Драконий перстень

Глава 7. Тигран

II

и ход истории

По дорожкам сада царского дворца в Арташате торопливо семенил старик Вараздат. Мудрец, астроном и астролог в свои девяносто пять продолжал служить царю Тиграну II, как и его отцу. Прогнозы этого астролога Тигран ценил, и ученый, еженощно поднимаясь в обсерваторию на крыше дворца, чтобы по звездам читать небесную книгу, сообщал государю о надвигающихся событиях, предугадывал судьбу и Армении, и ее царя. Седовласый, с длинной бородой старик оставался энергичным, имел живую речь, сохраняя в голосе бодрый настрой. Он спешил к царю, находящемуся в этот час в беседке под сенью платанов, беседуя со своим младшим братом Гурасом, которому безмерно доверял.

Гурас по натуре философ, ученый и прирожденный дипломат. Ему уже исполнилось шестьдесят пять, но он полон сил, мужской красоты и обаяния, всегда чувствовал настроение и мысли царя лучше других.

– Ты много строишь, брат. В Арцахе заканчивают возведение еще одной столицы, названной тобою Тигранакерт, – говорил Гурас.

– Строительство – это средство увековечить себя, дорогой брат, – сказал Тигран. – Наш дед Арташес I царствовал двадцать девять лет и, умирая, горестно заметил: «Увы, все на свете бренно». Пусть о моем правлении останется память – большие и красивые города.

Вокруг беседки раскинулся ухоженный и тенистый сад. В нем росли груши, гранаты, смоковницы, яблони, айва… Спрятанная от посторонних глаз густой и причудливо подстриженной изгородью беседка была украшена гирляндами цветов, а сверху свисала роза – знак «сказано под розой» (то есть все, о чем здесь говорят, должно сохраниться в тайне). Кругом благоухали цветы: прекрасные асфоделии и мускари, нежные фиалки и незабудки, красивые, но ядовитые дельфиниум и аконит.

– Гурас, посмотри!

Тигран сорвал лиловую фиалку, росшую рядом, и положил на мраморный стол. Царь в своем преклонном возрасте созерцал и любовался природой как высшим мерилом всех ценностей, жил в гармонии с ее ритмами. Гурас знал, что фиалка – самый почитаемый государем цветок. Ее яркие лепестки олицетворяли удивление, любопытство, любовь и скромность человека, творящего добро. У фиалки чудный, ни с чем не сравнимый запах.

Гурас, разглядывая цветок, поддержал лирическое настроение брата:

– Почитаемый мною Гомер писал, что греки воспринимают окружающую природу чувственно-эстетически…

– Эстетика греков в достижении гармонии во всех сферах жизни постепенно захватывает армян, – заметил царь.

Действительно, красивая скульптура, передовая философская мысль, уважительное отношение к природе нравились людям; они стали с удовольствием ходить в театр, читать рукописи и книги. Интересный факт: потребность в пергаменте в царстве росла с каждым годом, чего прежде не бывало.

В этот момент появился астролог.

– Государь, случилось невероятное! – сообщил запыхавшийся ученый.

– Вараздат, рад тебя видеть, – Тигран был удивлен. Астролога к нему допускали всегда без доклада.

Старик, еле отдышавшись, сел на мраморную скамью и в упор посмотрел на царя:

– Тигран, я каждую ночь слежу за небом, старясь предвидеть благополучные периоды или времена кризиса.

– Я знаю, Вараздат, и ценю это.

– Сегодня ночью я наблюдал то, что предвещает войну…

– Конечно, жизнь на земле течет по космическим правилам, но все же: что тебя так взволновало?

– Я видел летящий щит!

– Щит? В смысле военное снаряжение?

– Да, именно!

Тигран недоверчиво смотрел на астролога:

– Как он выглядел?

– Имел форму эллипса с выемками по бокам… Сверкая огнями, он летел высоко над рекой в сторону горы Арарат.

