Читать книгу: «Неисправимый лжец», страница 2

Глава 4

– Лена! Ты чего несешь? – папа сразу принимает позу, уперев руки в бока. – Ты что, не слышала ничего? Арсений…

– Арсений сам не знает, что творит! – отрезает она. – Это он не подумав полез! А может, он вообще ошибся?

– Они подрались при всех гостях! – папа неумолим.

– Ну какая свадьба без драки? Ну чего делать из мухи слона-то? Ты знаешь, каких мне сил стоило успокоить гостей? Конкурсы организовать? Тамаде пришлось доплатить, чтобы он их отвлекал.

– Да какие гости?

– Да самые обычные, родственники наши, друзья, подруги мои, коллеги! Столько народу пришло! Такой праздник замечательный!

– Да испорчен твой праздник! – папа уже не сдерживается. Они ругаются, а мне хочется от них спрятаться. – И вообще, чего ты кудахчешь? Ты ни копейки за него не платила, все женишок сам оплачивал!

– Вот именно! Раз оплатил, надо воспользоваться по полной программе! Тогда у всех гостей останутся хорошие воспоминания, как вкусно кормили, какой концерт замечательный был, какие конкурсы интересные, платье на невесте и танец!

– И драка!

– Ну и что? – мама тоже ставит руки в бока, – ну и что, что драка? На нашей свадьбе ты тоже с Колькой подрался!

– Колька напился тогда, а этот… – машет рукой в сторону двери, – жене изменил!

– Она еще не была его женой!

– Ты в своем уме, Лена?

– Прекратите, пожалуйста! – я вскрикиваю и закрываю голову руками, не могу больше слушать, как они ругаются. Меня будто здесь нет. Чувствую себя опустошенной и одинокой как никогда. Мне так плохо, а еще они орут друг на друга, будто мало проблем.

– Ну что ты, доченька, – мама сразу же усаживается на кушетку рядом со мной, берет мою руку в свою, гладит ее, – ты успокойся, не нервничай, доктор сказал, тебе нельзя нервничать, а то голова болеть будет.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – говорю сквозь слезы. Я правда очень хочу просто тишины и, чтобы все ушли.

Дверь в смотровую распахивается, и показывается врач приемного отделения.

– Так, все граждане родственники, прошу покинуть помещение, прием окончен, пациентка переезжает в палату!

– Мира! – прямо за ним залетает Дима, расталкивает врача и папу, на маму вообще внимания не обращает, словно он хозяин этой больницы – Мира, детка, все будет хорошо! – говорит уверенно и твердо, – тебя осмотрит лучший невролог! Я вызвал специалиста из своей платной клиники. Ты поправишься, и мы обязательно поговорим, – я смотрю на него уже взявшего себя в руки, хмурого и хладнокровного, только с пластырем на стороне лба и пятнышками крови на воротнике белой рубашки, и мне становится еще горше.

Он все еще шикарно смотрится в темном костюме, как и на свадьбе. Я так гордилась им, так была счастлива, что выхожу замуж за сильного и красивого мужчину. Мою опору и каменную стену. А он…

Я всхлипываю:

– Уйди! – видеть его не могу.

– Так, женишок! – папа вырастает горой над Димой, – а ну, выйдем на разговор! – цепляет его под локоть и тащит к двери.

– Мира, я никуда не уйду, я буду здесь! Не волнуйся! – успокаивает твердым голосом, потом поворачивается к папе, – Владимир Семенович, нам не о чем говорить. Все вопросы я решу со своей женой персонально!

– Давай, давай! Иди, павлин! – у папы другое мнение.

Он выталкивает Диму из смотровой, а мама взволнованно вскакивает с кушетки.

– Вова! Оставь его, не трогай зятя! – всплескивает руками, оборачивается ко мне, – доченька, ты не горячись, – продолжает свою песню, – ну всякое бывает. Ну мужики же все такие! Ты думаешь отец твой без греха? Все грешны, это природа такая мужская!

– Мама, что ты такое говоришь?

– Гражданка, выходим, – врач пытается ее выпроводить.

– Ты же его сама выбрала, Дима хороший, воспитанный мужчина, с кем не бывает, ну совершил ошибку, ну что теперь все сразу портить? Это же такая мелочь! Сколько еще всякого будет! Он теперь твой законный муж! А муж и жена в горе и радости!

– Выходим, выходим! – уже почти вытолкал, мама цепляется за дверной косяк.

