Читать книгу: «Ветер над пропастью», страница 25

Никандра, безмерно довольная, что удалось так легко выкрутиться из ночного приключения, искала случая переговорить с подругой наедине. Наконец, такой случай представился.

– Я отправила Тайку в качестве связного, – сказала она ей.

– Я так и подумала, только зачем Григория грохнула.

– Не рассчитала немного, хотела только оглушить, иначе бы он Тайку прикончил.

– Ладно, вроде выкрутились, но с побегом затягивать нельзя, Карабасик не дурак, если что-то заподозрит, нам сбежать не дадут.

– Раньше завтрашнего вечера Тайка не вернется, а вернее всего послезавтра. Но нам надо собраться и быть наготове. Хорошо бы деньги наши вернуть.

– О деньгах можешь забыть, а вот корону я прихвачу. Пусть для Матильды пятой Карабасик новую украдет.

Время тянулось медленно, Ника поручила Алевтина раздобыть и припрятать в надежном месте непортящиеся продукты, раздобыть вещмешок и мужскую одежду для себя и Таи. Сама же она постаралась раздобыть оружие. Ножи ей вернула Алевтина, а револьвер ей достался от Григория, в качестве трофея. О подруге в этом плане она не думала, пусть разоружит своего Карабасика.

Укладывая баул, она вдруг наткнулась на медальон, снова безуспешно попыталась его открыть и обратила внимание на странный знак в виде двух пересекающихся окружностей. Тут она вспомнила, что у Веры был крестик с таким же знаком, и позвала подругу.

– Помнишь, что у меня появился медальон, неизвестно откуда? – сказала Ника.

– Это, когда ты среди ночи вдруг завопила: пожар, пожар? А я из-за тебя потеряла свой крестик.

– Вот посмотри знак на этом медальоне!

– В точности, как на моем крестике! – воскликнула Вера.

Медальон вдруг раскрылся в ее руках.

– Смотри-ка тут записка. Вроде даже твоей рукой написано…

1945 год 29 декабря. Старо-Никольск.

Ключ от убежища и крестик Веры

забрали адепты секты «черный кристалл».

Мой дом горит, выбраться невозможно.

Простите меня и прощайте.

Ника.

– Чертовщина какая-то, – удивленно сказала Вера.

– До сих пор дымом пахнет, – добавила Ника, – и почерк похож на мой. Сейчас семнадцатый год, значит это письмо из далекого будущего. А как ты смогла открыть медальон?

– Нажми на петельку, к которой прикреплена цепочка. Да-а… Теперь понятно, где мой крестик.

– А мне вообще ничего не понятно. Ключ от убежища, Старо-Никольск, я никогда не слышала про это.

– Давай эту загадку отложим на потом, – решительно сказала Вера. – Надо дожить до сорок пятого года, тогда будет ясно что-нибудь. У нас есть насущные проблемы, вот их и будем решать.

На другой день Карабас снова устроил пиратские игрища на берегу бухты, и привлек Нику к участию в них. Но зрелищного представления не получилось, поскольку пираты отнюдь не рвались сразиться с ней в рукопашной, а сама Ника не поддавалась на провокации Карабаса и старалась не демонстрировать свои таланты.

Отстрелялась она довольно средне, впрочем, талантами в стрельбе она никогда не блистала, в двух рукопашных поединках, она больше уклонялась от атаки, чем нападала сама, и своих противников брала, что называется, на измор. Ножи метнула точно, но с близкого расстояния, что скрадывало эффект попадания в цель.

Вечером Вера рассказала ей, что подозрения Карабаса не рассеялись, и он хитрыми вопросами пытался дознаться до истинной причины смерти Григория. Тая в эту ночь не появилась, что было вполне понятно, ведь задача перед ней была не проста. А утром пришла Вера и начала жаловаться на свою трудную супружескую жизнь.

– Надоело мне это чудо волосатое. Алевтина дала мне противозачаточное средство, но я все равно боюсь. Не хватало еще медвежонка родить!

