Судьба – борьба с самим собой

© Heike Bonin, 2022

ISBN 978-5-0055-9450-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я Ваканда Вути, гордая мать девяти детей и даже бабушка. Я не известна, просто простая женщина, временами задумчивая, но также жаждущая путешествовать, любознательная и стремящаяся быть помощником и другом другим людям..

Обычно вы читаете биографии только знаменитостей из области музыки, спорта, политики и других областей, которые попали в нашу историю благодаря своей славе, известности, эксцентричности, но также и заслугам. Но у каждого из нас, известных или неизвестных, есть один Путь к Мы не все одинаковы, даже если кто-то приспосабливается. В каждом из нас есть хорошее и плохое, таятся бездны и все же тонкое, нежное, ни с чем не сравнимое сияние. Каждый из нас мы становимся чем-то уникальным, на которое влияет ход судьбы; именно мы сами вносим свой вклад в развитие и изменение происходящего.

Собственно, предисловие кратко резюмирует содержание книги, но сделать это мне не удалось, слишком сложен был путь.

Это моя попытка приблизиться к самому себе во время написания, но также показать, что это всегда так или иначе продолжается, независимо от того, насколько глубоко вы упали.

На моем жизненном пути были самые разные люди, не все были названы здесь индивидуально, надеюсь, вы знаете, насколько они мне дороги, или просто немного погуляли со мной, но все они разделяют то, кем я являюсь.

Желаю вам приятного чтения.

Судьба – сильный противник

Ну с чего мне начать? Я всегда хотел написать книгу, почему-то у меня никогда не было времени или покоя, чтобы сделать это, может быть, еще и потому, что некоторые воспоминания очень болезненны, а шрамы на душе глубоки. Моя жизнь читается как мыльная опера, и это тоже часто чувствовал себя так, но давайте начнем с самого начала.

Я родился в бывшей ГДР. Мои родители развелись в том же году, мой отец, безусловно, хотел не дочь, а сына. Но они продолжали жить вместе, у моего старика был * часто долгосрочный любовник * с с кем он, иногда Опять же все шло не так, как он хотел и чей муж (водитель) долгое время был на гастролях, имел сексуальные отношения. Три года спустя, почти девять месяцев после рождения моей сестры, его сына, которого он так страстно желал, вырос из Но он никогда не заботился об этом. Он и его любовник также сумели получить страховку моей дочери, которая была обычным делом во времена ГДР для его собственных детей. После каждого Techtel Mechtel он возвращался к моей матери, хныкая и плакала. Она утешала меня. Во время этих фаз с разными мужчинами, а затем и с отцами моих одноклассников. В детстве я больше рос с бабушкой и дедушкой, потому что большую часть детсадовского возраста я жил Я с ними. Мой дедушка с любовью ухаживал за ними, я многому у него научился. Он брал меня с собой по магазинам, я обычно покупал мороженое, ему разрешали лизать вкусные потребительские бренды и вставлять их в книгу потребителей. Летом мы часто бывали в саду. Он много на меня злился, я предпочитал катать его ноги, когда он сидел в кресле на табурете. А там была небольшая деревянная табуретка, которую я раньше везде носил. Они спали в большой кровати между двумя. На Рождество собралась вся семья – тети, дяди, двоюродные братья. Бабушка приготовила голубого карпа в канун Рождества и утку с пельменями и красной капустой на праздники. Это были самые беззаботные моменты для меня. младший появился через год после того, как я пошел в школу. Сестра в мир.

Ну, в остальном мое детство было охарактеризовано домашними делами, посещением школы, воспитанием братьев и сестер и решением проблем в отношениях родителей. Если я чего-то хотел, у меня не было времени или это было неинтересно. Это «молчание / нежелание спорить». сопровождали меня на протяжении всего моего детства и юности. Мои родители были больше озабочены собой и производили определенное материальное впечатление на внешний мир, чем интересовались собственными детьми. Я не испытывал особой любви и защищенности.

Мои дедушка и бабушка всю жизнь проработали в заграничном порту, он слесарем по металлу, она – секретарем. Вместе они ездили туда поездом и возвращались домой каждый день. Однажды вечером мне было восемь лет, в нашей квартире раздался звонок в дверь. дверь. Моя бабушка стояла перед этим, качалась, плакала. Она вошла и стала громко жаловаться, это было страшно, ее нельзя было успокоить. Дед заснул в поезде… он больше не просыпался. не понял, что это значит.

