Читать книгу: «Пока длится ночь», страница 2

– Скорее, скорее, не могу тут больше!

Вася попытался взять её за руку, но она оттолкнула его, дёрнулась было вперед, но передумала и пошла рядом с Любой, почти соприкасаясь с ней плечами. Все ускорили шаги, хотя уже порядком устали. Но дорога и впрямь шла под уклон, так что компания разогналась как следует. Они выбежали всем скопом обратно на поляну. Соня встала как вкопанная, глядя в темноту реки, и едва слышно прошептала: «Мы не выйдем отсюда, не выйдем…».

Толик развернулся и побежал обратно по дороге наверх.

***

Компания ввалилась в круг света от костра. Стас полез из машины.

– Что случилось? – крикнул он.

– Не пускает, – непонятно пробасил Вася.

В этот момент по дороге прибежал Толик, тяжело дыша и нагнулся, уперев руки в колени.

– Что не пускает? – опешил Стас.

– Место нас не выпускает! – взвизгнула Соня.

– Что за чушь? – пробормотал Стас, глядя в испуганные глаза ребят.

– Именно – чушь! – громко, словно стараясь отогнать наваждение, произнесла Люба. – Не бывает такого!

– Но ты же сама видела, – рассудительно, но все же дрожащим голосом сказал Толик. – Мы не смогли выйти на трассу. Словно нас что-то не пускает. Будто место зациклилось само на себя. Алгоритм… – сбивчиво принялся рассуждать он. – Цикл, из которого невозможно уйти. Понимаешь? Условие выхода не выполнено…

У Стаса голова пошла кругом.

Тихо хлопнула дверца, но в тишине это прозвучало, как выстрел.

– Там доводчик, – машинально сказал Стас. Он пытался уложить информацию в голове, но не получалось. Чертовщина какая-то.

Подошли Вика и Кристина.

– Мы отсюда не выйдем! – вновь надрывно заявила Соня.

Стаса словно током шибануло. Он хлопнул себя по карману, проверив брелок, и шагнул к машине.

– Ждите здесь!

Сел на водительское сиденье, достал телефон и положил его в подстаканник, чтобы видеть силу сигнала. Сейчас там высвечивалось отсутствие сети. Резко надавил на педаль и нажал кнопку пуска.

Двигатель приятно и тихо заурчал, успокаивая и одновременно прогоняя мистическую чушь из головы.

– Сейчас развернусь, и поднимусь в горку, выскочу на трассу, а там вызову помощь. Затем вернусь и всё будет хорошо, – бормотал себе под нос Стас, разворачиваясь на небольшом свободном пятачке.

Белый свет фар выхватил сгрудившихся и, казалось, жмущихся друг к другу ребят.

В последний момент мелькнуло испуганное лицо Вики. И Стас вдруг понял, она боится, что он уедет. Не доверяет.

– Ждите! – приоткрыв окно, крикнул Стас и перевел трансмиссию во внедорожный режим.

Газанул, подняв тяжелый песок в воздух. Взревел турбированный двигатель. Машина чуть просела в колее, загребая всеми колесами, толкнула Стаса в спину и рванула по песку к темной кишке коридора.

Глава 3

Дорога, прыгающая в белом свете фар, плавно заворачивала влево. Стас поглядывал по сторонам и на столбики сети. Буквально через минуту почувствовал, что подьём сгладился, а потом дорога пошла вниз, и еще через минуту открылся пляж и ребята, топчущиеся на том же месте.

Он затормозил, заглушил мотор и некоторое время сидел, глядя перед собой. Подбежала Вика, плюхнулась на своё сиденье и зло, не глядя на него, проговорила:

– Мог бы и меня с собой взять.

– Куда? – усмехнулся он в ответ. Нашла время разыгрывать обиженку… Он взял себя в руки и сказал примиряюще:

– Малыш, там нет выезда, я по кругу прокатился. Не знаю, что за чертовщина, но ребята правы, дорога идёт вверх, а потом вниз. И всё.

– Да, Вася мне рассказал. Как такое может быть? – она посмотрела на него ожидающе, как будто сильный и уверенный мужчина должен ответить на все вопросы, успокоить. Стас пожал плечами и вышел из машины, проигнорировав обиженный взгляд.

– Ну что там, что?

– Ты видел кого-нибудь?

