Читать книгу: «Хранитель подземелий», страница 34

– Пожалуй, стоит дождаться конца празднества, – заключил Эрлингай.

Ревиан хлопнул в ладоши и, воодушевленно потирая руки, сказал:

– Что ж, боюсь, герцогиня Нэрилетт успела истосковаться по моему обществу. Тогда вернемся к этому разговору к вечеру, засим позвольте откланяться.

И писатель легким шагом направился к кидающей на него кокетливые и немного лукавые взгляды светской львице. После того, как они сблизились, небрежность в одежде покинула Ревиана и, стараясь выглядеть представительно хотя бы для своих пятидесяти лет, он надевал самые броские и стройнящие камзолы из своей коллекции, сшитые для него лично на заказ.

Керрис Галарт лишь усмехнулся:

– Вот ведь стальная выдержка у человека. Мир скоро накроет большая война, а он продолжает развлекаться.

– Главнокомандующий Галарт, вы ведь тоже не теряете бодрости, – заметил Эрлингай.

Керрис, проведя трясущейся рукой по коротким седым волосам вокруг своей лысины, изрек:

– Стар я уже, чтоб беспокоиться. Мне семьдесят шесть лет… Если война не унесет мою жизнь, как ветер – осенние листья, я сам скоро отправлюсь к праотцам. Но как жаль молодых – не передать. От того, что они не догадываются, что их ждет, лишь больнее.

Если до этого празднество еще создавало некое подобие гармонии, слова бывалого черноусого воина окончательно разрушило иллюзии. Молчаливое согласие мага и первого фехтовальщика Союза было красноречивее любых слов.

– Друг мой, Эрлингай, – решил сменить тему Йоши, – я до сих пор не повстречал твоего брата. Где носят его ветра судеб?

Эрлингай опустил глаза к затоптанному и вымазанному в дорожной грязи ковру и с досадой сказал:

– Марвол отбыл из Силгора с полмесяца назад. Он патрулирует границы с равшаровыми пустошами. Мы с ним, – Эрлингай, как показалось Архимагу, пытался найти наиболее удачное слово, чтобы описать взаимоотношения с Марволом Черным Львом, – редко работали вместе.

Глоддрик ударил кулаком об ладонь:

– Везет собаке! А мне торчать здесь, как гребаной прислуге.

– Не тебе одному, – сказал Эрлингай, – не думай, что я разделяю восторг своего сводного братца.

– Ты при делах. Заправляешь охраной.

Хаглорианец похлопал костлявыми руками по плечам обоих ратников:

– Неспроста Анлариэль в этот час привела вас под крышу властителя Аргои. Нам предстоит непростой разговор с королем. И слово, сказанное в нужный момент любым из приближенных к трону, может спасти людские королевства и весь Ранкор от роковых ошибок самодержцев.

Застолье шло чрезвычайно размеренно и уныло. После принесения формальных поздравлений и пожеланий королевне гости занялись исключительно личными делами. Купцы искали видных покровителей среди дворян, точнее, среди их кошельков, знать сбивалась в группы, обсуждая вопросы наследования земли, браков по расчету или же совместные планы прибиться поближе к окружению Эанрила за счет связи с ее суженым. Эрлингай углубился в обсуждение вопросов боеготовности Союзной армии и единства воинств людских государств с Керрисом Галартом. Сидели они за несколько стульев от короля и, к своему разочарованию, не имели возможности завлечь его в разговор. Король же предавался пустым мечтаниям, ковыряясь куриной костью в похлебке, вполуха слушая увещевания казначея Монсерада, говорившем о необходимости переноса мануфактур в Клирию, богатую дешевой рабочей силы. Айрил молчала, робко поглядывая на своего жениха, словно пыталась найти в нем некие достоинства и убедить себя, что ее участь не так уж и плоха. Ревиан Гувер делился с герцогиней своими творческими планами, отдавшись свободе полета мысли и не слыша ее повторяющихся из раза в раз восторженных возгласов о том, как он талантлив, что было неприкрытым лицемерием, поскольку дворянке не было искреннего интереса до того, что выходило из-под пера ее ухажера. Глоддрик в молчаливом одиночестве стоял у стены под рваным гобеленом с гербом Ганрая и смотрел вникуда. Или, что более вероятно, вглядывался в призраки своего темного и кровавого прошлого. Йоши-Року сидел на краю одного из дальних столов, что располагался у врат, не притрагиваясь к еде. Маг сидел с идеально прямой спиной и, полуприкрыв глаза, медленно и глубоко дышал, вполголоса напевая ритуальные песнопения, принятые в его родных краях. Он ждал, но еще не мог понять, чего. Но подсознание мага едва не кричало, предупреждая о скором явлении чего-то или кого-то. Никто из гостей, при том, что большинство из них не питали настоящего уважения к магическому поприщу, не посмел насмехаться над зеленокожим старцем.

