Читать книгу: «Эмпирическая психология. Часть II. О способности желать в частности и о взаимодействии между умом и телом», страница 3

§. 538. Как это избежать.

Если кто-то изучает четкое представление о совершенстве, о котором он знает или которое, кажется, у него есть, он способен отличить истинное удовольствие от мнимого, или, по крайней мере, не доверяет мнимому. Дело в том, что если он ищет четкое представление о совершенстве, о котором ему известно, он различает истинное совершенство и мнимое, или, по крайней мере, осознает, что не знает, следует ли отнести то, о чем он знает, к категории совершенств или несовершенств. Таким образом, в первом случае он отличает истинное удовольствие от мнимого; во втором он признает, что не знает, является ли это истинным или мнимым (§. 514), и, следовательно, во втором случае он опасается, что это всего лишь мнимое, чего не существует, и поэтому не доверяет этому.

Из этого следует большая полезность четкого знания о совершенствах, как тех, что присущи вещам, так и тех, которые возникают в нашем сознании.

§. 539. Определение боли.

Боль – это разрыв непрерывности в теле, который может возникнуть либо в результате действия, либо из-за чрезмерного натяжения. Опасность заключается в разрыве волокон. Мы определяем боль как явление, которое проявляется в теле, когда это слово понимается именно так. Как же боль воспринимается в сознании, мы объясним в рамках рациональной психологии.

§. 540. Значение слова «боль» в контексте его употребления.

Значение, которое мы придаем слову «боль», соответствует его обычному употреблению. Мы ощущаем боль, когда получаем рану, например, если повреждаем палец. Рана, в которой мы чувствуем боль, возникает из-за разрыва непрерывности в коже и мышечных волокнах. Таким образом, в том месте, где ощущается боль, нет ничего, кроме разрыва непрерывности. Поэтому, когда речь идет о боли, возникающей из-за повреждения пальца или другой части тела, мы понимаем это как разрыв непрерывности. Если же боль ощущается в месте, где ни кожа, ни волокна не повреждены, микроскопические исследования показывают, что тонкие волокна разорваны, и из других наблюдений можно сделать вывод, что более крупные волокна или кожа находятся в непосредственной близости к разрыву из-за чрезмерного натяжения: ведь кожа, как и волокна, может быть натянута, и при чрезмерном натяжении она разрывается, когда может выдерживать лишь определенный уровень натяжения без повреждений.

Иногда слово «боль» воспринимается как противоположность «удовольствию», и мы предпочли обозначить это термином «тоска», чтобы избежать двусмысленности в общении. Поскольку тоска часто ассоциируется с глубокой печалью, душевная боль также может называться печалью. Однако важно различать наши переживания, которые различны, и придавать четкое и определенное значение тем словам, которые, по общему мнению, обозначают родственные по смыслу вещи, чтобы понятия оставались подходящими для логического рассуждения.

§. 541. В каком роде содержится боль.

Боль является разновидностью тоски. Когда какая-либо часть тела испытывает боль, будь то кожа или разрывающиеся волокна, или, по крайней мере, находящиеся в непосредственной близости к разрыву (§.539). Если же разрываются волокна мышц или волокна других частей, такие как нервные нити или даже кожа и её покровы, то эти части становятся непригодными для своих функций и могут стремиться к разрушению себя и всего тела из-за повреждения функции, если они не восстановятся, где непрерывность нарушена. Поэтому, когда эта часть тела страдает от какого-либо недостатка (§.504 Онтология); когда разум осознает разрыв непрерывности в теле, он осознает некоторый недостаток тела. Таким образом, тоска заключается в том, что мы осознаем некоторый недостаток (§. 518); боль является разновидностью тоски.

Уже становится очевидным, почему боль и тоска, а также противоположность удовольствию, часто воспринимаются как одно и то же (примеч. §. 540). Также понятно, почему мы различаем боль и тоску, когда неуместно называть один термин другим, если говорить точно. Поэтому никто не будет осуждать, что мы используем слово «тоска» для обозначения этого понятия, так как в нашем языке не хватает подходящего слова для противоположности удовольствию (примеч. §. 518).

§. 542. Что такое удовольствие и неудовольствие.