– Почему так быстро вернулся?

Они загомонили все разом. Стас поморщился и громко сказал:

– Пока ясности нет, но давайте исходить из того, что придется провести тут какое-то время. Утро вечера мудренее.

Люба и Соня закудахтали на два голоса, Кристина начала беспомощно озираться, а Толик возмущенно затараторил:

– Это против законов физики, такого быть не может! Не может!

– Да ты сам там был, – урезонивал его Вася, – видел же, как оно. Вверх и вниз.

– Что я видел?! – взвизгнул Толик. – Ничего я не видел!

– Мы не выберемся отсюда, – пролепетала Соня и вдруг завизжала, затопала ногами, – домой хочу! Домой!!!

Вася сделал шаг и крепко встряхнул её за плечи:

– Успокойся!

Она залепила ему пощечину, оттолкнула, но затихла.

Стас подошел к ним ближе:

– Ребят, истериками мы ничего не решим. Значит так, – они смотрели на него настороженно. Надо было действовать, распоряжаться, чтобы не стоять перед компанией столбом, – парни, включайте фонари, девочки – по машинам. Разъедетесь кругом, осветите тут всё по максимуму, мы походим – посмотрим.

Соня демонстративно села на песок и отвернулась:

– Я водить не умею, сами разбирайтесь, – с этими словами она достала из кармана пачку влажных салфеток и принялась вытирать шею и лицо.

Остальные молча разошлись к машинам. Стас подошел к ауди, заглянул. Вика сидела сжавшись и надув губы.

– Пожалуйста, давай ты будешь обижаться потом. Сейчас надо отъехать вот туда, вдоль реки и посветить нам фарами. Мы с парнями глянем, нет ли кого в кустах и у воды.

Она посмотрела зло, но перебралась на водительское сидение и включила зажигание.

– Спасибо, – он хлопнул пару раз по дверце и отошел, включая фонарик на мобильнике. Батарейка стремительно разряжалась.

Взревели моторы, машины разъехались веером. Парни молча прошли по краю обширной поляны, светя фонариками. Пляж располагался на излучине, лысый, как ладонь, и Катунь огибала его по широкой дуге. Никаких тропинок, кроме основной дороги наверх, они не нашли. После получаса поисков стало очевидно – они одни на этом берегу.

– Может, он ушёл? – с надеждой произнёс Толик.

– Угу, или сидит в кустах поближе к дороге и ждёт, – Стас посветил в заросли ивняка, но там уже через пару метров начиналась мешанина веток и стволов, ничего не разглядишь. Продраться через такие заросли бесшумно ни у кого не получилось бы.

Вася, ломая ветки, забурился в кустарник, поворочался и вдруг ломанулся обратно, с треском и матами.

– Что там?

– Нашёл вот, – он вывалился на пляж, сжимая в руке здоровенную белую кость.

Из ближайшей машины выскочила Люба, подбежала к ним.

– Чья? Чья это? Как будто берцовая, человеческая. Мальчики, ну что вы молчите?!

Стас взял у Васи кость. Она была широкая, короткая, с большими вертелами.

– Она человеческая? Человеческая, да? – голос у Любы дрожал, губы тоже.

– Ну успокойся, ну какая человеческая, откуда тут… – начал Толик, но Люба посмотрела на него, и он замолчал.

– От коровы она, успокойтесь уже, – проговорил устало Стас.

Люба засопела, отвернулась, и наконец решилась:

– Насколько я знаю, тут и правда был скотомогильник. Давно, в прошлом веке еще. Потом его размыло, Катунь… она такая.

– Фу-у, – протянул Толик, – ну и почему ты раньше не соизволила сказать? Лучше уж было в поле ночевать, чем на костях. Тут может ещё и индейское кладбище было, ты уже не молчи, поведай нам! – он вскинул руки в жесте «О, женщины!» и отошёл, что-то бормоча под нос.

– А я и говорила! – женщина крикнула ему вслед и опустила глаза.

Стас отбросил кость и вытер руку о штанину.

– Давайте так. Все устали, надо отдохнуть. Позже решим, что делать дальше, – с этими словами он махнул женщинам, чтобы вырубали фары и пошёл к лагерю. – Сейчас вы идёте к костру и не мешаете мне огородить место преступления. Когда приедет полиция, все должно быть также, как в момент убийства.

