Читать книгу: «Парадокс Джона. Кратчайший путь», страница 2

«Красавец! Смекалка работает у этого парня!» – подумал Джон, слушая полет фантазии Нусьера. Слышимость из его «люкса» была прекрасная!

– Проверь все номера и следуй за мной, в сторону мечети! Я побежал за ним! – послышался приказ.

Один из солдат выпрыгнул из окна и быстро побежал «за Джоном». Второй немедленно приступил к осмотру комнат на втором этаже отеля. И приказал Нусьеру открывать те двери, которые были заперты на ключ.

В пятнадцатом номере дверь была открыта, он не сдавался для жилья, там заканчивался ремонт. Военный быстро проверил небольшой номер, но кроме стройматериалов и мусора ничего не обнаружил. Когда он вышел в коридор, дверь четырнадцатого уже была приоткрыта, и оттуда выглядывала ничего не понимающая пожилая женщина. Солдат быстро отодвинул ее и зашел в номер, не обращая внимания на возмущения старушки. Осмотрев уборную, шкаф и заглянув под кровать, он ничего не нашел.

С приближением к номеру, где находился Джон, волнение лавиной накрывало Нусьера, быстро переходя в панику. Но он держал себя в руках и не подавал виду.

Тринадцатая комната была не заселена, и Нусьер поспешил открыть ее.

Военный зашел в номер. Комната была готова к приему гостей, на что указывала аккуратно заправленная кровать и выключенный вентилятор. Проверив весь номер, солдат выскочил в коридор и направился к двери двенадцатого.

– Этот номер такой же, как и тринадцатый. Тут никто не живет, – голосом жертвы, прижатой к стенке, выдавил Нусьер.

– Открывай! Ну же! Быстрее!– торопил вояка.

Внутри у Нусьера происходила настоящая война чувств. Паника пыталась прорваться по всем фронтам, ей противостояли чувства самообладания в союзе с выдержкой и намерениями сдержать обещание, данное Джону. Каждый его мускул был напряжен до предела, холодный пот выступал на ладонях, желудок сжался, сердце стучало в большой барабан. Все его мысли были только о том, как его поймают и бросят в тюрьму как соучастника. Перед его мысленным взором вставали самые мрачные видения будущего… Уже сто раз консьерж пожалел, что ввязался в эту авантюру!

Дрожащими руками Нусьер вставил ключ в замочную скважину и сделал один поворот на сорок пять градусов вправо. Дверь медленно отворилась…

Военный сильно толкнул ее вперед и ворвался в номер. Комната была готова к приему гостей, и ничего не выдавало присутствие тут посторонних.

Он принялся спешно осматривать номер и начал с туалета. Нусьеру казалось, что тот находился в уборной целую вечность! Хотя не прошло и десяти секунд, как солдат захлопнул дверь туалета, ничего не обнаружив. Словно бревно он принял положение лежа, опершись на руки, и начал осматривать всю плоскость пола – под кроватью, шкафом, даже под тумбочку заглянул зачем-то… Видимо, искал следы беглеца. Остался лишь одно место, где мог бы спрятаться Джон, это был шкаф для одежды. Напряжение Нусьера достигло пика, ведь он понимал, что Джон именно там, больше ему просто негде было прятаться! Солдат подошел к шкафу, держа в одной руке автомат Калашникова, вторую руку он вытянул, чтобы открыть дверцы.

– Тут никого нет, давайте перейдем в следующий номер, – не выдержал напряжения Нусьер и попытался отвлечь внимание военного.

– Заткнись !– грозно ответил тот и потянулся к шкафу.

Резким движением он открыл дверцу и встал в боевую позу, взяв автомат двумя руками. Но ничего, кроме двух пластмассовых вешалок разных цветов, он не обнаружил.

Словно гора Эверест, разлетевшаяся от подрыва ядерного заряда, страх Нусьера рассыпался на миллионы мелких частиц. И он, не скрывая своего облегчения, глубоко выдохнул.

– Как я и говорил! Давайте пройдем в следующий номер. Нам надо торопиться! – маскируя свою радость, настаивал консьерж.

Солдат ничего не ответил, только бросил подозрительный взгляд на Нусьера и направился в сторону выхода из номера. Сделав три уверенных шага в направлении входной двери, он вдруг остановился как вкопанный, по инерции качнувшись вперед. Причиной его остановки стал звук внезапно открывшегося окна, дверца которого громко стукнула по подоконнику.

