Четыре Сына. Дорога в вечность

Спустя пару часов, Шикоба остановил пытку, когда Селир начал надрывно хрипеть. Он вежливо поинтересовался, не желает ли сахжар дать маленькую толику своей магии, взамен получив благополучие для брата. Энира отказалась. Гир покинул стеклянную башню, а Харгот отправил Светлую в куб, принимая неотложные меры по спасению жизни Селира, чтобы завтра всё снова повторить.

И опять Эни всю ночь пыталась пробиться через барьер, чтобы связаться с Тайхаром. От усталости, она проваливалась в сон, на пару минут. Но быстро просыпалась, отчаянно пытаясь сделать хоть что-то. Однако всё было тщетно.

Утром пришел Харгот. Пытки продолжились. Селир уже даже не открывал глаза. Лишь крик от нового способа мучения, в виде тонких иголочек, что торчали из каждого сантиметра его тела, говорил о том, что он всё еще жив. И снова, спустя пару часов, Шикоба получил отрицательный ответ.

На четвертый день, всё повторилось вновь. И на пятый, шестой, седьмой, восьмой. На двенадцатый, Энира уже не понимала – происходящее явь или чудовищный нескончаемый кошмар. Ни один человек не выдержал бы такое количество пыток, столько дней подряд. Даже маг. Однако Селир всё еще был жив. В конце каждого сеанса (как называл это Шикоба), Харгот позволял лире осмотреть брата. Жизнь не желала покидать измученное тело. И Энира уже не знала, стоило благодарить или проклинать за это главного ученого.

Однако не только лира слабла духом, смотря на издевательства над братом. Шикоба, очевидно, тоже начал терять терпение. Это случилось на тринадцатый день. После очередного многочасового измывательства над Селиром, гир задал свой неизменный вопрос, получив, как всегда, неизменный ответ.

– Полагаю, нэ стоит большэ мучить этого малъчика, – с трагичным вздохом, протянул Шикоба. – Мы жэ нэ звэри. Харгот, убэй его.

Всё существо Эниры вмиг прострелила ледяная пика ужаса. Она впилась испуганным взглядом в лицо гира, надеясь, что ей послышалось. Да, Селир страдал. И было бы гораздо милосерднее прекратить эти муки. Эни думала об этом каждую ночь. Однако, как оказалось, потерять его она не готова.

Без лишних слов, Харгот сплел из энергетических нитей черный искрящийся пульсар и безжалостно вогнал его в грудь валяющегося на полу безжизненной куклой мага.

– Нет!! – взвыла Энира, бросившись к брату.

Она не осознавала, что делает. В голове отпечатывались лишь вспышки: мертвенно бледное лицо; кровь, тонкой струйкой тянувшаяся из уголка губ и растекающаяся под обмякшим телом; свалявшиеся черные волосы; сквозная дыра в груди с ровными краями. Перед глазами возник образ отца с похожим ранением. Всё. Этого было достаточно. Благодать сама потоком ринулась к рукам Эниры, которые уже лежали на груди Селира. Магический Источник брата был поврежден. Иллирийская магия лиры мощными пластами окутала именно его, заново вдыхая в него жизнь, а затем с невероятными темпами принялась сшивать органы, сосуды, ткани. Благодать заструилась по всему телу мага, излечивая все увечья, что планомерно наносились в течение тринадцати дней.

Успел ли Селир умереть, и Светлой удалось его исцелить или же уже воскресить – она не поняла. Но затяжной жадный вздох явно говорил о том, что теперь он точно не мертв. Исцеление выпило слишком много Сил. Энира стремительно проваливалась в темноту, напоследок услышав ликующий смех Шикобы.

Голоса, словно рой крылатых жуков, жужжали отовсюду, отражаясь от гулких стекол. Энира слышала их, но не понимала. Она зависла в пустоте, не находя в себе силы ни пошевелиться, ни открыть глаза. Спустя какое-то время, лира начала осознавать, что говорят на фархарском языке. Голосов было четыре. Они о чем-то спорили. Потом хлопнули двери, и всё затихло. Не в силах думать, вспоминать и сожалеть, Энира забылась сном.