То, что приносит нам удовольствие, называется «приятным». А то, что вызывает тоску, называется «неприятным». Таким образом, противоположность удовольствия и неудовольствие, которое мы обозначили как тоску (§. 518), также можно назвать «неудовольствием», и это название звучит более привлекательно.

Нам нравится изображение, которое похоже на его оригинал, и когда нас спрашивают, почему оно нам нравится, мы отвечаем, что это связано с его сходством. Однако именно в этом сходстве и заключается совершенство изображения, и поскольку мы осознаем его, мы получаем удовольствие от него. Поэтому изображение нам нравится, потому что оно приносит нам радость. С другой стороны, изображение, которое сильно отличается от оригинала, вызывает у нас неприязнь, и когда нас спрашивают, почему, мы отвечаем, что причина в его несходстве. В этом несходстве, в свою очередь, заключается несовершенство изображения, и поскольку мы осознаем это несходство, мы испытываем скуку от него: поэтому изображение нам не нравится, потому что оно вызывает у нас скуку.

§. 543. Определение красоты и уродства.

То, что нам нравится, называется красивым, а то, что вызывает отторжение, – уродливым. Общее значение этих слов подтверждается нашим опытом. И поскольку очевидно, что одно и то же не может нравиться всем, появилась пословица: «каждому свое красиво». Слово «красота» является обобщающим и включает в себя множество различных видов в зависимости от разнообразия вещей, которым приписывается красота. Однако нам не хватает удобного термина, чтобы обобщить понятие красоты. Поэтому мы вынуждены использовать другое слово, которое должно иметь более узкое значение. Мы часто сталкиваемся с нехваткой удобных слов в психологии, потому что различная познавательная деятельность души обычно не находится под достаточным контролем. Кроме того, эта номинальная дефиниция красоты помогает нам выяснить, на чем она основана.

§. 544. В чем заключается красота.

Красота проявляется в нашем восприятии вещей, поскольку они способны вызывать у нас удовольствие. Если вещь прекрасна, она нам нравится (§. 543), и, следовательно, вызывает в нас радость (§. 542). Таким образом, когда вещь предназначена для того, чтобы приносить нам удовольствие, она должна быть организована определённым образом (§. 511); красота вещи не может существовать вне нашего восприятия, поскольку именно это восприятие способно вызывать в нас удовольствие.

Например, мы считаем изображение красивым из-за его сходства с оригиналом, потому что, воспринимая его, мы испытываем удовольствие, и поэтому нам нравится это изображение. Таким образом, красота изображения заключается в его сходстве с оригиналом, поскольку это сходство может вызывать в нас удовольствие. Следовательно, поскольку сходство является восприятием изображения, а в его интуитивном понимании заключено удовольствие, поскольку это восприятие (§. 511); красота изображения заключается в восприятии его, так как именно через него изображение способно приносить нам радость. Из вышеизложенного становится понятно, почему красота присваивается как материальным, так и нематериальным объектам. Также очевидно, что эта красота не лишена прочной основы, как это часто предполагается, и не зависит исключительно от произвола людей и их изменчивых мнений.

§. 545. Определение красоты.

Красота может быть определена как способность объекта вызывать у нас удовольствие или как наблюдаемое совершенство. В этой наблюдаемости и заключается эта способность. Представим, что существует некое невыразимое совершенство, которое мы не можем увидеть. Если ты не осознаёшь это совершенство, так как оно для тебя неуловимо, то ты не сможешь получить удовольствие от данного объекта (§. 511). Следовательно, этот объект не сможет тебе понравиться (§. 542), и, соответственно, ты не будешь считать его красивым (§. 543). Таким образом, в архитектуре мы определяем красоту через совершенство, насколько это ощущается.

§. 546. Различие между истинной и кажущейся красотой.

Истинная красота возникает из подлинного восприятия. В то время как кажущаяся красота – это то, что воспринимается лишь на поверхности.

Очевидно, что те, кто воспринимает истинную красоту, сами по себе красивы, так как они способны вызывать удовольствие в нас. Напротив, те, кто воспринимает только кажущуюся красоту, выглядят красивыми лишь снаружи, но на самом деле таковыми не являются: ведь они не способны сами по себе приносить удовольствие, и это удовольствие зависит от нашего ошибочного мнения о том, что содержится в предмете. Если это мнение изменится, удовольствие исчезает, и то, что ранее считалось красивым, больше не будет таковым. Таким образом, если вещь кажется красивой только на вид, она не может вызывать удовольствие в нас, так как лишена подлинного восприятия.

