Читать книгу: «Скажи им, что я сдался», страница 4

Глава 2. Похороны II

Ён просыпается от звонка.

Вечером его одолела смертельная усталость. Вернувшись с семейного ужина, он надеялся отоспаться в последний выходной перед очередными сменами и не собирался разговаривать с кем-то или высовывать нос на улицу.

Планам не суждено сбыться. Борд определяет нарушителя спокойствия как начальника Пона. Не успевает Ён ответить, как на него лавиной обрушивается громкий голос:

– Высылаю тебе адрес. Чтоб через полчаса был.

Вот так. Ни здравствуйте, ни до свидания. Даже ответ не слушает. Сухие фразы обрываются гудками. Затем вибрирует телефон. В сообщении действительно адрес, только Ён не знает, где находится место их встречи.

– Где…? – Ему не нужно договаривать.

Борд, полностью синхронизированная со всеми гаджетами, зарегистрированными на его номер в реестре, понимает без лишних слов, мигом прокладывает маршрут и рассчитывает точное время.

– Чёрте что, – бормочет Ён, поднимаясь с кровати. – За полчаса точно не добраться?

– Только если телепортироваться, – пытается шутить Борд, но Ёна её ответы не веселят.

– Так может…

Программа не в состоянии распознать его иронии, поэтому на полном серьёзе отвечает:

– На данном этапе разработки устройства, способного телепортировать живое существо без последствий, учёные научились расщеплять перемещаемый предмет, но вот собрать его обратно пока не в состоянии.

– Ломать не строить, да? – Ён уже умывается. Как бы там ни было, но лучше проснуться сейчас, чем от ворчаний начальника Пона, когда тот догадается, что подчинённый не понял ничего из сказанного. – Включи новости.

Экран в верхнем углу зеркала даёт картинку, и встревоженная ведущая сообщает:

– Больше суток прошло с тех пор, как без вести пропал Великий Гао. Теперь на его поиски собираются добровольцы со всего города. Судя по опросам, доверие к местным органам у населения упало на две трети. Восемьдесят шесть процентов опрошенных сомневаются, что полиция делает всё возможное, чтобы обнаружить местонахождение Гао, ставшего для многих новой надеждой на светлое будущее.

«Мы не можем вот так запросто потерять его», – говорит один из добровольцев.

Не они ли несколько лет назад костили на чём свет стои́т этого Гао лишь за то, что он перепутал в какой руке держать вилку, а в какой – нож? Смеялись и тыкали в него пальцем, пытались опустить, унизить, готовы были сожрать заживо из-за ерунды? И что теперь? Их дорогой Гао пропал?

– Выключи, – приказывает Ён, отворачиваясь от зеркала.

Сил слушать эту ересь нет. Да и времени тоже.

Несмотря на все попытки успеть, Ён опаздывает. Небольшой отель вырастает перед ним заброшенной грязной развалюхой. Несколько полицейских машин у входа слепят мигалками, зеваки перешептываются в попытках разглядеть, что случилось; обшарпанные стены скрипят, готовые развалиться от слабого ветра, и сверкающая тусклым неоном вывеска сообщает о назначении места, но не его название.

– Снова убийство? – спрашивает мужчина, переваливаясь через ограждение. – В самом спокойном районе? Это серийник?

Ён не должен, но поворачивается на выкрик и тут же жалеет об этом. Корреспондент Ман с дурацкой фамилией Об. Это он сам так о себе отзывается. Говорят, что имя кажется ему незвучным и не притягательным. Потому-то он и представляется псевдонимом Бо Ман, а свои мерзотные статейки и вовсе подписывает милым «Бо Бо», как будто бы издеваясь над тем, про кого пишет.

Бо Ман приподнимает камеру – любит он ретро, что поделать – и ловко фотографирует Ёна. Вот же проныра! И когда успел пронюхать! Даже следователи не все собрались на месте преступления, а он тут как тут. Жди теперь статью, обличающую полицию и разносящую, как зараза, тревогу среди населения.

Ён поднимается на третий этаж по лестнице, лифта в старом здании нет, потому подходя к нужному номеру, тяжело дышит, будто бежал всю дорогу от дома. У двери стоят полицейские, в комнате они тоже толпятся, однако этаж наполняет тишина. Поскольку сейчас Ён пришёл один, он показывает – не без гордости – удостоверение, и его пропускают вялым кивком головы.