Проснулась она, когда поняла, что ее погрузили в воду. Непередаваемая немощь растеклась по всем членам лиры, так что она могла лишь слушать и ощущать. Чьи-то теплые руки терли обмякшее тело, затем вытирали мягкой холстиной, а после натягивали на нее одежду, в которой почему-то не становилось теплей. Прохладная жидкость влилась в рот, и Энира вновь забылась сном.

– Зачем это, Харгот? – сквозь пух дремы пробился голос Селира, выдернув Светлую из забытья.

– Он нэ хочэт, чтобы сахжар была свидетэлэм того, как фархары придут к власти, – ответил ученый.

– И что это такое? – негодующе спросил маг.

– Это? Это Шахранташ, – скользнула в голосе Темного нотка гордости. – Оно поможэт твоэй сэстре погрузитъся в очэнь, очэнь долгий сон.

– И насколько долгий будет этот сон?

– Пока Шикоба нэ прикажэт его прэрвать.

Энира открыла глаза, прислушиваясь к себе. Она всё еще была слаба, но вполне дееспособна. Разговор стих. Лира медленно села, борясь с головокружением, и сразу отыскала взглядом Селира. Он целый и невредимый стоял возле непонятного агрегата, который мало удостоился внимания девушки. Заметив, что сестра очнулась, маг подошел к ней, сев рядом на полу.

– Прости, Селир, я не смогла, – едва слышно проговорила Энира.

– Я догадался, – со смешком отозвался брат на квихельском, но лира почувствовала, как он гасит гнев спокойствием. – Честно говоря, мечта моя была о том, чтоб сдохнуть. Жаль, что ты ее не исполнила. Но я тебя понимаю, смотреть на твою смерть, я бы тоже не смог. Обидно, что промучился так долго. Харгот говорит, я тронулся умом во время пыток. Оказывается, ты исцелила не только мое тело, но и разум. Да не просто исцелила, а воскресила. Я не знал, что ты так сильна, Эни. Давно ты поняла, что способна к колдовству.

– Нет, – несчастно пролепетала растерянная лира.

Она может воскрешать? То есть она могла оживить отца? От этой мысли стало так больно, что дыхание сперло.

– Эни, всё нормально, – не поняв истинную причину состояния сестры, взволнованно встрепенулся Селир, обхватив ее за лицо. Когда Эни вновь посмотрела в его встревоженные голубые глаза, он добавил: – Не всё, конечно, Скипетр ты всё-таки активировала…

Энира резко развернулась на наблюдающего за ними Харгота.

– Я активировала Скипетр? – севшим голосом спросила она на геллийском.

– Да, – чересчур уж как-то спокойно ответил фарх.

– Да? – вдруг разозлилась лира. – И как я это сделала?

– Ты злишъся, сахжар? – усмехнулся ученый. – А чэго ты злишъся? Развэ ты нэ знала, что нэльзя исцелять брата? Шикоба знал, что твоя магия сильнэй, чем магия простых сахжар. Мы это прэдпологали изначально, когда встрэтили потомка марлогронтов. Как я ужэ говорил, ваши Силы равноцэнны. А позжэ ты сама ему продэмонстрировала, в Сандрилоне. Чэму жэ ты тогда удивляешъся? Ты смогла оживить брата. Иллиры на такое были нэ способны. Ни один иллир нэ смог бы активировать Скипэтр, в процэссе исцэления, только лышь при цэленоправлэнной активации. К тому жэ, у мэня есть все основания полагать, что магия сахжар способна активировать лышь собранный Скипэтр. Их магия нэ осталась бы в артэфакте. Твоя жэ циркулирует в нем, нэсмотря на отсутствие последнэй части.

Энира в ужасе смотрела на Харгота. Вот только особого трагизма в его лице не наблюдала, да и филморфатская сущность не улавливала вполне логичных ярости, гнева, сокрушения. Не только от Темного, но и от брата. Эни перевела взгляд на Селира. В его глазах несчастья, ненависти и презрения тоже не наблюдалось.

– Так фархары теперь владеют силой Скипетра или есть какое-то «но»? – непонимающе спросила Светлая Харгота.

– Да, есть, – кивнул Темный. – Ты активировала Скипэтр. Твоя Сила в нем. Но нэобходима послэдняя часть, чтобы твоя Сила зациклилась и позволила использовать артэфакт. Сымволы, что выбиты на рукояткэ, должны соединиться, чтобы Скипэтр стал усиливающим проводником магии владеющего им мага.