– Я уверена, ты его простишь! Ты же его любишь, сама говорила!

– Не люблю я его! – срываюсь и кричу, а сердце рвется напополам. Как после такого можно любить?! Это самое настоящее предательство!

– Доченька!

– Все! Завтра увидитесь! График посещения узнавайте в регистратуре! – захлопывает дверь врач и оборачивается ко мне, – сейчас оформим вас в палату, сделаем укольчик, и спокойно поспите.

– Можно попросить больше никого из них не пускать ко мне? Пожалуйста! Я никого не хочу видеть! Особенно Диму!

– Вашего супруга? – он помогает мне сесть в кресло-каталку, кладет на мои голые ноги тонкое покрывало, сверху пакет с личными вещами, кроме платья. – Он тут нам навел шороху. Очень экспрессивный.

Ничего не хочу о нем слышать, закрываю глаза и подпираю голову руками. Когда доктор вывозит меня, в коридоре встречает санитар и сменяет его, ни родителей, ни Димы я не вижу, но слышу их голоса откуда-то издалека.

Черт с ними со всеми.

Я хочу, чтобы этот самый ужасный день в моей жизни закончился!

Пусть мне вколют снотворного и побольше!

Мы едем на лифте, поднимаемся на пару этажей вверх, а потом долго двигаемся по коридору с палатами нейрохирургического отделения, и я не понимаю, почему меня никуда не завозят, полно свободных мест.

Дверь для меня открывают только в самом конце, и это палата всего с одной кроватью, в ней царит очень приятный полумрак, свет больше не режет глаза и сразу хочется лечь спать.

Помогают устроиться на кровати, она широкая и комфортная, с мягкими подушками, спустя время приходит медсестра и делает мне укол, кк и обещал доктор. Я заворачиваюсь в одеяло, будто оно может меня спрятать ото всех невзгод и засыпаю.

И снится мне непрекращающимся кошмаром моя свадьба, это ужасное видео, Дима, который толкает ту женщину бедрами, загнано дыша. Я хочу проснуться и не могу, будто завязла в этом ужасе без конца. Лишь спустя время погружаюсь в спасительную тьму.

Просыпаюсь, не сразу осознавая, что кто-то берет мою руку и целует ее, шепчет:

– Мира, я так перед тобой виноват, прости меня.

Открываю глаза и вздрагиваю от неожиданности.

Глава 5

– Что ты тут делаешь? Я же просила никого не пускать ко мне, – вытягиваю руку из его теплой и твердой ладони.

– Ты просила не пускать родителей и этого…– морщится, – Титова.

– Я никого не хочу видеть, – отворачиваюсь от него, подушка мягкая под щекой, но голова уже снова начинает болеть. Утром приходил врач, но я смутно помню наш разговор и его осмотр, кажется, это был тот самый специалист из платной клиники, о котором говорил Дима.

Мне без разницы. Никто мне не нужен.

– Мира, – теперь Арсений гладит мою коленку под одеялом, – я понимаю, как ты себя чувствуешь, и мне так жаль. Вот, смотри, что я тебе принес.

Я бы закатила глаза, но от этого больно становится, просто медленно поворачиваюсь к нему, в руках он держит симпатичный букет чайных роз персикового цвета, и коробку моих любимых конфет.

Если бы меня еще не тошнило от любой еды, запахов и мужчин.

Всех.

– Спасибо, оставь на тумбочке, – прикрываю глаза, может, уйдет?

– Я чувствую себя виноватым, Мир, – в голосе его горечь и сожаление, – но я не мог поступить иначе.

– Мог, Арс, – снова накатывают эмоции, – ты мог не приносить это видео прямо на мою свадьбу! Уже после того, как прошла церемония, и мы поклялись друг другу в вечной любви! Не в разгар праздника, о котором я так мечтала! Ты разве не понимаешь, что ты сам наделал?

– Я очень хорошо понимаю! – он сердится, откладывает цветы и конфеты на тумбочку. А я вдруг замечаю, что там уже стоит ваза с огромным букетом белых роз. И вообще, по всей палате на столиках и шкафах, и даже на стуле букеты роз всех цветов и оттенков.

Арсений ловит мой вопросительный взгляд. Он что, с ума сошел столько цветов притащить?

– Это не я, – его прямые губы чуть сжимаются, светло-серые глаза темнеют, – это Титов пытается купить твое прощение! Его не пустили, так он тут всем деньги раздает направо и налево, цветы, чтобы разрешили, обед тебе заказал из ресторана. Врача какого-то именитого притащил, лишь бы ты забыла все!

