Читать книгу: «Вращение временной оси», страница 32

– Ого, сколько страсти! А знаю я про твои дела, гораздо больше, чем ты можешь себе представить! А скажи-ка, Максимка…

– Меня зовут Максим! – раздраженно прервал я ее рассуждения, мала еще так меня называть.

– А скажи-ка Максимка, – насмешливо продолжила настырная девица, – имя, Варвара Денисова, тебе о чем-нибудь говорит?

Тут я просто лишился дара речи. Ольга, конечно, много обо мне знала. Но это имя она знать не могла. Я даже Никите не рассказывал о ней. Я и о Елисеевых ему не рассказывал. Только сообщил, что написал фантастическую повесть в журнал «Русское слово». А Ольга просто сияла. Выражение «попасть в точку» – это про нее.

– Это еще не все, Максим Петрович, – в этот раз голос ее звучал доверительно и без тени насмешки. – Вам знакома повесть Максима Петровича Савельева «Вьюга над полями»?

– Нет… – совершенно растеряно ответил я.

– А зря. Вам нужно непременно с ней ознакомиться, Максим Петрович, а то конфуз может выйти. Правда журнальный вариант достать уже не удастся, поскольку выходил журнал в 1820 году, но через столетие, повесть была издана отдельной книгой вместе с портретом этого безвестного писателя, написанном некой художницей Варварой Денисовой, тоже малоизвестной.

– Книжку эту я могу тебе показать, Максим, – уже совершенно серьезно сказала Ольга, – Но и ты уж просвети меня кое в чем. Договорились?

– Договорились, – совершенно упавшим голосом, сказал я.

Собственно, скрывать что-либо от Ольги – глупо. Она в курсе всех моих прошлых дел и знает даже больше Никиты. Если я затею что-либо в дальнейшем, то тут другой вопрос. А утаивать то, что я уже натворил, нет никакого смысла. Это я сам себя убеждал и убедил, разумеется. Но про рюкзак, который у Витьки хранился, я ни словом не обмолвился. Кстати Витька уже не раз намекал, что пора бы мне забрать свое имущество, поскольку мой мешок всем уже надоел.

Однажды я пришел к нему, достал из рюкзака планшет, зарядил его прямо при нем и показал некоторые игры. После этого Витька больше не заикался о том, что мой рюкзак ему надоел. Правда, потом я узнал, что он пристроил его на балкон, а зимой там минусовая температура и мои игрушки ненароком проходили климатические испытания. К счастью влага туда не попадала, иначе мой бизнес накрылся бы медным тазом.

Ольгу мне, конечно, пришлось просветить, относительного моего пребывания в средневековье, причем просветил весьма подробно, о моем революционном прошлом, рассказал весьма коротенько, упомянул только, что там получил шрам на лицо от бандитов и потерял Анну. Иначе Ольга не показала бы мне мою книгу. Но и для этого мне пришлось идти к ней домой.

– Ну, а как ты думал? – сказала она мне. – Книга очень ценная, да и не моя.

Я, разумеется, понял, что ценная она годом издания, а не моим сочинением. Пришлось идти в гости. Взял коробку конфет и пошел. Встретили меня как старого доброго знакомого. О прошлом инциденте на дороге со стрельбой и бросанием консервной банки вместо гранаты, ни гугу. Будто и не было ничего. И я этому весьма обрадовался. Мальвины с ее мужем дома не было, а может и не жили они уже тут, это тоже радовало. Ольга не стала тянуть кота за хвост, книгу мне показала сразу. Тоненькая книжка, на первой страничке название и фамилия автора с инициалами. На второй странице мой портрет кисти Варвары Денисовой. Портрет я сразу узнал, ну как себя любимого не узнать. Никакого предисловия никто не написал. Это было понятно, об авторе ничего не известно. Короче, ничего интересного я не увидел. Это как раз тот случай, когда овчинка выделки не стоит. Ольга-то много чего обо мне узнала, а я ничего. Вот такая хитрая девица.

– Я ведь это писал, – сказал я Ольге, – в надежде, что золотопромышленники кинуться туда искать золото и в конечном итоге Аляску не продадут.

– Надо было лучше писать, – назидательно ответила Ольга. – Монархи тех времен французским владели лучше, чем русским, вот если бы ты…

– Окстись, красавица, – прервал я ее. – В журнале «Русское слово» печатать повесть на французском?