Ребята послушно отошли, а Стас взялся втыкать ветки в песок. Кристина стояла рядом с ним, неподвижным взглядом уставившись на труп.

Когда Стас закончил, она молча развернулась и ушла в темноту.

Толик принёс из машины бутылку Джек Дэниелс, выпили не чокаясь. Люба вздохнула:

– М-да, сначала сын, потом муж… не позавидуешь.

– А что с сыном случилось? – подходя, спросил Стас.

Толик молча протянул ему наполненный на два пальца пластиковый стакан.

– Да утонул он на Катуни три года назад, хороший такой парнишка был, тонкий и звонкий, весь в мать. Ваня, – Люба снова вздохнула и допила из стаканчика.

– Утонул?

– Да, поехали с Родькой на рафте в поход. Ну знаешь, сплавы эти… Мальчишка свалился в воду на Манжерокском пороге. И даром, что в спасжилете, умудрился ногой между камней застрять. Не было никакой возможности его спасти. Там и воды-то немного, взрослому может по грудь, но его течением уложило, так и захлебнулся. Вытащить его потом долго не могли.

Вася бросил в костёр очередной сук и что-то пробурчал под нос.

Стас поежился, глядя в пламя. Воображение услужливо подсунуло бледную детскую руку, торчащую из воды. Он встряхнул головой, выпил.

– Ясно.

Помолчали.

– Кристина от Родиона ушла после этого, – продолжила Люба, вертя в руках пустой стаканчик. Выпитое уже ударило в голову и ей хотелось поговорить.

– А вернулась почему? – Стас знал несколько историй семей, потерявших детей, и обычно люди, если разводились, то уже насовсем.

– А она его всегда о-очень любила, – протянула Соня со злорадством.

Вася хмыкнул.

Разговор иссяк. Толик клевал носом, женщины встали и пошли куда-то к кустам.

Вася через пламя сказал Стасу:

– Дежурить надо. Лучше парами, – тёмные круглые глаза смотрели куда-то мимо, Стас кивнул:

– Да, хорошая мысль.

– Давай первую смену мы с тобой, потом Толика с Любой разбудим.

Толик встал и пошёл в свою палатку, никак не прокомментировав планы.

Минут через десять появились женщины. Вика вела за руку притихшую Кристину. Ни слова не сказав мужчинам у костра, они разошлись по палаткам, причём Кристина полезла вместе с Викой. Стас вздохнул. Ну, вполне логично, не оставлять же беднягу одну в такой момент.

Ночь плыла над рекой тихая и тёмная, огонь весело трещал, посылая ввысь искры. Двое мужчин сидели перед ним молча. Вася поставил в костёр чайник. Стас размышлял о деле. Вспомнил дёрганое поведение Вики. В голове всплыла мысль о старых, но незабытых обидах и о порезе. Такую рану легко сделать хорошо заточенным лезвием. Хотя и стекло с острым краем тоже может поранить.

– Ты вот что, товарищ следователь, – вдруг произнёс Вася, и Стас вздрогнул. Он не знал, что Вика рассказывала о его работе друзьям. Кто за язык тянул…

– Я не следователь, частный сыщик.

– Неважно, – лицо Васи вдруг стало злым. Отблески огня делали его страшным, отбрасывая глубокие тени в глазницах и вокруг рта. – Ты это… дел наших всех не знаешь. Не стоит лезть, когда не просят, – он бросил в огонь ветку.

В чайнике захрипело.

«Какие все приятные ребята, эти Викины друзья», – подумалось Стасу. Он встал, размял ноги, сверху вниз посмотрел на собеседника.

Вася взял из огня головешку и тоже поднялся. Некоторое время постояли, потом Вася вздохнул и опустился обратно на бревно. Пошурудил в костре. Убрал от огня чайник.

– Моя жена… – начал он и замолчал. Стас ждал. – В общем… – мужик тоскливо посмотрел в огонь, – у меня вроде как были причины ненавидеть Родиона.

Стас смотрел на Васю и молчал, предлагая тому самому решать, когда продолжить. Ещё раз тяжело вздохнув, Василий заговорил. Признание давалось ему с трудом.

– Она и Родька… – он помялся, – в общем, когда Кристина ушла, Соня… – он засопел и отвернулся. Потом бросил резко:

– Спала она с ним. Год назад всплыло, – он нахмурился. Стас молчал. – Но ты не лезь, это наши дела, наши.

