Читать книгу: «Скажи им, что я сдался», страница 5

Глава 2. Похороны III

Два дня Ён ищет причины, чтобы не участвовать в поисках человека, который должен стать козлом отпущения. Он делает вид, что читает комментарии, проверяет почту Великого Гао, реальную и виртуальную, однако сколько Син Тэ Пон ни спрашивает его, появился ли кто на примете, Ён уклоняется с ответом.

Омерзительных сообщений попадается немало. Чего только Великому Гао не желают. До сих пор пользователи сети не упускают возможности написать гадости.

«Наконец-то сдох!»

«Довыпендривался!»

«Так и надо таким выскочкам!»

– Другая сторона популярности, – не видит ничего особенного Диан. – Для одних божество, для других – груша для битья. Правда, в случае Гао, почитателей больше, потому злопыхатели хоть и остры на язык, теряются в потоке позитивных комментариев. Я выделил парочку частых хейтеров. Попробую их отследить. Киберотдел снова будет ругаться. У них ведь и без этого работёнки хватает. Если бы они знали, в каком деле помогают, может и попроще было бы. А ты, свинорылый, смотрю, совсем бесполезный.

День похорон ничем не отличается от прочих. Небо затянуто пылевыми облаками, на улицах стоит духота. В слепых окнах многоэтажек отражаются точно такие же, одинаковые дома.

Люди с раннего утра собираются у здания Больга Враш. Именно отсюда вынесут гроб. Кто-то уже плачет и причитает, что есть сил. Кто-то сдерживает слёзы для более подходящего момента.

Ён смотрит на толпу сквозь стеклянные двери. Он видит собравшихся, они его – нет, однако беспокойство нарастает. Прошлой ночью он не спал, просматривал чаты о предстоящих похоронах. Мало ли какой больной надумает что-то учудить. Или, может, какая организация захочет подбить особо свирепых фанатиков на бесчинства. Когда Ён успокоился – всё-таки эти проверки на совести другого отдела – и собирался на боковую, всплыло странное сообщение, которое в мгновение ока распространилось по сети. Один за другим, словно тараканы, множились посты о том, что прикосновение к телу Великого Гао непременно принесёт удачу. Ничего абсурднее Ён не читал, но люди знатно взбодрились – захотели себе хоть и малую, но часть чудесной силы.

– Видимо, лапать мертвеца теперь у нас новое веяние, – вяло шутит Диан, но Ёну не до смеха.

Он осматривает пустой холл Больга Враш. Ни единой души, кроме сопровождающей охраны, чтобы – не дай боже – не случилось казусов прямо в здании. Серость помещения как нельзя кстати подходит под общее настроение. Стены из непробиваемого стекла открывают полноценный вид на улицу, где сейчас так тесно, что мышь не проскочит, и смазанные силуэты без лиц похожи на воющих духов.

– Ему уже приписали лик святости, – сообщает Син Тэ Пон. – Будьте внимательны, но не переусердствуйте. Без пострадавших не обойдётся, чувствую печёнкой, но давайте постараемся, чтобы их было по минимуму.

Диан проверяет своё оружие, а начальник Пон неловко протягивает пистолет Ёну.

– Уверены?

– Под мою ответственность, – бормочет Син Тэ Пон. – Толпа обезумеет при виде гроба. Не могу же я отправить сотрудников совсем без защиты! По толпе не стрелять, – напоминает он Ёну. – Только в воздух, чтоб присмирить. Потерпите до катафалка. Когда гроб поместят в машину, станет полегче.

Ён берёт оружие. На тестах по стрельбе он получил высший балл, так что начальнику Пону не о чем беспокоиться. Целясь в небо, по человеку точно не попадёт.

– Ребятам из четыреста второго отдела ещё и дубинки выдали, – намекает Диан.

– Не бить и не стрелять без крайней нужды! Обходиться как можно деликатнее, – не ведётся начальник Пон. – Не позорьте ни меня, ни себя. Мы здесь, чтобы избежать жертв, а не прибавить. – Диан закатывает глаза и неохотно кивает. – Выдал бы дубинку вместо пистолета… – Син Тэ хмурится.

Чтобы её использовать, нужна сила, иначе смысла в ней никакого нет. Начальник, судя по взгляду, сомневается, хватит ли её у Ёна.

Из их команды на сопровождение гроба выходят Ён и Диан. Лия действительно попросила несколько отгулов за свой счёт. Про Че Баля начальник Пон ничего не сказал, но Ён подозревает, что и по нему смерть Великого Гао сильно ударила.

Четверо людей в чёрных костюмах выносят гроб из прощального зала и идут к выходу. Когда люди видят, что похороны начинаются взаправду, по-настоящему, что теперь это не просто слова, а самая настоящая действительность – прямо здесь, на их глазах, – улицу заполняет мертвенная тишина.

Жуткое молчание тысяч прерывает одинокий плач. Ему эхом вторят другие. И вот воздух уже разрывается от разносортных рыданий. Не успевают мужчины, несущие гроб, сделать и шага, к нему тянутся руки. Люди обступают оцепивших процессию полицейских, наваливаются на них. Не дают двигаться дальше. Диан без всякого сострадания начинает их расталкивать. Они не чувствуют напора, снова идут, веря, что если будут пытаться, то рано или поздно победят его, сломают, как ненавистную преграду, и получат своё.

Отбиваясь от бесчисленных рук, Ён вертит головой, чтобы не получить по носу, и на балконе второго этажа, расположенного в офисном здании по соседству с Больга Враш, видит фигуру. Ничего особенного, но та не двигается. Сперва Ён даже думает, что путает гору барахла или какую-то статую с человеком. Приглядевшись, он распознаёт кепку, прикрывающую глаза наблюдателя, и маску, которая прячет остаток его лица.

Странно. Уж не собирается ли сделать чего опасного? Выжидает чего? Или сиганёт ни с того ни с сего вниз? Высота небольшая, но кто знает, что таится в мыслях людей, собравшихся сегодня на похоронах Гао. В чатах мелькали и такие предложения.

На виске у скрывающего лицо типа мигает зелёный огонёк.

– Борд, – соображает, наконец, Ён. – Человек на балконе второго этажа. Синхронизируйся.

Борд нужно время, чтобы сперва загрузить информацию о всех своих сомашинах в радиусе действия, а затем одну за другой проверять, чтобы отыскать нужную. Как у сотрудника правоохранительных органов, у Ёна есть право узнать номер в реестре и увидеть фотографию, с предупреждением, но без согласия гражданина.

Его толкают, бьют и щипают, однако он упорно не сводит взгляда с тёмной фигуры. «Давай быстрее!» – бормочет он, но людей много, и у Борд попросту недостаточно ресурсов, чтобы собрать необходимую информацию в короткий срок.

Ёна оглушает сигнализация, затем вопли перепуганных людей. У него самого земля из-под ног уходит. Однако из машин неподалёку только катафалк. Нервный шофёр следит за гробом, не смея выпустить из рук руль. Значит, шум исходит откуда-то ещё.

– Что это…? – слышит он отрывистые крики. – Почему…?

Ён легонько ударяет по Борд, и странные звуки пропадают. Кажется, её повредили. Пускай царапают кожу, ломают кости, оставляют синяки, но разбить Борд…

Ён прикрывает её ладонью и окрикивает Диана, затем указывает на подозрительного человека. Наблюдатель родом не из тупиц: подмечает, что его заметили, и проворным шагом покидает балкон. Диан всё же улавливает его краем глаза и кивает Ёну. Немой разговор длится от силы пару-тройку секунд, но и этого достаточно – толпа чует ослабевшее внимание и налегает на них сильнее.

– Борд, синхронизировалась? – на выдохе говорит Ён.

– Только собрала данные…

Ён молча осматривается и видит несколько уличных камер наблюдения: одна, что на фонарном столбе, смотрит прямиком на соседнее здание. Отлично! Этого не упустит!

– Борд, камеры…

Женщина напротив Ёна начинает задыхаться. Не мудрено, её сдавливают со всех сторон.

– Прекратите толпиться! – командует он.

Его призыв делает хуже. Решив, что Ён горазд только на слова, люди наседают сильнее и вскоре он оказывается прижат к гробу. По щеке прокатывается холод от покрытого лаком дерева. Несколько рук толкают его – снова и снова. Он ловит не один удар, но настолько обескуражен, что не сразу соображает, почему заломило тело. Удары становятся сильнее и упорнее.

– Да чтоб их! – ругается Диан где-то неподалёку. – Где подкрепление? Какого чёрта эти драные политики решили перенести дебаты на сегодня? Они что считают, что они для народа важнее Великого Гао?

Крышка не выдерживает и соскальзывает под вопли людей. Одному из носильщиков случайно ли специально пинают по ноге, и он спотыкается. Гроб не переворачивается на бок лишь из-за прижатого к нему Ёна. Сперва тот даже не понимает, что случилось. Он с трудом приподнимает голову и видит обивку из белого шёлка. Затем красные цветы, обрамляющие безжизненное лицо Гао. Совсем недавно он вещал по телевизору, что верит в них, что всё будет хорошо, и Ён беспечно посылал его куда подальше. Почему сейчас он не может отвернуться от него точно так же и продолжить свою работу? И почему те, в кого он верил, не могут проявить того же уважения, которое проявляли при его жизни, сейчас? Что они от него, совершенно беззащитного и – ради всего святого – действительно мёртвого, хотят?

Ён берёт себя в руки, когда Диан прикрикивает на него. Однако вместо бесполезных попыток вразумить толпу, он отпихивает локтем вопящего ему на ухо юнца, достаёт пистолет и стреляет в воздух. Никто не обращает внимания на предупреждение. Ёна снова толкают к гробу. Он стреляет второй раз, но люди по-прежнему слепо тянутся к Великому Гао. Тогда Ён направляет дуло пистолета на толпу. Здесь игнорировать его близстоящие уже не могут. Они с криками пускаются врассыпную. Вот-вот должна начаться новая давка, в этот раз по вине Ёна. Однако толпа затихает.

Ён сам не понимает, как так получилось. Перед ним из всего скопища стоит один-единственный мальчик, вероятно, потерявшийся в беспорядке. Как и Ён, он в синяках и ссадинах. И точно также он таращит глаза на стоявшего перед ним человека.

Ён переводит взгляд на окружающих людей. Лица искажены раздражением и гневом. Мигают сотни Борд – снимают каждое его движение.

– Направил оружие на ребёнка, бессовестный! Совсем стыда у них нет. Что скажут, то и сделают за байты. Им ведь за это платят, – разносятся шепотки со всех сторон. – А лицо чего спрятал? Специально? Чтобы потом не признали? Сговорились против простых людей! Неужели не стыдно?

– Опусти пистолет, – шепчет Диан.

Ён и рад бы, да тело онемело. Диан быстро смекает в чём дело и лёгким взмахом руки заставляет оружие исчезнуть, словно заправский волшебник.

– Какой недоумок притащил сюда ребёнка! – во всеуслышание ругается он, хватая мальчика за руку и быстрым шагом уводя его от толпы. – И почему крышка гроба не была приколочена как следует? Над нами издеваются что ли?

Неподобающая сцена заканчивается так же внезапно, как и начиналась. Ребёнок пропадает из виду, и люди мигом приходят в себя. Они оглядываются, но четверо носильщиков уже поместили гроб в катафалк. Машина отъезжает, и скорбящие бегут вдогонку. Вскоре они огромной волной опережают её и не дают двигаться дальше. Встревоженная толпа, будто безликий монстр, поглощает катафалк целиком.

Ни Ён, ни Диан не торопятся следом. Полицейские на мотоциклах, окружившие гроб плотным кольцом, громко сигналят, требуя расступиться тех, кто встаёт на пути. Отдавленные ноги и ссадины кидающихся под колеса смутьянов новую охрану не волнуют, потому люди прекращают попытки прорвать оборону, рассасываются и смиренно шагают за машиной.

– Ты в порядке? – ударяет Ёна по плечу вернувшийся Диан. – Что за дикари? Все косточки мне пересчитали ни за что ни про что.

– Мне конец, – единственное, что вертится на уме у Ёна.

Щёку до сих пор колет холод гроба.

– Посмотрим, – Диан ощупывает свою руку и тихо матерится. – Пойдём. Сейчас бы врачу показаться, остальное потом порешаем. Но да, дел ты натворил. Я и сам собирался пальнуть пару раз в воздух, а то уж больно они разошлись. Но чтобы ты… И что на тебя нашло? Я-то думал, что ты та ещё размазня! А только гляньте!

– Я… я не знаю, – Ён и сам ошарашен. – Честно, не знаю…

Глава 3. Допрос I

Ён смотрит на настенные плакаты. Пока ремонтник копошится в Борд – будто прямиком в голову забрался и щёлкает чем-то внутри, аж в ухе отдаёт, – нужно себя занять. Надпись на ближнем к Ёну плакате гласит: «Проверься сейчас, чтобы не сожалеть потом». И под ней, этой надписью, нарисован человек; сидит такой с безразличным взглядом.

Ён вычитал на различных сайтах и форумах, что неисправности в Борд в самом худшем случае могут привести человека к эффекту сродни лоботомии. Потому он идёт на стороннюю диагностику. Сам Ён ни разу не встречал людей, пострадавших от испорченных Борд. Получается, слухи опять же – наговоры, как выразилась Борд перед входом в мастерскую. Даже разработчики Будущее+ отрицают любую серьёзную опасность при поломке их приборов. Неужели им позволили бы вживлять в людей нечто ненадёжное на уровне закона? Да разве болтунов угомонишь?

«Конечно, они хранят это в тайне! – заверяют сплетники на форумах. – Если бы люди узнали правду, ни за что бы не дали эти штуковины себе в головы запихивать!»

Как Ён не желает посещать больницы, так Борд всячески противится специалистам извне. Интересно, их схожесть связана с тем, что она перенимает его манеру поведения или же так работает код, отвечающий за защиту от чужого вмешательства? В данном случае упорство Борд любому человеку показалось бы ребячеством: мастер сертифицирован и имеет все документы государственного образца, доказывающие его квалификацию.

В мастерской тихо и спокойно. Ён лежит в полуразложенном кресле под палящей лампой и терпеливо ждёт, когда перестанут копаться в его механическом отростке. Привит он, конечно, насильно, не естественное образование, но да – Борд иначе и не назовёшь. И тем неприятнее осознавать, что обмануть тех, кто ходит с ним с рождения, и нацепить на себя бутафорию вместо настоящего прибора, труда не составляет.

Обманывал изначально.

Как можно верить тому, что говорил Гао, когда он обводил вокруг пальца уже тем, что не был человеком, а лишь притворялся одним из них. Нет, он конечно живая плоть и кровь и наверняка обладатель незаурядного ума, раз искусно хитрил и извивался на глазах миллионов людей, но всё равно самого главного, что делало его таким же человеком, как Ён или любой другой житель города, у него не было. Да-да. У него не было Борд, которая служила доказательством того, что он есть. Что он родился. Что он болел. Что он учился. Что он плох в математике. Или химии. Или в чём-то ещё. Что его любимый цвет…

Голова начинает гудеть. Что за безрукий ремонтник попался! Ворошит Борд слишком долго. Ён готов сделать замечание, но стоит боли прекратиться, и гнев сменяется на милость. В конце концов, не так уж Ён и разбирается в технике, чтобы кого-то отчитывать.

Он плотно закрывает глаза, поскольку лампа продолжает жарить лицо и слепить. В темноте мелькают белые точки, соединяясь в крылья на спине куртки.

Ён старается удержать голову прямо, хотя из-за возни ремонтника она то и дело сползает на край подставки. Шея начинает ныть. Скрежет в виске изрядно действует на нервы. Глаза слезятся. А Ён-то наивно предполагал, что ничего хуже больниц нет! И ведь сам на проверку подписался! Никто не заставлял. Никто не… Мгновенно размышления наполняются вопросами, к которым приводит его молчаливая ругань. Вот же странная штука! Зачем Гао полез к полицейской машине, прекрасно понимая, что расхаживая без Борд, он самым бесстыдным образом нарушает закон? Навряд ли кому-то была выгода принуждать его к этому. А ему какой прок? Хотел внимания? Развлечься? Или что? А куртка? Второй такой не сыскать на всём белом свете? Зачем ему подставляться? Мог ли он предположить, что умрёт той ночью? Чем больше Ён думает, тем больше уверен, что необходимо настоящее расследование, а не то, не заказное. Ведь настоящий убийца останется в тени. Возможно, никто и никогда не узнает, кто он. За него отдуваться будет какой-то простак. Положим, не лучший из представителей людского рода, но и при таких характеристиках не опускающийся до уровня дикого животного.

– Ну что ж, – ремонтник аккуратно крепит крышку Борд на место и выдаёт своё заключение: – Никаких повреждений нет.

– Я же говорила! – громогласно заявляет Борд.

– У, какие шустрые, – улыбается тот и идёт к столу. – Помню, раньше они по внешнему динамику не отвечали, пока им чёткий вопрос не задашь! Дожидались разрешения от хозяина, только потом голос и подавали. А сейчас только гляньте! Я договорить не успел – перебивает, да как дерзко! Балуете вы её, Ширанья. Балуете! Зря! Машина без команд, что дитё без матери.

– Но я точно слышал помехи, – Ён встаёт с кресла, и комната начинает кружиться.

Он замирает и не двигается, пока ремонтник беззаботно болтает:

– Возможно, у вас была ситуация – физический удар или какое-то сильное переживание – из-за которой на само соединения Борд с телом было давление. Вполне могла возникнуть иллюзия. Но это уже к биомеханикам. Я – только по части машин. Справку о проверке Борд заполнил и выгрузил. Счёт можете выплачивать частями. Но если оплатите сразу целиком, сделаю скидочку…

Ён благодарит его и, пошатываясь, торопится на станцию метро. Диагностика Борд заняла больше времени, чем он рассчитывал.

– Ширанья! Нойя! – вырастает у стола Ёна начальник Пон. – Аккуратнее с тем, кому и что говорите! Особенно сегодня! – И дураку понятно, что это предупреждение, но вот к чему оно? Хотя Диан подходит к ним, Син Тэ глаз не спускает с Ёна.

– А что сегодня? – уточняет тот.

– Ширанья, – грозит пальцем начальник. – Шутишь? Не доводи до греха! Что за дела у тебя такие? Мало того, что опаздываешь, так ещё и работать тебе некогда?

– Я введу его в курс дела, – Диан согласен на всё, даже провести наставничество для балованного сынка богатея, лишь бы поскорее закончить разбор полётов. – Будто он погоду сделает…

– И ради бога! С похорон прошли целые сутки! – совладать с собой у Син Тэ Пона не получается. Он медленно багровеет, того гляди лопнет. Что ж, вероятно, недавно надавили на него, и теперь он давит на других. Иначе взорвётся, как мыльный пузырь. Не сам, конечно. Скорее то, ради чего он долгие годы работал и подхалимничал. – Вы понимаете, что это значит? Вы должны были предоставить отчёт день назад! ДЕНЬ ТОМУ НАЗАД, МАТЬ ВАШУ! Дайте уже какой-нибудь прогресс! Ширанья! – Ён готовится к понуканиям, но Син Тэ Пон вдыхает поглубже и говорит на удивление сдержанно. – Это дело – твоя возможность исправить то, что случилось на похоронах.

Ён трясёт головой, пытаясь согнать обострившуюся боль в виске. Однако начальник Пон видит в его поведении нечто иное.

– Не хочешь? – Син Тэ трёт щёку, словно отхватил оплеуху. – Ну уж ты-то… от тебя… я никак не…

– Никто не знает, что это он, – отмахивается Диан. Ён невольно косится на него. С каких пор они дружны настолько, что выгораживают друг друга перед начальством. – Маска, – напоминает он.

Син Тэ его беспечность раздражает сильнее, чем рассеянность Ёна.

– Маска маской, а уже сотни видео выложены и его личность пытаются разузнать все кому не лень! – Он мягко стучит по столу, чтобы не привлекать внимание других сотрудников. – Прислушайтесь ко мне! Это вам не шутки! Сейчас вон – у дверей нашего участка ошивается Бо Ман…

– Он здесь из-за смерти Гао и кровавой расправы Майстера Диля, а не из-за… – Диан указывает на Ёна и поворачивается к нему. Их взгляды встречаются, и он умолкает. Действительно, что-то уж слишком старается.

– И? Пойдёт он из участка, разве не нацепит эту свою маску? И что? Думаешь, Бо Ман его не узнает? Много ли полицейских, по-твоему, лицо скрывает? Ну? Ответь, раз самый умный! Нет? Не будешь? Так что давайте! Быстрее найдите кого-нибудь! Пускай от нас уже все отцепятся! Нам нужен убийца Великого Гао! Давайте! Не просиживайте штаны! – Он чего-то ждёт, но Ён до сих пор его не понимает. Прямо сейчас сорваться с места и изображать какую-то деятельность? Что-то вроде… Чего? Он настолько далёк от того, что успел сделать Диан, что не знает с чего начать. Странно, почему спустя столько времени он по-прежнему пребывает в ступоре? Как что-то ни капли не интересующее его может повергнуть в полнейшую прострацию? – Вы что? Хотите нас всех без работы оставить?

– А как же «Холодная Луна»? – подозревает неладное Диан.

– Никакого вам дела «Холодной Луны», пока с этим не разберетесь! Им будут заниматься Че Баль и Лия. Присоединитесь к ним, когда покончите с убийцей Гао, ясно?

– Почему его поручили мне? Я же новичок. – Нет, Ён не против стать частью громкого дела. Более того, это то, чего он желает долгое время. Однако его мучает вопрос: не лучше ли направить кого-то более опытного? Впервые столкнувшись со спорным делом, которое нужно подвести к «удобному» итогу, он откровенно не справляется.

Начальник Пон предпочитает не отвечать.

– Вас попросили, – Ён натягивает маску. Так он скроет, как вспыхивает от стыда и злости. Ён отчётливо представляет, как потихоньку начинает походить на пунцового Пона, и вздрагивает. Неприятная картина рассеивает слепое раздражение и толкает к рассуждениям. Без сомнения, многие хотят дело Майстера Диля, но неудивительно, что оно досталось участку, который находится в районе преступления. Однако отдел, в котором застрял Ён, успели сократить несколько раз. Людей здесь работает – по пальцам счесть. Смена Ёна выпала на убийства в «Холодной Луне» и с этим многие из среды следователей согласились. Это было закономерно. Но когда его вызывают в выходной на место громкого преступления, а он не то чтобы прославился сотрудником, которому равных нет, сомнений не остаётся: кто-то нагло ведёт его по головам. – Мой отец? – Тон, которым он говорит, кажется ему самому неуважительным.

Начальник Пон такого отношения терпеть не собирается.

– Меня в свои семейные разборки не впутывайте, – предупреждает он. – Пользоваться тем, что ограничен во влиянии и власти, а потом презирать всем своим величественным скопом будете кого-нибудь другого. Просто запомните, вся информация, что попадёт вам в руки, очень ценна. С одной стороны, вы получите много выгоды. Если всё пройдёт гладко, можете прогреметь на весь мир и построить себе карьеру. Даже если изначально купили рабочее место, – напоминает он. – С другой стороны, будет сильное давление. Одни – эту информацию захотят заполучить любыми средствами, а вторые – захотят от неё навсегда избавиться…

– Отказаться можно? – Диана слова начальства не вдохновляют. – Ладно, его на это папаша подписал. Но меня-то за что?

– Знаешь, сколько людей рвутся расследовать дело о смерти Великого Гао?

– Флаг им в руки, – отступает Диан. – С удовольствием отдам. Больше времени на «Холодную Луну» останется. – Син Тэ уверенно мотает головой. – Почему? Положим, изначально внезапная кончина Гао вызвала много проблем, которые решили скинуть на незначительных ребят, вроде нас. Что-то подсказывает, что нас поставили на дело временно, пока решали, кто на самом деле способен вести расследование в нужном русле. Но что сейчас мешает снять нас и дать дорогу тем, у кого способностей к лизоблюдству побольше? Я ведь могу и не сдержаться…

– Потому что вы оба на похоронах учудили и привлекли к себе ненужное внимание? – На лбу Син Тэ выступают бугорки. Можно предположить, что он хмурится. Не очень-то ему приятно вспоминать о недавних событиях. – Уже столько всего в сетях понаписали. В особенности про тебя, – тычет он пальцем в Ёна. – Здесь твоего отца я понимаю. Подсовывает тебя, невзирая на предупреждения, чтобы подправить себе репутацию, да и у тебя дела наладить на случай, если правда откроется.

– С ним всё ясно, – закатывает глаза Диан. – Но я по-прежнему не понимаю, чем провинился я.

– Тем, что ему помог, – отвечает начальник Пон. – Он против безоружных пистолет использовал, а ты ему не помешал. И потом вместо того, чтобы прилюдно наказать – схватить и направить в участок за создание опасной ситуации – мирно с ним ворковал.

– Разве за это не отстранить должны? – подлавливает его Диан. – Если люди узнали, что я расследую смерть Гао, разве они не возмутились из-за произошедшего на похоронах и не потребовали убрать меня из дела?

– Несомненно ты был бы этому рад, – Син Тэ Пона не переспорить. У него своё видение проблемы, и всем своим существом он показывает, что менять его не намерен. – Однако что тогда станет с нашим отделом? Тебя не волнует? Я изо всех сил стараюсь сохранить репутацию участка. Так сложно мне в этом помочь? Я оббил не один порог, чтобы тебе дали шанс, а нам – возможность вернуть доброе имя участку.

– Это нелепо, – Диан щурится. – С каких пор кто-то из нас стал ценным сотрудником, которого не жаль выпереть? В чём дело? – Син Тэ Пон бросает неловкий взгляд на Ёна. – Всё-таки из-за него? – давит Диан. Не проходит и секунды, как он издаёт короткий, наполненный ядовитой издёвкой смешок. – Кто-то решил, что я подхожу на роль его мамки? Прикрыл один раз, значит и дальше буду?!

– Не заводись! – грозит ему пальцем начальник Пон. – Тут благодарить надо, что нашлось, как тебе должность сохранить, а ты ещё высказывать что-то смеешь? Не ты ли недавно трясся над тем, чтобы после того случая, – он чётко выделяет последние слова, чтобы дать Диану понять, шутить он не намерен, – работу сохранить? Что? Желание пропало?

– Мне в ножки кланяться? – Глаза Диана расширяются в притворном удивлении, за которым плохо скрывается отсвет разгорающейся ярости. Жуткий взгляд, будто умалишённому принадлежит. Ён притворно увлекается приведением рабочего стола в порядок, лишь бы отвернуться и не участвовать в неприятной сцене. – В том случае, на похоронах, моя вина? Почему я вдруг крайний и должен чьи-то подачки как манну небесную принимать? И что же получается? – не хочет он отпускать Син Тэ просто так. – Никто ради меня порогов не оббивал?

– Твоя заслуга… – начальник Пон робко кашляет, прочищая горло. – Твоя заслуга, что успел вовремя себя показать как человека, следующего своим принципам, готового пойти против недовольства толпы! Иначе…

– Так в чём наша вина-то? – не отступается Диан. Справедливости ради, кое в чём он прав. В районе давненько ничего не случалось, потому для Ёна их участок всегда был местом ссылки, куда отправляли бесперспективных и провинившихся сотрудников. Никто от них ничего не ждал, потому они творили что хотели да в своё удовольствие. Череда убийств подкосила устоявшийся порядок и расковыряла гнойники местного управления. – Там не пойми что было! Вам повезло: вас вызвали на выступления кандидатов в мэры. А мы словно… Почему я должен собой жертвовать ради какого-то подкупного недорасследования? – приподнимает он перебинтованную руку. – А где подкрепление шлялось? Почти всё умотало на охрану тех горлопанов? Почему крышка гроба не была закреплена? Из-за того, что она слетела люди, и без того ошалелые, последних мозгов лишились. Вам это странным не кажется? Если бы продолжалось в том же духе, от давки…

– Мне можешь не объяснять, – прерывает он Диана. – Никого не волнует, что было на самом деле. И ты же понимаешь, что нас тоже. Действительно ли весь этот ажиотаж с похоронами подстроен или нет? Кому это нужно? Даже не думай задаваться подобными вопросами! Просто возьмите себя в руки и исправьте промах. Делайте, что вам велят, и молчите!

Диан готов выругаться всей бранью, что ему известна. Его намерение так отчетливо читается по глазам, что начальник Пон спешит его остановить:

– Не наглей, Диан. И так вместо увольнения всего-то урезали оклад…

– Что? – Диан поворачивается к Ёну, сверлит его взглядом. – Зачем? А жить как?

– Как зачем? Нужно показать, что наказание какое-то всё же получено. Было бы странно, если бы за ту сцену никого не наказали, не считаешь? – Гнев сотрудника не смущает начальника Пона. – С радостью отдал бы это дело тому, в ком уверен, но судьба распорядилась иначе. Лия вернётся к работе сегодня. Дело Майстера Диля остаётся ей, так что поторопитесь, не то она раскроет его в одиночку, – то ли угрожает, то ли истинно сочувствует Син Тэ Пон.

– А Че Баль что? – бормочет Диан. Никак не может отойти. – Вроде никогда не примыкал к этой секте… Я был о нём лучшего мнения.

– Диан! – повышает голос начальник Пон. Довели всё-таки. – Поуважительнее.

– Ладно, – отмахивается тот. – Не бойтесь, на публике буду чтить память Гао, как будто он мой усопший дедушка. Но толку торопиться, когда его…

– Его не кремировали. – Начальник Пон снова негромко кашляет, прочищая горло. Нежелание продолжать медленно растворяется в рабочих обязанностях. – Больга Враш заявили, что во время похорон поняли, что никто не готов расстаться с Великим Гао. Ни люди, ни они сами. Поэтому… – голос садится, и Син Тэ кашляет, в этот раз натужено. – Они построят зал почёта, пока не знаю, место ещё уточняется. Выставят тело Великого Гао… вроде как в прозрачном гробу… или что-то подобное… Я не очень понял эту часть. Но уже точно, любой желающий сможет увидеться с ним…

– Дай догадаюсь, за определённую плату? – Диан с брезгливостью перебивает начальника Пона, будто тот, весть принёсший, и виноват. – Типа экспоната в музее?

– Поменьше эмоций! – командует Син Тэ. – Дело ваше. Это не обсуждается. Продолжайте работу! Подбирайте сопли и вперёд!

– «Холодная Луна»… – никак не угомонится Диан.

– Считаешь себя настолько исключительным, чтобы самостоятельно решать, к каким расследованиям присоединяться? – Син Тэ Пон добавляет, поостыв: – Что ты к этой «Луне» привязался? Да хоть десять дел возьми… Но сперва покончи с этим.

– А они не могут быть связаны? – встревает Ён. Их вопрошающие взгляды устремляются на него. – Ну, – едва не забывает от внезапного внимания, что хотел сказать, тот. Когда упоминание о времени смерти Великого Гао проскользнуло в первый раз, Диан отшутился, да и Ёну теория казалась дикой, но чем больше он о ней думает, тем больше берут сомнения. – Судя по времени, между убийствами в клубе и смертью Гао прошло не так уж много времени. Да и столько смертей в нашем районе в одну ночь – не странно ли?

– Может, он Майстера Диля увидел? И тот за ним увязался? – подхватывает Диан. – Вот только зачем ему покидать здание Больга Враш в ту ночь и ехать в наш район? Умереть из-за плохого стечения обстоятельств так… досадно?

– Навряд ли это дело рук Майстера Диля, – мотает головой Ён. – Он не стал бы аккуратничать или зачищать место преступления, маскируя убийство под что-то другое. Но разве не вызывает вопросов, что за столько лет тишины вдруг в одну ночь произошло два преступления?

– Верно, – теперь его поддерживает начальник Пон. – Слишком топорно получается, любой поймёт, что мы пытаемся поскорее закрыть дело. Поэтому не будем усложнять. Вы что-нибудь нашли? Кто-нибудь есть на примете?

– Злопыхатели, – повторяет Диан давнишние заключения. – Я прочесал несколько постов с социальных аккаунтов Гао, и там их столько, что тысячи лет не хватит, чтобы всех проверить. А уж комментариев сколько! Может, за этот нечеловеческий труд мне отменят наказание? Вернут нормальный оклад? – Глупо на это рассчитывать, но Диан слишком упёртый. Начальник Пон сурово сдвигает брови. – Вот ведь… Я выделил особо настырных за последний месяц и сейчас пробиваю их данные.