– Ветер, похоже. Мы не закрываем окна, чтобы номера не задохнулись от жары. Экономим на вентиляторе, – выдал логическое объяснение Нусьер, явно заподозрив что-то неладное.

Или это была его паранойя, порожденная эмоциональным всплеском.

– Стой на месте! – приказал солдат.

Он развернулся и направился к окну.

Нусьеру надо было срочно что-то придумать, он понял, что есть еще одно место, где мог бы спрятаться Джон. Как бы фантастична не была эта версия, он не собирался дожидаться ее проверки солдатом.

– Вы слышали? – тревожно обратился он к служивому.

– Что?! – солдат остановился

– Какой-то звук в одиннадцатом, но он тоже пустой! Он там! Скорее! – на ходу придумал Нусьер.

Солдат бегом выскочил из двенадцатого номера, ударом ноги открыл дверь одиннадцатого и залетел туда, держа автомат обеими руками. Никого!

– Что ты слышал? Играть со мной вздумал?! – разгневался военный.

– Может, просто показалось? Или звук мог быть из другого номера. У нас еще три комнаты на втором этаже!

– За мной!

Буквально за три-четыре минуты они осмотрели оставшиеся номера. Но и здесь никого не нашли.

– Слушай меня! – строго сказал солдат. – Останешься тут, никто не должен зайти и выйти из отеля до нашего возвращения! Ты меня понял?

Нусьер кивнул. Они вышли на улицу. Убедившись, что солдат покинул территорию отеля, консьерж окончательно успокоился.

Его переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, он был безумно рад, что Джона не нашли, и горд тем, что смог держать свою панику. С другой, он понимал, что ввязался в серьезную игру, и кончиться все это может очень плохо. Он нутром чувствовал, что поступил верно, но его ментал сопротивлялся нарушению привычного уклада жизни.

Еще никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. В душе Нусьера словно поселилась птица, птица свободы. Вдруг он осознал, что есть и другая сторона жизни, совершенно отличная от привычной ему серости и апатичности. Жизнь, наполненная красками, радостью и абсолютной свободой действий. В этот миг разорвались все его шаблоны, навязанные обществом и суровой средой его страны. Ему даже показалось, что он стал выше ростом, все вокруг казалось ему мелким и ничтожным. Он вдруг обрел новый взгляд на мир.

Вернувшись в реальность, он поспешил найти Джона. Его истинным желанием было еще раз увидеть виновника своих новых впечатлений, но мозг не переставал сопротивляться и кричать: «Надеюсь, я его больше никогда не увижу, и это все закончится, пока не зашло слишком далеко!». В любом случае, ему нужно было проверить отель и попробовать найти Джона.

Первым делом он отправился на второй этаж, в двенадцатый номер. Нусьер осторожно открыл дверь и увидел Джона, сидящего на кровати, как ни в чем не бывало.

– Ну, ты даешь! – воскликнул Джон, увидев своего спасителя. – Здорово ты все придумал! Начиная с историей про мой побег в сторону мечети и заканчивая отвлекающим маневром, когда это чертово окно начало свое самоуправство! – смеясь, делился впечатлениями Джон. – Ты очень умен! И держался молодцом! Я восхищен!

Джон громко похлопал в ладоши несколько раз. Нусьер тут же размяк от лестных слов своего визави. Его вообще редко за что-то хвалили, и уж тем более – за какие-то проявления ума и характера.

– Но как ты… где ты спрятался? Солдат осмотрел каждый дюйм номера – искренне недоумевал Нусьер.

– А! Пустяки! Старый трюк. Я называю его «неудачник-любовник», – рассмеялся Джон, показав свои белоснежные ровные зубы.

– Неудачник-любовник?! Это как?

– Раз ты спрашиваешь, значит, ты верный муж! Кстати, у тебя есть семья?

– Да. Но я не понимаю. Расскажи!

– Эх, дружище… Все просто! Когда я понял, что один из солдат будет обыскивать номер, я начал искать место, куда он вряд ли заглянет. Но в этом «фешенебельном люксе» мебели меньше, чем кустарников на ваших улицах. Поэтому единственное, где я мог спрятаться, это за пределами номера… У тебя есть сигареты?

– Нет. Я не курю, – на автомате ответил Нусьер.