Энира испытала облегчение, поняв, что еще есть шанс.

– Шикоба будет искать последнюю часть? – поинтересовался Селир.

– Конэчно.

– Но ведь неизвестно, где она? – с надеждой спросил маг.

Харгот вздохнул, как кузнечные меха.

– Извэстно. Она у одного из тэх квихэльмов, с которыми Эныра сбэгала из Къюнгонда, – указал на лиру длинным черным пальцем ученый. – Шикоба будэт искать этого квихэльма.

– Оркус, – приложила лира кулаки к вискам, понимая, что жизнь Юхана теперь в смертельной опасности.

– У кого? – с легким осуждением, изумленно спросил брат на квихельском.

– У Юхана, – шепотом ответила лира виновато.

– У кого!? – испуганно крикнул Селир. – Вы отдали часть Скипетра Власти этому идиоту!?

– Побольше уважения, Селир, – оскорбилась за друга Энира. – Эти идиоты довольно успешно помогали мне выжить.

– Именно поэтому ты сейчас здесь? – зло прошипел он.

– Да, но я жива. Поверь, это не моя заслуга.

На это маг ничего не стал говорить, лишь гневно раздул ноздри.

– Надэюсь, вы закончили, – вмешался Харгот. – А тэперь, Эныра поднымайся. Шикоба приказал помэстить тэбя в Шахранташ.

– Что это? – тут же ощетинилась лира.

– Если пэревсети на ваш язык, то звучит как «Золотые грёзы», – пояснил ученый, подходя к неудостоившемуся внимания Светлой агрегату.

Это было похоже на огромный аквариум, внутри которого стояли два изогнутых столба, словно бивни слона. На дне шевелились непонятные черно-зеленые змеи, вызывая в Эни дрожь (никогда она не питала любовь к этим гадам).

– Ты просто уснешъ, – продолжил говорить Темный. – А когда всё закончится, проснешъся. Шикоба нэ желает, чтобы ты присутствовала при зачищэнии Матэрика. И пожалуйста, нэ сопротывляйся. У мэня четкие инструкции по этому поводу.

Энира потрясенно посмотрела на брата. На его лице явно читалась тревога, но он промолчал.

– А что будет с Селиром? – обратилась она к фархару.

– Ничэго. Ему тэперь ничэго нэ угрожает. Шикоба тобой доволэн, поэтому рэшил сохранить жизнь твоему брату. А тэперь иди сюда.

– Иди, – подогнал сомневающуюся сестру Селир, ободрив ее улыбкой.

Поднявшись на трясущиеся от слабости ноги, Эни подошла к Темному. Легким движением, он поднял ее и поставил в центр Шахранташа. Энира брезгливо взвизгнула, когда змеи дотронулись босых ног.

– Нэ бойся. Оны нэ причэнят врэда, – спокойно буркнул Харгот, выписывая на стекле непонятные закорючки.

Легко ему было говорить. С чувством гадливости и инстинктивного страха совладать было сложнее. Энира начала глубоко дышать, в попытке успокоиться, глядя на ползающих змей. Сложно, но получалось. Где-то на задворках сознания, лира мысленно отметила, что на ней не салатовое платье, а белые шаровары и такая же белая нагрудная повязка.

Харгот активировал знаки, и змеи одновременно вытянулись, вставая на своих хвостах. В тоже мгновение, запястья Эниры стянулись светящимся жгутом, приковывая ее к столбам, а в лицо врезалась прозрачная клейкая маска, закрывая нижнюю часть лица. Воздух перестал поступать в легкие. Лира дико задергалась, в безуспешной попытке освободиться. Змеи синхронным броском впились в голые руки, живот, шею, впуская в кровь яд. Перед тем как сознание покинуло Эниру, она запомнила ломоту в ногах, стремительно погружающихся в ледяную воду, и боль, быстро переходящую в приятное тепло.

Глава 7

Спасение

Шахронд

3043 г.

Родные лица. Любимые. Энира видела сны. Прекрасные сны. Счастливые. Селир, отец, Сараха, Юхан, Киф, Тэйп, близнецы Хлотары, Иман, Непс, Эйд, Муджир, очень редко Дамаск и Айдан. Но чаще всего она видела Тайхара. Это были даже не сны. Воспоминания. Самые ее счастливые воспоминания.