Этот день прошел в подготовке к побегу. В целом все было готово: Алевтина натаскала галет, вяленого мяса и даже раздобыла револьвер, для Веры. Амазонки упаковали в баулы все, что было приготовлено и были уже на взводе. Однако и в эту ночь Тая не появилась.

– Все, – сказала Вера, – завтра рано утром уходим. Дольше тянуть нельзя. Карабасик слишком стал увлекаться супружескими обязанностями, и я уже опасаюсь, что с ним может приключится та же беда, что и с Гришкой.

Вечером появилась Алевтина и передала записку, написанную Олегом, которая была привязана к камню и сброшена со скалы во дворик на женской половине. В записке говорилось, что их будут ждать рано утром за той скалой, которая ограничивала внутренний двор.

Ночью этот выход наружу, конечно, охранялся, так же как и остальные выходы, но Алевтина эту проблему решила, упоив охрану до невменяемого состояния. Они с Никой стояли перед скалой, готовые к подъему и ждали Веру, которая появилась красная и нервная.

– Карабасик, черт лохматый, никак не мог угомониться, – сказала она в ответ на удивленный взгляд подруги, – пришлось подыграть ему.

Подъем прошел довольно быстро и аккуратно, поскольку Алевтина оказалась женщиной сильной и ловкой, а главное не боялась высоты. Вера шла первой, за ней Алевтина, а Ника замыкала группу. Наверху их встретили Антон и Тая. Оба лейтенанта: Игорь и Олег, должны были захватить баркас по сигналу, который им подаст Тая, взмахнув белым платком. Это должно означать, что амазонки выбрались и можно приступать к операции по изъятию баркаса.

Два лейтенанта морской разведки легко справились с двумя пиратами охранения, и через полчаса вся группа оказалась на борту. Вера и Олег, встретившись на палубе, поздоровались довольно прохладно и старались не смотреть друг на друга, Игорь спустился вниз и запустил двигатель, а Тая и Антон напряженно всматривались в дальний конец бухты, скрытый белесой мглой.

– У меня опять дежавю, – сказала Ника, обращаясь к Вере.

– У меня, кажется, тоже, – ответила та.

– Сейчас должна появиться пиратская шхуна «Матильда».

То же состояние, должно быть, было и у остальных, поскольку Антон стоял у руля, а остальные расположились вдоль правого борта с карабинами наизготовку, а Тая и Алевтина спустились в машинное отделение. Над бухтой стелился туман, и в десяти метрах уже ничего не было видно, зато шум двигателя слышно было хорошо. Игорь вернулся к штурвалу и отправил Антона вниз, на случай, если придется глушить двигатель. Туман не позволял пиратам, дежурившим у входа в бухту видеть баркас, но и тем, кто на баркасе было не легче, они могли налететь на скалы, даже при полном отсутствии ветра, поэтому шли самым малым ходом.

Тем не менее, дозорные пиратов подняли тревогу, на берегу началась суета, прогремели несколько выстрелов, очевидно наугад.

– Матильда вернись, – раздался рев Карабаса.

Вера развернулась в сторону, откуда раздался голос Карабаса, но стрелять не стала.

– Не вернусь! – вдруг крикнула она, – и я не Матильда. Я Альфа! Ищи другую Матильду для своих пещерных жителей!

Тотчас застучали выстрелы и засвистели пули. Очевидно, стреляли на голос.

– Не стрелять! – раздался рев Карабаса.

– Стоп машина! – крикнул Игорь, увидев впереди темную массу, и крутанул штурвал вправо.

Баркас стал медленно огибать корпус стоящей на якоре шхуны. Сверху на них с удивлением таращился экипаж.

– Малый вперед! – скомандовал Игорь.

– Матильда! – прочитала Вера название на борту шхуны.

Тем временем баркас обогнул шхуну и ушел в белое марево. На берегу раздавались крики и команды Камиля.

– Полный ход! – снова крикнул Игорь.

Баркас пошел быстрее и скоро показался выход из бухты. На камнях по правому борту стояли пираты, но не стреляли. Беглецы держали оружие наготове, но огня не открывали. В открытом море тумана не было, и баркас взял курс к проливу Лаперуза. Антон и женщины вышли из машинного отделения, Олег и амазонки убрали оружие.