После похорон бабушка переехала в небольшую квартирку в нашей деревне, и мне пришлось ухаживать за ней после школы, потому что она не могла справиться с одиночеством. Однако со смертью дедушки моя поддержка исчезла, и вскоре после этого вся семья распалась. Мой дедушка часто говорил слово силы, когда меня снова депортировали, потому что мои родители не могли взять под контроль свои отношения, он держал всех вместе. каникулы, но здесь я тоже не нашел доступа к сверстникам, всегда был каким-то слишком * взрослым *. Я был аутсайдером, получил свои дни в одиннадцать лет и имел особый статус на уроках плавания, что не совсем способствовало к лучшему единению.

В школе у меня не было настоящих друзей, но у меня были очень хорошие оценки. Я активно участвовал в организации школьной структуры, много работал на руководящих должностях, например, в Совете пионеров, а затем в совете группы в качестве Тельмана. пионер, поэтому мне здесь тоже пришлось столкнуться с серьезными проблемами, позже я играл в гандбол, но это не могло компенсировать мое одиночество. Руководитель моего класса обратил внимание на семейную ситуацию, поэтому в моей повседневной жизни в детстве часто были уничижительные взгляды или замечания.

Когда я пошел в четвертый класс, родители поставили меня на уроки игры на гитаре. Учитель был их знакомым, игравшим в группе. Он жил неподалеку. Его жена оставила его с ребенком из-за его пьянства и, вероятно, психологических проблем. Во всяком случае, он был мне неприятен. После нескольких уроков игры на гитаре он начал говорить со мной о личных вещах, сказал, насколько он хорош, по его мнению, я и спросил, биологически ли я женщина. Это был мой последний урок с ним, потому что после этого я не пошел Я пошел туда, потому что боялся. Нельзя отнести это к тому молодому, я был сбит с толку и почувствовал, что это неправильно. Некому было поговорить. Через несколько недель он бросился с небоскреба Я тоже не могла этого назначить, дети еще такого не понимают, мне все это казалось таким далеким.

К началу полового созревания у всех девочек так или иначе были парни, кроме меня. Но я был без ума от мальчика из параллельного класса. Мои одноклассники часто дразнили меня по этому поводу, но с мальчиками я всегда был тем, кто хорошо умел если они не осмелились поговорить с девушкой или просто поговорить о проблемах, слушали, чтобы они не осмелились поговорить с девушкой или просто поговорить о проблемах. Как маленькая рыжеволосая, веснушчатая, округлая девушка, я была не так хорошо обеспечена в жизни, но в тот момент когда я был объектом вожделения для взрослых мужчин, что, конечно, мне нравилось, когда они смотрели назад или пытались со мной флиртовать. Однажды ко мне подошла упомянутая девушка и заговорила со мной, я был вне себя от радости. Мы встретили нескольких раз и провел после обеда, как и я, несколько часов вместе. Затем он пригласил меня к себе домой. Немного поцеловал и поцеловал, а потом он захотел еще. Я позволила его попыткам и прикосновениям, но г Это было слишком быстро для меня, я заблокировал. Он понимал. На следующий день я пришел в школу, все смотрели на меня, хихикая. На детской площадке он высказался насчет того, чтобы меня уложить, это было все, что он намеревался. Я пробежался через перчатку, но снова стало тише. После этого меня больше не интересовали никакие успехи. Так и оставалось какое-то время, позже я влюбился в мальчика из школы Майка, но держал это при себе. К сожалению,, это не осталось незамеченным, опять же, меня дразнили этим каждый день. Он тоже заметил это, но в то время он не интересовался мной, Майк оказал сильное влияние на мою жизнь лишь несколько лет спустя. Моя уверенность в себе Я сильно пострадал, я начал есть разочарование, и последствия были ужасными, потому что при росте шести футов я весил впечатляющие восемьдесят пять килограммов, что делало мою молодость очень трудной.