Странная манера монотонно и размеренно говорить убаюкивала, но мозг Стаса боролся со сном. В голове мешанина. Организм требовал отдыха после длительной дороги, но сейчас спать было нельзя.

Самое важное, что Стас понял из откровений, Вася не хотел, чтобы друзья считали его слабаком. Он боялся, все так и подумают, узнав, что он долго терпел и продолжает терпеть измену Сони.

Его угрозы были скорее неуклюжей попыткой попросить Стаса вести себя уважительно и корректно. Что ж, он и не таких типов повидал. И не с таким разговаривал во время работы с полицией.

Но вот что не давало покоя. Вася фактически признавался, что у него был мотив, но утверждал, что не делал этого. Он так и сказал: «Мог бы убить, давно бы сделал это. А так… Не в моем духе. Я его ненавидел последнее время. Ну… как узнал, но не убивал».

Конечно, не стоило думать, что кто-то признается. Да и вообще, зачем ему, Стасу, эти признания? Он не полицейский, расследование вести не будет. Во-первых, тут местные следователи, во-вторых, он частный сыщик, а не из убойного отдела. Что он вообще решил выяснить? Виновата ли Вика? Вот главный вопрос, который его сейчас мучил. В вину Васи он не верил. Когда тот угрожал, Стас внимательно смотрел в его глаза, и они оставались добрыми и немного грустными. Этот коренастый, похожий на медведя мужчина, был безобиднее теленка. Но все эти признания, все подозрения легко можно было склонить в любую сторону.

Сколько Стас повидал убийц, казалось, не способных на преступление. Да и здесь, если уж честно, он готов был поставить на кого-то со стороны. Но весь пляж обшарили, а никого нет. Может, само место? Ну что за чушь? Опять какая-то мистика лезла в голову. Стасу вдруг стало смешно от своих мыслей. Он сам лично, совсем недавно, убедился в том, что законы физики тут сошли с ума. А теперь отгоняет метафизические объяснения преступлению?

Но так можно додуматься и до того, что это он – причина убийства. Это ведь он желал на полном серьёзе уничтожить Родиона буквально за секунды до случившегося. Эту версию Стас приберег на сладкое. Не хотелось в такое верить, но если не будет других вариантов, то методом исключения придется принять этот. Брр! Он помотал головой.

– Надо бы меняться, – пробурчал Вася.

Он уже давно закончил рассказывать историю и успокоился, истолковав молчание Стаса как признание своей невиновности.

– Да, – задумчиво произнес Стас, все еще витая в своих мыслях.

– Разбужу Толика. Пусть с Любкой покараулят.

Вася тяжело поднялся, потянулся, и уставился в сторону реки.

– Шумит как вроде тише, – пробормотал он.

Стас встрепенулся, поняв, что не следил за мыслью.

– Что шумит?

– Катунь тише стала.

– Утро близко. С водой всегда так. Под утро кажется, что затихает.

Вася недоверчиво дёрнул плечами и, понурив голову, поплёлся к палатке Толика.

Стас остался у костра. Прислушался. На перекатах и впрямь стало тише, словно течение немного ослабло. Или же просто привыкли. Ко всему привыкаешь, даже к шуму. Перестаешь его замечать со временем. В городе не обращаешь внимание на гул машин. Рядом с железной дорогой перестаёшь чувствовать, как трясётся земля от проходящего поезда. Так и здесь. Привыкли к шуму воды и стало тише.

Но к мысли, что ему нужно решить, виновата ли Вика, Стас привыкнуть не мог. Не хотел он сталкивать работу и личную жизнь. Не хотел обвинять подругу в таком жутком преступлении. А придётся, если она виновата. Но зачем ей? Зачем Вике убивать своего бывшего? Ну скотина он, мудак, если уж на то пошло, но перерезать за это горло? Да ещё в присутствии друзей. И его… Зачем потащила в поход, если собиралась совершить такое? Или не собиралась, но место заставило? Вот, снова место! Но ведь были у Стаса те кровожадные мысли. Были! Незачем отрицать. А что, если и Вика так? Только её претензиям к Родиону десятки лет. Они могли выстояться, вылежаться и мгновенно обрести форму, всплыть и заставить действовать. Но тогда всё же придется признать, что Вика провернула всё это в состоянии аффекта, под влиянием чего-то внешнего. Словно под психотропными веществами.

