая помощница и воспитанница Катя Смирнова; раскрывается и образ Митяя – хоть бандита и уголовника, но парадоксальными чертами “любящего отца и мужа”, это – бескомпромиссный и хладнокровный Трофим Пантелеев, он же Тощий, это очень мужественный образ Магомеда Харчиева – трагичная судьба его семьи не может оставлять читателя безразличным, попутно раскрывается, откуда берутся “исламские террористы”; старый аварец – не испорченный цивилизацией простодушный горец, это дополняющийся образ нашего давнего знакомого Магомедказиева – руководителя исламистской общины в Москве…

Все проходит. И все повторяется ОДНАЖДЫ.., на ностальгической ноте завершается эта необычная история. В конце концов действительно все в руках Всевышнего.

Приятного чтения…

Национализм – это в сравнении доброкачественная опухоль в теле нации, при “благоприятных” условиях переходящая в злокачественную – это фашизм. А иногда и откровенный расизм, когда заявляют на уровне официального лица об этнической несовместимости двух соседних народов. То есть, один из них должен исчезнуть…

Автор

Часть I

Глава I

Не откладывайте счастье на завтра, можете не успеть…

С племянником старого аварца мы расстались недалеко от здания райцентра. Уже издали я заметил припаркованную у дороги серого цвета “девятку”. А еще через минуту увидел, как двери распахнулись, и Саламова выбежала навстречу.

Она всегда была сдержанна со мной. Потому, я немного со смущением ответил на ее объятия и очень удивился искренней радости в ее прослезившихся глазах. Кажется, только тогда понял, каким надежным боевым товарищем являлась для меня старший лейтенант Саламова…

– Дурак! – тут не сдержалась Гюля. – Она любила вас. А вы – старший лейтенант, боевой товарищ… Деревце вы неотесанное! Ведь любила, так?

– Так-то оно так… – печально вздохнул Длинный. – Честно говоря, тогда и осознал. Мои мысли всегда были с Джулией, словно она все еще была жива. Я продолжал общаться с нею, советовался, путешествовал в мир сладких воспоминаний… И другой женщины не было не только в моем сознании, но и восприятии.

– Ладно, к этому еще вернемся, – вздохнул он…

…За рулем сидел Расулов. Черные очки, прятавшие его глаза с колючим взглядом, абсолютно не гармонировали с его беспорядочно торчащими волосами и театрально-гордой осанкой, и придавали его обладателю слегка комичный вид. Но попробуй это озвучи.

По дороге узнал последние новости. Они были шокирующие.

Отец по-прежнему в коме. Шел восьмой день инсульта. Я этого ожидал, хоть и надеялся на чудо. Меня ошеломило другое – арест полковника Мусаева!

– Как это могло произойти? – я не верил услышанному. – Ведь вся эта шарманка его заслуга! Эти олухи хоть осознают, чего мы добились? Что такое вообще противостояние с ГРУ?

Все наши успехи – это результат его грамотного планирования. И с такими скудными силами и средствами!

– Ты нам Америку не открывай, – уныло проворчал Расулов. – Но произошло то, что произошло. Теперь все мы на волоске…

– Мехди! – досадливо перебила Наиля.

– Что!.. – огрызнулся с присущей ему грубостью тот. – Пусть знает, целее будет! Не слушались меня, когда я предупреждал о последствиях. Это же нефть! Деньги! Большая политика! Все твердили – это для родины, для победы. А выходит так, что нашей же нефтью в нас стреляют. Кто с кем воюет, Господи, сам-то в курсе? – закатил он глаза по направлению. – И где ж теперь ваша родина?

– Наша родина. – Я перебил его тираду. – Что я должен еще узнать?

– Тебе нельзя появляться ни в больнице, ни дома. Короче, Контору прикрыли. ЦВР банально захватили особисты. Налет был внезапным. Сразу опечатали секретку, командирский сейф. Мы не успели вынести документы ни касающиеся тебя, ни в целом операции “Возмездие”.

Я похолодел:

– Как я зафиксирован в справках? Надеюсь, не открытым текстом?

