Читать книгу: «Сумерки. Степь», страница 3

Буря позавчера разыгралась действительно серьёзная: небо заволокло чёрными тучами, стало темно, как ночью, и такие потоки воды хлынули вниз, что за свои двадцать пять лет, который Андрей прожил с самого своего рождения в этом южном селе, он никогда не видел такого ливня. Как будто тропики. Вода лилась непрерывными потоками, собираясь в ручьи, которые сливаясь в небольшие реки, тащили весь мусор, какие-то доски, ветки и всё уносили к морю. Молнии сверкали одна за другой, грохот грома то оглушал, раздаваясь совсем рядом, то напоминал о себе отдаленными раскатами, причём молния были как будто разноцветные: ярко-синие, красные, иногда как фотовспышки – ярко белые. Поднявшийся ветер повалил несколько деревьев, на других поломал ветки. Со старых домов кое-где сорвало крыши.

Вчера, когда немного всё улеглось, они с соседями разбирали в одном из переулков завал, как раз из обломков шифера, старых досок и поломанных веток. Но вчера работала сотовая связь и телевизор. Они даже попытались вызвать МЧС, но все бригады были заняты на других участках, а услышав, что пострадавших нет, сотрудники вообще теряли к ним интерес и советовали подождать пару-тройку дней, пока до них дойдут руки.

Андрей глянул на часы – пора было собираться на автобус. Захватил из холодильника приготовленный накануне обед, положил пакет с едой в рюкзак, оделся по-летнему и, закрыв за собой двери, пошёл к калитке. Улица встретила его пустынно. Несмотря на ранний час, а на работу он всегда выходил заранее, обычно по дороге ему встречались соседи, какие-то люди, спешащие по своим ранним делам, но сегодня на удивление не было абсолютно никого. Как будто попал в какой в какой-то фильм ужасов: тяжёлый, абсолютно неподвижный воздух наполнял пространство вокруг него, не было ни малейшего дуновения ветерка, не летали насекомые, не было слышно привычных звуков собак и петухов, листья застыли, как на картине тёмно-зелёными кляксами на деревьях.

Андрей повернул по улице направо и пошёл в сторону переулка, ведущего к остановке. Можно было пройти через огород, а там тропинками до клуба и выйти тоже к остановке, но он всегда выбирал путь по улицам, что позволяло встретиться с утра с людьми, поздороваться и с кем-то, вместе пойти на автобус. Да и обувь меньше пачкалась в пыли.

Но сегодня точно был не его день. Смутная тревога начинала наполнять Андрея, пока он шаг за шагом приближался к своей цели. Какое-то время ему даже начал казаться, что он попал в сон – настолько нереальным и серым всё было вокруг. Когда, вдруг, в конце переулка под деревом он увидел склонившуюся над чем-то человеческую фигуру, то сначала даже обрадовался. Подойдя ещё ближе, метров с пятидесяти, он разглядел, что на асфальте лежит женское тело. А над ним, присев на корточки, склонился мужчина. Под растаявшая было тревога с новой силой кольнула душу.

– Эй мужик! Что случилось Помощь не нужна?

На удивление, тот никак не отреагировал на его слова. Тогда Андрей, подойдя почти вплотную, увидел, что под женщиной разлито большое красное пятно крови, а мужчина, склонившись над лицом пострадавшей что-то делает. Из-за головы, склонившегося не было видно деталей и Андрей, подойдя буквально вплотную, узнал в странном мужике своего соседа Михалыча. Но кто лежит на асфальте, ему разглядеть никак не удавалось, поскольку лицо женщины закрывал трясущиеся затылок его соседа.

– Михалыч, твою мать. Что случилось?

Опять не дождавшись ответа, что начало уже Андрея раздражать, он протянул руку и потрусил своего соседа за плечо. Это действие уже возымело эффект, и склонившийся мужчина оторвался от тела на асфальте и поднял голову к Андрею.