– Откуда ты…

– Медсестры поделились, им-то невдомек, отчего это все. Думают, какой заботливый муж у пациентки. Мужчина, блин, мечты!

Мне кажется, или я слышу неприкрытую зависть в его голосе?

– Ты же не собираешься его прощать за букет роз? Это было бы очень глупо! Ты такая сильная и правильная девушка, как ты вообще могла связаться с таким, как он?

– Каким таким?

– Да на нем штамп ставить некуда! Разодетый, расфуфыренный, деньгами своими козырять любит, только и делает, что пускает всем пыль в глаза. А тебе больше всего! Да на нем написано, что он крутил с десятками, если не сотнями женщин! Покупал их себе каждый день новую!

Чем больше он говорит о Диме, тем сильнее я завожусь.

– Но мою свадьбу пришел портить ты, Арсений! – я и так знаю, что он не любил Диму, хоть и не высказывал этого никогда открыто.

По взгляду была видна неприязнь, но мне казалось, что это только первое время, а потом они узнали бы друг друга получше и, быть может, даже подружились.

– То есть мне нужно было промолчать? – он говорит тише, но я слышу обиду в его голосе. Еще один эгоист.

– Ты сказал, что заснял все это на мальчишнике, это было почти за неделю до свадьбы, почему ты ничего не сказал раньше? А еще сказал, что видел Диму с этой женщиной! И опять же молчал! Для чего ты все это делал, чего ждал? Чтобы прийти и именно на свадьбе устроить скандал? У тебя получилось, ты испортил вообще все!

– Да я дурак! – вскакивает со стула, что придвинул к кровати, – я сомневался, я не хотел делать тебе больно. Я заботился о тебе! Я видел, как ты влюблена в этого урода! Поэтому и пошел сначала к нему, чтобы воззвать к его совести, образумить. Попросить оставить тебя и не ломать жизнь тем, что затащит в свою грязную и пошлую! А ему все равно! Он просто устранил меня с дороги, подсыпал что-то и заставил пропустить твою свадьбу, чтобы я ему не помешал!

Я сжимаю пальцами виски, не могу я больше выносить эти скандалы и крики, у меня ужасно болит голова. И сердце задавлено таким камнем, что вовек никому больше не поднять.

– Уходи, пожалуйста, Арсений, – говорю очень тихо.

– Мира, прости меня, – хватает за руки, – я очень сожалею. Я был не в себе из-за того, что он со мной сделал! Я не хотел так! Я не думал, что… – теряет слова.

– Ты вообще не думал обо мне, – смотрю на него из-под ресниц. Такой знакомый и одной, то почти как брат. Вся моя жизнь была где-то рядом с ним, пока он не переехал. Жил за соседней дверью с родителями, и наши мамы дружили. Не могла я подумать, что он сможет нанести мне вот такой удар.

И я не знаю, осуждать ли его за этот поступок или сказать спасибо. С одной стороны, он раскрыл мне страшную правду, но с другой, он разрушил мою прекрасную девичью мечту, мою любовь и мою сказку.

– Я не хочу тебя видеть, Арс. Прошу оставь меня в покое.

Я отворачиваюсь и закрываю глаза. У меня не поворачивается язык сказать ему спасибо за это «откровение». Быть может, мне намного лучше жилось бы в моей сказке, где Дима прекрасный принц, а не страшное чудовище.

– Прости, – берет мою руку и целует тыльную сторону ладони, слишком нежно и интимно для друга. И я сжимаю пальцы, забирая кисть. Не нужно мне это. – Я приду позже, я не оставлю тебя одну.

Я слушаю, как он уходит, и чувствую, что по щекам катятся слезы. Хочу, чтобы поскорей пришли делать мне успокоительный укол, врач сказал, что мне полезно спать целыми днями, пока мозг восстанавливается после сотрясения. Вот и буду спать.

Но за закрытыми веками я могу видеть только моего «черного принца».

То, как мы с Димой встретились, иначе как сказкой и не назовешь.

Однажды, когда я ехала вечером с работы домой, я спустилась в метро на станцию «Проспект мира» и, как обычно, стояла и ждала прибытия поезда на краю платформы. Народу было много, а я смотрела в телефон, читала книжку.