§. 547. В чем заключается деформация.

Деформация определяется как несовершенство объекта, которое способно вызывать у нас скуку. Если объект деформирован, он нам не нравится (см. §.543), и, следовательно, мы ощущаем скуку от этого объекта (см. §.542). Таким образом, скука возникает из того, что мы осознаем некое отсутствие совершенства в нем (5.518); объект считается деформированным, если он способен вызывать скуку в нас из-за этого отсутствия совершенства.

Таким образом, у нас есть прочная основа, на которой основывается понятие деформации, и это положительно, поскольку в самом объекте есть нечто положительное. Более того, у нас есть принцип, позволяющий доказать деформацию объектов. Также становится ясно, почему деформация может относиться не только к материальным объектам, но и к нематериальным.

§. 548. Определение деформации.

Можно сказать, что деформация – это способность вызывать у нас скуку или заметность недостатков. Эта способность заключается в том, как мы воспринимаем недостатки. Определение.

Предположим, что в объекте есть какая-то несовершенность, но мы не можем её заметить. Если ты не осознаёшь эту несовершенность, так как она для тебя незаметна, то ты не ощутишь скуку от этого объекта (§. 518), следовательно, он не будет тебе неприятен (§. 542), и, соответственно, ты не будешь считать его деформированным (§. 543). Таким образом, для того чтобы определить деформацию, нам необходимо осознавать недостатки вещи.

§. 549. Разница между истинной и мнимой деформацией.

Истинная деформация – это та, которая возникает из настоящего несовершенства, в то время как мнимая деформация связана лишь с тем, что мы видим.

Ясно, что деформации, которые действительно являются деформациями, могут вызывать у нас скуку, так как они истинны и имеют свои особенности. В отличие от них, те, которые кажутся деформированными, на самом деле таковыми не являются; они не могут сами по себе вызвать скуку, а лишь создают её из-за нашего ошибочного восприятия того, что в вещи заложено. Если это восприятие изменится, скука исчезнет, и больше не будет смысла говорить о деформации, которая раньше считалась таковой. Таким образом, если вещь выглядит деформированной, но на самом деле не имеет истинного несовершенства, она не способна вызвать у нас скуку, поскольку это несовершенство либо замечается, либо отсутствует в нашем восприятии.

§. 550. Когда ощущение приносит удовольствие.

Если мы связываем какие-либо ощущения с достижением нашего состояния, то из них мы получаем удовольствие. Когда мы осознаем какое-то совершенство нашего состояния, это приносит нам удовольствие (§.511). Следовательно, если мы относим ощущения к достижению нашего состояния, мы воспринимаем из них удовольствие.

Это также подтверждается на практике. Младенцы, когда питаются материнским молоком, ощущают, как уходит голод, и это приносит им удовольствие, так как оба состояния приносят пользу телу. Отсюда возникает представление о совершенстве состояния, которое они связывают с сладостью молока, и поэтому привыкают ассоциировать сладкий вкус с достижением состояния. Когда дети начинают есть сладости, они получают удовольствие от осознания этого совершенства (§.511). Однако, когда это детское восприятие исчезает, удовольствие от сладостей уже не ощущается так, как это было у ребенка. Но если восприятие сладостей сохраняется, и не ослабляется другими мнениями или истинными суждениями, то взрослые также продолжают получать удовольствие от сладостей, как и младенцы и дети. Те, кто считает, что для улучшения человеческой жизни необходимо наслаждаться изысканными и роскошными блюдами, получают от этого заметное удовольствие; в то время как те, кто не придерживается этого мнения, не ощущают такого же удовольствия.

Ощущения сами по себе не приносят удовольствия, а лишь в той мере, в какой они связаны с нашим мнением о состоянии восприятия. Поэтому мы наблюдаем значительные различия в восприятии у разных людей, и никто не может судить о восприятии других. Это мнение, основанное на ощущениях, формируется постепенно: именно поэтому многие не понимают, откуда оно берется, и, поскольку идея в основном содержится в этом мнении, они даже не осознают ее, когда сами с ней сталкиваются. Я считаю, что эти вопросы станут более ясными, когда мы рассмотрим их в рамках рациональной психологии, изучающей природу человеческого разума на априорном уровне. В этих мнениях скрыто что-то истинное, даже если сами они ошибочны, и поэтому они могут вводить в заблуждение.