– Горючего хватит часа на четыре, – сказал Антон.

– Надо ставить парус, – ответил Игорь.

– Если они захотят, – сказал Олег, – то догонят нас на шхуне довольно легко.

Беглецы занялись установкой парусов. Было понятно, что ими давно не пользовались, но к счастью все снасти были в наличии. Продуктов на баркасе было немного, но тут Алевтина постаралась, на три дня должно было хватить, при попутном ветре больше и не понадобиться. Моряки установили вахты, куда включили и амазонок. Алевтина взяла на себя обязанности корабельного кока, а Тая выполняла обязанности юнги. Олег, при общем согласии, стал капитаном, Игорь – старпомом, Антон – мотористом, а амазонки стали матросами.

Но без погони не обошлось. На горизонте появилась точка, которая через час превратилась в шхуну. Амазонки, Антон и Игорь залегли с карабинами на корме, Олег встал к штурвалу, а Тая с Алевтиной спустились в трюм.

– Пушек на шхуне быть не должно, а с абордажной командой мы справимся, – сказал Игорь. – Больше двадцати человек за нами не пошлют.

Расстояние сокращалось. Вера первая начала стрелять, после первых пяти выстрелов, на шхуне началась легкая паника.

– Убрать паруса! – вдруг крикнул Олег. – Вера сними рулевого!

Игорь и Антон бросились убирать паруса, в результате баркас обрел маневренность. Амазонки продолжали стрелять. Пираты попрятались, и шхуна пошла на сближение. Однако паруса и меткая стрельба с баркаса мешали маневрированию. Со шхуны тоже открыли огонь, но Вера, благодаря своим талантам успевала снимать стрелков, а остальные старались попасть в рулевого, отчего шхуна осталась почти без управления и прошла мимо баркаса, который развернулся и оказался позади шхуны. Стрелки баркаса расположились вокруг рубки рулевого и продолжали вести обстрел шхуны.

– Прекратить огонь! – скомандовал Олег. – Все патроны отдайте Вере.

Шхуна маневрировала за пределами прицельной стрельбы. Очевидно, там обсуждали возможности повторного штурма. Половина состава абордажной команды была выбита, повторный штурм грозил полным крахом, тем более, что они знали как владеют рукопашным боем моряки и та девица, которая сопровождает их королеву. Лучше соврать Карабасу, что баркас сожгли, и никто не уцелел. Так они решили или иначе, но вскоре шхуна легла на обратный курс.

Баркас продолжил свой путь, погода благоприятствовала, и через три дня он пришвартовался в Находке. Амазонки и Игорь отправились во Владивосток по суше, а Олег, Антон и спасенные женщины остались в Находке, чтоб привести в порядок баркас и потом продать его.

Старо-Никольск

Ника и Вера вернулись в свою прежнюю квартиру, продлив аренду у домовладельца. Ника попыталась перевести свои капиталы из банка Павловска в банк Владивостока, но оказалось, что она может сделать только небольшой перевод, а для полного переноса требуется ее присутствие или присутствие ее доверенного лица.

Игорь Семенов и Олег Зет перешли служить на крейсера, а девушки, оставшись не у дел, попытались найти себя в мирных профессиях, но стихи Веры печатать в журналах не хотели, да и картины Ники тоже никто не покупал. Зато Вера, которая продолжала встречаться с Олегом, узнала, что небольшой городок Старо-Никольск, находится не так уж далеко от Владивостока, где-то между Уссурийском и Хабаровском. Отношения Веры и Олега постепенно охлаждались, чему причиной был Карабас, который незримым призраком стоял между ними. Ника пыталась организовать выставку своих картин, но это ей отсоветовали, уверив, что ее пейзажи не будут пользоваться спросом, зато ее сагитировали вступить в кружок социалистов революционеров, где умные люди рассказывали и доказывали о грядущем великом переустройстве мирового порядка.