И тут кто-то пробежал мимо меня и грубо толкнул в плечо, отчего я потеряла равновесие и с ужасом поняла, что сейчас упаду прямо на рельсы под прибывающий поезд. Но не успела я испугаться, как меня обхватили сильные мужские руки и дернули к себе.

Я внезапно оказалась в мужских объятьях прижатая к твердой груди, подняла глаза и застыла, глядя, как мне лучезарно улыбается невероятной красоты мужчина. Темноволосый, широкоплечий, в дорогом темном костюме, аккуратной щетиной и пронзительными темными глазами.

И вот стоим мы на платформе, он держит меня за талию двумя руками, я упираюсь в его грудь, мы будто танцуем, а вокруг нас течет суетная толпа. И я не могу дышать, и сердце мое бьется как сумасшедшее. Потому что он…

Он.

Меня топит его взгляд и медленно гаснущая улыбка, я захлебываюсь в его дорогом премиальном аромате, чувствую под пальцами грудь, где бьется сильное сердце. И не могу сказать ни слова.

Поезд уходит, за нами снова пустота, а он все смотрит мне в глаза. А потом поизносит низким голосом, от которого у меня мурашки по телу.

– Поймал.

– Спасибо – еле слышно шепчу, и мой голос тонет в шуме прибывающего следующего поезда.

Он разжимает объятья, плавно сползая ладонями по моей талии к рукам, и меня подхватывает толпа входящих в раздвинувшиеся двери поезда пассажиров. Мы лишь успевает коснуться друг друга пальцами и двери закрываются перед моим лицом.

Я уезжаю, а он исчезает.

И с того дня я не читаю на станции, я не смотрю себе под ноги или на схему линии метро на стене, долго оглядываюсь каждый раз, потому что снова хочу увидеть его. Не могу выбросить его из головы, думаю о нем каждый день. Ищу и жду непонятно чего.

Так ведь не бывает. Он оказался здесь случайно, люди в такой одежде не ездят каждый день на метро. Он из другого мира, из параллельной реальности сверкающих небоскребов и роскошных машин, дорогих ресторанов и путешествий по всему миру.

Не из моего мира.

И когда я почти смиряюсь, что мой принц так и останется для меня сказкой, которую я буду вспоминать и мечтать. Как однажды на станции я вновь чувствую этот аромат парфюма, а потом на мое плечо ложится бархатная красная роза.

– Поймал, – говорит мой принц у самого уха.

И моя жизнь меняется с того дня.

А сегодня он возвращается на круги своя. Я лежу в больнице и не хочу просыпаться, потому что сегодня день выписки.

Но чувствую я тот же аромат парфюма.

– С добрым утром, любимая, – слышу знакомый до дрожи голос, – пора ехать домой.

За мной приехало чудовище.

Глава 6

Смотрю на Диму и не могу поверить, что он вот так запросто прошел сюда, несмотря на запрет, видать, купил всю больницу, а еще в то, что он считает, что я поеду куда-то с ним.

Я спускаю ноги с широкой койки с зеленым постельным бельем. В палате прохладно, по телу бегут мурашки. Мне даже переодеться тут было не во что, так и лежала два дня в больничной одежде. Все такие заботливые, а передать хотя бы пижаму не додумались.

– Меня уже выписали? Ты мне одежду привез? – не хочу с ним здороваться, я видеть тоже его не хочу.

Сегодня он уже не такой парадный и красивый, как на свадьбе, в простом тонком джемпере и черных брюках, сверху его черное пальто и даже нет белого халата, который заставляют накинуть посетителей. Точно всех купил. И не собирается здесь задерживаться ни на минуту.

Синяки под глазами вырисовались отчетливей.

Идет ко мне с моей маленькой спортивной сумкой.

– Конечно, привез, – расстегивает молнию на ходу, – все, что нужно, и походную косметичку твою прихватил, чтобы ты могла привести себя в порядок. Одевайся, документы на выписку уже готовят.

Такой деловой и спокойный. После двух моих ночей и дней в кошмарах и переживаниях, это особенно обидно видеть. Я хмурюсь и забираю у него сумку, кладу на кровать. Внутри лежит мой мягкий спортивный костюм, хлопковое комфортное белье и пара кроссовок.

– Есть все, что нужно, тебе помочь? – мягко убирает мои руки, вытаскивает и раскладывает одежду. Пытается выслужиться чрезмерной заботой? Может, лучше изменять не надо было?

– Не нужно, я сама, выйди, – говорю скованно.

– Зачем это?

– Не хочу одеваться при посторонних.