– Жаль… Открыв окно, я понял, что с улицы меня никто не заметит. Так как «панорамный вид» из этой комнаты заканчивается через три метра, упершись в стену другого здания, –продолжал обесценивать отель Джон. – Я приготовился и ждал, пока вы не закончите проверку тринадцатого номера. Как только ты начал открывать дверь, я ухватился за карниз окна с внешней стороны. Так и провисел там, пока вы не закончили. Когда солдат услышал звук открывшегося окна, будь оно неладно, я уже подумал, что все, конец! Но ты – красавец! Вырулил ситуацию.

– Я так и знал! – радостно восхищался своей сообразительностью, Нусьер. – Я сразу понял, что ты там!

– Молодец! Ладно, времени у нас немного, они скоро вернутся в отель. Надо переместиться куда-то в укромное место. Есть такое?

– Можно ко мне домой.

– Это опасно. Они, точно, туда придут первым делом.

Нусьер проглотил слюну, представляя, как военные переворачивают все вверх дном в его доме. И что он скажет жене?! Домой идти нельзя.

– Можно добраться до порта, у меня там работает друг, он поможет тебе укрыться на какое-то время. Там очень многолюдно и полно белых вроде тебя. Можно затеряться в толпе.

– Хорошо. Но тебе надо остаться на рабочем месте, чтобы не вызвать подозрений. Как я найду твоего друга?

– Я могу ему позвонить с ресепшена. Он начальник участка, и у него есть телефон в офисе. Главное, чтобы он был не на погрузке.

– Отлично! Давай торопиться! И еще: мне нужно сделать международный звонок. Это возможно?

– На ресепшене телефон работает только на входящие международные звонки. Можно заказать звонок, но для этого нужна кредитная карта или наличные.

– Это был мой второй вопрос. Где я могу найти банк или хотя бы банкомат, чтобы снять кэш?

– Да кто ты такой?! И откуда вообще взялся в нашем отеле?

– Так. Все расскажу. Но позже. Давай спустимся на первый этаж и позвоним твоему другу. Нам нельзя терять время! Скоро они будут здесь!

Пока они спускались вниз, Нусьера отпустила эйфория приключений, и им снова овладели сомнения.

«Да кто же он такой?! И с чего я решил, что ему можно верить? Во что он меня впутывает? Может, он правительственный шпион из Южного Судана? Или, вообще, работает на Харами? Что если я подставлю своего друга Саида? Я же ничего о нем не знаю! Но ему что-то известно о судьбе моего брата… возможно, это единственная зацепка, чтобы найти его. Мне следует узнать больше об этом типе! Я даже не спросил его имени!».

Они спустились на первый этаж, и Нусьер занял свое привычное место за стойкой. Джон остался по другую сторону ресепшена. Нусьер снял трубку телефона и тут же ее положил на место.

– Прежде чем я позвоню своему другу в порт, ответь на мои вопросы… – очень серьезно обратился к Джону консьерж.

«О! А парень-то с характером! Молодец!» – мысленно восхитился Джон.

– Хорошо, только давай быстро. Оставим основную нашу дискуссию для более спокойной обстановки. Договорились? Что ты хочешь знать?

– Кто ты такой на самом деле? И как попал в нашу страну? – с серьезным видом продолжал Нусьер.

– Меня зовут Джон. Я из США, Бостон. Все, что я тебе рассказал про встречу с твоим отцом – абсолютная правда. Сюда попал случайно…

– Что значит случайно? Нельзя просто так попасть на другой край света, случайно!

«Еще как можно, друг мой!» – проговорил про себя Джон

– Для чего ты тут? На кого работаешь? Что ты знаешь о судьбе моего брата? – выдавал вопросы один за другим консьерж.

– Дело в том, что я не знаю, как оказался тут. Впрочем, как и во всех остальных случаях… Я ни на кого не работаю. Когда-то был брокером. Про судьбу твоего брата знаю довольно мало, но думаю, что смогу тебе помочь. Мне нужно больше вводной информации о нем. Пожалуйста, давай продолжим позже?

– Что значит, ты не понимаешь, как сюда попал? Тебя что, привезли без сознания? О каких других случаях ты говоришь? Я ничего не понимаю!

– Похоже на то… Каждый раз я…– ответ Джона оборвал телефонный звонок.

– Добрый день, отель «Баашер», – молниеносно ответил Нусьер, выпрямившись в струнку.

– Это военный комиссар. Скажите, нашли следы беглеца? Может быть, он вернулся в отель? Мои люди прочесали весь район и ничего не нашли.

– Нет, сэр. Никто не выходил из отеля и не заходил сюда.

– Принял. Будьте на месте, я высылаю отряд к вам, – закончил собеседник на том конце провода.