Стас принюхался. Может, газ какой? Да что за черт?! На свежем воздухе газ? Бред! Пахло сыростью, дымом и кровью.

Из палатки показался заспанный Толик. Следом за ним появилась Люба, зевая во весь рот. Потянулась, заламывая руки, наклонилась вправо-влево, снова потянулась.

Толик брёл к горящему костру, словно мотылек на свет лампы. Прямо, не замечая раскиданных вещей, перешагивая через заготовленные для костра ветки.

Стас поднялся и привлёк его внимание. Мало ли, вдруг спит на ходу, как бы в огонь не угодил. Не хватало им только ещё одного несчастного случая. Ещё одного! Уточнил про себя Стас. Значит, всё же не уверен, что порез – дело рук человека? Нет! Там всё точно. Просто не хотел верить, что это сделала Вика. Обида, ревность, месть. Это понятные чувства, но, если она была способна на такое, то это бы означало, что Стас её совсем не знает. В расследованиях он привык полагаться на умение читать людей. Всегда считал это важной частью своего метода. А тут не разглядел монстра внутри подруги. «Нет! – ещё раз произнес про себя Стас. – Только не она! Это кто-то другой. Потому что, если это сделала Вика, остается признать, что метод не работает».

Ему нравилась всегда веселая, такая откровенная и настоящая Вика. Он не знал доподлинно, что она испытывает к нему, но полагал, что-то похожее. Между ними все могло быть по-честному. Переспали один раз, второй – понравилось. Почему бы не продолжить в том же духе? За все эти месяцы он ни разу не видел от неё никакой грубости, даже в адрес официантов, долго несущих еду. Не мог он так в ней ошибиться!

Толик уселся на бревно слева от Стаса. Рядом с мужем тяжело осела Люба прямо на песок, прижавшись к его ногам. Точно так же, как совсем недавно сидел Стас с Викой, только наоборот. Толик погладил Любу по голове и приобнял.

Стас посмотрел на это и ему нестерпимо захотелось извиниться перед Викой за неверие, за подозрения, за своё поведение и какую-то детскую обиду. Но Вика была в палатке с Кристиной и лезть будить ее сейчас было бы неправильно. Всем нужен отдых.

– Можешь лечь спать в нашей палатке, – предложила Люба. – Там спальник есть запасной. Сдвинь наши и ложись. Мы с Толиком покараулим. Сейчас только чай налью.

Она с кряхтеньем поднялась, опираясь на колено Толика. Постояла несколько секунд, зачем-то вглядываясь в глаза мужа. Но тот сидел недвижно, уставившись в одну точку, словно о чём-то размышлял.

– Я пошёл, – сказал Стас и побрел к палатке.

Толик словно и не заметил этого.

Люба же махнула рукой Стасу и снова принялась возиться с чайником, разливая кипяток по кружкам.

Как она вернулась к мужу, Стас уже не видел. Забравшись в палатку, он осознал, что устал. Едва шевеля руками, нашёл скатанный в валик спальник, повозился с ним, расправляя шуршащий полиэстеровый кокон, и забрался внутрь.

«Все, сейчас просто вырублюсь, а утром буду решать, что дальше», – подумал про себя Стас и… тут же расхотел спать. Словно в голове что-то переключилось. Словно вырубили одни желания и включили другие. Он попробовал поменять позу, перевернуться на другой бок, лечь на спину. Бесполезно.

С улицы слышалось потрескивание костра, тихий шелест воды, да едва слышный бубнёж. Люба с Толиком о чём-то шептались.

Стас полежал с закрытыми глазами минут тридцать, но сон не шёл. Он уже собирался вылезти из палатки и выпить чаю. Может, после горячего и терпкого напитка его сморит и он наконец-то сможет уснуть? Но вдруг замер, услышав голос Любы. Сейчас она говорила чуть громче, видимо, решив, что все спят. Странно, сама же говорила, что нет никакой звукоизоляции. Через минуту Стас понял – женщина на взводе. Эмоции, вот что заставило ее повысить голос. Не будь сейчас ночи, она бы кричала.