– …

– Вы обещали…

– А кто знал! – вновь взорвался Расулов. – Ни в личных, ни в оперативных делах абсолютной секретности не бывает, хоть мы и старались как могли. А как иначе? Надо же отчитаться в Управлении! Мы же не могли оперативные деньги по вашему делу оформлять на воздух. Или ты думаешь, у нас личный банк есть, и все наши поездки в Москву оттуда финансировались?

– …

– По “Возмездию”, в том числе лично о тебе был информирован только Первый². Во всех скудных по тексту справках-отчетах, составленных для него командиром, ты проходил исключительно под псевдонимом. Фиксировались в основном сведения про дезертиров, кое-что по делу “Опиум” – религиозное направление. Все разработки по делу “Возмездие” по причине повышенной секретности передавались генералу устно. Ваши с Саламовой личняки, а также оба вышеуказанные дела хранились даже не в секретке, а в командирском сейфе. Ни начальник секретки и его сотрудники, ни начальник Первого отдела, в чьем непосредственным подчинении вы официально числитесь, о деле “Возмездие” не имели и представление. Мы после планировали уничтожить следы твоей деятельности и все оформить на Саламову, и кое-что на фиктивных агентов из числа дезертиров³. Но не успели.

– Мусаевский сейф был попросту взломан. Я видела, как послали за сварщиком.

– Но военное министерство должно было защитить вас!.. – услышанное не укладывалось в голове. – Ведь мы не враги? Мы раскрыли целый заговор, шпионскую сеть на высоком уровне, которая в конце затащила бы страну в пропасть!.. Что происходит? Тогда зачем и во имя чего мы рисковали?

Расулов через зеркало с Наилей переглянулись.

– Сама объясни… – он зло бросил. – У меня уже ни сил, не желания.

– По списку Мансурова в Баку, в северных районах и в прифронтовой полосе были произведены аресты, была накрыта вся нарко-шпионская сеть Корейца. Мы участвовали в процессе, но завуалированно. Были подключены армейский спецназ и спецподразделения МНБ⁴, чтобы предотвратить развития ситуации вообще по критическому сценарию – мы не исключали вероятность спровоцирования разоблаченными военачальниками путча или же открытый переход в стан противника. Благо для них, граница была рядом. Но все прошло в общем-то по намеченному.

Так же удачно были накрыты все точки проникновения в Азербайджан из Дагестана “русских исламистов”, которые должны были организовать на севере страны спящие ячейки и при антироссийских демаршах нашего политического руководства, допустим, в связи с возможной эскалации военных действий на фронте, “взорвать” регион изнутри, подстрекнув национально-религиозное противостояние исповедующих в основном суннитский толк в исламе этнических меньшинств с шиитами-азербайджанцами. Были произведены аресты в Кусарском, Хачмазском, Балакенском, Загатальском, Дивичинском, Сиязанском районах Азербайджана, а также в Баку, где экстремистские ячейки только стали разветвляться.

Но вот с разоблачением продажи нефтяных эшелонов противнику мы решили повременить. Оно выпадало из общего контекста деятельности организации Корейца в Азербайджане, хотя мы знаем, что Кореец разрабатывал и это направление. Мы выяснили, кто на самом деле стоит за этим. Тот, кого назвал Мансур, не был главным.

– Господи!..

– Мы сами вычислили, – она продолжила, – поскольку без его ведома проведения столь масштабных операций, связанные с нефтепродуктами, не представлялось возможным. Мы провели скрупулезную аналитику, подключили личные каналы в аппарате президента и в правительстве, буквально измотали свою наружку… Короче, агентура Корейца, собирая информацию по незаконному обороту нефтепродуктов, не смогла довести ее до логического завершения.

Далее встала дилемма – что делать с этим взрывоопасным материалом. Мнения разделились. Расулов с Адыловым были против представления информации руководству, мотивируя, что все это пойдет по цепочке и где-то замкнется на представителе того клана, чья верхушка и руководит этими манипуляциями. То есть дело даже не дойдет до политического руководства, с нами просто банально расправятся.