Народу снуёт больше необходимого. Ён пробирается между безликими силуэтами, не забывая тайком коситься по сторонам. Чувство того, что он здесь лишний, усиливается с каждым шагом. Уверенность Ёна, всколыхнувшаяся, когда он только подъехал к отелю, растворяется, будто ночная дымка по утру.

На вешалке он замечает то, от чего встаёт как вкопанный. Чёрная куртка, на спине которой белыми нитками вышиты крылья. Не может быть… Сколько таких курток? Сотни? Тысячи?

Номер разделён. Место, где был найден труп, отгорожено плотной плёнкой, через которую сколько ни всматривайся, ничего не разглядишь. Вход в запрещённую зону похож на наскоро сделанную прорезь, охраняемую двумя полицейскими.

– Уверен? – доносится до Ёна вопрос начальника Пона.

Ён снова показывает своё удостоверение теперь уже двум полицейским на входе, разделяющем место преступления, и торопливо пробирается внутрь.

– Никаких внешних повреждений не вижу, – шепчет судмедэксперт, не желая быть услышанным кем-то, кроме своих коллег в отгороженной зоне. – Уверен, не уверен, а предварительное заключение такое. Точнее скажу после экспертизы, но будьте готовы…

– Да как уж тут быть готовым? – начальник Пон смотрит в пустоту. Ему больше никуда смотреть, определённо, не хочется. – Представляешь, какой дурдом начнётся, если всё так, как ты говоришь?

– Да я-то здесь причём? – тут же снимает он с себя всякую ответственность. – Моё дело – заключение. А вот ваше – виновника найти. Ох, и не завидую я твоему положению!

Ён дожидается конца разговора и, когда на него обращают внимание, коротким кивком приветствует начальника Пона и Диана, который, оказывается, стоит неподалёку, но неожиданно молчалив на месте преступления. Затем он бросает взгляд на кровать, где лежит жертва, и по крови ему будто пускают ток.

Белая кожа, закостенелое тело – не человек, скорее фарфоровая кукла. Кроссовки аккуратно стоят у кровати. Руки ровно лежат вдоль тела. Одежда нигде не загнулась, не помята. Идеально, как в видеоуроках, которые включали в детстве: нужно оставаться красивым всегда, даже когда спишь.

Ёна потряхивает – и от одолевших воспоминаний, и от того, что он видит теперь.

– Это Великий Гао? – уточняет он.

Может, он не до конца проснулся? Может, глаза подводят? Может…

Шум в ушах усиливается, и Ён прикрывает их, хотя понимает, что причина не снаружи и от его попыток ничего не изменится.

– Оракул достиг первой точки, – сообщает кто-то. – В этот раз, будьте любезны, включите запись! Да что там такое? Снова рассинхрон?

– Эй! Эй! Ён, твою ж налево! – ругается Диан. – Только не говори, что в обморок намылился?

– Быстро собрался! – командует начальник Пон. – Вызвал вас, потому что решил, что ни тебя, ни Диана его смерть не шокирует, как прочих. Или ты в рядах его почитателей?

– Нет, – еле шевелит языком Ён. – С чего бы? Просто я…

– Тогда, – начальник Пон склоняется над ним и чуть слышно цедит сквозь зубы, – прекратил мне тут драму разводить. Мы должны найти подозреваемых.

– Но разве судмедэксперт только что… – Ён расправляет плечи, убирая руки от ушей.

Шума больше нет.

– Мало ли что он сказал, – продолжает шептать начальник Пон. – Что будет, если люди узнают, что их единственная надежда умерла, да ещё так? По своей воле! Понимаешь? Можешь себе вообразить?

Ён не представляет. Он вообще плохо соображает. Никак в себя не придёт. Вместо него отвечает Диан:

– Когда во что-то верит меньшинство – это ересь. Когда большинство – это уже истинная вера.

– Не вздумай подобного на публику ляпнуть, – грозит ему Син Тэ Пон.

Диан невинно жмёт плечами.

– Обычно такие дела быстро закрываются, с пометкой «на “нет” и суда нет»?

– Не в этом случае, – снова одёргивает его начальник. – Нам нужен виновник. Сверху намекнули. Никто не хочет разгребать, чем вот это, – он, не глядя, отмахивается в сторону мирно лежащего Гао, – грозит.