– Не удалась твоя затея в этот раз, но ведь можно повторить… – продолжила она.

– Ничего не выйдет, – спокойно ответил я. – Нет больше порталов, благодаря некоторым…

Ольга скривилась, как от лимона.

– Мог бы и не намекать, – хмуро сказала она.

Я тоже смекнул, что перегибаю. В гостях ведь… Засобирался домой, а Ольга, враз помрачневшая, меня не удерживала. Но на другой день в институте наши отношения оставались дружественными. Девица она была умная и в технике, да и в теории разбиралась лучше многих парней. Тут ей не откажешь. Я был в группе старше всех на два года, и учиться лучше других, мне сам бог велел.

Пошли спецпредметы: теория полупроводников, теория СВЧ и прочие. Я много времени тратил, разбираясь в математических выкладках, пытаясь постигнуть физическую суть процессов. Однако, обнаружив, что некоторые выводы буквально притянуты за уши, к учебе постепенно охладел и старался заучить только то, что необходимо для экзаменов. Ольга старалась во всю, и я уже понял, что рано или поздно на ученом небосклоне засияет новое имя: Ольги Сосновской.

– А что Оль, – сказал я ей в шутку, – возьмешься написать математическое обоснование межвременного портала?

– Пока очень мало данных, – совершенно серьезно ответила она. – Но со временем я думаю этим заняться.

У меня пропало желание, вести дальнейшие беседы на эту тему. Зимнюю сессию я сдал хорошо, а в каникулы забрал от Витьки свое богатство. Он, конечно, в рюкзак не лазил, удовлетворившись планшетом, о котором никому не рассказывал. Я оставил ему планшет в награду. Надо же отблагодарить друга. Два смартфона помог реализовать Никита, и мы честно поделили деньги. Электронную книгу я оставил себе, ну, а остальное имущество к контрабанде отношение не имело. Были еще электронные часики, подобные тем, которые когда-то носила Ольга, но их я берег надеясь покорить сердце нашего профорга: Инны Михайловской.

Третий курс подходил к концу, но моя странная «дружба» с Ольгой не прекращалась. Мало того она уже не раз побывала у нас дома и познакомилась с родителями, причем вела себя совершенно по-дружески, без всякого намека на романтические отношения. Мать, однако, начала ее привечать, всячески намекая мне, что эта, совсем не то, что та… Подразумевая Анну, естественно. Если б она только знала на сколько эта, не то, что та… Инну я тоже неоднократно пытался пригласить к себе, чтоб мать тоже могла сравнить… Но та от приглашений уклонялась, не лишая, однако, меня надежды.

А потом была летняя сессия и производственная практика после нее. Сессию я Ольга сдали неплохо. Практика у меня и многих моих одногруппников была на одном из заводов Ельска. К моей радости Инна проходила практику на том же предприятии и в том же подразделении. Где проходила практику Ольга, я не знал, да и не интересно мне было. Она просто куда-то исчезла после сессии, как многие иногородние студенты. Иногородние – это понятно. Они могли проходить производственную практику и в родном городе. А вот Ольга… Ну, да бог с ней. Правда, хоть и не было у меня к ней никаких романтических чувств, некую пустоту я ощутил.

Зато у меня начался бурный и даже какой-то слишком быстрый роман с Инной. Началось все с гуляния в воскресный день держась за руки, как школьники. Затем приглашения на свидания уже вечером, и постепенно, за две недели невинные поцелуйчики начали перерастать в нечто большее. Затем пошли объяснения в любви, клятвы… А ведь Булат Шалвович предупреждал уже: «Не обещайте деве юной, любови вечной на земле…» Ну, да кто в этом возрасте слушает предупреждения старших. После практики Инна уезжала к себе в родной городок, в трехстах километрах от Ельска, а я подарил ей те волшебные часики, объяснив, конечно, как ими пользоваться и как заряжать.