– Мира, – качает головой, все он прекрасно понимает. Он для меня теперь не самый близкий и любимый. Он чужой. Предатель и лжец. – Я никуда не выйду, я останусь и подстрахую тебя, помогу, если надо. У тебя может закружиться голова, и ты упадешь.

Берет под локоть, будто реально хочет помочь встать и одеться. Выдергиваю руку.

– Не трогай меня.

– Ну, прекрати, – произносит устало, – не вреди сама себе хотя бы.

– Ты и сам справишься?

– Давай мы поедем домой и уже там обсудим нашу проблему в спокойной обстановке. Здесь неуютно и много посторонних ушей.

– Которые в трубочку свернутся от твоей очередной лжи? – не могу не язвить. Если бы он только знал, какую невыносимую боль мне причинил.

– Давай без детских капризов и обид. Я теперь за тебя отвечаю, сделай, как я прошу, пожалуйста.

– Я сама за себя отвечаю, мне от тебя ничего не нужно.

– Мы муж и жена, Мира!

– Почему ты об этом не думал на своем мальчишнике? – швыряю спортивную толстовку, которую только развернула. – Почему сейчас, когда все не по-твоему, ты внезапно вспомнил о супружеских обязательствах? Потому что тебе так удобно? Здесь помню, здесь не помню? А стоит появиться красивой заднице или, что там тебя привлекло, так сразу амнезия?

– Ты не права, – сжимает губы, но словно закрывается. Упрямец хочет, чтобы все было по его сценарию.

– Я не права? Ну, хорошо, – быстро ищу свой телефон в сумке, в палате у меня его не было, потому что я его не видела со свадьбы, а потом и врачи не разрешили бы пользоваться. К счастью, нахожу его на дне. Разблокировав, выбираю нужный номер, нажимаю вызов, – алло? Пап, забери меня из больницы, меня… Эй! – Дима выхватывает телефон из моей руки, завершив в ту же секунду звонок.

– Вот зачем это? Зачем тебе папа? Мы что между собой не можем решить эту проблему?

– Мы? – поднимаю я брови, – нет больше «мы». Есть ты и сам теперь решай свою проблему, иди к своей любовнице и беседуй с ней по душам.

– Нет у меня никакой любовницы, – хоть какие-то чувства начинают пробиваться сквозь его маску. – Не выдумывай!

– А та блондинка на видео? – я не выдерживаю и начинаю раздеваться, если папа успел услышать, то он уже едет, а тут не так далеко от нашего дома. – Или это была проститутка, которую ты снял, чтобы проститься с холостяцкой жизнью? Отпраздновал напоследок?

– А ты не думала, какого черта твой Сеня все это снимал? А зачем притащил на свадьбу?

– При чем тут Арсений? Не переводи стрелки, изменял не он, а ты! Теперь уже не важно, кто принес и показал мне это видео, и для чего снимал тоже. Я достаточно увидела, это было очень красочно! Впечатляюще. Особенно в туалете!

Голова опять начинает болеть, и я коротко жалею, что срываюсь и кричу на него. Доктор сказал, нужен покой. Зачем я жертвую своим здоровьем из-за человека, которому безразлична?

Морщусь и надеваю мягкое белье, Дмитрий пожирает меня жадным взглядом. Вот одно только на уме.

– Не надо на меня так смотреть, иди к своей блондинке, от меня ты больше ничего не получишь.

– Я не смотрю на тебя ТАК! – злится он. – И хватит про ту блондинку! Я вообще не собирался с ней спать!

– Да вы вроде и не спали, – распрямляюсь перед ним в одном белье и поднимаю голову. Без каблуков я сильно ниже, маленькая и хрупкая на фоне широкоплечего сильного мужчины. У меня тоже есть силы! Не поддаваться ему. – Вы, Дима, трахались! Как животные!

– Хватит! Я просил не обсуждать это здесь! Тебе сложно? Я даже не отрицаю ничего, не вру и не оправдываюсь!

– Но и правды не говоришь! Ты еще скажи, что не было у тебя секса с ней! Для полной картины!

– Я не буду тебе врать! Да, это было.

– Был?

– Был! Довольна? Но я не знаю, как это произошло!

Качаю головой, накрываю на мгновение лицо ладонью и тру переносицу. Боже, как банально.

– Дай угадаю, случайно? Шла мимо и ее сквозняком на твой член задуло? Или ты вообще не хотел, и она взяла тебя силой?