Ужас сковал молодого человека, когда он увидел лицо своего соседа: мёртвые белёсые глаза на пожилом морщинистом лице, не выдавали никаких эмоций. Всё что ниже глаз было густо перемазано кровью, а из-под порванных кое-где губ торчали гнилые кроваво-красные зубы, между которыми был зажат кусок кожи с висящими по подбородку какими-то сухожилиями. Андрей в ужасе увидел эту картину и одним взглядом смог разглядеть лежащее на земле тело молодой девушки. В луже крови лежала совершенно точно мёртвая женщина. Эта картина казалась навсегда отпечаталась в памяти у молодого человека: открытые глаза на красивом ухоженном лице и разорванное в клочья горло, из которого уже не бежала кровь. И он её знал! На асфальте раскинув в стороны руки и ноги, смотря в небо голубыми глазами, лежала Ирина Головченко. Молодая девушка, которая часто ездила с ним на одном автобусе в город на учебу.

По всей видимости произошедшее случилось достаточно давно, ведь женщина по-любому кричала, а он ничего не услышал. Значит был ещё дома. Тем временем Михалыч, или то, что им было когда-то, довольно резво для своего грузного тела, не переставая механически пережёвывать окровавленный кусок мяса у себя во рту, вдруг зарычал и прыгнул на Андрея. Тот еле-еле успел отскочить, чуть не упав от неожиданности на асфальт рядом с телом девушки. На этом история молодого человека, наверное, закончилась бы, но каким-то чудом устояв на ногах, он рванул от соседа прочь по направлению к магазину.

Во всех постапокалиптических фильмах живые мертвецы были неповоротливы. Михалыч явно от них отличался в худшую сторону, пару раз чуть не догнав Андрея. Отставать он явно никак не собирался. Пролетев как птица к магазину, парень рванул было к остановке, но вдруг понял, что там совсем пустынно и укрыться нигде не получится. Тогда, сделав резкий крюк, он рванул к клубу. Туда вели несколько ступенек, которые он перемахнул не глядя одним длинным прыжком. Прямо так, не оборачиваясь, Андрей ломанулся в здание самого ДК, в надежде укрыться там. В то, что получится убежать на открытом пространстве, он уже не верил.

Раньше это огромное здание никогда не пустовало: крутили кино, были открыты какие-то кружки для детей и взрослых, народной самодеятельности, театральный. Здесь он, будучи еще совсем маленьким, посмотрел Кинг-Конга. Потом, с наступлением 90-х, колхоз приказом сверху закрыли и народ дружно всё растащил: мебель – себе на усадьбы, металл – на приёмки. Даже неудобные откидные стулья из кинозала, и то до сих пор можно было встретить на огородах и во дворах местных жителей. Потом, как водится, выбили окна, часть стен разобрали себе на сараи, а огромное помещение стали использовать днем, как мусорку, а ночью здесь собиралась молодежь. Кто пил, кто кололся, кто курил дурь разную. В 90-х с этим проблем не было. Так и стоял этот памятник советской архитектуры, с огромным лицом Ленина на фасаде, пережив многих из тех, кто его разбирал и кто в нем кололся.

Раньше тут был огромный, по местным меркам, зал, где крутили кино и выступали ансамбли самодеятельности. Вот через этот зал, чудом не переломав себе ноги, Андрей и промчался от преследовавшей его твари. В конце зала возле сцены был проход за кулисы. Туда-то он и бежал в надежде, что найдет внизу с другой стороны выход из здания. Он помнил, что были и там видны двери. В этой части дома культуры он никогда не был и сильно удивился в свете фонарика от телефона, что там было много помещений. За сценой был коридор, от которого в разные стороны отходили комнаты. Забежав в крайнее по ходу коридора помещение, Андрей стал освещать стены в надежде отыскать выход отсюда. И тут удача, в который раз улыбнулась ему – в самом конце комнаты он увидел заветную дверь. Парень рванулся к ней и толкнул ее от себя. Неожиданно для него, та сразу поддалась и распахнулась, увлекая бегуна за собой. Андрей не успел сгруппироваться и полетел вниз, по оказавшейся там лестнице. За дверью оказалась не улица, а ступеньки вниз. Пролетев кубарем по ним, мужчина рухнул внизу не площадку и на какое-то время затих. Внезапно с той стороны, откуда он прилетел, послышались скребущие звуки, он которых у Андрея сердце ушло в пятки, а всё тело мгновенно покрылась испариной.