Но всё же разобрать слова было невозможно. Толик временами что-то отвечал, как-то виновато, словно оправдывался. Затем снова вступала Люба. Это продолжалось довольно долго. Стас уже передумал куда-то идти. Не хотелось давать повод заподозрить его в подслушивании. Да он и не слышал ничего. Только то, что Люба в чем-то жестко обвиняла Толика. Не будь Стас в состоянии жуткого недосыпа, он возможно смог бы проанализировать услышанное, но сейчас он вновь понял, что организм готов забить на все и просто отрубиться. И Стас решил этим воспользоваться. Он замер, не рискуя пошевелиться. Постарался расслабиться, не давая мозгу зацепиться за какую-нибудь мысль, и забылся тяжёлым сном без видений.

Из туманного состояния дремы его выдернул звук. Дикий вой, перемежаясь с истерическими всхлипываниями, заполнил всё снаружи.

К нему добавился крик Вики.

Глава 4

Стас попытался вскочить, но запутался в спальнике. Несколько секунд соображал, что всё это значит. Затем, стремительно приходя в себя, полез наружу. Кое-как заставил двигаться непослушную «собачку» на заклинившем замке клапана.

Вопли не прекращались.

Он выскочил наконец наружу, заметил переполошившихся Толика и Любу, что уже бежали от костра к их с Викой палатке. Стас рванул туда же. В палатке что-то билось, да так, что даже высокий тент над ней ходил ходуном. Ребята застыли, не решаясь лезть внутрь. Он вскрыл клапан, просунулся в палатку. Внутри кричала и колотилась Кристина. Тёмные волосы разметались по искаженному лицу, рот зиял как рана.

– Убили… убили его-о-о-о! Выхода нет. Нет! – выкрикнув это, она страшно затряслась и расхохоталась. А потом снова заговорила быстро, по кругу:

– Кровь за кровь, кровь за кровь, кровь…

Вика пыталась её успокоить, что-то бормотала, но бесполезно. Стас пополз к ним.

Кристина взглянула на него, не узнала, дёрнулась назад. Вдвоем с Викой ему удалось ухватить её за руки.

– Воды принеси! – крикнул Стас сунувшейся Любе, – скорее!

В палатке пахло кровью, рубашка Кристины была сырой и липкой. В темноте Стас не мог разобрать, что случилось. В воздухе висел запах беды и боли.

– Успокойся, милая, тише, – шептала Вика, но Кристина не слышала её, продолжая вырываться и рычать.

Заполнив уже всё пространство, втиснулась Люба. Следом за ней просунулся Толик с фонариком в руке.Тут же стало душно. Вода разлилась по палатке, но часть удалось плеснуть в лицо Кристине. Она вздрогнула, резко замолчала. Обвела всех мутным взглядом, часто-часто дыша. Сорванным голосом прошептала последний раз: «Кровь за кровь», и застыла, тупо уставившись перед собой.

Стас заметил, что рубашка Кристины измазана кровью. А также спальник и его руки. Вопросительно взглянул на Вику, и она молча показала свою порезанную ладонь. Пластыря не было, рана разошлась и кровила.

– Что с ней? – пробормотал Толик, заглядывая из-за плеча жены.

Люба вдруг запричитала совершенно по-бабьи, аж взвизгивая на высоких тонах:

– Плохо это, ох, плохо, беда!

– Да прекрати, еще тебя тут не хватало с истерикой, – заорала Вика. Лицо ее покраснело, волосы сбились. Казалось, она сейчас врежет Любе.

Люба умолкла, а потом заголосила:

– Вы не понимаете что ли совсем? Нас не отпустят. Место это дурное не выпустит!

Стас вдруг подумал, что Люба, пожалуй, не совсем русская. У неё было румяное крепкое лицо, русые волосы и глаза голубые, но в их разрезе угадывались то ли алтайские, то ли бурятские корни. Самую малость. И голос. Сейчас она говорила так, словно хлебнула лишку, со странным акцентом, чуть запинаясь на отдельных словах.

Они спросили одновременно:

– И что же делать?

– Откуда ты знаешь?

Люба вздохнула.

– Бабка у меня сумасшедшая была совсем, но много чего рассказывала, когда я на лето в деревню приезжала, – женщина с опаской разглядывала лицо Кристины, – она увидела что-то во сне. Или… – Люба закусила губу, замолчала, потом продолжила неуверенно:

– Место ждёт, что мы найдём убийцу и покараем его.