Эни было так хорошо, что она никогда не хотела возвращаться в реальность, готовая переживать одно и то же тысячу! миллион раз! Здесь все были живы. Радовались, смеялись, любили…

Неожиданно, прекрасная картинка, где Энира была в Дарсане с Тайхаром, оборвалась. Стало невыносимо холодно. Дышать невозможно тяжело. Дикая слабость давила. Легкая боль появлялась и исчезала то на шее, то на плечах, то на животе и руках. Туман в голове не давал мыслить, однако инстинкт, вынуждающий жить и бороться, заставил лиру открыть глаза, когда чьи-то горячие руки обхватили ее лицо.

Тайхар. Эниру внимательно осматривал Тайхар, сурово сведя брови. Заметив, что она смотрит на него, он приложил указательный палец к губам, призывая к тишине. Султан Кемиза аккуратно вытащил клыки последней змеи из живота лиры, после чего осторожно обхватил ее за талию и магией разорвал путы, приковывающие Светлую к столбам.

Вероятно, необычный яд еще циркулировал в крови. Эни никак не могла заставить себя ни двигаться, ни говорить, ни думать, то и дело проваливаясь в темноту. Из очередной такой темноты ее вывел неприятный громкий треск и сдавленный крик Селира:

– Нет! Не трогай его! Он свой!

Энира чувствовала исходившую от Тайхара силу, и это создавало ощущение безопасности. Именно из-за этого она не смогла заставить себя открыть глаза, поддаваясь туману. Будто бы именно он тек сейчас по ее венам.

– Как интэрэсно, – раздался задумчивый голос Харгота. – Зачэм тэбе Скипэтр? Ты и сам способэн создавать оружие, силънее, чем создали смэртные.

Никто ему не ответил. Или, возможно, Эни в очередной раз провалилась в беспамятство.

– В любом случае, тэбе всё же придется мэня ранить, – вновь услышала лира Темного. – Хотэлось бы, чтобы это было нэ смертэльно.

Тайхар тут же дернулся. Эни обдало жаром, вслед чему послышался глухой удар и звук падающего тела.

– Кардаш! – ошеломленно воскликнул Селир, через несколько секунд, он облегченно добавил: – Вроде жив.

– Надень полог и следуй за мной, – хрипло скомандовал Берхан.

– Что это? – непонимающе спросил брат.

– Поводырь, – коротко бросил султан, после чего Энира ощутила, как по телу разливается тепло и нега. Обычно так действовала на нее магия Тайхара, значит, он тоже активировал полог.

От этих блаженных эмоций, лира вновь провалилась в забытье. Пробудившись на краткий миг, когда Тайхар спросил:

– Достал?

– Да, он у меня, – ответил ему знакомый голос Раймонда.

– Отлично, поехали.

Вновь провал. Пробуждение во время скачки на рысаке, уже более осознанное. Энира даже смогла открыть глаза. Она сидела впереди Тайхара, зажатая в его руках. Было тепло, вот только ветер отвратительно продувал холодом мокрые волосы. Мимо проносился белоствольный чернолистный лес, значительно медленнее, чем во время скачки на храханах. Деревья резко закончились, уступив место бесконечному полю травы. Эни чувствовала усталость и невероятное спокойствие в объятьях Тайхара. Вновь поддаваясь силе остатков яда змей, она ласково потерлась щекой о голую грудь (почему-то султан был обнажен). Сильные руки тут же сжали ее крепче, и Светлая опять отключилась.

Очнулась Энира от внезапного пронизывающего холода.

– Возьми, – коротко бросил Тайхар.

Следом, чужие руки забрали ее. Соленый бриз трепал влажные волосы и залетал под широкую рубашку, щупая кожу лиры своими стылыми пальцами. Она открыла глаза, увидев глубокую синь неба, разбавленную золотом света Илара. Звук расплескивающейся воды, известил о том, что они вошли в океан. Впереди, громко распинывая мягкие волны, быстро шагал Селир. Значит, нес Эниру Раймонд. Повернув голову в сторону берега, она увидела, как Берхан сворачивает шеи двум рысакам, а затем, с помощью магии, прямо на глазах иссушает их тела, превращая в прах.

– Оркус… – едва слышно выдохнула лира, наблюдая, как горстки пыли тут же подхватывает ветер, разнося то, что осталось от ретивых скакунов по пляжу.