– Уже? Какие они там сверху быстрые. Как по мне, нужно сказать, как есть, – настаивает Диан. – Просто естественный отбор сработает: от всех недалёких избавимся законным способом. Последуют за ним? Ну и скатертью дорожка! Раз Гао ушёл на тот свет, то пускай заберёт их с собой, да побольше.

– У тебя сердце вообще есть?

– Даже если и есть, это что-то изменит?

Начальник сопит, не находя ответа.

Ёна их перепалка не интересует. Он смотрит на куртку, собираясь с мыслями. Нужно отмести маловероятный, но всё-таки вариант того, что именно его, Великого Гао, той злосчастной ночью повстречал Ён. Надо же, тот мелкий правонарушитель совсем вылетел у него из головы. Жаль, что вспомнить о нём вынуждают чудовищные обстоятельства. В любом случае не походил он на уставшего от жизни человека. И кое-что ещё.

– Его Борд не проверяли? – уточняет Ён.

На том парне её не было, так что дело одной секунды разобраться, он это или нет.

Начальник Пон меняется в лице. Вопрос, который не должен вызывать и доли смятения, заводит его в тупик.

– Об этом, – шепчет он. – Предупреждаю сейчас, чтобы потом не орали на всю округу и не трепались. А при расследовании всё равно всплывёт… – он сомневается, вытирая выступивший на лбу пот, но по итогу сообщает: – На нём нет Борд.

– Что? – оживляется Диан. Значит, его, как и Ёна, не рискуют подпускать к трупу. Вблизи почившего Гао пока разглядели только персоны, которым можно безоговорочно верить. – Как так получилось?

– Более того, – начальник Пон встаёт к ним вплотную, – за ухом у него нет отверстия.

– Получается, Борд ему никогда не устанавливали, – Диан буквально светится от собственной догадки, но быстро мрачнеет.

– На трансляциях он её носил, – упорствует Ён.

Не может быть всё настолько плохо.

– Бутафория, – бормочет Диан.

– Именно, – соглашается с ним начальник Пон. – Это наводит меня на мысль, что он был незарегистрированным ребёнком отправлен в Гроб, но его почему-то забрали обратно.

– Столько нарушений у всех на глазах, – мотает головой Диан. – Кажется, у Больга Враш наступают тяжёлые времена.

– Примерное время смерти Великого Гао известно? – Никакие Больга Враш Ёна сейчас не волнуют.

Он оглядывается и видит на тумбочке рядом с кроватью книгу, потрёпанную, с жёлтыми страницами.

– В ту же ночь, когда произошла дилевская мясорубка, – опережает начальника Диан. – А что? Думаешь, дела связаны?

Какой он шустрый. И об этом подумал.

– Я… – Ён всего-то собирается рассказать, что – вероятно – встретил Гао незадолго до его смерти. И прыткости этого мальца любой бы позавидовал. Не похоже, что он планировал умирать. Нет, ни разу не похоже.

Телефон начальника Пона звонит, прерывая Ёна. Видя номер того, кто хочет с ним переговорить, Син Тэ бледнеет сильнее и шикает:

– А ну умолкли!

Затем он берёт трубку и заискивающе приветствует собеседника.

Тратить время на простое ожидание жаль, и Ён подходит к тумбочке.

– Можно? – тянется он к книге.

– Да, тут всё осмотрели, – разрешает Диан, отвернувшись от трупа. Надо же, даже не лезет вперёд, чтобы осмотреть умершего, пусть одним глазком, пусть издалека. – Только не забудь их надеть, – он кидает Ёну перчатки. – И к Гао не приближайся! Даже не дыши в его сторону! Вот испортишь что-нибудь на месте преступления – точно башку оторвут! Уж ты не сомневайся!

Ён берёт книгу, стараясь держаться запрета и не осмотреть – хотя бы бегло – труп. Нарываться никто не хочет, а Ёну и подавно не надо создавать лишних проблем, как напутствовал ему накануне отец. Он вертит её, изучая с каждой стороны. Буквы, убористо напечатанные на страницах, он видит впервые. Многие языки канули в небытие после объединения народов. Однако по иллюстрациям Ён предполагает, что перед ним сборник сказок.