По вечерам подруги делились друг с дружкой новостями. Но с деньгами происходили метаморфозы. Царские бумажные деньги обесценивались, то же происходило и с керенками, в цене оставались североамериканские доллары да золотые червонцы. Вере пришла идея реализовать свою королевскую корону, разменяв ее на червонцы, а Нику мучила записка из медальона. Хоть она и не верила в мистику, а до даты своей смерти, указанной в записке было еще очень далеко, ей вдруг ужасно захотелось побывать в этом городке: Старо-Никольск. Вера же, решила, что маленький городок, в котором ее никто не знает, гораздо больше подходит для того, чтоб поменять корону на деньги. К тому же они обе там не собирались задерживаться.

До цели подруги добрались без приключений. Они сняли номер в местной гостинице и отправились осматривать город. Стояла июльская жара, но от реки веяло прохладой, у небольшой пристани можно было взять лодку напрокат и местные кавалеры этим пользовались, катая барышень вдоль живописных берегов. Амазонки лодкой не воспользовались, просто прогулялись по набережной.

На другой день, барышни расспросили дежурную администраторшу гостиницы, как добраться до лавки ювелира, и, забрав корону, отправились выполнять задуманное. За прилавком ювелирной лавки стоял старый еврей Беня Липкин.

– Чем могу быть полезен, милые барышни? – с дежурной улыбкой на лице, спросил он.

– Мы хотим предложить вам одну вещицу, а взамен получить деньги, которые не так быстро превращаются в бумагу, как керенки, – обозначила проблему Вера, и достала из сумки свою корону.

Ювелир с удивлением повертел в руках изделие неизвестного мастера и сказал:

– Сделано на редкость топорно, но рубины и золото похожи на настоящие, надо проверить.

– Проверяйте, мы подождем, – сказала Вера.

– Вадим! – крикнул ювелир, – займи пока барышень. Я должен проверить товар.

Из-за портьеры вышел черноволосый юноша приятной наружности, возрастом, чуть постарше амазонок.

– Барышни, прошу со мной, – сказал он, открывая ключом дверь в другое помещение, куда очевидно проводили дорогих, во всех смыслах, гостей, – пока отец проверяет ваш товар, позвольте предложить вам чай.

– Спасибо, – ответила Ника, – мы не откажемся.

– Меня зовут Вадим, – представился он.

– Мы уже догадались, – с кокетливой улыбкой сказала Ника. – А я Ника, мою подругу зовут Вера.

Юноша явно нравился ей.

– Вы тоже ювелир, как и ваш батюшка, – слегка жеманясь, продолжила Ника.

– Нет, у меня другая мечта, я просто приехал сюда навестить отца. А вообще-то, я занимаюсь воздухоплаванием, летательными аппаратами и состою в Петроградском обществе авиаторов.

Ника внимательно смотрела на Вадима.

– Мы с вами уже определенно встречались где-то, – вдруг совершенно серьезно сказала она.

– У меня тоже самое чувство, – виновато ответил Вадим.

В этот момент вошел его отец.

– Ну что же, барышни. Могу принять по весу, как лом. Никакой художественной ценности это топорное изделие не представляет. Кстати, где вы это взяли, если не секрет?

– Ну какие от вас могут быть секреты. Я, собственно, сама хотела вам предложить распилить этот хлам. А что касается, где я это взяла, так вы просто не поверите мне, если рассказать правду.

– Отчего же не поверю! Рассказывайте, от этого будет зависеть цена, которую я вам дам.

– Извольте! Этой короной меня месяц назад короновали пираты. Перед вами королева Матильда четвертая! – Вера полушутя исполнила реверанс.

– Остров Тимушир, пиратская база адмирала Карабаса? – сказал Липкин старший.

– Да, – удивленно ответила Вера.

– Не удивляйтесь, – ответил ювелир. – В нашей среде источники сырья и готовой продукции обычно бывают известны. Готовую продукцию я бы у вас не взял, а на распил возьму и дам вам пятьдесят червонцев. Согласны?

– Согласна, – ответила Вера.