Мы же с Сабиром Ахмедовичем полагали, что после удачного проведения операции “Возмездие”, запомнившейся резонансными арестами ряда высших военных и прочих чин, нас не решатся трогать, тем более командир получил гарантию защиты и полнейшего содействия со стороны военного министерства. Но, как показали события, мы переоценили возможности военного руководства. А Мусаева попросту слили.

– Не только его, – бормотнул Расулов.

– Ну да… Короче, дело теперь раскручивает наша военно-политическая контрразведка, а она, как ты знаешь, не подведомственна Минобороне, а как Особое Управление⁵ отчитывается непосредственно перед президентом. Что ему доложат, не трудно догадаться.

– В общем, вас подставили.

– Можно сформировать и так, – вздохнула Наиля.

– Теперь, где находится Мусаев, мы не знаем… – продолжил тему Расулов, удачно маневрируя между мчавшимся на нас, как сумасшедший, грузовиком, и не позволяющим от вредности обогнать себя старым “Москвичом”. – Козел! Ублюдок! – наорал он на ходу водителю легковушки, напыщенно сидевшему за рулем, как будто на “Мазерати”. – Они засекретили информацию, но, видимо, все еще держат командира у себя. Адылова тоже взяли – он засветился с поездками в Москву. А еще нашли у него армянские корни. Кажется, бабушка.

– А до сих пор что, не знали?

– Лично я, нет. – Расулов.

– Я тоже. Но какое это имеет значение? Моя бабушка – русская. И что?

– Наверно имеет значение, – после паузы нехотя проворчал Расулов. – Война идет… Но не надо было изначально брать его в контору. А после столько времени совместной службы, я предпочел бы довериться ему, чем сотне другим нашим “чистокровным” арийцам…

Вспомнил.

В спецназе Мудрака⁶ воевал один товарищ, тоже в взводе снайперов. Грамотно воевал, все восхищались. Только после я узнал, что у него бабушка армянка. Знаете, о чем подумал? Иногда после боя или просто на позиции мы крыли армян на чем свет стоит. Этот парень всегда молчал и печально улыбался.

Через некоторое время он уехал в Россию. Ни с кем не попрощавшись…

Я сосредоточился:

– Однако, вы на свободе?

– А с меня что взять? – Расулов ухмыльнулся. – Все знают, что я дважды контуженный. Во время допроса я смеялся и подкалывал особистов – косил под дурачка. Некоторые следаки вовсе не воевали и очень комплексовали по этой причине, потому на меня глазели как на классового противника. Хорошо, в контрразведке не все тыловые крысы. Нашлись те, которые меня узнали. С кем-то воевали вместе, с кем-то нашлись общие фронтовые товарищи… Короче, кончился допрос тем, что мы с вояками радостно начали вспоминать наше славное боевое прошлое, а сынки с открытыми ртами завистливо слушали. Ну, как при таком раскладе можно арестовывать? Да меня проводили чуть ли не как героя! Но, на вопрос, где содержится командир и Адылов, дружно хлопали глазами или отшучивались, мол… Нет, ты видишь эту беременную корову! – вдруг вспылил он и в бешенстве начал сигналить водителю “Газели”, до верху загруженной углем. Когда тот все-таки нехотя отстранился, Расулов, поравнявшись, так же пламенно его “поприветствовал”.

– А Наиля? – я с улыбкой. – С бокового зеркала было видно, как озверевший водитель, мигая фарами и выжимая, видимо, до предела газовую педаль, пытается догнать обидчика.

– А с ней проблемы – ищут. Сдается мне, что вы фигуранты очередного фабрикующегося дела. Вы оба длительное время находились в Москве. Наиля же путешествовала по всему СНГ, налаживала новые каналы доставки призывников-дезертиров…

Я с укором посмотрел на Саламову. Она надменно отвернулась.

“Предупреждал же тебя, дура. Не надо было все подряд докладывать…”

– Какие конкретные обвинения предъявлены арестованным? – постепенно картина происходящего прояснялась. – Ясно, дело заказное. Но нельзя вот так с бухты-барахты нагрянуть и арестовать командира Разведцентра. Это нелепо!