§. 551. Когда мы испытываем скуку

Если мы связываем определенные ощущения с несовершенством нашего состояния, то из них возникает чувство скуки. Если мы это чувствуем. Когда мы связываем ощущения с несовершенством нашего состояния, мы осознаем его присутствие. Поэтому, поскольку скука возникает в результате интуитивного восприятия несовершенства (§. 518), она проявляется. Если мы связываем ощущения с несовершенством нашего состояния, скука становится ощутимой.

Это также подтверждается опытом. Голод и жажда связаны с несовершенством нашего состояния. Когда мы испытываем оба этих чувства, мы осознаем несовершенство нашего состояния. На самом деле, опыт показывает, что оба ощущения неприятны, и скука может возникать как от жажды, так и от голода.

Что касается предыдущего утверждения о мнении по поводу ощущений, это также следует учитывать в текущем контексте.

§. 552. Каковы удовольствия чувств.

Удовольствия чувств, или чувственные удовольствия, возникают из наших ощущений. Это значит, что удовольствия связаны с обонянием, вкусом и осязанием. Мы на практике убеждаемся, что можем получать удовольствие не только от запахов, вкусов и тактильных ощущений, но и от других видов восприятия.

§. 553. Каковы утомления чувств.

Утомления чувств, или чувственные утомления, возникают также из наших ощущений. Мы ощущаем утомление от неприятных запахов, от горьких или резких ароматов, что снова подтверждается нашим опытом.

§. 554. Определение добра.

Добром считается всё, что проясняет наше состояние, или, что то же самое, всё, что делает наше внутреннее и внешнее состояние более ясным. Например, искусство познания делает наше понимание более глубоким: это факт, который никто не оспаривает, и мы позже продемонстрируем его на основе понятия совершенства (§. 503 Онтология). Поэтому искусство познания называется добром. Аналогично, здоровье улучшает наше внутреннее состояние, или здоровье является определённым состоянием тела, что тоже не вызывает сомнений, и мы на основе того же понятия совершенства объясним это в другом месте. Таким образом, здоровье является добром, и именно поэтому его называют добром. Деньги улучшают наше внешнее состояние, что также будет продемонстрировано на основе того же понятия совершенства, хотя это легко принимается без дополнительных доказательств. Поэтому деньги тоже являются добром. Искусство познания – это определённое состояние разума, здоровье тела, и таким образом внутреннее состояние становится более ясным благодаря этому, как и внешнее благодаря деньгам. Отсюда следует, что не имеет значения, говорите ли вы, что мы совершенствуемся, или утверждаете, что наше внутреннее состояние становится более ясным.

§. 555. Различие между внутренними и внешними благами.

Внутренним благом считается то, что завершает наше внутреннее состояние и совершенствует нас; внешним благом называется то, что завершает внешнее состояние.

Таким образом, искусство находить и слава – это внутренние блага, тогда как деньги относятся к внешним благам (см. примечания и §. 554). Слово «состояние» в общем смысле охватывает как внутренние, так и внешние блага, которые представляют собой две разные категории в определении блага (§. 554). Существуют также некоторые внутренние блага, которые не относятся к внутреннему состоянию, а затрагивают сущность человека, например, интеллект, который считается благом, поскольку воспринимается как естественная способность души, и никто не оспаривает этого. Поэтому как в обыденной речи, так и у философов благо и совершенство часто рассматриваются как синонимы. Таким образом, любое существо называется благом, что идентично понятию совершенства.

§. 556. Блага души, тела и удачи

Блага можно разделить на три категории: блага души, тела и удачи, в зависимости от того, касаются ли они нашей души, тела или внешнего состояния.

Таким образом, добродетель представляет собой благо души, благодаря которой душа становится более совершенной, чем без нее. Здоровье – это благо тела, которое делает тело более совершенным, чем оно было бы без него. Наконец, богатство – это благо удачи, которое улучшает наше внешнее состояние по сравнению с тем, что было бы без него.

§. 557. Различие между истинным и мнимым благом.

Истинное благо – это то, что действительно улучшает нас и наше состояние. В то время как мнимое благо – это то, что только кажется, что улучшает наше состояние.