– Выбивается из общей композиции. Лежала неряшливо, хотя всё вокруг расположено аккуратно. Старый экземпляр, – рассуждает он вслух, надеясь привлечь к своим наблюдениям Диана. Тот прибыл на место преступления раньше и явно услышал и разнюхал больше, чем Ён. – Добыть такой непросто. Зачем ему сказки? Детская книга? – Он быстро листает несколько страниц, но никаких ответов она в себе не хранит. – Сам достал? И во сколько же тогда ему обошлось это самодурство? Ему её кто-то принёс? – Ён смотрит на Диана, но тот гипнотизирует сборник сказок. – Есть ещё что-то? – захлопывает он книгу, и Диан вздрагивает.

– Он хоть понимал, что в ней написано? Или ради картинок искал? – чешет он затылок.

Взгляд у него потерянный, будто у заблудившегося в лабиринтах улиц мальчишки. – Что тут? «На-род-ные сказ-ки»? – читает он.

– Ты знаешь этот язык? – Ён снимает перчатки, но замирает, услышав Диана.

– Меня в детстве учили. Что-то вроде сохранения традиций и другой чуши… Хотя сейчас мне кажется, это делалось для того, чтобы мы почувствовали хоть малую толику принадлежности к чему-то, неважно чему… Лишь бы иметь какие-то корни… Тебе что книжек на языке далёких предков не читали?

– Мне их вообще не читали, – продолжает осматриваться Ён. – Даже проекцию, не то что оригинал.

– Иногда мне тебя жаль, – отворачивается Диан. – А я крайне редко кого-то жалею.

Ён предпочитает пропустить его комментарий мимо ушей. Он не наблюдает больше ничего интересного, потому с важным видом достаёт телефон и делает несколько фотографий книги.

– Перенести новые файлы в мои резервы? – спрашивает Борд.

– Пока не надо, – отвечает Ён.

Он боится, что сделал очередную бессмысленную глупость, которая будет показана всем в участке, если он отправит эти фотографии в Борд. Всё-таки это снимки с места преступления, и они точно пойдут в полицейскую базу данных. Если только не останутся мирно лежать на телефоне.

– Диан, опросил гостей и персонал? – окликает его начальник Пон. Тот неохотно кивает. Ён по пути в номер почти никого, кроме полицейских, не заметил, так что Диану в этом плане особо и делать было нечего. – Поезжайте тогда в участок, – приказывает он, прикрывая динамик телефона ладонью. – Там и обсудим дальнейшие действия. Что встали? – не выдерживает он, когда оба его сотрудника не двигаются с места. – Живее!

– Целый выходной насмарку, – жалуется Диан. – Я надеялся не покидать стен квартиры до следующего утра. Как тяжело всё-таки работать в маленьком, обделённом участке! Сотрудников раз-два и обчёлся. Вечно крайним остаёшься! А моя социальная батарейка, между прочим, медленно заряжается. Поэтому, свинорылый, будь любезен, не лезь ко мне. По крайней мере, до тех пор, пока начальник Пон не вернётся.

Ён и не собирается. Сперва ему нужно прийти в себя, затем принять реальность, в которой человека, провозглашённого новым мессией, больше нет. И жизнь покинула его тело в районе, где долгое время не происходило даже мелких краж. Рядом с полицейским участком. Прямо под боком у Ёна.

«Этих курток наверняка не меньше десятка тысяч выпустили, – уверяет он себя и садится за компьютер. – Или вообще миллионов этак сто…»

Про Великого Гао написано несколько книг и множество статей. В одной из них Ён находит то, что искал. Правда, радости от этого никакой. Куртка, которую носил Гао, от и до разработана его поклонниками. Уникальная, другими словам. В каждом пере на вышитых крыльях красовалось имя того, кто принимал участие в создании подарка. Ён смотрит на записи комнаты, в которой умер Гао. Отсортированные данные из Борд всех, кто был на месте преступления сразу загружают в архив, и поскольку имя Ёна мелькает среди следователей, которые будут вести дело, доступ к нужной папке у него есть. Куртка никому, кроме него, важной не кажется, поэтому найти её среди прочих улик стоит немалых времени и терпения. Несколько проекций, которые Ён вертит и крутит, как это позволяет техника, приближает и отдаляет, лишь бы доказать самому себе, что он зря беспокоится. Что ни при каких обстоятельствах он не встретил бы в ночи на малолюдной улице Великого Гао…

Однако в вышитых белыми нитками перьях действительно читаются имена.

– Борд, – тихо говорит он, чтобы Диан не услышал. – Отправь, пожалуйста, на мою почту самый чёткий скрин правонарушителя, которого мы встретили в ночь с девятнадцатого на двадцатое мая на пересечении Поварки и Черничного переулка. Со спины, чтобы хорошо был виден узор на куртке.

