Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре

2

Командовала шайкой разбойников – если, конечно, это сборище неудачников можно так называть – элегантная дама с нежным и романтическим именем Розочка. Но так к ней обращались только близкие помощники и хорошие знакомые, для всех остальных она была – атаман Чёрное Горло.

Розочка раньше всех обосновалась на Старой грядке и по праву считалась учредителем и бессменным руководителем преступной организации. Хотя для справедливости надо отметить – сама к такой жизни никогда не стремилась.

Судьба обошлась с Розочкой жестоко. Родилась она в Европе: толи в Бельгии, толи в Германии, а может быть и в далёкой изумрудно-зелёной стране святого Патрика – Ирландии. Она и сама этого толком не знала, так как с самого рождения была обычной пивной бутылкой из тёмного почти чёрного стекла. На родине Розочка прожила всего несколько дней, нигде не бывала, ничего не видела. Сразу с конвейерной ленты разливочного цеха без каких-либо объяснений её вместе с несколькими такими же сёстрами-близнецами упаковали в тесную картонную коробку и на большом ярко-разрисованном грузовике отправили в далёкую таинственную Россию.

Здесь она на короткое время познакомилась со старым красным Фломастером, который на продуктовом складе отмечал принятый товар. До ссылки на склад Фломастер несколько лет работал, как он сам выражался, в сфере народного просвещения, где пролил немало горьких чернил, проверяя школьные дневники и тетради. Приходилось ему заглядывать и в учебник истории, откуда он почерпнул некоторые знания, которыми всегда рад был поделиться с новыми знакомыми.

Прочитав этикетку на пивной бутылке и определив страну её происхождения, он в шутку сравнил биографию Розочки с биографией одной немецкой принцессы – Софии Августы Фредерики Ангальт-Цербстской. Её тоже сначала привезли насильно в Россию, выдали замуж за наследника престола, а она потом всем назло придушила своего нелюбимого мужа и стала великой императрицей Екатериной Второй. Розочке было приятно сравнение с коронованной особой, но в правдивость этой истории она не верила. Тем более, что сама она вскоре после приезда в чужую страну оказалась не в царских палатах, а на железной полке большого продуктового магазина.

Здесь она провела несколько дней, разглядывая покупателей. Люди говорили на непонятном языке и с озабоченными лицами проходили мимо. Некоторые останавливались и прищурившись пытались прочитать мелкие буковки на её этикетке. Знаки внимания приятно волновали Розочку. Она тянулась к покупателям и мечтала о том счастливом моменте, когда сильные ласковые руки возьмут её с полки, отнесут в большой красивый дом и поставят в середину праздничного стола. За столом соберутся хорошие друзья, и она станет угощать всех шипучим пенным напитком. Люди будут радоваться и веселиться…

Но красивые мечты редко сбываются. Злая судьба пришла к Розочке в образе дурно пахнущего небритого мужика в тренировочных штанах с вытянутыми коленками и резиновыми шлёпанцами на босу ногу. В мятом пластиковом пакете он принёс её в грязную прокуренную квартиру старого панельного дома, по пути несколько раз больно стукнув о бетонные ступеньки заплёванной лестницы. Стол, накрытый мятой газетой, был завален немытой посудой и остатками засохшей еды.

Небритый грубо сорвал с бутылки пробку, ударив ладонью о край стола, и выпил содержимое прямо из горлышка. Розочку чуть не вырвало, когда он поднёс её к своим потрескавшимся губам. Похоже, что зубы мужик вообще никогда не чистил.

Дальше стало ещё хуже. Небритый принялся одну за другой курить дешёвые сигареты и бросать окурки в её изящное горлышко. От вонючего дыма у Розочки закружилась голова, она почувствовала, что теряет сознание. И тут произошло самое страшное: к мужику зашёл его приятель, ещё более отвратительный. Они о чём-то долго спорили, громко ругались, а потом начали драться. Приятель схватил бутылку и ударил о край стола. Она разбилась. В зажатом кулаке осталось только горлышко из тёмного стекла, по краям которого вниз торчали длинные острые осколки, похожие на лепестки колючего цветка.

