Читать книгу: «Звёздная Кровь Архераил. Книга 2. Цепь событий», страница 2

Глава 2. Догонялки

Шли несколько часов по каменистой местности среди огромных валунов, раскиданных совершенно бессистемно, редких кустиков, корявых деревьев, пятен травы и мха. Из-под ног прыскала в сторону мелкая живность, мало чем похожая на всё, что я видел. Крупняк тоже попадался, но в присутствии флегматично трусившего рядом Плешивого вежливо уступал дорогу, показывая, что он тут всё равно главный и просто лапы не доходят с нами связываться.

– Понятно, – сказал я, когда мне рассказали очередную часть правдивой и честной истории.

Девчонка придумывала всё что угодно, пытаясь правдоподобничать и всячески делая честное лицо. Вралось бесстыдно. Варианты от богатой добычи из клада древних, который нашли родственники, но не забрали, до чудесных мест, где куча красавчиков уставшим путешественницам круглосуточно массаж делает. Если пойду и я, то там и красавицы есть, и тоже с массажем. Обещали уникальную палку-протыкалку, загадочные руны и немного власти над миром.

– Ты мне не веришь? – прямо с возмущением округляла глаза моя рыба, завершая очередную наиправдивейшую историю.

Ответить не успел. Точку корабля в небе больше почувствовал, чем увидел.

– Плешивый, фу! – дал я команду зверю, а сам завалился в небольшой овражек, сгребая рыбу, утаскивая за собой и подминая под себя.

Не знаю, какую команду нужно давать, чтобы зверь спрятался от наблюдения с воздуха, но Плешивый меня отлично понял. Сработала ментальная связь, и массивная туша медвегрыза нашла себе укрытие раньше, чем я с подругой долетел до дна овражка и забился под корни. При этом медведище отлично осознавал, от кого прятаться и с какой стороны надо ждать неприятностей.

Я схватил пискнувшую рыбу и подмял под себя, вдавив в небольшую яму под корнями дерева, прижал телом и шикнул. Девчонка замерла. Очень хорошая реакция. Если это наглое приставание с целью облапать женское тело, то всегда можно дать по роже, но немного позже, а пока она сделала всё как надо. Чувство опасности опять не подвело. Над нами пролетел корабль, сканируя местность. Тропа была каменистая и непыльная. Мы шли по звериной дороге, где множество копыт, лап и когтистых конечностей теневых тварей оставило свои следы, и наверняка наши будет увидеть непросто. Оставалось надеяться, что сканеры у них похуже тех, которые используют на ремонтных доках, и не рассчитаны на микронные отклонения.

Девушка с ужасом смотрела на корабль, обводящий огромную территорию мерцанием лазера. Корабль ещё немного повисел над нашим местом и улетел куда-то вдаль, скрывшись в зоне абсолютной ночи. Это был именно тот самый корабль. Не такой же модификации, а именно который сбрасывал реагент на отравленный посёлок людей Леса, когда мы экстренно покидали поселение. Все корабли были похожи, но в каждом борте мой симбионт находил отличия обводов и мог с уверенностью сказать, что это тот самый.

Мы пролежали ещё минут двадцать, но ничего больше над головами не появилось. Симбионт выдал однозначный вердикт. Рыба видела такие корабли раньше и боялась. Он это по зрачковой реакции, изменению температуры выдоха, повышению пульса прижатого мной тела и ещё по десятку других параметров определил и давал вероятность в восемьдесят шесть процентов. Я отодвинулся и сел, повернулся к лежавшей девушке, не смевшей двигаться без команды.

Меня со Штормом и Склизкой владельцы кораблей наверняка отлично запомнили, раз моя банда у них борт спалила, и наверняка искали целенаправленно, а теперь у меня было новое тело и связать одно с другим, ещё и через несколько кругов, нереально. По крайней мере, в моём понимании. А вот девчонка чего боится?

– Знаешь, рыба. Что-то ты недоговариваешь. Давай мы с тобой поговорим теперь по-взрослому. Я тебе расскажу одну страшную историю, а ты решишь, нужен ли тебе такой попутчик, и если захочешь, то расскажешь мне свою.

