Читать книгу: «Закулисье: Бесконечный Лабиринт»

Пролог

Алекс проснулся от звука будильника, который, как всегда, казался слишком громким для его маленькой квартиры. Утренний свет лениво пробивался сквозь зашторенные окна, окрашивая комнату в серовато-жёлтый оттенок. Он потянулся, зевнул и сполз с кровати, чувствуя, как деревянный пол холодит босые ноги. Обычное утро. Обычный день. Ничего примечательного.

В ванной зеркало отразило заспанное лицо: тёмные круги под глазами, небритая щетина, волосы, которые давно пора подстричь. Алекс плеснул холодной воды на лицо, пытаясь прогнать остатки сна. Вода стекала по щекам, собираясь в мелкие капли на подбородке. Он вытерся полотенцем, пахнувшим стиральным порошком и слегка – плесенью: старая привычка редко менять его.

На кухне его ждал привычный завтрак: тост с арахисовым маслом и кофе, сваренный в дешёвой кофеварке. Запах горелых зёрен заполнил маленькую комнату, смешиваясь с утренней тишиной. На телефоне – 9:47. Друзья ждали его к одиннадцати: очередная суббота и встреча в кафе на углу – разговоры о работе, играх и вечных драмах. Ничего нового.

Он натянул джинсы, футболку с выцветшим логотипом какой-то группы и кроссовки, уже стёртые на пятках. Взял ключи, кошелёк, телефон. Проверил, выключена ли плита. Всё как всегда. Алекс открыл дверь квартиры и шагнул в коридор.

И мир сломался.

Сначала он подумал, что споткнулся. Пол под ногами будто провалился – не физически, а словно реальность на долю секунды выключилась, а потом включилась снова. Узкий домовой коридор с облупившейся краской и запахом сырости исчез. Вместо него – бесконечная череда жёлтых стен, покрытых выцветшими обоями. Над головой гудели флуоресцентные лампы: свет был яркий и одновременно мёртвый, почти без теней. Пол – грязный ковролин, липнущий к подошвам, будто пытаясь удержать.

Алекс замер. Сердце билось быстрее, чем он успевал осознавать. Он обернулся, ожидая увидеть дверь своей квартиры, но там была лишь ещё одна жёлтая стена. Дверь исчезла. Коридор тянулся вперёд, назад, влево и вправо – одинаковый, бесконечный, с «неправильными» углами, словно кто-то рисовал их в спешке.

– Это что… сон? – пробормотал он, но голос прозвучал глухо, будто стены на ходу съедали звук.

Он сделал шаг, потом ещё один. Ковролин хлюпал под ногами, хотя выглядел сухим. Низкий гул стоял повсюду – однообразный, навязчивый, как насекомое в голове. Алекс достал телефон: экран мигнул «Нет сети», вывел случайные символы, фонарик дёрнулся и погас.

– Окей, – сказал он сам себе, стараясь удержаться в рамках. – Просто иди вперёд.

Поворот направо. Затем налево. Ещё направо. Пустые комнаты – и в каждой что-то «не так»: угол слишком острый; тень, не реагирующая на движение; нарастающий запах сырости. Внезапно гул стал громче, и Алекс застыл. Где-то за поворотом раздался звук – не шаги и не шёпот, а будто пальцы провели по влажной стене. Ладони вспотели, дыхание сбилось. Он оглянулся – пусто. Только жёлтые стены и ощущение взгляда из-за угла.

– Кто здесь?! – крикнул он, и голос тут же утонул в гуле. Ответа не было. Лишь тот же звук, ближе – словно кто-то движется по ковролину.

Алекс побежал.

Глава 1: Жёлтые коридоры

Алекс бежал, пока лёгкие не начали гореть, а ноги не путались от усталости. Гул флуоресцентных ламп преследовал его, будто рой невидимых насекомых вгрызался прямо в мозг. Жёлтые стены мелькали по бокам, их выцветшие обои сливались в одну бесконечную полосу. Ковролин под кроссовками хлюпал, хотя был сухим, и каждый шаг отдавался липким эхом.

Он не знал, куда бежит. И от чего.

Но звук – влажный, тянущийся по ковролину, будто что-то огромное скользит по полу, – гнал его вперёд.

Поворот направо. Потом налево. Снова направо.

Комнаты были одинаковые: стены, потолки, лампы. Ни дверей, ни окон. Бесконечные углы. Алекс остановился, упёршись руками в колени. Пот стекал по вискам, губы были солёными. Сердце колотилось так, будто готово разорвать грудную клетку.

– Это не сон, – прошептал он, и даже самому себе прозвучал неубедительно.

Он выпрямился. Коридор был пуст, но тишина казалась живой. Лампы то усиливали гул, то стихали, словно это было дыхание чего-то невидимого.