Так что, когда мне было почти пятнадцать, я устроился на свою первую отпускную работу, в LPG на три недели, где я познакомился с молодыми людьми, которые тоже не были так тесно связаны со своими семьями, но тоже любили игнорировать правила, я был там довольно буржуазным и вежливый. Первые дни мне досталась только самая тяжелая грязная работа, новые должны были проявить себя, я с этим справился довольно хорошо. Я многому научился здесь, это было время, которое я не хотел бы пропустить. Девушка, которая делила со мной комнату в общежитии, которая жила со мной вместе, я познакомилась с молодым человеком. Брент, он был старше меня на три года, и после моей работы в LPG я познакомилась с ней и с ним, он очень старался обо мне, его мать тоже после того, как они встретились. Он забирал меня из школы каждый день, его мама каждый день готовила еду, выслушивала мои заботы. Мне было очень комфортно с Брентом, даже если он много ходил на вечеринки и У меня было мало времени для него. В поисках тепла и безопасности я игнорировала все его ошибки. Прошло полгода, я делала несколько попыток поговорить с родителями, хотела познакомить его и разговаривала с мамой о таблетке. Их реакции варьировались от незаинтересованности до *Что за Пилюля, тебе не нужен парень, ты слишком молод* На этом для нее все и закончилось.

Но, как это было в ГДР, все знали друг друга, уделяли внимание тому, что мы, молодые люди и дети, делали, рассказывали моим родителям, с которыми я познакомился, было грандиозное зрелище * он мужчина, а вы ребенок! * Результатом стал запрет на то, чтобы когда-либо видеть его снова. Конечно, я не сделал этого, я не хотел отказываться от того, что было для меня любящим домом, и я был убежден, что люблю его. После этого фиаско, мой друг все еще заботился Я солгал своим родителям, был хорошей девочкой дома, был с * одноклассниками, чтобы учиться. * Несмотря на нашу осторожность, мои родители поймали нас, когда он привел меня домой. мне звонкая пощечина, я рефлекторно нанес ответный удар, она затащила меня в квартиру и пригрозила моему парню. Отец ругал меня как суку в течку. После этого мы не виделись несколько дней Но нас по-прежнему очень тянуло друг к другу. И снова мы встретились тайно. На этот раз даже более осторожно, всегда глядя на затылок, чтобы посмотреть, может ли кто-нибудь нас увидеть. Прошло несколько недель, снова все успокоилось. До этого мы обнимались, целовались и обменивались нежностью, но ничего больше. Конечно, сейчас мы хотели большего, поэтому мне пришлось подумать о чем-то, чтобы остаться с ним. Падение стены и открытие границы на запад были просто Четыре месяца назад у моих родителей случился очередной кризис, я использовал это обстоятельство и рассказал об обмене студентами. Это сработало, я обманул себя на выходных. То, что мы наслаждались первыми выходными вместе, само собой разумеется, но это не обошлось без последствий. Мне было всего шестнадцать.

Мои дни были не такими регулярными, поэтому я сразу ничего не заметила. Я подумала о желудочном гриппе, потому что меня тошнило не только утром, но и днем. Однако это не прекращалось и усиливалось. сидела на кухне, мама насыпала фарш в миску с яйцом и специями, попросила размешать. я вздрогнула, когда вдруг почувствовала запах и меня тошнило. я испытала настоящий шок, я вдруг поняла, что я Я беременна. Когда я сказала об этом Бренту и его матери на следующий день, я была очень счастлива. Но я не могла до конца поверить в это, это было так нереально, поэтому я не стала больше думать и отложила свои мысли в сторону. все равно позаботилась о нескольких детских вещах, сдала их своему парню. Подруга, у которой только что родился ребенок, подарила мне кроватку и коляску. Я пошла в школу я закончила десятый класс с очень хорошим результатом на четвертом месяце беременности. К сожалению, я много набрала, я всегда надевала больше одежды, чтобы скрыть изгибы, но я наслаждалась беременностью, была счастлива, это были мои последние летние каникулы – мои Родители еще не заметили. Я начала свое обучение на повара с аттестат зрелости в сентябре. У меня был срок в ноябре. Я очень хорошо закончила первый месяц, потом нам пришло сообщение, что это обучение больше не будет проводиться и что нам следует дважды подумать Будь то ученичество или аттестат о среднем образовании, я выбрал последнее. В то же время у меня был первый прием в консультации для матерей, где я должна была зарегистрироваться до рождения. Поскольку я была несовершеннолетней, материнская карта должна была быть подписана родителями, но они не знали и я все откладывала с отговорками, в итоге дошло до скандала: Отец в тот день был дома раньше, звонок в дверь, Щ. Консультант матери стояла у двери. Мне стало плохо, я испугалась и дрожала в своей комнате. Он пригласил ее, она объяснила ситуацию. Потом пришла мама. Мой отец молча взял куртку и сказал, что он должен ушла, мама была явно в шоке. Никто ничего не говорил до обеда. Моих сестер отправили в комнату, потом начались крики. Я молчала. Они хотели узнать от кого ребенок, я молчала. Отца оскорбляла меня, как шлюху, у меня потекли слезы, я молчала: «Что такое?» – спросили они. «Мальчик», – ответил я. Так как я не мог из него извлечь ни звука, мама отправила меня спать, мы разберемся на следующий день. Я поехал в школу, днем он стало спокойнее, первый шок переварился. Мой старик снова отстранился, был разочарован и зол, я не понимал почему, он никогда не хотел нас, дочерей, почти не заботился о нас. Моя мать пошла со мной и спросила, что я еще нужно, что мы сделали Мы обустроили мою комнату для ребенка, она вдруг стала милой, милой, обеспокоенной, мне это показалось странным, я почувствую причину этого позже.