“Не отстал, всё-таки, сука." – подумал он и, встав на четвереньки, быстро схватил выпавший из рук от падения телефон, с по-прежнему работающим фонариком. Луч света заметался по сторонам и вдруг выхватил в дальней стене комнаты большую стальную, покрытую облупившейся краской дверь.

"Бомбоубежище!” – понял Андрей. Это придало ему сил, и он ринулся туда. Скребущие, душераздирающие звуки были уже где-то совсем близко, когда он всем телом навалился на дверь. Та нехотя поддалась и с громким грохотом распахнулась, ударившись об стену. Он буквально влетел внутрь следующего помещения и быстро налег на дверь изнутри и захлопнул её. Судорожно схватив рычаг, Андрей повернул его по часовой стрелке, и стальная задвижка вошла в паз на дверной коробке. Вдруг снаружи послышался удар в дверь и тонкий пронзительный скрежет, как будто ножом провели по стеклу.

Он ушел! Он спасся, он живой! Ноги Андрея подкосились, и он уселся прямо на том же месте, где стоял. Только чудом можно было объяснить его спасение. Или огромным везением, что он нигде не споткнулся, не упал, ничего себе не сломал, ухитрился не выронить единственной источник света, зажатый в руке, и добежать именно туда, где оказалось старое бомбоубежище, о существовании которого он даже не подозревал. Андрей прислушался: за дверью по-прежнему было слышно, как кто – то скребет толстую сталь, доносились какие-то булькающие звуки, хрипы. Хоть дверь и была толстая, но, по всей видимости, за многие годы плотность прилегания все-таки нарушилась, и она пропускала звуки.

„Сука. Такую дверь ты не возьмешь!” – он начал приходить потихоньку в себя. Еще дрожали ноги и руки, но уже тело понемногу успокаивалась. Проходило потихоньку бешенное сердцебиение.

И тут его начал догонять откат от всего пережитого. Тело затрясло, зубы начали выбивать нервную дрожь. Стучали так, что казалось слышно было и в другом конце здания. Андрей сполз на пол, не обращая внимания на грязь, и, свернувшись калачиком, затих, закрыв глаза. Сколько он провел в таком состоянии, он сам не понял. Сознание то проваливалось в какой-то кошмар, где он опять видел голубые немигающие глаза Ирины, на залитом кровью лице, то снова чудилось, что его вот-вот догонит и схватит его сосед Михалыч. Тело сначала бросало в жар, потом в холод. Наконец, измученное, оно расслабилось, и Андрей провалился в сон.

Пробуждение было тревожно. Мужчина лежал с закрытыми глазами, чувствуя под собой холодный бетонный пол и кусок какой – то деревяшки, влившейся ему в бок. Боль из этого места потихоньку и привела его в чувство. Он сел, первым делом снял с себя рюкзак и достал оттуда термос в чаем. Пить хотелось неимоверно. Чай остыть еще не успел и живительной влагой провалился в желудок. Из того же рюкзака, из кармана Андрей достал сигареты и прикурил одну. Глубоко затянулся. Выкурив сигарету и допив чай, он окончательно пришел в себя.

Взяв телефон с так и не потушенным фонариком, стараясь не обращать внимания на приглушенные звуки из-за двери, он поднялся с пола и начал осматривать старое бомбоубежище. "Строили ведь." – вздохнул он про себя, когда его взгляду открылась картина в лучших традициях пост апокалипсиса. Помещение представляло собой бетонную коробку метра четыре в ширину, высотой потолка метра три. Дальний конец комнаты терялся в тенях, фонарик от телефона туда не доставал. На полу было накидано с десяток пустых бутылок из-под водки, какие-то цветные рваные бумажки, похожие на упаковки от батончиков Сникерс и Марс, пустые пачки от чипсов и от сока. Но, не битого кирпича, ни разбитого стекла не было видно. Было похожа на то, что тут устроили себе место пития какие-то люди. То ли местные колдыри, то ли молодежь. Стало понятно, почему так легко открылась и закрылась дверь, наверное, посетители в свое время не забыли смазать петли. "Повезло." – подумал Андрей и потихоньку двинулся дальше.