Алекс достал телефон. Экран мигал бессмысленными символами, будто пытался говорить на чужом языке. Фонарик не включался, батарея показывала ноль, хотя утром он заряжал. Он сунул телефон обратно и сделал несколько осторожных шагов. Стены будто сужались. Или это уже мозг начинал играть с ним?

На полу он заметил пластиковую бутылку. Мятая, с выцветшей этикеткой.

Almond Water.

Шрифт был странным, будто нарисован вручную. Внутри плескалась мутная жидкость с коричневатым оттенком. Холодная, почти ледяная, хотя воздух здесь был тяжёлый и душный. Алекс сунул её в карман – неосознанно, но что-то подсказывало: вещь важная.

Он пошёл дальше, стараясь не смотреть на углы. Тени там были слишком густыми и неподвижными. Лампы загудели громче, и снова – звук. Скользящий. Волочащийся. Медленный, но близкий.

Алекс прижался к стене. Обои под пальцами оказались влажными. Он затаил дыхание. Звук приближался – ритмично, с паузами, будто что-то тянуло за собой тяжёлое тело.

– Кто здесь?.. – голос сорвался и растворился в гуле.

Ответа не было. Только шаги-не-шаги за поворотом.

Он сжал кулаки и заставил себя идти. Не бежать. Идти. Если побежит – признает, что боится. А бояться он не хотел.

Поворот. Ещё один. Углы казались «неправильными» – слишком острыми, или наоборот тупыми, словно место склеено кое-как. Воздух был густой, отдавал сыростью и ржавчиной.

Алекс прислонился к стене. Гул ламп стал ритмичным, почти гипнотическим. Он закрыл глаза.

«Это стресс. Я отключился в коридоре. Сейчас проснусь».

Но когда он открыл глаза, стены всё ещё были жёлтые.

Он сделал шаг и заметил на стене царапину. Глубокую, свежую – будто кто-то острым предметом провёл по обоям. Рядом ещё одна. И ещё. Алекс провёл пальцем: края были рваными, не успели подсохнуть. Его желудок сжался. Здесь был кто-то ещё.

Он отступил, вглядываясь в углы. Там шевельнулось что-то тёмное. Он моргнул – и оно застыло. «Просто свет», – сказал он себе, но голос дрожал.

Алекс снова достал бутылку. На потёртой этикетке мелким шрифтом было написано: «Не пить без необходимости».

Он сунул её обратно в карман.

Гул вдруг изменился – стал ниже, глуше. Звук вернулся. Ближе.

Алекс прижался к стене. Его воображение рисовало длинные конечности, скользящие по ковролину.

«Не думай. Не думай».

Он сделал шаг. Ещё один. В новом коридоре на полу лежал смятый клочок бумаги. Он поднял его. На листе, дрожащим почерком, было написано одно слово:

Беги.

Сердце ухнуло в пятки. Алекс резко обернулся. Коридор пуст. Но звук был уже рядом, за спиной.

Он рванул вперёд. Коридоры мелькали, стены сливались, воздух рвался из груди. Бутылка билась о бедро в кармане. Слово на бумаге звенело в голове: «Беги».

Он бежал, пока дыхание не превратилось в хрип. Ноги подкашивались. В одном из поворотов он споткнулся и упал.

Ковролин ударил по коленям. Алекс поднял голову. Впереди зиял новый проём. Он не был похож на остальные.

Тёмный. Узкий. Идущий вниз.

Он поднялся на дрожащих ногах и шагнул в него.

Глава 2: Повторение

Алекс бежал, пока дыхание не превратилось в хрип. Слово «Беги» с найденного клочка бумаги гудело в голове, как сигнал тревоги. Жёлтые стены мелькали, их узоры расплывались, ковролин лип к подошвам. Гул ламп не стихал ни на секунду.

Он остановился, привалился к стене. Пот стекал по лицу, сердце колотилось в горле. В кармане оттягивала ткань холодная бутылка Almond Water. Он сжал её, как талисман.

Сделал шаг.

Комната выглядела так же, как предыдущая. Потёртые обои, мигающая лампа, ковролин с одним и тем же пятном. Алекс напряг зрение, пытаясь уловить хоть отличия. Нашёл трещину на потолке. Запомнил. Но через пару поворотов увидел её снова. Ту же самую.

– Чёрт… – выдохнул он.

Он шёл дальше, считая шаги. Один. Два. Три. Но комнаты повторялись. Те же углы, те же стены. Казалось, мир застрял на одном кадре.

Гул ламп изменился – стал глубже, как низкое рычание. И тогда он услышал шаги. Медленные. Тяжёлые. Один. Пауза. Ещё один.

Алекс застыл, чувствуя, как пересохло горло. В дальнем углу коридора свет будто «споткнулся» – и там появилась тень. Она была плотнее обычной, с нереально длинными очертаниями, уходящими в ковролин.

