Фладд

Девственница может увидеть единорога. Старая дева - нет.

Христос отдал жизнь, стремясь избавить нас от греха, но, насколько Филомена могла судить, и пальцем не шевельнул, чтобы спасти нас от нашей глупости.

— Есть то, что человек должен убить в себе.— А, знаю, — устало проговорила она. — Плоть и ее желания. Мне это твердят с семи лет, тошно слушать.— Вообще-то я имел в виду другое. Я хотел сказать: в жизни бывает время, когда надо убить прошлое. Истребить себя прежнего. Вырубить под корень знакомый мир. Это трудно и очень болезненно, однако лучше поступить так, чем оставить душу в темнице обстоятельств, которые она не в силах более выносить. Темницей может быть образ жизни, который прежде тебя устраивал, а теперь тяготит, или мечта, которую ты питаешь по старой памяти, хотя давно из нее выросла. Прискучившее удовольствие. Пустые надежды, сестра, вот клетка, в которой душа чахнет, словно больной зверь в зоопарке. Когда реальность у нас в голове расходится с реальностью мира, мы изводимся… — Он оборвал фразу и глянул на ее черный крест, на саржевую рясу, на шерстяную фланель под саржей, на кожный покров, и от его взгляда грудь у Филомены зачесалась и засаднила. — Изводимся, — повторил Фладд. — Ощущаем раздражение. Зуд. Жжение. И я не совсем уверен, что надо так уж умерщвлять плоть. У нас есть присловье: «Если бы в нашей работе не было бы земли, то воздух улетел бы прочь, огонь лишился бы горючего материала, а вода — сосуда».

— Красиво, — сказала она. — Как псалом. Вы часом не бродячий протестантский проповедник?

— Нам надо приспособиться к нашему телу, найти в нем хорошие стороны. Иначе, как ты сказала, палачи были благодетелями. К тому же благодать не упраздняет природу, но совершенствует ее.

Здравый смысл не имеет ничего общего с религией, а личные мнения — с концепцией греха.

Вера подобна стене, сплошной кирпичной стене. Однажды находится болван, который берет булавку, выбирает крошечный отрезок стены и начинает ковырять, но как только полетит пыль, стена рухнет целиком.

Пророческий дар — это не предсказывать будущее. Это значит говорить об истинной природе вещей.

Самое страшное, что жизнь справедлива, но человеку, как кто-то когда-то заметил, нужна не справедливость, а милосердие.

Искусство трансформации диктует свои условия. Оно требует всего человека: помимо колб и реторт, для него нужны вера и знания, ласковые речи и добрые дела. А когда все это есть, необходимо последнее, без чего все остальное не сработает: молчание.

Мы видим бесов в змеях и змей в червях, ибо они вне нашего обычного опыта.

Когда-то духов было столько, что они роились в воздухе, словно августовские мухи. Теперь воздух пуст. Остались только человек и его заботы.