Понемногу свет фонаря открывал бункер дальше и дальше. Метров через семь показалась дальняя стена, в которой были два дверных проема. Тут уже дверей не было, в проемах виднелись остатки дверных коробок, рассыпавшихся от времени или содранные кем-то раньше. Андрей хмыкнул и повернул в левый проход. Тут также было чисто. Короткий коридор привел его в небольшую комнату, размерами метра три на четыре. Посветив телефоном из стороны в сторону, Андрей увидел стоящий в углу стол из каких-то ящиков, несколько видавших виды старых табуреток вокруг. В противоположном углу возле стены лежал матрас с мятой подушкой без наволочки и скомканным верблюжьим одеялом сверху. Прямо возле входа в уголке притаились ободранный бюст Ленина и синий поломанный пластмассовый совок с веником. Подойдя к столу, Андрей еще раз хмыкнул. На нем стояла полупустая бутылка Пшеничной и пара граненых стаканов. На заботливо расстеленной газете были разбросаны корки от колбасы, пустая банка от кильки в томате и две алюминиевые вилки.

"Наверное алкашня всё-таки." – Андрей пошел в другую комнату, для чего надо было выйти в зал с бронедверью. Он вышел и прислушался: сейчас его окружала абсолютная тишина. Никаких звуков от входа в бомбоубежище не доносилось. Андрей, светя себе под ноги двинулся в правый дверной проем. Пройдя такой же короткий коридор, как и слева, он попал в зал, своими размерами превосходящий тот, первый. До сюда руки местных обитателей толком не дошли: пол был весь усеян битыми стеклами вперемешку со ржавыми остатками каких-то металлических конструкций. По потолку шел весь дырявый короб вентиляции, уходящий куда-то в стену. За кучами мусора виднелись проходы в другие комнаты. Аккуратно перелазя через завалы, одну за другой Андрей их обошел, несколько из них явно предназначались для проживания, о чем говорили остатки двухъярусных кроватей, несколько были полностью пустые, со следами металлических креплений на стенах и на потолке. Он нашел даже туалет с душевой. Как положено с унитазами и раковинами. Не нашел он только выхода.

Вернувшись обратно, Андрей устало опустился на одну из табуреток и закурил, сидя в полной темноте – заряд телефона приходилось экономить. Огонек сигареты ярко вспыхивал и гас после очередной затяжки. Получается он в ловушке. В безопасной такой, в принципе, довольно комфортной, он скосил глаза на бутылку водки на столе, но ловушке. Выхода, на который он так надеялся, не было. За дверью, скорее всего, так и поджидает Михалыч, превратившийся в какую-то тварь, то ли монстра из фильмов, то ли зомби из того же зарубежного ширпотреба.

Ну пару дней он точно тут протянет. Есть еще обед в рюкзаке, полупустой термос с чаем. У запасливых алкашей за столом нашлась почти полная пятилитровая бутылка с водой, то есть жажда какое-то время мучать не будет. Но потом все равно нужно будет отсюда выбираться. Андрей откупорил термос и глотнул чая прямо из него. На ощупь закрутил крышку и поставил термос на стол. Была мысль с горя допить пшеничную, но так рисковать не стоило. Вдруг там окажется какая-нибудь отрава, которую оставили хозяева незваным гостям. Хотя, какой смысл это делать? Всё-таки в селе все друг друга знают, а переводить ценный продукт – дураков нет.

Андрей так же на ощупь взял бутылку и открутив крышку принюхался. Пахло водкой. Был, конечно, еще вариант, что тут технический спирт, но такая светлая мысль в голову после пережитого стресса не пришла и, задержав дыхание, мужчина сделал осторожный глоток. Водка упала, как ей и положено, дешевым комком, оставив после себя противный вкус во рту. Но, буквально через минуту, приятное тепло разлилось по телу, и Андрей так же в темноте аккуратно ведя перед собой руками прошел к другому углу, сел на матрас и достав теще одну сигарету, закурил. Сигареты тоже стоило бы поберечь. Достав на секунду телефон, он включил экран и посмотрел на время, Три часа дня. Не так и много. Ему казалось, что уже ближе к вечеру. Все эти забеги по селу, пока он не укрылся в клубе, потом обыски комнат в бомбоубежище. Еще его вырубило у двери. Казалось, что времени прошло гораздо больше. Хотя, если подумать, то свой забег он начал часов в семь утра, а сейчас три.

“Не так и мало, за восемь часов много можно успеть сделать." – подумал Андрей и затушил окурок прямо у своих ног об бетонный пол.