В то время моего парня призвали в армию, и я много был один, там он снова начал веселиться, пить, все, что он отложил для меня, наши отношения, нашего будущего ребенка, а когда он вернулся домой, он выпил меня сильно ударило, рассталась с ним, но он все равно ничего не менял.

Был вечер пятницы, когда у меня в животе появились легкие, похожие на волны, боли. Я лег, сначала ничего не сказал. Меня одолел страх, но также и чувство печали. при ходьбе в туалет размазала кровь, вот так я пошла к маме. Она уложила меня на диван, наблюдала, роды были каждые 10 минут. Вызвала скорую, я приехал в поликлинику. Там меня обследовали, не осторожно, а грубо и грубо, и вдруг все началось. Меня поместили в палату. Восемь женщин, больше похожих на один зал, многие хныкали, стонали, время от времени одну поднимали, а потом возвращали. Я был потрясен, не мог». Я не нашел покоя. Все было покрыто белой плиткой, это На следующее утро меня забрали, никто ничего не сказал, меня снова обследовали, взяли образцы из шейки матки острыми инструментами, что-то говорили об инфекции. схватки были посредственными Медсестры отругали меня, чтобы я не вставал в очередь и не бегал. По моим ногам текли околоплодные воды, я добрался до писателя по схваткам, доктор ничего не сказал. Так было в субботу и снова вечером, писатель о контрацептивах, по-видимому, все еще ничего. Я не мог лежать, сидеть или стоять. Истощение было сильным, но спать было невозможно из-за боли. Меня вырвало еще несколько раз. Никто не заботился обо мне. На следующее утро, в воскресенье, я услышал, как медсестры шептались, что я был ошибочно принятый за другого пациента, обследования были ненужными и без каких-либо результатов, регистратор противозачаточных средств был неисправен. Через несколько минут они пришли с новым устройством. комната, только с перегородками, между которыми как раз рожали и кричали несколько женщин Я кончил. Меня поставили на капельницу схватки, внизу конечно ничего, ноги привязаны к опорам, без прикрытия, все должно было идти быстро, боль была почти невыносимой, я был так истощен, что мог делать все с долгого далеко Дверь в холл открылась, и группа из 20 студентов, в основном мужчин, стояла там с широкой улыбкой и смотрела на нас. Учебный госпиталь. Мне было все равно, я только везде чувствовал боль, без анестезии акушерка разрезала мать, жаловалась, что я должен сжать, выкручивалась во мне. У меня больше не было сил, поэтому меня отпустили щипцами. Доктор стоял рядом, жевал жевательную резинку и сказал: «Что входит, то снова выходит». Я слышал, как сын закричал, и он ударил меня шприцем в таз, его толкали внутрь и вокруг меня, потом роды закончились. Я был счастлив, что все закончилось, был короткий местный анестетик, который не работал доктор все еще сшил мне sc Потом пришла сестра с эмалированной миской и бросила мне тряпку, сказав, чтобы я вымылся и пошел в свою комнату. Совершенно измученный, я умылся, затем поднялся на три лестничных пролета в палату, покачиваясь на три пролета. Лестница. Младенцы были в детской Я упал на кровать, белье было запрещено, мы должны были держать шаблоны ногами, когда вставали. Наконец, пришла сестра с моим сыном и грубо прижала его к моей груди. у плоскогубцев было две шишки Голова, на мой вопрос она грубо ответила, он вернется в ближайшие несколько недель, потом она забрала моего малыша и уехала. Та же игра около десяти часов вечера, моего ребенка приложили к груди и через двадцать минут: бац, я ушел Еще один шприц, который довольно сильно повредил таз, тогда