Читать книгу: «Врачи двора Его Императорского Величества, или Как лечили царскую семью. Повседневная жизнь Российского императорского двора», страница 5

Шрифт:

Кто занимал должность домашнего врача Александра I

На протяжении многих лет царствования Александра I должность его лечащего врача занимал Я. В. Виллие.

Придворная карьера Виллие началась при Павле I. Как и многие до него, выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета доктор медицины Виллие сразу же после окончания учебы в 1790 г. приехал в Россию. Как и многие до него, он ехал за карьерой, чинами и богатством. Как и многие до него, все это он получил честной службой на поприще российской медицины.

После необходимых экзаменов Виллие определили на должность лекаря в Елецкий пехотный полк, где он прослужил 5 лет, выслужив должность штаб-лекаря (1794 г.). Он не единожды участвовал в боевых действиях, например, принял участие в Польской кампании (1793–1794 гг.). Там он провел операцию, принесшую ему известность, высверлив (trepanation) адъютанту А. В. Суворова поясничный позвонок с последующим извлечением пули.

Потом было увольнение из армии и работа частнопрактикующим врачом в Москве¹³¹ и Петербурге.¹³² В 1798 г. Виллие провел операцию, сделавшую его имя известным в придворных кругах. Ему удалось пробужировать мочеиспускательный канал¹³³ датскому посланнику графу Блому. При этом лейб-медики Роджерсон, Блок, Бек и лейб-хирург Леблен оказались бессильны и предполагали вскрыть мочевой пузырь. Поскольку датского посланника хорошо знал Павел I,¹³⁴ императору доложили об успешной операции. Павел I счел необходимым лично поблагодарить Виллие и предложил ему сопровождать его в поездке в Москву и Казань. В результате указом по Придворной конторе от 25 февраля 1798 г. Виллие определили на должность придворного оператора (хирурга) с производством в надворные советники.¹³⁵

Баронет Яков Виллимович Виллие

Катетеризация мочевого пузыря металлическим катетером. Гравюра из книги по хирургии XVI в.

Положение Виллие в придворной медицинской иерархии окончательно укрепляется после успешной операции (ларинготомия) графу П. И. Кутайсову. Хирург удачно вскрыл нарыв («простудная жаба») глубоко в горле у любимца Павла I.¹³⁶ За эту операцию он получил 23 марта 1799 г. должность лейб-хирурга при Императорском дворе. В этом же 1799 г. Виллие пожаловали в лейб-хирурги, назначив также домашним врачом к наследнику – великому князю Александру Павловичу. В марте 1800 г. Медицинская коллегия «за искусство и знание во врачебной науке и оказание в пользовании болезней отличных успехов» утвердила Виллие в звании доктора медицины и хирургии.

Портрет И. П. Кутайсова

Портрет Я. В. Виллие

Нельзя не упомянуть и о том, что именно Я. В. Виллие подписал заключение о смерти Павла I, убитого заговорщиками в Михайловском замке в ночь с 11 на 12 марта 1801 г., зафиксировав «апоплексический удар», а затем был среди тех, кто приводил в порядок изуродованное лицо Павла I.

Несомненно, знание таких семейных «скелетов в шкафу» Романовых делало Виллие непотопляемым. Кроме этого, Виллие прошел через все важнейшие сражения эпохи наполеоновских войн (1805–1814 гг.).¹³⁷ 20 мая 1814 г. в Париже Александр I пожаловал Я. В. Виллие в лейб-медики. В этом же году – во время пребывания Александра I в Лондоне – его врач сначала получил от принца-регента достоинство кавалера (sir).¹³⁸ Вскоре принц-регент пожаловал Виллие титул баронета. Любопытно, что герб для своего домашнего врача нарисовал сам Александр I. Следует добавить, что Я. В. Виллие при Александре I проявил себя не только как талантливый хирург, но и даровитый администратор.¹³⁹

Герб Я. В. Виллие. По рисунку Александра I

Герб Я. В. Виллие на постаменте памятника в ВМА

Как врачи оценивали состояние здоровья Александра I

Император физически был очень крепок. Видимо, педагогические новации Екатерины II принесли свои плоды, поскольку закаливающие процедуры начались буквально с рождения Александра I. В 1823 г. император, большой любитель купания в холодной воде, приказал установить в Баболовском дворце (Царское Село) огромную ванну из полированного гранита (5 м высотой и 6 м в диаметре). Ванну вытесали из гранитного монолита мастера известной петербургской артели С. К. Суханова.