Она даже попыталась выбраться из рук Райна.

– Тише, Эни, тише, – тут же принялся утихомиривать ее квихельм.

Однако этого уже не требовалось. Темнота снова вступила в свои права, забирая сознание Светлой себе.

Горькая жидкость обожгла горло, горячо ударив в желудок. Энира закашлялась до слез. Туман в голове быстро рассеялся. Жар побежал по телу, опаляя мышцы и давая им силу. Кто-то услужливо начал стучать ее по спине. Больно было, а толку никакого, так что лира агрессивно ударила доброжелателя по руке. Обернувшись, она узнала Селира.

– Ну, ты как? – с серьезной миной поинтересовался он.

– Нормально, – хрипло буркнула Светлая, всё еще покашливая и вытирая слезы.

Происходящее до сих пор казалось каким-то сном. Эни даже не была уверена, что Раймонд, Тайхар и побег – не плод ее фантазии. Она внимательно огляделась. Корабль. Небольшой. Значит, человеческий. Рядом, на бочке, сидит вполне себе довольный Селир. Прислушиваться же к его эмоциям и вовсе было больно – душераздирающий восторг и радость раздирали брата. По палубе курсировали семь квихельмов. А вот от них веяло напряжением. Еще шестеро стояли на носу и корме корабля – три человека с одного конца и три с другого. Они зажимали в кулаках цепи, в звеньях которых переливались прозрачные камни. Мощные волны магии окутывали судно, исходя от них.

Посмотрев за борт, Энира увидела стремительно удаляющийся крошечный кусочек земли. Шахронд? Неужели они так далеко уже уплыли? Конечно же, всё взаправду. Тайхар пришел за ней. Но где он? Лира в панике начала вертеть головой, ища Берхана. Среди мужчин его не было. Только Раймонд, облокотившийся о мачту и перевязывающий синей тряпкой раненое бедро. О том, что султан не игра воображения Светлой, доказывала надетая на нее рубашка. Ибо от темной хлопковой сорочки исходил такой родной и любимый аромат ее мужчины.

– Невероятно, правда? – отвлек Эни восхищенный голос брата, который пялился на белоснежную защиту корабля, видимую даже обычным зрением. – Не представляю, как он смог этого добиться…

– Где Тайхар? – пропуская слова мага мимо ушей, обеспокоенно спросила Энира.

– Кто? – не понял брат.

– Тайхар, – повторила она. – Тот, кто нас спас.

– Тайхар? – сказал, словно каркнул, Селир, изумленно выгнув брови.

Возможно, Эни разозлилась бы, но как раз в этот момент Тайхар забрался на корабль, заливая палубу водой. Он сжал кулак, и от него повалил пар, высушивая черные штаны и мокрые короткие волосы. Стыки между камнем на его лице и левой стороне обнаженного торса светились белым светом. Правая сторона всё также была изуродована шрамами и ожогами. Вот только на коже появились новые страшные отметины. Со стороны камня на грудь ползли красные полосы, словно вздувшиеся вены, готовые вот-вот лопнуть, в которых будто текла не кровь, а лава. Сознание лиры лишь мимолетным штрихом отметило эту новую особенность султана. Радость подбросила ее на ноги. За считанные секунды, Эни добежала до мужчины, запрыгнув на него. К такому он, скорее всего, готов не был, но быстро сориентировался, подхватив и крепко прижав к себе Светлую. Забыв о присутствующих на палубе квихельмах, она жарко целовала Берхана.

– Тайхар… любимый… я так боялась, что ты погиб… – горячо шептала она, переходя с губ на скулы, глаза, лоб и обратно.

Почему-то лире казалось невероятно важным говорить сейчас именно эти нежности, которые обычно давались ей с невероятным трудом. Берхан ничего не отвечал, опаляя кожу Эниры своим горячим дыханием и такими желанными поцелуями. Мир привычно остановился, сконцентрировавшись на одном человеке. Когда губы султана коснулись шеи лиры, что-то стянуло рубашку у нее на спине и резко дернуло, вырывая из объятий мужчины.

Энира больно ударилась о жесткие доски, отбив себе копчик. Вперед выскочил Селир, сбивая Тайхара с ног.