– Это… свет, – прошептал он, но голос дрожал.

Тень не двигалась.

Он осторожно пошёл вдоль стены, обои липли к ладони. Казалось, что по коже скользит влага, хотя рука оставалась сухой.

В новой комнате он заметил на полу чёрные пятна. Влажные, тёплые, с запахом масла. Чем больше он смотрел, тем отчётливее они проступали вокруг: брызги на ковролине, следы на стенах. Комната будто показывала их специально.

Он отвернулся, ускорил шаг. Но пятна возвращались. Тень тоже. Она появлялась снова и снова – ближе, чётче.

Гул резко оборвался.

И в этой тишине шаги прозвучали особенно ясно.

Прямо за поворотом.

Алекс прижался к стене. Футболка прилипла к спине от пота. В горле поднималась паника. Тень дрогнула и вытянулась вверх, почти касаясь потолка.

Он закрыл глаза, сделал шаг вперёд. Потом ещё.

Разворот.

И она уже ждала его – прямо в конце коридора.

Длинные, тонкие очертания тянулись в стороны, растворяясь в свете ламп. Алекс почувствовал холодное дыхание в затылок. Он обернулся – пусто. Но шаги продолжались.

– Уходи… – прошептал он.

Тень не шелохнулась.

Он побежал. Комнаты повторялись, углы путались. Он видел ту же трещину, те же пятна, ту же тень. Всё ближе. Всё настойчивее.

Алекс споткнулся, рухнул на колени. Ковролин лип к ладоням. Он поднял голову – и понял, что коридор впереди меняется. Угол уходил вниз. Проём был темнее остальных.

Тень стояла прямо за ним.

Он вскочил и бросился в тёмный проход.

Пол ушёл из-под ног.

Он падал.

Глава 3: Бетонные тени

Алекс рухнул на бетонный пол, сбив дыхание. Гул ламп стал глухим рёвом в ушах. Он зажмурился, ожидая увидеть те же жёлтые коридоры, но когда открыл глаза – мир изменился.

Под руками был не ковролин, а холодный, влажный бетон. Серые стены с потёками ржавчины. Лампы дрожали и мигали, отбрасывая длинные тени. Воздух пах сыростью и металлом. Где-то далеко капала вода.

Алекс поднялся. Коридор был шире, чем раньше. По стенам тянулись трубы, из трещин сочилась бурая жидкость. В углах громоздились ящики, некоторые расколотые: из них торчали обрывки бумаги и ткани.

– Где я теперь?.. – голос утонул в эхо.

Он двинулся вперёд. Бетон под ногами поскрипывал, будто пустой внутри. В кармане звякнула бутылка Almond Water – единственное, что связывало с прежним уровнем.

Развилка. Налево и направо. Оба пути одинаковые. Он выбрал левый. Через пару шагов увидел на стене трещины, будто кто-то бил чем-то тяжёлым. Бетон крошился под пальцами, оставляя серую пыль на коже.

Запах ржавчины усилился, и вдруг в тишине раздалось эхо шагов. Медленных. Тяжёлых. Один. Пауза. Ещё один.

Алекс прижался к стене. Холод бил сквозь футболку. Сердце стучало так громко, что казалось – шаги отвечают в такт.

Он пошёл быстрее. Трубы гудели, лампы мигали. Ящики вдоль стен были перевёрнуты. Среди обломков он заметил лист бумаги. Наклонялся – на нём кривым почерком: «Не останавливайся».

Он сунул лист в карман, ускорил шаг. Но шаги за спиной не исчезли. Теперь к ним добавился скрежет, как металл о металл.

Алекс побежал. Коридор вывел в новую комнату. Та же бетонная клетка, но на стенах свежие царапины. Глубокие, будто когтями. Под пальцами они были острыми и влажными.

Из угла на него смотрела тень. Длинная, как вырезанный силуэт. Она не двигалась, но Алекс чувствовал взгляд – не глазами, а чем-то чужим, проникающим в голову.

– Это не настоящее, – выдавил он.

Гул ламп сорвался в низкое рычание. Шаги снова – ближе. Эхо гремело прямо в спину.

Он бросился вперёд. Повторяющиеся коридоры мелькали, царапины и ящики повторялись, как заезженная пластинка. Запах ржавчины душил. Тени тянулись к нему, вытягивались из углов, дрожали в такт свету.

Алекс споткнулся о ящик, упал на колени. Поднял голову – и замер.

В конце коридора тень больше не пряталась.

Она вышла.

Высокая, слишком тонкая, очертания дрожали, как мираж. Из груди вырвался скрежет, будто металл рвётся на части. Лампы мигнули – и фигура сделала шаг.

Алекс вскочил и побежал, не разбирая дороги.