Существовало предание, что в этих местах часть народа Воды обретёт ещё один новый дом, но потом предания резко стали забывать. Когда она решила отыскать новое место для своего народа, то её почему-то собрались убить. Чудом избежав смерти, она сбежала и брела, спасаясь от преследователей, прячась ночами от червей, которые постоянно шли по её следу, и странных существ, они тоже появлялись рядом, но пока своего слова не сказали. Никакой конкретики, и с какого перепуга среди ледяной равнины с унылой растительностью и покрытыми ледяной коркой водоемами будет приятно жить народу Воды, объяснения я не получил. Так гласит предание, и так будет. Не зря же столь активно взялись за тех, кто только посмел вспомнить древние песни, а ещё и осмелился озвучить, передавая знания из поколения в поколение.

Мне стало очень интересно, кто хотел это предание выбить из голов непослушных водоплавающих и для чего. Ответа не было, зато она вот верит, и всё тут. Ничем бо́льшим, кроме упрямства, затаившегося внутри головного мозга женщины, я объяснить такое экстремальное поведение не мог. Она очень напоминала говорящую голову, фанатично верящую в выход в космос и возможность сбежать из Единства и развить великую цивилизацию среди бескрайних звёздных просторов.

– Корабли сама видела или рассказали?

– Сама видела, – уверенно подтвердила рыба.

Тут было тоже очень интересно. Из кораблей появлялись странные люди. На вид вполне себе оборванцы, но стоило их тронуть, как в ответ получали неадекватную агрессию, и даже сильные восходящие могли отгрести по полной. При этом если вовремя сбежать, не упорствовать и не возвращаться с целью отомстить, то они давали возможность ретироваться. Пришельцы были эпически сильны, и им было плевать, кому навешать люлей. Будь это обычный деревенский дурачок, заплывший в неудачное время на неподходящее мелководье, или восходящий на сильной бронзе, решивший согнать чужаков с родного озера, – эти ребята могли вломить всем.

А потом, завершив свои непонятные дела, залезали в брюхо летающей машины, больше похожей на дракона, и исчезали в высоте. Собственно, всё. Больше информации о них никакой не имелось. В Единстве может происходить все что угодно, и предположений было множество: например, что это вернулись ушедшие кел и решили накопать себе землицы и пополнить запасы воды на небе. Были и обратные варианты, что это приспешники отродий червей, которые сажали поганые растения или разводили непотребную живность. Но всё это на уровне догадок. На контакт они не шли, на всех, кто подходил ближе нескольких сотен шагов, болезненно реагировали, пытаясь прогнать пинками, но если слишком сильно не подходить, то игнорировали.

Понять, чем они занимались, было совершенно невозможно. Просто ходили, копали землю, причём не набивали мешки, а просто ковыряли. Ничего не собирали и не оставляли. Потом лучшие следопыты из народа Воды проверяли буквально каждый камень, песчинку и камышинку, но нет, всё оставалось на месте. Они никогда ничего не брали, просто расковыривали. Рядом находились такие же точно места, как сотня других, ничем не отличающихся от этого, и чем их привлекла именно эта отмель или холм, понять было невозможно.

Нашёл объяснение, с какого перепуга рыба затеяла весь этот поход. У самой рыбы с родственниками что-то не заладилось. Единственной, кто к ней относился хорошо, была старуха, говорящая с водой и видящая будущее. В народе её побаивались, но постоянно приходили за советом. Перед смертью она отдала вождю два стигмата. Либо один отдадут моей рыбе, а второй для любого, кого хотят сделать восходящим, либо оба стигмата ему нужно будет выкинуть. Если моя рыба не получит стигмат, то те, кто получит его вместо неё, окажутся прокляты.