– Ты будешь смеяться… – Расулов вдруг чертыхнулся и нажал на газ. “Газель” догоняла. Разборка с озверевшим водителем, видимо, не входила в его планы. – Начальнику разведывательной службы влепили незаконное приобретение, хранение, сбыт, ношение… короче, там целый список – оружия и боеприпасов, взрывчатых веществ… Это в военное-то время!..

Обоим подкинули несколько патронов и, якобы, у Адылова нашли “лимонку”. Бред! Все знают, что Адылов в отличие от меня интеллигентный, почти пацифист. Он даже табельное оружие неохотно брал… Я думаю, это только начало.

– А в перспективе? – я тихо спросил, хотя догадывался.

– Ясно, измену шьют. Люди приятное с полезным сочетают. И заказ своих господ выполняют, и звездочек побольше хотят заработать. Начальнику разведки, ясно, изнасилование не пришьешь, куры засмеются, да и наркоты не подбросишь, менты возмутятся. Вот “Измена Родине” – в самый раз…

Предо мной возник мужественный образ полковника Мусаева. Честного, принципиального офицера, патриота своей страны. Отца, потерявшего на фронте единственного сына…

– Но где факты? Для того, чтобы разоблачить реальных предателей, нам пришлось года два попариться. И то, считай, судьба подфартила… – я вспомнил безжизненное тело Мансурова на операционном столе. – И вы думаете, особисты могут обосновать столь нелепое обвинение?

– Им торопиться некуда. Надо было на первичном этапе блокировать передачу информации политическому руководству – они этого добились. Теперь медленно, скрупулезно будут копать и попытаются раскручивать липовые обвинения. Авось, кто-то сломается… – Расулов внимательно поглядывал в зеркало. Газель, видимо, отстала.

– Теперь насчет тебя, – подключилась Наиля. – Командир во избежание утечки не все твои подвиги документировал, ты слышал. Но вывод в Москву – к бакинским армянам, в деле указан. Это для того, чтобы после завершения операции снять с тебя обвинение в убийстве Бахтияра Мамедова. А также блокировать всевозможное обвинение в шпионаже, если обстоятельства сложатся иначе.

– Ну, вроде теперешних, – вставил Расулов.

– Я же просил, чтобы обо мне никаких упоминаний, – я устало возразил. – Я не собирался возвращаться. Я по документам уже другой человек, вы понимаете? Единственное, чего хотел, чтобы после завершения операции меня оставили в покое. Вообще вычеркнули из памяти…

Я заметил, как Расулов с Саламовой вновь переглянулись.

– Командир так не считал, – она как бы нехотя ответила. – Он тобой очень дорожил. Все твердил, что мы не имеем право тебя терять, ни как разведчика, ни как…

– Понятно. Но это невозможно. Вы должны понять.

– …

– Ты мою ксиву точно не спалила?

– Нет.

– Спасибо хоть за это.

– Я, как понял, есть не касающиеся меня темы… – недовольно вставил Расулов.

“Теперь, после огласки фамилии Манучарова, меня легко вычислят… К черту! Какое это имеет уже значение?”

Я понимал, что должен вернуться в Москву, и мне некуда деваться от возмездия. Чтобы отмазать Наилю, надо было все брать на себя. Да так, чтобы поверили. Или же расправятся и с ней…

– То есть, обещая в Организации разобраться с провалом ГРУ в Азербайджане, вы заранее решили пожертвовать собой ради спасения Саламовой? Я правильно понял? – вновь перебил Прилизанный.

– Кто-то должен был… – Длинный после паузы ответил. – Честно, после смерти жены было все равно. Я лишь хотел исполнить сыновий долг перед родителями и обезопасить будущее Тимки и дочери Мансура. В этом я мог рассчитывать только на Саламову и ее братьев.

– Но вы могли забрать родных и скрыться. У вас, я как понимаю, были деньги, – возразила Гюлечка. – Неужели не было иного выхода?