Поэтому важно научиться правильно оценивать наше совершенствование, чтобы не путать мнимые блага с истинными: это часто происходит с людьми, которые не понимают, что действительно способствует их совершенствованию.

§. 558. Удовольствие от познания блага.

Когда мы осознаем благо, мы испытываем удовольствие от этого. Благо завершает наше внутреннее и внешнее состояние (§. 554); мы понимаем, что это благо, и осознаем некое совершенствование, которое влияет на нас (§. 11), и, следовательно, должны получать от этого удовольствие (§. 511).

Это также подтверждается и на практике. Искусство изобретения – это бесконечное, а, возможно, и величайшее достижение человеческого разума. Если кто-то это понимает, не размышляя о самом искусстве изобретения, он все равно испытывает удовольствие, судя о том, что это благо. Тот, кто осознает, что деньги делают наше внешнее состояние более совершенным, получает удовольствие от денег, которые он получает или считает своими. Однако младенцы, не обладая этим знанием, не испытывают удовольствия от денег, предпочитая яблоко или пирожное золотой монете.

Когда мы осознаем благо, мы должны понимать, что объект, идею которого мы уже видим, является благом. Но мы не можем судить о том, что это благо, если не видим совершенствование, которое оно приносит. Простые слова, которые недостаточно понятны, ничего не могут изменить. Идеи и желания возникают из идей и желаний, а не из слов, которыми они обозначаются, хотя слова могут помочь нам вспомнить их. Это важно помнить, когда мы хотим проверить на собственном опыте то, что учит о взаимном возникновении идей и желаний.

§. 559. Каково это благо.

Если благо, которое мы знаем, действительно истинно, то удовольствие, которое мы от него получаем, тоже истинно. Однако если благо, которое мы познаем, лишь кажется таковым, или если истинное благо кажется нам лишь таковым, то удовольствие от него будет лишь иллюзорным. Дело в том, что если благо истинно, оно действительно совершенствует нас (§. 557). Таким образом, если мы осознаем истинное благо, мы представляем себе это истинное совершенствование (510), и, следовательно, осознавая истинное благо, мы понимаем некое подлинное совершенство. Удовольствие, которое мы от этого получаем (§. 511), возникает из истинного совершенствования, и, следовательно, это удовольствие также является истинным (§. 514).

Если же благо оказывается лишь кажущимся, то оно, по-видимому, лишь совершенствует нас (§. 557). Поэтому, если мы воспринимаем благо как кажущееся, мы ошибочно считаем, что оно совершенствует нас, когда на самом деле совершенствование отсутствует (510). Таким образом, удовольствие, которое мы от этого получаем (§. 511), возникает из кажущегося совершенствования, и, следовательно, это удовольствие является лишь кажущимся (§. 514).

Если добро действительно является истинным, то нам остается только признать, что оно не проявляется так, как мы этого не осознаем, и не завершает наше состояние: но пока мы так думаем, у нас есть лишь стремление, которое не является истинным (§.557). Следовательно, поскольку удовольствие, получаемое из истинного блага, не является истинным, потому что истинное благо существует, но также потому, что мы знаем, что истинное благо представлено в пункте 1; удовольствие, которое мы получаем из этого, не является истинным. Однако, поскольку удовольствие воспринимается из блага, мы относим его к ошибочным достижениям, которые не имеют места между ними, как указано в пункте 2; удовольствие, получаемое из истинного блага, кажется нам таким, только если оно не является очевидным.

Данное утверждение имеет огромное значение в области морали, где особенно важно учитывать, что добро, которое является истинным в себе, может казаться равным воспринимаемому, когда кто-то по ошибке считает это благом, хотя на самом деле это не так, но по другой причине. Судя по ошибочному принципу, а не истинному, он делает вывод о том, что это хорошо, основываясь на том, что воспринимает о предмете.

§. 560. Обманчивый критерий блага.

Удовольствие воспринимается не только от того, что является добром, но и от того, что кажется добром. Более того, может случиться так, что удовольствие, получаемое от истинного блага, воспринимается лишь как иллюзия. Поэтому благо нельзя оценивать только по тому, получаем ли мы от него удовольствие. Например, чрезмерное употребление вина не является добром, даже если некоторые люди получают от этого удовольствие.

§. 561. Ошибочное представление о благе.