– Меня ненавидели. Ты бы видел, с какими лицами меня вели в храм Вечности. Только чтоб я сдохла, вслух не желали. Всем, кто получает стигмат, обычно дают несколько капель звёздной крови. Это происходит вечером на празднике, когда все веселятся и желают всего хорошего новым восходящим. Меня туда не пустили. Со мной вообще никто не разговаривал. Только желание получить ещё одного восходящего заставило отдать мне гвоздь. Видящую боялись. Она очень сильная восходящая. Никто не знает, сколько у неё рун и звёздной крови. На следующий день после того, как я стала восходящей, она пошла к озеру собирать водоросли и исчезла.

– Сбежала? Умерла? Может, чувствовала, что больше не протянет?

– Этого никто не знает. Она постоянно собирала особые травы в лесу и водоросли по рекам. Мы обыскали всё. Проплыли ближайшие реки и озёра, позвали следопытов из народа Леса, но она как будто бы растворилась. Следы довели до реки и остановились на песке в нескольких шагах от берега, но в воду она не заходила. Как будто улетела или растворилась. Приходил сам рикс и его помощники, но следов звёздной крови и открытия порталов найти не смогли.

Скоро должно было рассветать, а рассказывая, рыба постоянно оглядывалась. Я прямо почувствовал по напряжению, что что-то не так, и потребовал объяснений. Мне ответили…

– Вот же рыба! Сразу нельзя было сказать, пока ночь?

– Я думала, они отстали. Я следы путала.

– Как дать тебе по голове, чтобы через дырку в черепе мозгов надуло! Кто отстал? Местные, которые тут каждый камень знают? Они отстали? Всё! Брысь в берлогу к Плешивому, и чтобы до вечера даже носа не высовывала. – И дал команду медведю готовиться к днёвке и за этой присмотреть.

Рыба пыталась что-то сказать, но потом не стала. И правильно. За девчонкой шли воины из местных, намереваясь поймать и сделать трелем. В этих местах обитали люди народа Тени. Рыбу гнали, а она убегала, делая хитрые круги и прячась в расщелинах камней. Иногда удавалось затеряться, но потом след снова брали. Я решил делать так же, бегая кругами. Тело у меня было изначально в меру тренированное, а симбионт уже прилично дорастил усилений и модификаций.

Не сильно-то и уморился. В этих местах день чуть больше четырёх часов. Так весь день кругами и бегали. Я убегал, а меня догоняли. Когда пробежал очередной круг, было практически открытое поле. Свет древа шёл на убыль. Здесь быстро темнело, а за мной бежало несколько охотников. Расстояние сокращалось. Тело пусть и тренированного космо и тех, кто привык жить посреди ледяных пустынь и каждый день занимался тем, что если не догнал, то остался голодный, отличалось. Я резко остановился, выдохнул, опёршись руками на колени, и посмотрел в сторону бегущих. Они тоже остановились. Расстояние было шагов в пятьдесят. Крикнул на едином:

– Стар я стал целый день бегать. Давайте так: я вот здесь, а вы там. Сейчас костерок разведём, под кустик сходим, выспимся, а с утра побежим. Никто ничего не теряет. Я не сбегу, и вы тоже не убегайте, чтобы честно всё было. Смысл по темноте мотаться? Завтра с утра, выспавшиеся и бодрые, отлично побегаем. Всё равно до темноты в посёлок не вернётесь.

Меня внимательно слушали, озирались по сторонам и не видели никакого подвоха. Вспомнил рассказ Цая, как к нему в апартаменты, расположенные в столице нашего сектора галактики, прилетали родственники, прожившие всю жизнь на аграрной планете в богом забытой деревне. Цай встречал деревенских с традиционной азиатской улыбкой, а они постоянно думали, что городские их подкалывают и издеваются. При этом понять, где именно и как издевались над простыми жителями окраин цивилизации, казалось совершенно невозможно. Над своими родственниками мой товарищ, конечно, не издевался, но деревенские в этом уверены не были, а я над этими издевался.

Воины остановились и провели небольшое совещание, а в чём подвох? Аборигены наверняка обсуждали, с какого перепуга именно здесь, почему сейчас и вообще, зачем я остановился? Обдумывание ситуации заняло несколько минут. Потом самый важный и старший подошёл ко мне. Он был восходящий – дерево. Во мне по старой традиции восходящего не видели.