Толик пихнул её в спину:

– Люб, ну Люб, заканчивай эту дичь нести, а? Любава!

– Ну чего тебе?! – заорала Люба, но беззлобно.

– Прекращай молоть всякую ерунду, ты не у себя на кухне! – буркнул Толик и опустил полог палатки. Стало темно.

Стас осторожно отпустил притихшую Кристину и полез на выход. Любе пришлось тоже выползти наружу.

У костра топтались Толик с Васей, подбрасывая сучья в разгорающееся пламя. Над Катунью разливалось темно-серое марево. Ночь ещё не отступила, хотя отдельные предметы: камни на берегу, верхушки деревьев, можно было разглядеть.

«Неужели я так мало поспал», – подумал Стас и глянул на часы. Они показывали десять утра. Он сделал несколько шагов в темноту к реке. Немного постоял на берегу, пнул мелкий камешек и прислушался. Камень плеснул совсем тихо, словно скользнув в вату.

Стас вернулся к костру. Люба возилась у походного столика, раскладывая продукты – каральку краковской, хлеб, огурцы. Толик сидел у огня и подбрасывал дрова. Кристина пристроилась на бревне, сжавшись, Вика была рядом с ней, приобнимая за плечи.

– А Соня где? – спросил Стас.

– В палатке, – буркнул Вася, – сказала, что не будет выходить, пока полиция не приедет.

Стас недовольно крякнул, подумав про себя: «А если полиции не будет?»

– Давайте все соберемся тут, – он старался, чтобы голос звучал уверенно, – надо кое-что обсудить.

Все потянулись к костру.

– И позови Соню.

– Сам зови, она со мной не разговаривает, – отвернулся Вася.

– Я схожу за ней, – пробормотала Вика и пошла, разглядывая рану на ладони. На Стаса она даже не взглянула.

– Нам нужно посмотреть, что с продуктами и водой. И понять, что будем делать дальше, – продолжил Стас.

– Кажется, всё очевидно, – проговорила Люба, швырнув краковскую об стол, – еды у нас на день, может, на два. Воды… – она пожала плечами, – ну, у нас пара литров, Вася обычно с собой возит канистру на всякий пожарный.

– Катунь рядом. Можно кипятить воду, – уверенно сказал Стас, но Люба только хмыкнула.

Вика привела еле плетущуюся Соню. Было видно, она плакала, с остервенением терла глаза, стараясь не показать этого, но только сама все и выдала.

Стас окинул собравшихся взглядом. Вика, Соня, Кристина сидели на бревне. Толик с Любой возились у стола, не то подсчитывая оставшееся количество еды, не то готовя перекус. Вася топтался рядом со Стасом, зло поглядывая на него, словно говорил: «Помни, о чем тёрли ночью». Стас помнил. Он решил быть тактичней, но не из-за угроз, того требовала сама ситуация. Чувствовалось, что тут только брось спичку – вспыхнет пожар. Нельзя было долго находиться на грани, кто-то мог сорваться в любой момент. И сейчас задача Стаса была не допустить такого. Он уже смирился, что придется выяснять, что тут случилось. Темнота в десять утра умела уговаривать.

Эмоционально Стас меньше всех вовлечен в этот конфликт. Он почти не знал жертву. Хотя, даже мимолетного знакомства хватило, чтобы захотелось убить этого козла. Что уж говорить об остальных, знавших Родиона многие годы.

– Кхм-кхм, – откашлялся Стас, привлекая внимание.

Все уставились на него, отчего стало казаться, он стоит перед ними голый. Миг – и наваждение прошло. Всё вернулось в норму.

– Кто-нибудь заметил, сколько сейчас времени?

Нестройные голоса ответили, что утро. Толик, казавшийся Стасу самым прагматичным из всех, вдруг заявил:

– Чего тут рассусоливать? И так понятно. Вокруг темно, а на часах пол одиннадцатого.

– Как так? – встрепенулась Люба.

Похоже, как раз она не смотрела на часы и не имела представления о случившемся.

– Тише, – попросил Стас. – Нельзя отрицать очевидное. Нас не выпускают не только с этого пляжа, но, похоже, мы еще и в ночи застряли. Не надо спрашивать, почему так и что случилось. Мы все люди взрослые и понимаем, что никто из нас ничего не знает. Будьте благоразумны. Принимайте пока всё, как есть. Не стоит включать критическое мышление.