Тигран и Гурас переглянулись: не спятил ли старик?

– Что говорит наука по поводу таких явлений? – Тигран смерил мудреца пристальным взглядом.

– Такими явлениями боги дают предупреждение людям, – проговорил Вараздат с убитым видом и поднял голову к небу.

Предупреждения бывают разные: иногда с неба льется не только вода, но и кровь, появляются огненные кометы, полыхает ослепительное зарево, возникают блики света. Но полет доспеха над землей говорит о войне. Старик опустил голову, о чем-то задумавшись. Наступившую паузу прервал Тигран:

– Значит, боги посылают знак о предстоящем событии… Почему щит, почему ты уверен, что грядет война?

Старик рассказал, что всю ночь и все утро в старинных манускриптах искал ответ на этот вопрос. В одном из них он нашел любопытную запись. С давних пор римляне имеют щит – подарок богов – в форме эллипса с выемками по бокам, способный отвращать беду от Рима, и делая его непобедимым.

Гурас удивился:

– Рим имеет такой мощный оберег?

Вараздат поведал братьям, что семьсот лет назад, когда Римом еще правили цари, Нума Помпилий, очень мудрый царь, заслужил милость богов. Он запретил человеческие жертвоприношения и ни разу за сорок два года своего правления не развязал войну. Боги вознаградили его: с неба упал тот щит.

Гурас растерянно смотрел на Тиграна:

– Кто-то из богов предупреждает о грядущей опасности?

– Может предупреждает, а может пугает… – царь выглядел раздосадованным.

Весь мир знал, что армянское царство уникально с точки зрения своего расположения. Здесь, на Армянском нагорье, Тигран контролировал Запад и Восток. Кому-то это не нравилось, но страны Азии были заинтересованы, чтобы в Великой Армении были порядок и спокойствие. Благодаря этому конфликты гасли, не начавшись, а мир в Азии поддерживался твердой рукой.

– Брат, – негромко сказал Гурас, – прими как истину: Рим никогда не согласится с твоим доминированием в Азии, он сам хочет быть арбитром.

– Диалог цивилизаций не получается, – с сожалением констатировал Тигран. – Прошлая война привела к подрыву отношений двух стран.

Послевоенную ситуацию в Азии определяли две державы – Рим и Великая Армения, но через обе эти державы проходила ось конфронтации.

Дрогнувшим голосом Гурас произнес:

– Есть признаки, что противоречия обостряются. Сенат Рима, и тебе это хорошо известно, хочет вынудить нас пойти на уступки.

– Я не уступлю! – бросил царь.

– У них есть желание превратить Армению в вассальное государство.

– Это им не по зубам!

– Они предъявляют народу Рима фиктивные, ничем не подкрепленные доказательства твоей агрессивности.

– Мы упрочим безопасность своих рубежей, любого врага встретим во всеоружии.

Гурас, взбудораженный тяжелым разговором, еще минуту назад протекавшим в философско-лирическом тоне, видел, как изменилось настроение царя: его лицо горело желанием вступить в битву, сражаться и победить. Тиграна задело, что противник, получив несколько лет назад отпор (армия Лукулла была разбита и изгнана с армянской земли), вновь угрожает его стране.

– Но твоя экономика слабее римской. На Рим работает весь мир…

– Возможно, я потерплю поражение, но история стирает из памяти тех, кто перестает сражаться.

– Нестабильность твоих отношений с Римом навредят всей Азии…

– Битву нельзя выиграть без боя, справедливость не восторжествует без борьбы! – упрямо твердил Тигран.

– Да, брат, я такого же мнения, как и ты… – Гурас, смирившийся с мыслью о грядущей войне, расстроился. Возникла пауза, но внезапно он увидел, что по лицу царя пробежала загадочная улыбка.