– Мы тебя хотим взять в плен здесь. Мы тебя накормим. Незачем разводить два костра. У нашего места всем хватит. Незачем ждать завтра, чтобы свершить неминуемое.

Говорили вполне дипломатично, и если я заготовил какие-то гадости, то желание остаться честным человеком не позволит сделать им взамен много плохого. Это если вдруг. Мне просто не за что будет мстить. Если беру на слабо или неадекватно сумасшедший, вообразивший что-то там себе в голове, то от доброго слова с них не убудет.

– Хорошо. Когда я вас возьму в плен, тогда обязательно покормлю, – легко принял предложение главного.

Мне просто кивнули, и мы спокойно пошли к оставшимся парням, которые засуетились и начали готовить ночёвку. За мной следили, но я вёл себя максимально расслабленно, ожидая, пока на костре пожарятся кусочки мяса с пойманного небольшого зверька. Сверху местная живность выглядела неприглядно, но внутри мясо как мясо, а на костре благоухало и вызывало отделение слюны. Пытался помочь с костром и сходить за хворостом, но меня вежливо тормознули, показав, что лучшая помощь – быть на виду и рядом. Говорили на незнакомом наречии. Прибить носителя языка народа Тени мне ещё не удавалось. Единым пользовались только для общения со мной. Следили, как я ем и никуда не спешу. Что-то активно обсуждали.

Достал из полупустого рюкзака кусочек копчёного мяса, вяленую рыбу собственного производства и пачку галет, которую до этого вытащил из криптора, и добавил к столу. Мою еду приняли с благодарностью, но были два воина, не притронувшиеся к моему подношению, и сделали это незаметно. Они взяли по кусочку, положив на свой лист растения, его здесь использовали, как одноразовую тарелку, но есть не стали. Если я решил травануть и сдёрнуть, то будут те, кто моих сюрпризов не употреблял.

В рюкзак специально перекинул немного еды перед забегом, а всё остальное я держал в крипторе. А мой криптор прямо сейчас крутил в руках глава отряда и единственный восходящий. Как и положено, это устройство просто создано, чтобы нести разочарование жителям этого круга. Криптор закодирован на мой генокод, а симбионт обнаружил ещё одну очень забавную функцию. Экстрамерность можно было безусловно заблокировать на восемь часов. В течение этого времени даже на заводе-изготовителе не могли открыть внутреннее хранилище. Я заблокировал. Главный потыкал пальцем по меню устройства, улыбнулся и сказал на глобише:

– Древо не успеет ещё раз погаснуть, и твоя хитрость закончится. Тебе придётся отдать всё, что у тебя есть. Я возьму только то, что мне надо, а остальное оставлю. Мои трели не голодают. Если честно работают, то хорошо живут, имеют жён и право на оружие. Одна из моих жён – космо, и она подарила мне прекрасного сына и знание вашего языка.

– Спасибо за доброту. Я это всё запомню, когда буду вас в плен брать.

В ответ мне хмыкнули и показали, что мясо готово и можно есть. Свет древа давно угас, традиционно дул холодный ветер, костерок давал тепло, а мясо оказалось вполне себе. Старший был отцом семейства, и его звали Туг Хранящий Темноту, а остальные четверо – его сыновьями. Двое от главной жены, а двое от трелей, но разницы никакой. Если ребёнок вырос настоящим воином, то плевать, от кого он родился, главное в нём – его кровь. Все парни были отличными бойцами, следопытами и гордостью отца. Двум из них готовили стигматы на этот тинг, а двум на следующий. Мы мило беседовали, мне рассказывали о местном быте, где они обитают и чем занимаются.

Из искривлённого и редкого подлеска вышла рыба:

– Архераил, вот ты где. Ага, без меня, значит, жрать! Ну-ка, давай. – И она самым наглым образом присела около костра и подгребла себе внушительный кусок, вцепившись в него зубами.