– Ваше Величество, полагаю, брак Вашей дочери, с Вашего высокого позволения, откроет моему скромному кошелю пути вложений в строительство новых заводов тяжелой промышленности в Клирии, это будет очень хорошей…

И тут расписной витраж из стекол разных цветов, высившийся над флагом Союза и головами короля и его ближайших соседей по трапезе, будто взорвался.

– Что за… – с набитым ртом, из которого выпадали куски пищи, проговорил Эанрил Третий.

– Айрил! Назад! – вскричал Эрлингай, отпихивая за свою спину племянницу.

– Неужели это и в самом деле он… – в изумлении сказал Ревиан.

Глоддрик, на лице которого не дрогнул и мускул, с ледяным спокойствием повернул голову в сторону выбитого окна. Йоши-Року медленно открыл глаза, смотря в одну точку перед собой и не обращая внимания на шумиху. Он уже знал, кто пожаловал.

Осколки стекольной картины, изображавшей стаю летучих змиев, летящих на несущегося во весь опор на них аргойского рыцаря, опали в полуметре от трапезничающих. На оконной раме стоял, вытянувшись во весь рост, тот, кого тысячу с лишним лет ныне живущие помнили лишь из преданий старины. В той же стальной броне с шипованными наплечниками, шароварами, заправленными в медные наголенники, стояло краснокожее существо, голова которого была усеяна множеством рог вместо волос. Его узкое, вытянутое лицо выражало одновременно тщеславие и насмешку. Свысока он смотрел на собравшихся как на мух, копошащихся в куче дерьма.

– Я вам не помешал? – его властный голос отдавался эхом от сводчатого потолка и высоких стен.

Эанрил едва не обделался, когда пришелец заговорил. Кусая губы, он вжался в спину своего кресла, словно пытаясь слиться с ним, лишь бы скрыться от взора этого существа. Глоддрик выхватил свой клинок и стиснул зубы. Пропала даже его известная жажда опасности. Йоши-Року на миг показалось, что Многорогий глядит прямо на него, и старого мага охватил леденящий ужас, ступор, словно его тело было заточено в огромную ледяную глыбу, которая сдавливала его старое и немощное тело. Слабость духа длилась лишь секунду, затем разум старца вновь возобладал над чувствами. Посох уже был в его руках. Йоши-Року вышел к центру зала, огибая стол. Тем временем Заргул спрыгнул с окна и с легкостью опустился на обе ноги, словно он соскочил с крыльца, а не с двадцатиметровой высоты.

Присутствующие молчали. Каждый, даже могущественные маги – Йоши-Року и Азилур или бравые воины чувствовали себя загнанной дичью в руках кровожадного хищника. Заргул наслаждался моментом. Настал час, который он ждал век за веком. Пришло время Многорогого.

– Вы, вероятно, слышали обо мне, – Заргул, прыгнув выше своей головы, перемахнул через столы в центр тронной залы, чтобы оказаться на всеобщем обозрении, – как и о народе Азрога. Дайте угадаю – вы до недавних пор были уверены, что горхолды остались в минувшей древности этого мира. Надеюсь, мое явление убедило всех, что Азрог рано списывать со счетов?

Неспешным шагом он наматывал круги вокруг столов. Вождь народа Азрога был донельзя расслаблен, что можно назвать оправданным, поскольку никто, даже Йоши-Року, не представлял для него существенной угрозы. Архимаг с первой секунды явственно ощутил – магическая сила Заргула на голову выше его способностей. Айрил, Нэрилетт и другие женщины замерли в ступоре, порожденном животным ужасом. Сжав полы своих платьев, они не сводили глаз с величавой фигуры Многорогого. Мужчины застыли в безмолвии и так же неотрывно следили за императором.