Теперь у меня оставался август месяц каникул, а у Никиты, моего закадычного дружка, месяц отпуска. Чем мы будем заниматься, вопрос уже не стоял. Обещание, данное мной майору из органов, было благополучно забыто. Обещание, данное Анне, терзало меня гораздо сильнее, но и тут я уговорил себя. Ведь совсем не обязательно ездить в Боровск, можно и в другую сторону двинуть. Но больше всего на свете, мне хотелось именно в Боровск. Хоть бы разок взглянуть на того хмыря… И зачем я его так зову? Может вполне приличный парень и у Анны замечательная семья… И ведь, самое главное, деньги-то тамошние у меня были и немало их… Ну по моим меркам, конечно, не мало. Небось, Ольге-то на час не хватит… Хорошо, что нет ее.

Ну, вот как-то так все складывалось. С Никитой можно без опаски и скальные стены штурмовать, и от вооруженной шпаны отбиться. Если подумать, то сплошные плюсы. Самое главное, не увязнуть там надолго… Неизвестно как будет тут действовать парадокс времени. Ольга-то ведь еще не выдвинула математическое обоснование перехода (шутка). Однако предприятие наше, чуть не сорвалось. Родители мои, узнав, что я собираюсь в поход на пару дней, пришли в ярость.

– Знаю я твои пару дней! – бушевала мать. – Опять придешь через два года весь порезанный и продырявленный. Никуда ты не пойдешь! Вот, закончишь институт, женишься, будешь жить самостоятельно, тогда твори, что хочешь!

У Никиты таких сцен дома не было. Это и понятно, он еще не исчезал никуда. Но ведь лиха беда начало (опять шутка… неудачная). Никита человек женатый, ему детей воспитывать надо. Короче, я свалил из дома без разрешения родителей, тайком. Двадцать два года все же, кое-какие права-то у меня должны быть. Оставил записку: вернусь через два дня, все честь по чести. Может, даже раньше вернусь, смотря как парадокс времени сработает.

Снаряжение кое-какое мы докупили, продукты, естественно. Деньги тамошние я все взял. Ну, кроме паспортов все было в ажуре. При удачном раскладе я и паспортами планировал обзавестись. Придется, конечно, с тамошним криминалом пообщаться… Мечты, мечты… Прибыли мы с Никитой на место и лаз нашли довольно быстро. Нашли… Место, где лаз был нашли. Теперь вместо лаза забетонированное пространство. Этакий бетонный полукруг. Ну мы с Никитой взялись за молотки и давай лупить со всей дури. Да куда там, даже крошка не летела. Бетон высшего качества, наверняка из пушки не прошибешь.

Притомились мы с Никитой, лежим в небо смотрим.

– Ну, рассказывай, – говорит Никита, – как тебя полковник Сосновский с его дочуней вокруг пальца обвели…

А у меня голова пустая, как барабан из ослиной шкуры… Ничего себе сравненьице! И ведь недалеко от истины… Ну, не знаю я, как это получилось…

– Не знаю, – так и сказал Никите.

Никита больше ничего спрашивать не стал. В киношных детективах в таких обстоятельствах герои действуют по плану Б, а у нас никакого плана Б не было. Оставалось только собраться и отправиться по домам, на радость моим маме с папой, да и Никитина жена будет рада… Но мы решили не торопиться и заночевать здесь. Погода прекрасная, продукты есть, день проведем на природе.

На другой день, когда умывшись и позавтракав, мы свернули палатку, я сказал Никите:

– Помнишь, четыре года назад здесь все началось, а теперь тут все и закончилось…

– Началось не здесь, а на том карнизе, возле щели в скале, чуть дальше и выше.

– Идем, посмотрим, что там теперь, – сказал я. – Щели, скорее всего, нет, но карниз должен остаться.

Мы с Никитой обошли скалу и взобрались на площадку, откуда двигались по карнизу в другие миры. Карниз остался, и страховочная веревка висела на вбитых крюках, а вот щели не было, вернее она была, но в нее даже пальцы не просунуть…

– А что, Никита, – сказал я вдруг, – ведь когда-то мы планировали просто поход в горы. Зачем нам другие миры?

– Я тоже хотел тебе это предложить, – ответил он. – Глупо просто так возвращаться, да и жена не поймет. Сходил в поход на один день, как школьник.

– У меня ситуация, несколько другая, – ухмыльнулся я. – Но я тоже считаю, что просто так возвращаться глупо.

Вспомнив, разработанный когда-то маршрут, мы углубились в горы. Бог знает, что еще ждет нас впереди. Прошлое хранится в памяти, настоящее всегда перед глазами, а будущее никому не ведомо…