Длинный:

– Вы опять не вникаете. Я продолжу…

…Меня больше волновало всплытие в деле имя Манучаровых. Это известный “бренд”. Информация, безусловно, просочится в Москву. Как я буду выглядеть после перед родителями Джулии? Они будут думать, что я все это время их использовал.

А самое неприятное, что это в некотором роде действительно так…

– Расслабься, – словно прочитав мои мысли, ответила Наиля. – Манучаровы в деле указаны под другой фамилией. То ли Бабаевы, то ли Бабаяны. А жена твоя, якобы Иветта Андреевна. История ваших взаимоотношений ложно смоделирована. Подробности не помню.

Ты проходишь в деле под псевдонимом “Арарат”, – продолжил Расулов. – Армянское обозначение была придумано, чтобы сбить с толку “следопытов”. Предположат, что ты, вероятно, бакинский армянин. Потому между твоим личным делом и делом “Возмездия” можно сказать нет завязки.

– Что конкретно указано в личном деле? – я немного воспринял духом.

– Есть скупо составленная справка за подписью командира о том, что некто Рафаэль Гусейнов, такого-то г. р., проживающий по адресу и прочее, военнослужащий ОБСН дал согласие сотрудничать с разведывательной службой ГШ ВС Азербайджана. И что, якобы, убийство тобою гизира Мамедова и в связи с этим выдвинутое следствием убойное обвинение – это разработка Военной разведки с целью ввода тебя в Москве в среду лиц армянской национальности для выполнения особо важного задания. И все.

– Конечно, при скрупулезном изучения твоей персоны и всех обстоятельств дела “Возмездие”, тебя допустимо идентифицировать с “Араратом”, – после паузы добавила Наиля. – Достаточно работать по место жительству и выяснить историю ваших взаимоотношений с Манучаровыми. И то, что в Москве этот “Арарат” взаимодействовал со мной, то есть, с ключевым свидетелем по делу Бахтиярова…

– Не трусите, – перебил Расулов. – В этом еще могло разобраться МНБ. Особисты – эта новая организация, не вполне устоявшаяся. И многих набрали по протекции.

Кстати, чекисты блестяще провели операцию “Возмездие”. Практически никто из предателей не смог уйти от правосудия. Также удачно были накрыты все приграничные и прочие точки “русских” исламистов…

Я улыбнулся, вспомнив свои мытарства в Балаканах, озабоченное лицо старого аварца.

– Да, ты не в курсе, боец, который был ранен гранатой несколько дней назад на дагестанской границе, выжил?

– Увы, нет… – Наиля озабоченно. – Откуда информация?

– Бедный Рамазан…

– Слушай, кто такой Рамазан? Я долго буду терпеть этот кроссворд? – разозлился Расулов.

– Так, я не понял, – пропустив мимо реплику Расулова, я вновь спросил, – по операции “Возмездие” вы взаимодействовали с МНБ?

– Ну да. Это с подачи военного руководства. Хотя у нашего министерства, мягко говоря, не ахти какие дружеские отношения и с МНБ, Особое Управление оно вовсе не терпит. Командир был только рад такому выбору. Поскольку нам важен был результат, а не склоки силовых структур. Он не был уверен, что особисты справились бы с задачей. Вот еще почему те так рьяно взялись за нашу службу, когда представился случай. Мстят, что мы такое лакомое дело чекистам передали…

– Всех не обобщай, – перебила Наиля. – Там есть нормальные парни.

Я, по существу. Даже если не удастся предъявить Военной разведке подрывную деятельность, найдут, что пришить.

– Какие конкретно по мне зацепки?