Народ переглядывался. Отец семейства сохранял гордый и непоколебимый вид. Будучи самым умным и старшим, он начал подозревать, но, не понимая ситуацию, пока не дёргался.

– Рыба, ты сильно не усердствуй, другим оставь, – шутливо подначил жующую подругу.

– Угу, – согласилась она, продолжая чавкать, а потом спросила: – Зачем ты их всех поймал? Одного вполне хватит, нам столько не съесть.

– Не надо их есть. Они добрые и хорошие, – самым серьёзным голосом сообщил я.

– Как знаешь, – пожала она плечами и продолжила вгрызаться в кусок мяса.

Мы говорили на едином, и нас прекрасно понимали. Жизнь в суровых местах приучила быстро реагировать на опасности, но, с другой стороны, научила и осторожности. Не стоит бежать за маленьким зверьком за огромный камень, не будучи уверенным, что за этим камнем не прячется кто-то больше и сильнее. Медвегрыз появился как обычно, словно тень, и о его присутствии аборигены поняли тогда, когда голова мужика оказалась в пасти, с прижатыми к виску клыками.

Отец семейства не шелохнулся и не повёл ни одной мышцей на лице, сохранив полное спокойствие. Мне показалось, что даже немного успокоился, увидев полный комплект заготовленных мной гадостей. Парни переглянулись. Было очевидно, что ни при каких обстоятельствах отца им спасти не удастся и самим убежать тоже. Вопрос стоял только в том, сколько раз они успеют пырнуть железяками зверя, пока он их есть будет.

– Плешивый, фу! – дал я команду.

Медведь отпустил голову отца семейства и плюхнул задницу рядом с нами. Расстояние до зверя было меньше метра. Ребята отлично знали мощь и скорость теневых тварей, усиленных звёздной кровью. То, что мой красавец именно из таких, было очевидно. Для охоты на такого выходят целыми селениями при поддержке нескольких восходящих, и иллюзий никто не строил. Убежать и тем более убить моего медвегрыза у них не было никаких шансов. Дав немного пережить ситуацию и успокоиться, я сообщил:

– Туг, всё как обещал. Теперь я вас поймал и кормлю. – В руках рыбы появилась корзинка удовольствий, подаренная Махантам.

Свою скрижаль светить пока не хотел, раз меня как восходящего не видели.

Если тебя пока не едят, то и от угощения отказываться не стоит. Семейство не отказалось, но ели внимательно, постоянно поглядывая на медведя, меня и рыбу, ожидая чего угодно, но ничего не произошло. Очень понравилось вино из узорчатого кувшинчика с тонким и длинным горлышком. В этих местах такие напитки редкость. Здесь встречались пьяные тыквенники, но они были мелкие и по вкусу совсем иные, с большим содержанием спиртного, чем сладости. Фрукты и овощи тоже зашли на ура.

После того как мы наелись, сгребли все остатки еды и отдали главному по кухне, который с удовольствием подожрал всё, что осталось.

– Ну, мы пошли, – сказал я, и, вежливо попрощавшись, моя банда удалилась, оставив охотников в недоумении.

Всё, что нужно, я узнал. Теперь понимал, где находится их деревня, сколько там народа, как их зовут, кто у них вождь, и ещё много бытовых мелочей. Мы удалились и решили сделать днёвку в логове Плешивого. Единственным недостатком был запах. Даже если туда придёт целая толпа, то вначале охотникам надо вернуться, взять кого-то посильнее, потом прийти обратно. Это долго, и стоял вопрос: а оно им надо?

Местные реалии были суровые, с совсем другим менталитетом. Это я по своей холодной Претории знаю. Так бывает, что кажется, будто уже получил что-то полезное, а потом – раз, и не получилось. Может, для кого-то и будет это переживанием на половину оставшейся жизни, но для жителя морозного климата – ничего страшного, попробуют в другой раз. В холоде обстоятельства чаще меняются, и, как правило, в морозную сторону. Жителям тёплых планет этого никогда не понять.