К вечеру амазонки, закончив свои финансовые дела, решали что делать с запиской в медальоне. Где расположен тот дом, в котором через двадцать восемь с половиной лет должна сгореть Ника, они не знали, и даже не было намека, где его искать. А если даже и удастся найти, то что потом делать? Почти все дома были деревянные. Слишком мало данных в этой задаче. Однако, пройдет лет двадцать и данные появятся, но вот крестик Веры, он то откуда возьмется! Обе девушки высказывали самые невероятные предположения, но ничего общего с окружающей действительностью они не имели.

На другой день их навестил Вадим и пригласил на конную прогулку за город. Девушки согласились, поскольку временем они располагали, и еще не определились с местом своего постоянного пребывания. Встретившись возле городских конюшен, они отправились по маршруту, очевидно, хорошо Вадиму известному.

– Здесь, на берегу Уссури, есть село Светлогорское, – сказал он. – Места там очень живописные, а еще там живет моя тетка, и если вы захотите, мы можем погостить у нее пару дней. Она женщина еще не старая, знает множество историй, и к тому же прекрасно рисует. Если пожелаете, может изобразить ваши портреты.

– Ника, тоже художница, – сказала Вера, – она тоже рисует и природу, и портреты у нее получаются очень похожи.

– А Вера пишет стихи, – продолжила Ника, – и они у нее тоже неплохо получаются. Во всяком случае, мне нравятся.

– Правда во Владивостоке богема их не оценила, – смеясь, сказала Вера.

– Здесь богемы нет, если не считать моей тетки, сельского учителя, Андрея Петровича, и попа, который весьма и весьма образован.

Тетка Вадима, Мария Федоровна, жила в большом двухэтажном доме, вся троица была принята там с бесхитростной простотой и радушием. Отдохнув с дороги, которая, отнюдь, не была длинной, не более двадцати верст, девушки отобедали и занялись осмотром картин, представленных хозяйкой. В основном это были пейзажи зимней и летней природы, было и несколько портретов, среди которых, разумеется, были портреты Вадима и его отца.

– Посмотрите каких красавиц я вам привез, тетушка! – с восторгом говорил Вадим. –Я уверен, что их портреты займут достойное место в вашей галерее.

– Хитрец! – отвечала та. – Теперь, когда появилась фотография, уже нет нужды в художниках. – Раскрасить черно-белую картинку, куда как просто.

– Я думаю, что вы лукавите, Мария Федоровна, – ответила Вера. – Фотография никогда не сравнится с художественным портретом. Впрочем, это касается не только портретов. В фотографии нет души, природа там мертва.

– Вы совершенно правы, Вера Александровна, – подхватил Вадим.

Вечером, втроем, они отправились на берег Уссури. Спокойное течение неширокой реки, аромат трав и тайги, которая начиналась сразу за селом, приводили в порядок разум и навевали мысли о сути бытия человеческого. Вернувшись после прогулки и отужинав у гостеприимной хозяйки, девушки уединились в своей комнате, и Вера записала в свою тетрадь, навеянные природой стихи.

Течет зеленая вода

Из ниоткуда в никуда

Туда готова я нырнуть,

Чтоб под водой продолжить путь,

Чтоб вынырнуть в другом краю,

И там найти судьбу свою.

– А Вадим, кажется, выбрал тебя, – сказала Вера.

– Я уже поняла, – ответила Ника, – мне он тоже нравится, только меня что-то смущает. Я вижу, что он прямой и честный юноша, немного старше меня. Но мне что-то мешает полюбить. Я как будто уже видела его, и это дежавю не проходит. А еще знаешь что, – Ника слегка покраснела, – только ты не смейся. Я почему-то уверена, что у него на левой ягодице большое родимое пятно. Вера долго хохотала, а потом стала придумывать варианты, как это можно проверить… Однако, ничего вразумительного в головы им не пришло. Ну не спрашивать же тетку, да и откуда той знать.

На другой день с раннего утра девушки убежали на утренний моцион, они очень редко пропускали свои, привычные с детства, физические тренировки. Вадим еще спал, Мария Федоровна уже встала и проводила амазонок удивленным взглядом, но вопросов задавать не стала. Амазонки пробежались по пустынному берегу, разделись, окунулись в реку, и переплыли на противоположный берег. В шесть утра они не предполагали неожиданных встреч, тем не менее встреча состоялась, неожиданная и странная. Пробежав вверх по течению, чтоб на обратном пути выплыть в то место, где оставили одежду, они вдруг увидели мужчину в черных одеждах, который сидел на камне и смотрел в землю. Рядом с ним лежал небольшой заплечный мешок, который обычно носят путники. Он поднял голову и уставился на двух красивых и, совершенно обнаженных, девушек. Однако, в его взгляде не отразилось ничего, кроме боли и страдания. Лицо мужчины имело зеленоватый оттенок. Очевидно, его только что вырвало, еще чувствовался характерный запах.

Внезапно Вера почувствовала опасность, не угрозу, а именно опасность. И исходила она не от мужчины, а от его заплечного мешка, который спокойно лежал на земле.

– Ника! – крикнула она. – Возвращаемся! Быстрее…

Она, подтолкнув подругу в воде, бросилась в реку. Ника тотчас последовала за ней. Переплыв реку и одевшись, девушки отправились в обратный путь.

– Что это было? – спросила Ника.

– Я не знаю, как это объяснить, но в мешке этого мужчины лежит предмет, который представляет опасность для всего живого, – ответила Вера. – А ты разве ничего не почувствовала?

– Нет… Но мужчина выглядел странно… Надо рассказать Вадиму?

– Расскажи, как мы переплыли реку и голышом бегали перед каким-то мужиком. Наверное, ему будет интересно.

– Ой! Я и не подумала. Давай никому не скажем. А какой у нас на сегодня план?

– Сегодня Мария Федоровна, будет рисовать наши портреты, потом я буду сочинять стихи, а ты рисовать. А давай попросим ее нарисовать нас вместе, это будет здорово.

Амазонки вошли во двор и поднялись в свою комнату. Через час хозяйка пригласила их к завтраку. Вадим уже ждал их.

– Приветствую вас, барышни, – сказал он им. – Тетушка рассказала мне о вашем утреннем моционе. Должен вас предупредить, что такие пробежки не безопасны, поскольку в здешней тайге встречаются лихие люди. Я, конечно, понимаю, что вы девушки не простые и можете за себя постоять, но все же прошу вас отныне брать меня с собой.

– Мы согласны, – быстро ответила Вера, – если Мария Федоровна согласна терпеть наше присутствие и дальше, то мы с радостью возьмем вас с собой завтра утром.

При этом она не без лукавства поглядывала на безмерно удивленную Нику. В этот момент в ворота дома Марии Федоровны постучали.

– Прохор, посмотри кто там, – окликнула она пожилого слугу, который вместе со своей женой Варварой помогали ей вести хозяйство.

Вернувшись, Прохор сказал, что какой-то мужчина в черном просит разрешения переговорить с барышней, и он кивком показал на Веру.

– Пусть войдет, – сказала тетушка Вадима.

Прохор вышел, а Вера вдруг забеспокоилась.

– Только без мешка! – крикнула она вслед.

Через несколько минут Прохор ввел в дом уже знакомого амазонкам мужчину. Выглядел он неважно, но его зеленоватое лицо было совершенно спокойно.

– Не беспокойтесь сударыня, – с порога сказал он. – Минерал я оставил у ворот. К сожалению, у меня осталось очень немного времени, я должен вернуть минерал на место, откуда его унесли по глупости люди купца Нестерова. За свою дурость они уже заплатили, теперь пришла и моя очередь… Но суть не в этом.

Все присутствующие внимательно слушали пришельца, хотя он обращался только к Вере. Однако, он не просил о встрече без свидетелей, не смотря на таинственность своих речей. Очевидно, они не содержали информации, которая могла кому-либо навредить. Незнакомец неожиданно достал из кармана перстень и вручил его Вере.

– Возьмите, сударыня, этот перстень и берегите его, – продолжил он. – Вы должны вернуться в Павловск, найдите старую экономку детского приюта Тамару Ильиничну, скажете ей, что граф Лямин умер, она должна передать вам вентор. Что он из себя представляет, поймете сами. Тамара Ильинична раскроет вам тайну вашего рождения, вентор поможет вам понять еще кое-что.

– Сударь, – сказала вдруг Мария Федоровна, – я ничего не поняла из того, что здесь сейчас происходит, но ясно вижу, что вы серьезно больны и вам нужна помощь врача.

– Я прошу прощения, сударыня, за незваный визит, но обстоятельства вынуждают меня нарушить этикет, у меня осталось очень мало времени. А болезнь моя, к сожалению, не лечится и никакие доктора мне помочь не могут. К счастью, она не заразна, а источник ее – тот минерал, который находится в моем мешке, но он губителен только на близком расстоянии.

– Вера Александровна, – продолжил он, обращаясь уже к Вере, – теперь я должен сообщить вам информацию, которая будет вам пока непонятна и, возможно, бесполезна. Дело в том, что утерян ключ от убежища. Мало того, он попал в руки секты «Черный кристалл». Хранители ключа погибли. Вы единственная представительница цивилизации Эсторов на земле, и вы единственная, кто может войти в убежище без ключа. А теперь я должен вас покинуть. Еще раз прошу прощения за свой неожиданный визит.

После этого незнакомец поднялся и быстро покинул дом Марии Федоровны. Все были настолько удивлены его речами, что еще долго не могли прийти в себя. Вадим и его тетка не поняли почти ничего. Ника и Вера с учетом утренней встречи и содержимого записки из медальона, имели чуть больше информации. А чтоб разрешить, хотя бы часть загадок, надо было отправляться в Павловск.

– Может быть, кто-то может пояснить произошедшее? – сказал, пришедший в себя, Вадим.

– Я должна рассказать, раз уж так получилось, – сказала Вера. – Хотя я знаю далеко не все. Меня в раннем детском возрасте забрали в пансионат, где я воспитывалась, из приюта в городе Павловске. О своих родителях я не знаю ничего. Когда меня принесли в приют, еще младенцем, на мне был только крестик, а на нем вместо распятия был символ в виде двух пересекающихся окружностей, такой же, как на этом перстне. К сожалению, крестик я потеряла…

Вера продемонстрировала перстенек из неизвестного легкого металла. Вадим внимательно осмотрел перстень и сказал:

– Этот символ мне не встречался раньше, и металл тоже мне неизвестен, но могу сказать точно, – он не является драгоценным.

– Что касается всего остального, о чем говорил этот странный человек, то для меня это полная загадка, – продолжила Вера. – Я, конечно, вернусь в Павловск и попытаюсь узнать тайну своего рождения, а все остальное, о чем говорил этот человек пусть так останется нераскрытой тайной.

– Тем более, – вдруг заговорила Ника, – что от этих тайн, за версту несет большими неприятностями.

– А вот мне известна, одна из ваших загадок, – заговорила Мария Федоровна. – Эта секта, «черный кристалл» обитает не где-нибудь, а здесь, в Светлогорском. Занимают они особняк на краю села. На воротах изображен знак в виде двух пересекающихся ромбов. Сколько там народу никто не ведает, поскольку одни приходят другие уходят, кто-то идет в Старо-Никольск, кто-то в тайгу. Есть там и мужчины и женщины, даже дети иногда бывают. Наш священник пытался выяснить, чем они занимаются, какую веру исповедуют, но кроме названия ничего не узнал. Его попросту выдворили. Одеждой они от нас не отличаются, закон не нарушают и, соответственно, у властей к ним претензий нет.

– Если бы знать, что это за ключ, и какое убежище он открывает, – сказала Ника, – можно было бы пойти к этим сектантам и потребовать его.

– Это все равно, что сунуть голову в пасть льву, – ответил Вадим.

– Нам не впервой! – заметила Вера. – Только мы не знаем, как он выглядит и где находится скважина от этого ключа. Придется ехать в Павловск, чтоб прояснить ситуацию. Спасибо вам Мария Федоровна за гостеприимство, и за информацию. Кажется нам пора.

– Не смею задерживать, раз уж так дела складываются, но, надеюсь, что мы еще увидимся, – ответила она.

Девушки собрались быстро, Вадим, естественно, к ним присоединился, и кавалькада отправилась в Старо-Никольск. Там амазонки простились со своим кавалером и стали собираться в дальний путь. Путешествовать в июльскую жару на поездах никому радости не доставляет, даже романтика дальних дорог в душных купе и прокуренном тамбуре теряет свой заманчивый ореол. А в семнадцатом году, когда в стране произошла февральская революция, развалился западный фронт, железные дороги были наводнены дезертирами, революционными отрядами самой разной направленности: от анархистов до эсеров, и просто бандитами, которые в полной неразберихе выдавали себя за борцов за свободу и против угнетателей трудового народа.

Вадим сразу же отбыл к своему отцу, а барышни, собрав свои баулы, уже на другой день отправились на станцию Старо-Никольская, чтоб добраться до Хабаровска, а уже там пересесть на поезд дальнего следования до Петрограда. К вечеру, уплатив оговоренную сумму, амазонки устроились в крайнем купе и через десять часов надеялись прибыть в город, где останавливались все дальние поезда. Проехали станцию Петрищево, за которой находился небольшой городок Южнобельск. Вдруг Ника почувствовала безотчетную тревогу, она собралась поговорить с Верой, но той на месте не оказалось. Она прошла по вагону, но подруги нигде не было. Проводник в ответ на ее встревоженные вопросы, зевая, ответил, что на прошлой станции девушке стало плохо, и ее проводили в станционный лазарет.

– Кисейным барышням надо дома сидеть, а не ездить в такое время в переполненных поездах, – сказал он напоследок.

На следующей станции, схватив оба баула, Ника сошла с поезда. А затем, забравшись на грузовую платформу, она нашла ближайший поезд в обратную сторону, и к утру оказалась на станции, где потеряла свою подругу. Никакого лазарета на этом полустанке, конечно, не было, но она довольно быстро узнала, что молодую белокурую девушку, которая едва шевелила ногами, двое мужчин усадили в коляску и увезли в Южнобельск, находящийся буквально в трех километрах. Нике ничего не оставалось делать, как последовать за похитителями своей подруги. Утром, наконец, после бессонной ночи, ей удалось снять комнату у пожилой четы, и она заснула мертвым сном.

Проснулась она уже к вечеру. Надо было начинать поиски Веры. Но с чего начать? Хозяева ее съемного жилья позвали ее к ужину. Ника отказываться не стала. За столом кроме нее и хозяев сидел еще пятнадцатилетний парень, который с любопытством, а потом и с восхищением стал поглядывать на Нику. Она улыбнулась и стала почти напрямую расспрашивать его о своей подруге. Но парень явно ничего не знал, что неудивительно. Ведь ее увозили поздно вечером, почти ночью. Однако Сергей, так звали хозяйского сына, обещал поинтересоваться у своих приятелей.

– Только сделай это как-нибудь незаметно и ничего не говори обо мне, – попросила она его.

– А нет ли на ней чего-нибудь приметного, чтоб ошибки не вышло, – спросил он.

– У нее на пальце перстенек, из светло-желтого металла, но не золотой, и на нем выбит вот такой символ, – Ника сняла с груди медальон и протянула Сергею.

Тот взял его, повертел в руках, попытался открыть, рассмотрел знак.

– Никогда не видел такого знака, – сказал он, – зато видел вот такой.

И он нарисовал пальцем на столе два пересекающихся ромба. Ника чуть не подскочила на месте.

– Где ты это видел?

– Да у одного мужика такая татуировка на плече, могу привести вас к нему, – ответил парень.

– Ни в коем случае! Покажешь мне его издали. А насчет девушки поинтересуйся у своих друзей, только очень осторожно, – сказала Ника и забрала у парня медальон.

Родители Сергея участия в разговоре не принимали, но сам разговор им явно не нравился. Кому же понравится, если их сына будут втягивать в какие-то темные дела. Однако более чем щедрая плата за квартирование, заставила их молча проглотить беседу с их отпрыском.