“Насвинячу им тут немного." – отчего-то пришла веселая мысль и на душе полегчало.

Посидев так еще минут пятнадцать, он, кряхтя встал с матраса и включил фонарик на телефоне. Положив его на вторую табуретку, Андрей достал из рюкзака свой небольшой обед и разложил его на столике, скинув перед этим мусор в угол комнаты. Внимательно прислушался к себе, оценил самочувствие, а потом плюнул на все сомнения, махнул рукой и налил себе сразу пол стакана Пшеничной. Взяв в одну руку куриный окорочок, в другую стакан, собравшись с силами, опрокинул в себя содержимое и влился зубами в курицу, стараясь быстрее переживать и проглотить закусь, подавив отвратительное послевкусие дешевой водки. Прямо из лотка рукой зачерпнул горсть риса и откусил кусочек хлеба. Тщательно пережевал и проглотил следом за курицей. Фух! Вроде желудок успокоился и прекратил попытки вернуть всё назад.

Андрей повернулся на табуретке и прислонится к стене спиной. Перед ним была сюрреалистическая картина. Фонарь с соседней табуретки освещал комнату почти целиком, в лучах света медленно летали пылинки, создавая сложные хороводы в воздухе. В противоположной стене чернел дверной проем, за которым скрывалась абсолютная чернота. По бетонным стенам и потому змеились следы от проводки, которую давным-давно сняли на металл. И тишина… Казалось, что слышно было не то, что сердце, а прямо как кровь течет по сосудам, как воздух при каждом вздохе врывается в легкие и вырывается обратно. Андрей, вздрогнув, вышел из оцепенения и вылил остатки водки в стакан, мельком пожалев, что её так мало.

– Вздрогнули, что-ли? – сказал он вслух, сам поразившись своему голосу.

На этот раз водка провалилась по ощущениям лучше, чем первая порция. Уже не вызывала того тошнотворного чувства. Выдохнув, Андрей пальцами докидал оставшийся рис в рот, доел хлеб, задумчиво все это пережевывая, и принялся догладывать куриный окорочок. Буквально через пару десятков секунд ничего не осталось. В который раз поругав себя за лень, что не стал брать ни огурца, ни помидора, он откинулся к стене и, чувствуя себя относительно сытым, достал очередную сигарету. Сейчас он не думал, о том, что они закончатся. На душе стало тепло и уютно. Страх, сковывавший его все это время ушел, оставляя место уверенности, что все будет хорошо, что он обязательно справится со всем и выберется отсюда. Очередная сигарета полетела дотлевать в угол, а Андрей взял телефон с табуретки, мельком глянул на часы, они показывали 16:30. "Быстро как время пролетело." – он встал, пошатнулся и двинулся к знакомому уже матрасу. Водка дала о себе знать, небольшое количество, помноженное на всю беготню и на пережитый стресс оказало сильное действие на Андрея. Чувствуя, что ноги начали натуральным образом просто заплетаться, он кое – как сделал три шага к импровизированной лежанке и рухнул на нее, вяло укрывшись одеялом…

Пробуждение вышло замечательным. Ничего не болело, не ныло. Вчерашние страхи казались сном. А лицо или, вернее сказать, морда Михалыча уже казалась игрой воображения. “Может и Ирина жива? – задумался Андрей, садясь в темноте к стене. – Да нет, вряд ли. После такого не выживают.” Он вспомнил ее открытые глаза, смотрящие в темное небо, разорванное горло, залитое кровью тело, и его передернуло. Вспомнил своего соседа, склонившегося на четвереньках над Ириной, и чавкающего. Потом в памяти вспышкой возникло лицо Михалыча, с торчащими костями, прорвавшими кожу на скуле под глазом, разодранном лбом. Губами, залитыми кровью, стекавшей вниз на подбородок, и челюсти, пережевывающие какой-то кусок. На Андрея опять начал накатываться страх.

"Что это было? – вопрос был из тех, на которые нет ответа. Андрей это понимал, – Может Михалыч сошел с ума? Вот и весь секрет? Интересно, он ещё за дверью?"

С этими мыслями он встал, включил фонарик на телефоне и потихоньку пошел через коридор к бронедвери, освещая себе пол, чтобы не зацепить какую-нибудь бутылку из валяющихся тут.