– Тут можно только пофантазировать, – после паузы ответила Саламова. – Документы в деле оформлены с нарушениями. Даже твой выкуп у ментов был произведен в частном порядке, то есть не был взаимодействован финотдел. На многие мероприятия были получены просто устное согласие руководства – они не были документально санкционированы. Думаю, Первого отстранили в период следствия, он не выходит на связь. И министра, видимо, прижали – он странно не реагирует…

Теперь основной аспект. Бабаев-Бабаян – прототип Спартака Манучарова в справках указывается очень состоятельным субъектом с широкими связами со спецслужбами противника. Так что, при желании можно нас подозревать в заинтересованности. Если тебя все-таки смогут идентифицировать с Араратом, ты, женившись на племяннице армянского олигарха, превращаешься в основного фигуранта. Всем же нам в целом могут инкриминировать банальное сотрудничество с противником на материальной основе. Тут как нельзя придется и фактор армянской бабушки Адылова. Это уже для общественности. Мол, смотрите, враг добрался до самого сердца.

– А успех в операции “Возмездие”?

– Дело в том, что у нас не было серьезного фактического материала, кроме признания на кассете Мансурова и наших собственных справок-отчетов по этому делу. МНБ практически взяло предателей на пушку, спровоцировав их давать признательные показания, в том числе друг против друга. Так что при желании можно подвести эту операцию к преднамеренному сливу малозначимой агентуры, с целью раскручивания более значимой, то есть нас…

– Тут я не согласен, – Расулов. – Мы ни в какую не идем в сравнение с теми арестованными предателями, работающими на российское ГРУ.

– Допустим обвинения, предъявленные командиру и Адылову, развалятся в суде, – подумав, согласилась Наиля, – но наши “нефтяники” к тому времени спрячут все концы деятельности. Если арестантов не ликвидируют во время следствия, то выпустят их не меньше, чем через год морально сломленными, психически и физически нездоровыми. Репутации будут подпорчены, так что вряд ли кто их всерьез воспримет, если даже останутся силы и желания для реабилитационных мероприятий.

– Как я понял, ты скрываешься? – я обратился к Наиле и получил утвердительный кивок. – Тогда кто контролирует моих родителей?

– Врачам заплатили, они трясутся над ними как над младенцами. Навещают родственники, соседи. Каждый день приходят твои тети. Только последние сутки Мехди отсутствовал. Ждали тебя.

– Выходит, мое появление в больнице небезопасно?

– Сам подумай, любой, даже самый бездарь опер, получив твое личное дело, почему-то строго засекреченное, будет пробивать тебя по месту жительства. Выяснится, что отец твой смертельно болен, лежит в Семашко⁷… Усекаешь? Где должен находится любящий сын?.. Но тебя нет. Будут копать дальше. Выйдут на нас. Ведь первое время, когда еще не произошли эти события, мы из больницы не вылезали. И командир приходил, лично общался с медперсоналом, предупреждал об ответственности. Отсюда вывод. Контора держит ситуацию под контролем. Вернее держала. А ты можешь появиться в любое время.

– Я… должен быть рядом… – у меня вновь в горле запершило. Чтобы скрыть состояние, отвернулся к окну, засмотрелся на унылый пейзаж – без снега, с сухими, серыми деревьями вдоль дороги.

– Мы это предвидели… – Наиля протянула мне паспорт со знакомой, все еще советской обложкой. Я перелистал. Молодой человек с короткой прической и серьезным взглядом.

– …Это очередной призывник-дезертир. Он чем-то похож на тебя.

– Что-то есть.

– Мы положим тебя в больницу. Войдешь к родителям ночью. На всякий случай голову забинтуем. Впрочем, уши и так тебя основательно изменили. Постарайся маму не вспугнуть. Она сейчас…

– Спасибо, Наиля…

Я представил беспомощных родителей. Каждого, по-своему.

– …Каков план действий? Как собираетесь спасти ваших товарищей?

– Наших товарищей… – мстительно поправил Расулов, подруливая машину к обочине, к небольшому дорожному кафе. – Самый твой дельный вопрос, который мы обсудим после завтрака. Тут такой воздух, что можно проглотить целого барашка…

– Кто крышует нефтетрафик? – я задал последний вопрос, перед тем как вышли из машины.

Мне ответили…

– Только не просите назвать его, – Длинный предупредил аудиторию. – Возможно, я скажу только вам, – кивнул он Прилизанному.