Что произошло дальше Розочка помнила плохо. Пьяница размахивал руками, кричал, пытался воткнуть Розочку в живот противника, но к счастью так ни разу и не попал. Потом драчуны устали и затихли. Хозяин квартиры повалился на диван и уснул, а его буйный гость ушёл в поисках новых приключений, крепко сжимая пальцами горлышко разбитой бутылки. Шатаясь и распугивая одиноких прохожих, он доплёлся до Комитетского леса, где прилёг на мягкую траву и уснул. Но перед этим размахнулся и диким криком закинул осколок бутылки в кусты.

Так Розочка очутилась на Ничейном Острове. С верхней полки большого продуктового магазина жизнь представлялась ей красивой и замечательной. На земле всё оказалось не так.

После долгих блужданий по глухим окраинам Острова Розочка вышла к Старой грядке. Постоянно здесь никто не жил, и можно было прокормиться одичавшими овощами и ягодами. Для устройства жилища отлично подошёл большой керамический горшок, перевёрнутый кверху дном. Пройти внутрь горшка можно было через дыру в его стенке. Вместо двери Розочка приспособила жестяную табличку с надписью «Строение №7», которую нашла неподалёку. Никакого другого строения, кроме её нового керамического домика поблизости не было, поэтому она решила, что цифра 7 принесёт удачу. Круглая дырочка в донышке горшка идеально подошла для трубы от маленькой печки. Сухие дрова валялись повсюду, и воды в соседнем ручье было хоть залейся. Жизнь потихоньку налаживалась. Не так, чтобы богатая и красивая, но уж какая есть.

3

Путешественники с интересом разглядывали необычный домик. Дым, выходящий из трубы, показывал, что внутри него кто-то живёт. И этот кто-то наверняка знает, где найти ручейников.

Жестяная дверка отворилась, и из домика-горшка вышел широкоплечий человек плотного телосложения с кожей тёмно-красного цвета, как будто его с головы до ног облили томатным кетчупом, а потом несколько дней высушивали на солнце. Его лицо отличалось простотой и грубостью форм, словно было высечено железным молотком из кирпичного обломка.

– Ух ты, – сказал краснокожий, увидев перед собой незнакомую компанию. – У нас тут, оказывается, гости. Розочка, встречай! – Последнее слово он крикнул, повернувшись в темноту дверного проёма.

Это был Кирпич – личный телохранитель и первый помощник атаманши Чёрное Горло.

В молодости он с друзьями состоял в крепкой кирпичной кладке стены автомобильного гаража. Какие машины хранились в гараже, и были ли там вообще какие-нибудь машины Кирпича не особо интересовало. С рождения он был немного туповат, никогда и ничему не учился. Его вполне устраивало положение обычного надёжного рядового кирпича в крепкой стене. Больше всего на свете Кирпич ценил силу и крепкую дружбу таких же как сам прямоугольных краснокожих пацанов, с которыми бок о бок прошёл и сырость глиняного карьера, и медные валики формовочной машины, и огонь обжигающей печи, после которого его тело загрубело и покрылось мелкими трещинками-шрамами. Он хотел бы вечно лежать в перевязке кирпичной стены плечом к плечу с друзьями, плотно прижавшись к их надёжным бокам и спинам… Но в этом мире ничего вечного не было и нет.

После зимних морозов и летних проливных дождей цементный раствор, скрепляющий кирпичную кладку, разрушился, и Кирпич – выпал. Первый раз в жизни он лежал один одинёшенек на мокрой неприветливой земле и страдал от мысли, что история его на этом закончилась. Но крепкое тело, рождённое из глины и песка в бушующем пламени, умирать не торопилось.

Кирпич встал, отряхнул налипший мусор и пошёл куда глаза глядят. Долго бродил в одиночестве по Острову – пытался где-нибудь укрепиться – пока не вышел на Старую грядку и не познакомился с Розочкой.

Розочка вначале боялась Кирпича, – близкий контакт камня со стеклом бывает трагически опасен для последнего, – но узнав его лучше, назначила своим телохранителем, чем Кирпич очень гордился.

Он уважал и по-своему даже любил Розочку. Стройная фигура, тёмная, почти чёрная блестящая кожа и стильная одежда вызывали у него эстетическое восхищение. А когда Розочка показала ему иностранные буквы, отлитые в стекле вокруг горлышка, Кирпич стал почитать её, как особу благородного происхождения, а таинственную надпись принял за символ чуть ли не королевской власти.

– Что за гости такие? На ночь глядя, – раздался звонкий голос из темноты перевёрнутого горшка.