– Высылаю, – сообщает Борд, едва Ён замолкает.

– И проверься снова. – Хотя в голове бардак, оставить без внимания недавний сбой он не может. – Был какой-то шум. Я не совсем разобрал, но кажется, я попал на линию, на которую не должен был.

Борд лаконично щёлкает и притихает. На ближайшие минут двадцать она будет занята проверкой целостности файлов и наличия системных сбоев, так что Ён возвращается к возне с курткой. Туман сильно портит картину. Большинство присланных Борд изображений расплывчатые. Благо, нарушитель стоял близко к машине и когда повернулся, чтобы бежать, этих секунд хватило, чтобы заснять его спину под нужным углом и с довольно недурственной точностью.

Борд снимает круглосуточно, однако памяти в ней немного. Через неделю этого видео не будет. Потому Ён прерывает проверку программы просьбой:

– Борд, отвлекись. Сохрани, пожалуйста, всё, что успела записать с нарушителем, который нам попался.

– Передать данные в полицейский архив?

Ён морщится.

За последние дни он успел лично побывать на двух местах преступления, что вынуждает его переосмыслить кое-какие из своих поверхностных, как ему теперь думается, суждений. Например, он больше не собирается портить жизнь человеку из-за глупой выходки. Лично найдёт того парня и, если этот глупый щенок жив, проведёт беседу. Чтобы не относился безответственно к Борд (многие душу готовы продать, чтобы её не отняли – перед глазами всплывает образ старика, сидящего на ступеньках полицейского участка, – а он мудрит с ней или даже ломает). Чтобы не шутил над полицейскими (некоторые ради выслуги за любую мелочь готовы штамповать записи в личное дело). Чтобы осознал, что Гроб ближе, чем ему кажется (кому, как не Ёну говорить об этом). Сейчас права на жизнь добиться до предела сложно, а вот лишиться его проще некуда. Если пакостник не одумается и продолжит нарушать порядок, так тому и быть, Ён создаст файл с информацией о его нарушениях и отправит в архив участка.

– Пока просто сохрани.

– Что-то не так?

– Ты можешь различить в узоре на спине имена?

Всё-таки у неё возможностей больше, чем у обычного человеческого глаза. Подретуширует, уберёт замутненность, прибавит контрастности – и увидит или не увидит то, что Ёну не под силу.

– Дымка плотная, – говорит Борд, – но я различаю некоторые буквы.

– Буквы? – напрягается Ён. – Сверь с изображениями куртки на сегодняшнем месте преступления.

Борд долго молчит. Так долго, что Ёну кажется, она издевается над ним.

– Узоры идентичны, – выносит она свой вердикт. – Буквы расположены точно так же, на обоих изображениях.

– Уверена? – Сердце подводит Ёна. Словно превращается в камень и вот-вот с шумом грохнется на пол, оставив кровоточить и болеть оборванные сосуды. – Что мне теперь делать?

– Что случилось? – Борд не успевает проанализировать ситуацию, и Ён одновременно рад и расстроен её медлительности.

– Что же получается? Если бы я погнался за ним и, чем чёрт не шутит, поймал бы… Он бы выжил? Всё так сложилось из-за моего малодушия?

– Слишком много «бы», – поправляет Борд. – Я не совсем понимаю, что ты хочешь сказать. Выразись, пожалуйста, точнее…

– Ко мне в кабинет, – невесть откуда взявшийся начальник Пон зовёт подчинённых без всякого вступления и твёрдой походкой идёт к себе.

От внезапного пробуждения Диан вскакивает со стула, но сразу напускает на себя безучастный вид и, потирая покрасневшие глаза, тащится следом. Ён сворачивает изображения, нехотя встаёт и присоединяется к ним.

– Больга Враш отказывается от вскрытия, – сообщает начальник Пон. – Они согласны закрыть дело как можно скорее и планируют похороны.

– Ну разумеется, они отказываются, – скрещивает руки на груди Диан. – Куда так торопятся?

Он озвучивает вопрос, возникший в голове каждого присутствующего в кабинете.

– Любопытство кошку сгубило, – остужает его пыл Син Тэ.

– И как всё-таки оформляем?

– Сказано найти виновного.

– А если его нет?

– Он должен быть. Обсуждению не подлежит. Это приказ.