Просидели в берлоге часов семь. За это время немного поспали, а местный день опять сменила ночь. Отдых в логове медведя очень удобен. Если не принюхиваться, что от тебя воняет сильнее, чем от самого хозяина заведения, то в остальном только плюсы. Развёл небольшой костерок, стараясь расположиться между камнями, чтобы свет от огня был максимально незаметен, и разогревал ранний ночной завтрак. В голову пришла одна мысль. Меня всё устраивало, и проблем в общении я не видел, но по традиции делал это с явным торможением. Моё имя знали, судя по всему, считав из интерфейса восхождения, а у девчонки оно было скрыто.

– Слышь, рыба, а как тебя зовут?

– Нимфея, Цветущая по Ночам, – сквозь зубы процедила девчонка.

– Нимфея. Красивое имя, – согласился я.

– Цветущая по Ночам, – раздражённо повысила голос рыба.

– Ну хорошо. И чего здесь такого?

– Нимфеи не цветут по ночам! Они убирают цветы на ночь под воду, а меня назвали Цветущая по Ночам! Родители верили преданию и назвали меня так! Надо мной все смеялись! С рождения! Такого не бывает! Меня все ненавидели! А потом родители погибли, когда я была совсем ребёнком! – на повышенных тонах объясняла, но злилась и отплёвывала каждое слово рыбообразная.

– Да брось, мир огромный, наверняка где-нибудь что-нибудь по ночам цветёт. Не сейчас, так потом зацветёт.

– Они не цветут, – отрезала подруга и раздражённо сжала губы.

– Если честно, мне плевать, как кого зовут. Если тебе дали такое имя, то значит, так надо.

– Кому надо? Мне не надо.

– А почему ты не поменяла?

– Данное от рождения имя в народе Воды не меняют, – опять выплюнула по слову Цветущая по Ночам.

– Знаешь, рыба, плюнь ты на это. Я вот тоже именем не обижен. Архераил – это демон, который из ада, это под землёй, где самый злобный и огненный червяк живёт. В честь кого меня назвали – тоже не из добрых, взлетает до неба, почти до Вечности, а потом опять падает, чтобы всех червяков убить и опять взлететь, а пока взлетает, всех встречных убивает. Вот такое имечко. Почти все окружающие думают, что я себе такое прозвище взял, а это родители назвали. Ты бы знала, сколько раз меня за это в детстве дубасили, и ничего, только кости крепче стали. У нас огромный парк в городе под куполом рос. Один раз всей толпой на дерево меня загнали, а оно совсем молодое, ветки тонкие. Ствол трясут, говорят, чтобы я в ад на врагов падал. Я на них взял и спрыгнул. Двоим пацанам ногами лица разбил, а на остальных с кулаками бросился. Тогда в такую ярость впал, что боли не чувствовал, бил и кусал без разбора. Сам был весь в синяках, на коже ни одного живого места, зато целую толпу разогнал. Вот так бывает.

Нимфея, Цветущая по Ночам, криво хмыкнула. Мнение по поводу своего имени, конечно, не поменяла, но раздражения поубавилось. Некоторое время молча жевали, прекратив обсуждать тему имён, а потом над головой раздался басовитый гул. Он рождался в нескольких километрах от нас.

Вум, вум, вум, вум, вум – одна за другой уходили ракеты, уносясь куда-то вдаль. Они просто рождались посреди воздуха и улетали километров на тридцать за холмы. Это не что иное, как система залпового огня. Где-то там вдали вспыхивало зарево мощнейших термобарических взрывов. Такая система могла быть установлена на громадине десятилапого шагающего танка в ударной модификации, на эсминце атмосфернике или «Зевсе» и «Микадо», услужливо подсказала память тела. Если я не ошибся с калибром, что вряд ли, то такую систему даже на корвет и винтокрыл лёгкого и среднего класса не поставить.