Глянул на часы на телефоне. 7:30 утра. "Неплохо так поспал. – подумал он. – Всё-таки времени прошло достаточно много, не сидит же он там и не караулит меня?”

Осторожно приближаясь к двери, Андрей вовсю напрягал свой слух. Тишина стояла абсолютная, только доносилось поскрипывание подошв по бетонному полу, когда нога попадала на мелкую кирпичную крошку или мелкое стеклышко. Он остановился около двери, подойдя к ней почти вплотную. Луч света выхватил её из темноты. Старую, местами с осыпавшейся синей краской, где проступала ржавчина. Присмотрела к петлям. Так и есть, на них отчетливо была видна смазка. Значит он не ошибся в своих предположениях и за дверью действительно кто-то ухаживал. Приблизившись максимально близко, он приложил ухо к металлу и замер, весь обратившись во слух. Минута, вторая, третья… Ничего не было слышно. Андрей в нерешительности потоптался на месте, думая, что ему делать дальше. С одной стороны он в безопасности, находясь тут. С другой – как ни крути, а это ловушка без выхода. Если вода в бутылке пятилитровой еще есть, то еду он вчера всю съел. Рано или поздно придется выбираться. Так лучше это сделать сейчас, пока он полон сил.

Андрей нерешительно взялся за огромный рычаг, запирающий бронедверь, как его посетила запоздалая мысль. „Как я сразу не подумал!" – ругнулся он на себя и, развернувшись, так же осторожно двинулся обратно, только уже в правое отделение, там, где валялась много мусора. Вчера, когда он там ковырялся, ему на глаза попадалось много разных ржавых железок: каких-то труб, остатки от треугольных профилей. Одной из таких труб он и вооружился, почувствовав себя значительно увереннее. И смело двинулся к двери в его временное убежище.

Рычаг почти без шума повернулся, и Андрей потянул дверь на себя, потихоньку открывая проход в подвал клуба. Вдруг сильный удар кинул тяжелую металлическую преграду на него, от чего мужчина выпустил рычаг и сделал шаг назад. Проем почти открылся, и в свете фонаря он увидел стоящего прямо перед ним своего соседа Михалыча. У него еще оставались сомнения, где-то в глубине души, что ему это привиделось или он вчера обознался, но теперь уже не оставалось никаких других вариантов, кроме того, что это был именно сосед: та же одежда, в которой этот пожилой мужик разгребал завалы после бури, только на лице был виден след от удара чего-то очень мощного. Нос был проломлен внутрь, из щеки торчали вылезшие наружу кости, кожа со лба свисала откинутым лоскутом, частично закрывая глаза соседа, весь рот и подбородок с частью шеи были в запекшейся измазанной крови, как, впрочем, и одежда. По всей видимости сосед еще где-то приложился, пока бежал за ним.

– Михалыч! Ты чего? – от испуга крик парня перешел на фальцет и показался жалобным и тоненьким. Сосед издал какой-то странный, жуткий горловой звук, от которого у Андрея окончательно оборвалось все внутри от страха, и двинулся вперед. Сбросив паническое оцепенение, он схватил поудобнее ржавую трубу и что есть силы опустил сверху на голову соседа. Как раз в этот момент Михалыч запнулся о высокий порог бронедвери, тело его пошатнулось, и труба не попала в место, по которому метился парень. Она ударила куда-то в район левой ключицы. Под ней что-то хрустнуло, чавкнуло, но Михалыч совершенно не обратил на это никакого внимания. Удар только придал ему недостающего импульса и сосед, не удержавшись на ногах, упал прямо головой на бетонный пол. Звук удара был такой, что Андрей вздрогнул. Тело соседа дернулась и замерло, широко раскинув руки в стороны.

Вокруг опять разлилась тишина. Андрей стоял у левой стены, в стороне от входа в зал, сжимая в руке телефон с включенным диодом, а в другой, до ломоты в пальцах – обрезок старой ржавой трубы, которую он так и не выпустил. Прямо перед ним, перекрывая путь к двери, лицом вниз на полу лежало тело Михалыча, его старого приятеля, с которым было столько всего съедено, и сделано, и выпито. На миг сожаление коснулась каких-то струн в душе Андрея, но тут тело соседа издало тот самый звук, похожий то ли на рычание крупного зверя, то ли на бульканье кипящей воды в кастрюле, и подобрав под себя руки начало медленно подниматься.

Второго шанса могло уже не оказаться, и Андрей со всего размаху опустил трубу прямо на темя, ворочающегося на полу соседа. Кусок железа пробил кости черепа и с омерзительным звуком погрузился внутрь черепной коробки, перемешивая и сминая там содержимое. Михалыч дернулся, но не оставил попыток подняться. С криком молодой парень вытащил трубу и начал раз за разом наносить удары по голове лежащего перед ним тела. В стороны летели какие-то осколки черепа, куски кожи, покрытые волосами. Наконец Андрей выдохся, да и рука устала постоянно бить. Тело соседа больше не шевелилось. Направив на него свет Андрея чуть не вырвало. На плечах Михалыча вместо головы виднелся измочаленный обрубок шеи, пол вокруг был усеян кусками костей, с налипшими на них кусками кожи и волос, и мозгов. Даже на стенах и потолке виднелись прилипшие куски мяса. Андрей все-таки не удержался, Его желудок скрутил спазм и выкинул содержимое наружу. Отдышавшись и стараясь не смотреть на тело у его ног, Андрей вытер рукавом свои губы и повернулся к выходу.

Страшно было оставлять за спиной труп, так и казалось, что он опять сейчас оживёт и начнет подниматься. Крепче зажав трубу, Андрей, светя себе фонариком, потихоньку двинулся вверх, но ступенькам туда, за сцену старого заброшенного Дома культуры, куда он совсем недавно, а казалось очень давно, попал. В место, которое его спасло. Перебираясь по залу, он удивился, как не поломал свои ноги в той гонке. Сейчас, когда за ним никто не гнался, эта мешанина из гор битого кирпича, стекла и мусора, казалась просто непроходимым препятствием. Чертыхаясь и матерясь, Андрей кое-как добрался до выхода из здания, серый прямоугольник которого уже можно было различить в темноте.

Улица его встретила тем же темно-серым без единого просвета небом и тишиной. Ни ветерка, ни малейшего дуновения не было. Трава и листья замерли, как на фотографии.

Домой он добрался без приключений, единственное, прошел через сараи, другой дорогой, пробираясь местами через кусты. Выходить на улицу, где все началось, он не решился. Тем более, что от клуба вела тропинка прямо к его дому. Почему-то внутри так и росла уверенность, что Ирина так до сих пор там и лежит, на перекрестке около фельдшерского пункта и сельской администрации, что никто не убрал ее тело, что не толпятся там машины с включенными мигалками, что никто не ходит и не опрашивает возможных свидетелей преступления. Пробравшись задворками, через огород к себе во двор, Андрей осторожно обошел дом и открыв замок ключом, который чудом не потерял, зашел в коридор. Он был дома.

Первым делом он нырнул к холодильнику, где стояла бутылка водки, припасенная к выходным. Как был, в одежде, не разуваясь он прошел на кухню. Дверка с негромким хлопком открылась, обнажая содержимое. Свет только внутри не загорелся. Андрей уже этому не удивился, взял бутылку, открытую банку с маринованными помидорами и сел к столу. Достав прямо руками закусь, он прямо из горла бутылки сделал большой глоток и вонзился зубами в помидор. Какой же кайф! Водка пролетела словно там и была, не чета той, что он пил вчера в подвале. От воспоминания его передернуло. Встав со стула, Андрей щелкнул выключателем: так и есть-света не было во всем доме. Подошел к шкафчику над плитой и достал пачку сигарет с верхней полки. Он обычно их покупал с зарплаты сразу блоками, вот и сейчас пачек восемь еще оставались. Сел на стул обратно и закурил. Все пережитое осталась там, за дверью. Как и ржавая труба, которую он оставил в огороде подходя к дому.

От окна шел рассеянный тусклый свет, которого не хватало, чтобы разогнать тени на кухне. Так, сидя в полумраке, Андрей и допил бутылку, доел все помидоры, которые казались ему сейчас подарком богов и даже рассол тоже почти весь выпил. Тело наконец расслабилась и прямо так, сидя на стуле, прислонившись спиной к стене, он вырубился.