это был сон. Насколько вы можете это назвать, это был зал для восьми женщин, дверь открылась, втолкнули трех женщин, они плакали и хныкали Их рвало, все незадолго до родов. Опять не думали о сне. Через два часа ввели свежее кесарево сечение. Теперь мы были в комнате с двенадцатью людьми. Рано утром роды были доставлены в родильную палату. и у нас были младенцы на грудное вскармливание, через двадцать минут их вернули в детскую. Потом был завтрак, в постели, столов не было. Я съела два кусочка своего бутерброда, когда ходили в дверь. Доктора, медсестрам и студентам. С согнутыми в стороны ноги нам приходилось сидеть на кровати, пока шаблон удалялся пинцетом, и каждый из них был осмотрен, чтобы увидеть, как зажила рана, она была зажата внутри нас, прижата к животу. снаружи, чтобы почувствовать, как стояла матка. Некоторым брали кровь, после чего мы могли продолжать есть. Каждые четыре часа они приводили наших детей и забирали их. В десять часов во время кормления грудью была свинья Мне сказали, что я буду получать сейчас три раза в день два Spritzen.Morgens, полдень и ночь два на расстоянии получаса, чтобы доставить в гастроном, и воткнул его в мой бассейн, средство повредило мне, мистеру Дрейссигу через несколько минут. Тем не менее, я заснула после того, как моего сына вернули в детскую, но это сработало ненадолго. Потом пришла акушерка, и нам пришлось делать гимнастику, после чего нам велели много ходить и подниматься по лестнице., Я упала После этого на свою кровать. Я еле легла несколько минут, поднялась температура. Врачу не было времени, медсестер не было видно, Я заснул. Потом они принесли младенцев обратно в постель., Я был ослаблен, поднялась температура, у меня появились лекарства и уколы. Вечером медсестра сказала мне, что я должен остаться на семь дней вместо пяти, температура определялась регрессивными инъекциями, показатели крови были плохими. Ежедневный распорядок всегда был одинаковым, точно рассчитанным и организованным. Я побежала через зал, стояла перед детской, хотела увидеть сына, но сестра резко отправила меня в комнату. На третий день, после двух увольнений, к нам пришли и новички. Среди них была женщина., мысленно назад, которая на самом деле не знала, что с ней случилось. Она рассказывала странные вещи о том, какая она храбрая, что у нее бы сильно заболел живот, если бы из нее родился ребенок. Но они так и не принесли этого ей, просто сказал, что все было так хорошо, что я понятия не имел, но также не имел никакого отношения к ситуации. Я нашел это ужасным. Днем моя мама впервые приехала в гости, я выбрала сына из детской и показала его гордо. Она была в восторге, забрала его, только нам разрешили взять его на пятнадцать минут. Вечером пришел и мой отец, он посмотрел на маленького, шишки на голове и сказал: он инвалид, я нет внука и ушел. Я был опустошен. Тогда мой бывший парень встал перед ним. Комната, совершенно верно Я потерял самообладание, и его вывели. Посетителей у меня не было, пока меня не выпустили. Я был так счастлив, когда меня наконец отпустили домой через восемь дней, мой таз слегка воспалился, точки прокола от всех шприцев все еще опухли. После всех этих событий я поклялся себе, что у меня больше никогда не будет ребенка.

Но и дома было на ура: шишки отступили, а отец гордился, как Болле, малышкой, игнорировал меня, изредка произносил матерные слова, которые мама не пропускала. Она схватила моего малыша, сказала, когда его купать, когда гулять, когда кормить, дала ему прозвище… Мы никак не могли освоиться.