Штука, с которой вели огонь, должна быть чем-то здоровым в небе или не менее большим на земле, но здесь небо чистое, а каменная равнина пустынная. Моё ночное зрение, кроме вспышек, возникающих из ниоткуда, ничего обнаружить не смогло. Очередная вспышка на высоте с полкилометра, и цилиндр уходил вдаль, распуская огненный хвост, а потом вдалеке вспыхивало зарево. Я схватил флягу с водой, плеснул на угли и начал закидывать потухший огонь землёй и камнями. А затем мы побежали.

Вот же экскременты червей! Опять придётся за негодяями бегать. Ладно, в этот раз тоже. Хоть вообще к людям не выходи. В следующий раз прихвачу себе какую-нибудь зверюгу из теневых побольше, чтобы все окружающие при одной мысли заходить ко мне на территорию мелко гадились. А я сам никуда больше не пойду. Рыбалка, натуральное хозяйство, чистый воздух, но в этот раз мне такой возможности, разумеется, не давали. Можно ещё женщину, лучше из народа Воды, но перед этим надо обязательно уточнить, нет ли у неё какой великой тайны, или не идёт ли она к храму с говорящей головой.

Происхождение ракет могло быть каким угодно. Практически на сто процентов я был уверен, что какая-нибудь очередная руна, созданная из арсенала оружия пришедших в этот круг землян. Оставалось только понять, почему именно техника космо? В этом случае местные сразу поймут, что в руну засунули ракеты РСЗО. Почему в моём круге использовали яд? Совершенно не факт, что рунные ракеты используют именно земляне, а как я убедился у себя, точно не факт. Остался большой вопрос, почему именно техника землян так привлекает создателей всего этого безобразия? Была ещё одна особенность. То, что в этих местах тоже есть обрывы связи с наблюдателем, я знал с первого дня, когда шёл к берлоге Плешивого, но старался это отнести к случайности и думал, что об этом можно подумать позже.

Добежали до места пуска. Никаких сюрпризов и следов. Запуск был точно с воздуха, а на поверхности ровного каменистого плато не сдвинут ни один булыжник. Прошли по направлению движения ракет. Использовались два типа боеприпасов. Тяжёлые, в цельном корпусе, и скоростные, очень быстрые, с разгонным блоком. Стандартная тактика, как по уставу. Быстрые ракеты нужны для оперативной реакции и первого удара, а потом приходит вторая волна с основной поражающей мощью и выжигает всё. Через два-три километра стали попадаться разгонные блоки. Нашёл семь штук. Остальные, наверное, валялись по оврагам и завалам камней, которых здесь немало. Обычно в блоках подобных калибров или шесть, или двенадцать ракет.

Симбионт тут же подсказал, что он насчитал тридцать шесть стартов, и подтвердил, что ракет с ускорителем было двенадцать. Значит, остальные тяжёлого класса. Кстати, мой житель головы определил, что все серийные номера на разгонных блоках разные. Значит, использовали либо несколько различных рун, засунув туда разнообразные боеприпасы, либо использовали одну руну, засунув в неё все заряды. Если бы использовали одну и ту же руну, выпустив несколько ракет по очереди, то серийные номера на разгонных блоках обязательно повторились бы.

Мой кувшинчик из руны корзинки удовольствий был творением настоящего мастера. Расписной, с длинным и тонким горлышком, весь покрытый диковинными узорами, но он появлялся всегда одинаковый. Уверен, что если провести спектральный анализ и отсканировать с максимально высоким разрешением, то совпадение будет абсолютным, до молекулы.

Скорее всего, весь этот залп упаковали в одну руну. За время своих скитаний я часто поступал как самый последний и ленивый тупица, не сильно торопящийся на верха лестницы восхождения, но даже при этом у меня накопилась куча знаний о местных технологиях. Я прекрасно осознавал, что для того, чтобы в руну засунуть мой красивый кувшинчик и корзинку со жратвой, нужен очень сильный восходящий. Какой восходящий нужен, чтобы упаковать в руну минимум три блока ракет РСЗО крупного калибра двух разных типов? При этом не просто упаковать, а ракеты должны быть на стартовом разгоне. Где пусковая? Она растворилась, как бочки с ядом, или боеприпасы сунули в руну сразу в стартовавшем состоянии? И как это можно провернуть? Тот, кто сделал эту руну, точно был не из простых работящих парней, живущих на богом забытом орбитале и зарабатывающих на жизнь работой на шахтном комбайне.