– Мое время дорого, – продолжал Заргул, упиваясь любованием собой и страхом большинства присутствующих, – обойдемся без долгих вступлений и обмена любезностями. Я Заргул, император горхолдов, Хранитель подземелий и владыка Азрога. Видите ли, дело в том, что с самого зарождения этого мира горхолды были созданы куда более мудрыми и сильными, нежели остальные расы этого мира, что вы с наивной радостью назвали именем жалкого смертного, осмелившегося воспротивиться неизбежному. Неизбежно то, что народ Азрога возьмет бразды правления. Наше оружие крепче и смертоноснее, крепости – выше и неприступнее, магия – сильнее, библиотеки – обширнее и древнее, а знания куда глубже. Пока ваши народы прозябали в нескончаемых войнах, междоусобицах и угнетении властолюбивыми коронованными самозванцами, горхолды действовали едино и решительно. Пока вы понапрасну теряли столетия, мы обрели мудрость, недоступную вашему пониманию, и силу, с которой не справиться ни одному народу. Враги моего народа, что возглавляли борьбу со мной тогда, мертвы, сохранились они лишь в виде безжизненных изваяний, которым вы молитесь. На сей раз помочь вам некому, а Азрог стал куда сильнее. Покоритесь моей власти, отрекитесь от своих мертвых богов и ничтожества, посаженного на трон, и получите жизнь в служении мне и моим сородичам. Отвергните мое предложение – и эта земля будь очищена от всех, кто стоит на пути у горхолдов.

Хищническая улыбка императора словно бы говорила: «Примите мой вызов, если посмеете.»

– Я… – неуверенно пропищал Эанрил, но его перебил казначей.

Монсерад встал и, поправив съехавший берет и нервно облизнув губы, заговорил:

– Быть может, мы могли бы прийти к компромиссному соглашению, превеликий император? Мы могли бы сожительствовать с вашим народом на правах вассала или… – Заргул провел рукой – и тут шея Монсерада ужасающе громко хрустнула, а сам он обмяк, как тряпичная кукла, падая на стол.

Женщины ахнули, кто-то упал в обморок, подавляющее же большинство мужчин вздрогнуло, но осталось на местах.

– Если вы этого еще не поняли, – оскалил острые зубы Заргул, – вы не в том положении, чтобы торговаться или ставить условия. Вы можете лишь подчиниться или умереть. Иного не дано.

Йоши-Року уже открыл рот, чтобы заговорить, как вдруг кто-то у стены хрипло и отрывисто крикнул:

– Ошибаешься, красноголовый!

Глоддрик, скривившись в яростном оскале, подошел ближе к Заргулу. Он был ниже императора на полголовы.

– Как смеешь ты оскорблять честь моей родины, предлагая ей сдаться в рабство? – с вызовом бросил Глоддрик, – хочешь войны – приводи войско, но не заявляйся без приглашения к королю Союза. Тебе здесь не рады.

Заргул поначалу опешил, затем рассмеялся.

– Вот это храбрость! Мне он нравится, – затем с интересом подался вперед и сказал, – в тебе есть сила Азрога, воин. И жажда крови, которую нельзя насытить. Но именно она тебя и убьет.

– Я умру, как и жил, – прорычал Глоддрик, – защищая свое отечество.

– Что ж, я предоставлю тебе эту возможность. А ты что скажешь, слуга Анлариэли? – повернулся Хранитель подземелий к Йоши-Року, – она часом не скучала по мне?

Архимаг вздохнул и, крепче сжав посох, молвил:

– Мой древний друг, я могу сказать тебе лишь одно. Я преклоню свои больные колени лишь пред зеленовласой девой и ни перед кем иным. Не буду предлагать тебе одуматься, я знаю, как разрушительно действует сила подземелий, как она извращает даже самые стойкие умы. Ты потерян, Заргул, ничто не очистит тебя от этой скверны, кроме смерти. Но знай ответ этого мира – покуда мы дышим, мы будем бороться с любым, кто придет с войной. И ты проиграешь эту борьбу, Заргул. Ты потерпел поражение еще до начала, ибо слишком много на себя берешь. Ты такое же смертное существо, как и остальные, пусть сила подземелий и продляет твою жизнь. Но, примеряя на себя роль божества, высшей силы, ты не осознаешь, что тяжесть этого груза сметет тебя как лавина – ветхие дома. Тебе кажется, что этот мир безлик и ему можно придать ту форму, какую будет угодно сильнейшему, но, поверь, ты даже не представляешь, насколько обречен на провал. Этот мир – такая же живая система, как и любое отдельно взятое существо, и он сотрет в порошок любого, возомнившего, что может возвыситься над мирозданием. В конце концов ты, как и мы все, был рожден здесь. Мы не покоримся, Многорогий. И если решишь исполнить свои угрозы – тебе известно, где нас искать. Весь Ранкор будет готов устроить тебе достойный прием.