– Мира, я ненавижу себя за то, что это произошло! – нервно ерошит свои волосы, – это была ошибка… Самая большая ошибка в моей жизни, и я готов сделать всё, чтобы ты простила меня!

– Что значит, если? – складываю руки на груди, так и не надев толстовку.

– Я очень мало что помню о той ночи. Всё случилось так… – разводит руками, – я, наверное, был совершенно не в себе, потому что ни за что не стал бы тебе изменять намеренно! Если бы я мог всё вернуть… я бы никогда не допустил подобного!

– Дим, ну как я могу в это верить? – заглядываю в глаза. Только сейчас понимаю одну вещь, я совершенно не различаю, когда Титов говорит правду, а когда врет. Мне кажется, что он может виртуозно переходить от правды ко лжи, что никто и не заметит этого. Не зря же он поднялся до такой должности в продажах.

– Просто взять и поверить! Мы любим друг друга, ты любишь меня! Я еще ни разу тебе не давал повода для сомнений! Я даже признаю, что у меня был секс с другой! Но я мало что помню! Я понял все это, только когда проснулся утром с ней в одной кровати! Для меня это тоже был шок!

– Это произошло неделю назад, почему ты ничего не сказал? Почему не признался сразу? – иду в атаку. – Может, все было бы иначе? Не вот так в день свадьбы!

– А как иначе? Ты сбежала бы еще до нее? Отменила все? Ты разве отреагировала бы как-то по-другому?

Надеваю толстовку через голову, вставляю босые ноги в кроссовки. Носки он все же забыл, не всегда продумывает все детали, и у Титова бывают промахи. Как с этой изменой, с которой он попался.

– Нет, измену бы я не простила в любом случае.

– Вот поэтому я ничего и не сказал! Я не хотел тебя терять и не хочу! Особенно из-за секса, на который у меня не было ни малейшего намерения, даже мысли не было!

– А секс был. И ложь была. И, похоже, еще много будет, – я закидываю все свои вещи в сумку, открываю шкаф, где лежит пакет с моим свадебным бельем, туфлями и украшениями, что сняли с меня врачи.

Мне становится невыносимо обидно. Я так готовилась к этой свадьбе, выбрала платье моей мечты, а Дима должен был снимать с меня все эти чулочки и кружавчики в нашу первую брачную ночь.

– Мира! Не психуй! – он пытается меня остановить, – ты должна меня понять, это все чудовищная ошибка!

Я обхожу его и иду из палаты, спрашиваю на посту про документы, но Дима вмешивается и двигает меня, чтобы самому все устроить. Я вздыхаю и просто ухожу прочь. Прочь и подальше. Изо всех сил стараюсь пересилить слабость и головокружение, не хочу, чтобы он думал, что нужен мне.

Надеюсь, папа слышал мое сообщение. Захожу в лифт и нажимаю кнопку первого этажа, дверь закрывается прямо перед рассерженным Димой.

Титов, поздно.

Я не могу такого простить, я не верю в эти сказки про случайность. Я слишком хорошо все разглядела на том видео. Не был он похож на сильно пьяного, который не осознает, что делает. Пьяным я видела его пару раз. Всякое уже бывало. Но не тогда.

Уже в фойе я набираю папе по телефону. Он сразу берет трубку.

– Я перед главным входом, солнышко, жду тебя. Все хорошо?

– Конечно, пап. Я выхожу.

И конечно же, видавшая виды папина машина стоит перед крыльцом, ждем меня, готовая уехать. Он сам выходит и страхует меня на лестнице, чтобы не упала. Потом забирает сумку и усаживает на заднее сидение.

– Мира! – из стеклянных дверей вырывается Дима, расталкивает народ, – стой! Пожалуйста, поедем домой!

– Ну что ты такой непонятливый? – папа встаёт и загораживает меня собой. – Она не хочет с тобой! Мира поедет домой.

– Ее дом со мной! Мы уже все распланировали и подготовили! Все ее вещи у меня! И мы в отпуск должны лететь! Я знаю, ей нельзя, но я уже поменял билеты! Ты же так хотела медовый месяц на Мальдивах!

Я не выдерживаю и встаю с сидения, придерживаясь за крышу машины.

– Дима! Хватит! Неужели ты ничего не понимаешь? Я не буду с тобой жить и тем более не полечу с тобой, не будет никакого медового месяца! Я ухожу от тебя, Титов!

– Ты не можешь этого сделать! Я тебя не отпущу!