Хорошее здоровье позволяло Александру I совершать длительные поездки по стране, добираясь до Урала и Оренбурга («кочующий деспот», по словам А. С. Пушкина). Император даже бравировал своим здоровьем. Например, 6 января 1807 г. он принимал крещенский парад при 16-градусном морозе в одном мундире. Зимой он ездил, согласно традиции, заложенной Павлом I, только в открытом возке. Сезонные недомогания, конечно, случались, но в целом император не доставлял больших хлопот своим врачам.

Человек и ванна

Гранитная ванна в Баболовском дворце

Схема установки гранитной ванны

Кто лечил императрицу Елизавету Алексеевну

Поначалу лечащим врачом императрицы Елизаветы Алексеевны являлся врач ее супруга – лейб-медик Я. В. Виллие. С 1805 по 1808 г. о здоровье императрицы заботился известный австрийский клиницист ректор Медико-хирургической академии (1805 г.), И. П. Франк (1745–1821). Смещение И. П. Франка с должности было связано со смертью второй дочери Александра I, умершей в апреле 1808 г. Освободившуюся должность врача императрицы в 1808 г. занял Кондратий (Конрад) Кондратьевич фон Штофреген (Стофреген).¹⁴⁰ В этой должности он проработал в Зимнем дворце с 1808¹⁴¹ по 1826 г.¹⁴²

Астеническое телосложение императрицы, переходящее в болезненную худобу, заставляло ее врачей подозревать развитие столь частой тогда чахотки. Она часто простужалась и болела всеми положенными сезонными заболеваниями.¹⁴³ Видимо, с целью закаливания врачи периодически предписывали императрице купания в холодной Балтике. Впервые Елизавета Алексеевна выехала на балтийское побережье (местечко Плёне близ Ревеля (Таллина)) в июле 1810 г.

В июне 1823 г. Елизавета Алексеевна в письме к матушке упомянула имя своего лечащего врача: «Как и вы, милая маменька, я принимаю соляные ванны,¹⁴⁴ каковые предписала от слабости сама себе. Заменяющий Штофрегена Триниус¹⁴⁵ дополняет сие еще и укрепляющей хинной настойкой, которая, как я чувствую, мне необходима».¹⁴⁶ Когда императрица серьезно заболевала, наряду со Штофрегеном к ее лечению подключался лейб-медик Я. В. Виллие.

Серьезно заболела императрица осенью 1824 г. Об этом упоминает великий князь Николай Павлович. 19 ноября 1824 г. он записал, что Виллие «опасается аневризмы¹⁴⁷ у императрицы». Что это за аневризма, из контекста неясно.¹⁴⁸ Однако из посмертного протокола вскрытия известно, что часть сердца императрицы «была до такой степени растянута и ослаблена, что не могла уже выполнять свою функцию, а именно проталкивать далее полученную кровь посредством сокращений. Деструкция стенок сделала, в конце концов, эту функцию невыполнимой», и значит диагноз Я. В. Виллие был правильным. В последующие дни Николай Павлович упоминает только двух встречавшихся в приемной Елизаветы Алексеевны врачей – Виллие¹⁴⁹ и Штофрегена.¹⁵⁰ Великий князь был допущен к императрице только 29 ноября: «к Императрице… нахожу ее лучше, но худая».

Сама Елизавета Алексеевна в письме к матушке (26 декабря 1824 г.) упомянула, что, по словам Виллие, она «должна приспособиться к растительному существованию… Прилагаю к сему, любезная маменька, письмо Штофрегена, написанное для вас по моей просьбе. Надобно, чтобы вы лучше других знали обо всем, относящееся до моего здоровья, и верно понимали состояние оного. Мне очень жаль, что пока этого нет, а я сама не могу описать все с медицинской точки зрения… я попросила Штофрегена послать вам историю моей болезни, на что он весьма любезно согласился».¹⁵¹

Об особенностях заболевания Елизаветы Алексеевны свидетельствуют строки ее письма к матери, написанного незадолго до смерти. 10 февраля 1826 г. она сообщала из Таганрога: «Последние три месяца я часто чувствовала тяжесть в груди, а также сердцебиения и по ночам такие конвульсии в груди, что боялась, как бы не повредить кровать. Но уже две недели ночи стали легче, хотя прежде постоянное стеснение и удушье заставляли временами вспоминать о бедном нашем Карле¹⁵²».¹⁵³

Кто лечил Николая I и членов его семьи

Император Николай Павлович стоял во главе огромной страны беспрецедентно долгое время – 30 лет (с декабря 1825 г. по февраль 1855 г.). За это время его лечили самые разные врачи.