Пока бегали, Плешивый был с нами. Вряд ли он понял, в чём подвох, но если я неожиданно подорвался и нервничаю, то его присутствие не помешает. Решил, что обязательно надо сходить и посмотреть на место удара. Медведище отлично чувствовал моё состояние и настороженно порыкивал. Иногда Плешивый рыкал посильнее, предупреждая о своём приближении окружающих хищников, чтобы они убрались с нашей дороги и с ними не произошло несчастного случая.

Когда до места прилёта оставалось километров десять, я дал команду своему медведю готовиться к днёвке. Скоро рассвет, и затягивать с этим не надо. Медвегрыз немножко недоумевал, рассчитывая наверняка поохотиться, но, почувствовав мой ментальный посыл, решил, что спокойный хозяин лучше набитого брюха. Немного компенсировал переживания зверя парой брикетов сублимата из криптора и горстью пакетиков с сахаром.

Порезанная расщелинами, кривая, забросанная камнями и заросшая корявой растительностью местность была крайне неподходящей для быстрого перемещения. По обычному лесу я бы прошёл раза в три больше, но тут нужно выверять каждый шаг. До рассвета мы всё равно не успеем добраться до места прилёта ракет, а осматривать подобные территории в присутствии охранника весом в тонну гораздо комфортнее. Лучше потерять несколько часов, зато иметь под боком медвегрыза.

Я примерно знал, куда идти. Именно там располагалось поселение пойманных мною охотников. В нём жил народ Тени. Ребята держали огромные территории на границе зоны земель ночи. Мы были в самой середине их владений. Территории гигантские, а поселения находились на поистине эпических расстояниях. Можно было неделями ходить, не встретив ни одного человека. Как стемнело, вылезли из уютной пещеры и выдвинулись.

Место нашли без проблем. Всё как и предполагал. Прилёты были знатные. Мне такое доводилось видеть раньше. Иногда заражённые азур-тварями города надо было срочно почистить, но применять заряды с системами абсолютного поражающего фактора нельзя. Часто на нижних уровнях гиперполисов в защитных убежищах скрывались люди. Тогда применяли удар термобарических боеприпасов. Всё, что сверху, сминалось, а если порождения червей находились в зданиях и коммуникациях под землёй, то их это тоже не спасало. Объёмный взрыв доставал всех, в какую бы они нору ни забились, полностью уничтожая всё, что на поверхности и ближайшем подземелье.

Здесь всё выглядело без изысков. Залп оказался достаточно точен. Бросалось в глаза отсутствие каких-либо осколков. Их просто не было. Имелись воронки от взрывов, чёткие пятна зон поражения, но осколков не было. Странно. По пути сюда мы видели разгонные ускорители, но даже в боеприпасе со сгораемым корпусом всегда много мелких металлических деталей, пластика, кусков проводки и всяких приборов. Здесь же не было ничего. Подрыв, зона поражения и ни одного осколка. Я даже сорванные тряпки с шатров перерыл на предмет дырок и не поленился в несколько воронок спрыгнуть и поковырять землю, но нет.

Мы ходили по уничтоженной деревне. Термобарические заряды высокой мощности – это такая штука. Даже если ты находишься в подвале за дверьми и изгибами коридора, то, если это не бронированные двери бункера, тебя обязательно достанет. В кочевом поселении людей Тени никаких дверей и подвалов не было. Убило всех, включая домашний скот и мелких вредителей, которые жили в норах под домами.

Мы нашли восходящего и четвёрку сыновей среди размётанных остатков кочевого посёлка. Они сидели около одного из растерзанных ударной волной шатров, а перед ними лежали несколько тел женщин и детей. Я подошёл и встал рядом. Отец, не оборачиваясь, спокойным тоном сказал: