Читать книгу: «Смотрит нежно… В ночь Луна», страница 7

Разлука

 
Ждут клавиши прикосновенья рук,
Подсвечник – пламя трепетанье.
Примета любящих разлук —
И боль, и счастье ожиданья.
 

Прелестницы

 
В распахнутых глазах тридцатилетних
Прелестниц есть и мудрость, и задор.
Как тонким шёлком вышитый узор
С наброска юности мечтаний многолетних.
 

Поцелуй

 
Не спрашивай, ты люб или не люб,
Он скажет сам в открытости безмерной
Касанием чуть приоткрытых губ,
Он, поцелуй, о, как прекрасен первый!

Don't ask me again, if I love you.
There is a better way for understanding this.
My openness and tenderness are clue.
But reassurance is my first and shiest kiss.
 

***

 
С губ быстро исчезает поцелуй,
Ещё быстрей прошёптанное слово.
Всё, что прошло, прошло, но не горюй,
Всё очень скоро повторится снова.
 

Моисей

 
Хоть море было тихо и прекрасно,
Преградой встало, вздрогнул Моисей:
«Молиться как, чтоб Богу было б ясно,
Чтоб нам спасти хоть женщин и детей!»

Детей поставить ближе к кромке моря,
Пусть хоть на метры дальше чуть от горя.
От стрел египетских и гула колесниц —
«Евреи навсегда чтоб снова пали ниц».

И женщины пусть их возьмут за руки,
Тогда сплетут их волосы ветра.
Не вечна боль, как и рожденья муки,
А вечной будет только красота.

Был очарован Бог такою красотой
И проложил по морю путь земной.
 

Лжедмитрий

 
Лжедмитрий был в Кремле на троне
С Марией Мнишек, средь бояр.
Судьбой обласканный, но боле
Он жаждал пить любви нектар.

С Марии губ… то были сны.
С Зарядья ветр вздымал власы
Её… Там за рекой раздолье,
В Кремле лишь царское неволье.

Где с лёгкой шапкой Мономаха
Вся тяжесть власти на плечах.
Он прижимался к ней из страха,
Ища любовь в её устах.

Любил её он видеть в танце,
Но Русь не любит самозванцев.
 

На Яузе

 
Катаясь, Пётр на Яузе с красоткой,
Ну та, что из Немецкой слободы,
Увлёкшись страстно девушкой и лодкой,
Замыслил строить Русские флоты.

И, гладя нежно мягкие колени,
Чтоб разогнать у девушки печаль,
Он думал о голландцах и о деле,
И видел царь уже морскую даль.

В её волос струящихся изгибах
Уж чудилась прибойная волна,
Очарованьем глаз, царём любимых,
Была судьба России решена.
 

30 февраля

 
В грязи увязли в Риме колесницы
У Августа имперского дворца.
Гриппуют распрекрасные блудницы,
Февральский дождь как будто без конца.

«Наш император – Цезаря потомок,
Так почему, – Сената голос громок,
Наполнив гулким эхом вестибюль, —
Короче месяц август, чем июль».

Восславить императора дал повод
Для римских подхалимов календарь,
На день один короче стал Февраль,
Скорей весне сменить чтоб зимний холод.

И август месяц стал на день длиннее —
Чем больше лета, тем всем веселее.
 

Девяностые

 
Все стали вдруг мы «выездные».
Свободны! Что ещё для счастья!
Пошли shop-туры боевые
В Стамбул, купить джинсы́ и платья.

Там – мрачность зоркая Москвы,
Здесь – темноглазые турчанки,
Взгляд опустив, строчили швы,
Что расползались все с изнанки.

Потом огнём проверка кожи —
На куртках, лопнуть не должна,
Нам повезло: и дни погожи,
И гладь Босфора так тиха.

Потратив потную валюту,
Назад ползёт наш караван.
Автобус перегружен круто,
В Болгарии толпа цыган

Нас ждёт с улыбкой и ножами —
Пограбить инженеров бывших,
Но нет, мы стали «челноками»!
И лиц, в усталости застывших,

Достаточно, чтоб сбить с них спесь.
И вот мешки горой в вагоне,
В Москву с весельем, хоть не сесть,
Где ждёт нас банда на перроне…
 

Нева

 
Окончен день, и щедрое светило,
Червонцев золота рассыпав, по Неве
Скатилось к западу, Луна лишь боязливо
Невнятно где-то светит вдалеке.

Дворцовой площади широкая равнина,
А за Невой не город, профиль гор,
Шпиль крепости – манящая вершина,
И неба звёздного – покойность и простор.
 

Казбек

 
Казбек в сиянье, но та гора, что ниже,
Темна от зависти, что солнце не её,
Ждёт солнца луч, что сделает их ближе,
Чтоб в пах вонзить из камня остриё.
 

Женева

 
Крыло, как ножик, режет облака,
Раскрытой картою – внизу Женева,
Мрачнеют горы, те, что справа, слева,
Лишь светлой полосой озёрная вода.

The wing is cutting slice from clouds,
Geneva as a map and far away,
And darkness mountains are crowding around,
But water down is just a little gray.