Слова мудреца не смогли достичь ни сердца, ни, тем более, ума врага всех народов Ранкора. Заргул хрустнул длинными пальцами и ответствовал:

– Это ты слишком много на себя берешь, маг, думая, что можешь бросать вызов судьбе мира. Тогда скажу вам, что ждать пришествия народа Азрога осталось недолго. Ваше время подошло к концу. Настала эпоха горхолдов.

К потолку взвился столп ярко-алого пламени, которое, угасши через мгновение, прожгло в полу черную дыру. Единственный, помимо выбитого окна и осевшего трупа Монсерада, след явления незваного гостя.

Йоши-Року с каменным лицом вскинул посох, и массивные ворота открылись, будто в них ударили тараном снаружи.

– Прошу гостей на выход. Короля ждет военный совет.

***

Пока слуги разносили остатки харчи и еще больше – нетронутой пищи на улицы голодающим жителям беднейших кварталов Силгора, а гости спешно направлялись либо по своим комнатам или старались поскорее убраться из королевской крепости, Эанрил Третий, самодержец Аргои, удалился со своими приближенными в одно из подвальных помещений. Эта комната была идеальным местом для закрытых переговоров во внешний мир выходом служил лишь плотно закрытый железный люк, ключи от которого имелись лишь у Лукаса Тирола – королевского советника. Тело Монсерада приказали запеленать и оставить в кладовой до прихода священника. Тем временем король и влиятельные лица собрались вокруг объемного каменного стола, больше напоминавшего плиту. Он выглядел не таким жестким лишь оттого, что покрыт был тонкой плетеной простыней из дешевой ткани, на которой углем была аккуратно начерчена карта Ранкора. У стен были деревянные стойки, увешанные всевозможными видами холодного оружия, а древесные щиты над ними изображали гербы самых родовитых семейств Аргои.

– Господа, – нервозно водя перед собой трясущейся рукой сказал срывающимся голосом Эанрил, – смеет ли честный народ Аргои и его недостойный властитель надеяться, что так называемый… Хранитель подземелий не представляет большой угрозы?

– Ваше Величество, – ответил Эрлингай, – если бы вы своими глазами видели, как один Варзхел с выделенными ему отрядами занял Гилеард, оплот Карательного Отряда, фактически прибрав к рукам весь Ганрай, вы бы не задавали таких вопросов. И это была лишь малая часть сил служителей Многорогого.

Ревиан Гувер оперся о холодный стол и добавил:

– Лишь легенды могут дать смутное представление о том, какие силы таит в себе твердь Азрога и его катакомбы. Страшно подумать, насколько силен император Заргул, если богам старого мира пришлось принести себя в жертву ради того, чтобы остановить его.

– Его не остановили, – отрезал Глоддрик, – временно ослабили.

– Тем более, – продолжал Гувер, – но ведь у них как-то получилось ему противостоять. Мы должны хотя бы попытаться, сдаться будет предательством если не самих себя, то наших потомков. Они не заслужили будущего, которое принесет Заргул. Мы будем драться, чего бы это нам ни стоило.

Король прерывисто вздохнул, казалось, он сейчас расплачется, но монарх все же сумел взять себя в руки и обратился к придворному магу:

– Азилур, скажи, неужели нельзя как-то его остановить? До того, как начнется война.

Седобородый старец не сразу нашелся с ответом. С сожалением опустив голову, он негромко произнес:

– К своему стыду признаюсь, что не ведаю ни способа сокрушить Заргула, как и не знаю о его слабых местах. Боюсь, моего понимания недостаточно, чтобы указать, как спасти мир.

– Мастер Йоши! Господин Архимаг! – не терял надежды Эанрил, – вы могущественнее, мудрее и древнее нас всех вместе взятых. Неужели и вам не видно выхода? Всегда ведь есть выход!

– Эанрил, друг мой, – впервые за долгое время Йоши-Року не назвал короля Величеством, – разумеется, Заргул не небожитель, и его можно убить так же, как и любого из нас. Но для этого потребуется недюжинная магическая сила и, к сожалению, моей силы на это не хватит. Более того, его нельзя умертвить, пока действует его связь с подземельями Азрога. Видите ли, друзья, император горхолдов нашел способ построить энергетический канал, что полторы тысячи лет питает его и дарует столь долгую жизнь. Благодаря этому Заргул сумел сохраниться со дня своего поражения, вернуть былую силу и даже обрести телесную форму. Если найти способ разрушить источник его жизненной силы, а затем – собрать воедино всех чародеев Ранкора и в магической битве поразить его, Заргул умрет навсегда и более никогда не сможет возродиться.

Лицо короля осветилось надеждой, Глоддрик же, наоборот, со злобой хлопнул по столу, скрипя зубами. Его выводила из себя мысль о том, что решающая роль в спасении мира и, конечно же, его родины, досталась магам, а не ему. Эрлингай с почтением воззрился на Йоши-Року, выражая преклонение мудрости лесного кудесника. Азилур, поразмыслив, медленно кивнул, его ум, натренированный чтением многих талмудов, раскрывающих потаенные глубины магических искусств, сумел дать нужную иллюстрацию словам его учителя.

– Но есть одна загвоздка, – сказал Йоши, – чтобы лишить Заргула подпитки силой подземелий, нужно забраться в самое сердце подземелий Азрога. Сейчас это сделать невозможно – Азарельд, я уверен, охраняется скопищами магов и демонов, Заргул готовится к войне.

– Но если развяжется война, – мгновенно оживился Глоддрик от этой мысли, – его силы будут рассеяны. Как и внимание. Что упростит задачу.

– Верно, друг мой, – кивнул Йоши, – нам придется принять удар и встретить атаку горхолдов и их союзников в лоб, а затем – подкрасться со спины и перерезать глотку их императору. В фигуральном смысле, разумеется. Вот мы и подошли к предмету обсуждения. Я полагаю, никто не станет спорить с тем, что горхолды перебьют нас по одиночке, если народы Ранкора не достигнут согласия. Настало время забыть о минувших днях вражды и объединиться перед лицом общей угрозы.

– Может, подождем немного, – предложил Эанрил, – хотя бы обдумаем стратегию обороны, узнаем чего побольше, а потом уже…

– Нет, – покачал головой Йоши, – решается судьба мира. Любой день промедления может стать роковым.

Все понимали, что король по своей природе малодушен и его естественной реакцией при виде опасности – спрятать голову в песок подобно большим птицам, живущим на юге.

– Дипломатия – не мое, – сказал Глоддрик, – вы знаете, что в вопросах ведения войны и охраны порядка можно на меня положиться. В остальном действуйте как считаете нужным.

– Я бы начал с писем чужеземным владыкам, – изложил ранее обдуманный план действий Эрлингай, – а также послал бы к ним переговорные делегации. До того, как всенародный военный совет будет проведен, стоило бы заняться вопросами возведения обороны, с чем справится главнокомандующий Керрис Галарт.

– Можете на меня рассчитывать, – сказал старый воин.

– Написание писем можете поручить мне, господа, – подал голос Ревиан, – в конце концов перо – единственное оружие, коим я владею в совершенстве.

Йоши-Року, сложа руки, заключил:

– Предлагаю немедленно выдвигаться с переговорными миссиями. Экспедицию в равшаровы земли, пожалуй, можно поручить Эрлингаю и командору Карательного Отряда. У него имеется опыт общения с этим буйным народом, – Глоддрик до хруста сжал кулак при этих словах мага, – я отправлюсь на родину моих отцов и постараюсь убедить хаглорианцев оказать поддержку. Затем мне можно поручить поездку на Побережье Кесилора и переговоры с Рейгеном Саламандром. Царь покорителей водных просторов всегда отличался прагматичностью, уверен, он поймет необходимость сплочения. О том, как действовать в отношении Звездного Града, решим позднее.

– С этим народом, боюсь, будет непросто, – сказал Керрис Галарт, – их королева молода и отличается вспыльчивым нравом, а также весьма ограниченным восприятием мира. Едва ли она поверит в необходимость создания альянса, скорее прикажет крылатым окопаться в своих скальных гнездах и вести оборону самостоятельно.

– Я не дипломат, – повторил Глоддрик свои недавние слова, – но в исключительных случаях могу им стать. Если понадобится, я поговорю с непростыми партнерами. Менее чем за полчаса мы все решим.

– Погоди, брат! Свои карательские методы применишь лишь в порядке исключения, – сказал Гувер, – тем более мне случалось бывать в Звездном Граде, и могу сказать, что народ флорскелов не чужд здравого смысла.

– Решено! – стукнул в подтверждение своих слов посохом по каменному полу Йоши, – тогда будет уместным собирать пожитки главе Карательного Отряда и начальнику королевской гвардии. Я переправлю вас без труда в равшаровы пустоши.

– Чего мы ждем? – спросил Глоддрик, переминаясь с ноги на ногу.