И сразу вслед за ним в дверном проёме появилась смуглая дама в блестящем облегающем платье оригинального покроя. Казалось, что не в меру креативный портной сшил его из нескольких острых угловатых лоскутов и в дополнение криво обрезал подол большими ножницами. Стройную талию перетягивал широкий пояс из разноцветной фольги. Изящную головку прикрывала сдвинутая на затылок чуть-чуть помятая железная шапочка-пробка с мелкими зубчиками по краям. Она была похожа на перевёрнутую королевскую корону. Сбоку головной убор украшало большое кольцо, через которое виднелась растрёпанная голова Шнурка.

Шнурок был вторым приближённым и помощником Розочки.

Если бы Чёрное Горло командовала не разбойничьей ватагой, а настоящим армейским подразделением, то Шнурок служил бы у неё в должности начальника штаба. Он полностью отличался от тупоголового крепкого Кирпича, обладал гибким умом и изворотливым характером. Кирпич его не любил и говорил, что тот без мыла пролезет в любую дырку.

Самое интересное, что первое место службы Шнурка находилось действительно в дырке, а точнее – в нескольких дырочках мужского ботинка на толстой резиновой подошве. Шнурок называл свой ботинок солдатским и на этом основании утверждал, что служил в армии, как и подобает настоящему мужику. Выполнял, так сказать, свой гражданский долг перед родным Островом. В то время пока Кирпич спокойно отлёживался в тёплой стенке. Кирпич обижался и говорил, что это был не солдатский, а обыкновенный – штатский ботинок и даже не ботинок, а что ещё хуже – штиблета. Шнурок спорил и показывал сложный узор, которым переплетались нити образующие его гибкое туловище. Этим он хотел доказать, что не только служил в армии, но и находился в близком родстве с аксельбантом настоящего генерала.

У обычного ботиночного шнурка на концах есть маленькие металлические колпачки, чтобы нитки не растрёпывались и легко продевались в дырочки. Шнурок называл свои колпачки красивым словом – эглеты, и утверждал, что от этого произошла его древняя родовая фамилия Голенищев-Эглетов, которую он из скромности не называет посторонним, чтобы не вызывать у них чувства зависти.

За время скитаний по Острову один из его эглетов потерялся, и с тех пор Шнурок ходил с лохматой головой. Это его сильно раздражало, но ничего поделать со своей причёской он не мог. Никакие мази и бальзамы не помогали. Заколки и шпильки отказывались держаться на непослушной шевелюре и постоянно терялись. Нитки-волосы торчали в разные стороны и вечно перепутывались.

4

– Добро пожаловать, гости дорогие, – сказала Розочка и неприятно ухмыльнулась. – Заблудились или ищите кого-нибудь?

Вперёд вышел Ножик.

– Да, – сказал он. – Мы ищем атамана ручейников Тёмную Глотку.

– Может быть Чёрное Горло? – поправил его Шнурок. Он когда-то сам придумал и предложил Розочке новое грозное имя, чем очень гордился.

– Да, возможно, вы правы, – сказал Ножик и посмотрел на Розочку. – Конечно, Чёрное Горло. Извините. Не хотел никого обидеть.

– И зачем же тебе, служивый, понадобилась эта глубокоуважаемая персона? – спросил Шнурок.

– У нас к ней дело.

– Выгодное?

– По-моему, не очень.

– Трудное?

– Не могу оценить. Говорят, что для неё – не трудное.

– А кто говорит?

– Баклажаб.

– Это тот, который мост сторожит? Генномодифицированный?

– Он самый.

– Слышишь, Розочка, про тебя уже в государственных структурах знают. Растёт популярность.

Розочка жестом руки остановила его болтовню и глядя Ножику прямо в глаза спросила:

– Ну и в чём твоё дело, выкладывай? Я – Чёрное Горло.

В своей жизни Ножик повидал немало пивных бутылок. Одно из его многочисленных лезвий специально предназначалось для открывания железных пробок. Все они были мягкими и легко прогибались под его уверенным нажимом. Но та, которая стояла сейчас перед ним, явно была не из таковских. Можно было не сомневаться – она и есть предводитель ручейников, о которых рассказывал Баклажаб.

– Нам надо переправиться на другую сторону ручья, – сказал Ножик.

– Ты слышал, Шнурок? Им оказывается надо, – Розочка оглянулась через плечо на вертлявого помощника.

Шнурок, раскачиваясь из стороны в сторону на тонких ножках, сделал несколько шагов вперёд. Он похож на малолетнюю шпану с городской окраины, – подумал Ножик. – Старшие товарищи высылают таких вперёд, на разведку – проверить незнакомцев, которые нахально забрели в чужой район.

– И что вы забыли на другой стороне? – спросил он, остановился напротив Ножика и сплюнул на пыльную землю ему под ноги.

– Нам надо в Коттедж, – ответил Ножик и как будто не заметил вызывающий плевок.

– Мадам, им оказывается надо в Коттедж, – продолжая кривляться сказал Шнурок. Ему очень нравилось исполнять роль «шестёрки» при главаре банды.

– И что же вы забыли в Коттедже? – спросила атаманша.

– Да, любезный, что вы там забыли? – повторил Шнурок. При этом он продолжал крутиться и раскачиваться, как кобра под дудочку индийского факира.

– Мы ищем машинку времени…

Разбойники переглянулись. Кирпич молча пожал квадратными плечами: он никогда ничего не слышал о таких машинках. Шнурок почесал лохматую макушку и закатил глаза к небу. По выражению его лица можно было понять, что, возможно, он когда-то что-то слышал об этом, но вот как раз сейчас запамятовал. Розочка ничего не поняла. Она принялась один за другим задавать уточняющие вопросы, и сама же на них отвечала:

– Вы идёте в Коттедж, чтобы найти какую-то машинку. Так? Так! Коттедж находится на том берегу. Так? Так! Старая грядка находится на этом берегу. Так? Так! Никакой машинки тут нет. Зачем тогда вы к нам пришли? Где логика?

– Нелогично получается, любезный, – поддержал её Шнурок. – Пришли к нам, а у нас никаких машинок времени нет и никогда не было. Да и времени, чтобы с вами болтать, тоже нет. – Он хихикнул, считая, что удачно пошутил, но никто его не поддержал.

– Мы знаем, что у вас её нет, – сказал Ножик. – Я же сказал – она в Коттедже.

– Ну так и шли бы себе в Коттедж.

– Как?

– Как все ходят – по мостику, по ровному.

– Нас не пустили.

– Куда?

– На мостик.

– Кто?

– Крот с Баклажабом.

– Это почему же?

– У нас нет документов.

– Ах вот оно что-о-о, – протянул Шнурок. – Мадам, у них оказывается нет документов. И денег, как я понимаю, у вас тоже нет?

– Да. И денег нет.

– Без денег и документов на ту сторону нельзя, – сказал Кирпич, до него постепенно начал доходить смысл беседы.

– А что же вы от меня-то хотите? – спросила Розочка. – Я не канцелярия – документы не выдаю, и не Центральный банк – деньги не печатаю.

– Да-с, чего вы от нас-то хотите? – поддакнул Шнурок. – Мы деньги не печатаем, хотя очень их любим и уважаем.

– Я же с самого начала сказал, что Баклажаб сказал, что вы нас можете переправить через ручей, – ответил Ножик, тщательно выговаривая слова.

Розочка рассмеялась. Поддерживая свою начальницу, Шнурок противно захихикал, а Кирпич громко захохотал, хотя так и не понял, что тут смешного.

– Ох уж мне эти чиновники – коррупционеры ГМОшные. Насмешили, – сказала Розочка, смахивая кончиком пальца невидимую слезинку из уголка глаза. – Думать мозгами совсем не хотят. Если сами без денег на тот берег не пропускают, то почему я это должна делать. А? Вот ты, девочка, скажи: какая мне от этого выгода будет?

– Наверное, никакая, – сказала Лиза. – Просто, доброе дело…

– Доброе – значит бесплатное. Ну и зачем же мне бесплатно напрягаться? У меня тут не благотворительная контора. Я вам – не брат Бутон, чтобы заблудшим душам помогать.

Услышав знакомое имя, Флакон напрягся и тихонько звякнул.

– Вот то-то и оно. Сами же понимаете, – продолжила Разочка, приняв стеклянный звон за признак одобрения. – Я думаю, что лучше будет – сдать вас куда следует. Глядишь премию какую-никакую выдадут, или медаль – за поимку нарушителей.

– А куда это – сдать куда следует? – спросила Лиза.

– Да уж есть тут одно специальное местечко у синьора Бальзамика – как раз на другом берегу – для таких как вы, бродяг-попрошаек. Хотя нет. За бродяг премию он, наверное, не даст, а уж медаль – и подавно. Надо что-то получше придумать. Бродяги – это сейчас не модно. Да и вид у вас – не бродяжий… Что думаешь, Шнурок, похожи они на бродяг?

– Никак нет, мадам. Какие же они бродяги. Все местные бродяги у нас, на Старой грядке сидят, а эти совсем на них и не похожи. Вон, сами сравнить можете. – И он показал рукой.

Человечки оглянулись. Сзади них уже столпилась небольшая группа разбойников. Они как чахлая огородная рассада повылазили из своих домиков-коробок. Вид у всех был бледный, унылый и болезненный.

– Я знаю, Розочка, кто они, – сказал Кирпич.

– Кто?

– Шпиёны. – Он сделал ударение на букве «ё».

– Какие ещё шпиёны?

– Я уж не знаю какие, но и дураку понятно, что не наши, если их даже на мост не пустили. По всему видно – чужие. Особенно вон тот – с крышкой на животе. У него там какие-то цифры непонятные написаны и стрелочки. Я так думаю – это бомба. Предлагаю их всех для верности утопить!

Розочка с удивлением посмотрела на своего телохранителя. Кирпич, конечно, не обладал большим умом, но даже для его уровня интеллекта предложение было чересчур суровым.

– Мы не шпионы! – звонким дребезжащим голосом закричал Маркиз. – Вы не можете нас утопить!

– Правильно, – сказал Кирпич. – Утопить можно только железных. Вот этого стеклянного – разбить. Вон ту – розовую с пёрышками – обменять у крестьян на продукты. А девчонку себе оставим. Будет у тебя, Розочка, служанкой.

– Я не хочу служанкой, – сказала Лиза и поправила корону на голове. – Я – принцесса.

– Ещё лучше, – сказал Кирпич. – У королевы ручейников Чёрное Горло будет своя собственная принцесса.

Мастер Брегет вышел вперёд и решительно загородил Лизу своим круглым животом.

– Утопить и разбить – это не по-хозяйски, – сказал Шнурок. – Нет коммерческой выгоды. Я, мадам, предлагаю их всех продать.

– Как?

– Оптом. Или в розницу. Как получится.

– А кому?

– А тому, кто больше заплатит. Можем даже аукцион организовать. Вот я слышал: рабочие требуются для строительства дороги на Шипучую башню.

– Правильно – продать, – раздались сзади нестройные голоса рядовых ручейников. – Продать, а деньги поделить… На всех поровну… Чтобы по справедливости…

– Тихо! – скомандовала Розочка громким голосом и подняла руку. – Прекратили галдёж! Вам бы только всё поделить, да пропить, а о развитии предприятия я одна за вас думать буду?

Пираты недовольно загудели.

– Ладно, разберёмся. Завтра утром на свежую голову решим, что с ними делать. Сейчас уже стемнело. Всё равно на тот берег не поплывём.

– Правильно, правильно, – снова завыли разбойники. – Завтра решим, куда торопиться… Темно уже… Завтра посветлеет, тогда и решим…

– А сейчас их куда девать? – спросил Кирпич. – Разбегутся.

– Не разбегутся, – сказал Шнурок. – Надо их к колесу привязать.

– Правильно, – сказала Розочка. – Действуйте.

– Будет исполнено, – сказал Кирпич и по-военному отдал честь.

– Не извольте беспокоиться, мадам, – сказал Шнурок и согнулся в галантном поклоне.

Пираты окружили друзей плотным кольцом и повели на другую сторону грядки.

Глава 8. Неожиданное спасение

1

Солнечный круг целиком укатился за горизонт, и по тёмно-синему бархату неба алмазными крошками рассыпались миллионы звёзд. Обычно летом в городе они видны плохо, только самые яркие, но сегодня выдалась особенная ночь.

Пираты разбрелись по своим хижинам, и пленников никто не сторожил. Кирпич и Шнурок проверили, насколько крепко человечков привязали к колесу, и тоже ушли. Розочка не говорила выставить охрану, а лишняя инициатива, как хорошо знал Шнурок, бывает наказуема. Кирпич вообще не думал о таких вещах. Приказали – привязать, он – привязал; приказали бы —охранять, он – охранял бы в лучшем виде. Но такого приказа не поступало.

Колесо от детского велосипеда лежало на боку. Его стальная ось одним концом упёрлась в землю, а другим указывала в бездонное небо. Если бы не сорняки, которые проросли между спицами колеса, то на фоне мерцающих звёзд его можно было принять за межпланетную космическую станцию, совершившую на Острове аварийную посадку. Шины на колесе не было. Обод и спицы в нескольких местах изогнулись и покрылись ржавчиной, но в целом оно было ещё довольно крепким. На детской площадке из такого колеса получилась бы хорошая карусель. К счастью, а может быть и к сожалению, в шайке ручейников детей не было, а те жители Ничейного Острова, у которых дети были, опасались селиться рядом с бандитами и обходили Старую грядку стороной.

К колесу вела узкая тропинка. Шагать по ней можно было только цепочкой, глядя в затылок друг другу. Видимо, пиратам редко попадались пленники, которых требовалось надолго привязывать перед тем как «сдать куда следует», – дорожкой редко пользовались, и она сильно заросла травой.

Все молчали. Каждый думал о своём. Тайная красота звёздного неба так поразила Маркиза, что в глубинах его душевного пространства сам собою родился стих, даже более того – элегия:

Во тьме и холоде Вселенной

Парил булыжник серый и обыкновенный.

Земля его пригрела, притянула

И с траектории прямой свернула.

Объятый пламенем сквозь атмосферу он летит.

Вчера был каменем простым, а нынче стал – метеорит.

Маркиз бесконечно повторял в уме стихотворные строки: находил ошибочные слова, подбирал более красивые рифмы и исправлял сбившийся размер, пока не уснул.

В ночной тишине слышалось только тихое журчание воды в ручье и редкие гудки пригородных электричек. От нечего делать Лиза тоже решила поспать и даже успела немного вздремнуть, когда её разбудил тихий шелест, как будто кто-то тянул по песку верёвку. Мягкая тёплая ладонь прикрыла ей рот.

– Не бойся, девочка, – услышала Лиза вкрадчивый шёпот около своего уха. – Не шуми. Я тебе ничего плохого не сделаю.

Шнурок был один.

Лиза с трудом разглядела худощавое тело в темноте на фоне длинных травяных листьев. Он стоял ровно, не раскачивался как раньше из стороны в сторону, и говорил обычным голосом без своих дурацких шуточек.

Шнурок легко распутал верёвку, которой два часа назад сам привязал девочку к ободу колеса, взял её за руку и отвёл в сторону. Всё произошло так быстро, что пленница не успела испугаться и позвать на помощь.

– Не шуми, – повторил Шнурок. – У меня к тебе есть дело.

Лиза молчала. Мягкие пальцы похитителя продолжали зажимать ей рот. Стараясь освободиться, она тихонько замычала через сомкнутые губы.

– Извини, – сказал Шнурок и убрал руку.

– Чего тебе от меня надо? – глубоко вздохнув спросила девочка.

– Расскажи про машинку времени.

– Зачем?

– Кое-чего уточнить хочу. Ведь это тебе она понадобилась? Я сразу догадался.

– Мне. А тебе-то что до этого?

– Может быть, я тебе хочу помочь…

– Хороший помощник! Чуть не утопил нас!

– Это не я. Это Кирпич. Он у нас вообще немного тупоголовый. А я, если ты заметила, отговорил Розочку. Можно сказать, спас тебя и всех остальных.

– А кто продать нас предложил, разве не ты?

– А ты что хотела? Чтобы я при всей братве так и сказал: давайте их отпустим и на другой берег перевезём. Какие же мы пираты после этого будем. Так нельзя. Парни могут обидеться. Совсем работать перестанут.

Лиза в темноте не видела выражения лица Шнурка, но по голосу поняла, что он её не обманывает и что-то действительно задумал. Она коротко рассказала ему свою историю и то, что узнала от Мастера про машинку времени. В этом ведь не было никакого секрета, и ничью тайну она не выдала.

– Ерунда какая-то, – сказал Шнурок. – Я сам в Коттедже ещё не был, но что-то ни от кого про такую машинку не слышал. – Потом помолчал немного и добавил: – А чем тебе на Острове плохо? Оставайся с нами. Ты, я смотрю, – принцесса. Будешь Розочке помогать нашими бандитами командовать. Чувствуешь, как звучит: Елизавета – принцесса пиратов со Старой грядки. Построим тебе отдельный домик со всеми удобствами…

– Нет. Я к себе хочу, домой, к Маше.

– Ну и ладно. Была бы честь предложена, – быстро согласился Шнурок. – Тем более, что я не за этим пришёл.

– А за чем?

– Это секрет.

– Ну и не говори. Не очень-то хотелось знать.

– Я не в том смысле. Я в том смысле, что только тебе скажу, а ты уж – никому. Обещаешь?

– Нет, – сказала Лиза.

– Почему?

– Не вижу, как ты сам выражаешься, коммерческой выгоды.

– Ого, да ты ещё умнее, чем я думал. Ладно, скажу. Всё равно твои приятели сами потом всё узнают… Я вот думаю тоже в Коттедж перебраться. Тесно мне тут, на Старой грядке с Кирпичом и Розочкой. Перспективы развития нет. Нет, понимаешь, широты размаха… Поэтому, предлагаю сделку.

– Какую сделку?

– Я тебя на тот берег доставлю, а ты потом обо мне в Коттедже доброе слово замолвишь кому следует.

– А кому следует?

– Ну, например, синьору Бальзамику. А при удобном случае – самому губернатору Острова – его превосходительству господину Дракончику. Ты же принцесса. Они твоей личностью наверняка заинтересуются.

– А если не будет удобного случая?

– Значит я в тебе ошибся. Значит ты не настоящая принцесса. Но что-то мне внутренний голос подсказывает: будет такой случай – уж больно ваша компания приметная. Да и Крот, наверное, про вас уже на ту сторону сообщил. Тоже выслужится хочет. Надоело ему тут – на краю цивилизации —дань с бедных путников собирать.

– А может ты с нами пойдёшь? – простодушно предложила Лиза.

– Нет. Так я совсем не хочу. Зачем мне с вами идти? Чтобы всем рассказывать про твою дурацкую машинку, которой, скорее всего, и нет совсем.

– А как же тогда?

– Я в Коттедж один приду – потом, после тебя. А ты мне к этому времени почву подготовишь.

– Какую почву?

– Да никакую. Это просто так говорится – подготовить почву, а на самом деле познакомить меня с нужными людьми, рассказать им обо мне, какой я хороший. Поняла?

– Поняла, – ответила Лиза.

Хотя на самом деле она ничего не поняла. Интересно, что задумал Шнурок? И почему он это делает в тайне от Розочки? Если ему надо познакомиться с Бальзамиком, то плыл бы на тот берег сам по себе. Может он боится этого самого Бальзамика или стесняется? Поэтому я ему нужна… Нет. Он совсем не похож на стеснительного. Одно только ясно: Шнурок поможет им перебраться на другой берег ручья.

– Но я одна без своих друзей не пойду.

– Естественно. Я тебя одну и не отпущу. Главное, что мы с тобой договорились. Ведь так? Мы договорились?

– Договорились, – сказала Лиза и почувствовала, как мягкие верёвочные пальцы сжали её руку.

– Вот и хорошо, – обрадовался Шнурок. – Я знал, что мы с тобой поладим. Осталось только весточку нужным людям послать, чтобы они вас там встретили как полагается.

С этими словами он сорвал сухую травинку и сунул в маленькую круглую норку, прикрытую трухлявой деревяшкой. Из норки сердито жужжа и отряхиваясь вылез Шмель.

– Осторож-ж-жнее, Ш-ш-шнурок, – недовольно прожужжал он. – Ночь ведь уж-ж-же. Я уж-ж-же спать лёг.

– Не жужжи, Егор, днём отоспиш-ш-шься. А сейчас, друж-ж-жочек, сгоняй-ка пулей на тот берег и передай, кое-кому весточ-ч-чку от меня. – Он наклонился к его уху и что-то прошептал. – Всё запомнил?

– Не сомневайся мигом доставлю. Только ты-ж-ж и меня не забудь. Опять ж-ж-же, работа срочная, сверхуроч-ч-чная, в ноч-ч-чную смену.

– Ну что ты, Егор, когда это я тебя обиж-ж-жал, – сказала Шнурок и похлопала его по мягкому мохнатому брюшку.

Шмель отряхнул свою полосатую шубку, довольно потёр лапками перед собой, расправил крылья и медленно набирая высоту пропал в темноте.