Когда будущий император был маленьким, за ним присматривали врачи родителей, сначала – императора Павла Петровича, а после его смерти – врачи матери, императрицы Марии Федоровны, прежде всего лейб-медик И. Ф. Рюль.¹⁵⁴

Портрет И. Ф. Рюля

Спустя много лет великий князь Николай Павлович вспоминал о «медицинских проказах» своего детства. Беседуя в 1824 г. с придворным врачом Д. К. Тарасовым, он рассказал ему один такой детский эпизод: «Когда маменька и мы с братом Михаилом жили в Гатчине, то я как-то испортил желудок и доктор Рюль крайне надоедал мне своим несносным рвением и не даванием мне есть, сколько хотелось. У меня возродилась мысль отомстить ему. Однажды, в 12-м часу ночи, когда все уже спали, я написал рецепт, разумеется, самый нелепый, которого теперь не упомню, и подговорил дежурного лакея тотчас отнести в придворную аптеку, взяв с него честное слово отнюдь не выдавать меня в этой проделке. Рецепт я написал, сколько мог, под руку И. Ф. Рюля и подписал его фамилию, точно так, как он подписывается на рецептах.¹⁵⁵ Аптекарь, получив рецепт и усмотрев в нем неправильности, тотчас обратился к доктору Рюлю, давно уже спавшему, разбудил его и показал рецепт». Разумеется, великий князь был разоблачен и наказан арестом, но, по уверению уже взрослого Николая Павловича, «с того времени я исправился, и по сие время постоянно уважаю доброго И. Ф. Рюля».¹⁵⁶

Когда Николай Павлович вырос, к нему был определен собственный домашний врач – Василий Петрович Крайтон. Он был назначен на должность в мае 1816 г., а в июле 1817 г., после женитьбы великого князя, «записан в Придворный штат доктором». В декабре 1825 г. он стал лечащим врачом императора Николая I, оставаясь в этой должности вплоть до 1837 г.

Аверс: «Муж любимый вельможами и простолюдинами»; «бедным лишенным телесного и душевного здравия надежда и помощь. В Санкт-Петербурге 16 июля 1837 года».

Реверс: «Его Превосходительство, доктора медицины и хирургии, тайного советника, лейб-медика, учреждений блаженных памяти Императрицы Марии инспектора по медицинской части больницы всех Скорбящих попечителя, Медико-Филантропического комитета председателя, Медицинского Совета Санкт-Петербургской Медико-Хирургической Академии и многих ученых Обществ члена и орденов: Св. Анны 1-й степени, украшенной Императорской короной, Св. Владимира 2-й степени и Прусского Красного Орла 2-й степени кавалера, Иоганна Рюля с торжеством 50-летней жизни, посвященной врачебному искусству приветствуют сослуживцы, друзья и почитатели»

К 1816 г. выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета Арчибальд-Вильямс Крайтон, ставший Василием Петровичем, занимал серьезные медицинские должности в заграничном походе русской армии и даже участвовал «в деле против неприятеля под местечком Фер-Шампенуаз и под городом Парижем».¹⁵⁷

Н. Ф. Арендт

Стремительный карьерный взлет английского врача, перешедшего на русскую службу в 1810 г., в немалой степени был связан с женитьбой В. П. Крайтона на дочери лейб-медика и акушера действительного статского советника Н. М. Сутгофа, Софии.¹⁵⁸ Кроме этого, Василий Петрович был племянником лейб-медика Александра Крайтона.¹⁵⁹

В январе 1822 г. Николай Павлович, «желая вознаградить находящегося при нем доктора коллежского советника Крейтона, за оказанные им Их Высочествам особенные услуги в течение пяти лет, как здесь, так и в бывших вояжах за границею», просил Александра I пожаловать его в лейб-медики.¹⁶⁰ Однако тогда Крайтон эту должность не получил. В документе указывалось, что при Высочайшем дворе положено иметь по штату лейб-медиков 4 человек, а «ныне по списку состоит оных 15 и сверх того в должности лейб-медиков 2».

Вторым лечащим врачом Николая I был военный хирург Николай Федорович Арендт. Его впервые привлекли для лечения Николая I в ноябре 1829 г., когда Николай Павлович сильно простудился, получив, видимо, воспаление легких.¹⁶¹ После успешного лечения Н. Ф. Арендт получил престижную должность лейб-медика. С его именем связано три эпизода лечения императора – в упомянутом 1829-м, в 1836-м и 1839 гг. Третьим домашним врачом Николая I стал М. М. Мандт. Эту позицию Мандт сохранял до смерти Николая I. С 1849 г. Николая Павловича в поездках начал сопровождать ученик Мандта Ф. Я. Карелль, который в 1850-х гг. следил за состоянием здоровья императрицы Александры Федоровны (супруги Николая I).

М. М. Мандт

Ф. Я. Карелль

В своем завещании, составленном в 1844 г., император отдельным пунктом перечислил своих врачей: «24. Благодарю также лейб-медиков Арендта, Маркуса, Мандта и Рейнгольда за их труды и попечение обо мне». Также он поблагодарил «всех меня любивших, всех мне служивших. Прощаю всех меня ненавидевших» и попросил прощения у «всех, кого мог неумышленно огорчить… Я был человек, со всеми слабостями, коим людям подвержены; старался исправить в том, что за собой худого знал. В ином успевал, в другом нет – прошу искренно меня простить. Царское Село 4 мая 1844 года».¹⁶²

Каково было состояние здоровья Николая I, и если он болел, то какие заболевания его беспокоили

Миф о «железном здоровье» Николая Павловича, сознательно им культивируемый, был настолько устойчив, что очень многие современники и потомки находились под его обаянием. На самом деле император был подвержен всем возрастным и сезонным заболеваниям. При этом следует иметь в виду, что за его здоровьем пристально следили домашние врачи, которые при малейшем недомогании появлялись с ним рядом. И Николай Павлович отнюдь не пренебрегал их помощью.

Говоря о заболеваниях императора, следует иметь в виду некоторые личностные особенности Николая Павловича, которые довольно четко разделяются на великокняжеский и императорский периоды. Так, будучи великим князем, Николай Павлович самым внимательным образом относился к лечению своих «болячек», безукоризненно выполняя все предписания врачей, не делая из своих недомоганий особой тайны.

Если перечислить недомогания Николая Павловича только за 1825 г., то картина будет следующей. В апреле был стандартный сезонный «набор» – простуда,¹⁶³ на которую наложились привычные проблемы с пищеварением.¹⁶⁴ В начале мая заболевание обостряется так, что врачи укладывают Николая Павловича в постель.¹⁶⁵ В июне 1825 г. у великого князя появляется такой нарыв на боку, что он требовал ежедневных неоднократных перевязок.¹⁶⁶ В сентябре 1825 г. у Николая Павловича – огромный нарыв на спине, который опять-таки требовал ежедневных перевязок.¹⁶⁷ С конца сентября 1825 г. великий князь начинает почти ежедневно принимать серные ванны.¹⁶⁸

О. А. Кипренский. Портрет великого князя Николая Павловича. 1814 г.

А. Поляков. Портрет великого князя Николая Павловича. 1820 г.

В. Д. Сверчков. Портрет императора Николая I. 1856 г.

После 1825 г. император Николай I совершенно сознательно скрывал от окружающих свои недомогания, стараясь переносить их на ногах. Собственно, это и положило начало формированию мифа о «железном» здоровье императора.

Впрочем, император, жестко замкнув на себя огромный бюрократический механизм Империи, был буквально погребен валом самых разных дел, что неизбежно сказывалось на его здоровье, в том числе на психическом состоянии. Например, в мае 1838 г. Николай I писал князю А. Н. Голицыну: «Любезный княже, здравствуй. Я замучился от глупцов, от маневров, визитов, чмоков, одеванья, ужинов, дураков, умных людей, скучных, любезных и проч. и проч.».¹⁶⁹

В постель доктора могли уложить царя только тогда, когда ему было действительно очень плохо. Примечательно, что нежелание Николая I залеживаться в постели и «перемогаться» на ногах до последней возможности имело свое объяснение. Так, барон М. А. Корф упоминал, что в 1845 г. «государь говорил близким, что болезнь его непременно требовала бы лечь в постель. Но он не ложится единственно вследствие убеждения, что если ляжет раз, то, наверное, уже не встанет».¹⁷⁰ Надо сказать, что легенда о том, что никто из Романовых не умрет в своей постели, бытовала в императорских резиденциях до начала XX в.¹⁷¹

Великая княгиня Ольга Николаевна свидетельствовала, что когда у императора начинались головные боли, то в его кабинет ставилась походная кровать, все шторы опускались, и он ложился, прикрытый только шинелью. При этом никто не смел войти в кабинет императора. Как правило, приступ длился «12 часов подряд». После того как приступ проходил, «он вновь появлялся, только по его бледности видно было, как он страдал, т. к. жаловаться было не в его характере».¹⁷²

Отмечу и то, что с юных лет и до самой смерти Николай Павлович, подражая Александру I, действительно спал на походной деревянной кровати-раскладушке, на которую укладывали матрас, набитый сеном. Например, в декабре 1822 г. он записал: «ужинал, лег, кровать ломается, смеялся, спал на полу». На деревянной раскладушке, укрытый шинелью, Николай I и умер в феврале 1855 г. Российские либералы относились к этому как к позерству, но мне кажется, что это совсем не было позой.

Возвращаясь к периоду жизни «до 1825 г.», повторю, что великий князь был по возрасту здоров, но с возрастом «болячки», конечно, накапливались. В числе постоянных заболеваний можно упомянуть сильные головные боли, беспокоившие Николая Павловича с молодых лет.¹⁷³ Периодически он жаловался на боли в сердце,¹⁷⁴ носовое кровотечение¹⁷⁵ и запоры.¹⁷⁶ Часто головная боль соединялась со рвотой и болями в сердце.¹⁷⁷

Походная кровать-раскладушка Николая I

Как и все, Николай Павлович был подвержен сезонным простудам, которые переносил довольно тяжело. Например, в мае 1823 г. такая болезнь началась с того, что он заметил, что у него «болят глаза» (1 мая 1823). На следующий день он почувствовал себя в Зимнем дворце настолько плохо, что его осмотрел домашний врач Александра I – Я. В. Виллие, отправивший великого князя домой, в Аничков дворец, где В. П. Крайтон поставил ему пиявки: «Мне почти что плохо, жена, к ней, лег… разделся, ножная ванна с горчицей¹⁷⁸ в туалетной комнате моей жены, лег в отдельную постель, затем лекарство, потом потел» (2 мая 1823). Великий князь проболел еще три дня, при этом рядом с ним постоянно находились три врача: лейб-медики Я. В. Виллие, Я. И. Лейтен и домашний врач В. П. Крайтон.

Жизнь Николая I «после 1825 г.» зафиксирована в различных мемуарах и эпистолярных источниках. В них рассеяно множество упоминаний о его «взрослых» недомоганиях. В 1844 г. Николай I посетил Англию. Внимательная королева Виктория отмечала, что царь страдал приливами и отливами крови к голове, связанными, как можно предположить, с перепадами кровяного давления.¹⁷⁹ В 1847 г. в документах лечащих врачей встречаются упоминания о головокружениях и «приливах крови». По мнению современных исследователей, возможно, это было проявлением вегетососудистой дистонии (нарушением мышечной регуляции сосудистой стенки).¹⁸⁰ Кроме этого, в связи с расстройством вестибулярного аппарата император плохо переносил медленную езду по ухабистым дорогам, тогда у него начинались головокружения, а иногда и рвота. На море он жестоко страдал от морской болезни. В 1849 г., поскольку у него болела голова, ему ставили «рожки», то есть пиявки.¹⁸¹

С середины 1840-х гг. царя начали беспокоить приступы подагры.¹⁸² В документах с 1847 г. зафиксированы сведения о «болезненности и опухании суставов», серьезные приступы появились с 1849 г. Например, 18 октября 1849 г. Николай Павлович жаловался барону М. А. Корфу, что «начинает чувствовать припадки подагры, прежде совершенно ему незнакомой, и которая на днях ночью так ущипнула его за ногу, что он, проснувшись, вскочил с постели».¹⁸³ Хорошо информированный начальник штаба Отдельного корпуса жандармов и одновременно управляющий III Отделением Л. В. Дубельт записал в дневнике в январе 1854 г.: «Его Величество страдает ногою и лежит в постели. Мандт говорит, что у него рожа, а другие утверждают, что это подагра».¹⁸⁴ Через неделю Дубельт отмечал, что болезнь пошла на убыль и царь уже прогуливается.

В последние годы жизни Николай Павлович, видимо, страдал остеохондрозом. У него периодически болела спина. В воспоминаниях фрейлины А. Ф. Тютчевой упоминается ее разговор с Николаем Павловичем, состоявшийся в декабре 1854 г.: «Он подошел ко мне и спросил, почему вид у меня больной. Я ответила, что у меня болит спина. „У меня тоже, – сказал он, – для лечения я растираю себе спину льдом и советую вам делать то же“».¹⁸⁵

Таким образом, Николай I болел так же часто, как и все обычные люди, обладающие крепким здоровьем. Его не обходили ни сезонные, ни возрастные заболевания, но говорить о каких-либо хронических болезнях по отношению к Николаю Павловичу не приходится. При этом распространенный миф о «железном здоровье» Николая I является результатом его сознательных усилий, вписывавшихся в общий «сценарий власти» харизматичного императора.

131.Трехлетняя служба в Москве домашним врачом князя Б. В. Голицына (старшего брата московского генерал-губернатора князя Д. В. Голицына).

132.В Петербурге с 1798 г.

133.Виллие сумел ввести серебряный катетер, вставив в него толстую проволоку, ограненную на конце в виде троакара. Моча была выпущена, а затем Виллие провел лечение сужения и фистул.

134.Будучи наследником престола, Павел Петрович с супругой Марией Федоровной путешествовал по Европе под именем графа Северного и останавливался в Париже в доме датского посланника графа Блома.

135.Отчет по устройству Михайловской клинической больницы баронета Виллие, с биографическими сведениями об учредителе этой больницы. СПб., 1873. С. 5.

136.У Виллие, естественно, имелись недоброжелатели и завистники. Были и те, кто, как говорится, не «жалел отца ради красного словца». К последним можно отнести приятеля Виллие, известного литератора Н. И. Греча, который опубликовал следующую байку, имевшую отношение к этому эпизоду. Впрочем, не исключено, что эта байка была запущена со слов самого Виллие: «Вдруг Кутайсов заболел нарывом в горле. Его лечили первые придворные медики, но не смели сделать операции надрезом нарыва и ждали действия природы, а боли между тем усиливались. По ночам дежурили у него полковые лекари. Виллие явился в свою очередь и за ужином порядочно выпил даровой мадеры, сел в кресло у постели и заснул. Среди ночи сильное храпение разбудило его. Он подошел к больному и видит, что тот задыхается; не думая долго, он вынул ланцет и царап по нарыву. Гной брызнул из раны; больной мгновенно почувствовал облегчение и пришел в себя…» (Русский архив. № 5. 1873).

137.В 1805 г. врач был под Аустерлицем с Александром I. Когда русская армия была разбита, Виллие ночевал в избе с императором. Несомненно, Александр I тогда пережил сильнейший стресс, его знобило, желудок расстроился. Виллие с трудом нашел у казаков охраны полбутылки красного вина, в котором развел несколько капель опия. В 1813 г. под Дрезденом Виллие ампутировал выше колена обе ноги раненному ядром во время разговора с Александром I генералу Жану Виктору Моро. В 1814 г. в Париже диагностировал смертельное заболевание («злокачественная жаба» в горле) императрицы Жозефины.

138.Это произошло на скачках в Аскоте. В качестве «меча» для производства в «рыцари» была использована сабля атамана Платова, который дал ее принцу-регенту. После церемонии Платов подарил ее Виллие: «Я не возьму назад сабли, береги ее на память о нынешнем дне и о твоем друге». Впоследствии Виллие подарил эту саблю Александру II, который передал ее в Царскосельский Арсенал.

139.В 1803 г. – инспектор медицинской части по гвардии; в 1806 г. – главный по армии медицинский инспектор; в 1808 г. – управляющий медицинской экспедицией Военного департамента, президент Медико-хирургической академии; в 1810–1813 гг. – декан медицинского совета при Министерстве народного просвещения; в 1812 г. – директор Медицинского департамента при Военном министерстве.

140.Штофреген (Стофреген) Конрад Конрадович (1767–1841) – доктор медицины, лейб-медик, тайный советник (1826 г.). Медицине обучался в Гёттингенском университете, где в 1788 г. получил степень доктора медицины. Участвовал в сражении при Прейсиш-Эйлау (1807 г.), после которого «за искусство в пользовании больных и раненых» получил чин коллежского советника. Дивизионный доктор Инженерного корпуса. В 1808 г. назначен лейб-медиком и пожалован в статские советники. С 1811 г. – почетный член Медицинского совета Министерства внутренних дел. С 1817 г. – действительный статский советник, с 1826 г. – тайный советник.

141.Штофреген был представлен императрице еще в 1806 г. Его придворная карьера началась в 1808 г., после смерти дочери императрицы – великой княжны Елизаветы Александровны. Тогда К. Штофреген только консультировал лечащего врача великой княжны президента Императорской Медико-хирургической академии лейб-медика И. П. Франка. После того как девочка скончалась, К. Штофрегена приблизили к императрице, а И. П. Франка сняли с должности.

142.После смерти Елизаветы Алексеевны К. К. Штофреген оставил службу при Императорском дворе. В 1827 г. его уволили «бессрочно в отпуск в Ревель». В октябре 1831 г. Николай I пожаловал врача потомственным дворянством. В 1833 г. Штофреген был «уволен вовсе от службы с производством из Государственного казначейства пенсиона по четыре тысячи рублей в год». Описание герба К. Штофрегена: «Герб поделен горизонтально. Низ еще раз вертикально. Вверху в золотом поле половина взлетающего орла. В нижнем правом зеленом поле вертикально золотой хлебный сноп. В нижнем левом серебряном поле диагонально справа на лево красная полоса, под ней вертикально золотая извивающаяся змея с золотой короной. Над щитом дворянский коронованный шлем с тремя страусовыми перьями. Намет золотой, подложен зеленым и красным».

143.Например, в октябре 1813 г. Елизавета Алексеевна писала матери: «Мы с Амалией совершенно здоровы, не считая простуд и воспалений, каковые в это время года удел каждого; я отдала свою дань за 203 недели, а сейчас этим занимается Амалия» (Александр и Елизавета. С. 167).