Йоши, направляясь к люку и отворив его одним мановением посоха, ответил:

– Сперва нам следует зайти в Крестал. Все же в путь отправляться куда спокойней, когда плечо прикрывает надежный человек. А там, как мы успели убедиться, проверенных собратьев на всю жизнь хватит. Лишь насчет одного меня одолевают сомнения, – речь шла об Алагаре, о котором мастер-маг не слышал ничего почти год, – полагаю, смиренные слуги этого мира и Союза смеют рассчитывать на королевское благословение?

Эрлингай рассмеялся и похлопал сводного брата по плечу, Глоддрик презрительно скривил губы, а остальные, сдерживая насмешливые взгляды, отправились на выход, не дожидаясь ответа Эанрила.

***

Та же темная ночь, хотя на границе между небом и землей уже забрезжили первые лучи солнца. Йоши-Року последние два часа провел сидя, скрестив ноги на дешевой кровати и, вытянувшись до предела, предавался глубокому медитативному трансу. Спокойствие мага нарушил неровный стук в дверь. Когда маг открыл старые глаза, и картина перед его взором обрела четкость, он увидел принцессу. Айрил, судя по ее затравленному выражению лица, пришла искать утешения. Но к помолвке это не имело отношения.

– Дядя Йоши, простите, что нарушила ваш покой, но я больше не могу. Этот красноголовый… Он еще ужаснее, чем я себе представляла в детстве, когда зачитывалась романами о былых временах. Неужели угроза нашествия Азрога и кровопролитной войны с ним, как это описано в легендах, реальна?

Йоши снисходительно улыбнулся, словно слушал детский лепет едва научившегося ходить внука.

– Как видишь, Заргул более чем реален. Ты можешь в этом убедиться, если найдешь в погребе труп Монсерада, который так неудачно подвернулся ему под руку. Стало быть, и Азрог реален. Неужто ты полагала, что древние предания, божества, которому испокон веков поклоняются народы мира, названного в честь героя, поразившего Заргула в той забытой войне, – чья-то нелепая шутка?

– Я понимаю, о чем ты говоришь, мастер, – потупила взгляд Айрил, – просто… мне страшно…

– Всем нам страшно, девочка моя. В том числе и мне. Но храбр не тот, кто ничего не боится, а тот, кто в нужный час не позволяет страху взять над собой верх. Даже у Глоддрика Харлауда есть свои опасения. Думаю, мало кто так же переживает за судьбу родины, как он.

Эти слова ударили в ее нежное и не успевшее огрубеть от тягот жизни, которых королевне посчастливилось не узнать, будто стальным кинжалом. Но несмотря на дрожь в коленях и бешено колотящееся сердце, жар она продолжала задавать вопросы, надеясь, что хотя бы один из ответов старца сможет унять ее муки.

– Неужели это существо поистине способно истреблять всех, кто не покорится его воле. Невозможно же быть настолько бессердечным…

– Понимаешь ли, подземелья Азрога – неиссякаемый источник зла. И эта злая сила полностью подчинила себе властолюбивый и жаждущий славы разум Заргула. Не вини его. В свое время он был достойным ученым, кудесником и лидером своего народа. Но нам придется столкнуться с последствиями воздействия этой демонической скверны, – старое сердце мага наполнилось жалостью к этому юному созданию, едва вступившему во взрослую жизнь, – ты не представляешь, как мне больно от того, что тебе и таким как ты не посчастливилось жить в такое страшное время.

Предательские слезы-таки уже бороздили румяные щеки девушки. Шмыгнув носом и утеревшись, она еле слышно произнесла:

– Не может быть, чтобы зло восторжествовало. За нами правда. А значит – мы должны победить, спастись. Не может ведь Заргул быть настолько силен, чтобы совладать со всеми нами. Ведь так, мастер? Скажите же!

Старый хаглорианец молчал, уставившись вникуда. Он словно не видел поникшее дитя, никак не желавшее уходить, пока не услышит того, что хочет услышать. Ему хотелось успокоить бедную дочь столь опостылевшего ему Эанрила, сказать, что все будет хорошо, но он слишком любил Айрил, чтобы быть с ней неискренним.

– Я верю в это, Айрил. Я верю…

Она снова всхлипнула, затем, не поддаваясь желанию разрыдаться, с большим усилием сохранила лицо, как подобает королевской особе, и медленно вышла за дверь. Йоши-Року, увидев поднимающееся солнце и рассветное марево, повесил на плечо дорожный мешок, взял посох и, спустя миг, комната оказалась пуста.