Люди, судящие по своим ощущениям, склонны считать благо тем, что приносит удовольствие, как это подтверждается общим опытом. Однако общепринятое представление о добре ошибочно. Эта ошибка приводит к тому, что люди часто падают в пороки и воспринимают закон природы как враждебный к себе, если он запрещает то, что они считают добром. Но об этом стоит поговорить подробнее в рамках моральных вопросов.

§. 562. Явная изменчивость удовольствия.

Удовольствие может казаться изменяющимся. Дело в том, что когда мы воспринимаем удовольствие, это вызывает в нас стремление к нему, особенно когда мы осознаем некое видимое совершенство (§. 514). Поскольку явное стремление может ошибочно приписываться какому-то объекту, когда на самом деле его не существует, или объекту, которому оно приписывается, не соответствует (§. 510); само по себе, нельзя доказать явное удовольствие как истинное, чтобы оно было тем же в числе стремлений, которые ты принимаешь за таковые, или чтобы объект соответствовал истинному стремлению (§. 507 Log.). Таким образом, в этом случае удовольствие может изменяться (§. 534); явное удовольствие изменчиво. Это также подтверждается опытом. Мы наблюдаем, что люди могут полностью ощущать удовольствие от некоторых вещей, но со временем перестают его ощущать. Если же ты действительно исследуешь это, ты не найдешь ничего другого, кроме как то, что они изменили свое мнение о них, обученные опытом, что эти вещи не таковы, какими казались. Из этого источника проистекает вся изменчивость воли и желания, что подчеркивает важность различения истинного удовольствия и явного: как это может происходить, становится очевидным из вышеизложенного (§. 538).

§. 563. Как меняется ощущение удовольствия

Если кто-то осознает свое неведение о том, что он ранее считал преследованием определенной вещи, то это ощущение удовольствия исчезает. Однако, если он отнес это к числу несовершенных вещей, что раньше относил к преследованиям, то удовольствие превращается в скуку. Если кто-то понимает, что не знает, следует ли то, что он относил к преследованиям, считать несовершенством, то его удовольствие переходит в состояние безразличия, в котором он не испытывает ни радости, ни скуки (§.534). Поэтому, если он раньше испытывал явное удовольствие, как предполагается в данном случае, то это удовольствие исчезает.

Если же кто-то относит это к числу несовершенных вещей, что раньше помещал среди преследований, то его суждение меняется на противоположное, так как радость и скука являются противоположными состояниями (§.297 Log. & §.511.518 Pfych.), и, следовательно, удовольствие превращается в скуку (S. 534). Таким образом, если в данном случае он испытывал явное удовольствие, как предполагается, то это удовольствие переходит в скуку.

Оба утверждения подтверждаются теми же наблюдениями, которые поддерживают предыдущее. В частности, в особых или уникальных случаях удовольствие от воспринятого никогда не изменяется, если только оно не исчезает или не превращается в скуку. Однако это предположение приносит значительную пользу в моральных вопросах, где важно тщательно оценивать истинное удовольствие и его кажущуюся форму, чтобы не оказаться в неловком положении, стремясь к счастью. Люди часто обманываются кажущимся удовольствием, не понимая истинной ценности вещей, как это должно быть. §. 564. Устойчивость и изменчивость удовольствия зависят от того, является ли благо истинным или лишь кажется таковым. Удовольствие, которое мы получаем от истинного блага, признаваемого нами, является устойчивым; в то время как удовольствие, воспринимаемое из кажущегося или даже из истинного, если оно ошибочно принимается за кажущееся, является изменчивым. Все, что является истинным благом, действительно улучшает нас и наше состояние (§. 557). Если это должно быть признано как таковое, мы наблюдаем некое истинное совершенство, и, следовательно, удовольствие, происходящее из этого (§. 511), является истинным (§. 514) и, соответственно, устойчивым (§. 515). Если благо становится очевидным, оно, по-видимому, лишь завершает наше состояние (§.557). Таким образом, если кто-то осознает это, он лишь осознает некое явное совершенство, следовательно, воля, которая тогда пронизывает его разум (§. 511), становится явной (§.514), и, следовательно, изменчивой (§.563). Если же истинное благо становится очевидным, то, очевидно, ты будешь считать его благом по той же причине, по которой оно кажется явным; в данном случае, когда все зависит от нашего суждения, явное эквивалентно. Поэтому удовольствие, полученное от него, должно быть изменчивым (§. 2). Когда оно исчезает или уходит в скуку, это можно понять из предыдущего утверждения. Здоровье, когда оно является истинным благом, приносит постоянное удовольствие, которое мы получаем от него. Каждый раз, когда ты представляешь себе неудобства болезней, противопоставленные тем же преимуществам здоровья, которыми ты наслаждаешься, ты воспринимаешь удовольствие от здоровья. Однако не стоит бояться, что разум будет затронут скукой из-за того, что ты смотришь на здоровье. Если есть люди, которые не получают удовольствия от здоровья, это происходит потому, что они не осознают его преимущества и не представляют его как нечто совершенное. Пища, которая вкусна, но вредна для здоровья, кажется явным благом. Действительно, удовольствие от ее употребления может стать скучным, когда мы осознаем, что здоровье может быть вредным.

§. 565. Что такое зло.

Все, что ухудшает наше состояние, будь то внутреннее или внешнее, считается злом. Неведение делает наше понимание менее совершенным, и, следовательно, ум становится менее ясным – это мы подробнее объясним в разделе о несовершенстве (§. 504 Онтология). Таким образом, неведение является злом. Боль ухудшает состояние ума, и поэтому она тоже плоха. Болезнь делает наше тело менее совершенным или, что еще важнее, ухудшает его внутреннее состояние, и поэтому тоже считается злом. Вредная пища негативно сказывается на состоянии тела и, следовательно, сама по себе является злом. Вражда ухудшает наше внешнее состояние и, следовательно, также является злом.

§. 566. Различие между внутренним и внешним злом.

То, что ухудшает наше внутреннее состояние, называется внутренним злом; то, что ухудшает внешнее состояние, называется внешним злом. Таким образом, неведение является внутренним злом, так как оно делает ум и его состояние менее совершенными: это состояние ума относится к внутреннему состоянию. То же самое можно сказать о боли, поскольку мы осознаем ее, и, следовательно, ее восприятие и осознание касаются состояния ума. Болезнь является внутренним злом, так как она ухудшает состояние тела. Вражда же является внешним злом, так как она делает наше внешнее состояние менее совершенным.

§. 567. Зло духа, тела и судьбы.

Зло духа относится к нашей душе. Зло тела связано с физическим состоянием. Наконец, зло судьбы касается нашего внешнего положения.

Невежество является злом духа; болезнь – злом тела; вражда – злом судьбы, особенно если в ней нет вины, где в названии присутствует истина.

§. 568. Разница между истинным и мнимым злом.

Истинное зло – это то, что действительно делает нас и наше состояние менее совершенными. Мнимое зло – это то, что лишь кажется, что ухудшает нас и наше состояние.

§. 569. Утомление от осознания зла.

Когда мы осознаем зло, мы начинаем ощущать от него утомление. Если мы признаем зло, мы не только вызываем его образ в нашем сознании, но и осознаем, что оно действительно существует, и, следовательно, у нас есть интуитивное понимание зла (§. 286). Таким образом, когда мы признаем зло как то, что делает наше состояние менее совершенным (§. 565), мы начинаем осознавать некоторую нашу несовершенство и, следовательно, испытываем утомление (§. 518).

Это также подтверждается и на практике. Например, когда мы сталкиваемся с неудобствами, связанными с нашим незнанием, будь то из-за того, что не можем решить, что делать в сложной ситуации, или когда представляем себе потери, в которые мы или другие попали из-за незнания; мы воспринимаем незнание как зло (§. 565). Кто из нас не ощущал бы утомления в таком состоянии из-за незнания? Точно так же, если кто-то наблюдает за страданиями больного и, сопоставляя это с собственным состоянием, представляет себе потери, которые он мог бы понести, если бы столкнулся с такой же болезнью; он воспринимает болезнь как зло. И когда он думает о том, что представляет себе, он ощущает утомление от болезни. Таким образом, становится очевидно, что утомление возникает от зла, которое он осознает или интуитивно понимает. Необходимо, чтобы наше понимание было истинным; однако оно также имеет значение, даже если оказывается ошибочным, так что нам кажется, что это зло, хотя на самом деле его нет, как будет показано в следующем утверждении.