Ён слушает вполуха, потому Син Тэ Пон перестаёт говорить и смотрит на него, не отрываясь.

– Понимаю, ситуация треплет нервишки, – наконец говорит он, – но грызть ногти перед начальством во время серьёзного разговора… – Ён резко опускает руку. И когда только успел! – Чего притих? Есть предположения, кто мог быть к этому причастен?

– Кто желал зла Великому Гао? – Ён не знает, что ответить, потому и тянет время очевидными вопросами.

– Я бы в первую очередь подумал на ненавистников, вроде свинорылого, – через силу усмехается Диан и легонько хлопает его по плечу. – Бездумная зависть не одного человека сгубила.

– В этом есть смысл, – кивает начальник Пон. – Проверь соцсети на наличие подозрительных комментариев. Выделяй тех, кто писал под его выступлениями чаще остальных.

– Разве не могли стать причиной люди из Больга Враш? – говорит Ён, когда Диан уже подходит к двери. – Наверняка в такой большой компании есть что посерьёзнее, чем незарегистрированный ввоз детей в город. Как был найден труп?

– Никто не вернул карту-ключ. Ну и никто также не заплатил за дополнительное пребывание в номере. Двери не открывали, и хозяину пришлось использовать свою карту доступа. Обычное дело, – Диан останавливается, но дверную ручку не отпускает. Значит сам не прочь обсудить дело, просто считает, что никому, кроме него, это не надо.

– А замки там какие?

– Старые, – продолжает Диан. Вид у него странный. Будто всё это время ему не давали дышать, а теперь позволили сделать глоток свежего воздуха. – Можно выйти из комнаты, дверь захлопнется и открыть её можно будет только карточкой. Но да, – он не позволяет Ёну перебить себя. – Если кто-то был внутри с жертвой, то он спокойно мог выйти, и дверь в этом случае автоматически встанет на замок.

– А трупный запах? – Ён невольно вспоминает убийства в «Холодной Луне». Да, нашли тела быстро, разлагаться то месиво не начало, но всё равно смрад был невыносимым. Почему же в случае с трупом, пролежавшим больше суток, нет никаких запахов? Если бы процесс разложения замедлили, то не удалось бы быстро определить дату смерти. Тогда что вызвало несвойственную организму реакцию? Какие-то естественные причины? Или кто-то вмешался?

– Ну он же святоша, – Диан краем глаза смотрит на начальника Пона. Ён тоже замечает, что тот становится бордовым от кончиков ушей до шеи. Злится! Вот-вот сорвётся на своих подчинённых. – Такие не зловонят…

– Я к чему говорю. Может быть, Гао действительно был убит? Тогда мы могли бы расследовать по-настоящему. Ну, то есть искать реального преступника.

– Чем глубже роешь, тем сильнее рискуешь остаться без головы, – напоминает Диан, которому минуту назад за то же самое прилетело от начальника. – Нам нужно поскорее закрыть дело. Копание под знатных персон его не ускорит, неважно причастны они или нет. Я правильно понял? – Начальник Пон расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки и задумчиво кивает. – Что случилось на самом деле, тоже неважно. Обойтись, в общем, малой кровью, – продолжает Диан. Теперь он не делает паузу, даже чтобы вздохнуть. – Плевать на себя и наш долг. Мы должны спасти глупых людей, оказавшихся под разваливающимся небоскрёбом, именуемым Великим Гао… – В его голосе улавливаются нотки сарказма.

– Да-да, версия Диана нам подходит, – торопливо повторяет Син Тэ. – Похороны будут проходить через два дня. К этому времени нужен будет отчёт.

– Так быстро? – удивление Ёна передаётся и начальнику Пону:

– Думаешь, не успеете найти подозреваемого?

– Я про похороны.

– А чего медлить? – не понимает Син Тэ Пон. – Не наше это дело! У нас другие проблемы. И да, на сопровождение гроба направлено много полицейских со всех участков города. Во время процессии ожидается большая давка, так что придётся поучаствовать в этом маскараде. Вас двоих точно направлю, – указывает на них поочередно начальник Пон. – Насчёт Лии и Че Баля не уверен. Посмотрим, как отреагируют на смерть Великого Гао. Да и чем меньше людей с нашей стороны будет привлечено к этому делу, тем меньше проблем. Меньше тех, кто может растрепаться, о чём не следует трепаться. Правда ведь?