144.И сегодня считается, что соляные ванны показаны при артритах, полиартритах нетуберкулезного происхождения, при начальных проявлениях заболеваний сосудов конечностей, ряде заболеваний позвоночника (спондилезе, спондилоартрозе, спондилоартрите), при гипертонической болезни 1-й и 2-й степени. Они показаны при заболеваниях центральной и периферической нервных систем (в частности, при радикулите, плексите), при хронических воспалительных заболеваниях женских половых органов и функциональной недостаточности яичников, при псориазе, нейродермите.

145.Триниус Карл Антонович (Карл Бернгард, 1778–1844) – немецкий и российский ботаник, академик Петербургской Академии наук (1823 г.). Учился в Йене, Галле, Гёттингене, получил степень доктора медицины. Лейб-медик семьи герцогов Вюртембергских. В России с 1809 г.

146.Александр и Елизавета. С. 232.

147.Аневризма – выпячивание стенки артерии (реже – вены) вследствие ее истончения или растяжения. При обнаружении любой формы аневризмы сегодня рекомендуется хирургическое вмешательство.

148.Аневризмы бывают разные: сосудов головного мозга, аорты, периферических сосудов, сердца.

149.«Виллие, говорил, недоволен состоянием императрицы, Ангел… беспокоится за императрицу… не так хорошо как вчера» (21 ноября 1825 г.).

150.«К императрице, Штофреген, ей лучше» (23 ноября 1825 г.).

151.Александр и Елизавета. С. 252.

152.Карл Людвиг Фридрих (1786–1818) – великий герцог Бадена, брат императрицы Елизаветы Алексеевны.

153.Александр и Елизавета. С. 274.

154.Рюль Иван Федорович (Johann Georg von Ruehl, 1768–1846) – лейб-медик императрицы Марии Федоровны.

155.Рецепт был подписан: «Pour M-r Rhul лейб-гвардии Измайловского полка штаб-лекарь Николаевский».

156.Император Александр I. Последние годы царствования, болезнь, кончина и погребение. По личным воспоминаниям лейб-хирурга Д. К. Тарасова. Пг., 1915. С. 99.

157.Крейтон (Крайтон) Василий Петрович (Арчибальд-Вильямс; 1791–1863) – сын отставного «подполковника великобританской службы Петра Крейтона», выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета, практиковался в лондонских госпиталях, доктор медицины (1810 г.). Владел русским, английским и французским языками. Сдал экзамен на звание доктора медицины при Санкт-Петербургской Императорской Медико-хирургической академии (1810 г.). На российской гражданской службе с 1810 г. По приказу Александра I обследовал Кавказские Минеральные воды (1811 г.). Участвовал в локализации эпидемии чумы на Кавказе (1813 г., орден Св. Владимира IV ст.), служил в Рижском военно-сухопутном госпитале (1813 г.), главный врач этого госпиталя (1813 г.), служил при главной квартире Барклая де Толли (1814 г.). С 1814 г. находился при главной квартире Александра I, в Париже назначен главным врачом российских военно-временных госпиталей (4000 больных, орден Св. Анны II ст.). Ординатор СПб. Военно-сухопутного госпиталя (1814 г.), полковой врач лейб-гвардии Преображенского полка (1815 г.), старший доктор Гвардейской кавалерии (1815 г.). (см.: РГИА. Ф. 519. Оп. 5. Д. 377. Л. 6. О пожаловании доктора коллежского советника Крейтона в лейб-медики, и о награждении титулярного советника Маркова орденом Св. Анны 3 степени. 1822 г.).

158.Крейтон (Крайтон) София Николаевна (урожд. София Луиза Сутгоф; 1798–1869) – дочь лейб-медика и придворного акушера Н. М. Сутгофа (1765–1836), с 1820 г. замужем за В. П. Крейтоном.

159.Александр Александрович Крейтон (Крайтон) (1763–1856); с 1804 по 1819 гг. – лейб-медик Александра I.

160.РГИА. Ф. 519. Оп. 5. Д. 377. Л. 1. О пожаловании доктора коллежского советника Крейтона в лейб-медики, и о награждении титулярного советника Маркова орденом Св. Анны III степени. 1822 г.

161.Романов М. П. Царствование императора Николая I. СПб., 1883. С. 83.

162.Николай I: личность и эпоха. Новые материалы / Духовное завещание в Бозе почившего Государя Императора Николая Павловича. СПб., 2007. С. 462.

163.«Чувствую себя нехорошо… Разделся в туалетной комнате и ванна для ног, лег на отдельной кровати» (28 апреля 1825 г.).

164.«Крайтон, Хмелев ставят мне 4 пиявки за левым ухом… лег на отдельной кровати, принял слабительное» (29 апреля 1825 г.); «проснулся в 3… боли в сердце, рвало и пронесло, снова лег… лег на отдельной кровати» (30 апреля 1825 г.).

165.«Встал в 8.30, боль в мошонке… ложусь, у меня жар, Крайтон… на вечер мне прописан клистир, иду к себе, не производит надо мной действия, потом второй, подействовал, разделся, лег у жены» (4 мая 1825 г.); «жар… Крайтон дает мне касторового масла, у себя, действует, рвота… сплю плохо, Крайтон, кровь носом» (5 мая); «не спал вовсе, много раз понос, изнурен, Крайтон, Рюль и Лейтен, вместо компрессов велят делать повязку из трав, чувствую облегчение… ничего не ем, сжигающий жар, мне велят сделать клистир, успокаивает» (6 мая); «спал два раза спокойно, чувствую себя лучше… доктора… немного поел, вечером клистир» (7 мая); «ел с аппетитом» (8 мая); «вечером сел в кресло» (9 мая); «сел в кресло, доктора» (11 мая); «доктора, клистир не подействовал, лег» (12 мая); «Крайтон разрешает мне вставать» (15 мая).

166.«Прикладывает пластырь к нарыву, что у меня на боку» (27 июня 1825 г.); «нарыв не становится лучше» (30 июня); «перевязка, перевязка, перевязка» (3 июля); «мой бок лучше, перевязка» (4 июля).

167.«Рюль перевязал мне огромный нарыв на спине» (21 сентября 1825 г.); «Рюль, перевязка, лучше… перевязка» (22 сентября); «Крайтон, лучше, перевязка» (23 сентября).

168.«Принял серную ванну» (29 сентября 1825 г.); «принял серную ванну» (9 октября); «принял серную ванну» (10 октября); «принял серную ванну» (30 октября); «днем небольшая лихорадка… принял серную ванну» (31 октября); «принял серную ванну» (1 ноября). Серные ванны с растворенным сероводородом, или сульфидом водорода, назначаются больным с ревматическими, гинекологическими, нервными и кожными заболеваниями, болезнями сердца и кровеносной системы, а также применяются при мышечных болях и нарушении обмена веществ.

169.РГИА. Ф. 706. Оп. 1. Д. 73. Л. 4. Выписки из докладных записок кн. А. Н. Голицына императору Николаю I. 1826–1838.

170.Корф М. Записки. М., 2003. С. 377.

171.Об этом упоминает в воспоминаниях англичанка Маргарет Орчард – няня в семье Николая II.

172.Сон юности. Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны. 1825–1846 // Николай I. Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 245.

173.Например, 15 января 1822 г. он записал: «Головная боль… ложусь не имея больше сил»; «обедал со своими у матушки, принужден выйти из-за стола по причине мигрени» (11 апреля 1822 г.); «головная боль» (9 февраля 1823 г.); «сильная головная боль» (15 февраля 1823 г.); «встал в 9, головная боль» (6 сентября 1823 г.); «головная боль» (12 апреля 1824 г.).

174.«Обедали вдвоем, боли в сердце, принужден лечь, спал один» (18 апреля 1823 г.).

175.«Не был на разводе, кровь носом» (11 февраля 1822 г.); «кровь носом» (17 февраля 1822 г.); «пошла кровь носом» (2 сентября 1822 г.); «кровь из носа, очень сильно, обмыл фельдшер Егерского полка» (10 июня 1824 г.).

176.«Встал в 10 1/2, запор… послал за дивизионным врачом Холодовичем, прописал мне лекарство, читал, лег и читал, Холодович, лекарство» (20 мая 1823 г.).

177.«Головная боль, боли в сердце» (20 января 1823 г.); «боли в сердце, рвота» (11 января 1824 г.); «головная боль, боль в сердце» (11 марта 1823 г.); «чувствую себя скверно, разделся, ужинал, у жены, лег, трижды стошнило, г-жа Регенсбург поддерживает меня, Лейтен, все прошло, чувствую себя хорошо, спал» (26 октября 1823 г.).

178.Такие горчичные ножные ванны практикуются по сей день, поскольку они хорошо помогают при простуде – насморке, чихании, кашле, небольшом повышении температуры, болях в горле.

179.Татищев С. С. Император Николай 1 и иностранные дворы: Исторические очерки. СПб., 1889. С. 30.

180.Молин Ю. Романовы. Путь на Голгофу. С. 369.

181.Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа // Русская старина. 1900. Т. 102, № 5. С. 268.

182.Отложение мочевой кислоты в суставных хрящах, приводящее затем к поражению костной ткани.

183.Из записок барона (впоследствии графа) М. А. Корфа. С. 278.

184.Дубельт Л. В. Заметки и дневники // Российский архив. Вып. VI. М., 1995. С. 233.

185.Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. М., 1990. С. 79.