– Это совет от частного сыщика? – криво ухмыльнулся Вася. – Не париться? Принимать окружающее, как данность?

– Да, – ничуть не смутившись, ответил Стас. – До тех пор, пока мы не сможем выяснить, что да как. Подобные вопросы и истерики будут только сбивать с толку.

– Ты и впрямь считаешь, что нас тут кто-то… запер? В пространстве и времени? Этакая пространственно-временная ловушка? – встрял Толик.

Стас понимал, что мозг программиста не оставит попыток осознать реальность. Постарается построить какие-то логичные предположения. Но все это напрасно. Стас не был уверен, что логика сейчас – это то, что нужно. Лучше бы подошло мистическое мышление. Им, похоже, обладала Люба, но женщина явно была чем-то расстроена. И скорее всего – из-за Кристины. А может, из-за ночного разговора с мужем. Странно, что Толик никак не проявляет эмоций по этому поводу. Крепкий малый? Или… жестокий социопат, скрывающийся под личиной семьянина и работника умственного труда? Черт! Тут не помешало бы составить какую-нибудь таблицу. Построить схемки, прочертить связи. Стандартный метод расследования: сбор улик, опрос подозреваемых. Хотя, какие к черту улики? А подозреваемые? Вика, Вася. Толик, видимо, тоже с ними. Соня, Кристина и Люба оставались в стороне. Пока. Нужно было начинать всех опрашивать, кто где был в момент убийства. Кто и что видел.

Стас скривился от этой мысли. Зачем это ему? Хотя, какой у него был выбор? Они тут застряли. И как выбираться – непонятно. Но, если среди них социопат, то все может стать даже хуже, чем сейчас. Кто знает, что на уме у такого типа.

– Я пока ничего не считаю, – произнес Стас в ответ на вопрос Толика.

– Кровь за кровь, – вдруг мрачно протянула Вика. – Что всё это может значить?

– Это значит, что от нас хотят жертвы, – с какой-то ледяной отстраненностью произнесла Люба. – Мы пролили кровь в этом месте, и от нас хотят ещё.

– Кто хочет?

– Как-то нелогично.

– Зачем им это?!

Мгновенно поднявшийся шум затопил всё вокруг.

– Тихо! – повысил голос Стас и все замолкли. – Люба вольно трактовала кошмар, приснившийся Кристине. Попрошу впредь воздерживаться от такого.

– А кто тебя главным поставил?! – выкрикнул Толик, вдруг поддавшись всплеску эмоций вместе со всеми, но тут же стушевался и уже тише добавил: – Давайте выберем лидера. Нам нужен кто-то, кто трезвее всех смотрит на ситуацию.

– Стас трезвее всех на это смотрит, – рассудительно произнесла Вика. – Мы все увязли в склоках.

– Говори за себя! – отрезала Люба.

– Ты так говоришь только потому, что он тебя трахает! – грубо вставила Соня.

– Соня! – тут же с укором произнес Вася.

– А что Соня? – взвилась женщина. – Я уже почти сорок лет Соня! А Стас ни за что не обвинит Вику, если она даже окажется виноватой. Потому что… – Соня на миг замолчала. – потому что он ее трахает! – зло закончила она.

– А тебе что, завидно?! – не выдержала и вспылила Вика. – Тебе мало было мужа, так ты к Родьке побежала ластиться?

Вася взвыл и схватился за голову. Стас краем глаза следил за ним.

Кристина вдруг стала тоскливо подвывать и раскачиваться на бревне.

– Кто бы говорил! – выкрикнула Соня. – Думаешь, мне Родька не рассказывал, как ты к нему старалась подкатить совсем недавно?

«Приехали! – подумал Стас. – Сейчас из-за мертвого мужика передерутся».

– Стоп! – приказал он, но его никто не слушал.

Взаимные упреки лились перекрёстным огнем на головы подружек. И не скажешь, что столько лет дружили. «М-да, вот и конец дружбы в одной отдельно взятой компании».

Стас подошел к столу и со всей силы врезал по нему ладонью. Подскочила каралька краковской. Огурец скатился и упал в песок. Ложки, запрыгав, барабанной дробью застучали по столешнице.