Тигран уже подавил всплеск эмоций. Он ясно осознал, что могущественный Рим сильно встревожен ростом влияния его царства. На пороге новая война, но Армения осталась в одиночестве. Союзы с соседними Гордиеной, Атропатеной, Коммагеной и Адиабеной недолговечны: Рим найдет способ перетянуть эти страны на свою сторону. Египет и Сирия, контролируемые Тиграном, слабы. Пираты, скифы и албаны ненадежны. Понтийское и Парфянское царства ведут собственную игру. Шпионы доносили: римляне считают незаконным армянское завоевание Софены, Сирии, земель Киликии и Каппадокии. В римском сенате началась настоящая истерия по поводу Армении. Помпею отдали войну с Митридатом, явно подразумевая нападение на армянское царство. Тигран, поразмыслив, перестал сердиться и успокоился.

Подал глуховатый голос Вараздат:

– Безнадежно воевать с мельницей…

Забыв на время об астрологе, братья, встревоженные сообщением о полете щита и тревожными мыслями, враз повернули головы к нему. А старик, пытливо вглядываясь в их лица, продолжил:

– Кто ввязался в борьбу, из нее уже не выходит. Древние мудрецы учили: «Оставьте ссору, пока она не разгорелась».

В сознании Тиграна крепко засела мысль, высказанная старцем. Взволнованный Гурас встал, прошелся в волнении по беседке и, обратившись к царю, сказал:

– Ты можешь разбить Помпея, но на смену ему тут же придет Цезарь или Красс с удвоенным войском.

Тигран, понимая правоту обоих, явно был раздосадован своим упорством. Брат еще не упомянул такой немаловажный фактор, как союз, заключенный Римом с Парфией: две сильные державы против Армении.

– Что ты предлагаешь, Гурас?

– У меня нет решения…

Оба точно знали, что на стороне римлян стоят очень мощные сакральные силы, вознесшие Рим на вершину власти над миром. В этом кроется причина непобедимости армии Рима, а также способность удерживать огромные территории в составе своей державы.

Старик Вараздат провидческим тоном произнес:

– На стороне Армении стоят божественные силы, помогающие нам выжить вот уже три тысячи лет. Но надежды на мирную жизнь рухнули. Мы снова на пороге войны.

Тигран смотрел на него и думал как поступить. Союз трех азиатских государств Армении, Понта и Парфии мог бы поставить Рим на колени, но разве можно договориться с теми, кто мечтает возвеличиться до уровня богов и повелевать миром? Ни понтийский царь Митридат VI, ни царь Парфии Фраат III (оба узколобые догматики, политические слепцы) не готовы объединиться и отбросить эгоистические интересы. А для Помпея, Цезаря или Красса даже не важна страна, подвергнутая разграблению. Главное – возвыситься в Риме и доказать: я суровый и бескомпромиссный, первый среди равных, претендент на роль диктатора. А еще они все мечтают о заслугах, чтобы войти в историю.

Понимая, что базовый инстинкт римлян – грабить всех, кто слабее, и что создана мощная военная машина, противостоять которой Великая Армения сейчас не может, даже совместно с союзниками и вассалами, царь произнес:

– Мы должны не допустить, чтобы кто-то изменил нашу идентичность и замедлил развитие.

Гурас с воодушевлением подхватил:

– Да! И чтобы название нашей страны не исчезло из хроник истории!

Астролог пошутил:

– Боги, думаю, нам помогут, но как поступить, придется подумать самим.

Тигран встал. Собеседники подошли к нему, чтобы услышать главные слова.

– То, что я скажу, вам не понравится, – начал он, – но попробуйте понять. Мир меняется, мощь Рима растет, а силы государств эллинов угасают. Мы еще не окрепли после последней войны, союзники слабы и ненадежны, парфяне мечтают всадить нам нож в спину. Потерпеть поражение в войне – катастрофа и начало развала страны. Я как царь должен прежде всего думать о безопасности государства, но мне семьдесят пять, вести войну, как раньше, не по силам, а мой сын Артавазд слишком молод и неопытен…

Вараздат, опустив глаза, проронил:

– У него нет твоей проницательности и дара предвидения.

Царь, тревожно взглянув на него, продолжил:

– Большая война, если она вспыхнет, станет трагедией, настоящим бедствием для страны и народа, пронесется вихрем смерти, опустошая земли и души людей. – Помолчав и подумав о чем-то, он сказал: – Я хочу оставить после себя сильное и процветающее государство… Мы не станем воевать.

Гурас всполошился:

– Как же так, брат? Рим растопчет нас!

Царь был тверд в своем решении:

– Помпей придет в Армению с огромным войском. Мы же, хоть и можем постоять за себя, воевать не станем!

Тигран многозначительно смотрел на собеседников: он уже решил как поступить. Во-первых, царь объявит Помпея победителем: пусть тешит себя иллюзиями собственного величия, претендуя на место диктатора Рима. Во-вторых, выплатит ему контрибуцию, те деньги, которые разожгут костер войны в Риме: покоритель Азии Помпей столкнется с завистью Красса и Цезаря, и в борьбе за первенство они поссорятся и погибнут.

В-третьих, наследник Артавазд успеет воспользоваться ситуацией, и тогда произойдет главное: у Армении будет достаточно времени вновь укрепиться и стать грозной силой.

Услышав решение властителя, Гурас поразился произошедшей с ним перемене:

– Ты хочешь отойти от дел? Ты не можешь! Нация сплотилась вокруг твоей фигуры. Почти все князья и простой народ тебя обожествляют, готовы терпеть лишения, пойдут за тобой в бой, на смерть…

– Хватит смертей! – резко сказал царь. – Рим, провоцируя вооруженные конфликты по всему миру, раздувает войны, организует мятежи, смещает законных правителей, все территории объявляет «зоной жизненных интересов». Этому нужно положить конец. Хочу даровать Великой Армении спокойствие…

Гурас горячился:

– Но Артавазд не сумеет сплотить нацию: твоего авторитета у него нет! Правители всех областей, недальновидные князья и царедворцы начнут испытывать его на прочность, и еще неизвестно, чем закончится такой эксперимент.

– Он мой соправитель, я готовлю его к правлению, поручая самые сложные задания. На днях он убывает в Египет помочь Птолемею XII удержать власть, а может быть, вступить в борьбу с силами зла, стремящимися уничтожить мир. Надо побудить магию Египта встать на нашу сторону.

Вараздат деловито добавил:

– Твой сын должен приобрести силу и влияние, с ним должны считаться… Тигран, мы поможем ему.

– Да, Вараздат, именно так! – Тигран обратился к брату: – Гурас, пойми, римское вторжение неприемлемо: они идут, сметая все на своем пути, их цель – максимально ослабить и подорвать наши силы, посеять хаос. Мы остановим их, но не силой оружия: разрешим конфликтную ситуацию путем взаимных уступок… Ты со мной?

Гурас побледнел. Нахарары – главы аристократических родов – объявят царя трусом, начнут раздувать лживые слухи, организуют мятежи. Уже были открытые выступления против царя со стороны подкупленной Лукуллом части армянской знати, выразителем интересов которой являлся Тигран Младший, сын царя, ныне изгнанный из пределов государства. Многие крупные рабовладельцы недовольны правлением царя, запретившего заниматься ростовщичеством и превращать крестьян в рабов, а некоторые землевладельцы возмущены тем, что им не разрешают отбирать земли у крестьян-должников. Однако Гурас чувствовал, что царь смотрит далеко вперед. «Чутье никогда не подводило брата», – думал он. Даже нападение римских войск во главе с Лукуллом не поколебало ни его, ни страну, и нанесло больше моральный, чем материальный ущерб. Государь несомненно прав: стабильное развитие страны позволит преодолеть упадок хозяйства, провести реформы и, как результат, возродить былое величие, сравняться с Римом.

– Я с тобой, брат! – воскликнул он. – Что мне делать?

– Спасибо, Гурас. Ты переместишься в Рим с двумя задачами. Во-первых, убеди Цезаря взять деньги Птолемея XII – шесть тысяч талантов, – чтобы заставить сенат признать египетского царя законным правителем. Во-вторых, если почувствуешь, что Помпей готовит вторжение в Армению, объяви, что я готов заключить с Римом мирный договор на их условиях.

Шесть тысяч талантов – это сто пятьдесят пять тонн серебра.

– Что?! – воскликнул Гурас. – Он потребует не только контрибуцию, но также отказаться от территорий, завоеванные тобой. А это Сирия, Киликия и боги знают что еще!

– Я готов заплатить контрибуцию в десять тысяч талантов. Что касается Сирии… – Тигран горько посетовал: – Это плата за гордыню, мои просчеты в стратегии и неспособность вести современную войну… Присядем.

Собеседники сели за стол, Тигран хлопнул дважды в ладоши: появились виночерпий Вардгес с глиняным кувшином охлажденного вина и слуга с золотыми кубками. Разлили вино, искрившееся и переливавшееся всеми оттенками красного в лучах полуденного солнца, как та благоуханная роза, что свисала с потолка. Вардгес, испробовав из кубков вина (не отравлено ли), ушел со слугой.

Тигран произнес:

– Истина в вине, а здоровье в воде. Так, кажется, теперь говорят… Давайте успокоимся и выпьем.

Они сидели в беседке и пили вино. Царь рассказал притчу. Однажды в древние времена царю Армении долго не удавалось принять решение, как войскам форсировать бурную реку Куру, чтобы разгромить большое и сильное скифское племя массагетов, периодически грабившее его страну. Он мог бы принять любой план, но ни один из них не решал задачу быстро и с наименьшими потерями. Чтобы проникнуть в суть тайны, он созвал в свой шатер генералов, напоил их вином и приказал придумывать варианты решения задачи. У пьяных генералов развязались языки, они раскрепостились и подали много идей, в том числе фантастических. Но вот встал старый седой доблестный воин и сказал:

– Надо массагетов сделать своими союзниками, заключить мир и выступить против общего врага – персов, а чтобы было взаимное доверие, совместно построить мост через Куру.

Царь получил лучшее решение.

Подняв кубок, Тигран провозгласил:

– Выпьем за ясность сознания, позволяющее под воздействием вина увидеть суть проблемы, потому что вино – напиток богов!

Посмеялись, лихо сдвинули кубки, расплескав напиток богов, и выпили. Вино имело отменный вкус и удивительным образом сняло раздражительность и напряжение. Все расслабились и успокоились.

Старик Вараздат сообщил, что каждый день во время обеда выпивает кубок красного вина, и поэтому бодр и свеж, хотя ему уже девяносто пять. На собственном опыте он вывел закономерность: кто умеренно пьет вино, тот счастлив, забывает о возрасте и всегда имеет ясные мысли. Излучая благодушное настроение, царь похвалил хорошее вино. Ведь оно у толкового человека пробуждает мудрость и желание, несмелого делает храбрым, а сомневающемуся позволяет взглянуть на вещи в другом свете.

В благодушный разговор внезапно вклинился погруженный в мысли о предстоящей миссии Гурас:

– Брат, скажи, как мне говорить с Помпеем?

Тигран спокойно ответил:

– Больше театральности, Гурас! Мне доносят, что Помпей суеверен, любит драматические эффекты. Обговори с ним церемонию моего прибытия в римский лагерь, да не забудь сказать, что я хочу именоваться другом и союзником римского народа.

Вараздат, лукаво посмотрев на братьев, воскликнул:

– Мне это нравится – переиграть противника! Армии, устремившись в бой, мирно разойдутся… Надо же!

Тигран ласково посмотрел на соратников:

– Нам потребуется мужество, чтобы избежать битвы и, навязав мир, победить противника. Всегда нужно помнить, что излишняя самонадеянность ведет к горькому разочарованию. Пусть Рим пока думает, что управляет Вселенной.

– Государь, – Гурас лукаво глянул на царя, – подарок тому, кто желает прийти на армянскую землю с мечом, я уже подготовил.

– О чем ты, Гурас? – спросил Тигран.

– О, ты забыл! Перстень духа Арарата!

Тигран вспомнил. На протяжении веков эта вещица не раз помогала победить противника. Того, кто носил Драконий перстень, дух священной горы Арарат наделял не только сильными страстями, но и сомнениями. Конечно, этот перстень заставит Помпея робеть, если полководец войдет в пределы царства, и даже чрезвычайно устрашит.

– Пусть будет так! – сказал царь. – Гурас, отвези перстень в Рим и подари Помпею!

А сам подумал, что, возможно, легенда и исторические анналы его библиотеки сообщают правду, и камень действительно является носителем магической силы. Боги Рима насылают на все страны кошмары, давая римлянам силу и неуязвимость, побуждают к новым грабежам и насилию, подталкивают в Армению. Пусть перстень с загадочным прошлым ослабит захватнический инстинкт Помпея.

Вараздат, радостный как дитя, распростер руки перед братьями:

– Вот и славно! Перстень духа Арарата захватит мысли и ум захватчика. Мир благо, война зло, победа горька, а слава мимолетна. Пусть воюют другие!

Тигран, обладавший в царстве не самым спокойным нравом, вдруг умиротворенно рассмеялся:

– Я рад, что есть талисман, способный приносить удачу или охранять от неприятностей армянское царство.

Он собирался добавить, что с соратниками нашел верное решение: никогда не начинай войну, если есть хоть малейшая возможность поддержать мир, но увидел на дорожке, ведущей к беседке, свою любимицу Аревик и поспешно сказал:

– Ну, идите!

Мимо фонтанов и мраморных статуй по дорожкам сада шла наложница Аревик. Стройная, маняще красивая, в синих одеждах, с дорогими украшениями, она излучала солнечный свет. В руках женщина держала вербену – мелкие белые цветы. Увидев в хорошем расположении духа Тиграна, она просияла.

Царь встал, обнял и поцеловал ее в алые губы:

– Моя Аревик, моя любовь! Ты принесла мне траву любви, верно полагая, что я в гневе, ведь вербена гасит эмоции.

– Не только, Тигран. Эти цветы приводят в веселое расположение духа.

– Мы тут спорили с Гурасом и Вараздатом, но сейчас у меня хорошее настроение: я нашел верное решение.

Царь страстно любил Аревик. Ее томный взгляд обладал завораживающей и притягательной силой, яркая внешность приводила в восхищение, а свет внутренней красоты вызывал ощущение спокойствия и раскрытие непостижимой тайны.

– Я люблю тебя, Тигран, всем сердцем! – она с восхищением смотрела на царя.

А Тигран, вновь поцеловав ее, произнес:

– Моя любовь к тебе настолько сильна, что хочется просить у богов бессмертия, чтобы быть всегда рядом.

Аревик улыбнулась. Ее каштановые волосы, прическа, небольшая синяя шапочка и необыкновенные карие глаза, напоминающие миндаль, сводили его с ума. Глядя на этот эталон красоты, царь по-другому воспринимал мир.

– Когда ты улыбаешься, я понимаю ради чего живу… – Тигран каждый раз заново любовался этим совершенным произведением природы.

Аревик, как всегда смутившись, произнесла:

– Я тоскую, когда тебя нет рядом, но увидев вновь, испытываю неземной восторг… как от величия природы и солнца, и звезд на небе…

Царь вторил ей:

– Только с тобой ощущаю гармонию жизни: все приобретает равновесие и совершенство…

Аревик взяла Тиграна под руку, и парочка пошла гулять по дорожкам великолепного сада.