– Ах ты ж сукин сын!! – заорал брат, с чувством впечатывая кулак в бок султана.

– Селир! – взвизгнула лира, вскакивая на ноги.

Маг успел еще раз ударить Берхана по лицу, прежде чем Эни врезалась в него всем своим весом. С трудом, но она повалила его на пол, оказываясь между мужчинами.

– Селир Кеий Бэр! Ты что озверел!? – поднимаясь, крикнула лира на колдуна. – Какие демоны в тебя вселились?

Брат тяжело дышал, с бешенством смотря то на правителя Кемиза, то на нее. Быстро прощупав его эмоции, Энира поняла, что пик ярости прошел. Воспользовавшись моментом, она развернулась к сидящему Берхану, который утирал кровь с губы.

– Оркус… Умоляю, прости его, Тайхар, – присев рядом и обхватив его лицо руками, виновато затараторила Светлая, крошечной толикой Силы залечивая лопнувшую губу. Затем она резко обернулась на Селира и зло добавила: – Мой брат просто невоспитанная свинья. Раньше он себя так никогда не вел. Вероятно, жизнь с фархарами сильно повлияла на его манеры. Тайхар спас нас! И так ты его благодаришь?

– Кто? – смотря на султана, вновь непонимающе спросил брат, вставая.

– Селир, с тобой всё в порядке? Я тебе уже десять раз повторила! Это Тайхар хан Берхан – султан Кемиза. Он нас вытащил с Шахронда. И да, я с ним. Поэтому держи себя в руках и не размахивай больше своими кулаками, – закончив с магом, Энира вновь обратилась к Берхану: – Еще раз, прости его, Тайхар.

Султан поднялся на ноги, помогая встать лире, как вдруг Селир заорал:

– Да что здесь, к Кардашу, происходит!?

Энира изумленно на него уставилась, но ответить на этот истерический вопль не успела, ее опередил Тайхар.

– Очевидно, мне необходимо серьезно поговорить с твоим братом. Некоторые вопросы требуют объяснений, – спокойно произнес он, гипнотизируя Селира взглядом, а когда на него посмотрела лира, ласково ей улыбнулся: – Я, и правда, не спросил его благословения.

Если брат разъярился именно по этой причине, то Энира готова была его разорвать.

– Он был в Шахронде, у фархаров. Гонцы туда не ездят, – обвиняюще кинула она.

Селир ничего не отвечал, он лишь шумно пыхтел, хмуря черные брови так, что и глаз-то почти видно не было.

– Неважно. Я поступил не по чести, – сглаживал накал Тайхар. – Тебе нужно отдохнуть, Эни. Я провожу тебя в каюту, и сразу вернусь, чтобы объясниться с твоим братом.

Объясниться? Тайхар собрался перед кем-то объясняться? Энира озадачено посмотрела на султана. Он не стал развивать эту тему, обняв ее за талию и мягко подтолкнув вперед. Проходя мимо Раймонда, Эни заметила, как Берхан едва заметно кивнул ему в сторону Селира. Квихельм тут же поднялся и похромал к колдуну. Это выглядело странно. Она попыталась настроиться на его чувства. Пока они шли до каюты, филморфатская суть вообще ничего не улавливала, лишь эмоции квихельмов. Но как только Тайхар открыл дверь, пропуская лиру в темное, после яркого света Илара, помещение, и следом закрыл, ее смел настоящий шквал противоречивых чувств. Волнение, радость, желание, страсть, вина, страх… Однако, вопреки таким ярким переживаниям, Берхан не спешил. Внимательно осматривая лицо Эни, он подошел, скользнув руками под рубашку, начав медленно гладить ее спину.

– Как ты? – напряженно спросил Тайхар.

– Теперь хорошо, – улыбнулась Энира, потянувшись к нему, как-то быстро и легко забывая инцидент на палубе.

Этих слов оказалось достаточно. Подхватив Светлую на руки, он обогнул длинный стол и отнес ее на большую кровать. Всем своим существом, она чувствовала, насколько нужна ему. И это пьянило не хуже хмеля. Тайхар ничего не говорил. Но Энире и не нужны были слова. Его руки с помешательством безумца жадно ласкали ее тело. Губы, что не могли остановиться, покрывали лиру поцелуями. И эта болезненная необходимость, с которой он брал ее, говорили громче любых слов…

– Отдохни, Эни, – на мгновение, прижав к себе крепче, шепнул Тайхар Энире на ухо, поцеловав в висок. – Я поговорю с твоим братом и вернусь.

Нежиться в объятьях Берхана, лире всегда нравилось. Поэтому, когда он отпустил ее, выбираясь из постели, она ощутила себя безжалостно покинутой. Пока султан натягивал на себя штаны и рубашку, Эни любовалась им, даже не представляя, что так сильно, оказывается, по нему скучала. Она хотела еще раз поцеловать Берхана, поэтому медленно манко потянулась, с внутренним торжеством наблюдая, как он замер, скользя взглядом по ее плавным изгибам, проступающим сквозь тонкую простыню. Встав одним коленом на кровать, Тайхар наклонился и с чувством поцеловал Эниру. Однако, к ее глубочайшему сожалению, быстро отстранился.

– Поспи, Эни. А когда проснешься, мы продолжим, – пообещал султан, после чего поспешил выйти, видимо, опасаясь, что еще немного и уйти уже не сможет.

Энира попробовала последовать совету Тайхара. Но как только закрыла глаза, мысли, словно противные мушки дрозофилы, начали множиться с немыслимой скоростью. Она активировала Скипетр! Фархары охотятся за Юханом. Нужно что-то делать. Эни вскочила с кровати, быстро натягивая на себя белые шаровары, нагрудную повязку и зеленую льняную рубашку, вытащенную из комода в углу. Сначала она хотела броситься следом за Тайхаром, но передумала. Пусть разговаривает с братом. Они должны познакомиться.

Лира начала мерить каюту шагами, ходя вдоль длинного стола из темного диса. Какой может быть выход? Фархи практически уже держали в своих руках невероятную Силу! Что могут противопоставить им люди? Эни долго мучилась ответом на этот вопрос. Пока в памяти вдруг не всплыли слова Харгота (хоть она и не совсем была уверена, что слышала их в действительности). Он что-то говорил Тайхару о том, что он сам может создавать оружие, не хуже, чем создали смертные. Скипетр ведь создали смертные, используя артефакты марлогронтов. Тайхар – марлогронт! Ему нужна лишь помощь! Пример плетений, что создавали Спящие. Почти все артефакты марлогронтов находятся в Ардале. Правители наложили запрет на всё, что несет хоть каплю магии ушедших Хозяев Эвы. Они изымают эти вещи, а виновных наказывают. Да и Дамаск говорил что-то про великие умы Ардала, пытающиеся создать какое-то оружие, на основании артефактов Древних.

Да, придется идти на контакт с ненавистными Магами, которые гоняли Эниру по всей Эве, желая убить. Однако сейчас уже не было смысла лишать ее жизни. Всё, зачем она требовалась фархарам, они от нее получили. Так что жива Светлая или мертва – разницы нет никакой. Осталось только, каким-то волшебным образом, убедить Тайхара связаться с Правителями. Откровенно говоря, Энира даже отдаленно не представляла, как он отреагирует на такое предложение. Его ненависть к ним была столь лютой, что упоминать их имена всуе лира боялась.

Обдумывая разговор, Эни продолжала вышагивать по каюте. Прошло часа два, как султан покинул ее. Волнение достигло предела, так что лира уже собиралась выйти на палубу. Но Тайхар вернулся раньше. Энира застыла, теребя край рубахи, ставший безнадежно мятым.

– Ты уже проснулась? – недоверчиво спросил правитель Кемиза.

– Нет, я не спала, – коротко ответила она, вновь начав нервно ходить.

– Что-то случилось? – стоя у противоположного края стола, неотрывно следил он за ней взглядом, вмиг став серьезнее.

– Я совершила страшную вещь, Тайхар, – ледяными руками убрала лира упавшие на лицо бело-золотистые волосы, не останавливаясь ни на минуту. – Я активировала Скипетр. Фархарам осталось найти последнюю часть рукоятки, и Шикоба сможет его использовать…

– Не переживай, – перебил ее Берхан, мгновенно расслабившись. – Скипетр у меня.

Энира замерла, впившись в султана взглядом. Весь его довольный вид говорил о том, что это правда.

– Ох, хвала небесам! – с неимоверным облегчением воскликнула лира, прижав руку к груди. – Ты даже не представляешь, как я рада! Так у нас теперь есть шанс на победу… А где Скипетр? Покажешь?

Тайхар снисходительно улыбнулся, после чего вытащил из-под черной рубашки медальон с символикой Берханов.

– Принеси Скипетр, – отдал приказ он в переговорный амулет.

И минуты не прошло, как Раймонд зашел в каюту, будто стоял под дверью. Он отдал артефакт султану. Пребывая во власти невероятного воодушевления, Энира подбежала к Тайхару.

– Ты позволишь? – протянула она к величайшему оружию руки. Когда султан протянул ей палку с мутным кристаллом, Эни поспешно добавила: – Только не забудь скрыть свою ауру, я бы хотела посмотреть на него.

– Смотри, – в его голосе слышался смех, но ей было не до этого.

Перейдя на магическое зрение, лира охнула. Всё ее воодушевление враз растаяло. Это была обычная испещренная иероглифами палка с мутным кристаллом Эрорра. Вокруг него клубилась сильная аура. Темная с золотом. Мощный отпечаток магии Шикобы.

– Нет, нет, нет, – неверяще зачастила Энира, испуганно посмотрев на Тайхара. – Это не Скипетр Власти… Это подделка!

Берхан тут же бросил жесткий взгляд на непонимающего Раймонда.

– Откуда ты его достал? – строго спросил султан.

– Из зала какого-то огромного. Там была куча оружия, а прямо в центре, под стеклом, лежал он.

– Не-ет, – обреченно протянула лира, смотря на квихельма. – Скипетр всегда находится при Шикобе! Он никогда с ним не расстается!

– Ашаркез! – гневно рыкнул Тайхар, направившись к выходу.

Испугавшись, что он планирует вернуться на Шахронд, Энира подскочила к нему, схватив за руку. Берхан остановился, обернувшись на Светлую.

– Возвращаться нельзя, Тайхар. Ты не сможешь забрать Скипетр у Шикобы. Он только этого и ждет. Теперь ему известно, что ты можешь пройти Границу. Ты ставил на эффект неожиданности. Его больше нет. Шикоба просто убьет тебя.

Лицо Тайхара моментально стало бесстрастной ничего не выражающей маской. Лира часто такое наблюдала, когда он вдруг «превращался» в грозного правителя, непонятным для нее образом пряча свои эмоции.

– Я знаю, Эни, – спокойно сказал Берхан, обхватив ее за подбородок. – Никто не собирается возвращаться в Шахронд. Мне просто нужно подумать и решить, что делать дальше.

– У меня есть одна мысль, – участливо включилась Эни.

Она бросила быстрый взгляд на Раймонда, не особо желая говорить при нем. Тайхар это заметил.

– Выйди, – не оборачиваясь, приказал он.

После того, как дверь за квихельмом закрылась, Энира, растягивая время, направилась к стулу с высокой спинкой, стоявшему за столом. Усевшись, она жестом настояла на том, чтобы султан последовал ее примеру.

Сильно нервничая и ерзая, будто пыталась устроиться на ежах, лира даже подобрала под себя замерзшие босые ноги.

– Расскажи мне, Эни, – усевшись напротив, терпеливо произнес Тайхар, заметив, что лира мнется и никак не может начать разговор.

Нервно перебирая собственные пальцы, она, наконец, громко выдохнула, собравшись с духом.

– Только пообещай, что выслушаешь до конца.

В каюте ярко горели магические лампы, прекрасно освещая теплое уютное пространство, однако зрачки султана были сильно расширены, словно вокруг властвовал мрак. Темные глаза на краткий миг подозрительно сощурились.

– Хорошо, – всё же пообещал он.

– Твоя магия не имеет аналогов в современном мире, верно? – решила начать Энира издалека.

– Верно.

– Ты сам рассказывал, что всё, что ты умеешь сегодня, это исключительно плоды твоего кропотливого труда. Ни книг, ни других источников о твоей магии не найти, правильно?

– Правильно.

– Но мы знаем, что твоя Сила унаследована от марлогронтов, – продолжила лира медленно подбираться к сути, безрезультатно пытаясь угомонить бешено колотящееся сердце. – Только ты способен воспроизвести их магию. Созданные тысячелетия назад плетения подвластны лишь тебе. Вот только примеров таких плетений у тебя нет…