Нусьер быстро положил трубку. Его лицо заметно изменилось, мгновенно превратившись из серьезного в растерянное и тревожное.

– Они едут сюда! – испуганно сказал консьерж. – Надо торопиться.

Он поднял трубку и быстро, на память, набрал комбинацию цифр. Застыв, словно статуя, Нусьер сжимал трубку телефона около своего уха. Секунды бежали очень медленно, но ничего не происходило. Джон понял, что в телефонной трубке только длинные гудки.

– Не подходит к телефону. Видимо, на погрузке! – паника снова овладела Нусьером, и он с надеждой смотрел на Джона.

Необоснованное чувство вины заполонило все его естество. Он чувствовал себя виноватым за то, что его друг Саид не взял трубку.

– Где находится порт? – спросил Джон

– Примерно в двух километрах, на юго-восток отсюда. Можно ориентироваться на четыре грузовых крана, которые видны даже отсюда.

– Хорошо. Я выдвигаюсь в сторону порта, а ты должен успеть дозвониться до своего друга, пока я буду в пути.

– Что, если у меня не получится? – спросил взволнованный консьерж.

«Как же быстро он превратился из «уверенного льва», в «беспомощного котенка»! Но ничего удивительного! Не думаю, что он каждый день попадает в такие передряги. Все равно он большой молодец!» – рассуждал Джон

– Все получится! Соберись, Нусьер! Уверен, твой друг скоро выйдет на связь. Я буду ждать его возле дальнего от берега крана. Если нет, то ты найдешь меня сам. Во сколько заканчивается твоя смена? Я не думаю, что военные будут тебя долго допрашивать.

– В шесть часов вечера. Они будут меня допрашивать?! – ужас читался на его лице.

– Не дрейфь! Ты же ничего не сделал. Зададут стандартные вопросы и отпустят. Отвечай, что был на ресепшене, и никого не видел. Но ты и сам все знаешь…

– Зачем я ввязался в эту авантюру… – с тоской произнес Нусьер.

– Как зачем? Чтобы узнать судьбу своего брата! Я бы поступил абсолютно так же. Ты храбрый и благородный! Все. Мне пора! Увидимся вечером!

Уже в дверях Джон обернулся:

– Стоп! Как зовут твоего друга в порту?

– Саид. До встречи, Джон! – неожиданно тепло ответил Нусьер.

***

Джон вышел на улицу, расплавленную небесным светилом. Оглядевшись, он быстро нашел макушки четырех грузовых кранов и, поняв направление своего движения, двинулся в путь…

Как таковых тротуаров тут не оказалось, было лишь слабое разделение проезжей и пешеходной части. Машины двигались с довольно большой скоростью, что совершенно не смущало пешеходов, которые резво пересекали дорогу. На улице было много мусора и пыли… Джон посмотрел на свои кроссовки «Like», его большой палец виднелся из дырки и сливался с местной территорией по цвету. «Ну, зато не так жарко…» – подумал он и принялся внимательно выискивать вокруг детали, которые выбивались из общей канвы и, возможно, были ключом к разгадке его «проблемы». Это уже вошло в привычку, хотя пока не принесло особых результатов. Но он понимал, что наблюдения просто необходимы.

Какой-то старик ремонтировал свою обувь, сидя прямо на тротуаре в пыли, и что-то бормотал себе под нос. Его кропотливую работу прервали двое мальчишек, случайно облив его из бутылки мутной водой.

«Опять двое мальчишек… как вчера в Дакке, – мелькнула у Джона мысль. – Но они совсем другие, их взгляд ничем не примечателен, в отличие от ярко-голубых очей тех мальчишек! Похоже на паранойю, Джон!».

Он поднял голову и на крыше двухэтажного здания увидел билборд, рекламирующий странные корнеплоды и тут же призывающий к независимости. Сразу под ним было открытое окно, откуда на него смотрела пожилая местная жительница. В ее взгляде не было удивления или интереса, видимо, она просто коротала свой перерыв, наблюдая за шумной улицей. На ее голове был ярко синий тюрбан, который очень привлекал внимание на фоне серо-песчаной картины улицы.

Хоть и не часто, но регулярно мимо проезжали различные автомобили семидесятых или восьмидесятых годов выпуска. Кто-то вез хворост, другие – коров, кто-то – вооруженных людей.

Джон обратил внимание, что торговля развита довольно слабо. На его пути было несколько магазинчиков, где продавали в основном воду и лепешки. Может быть, это просто такой район… Пока ничего необычного он не увидел.

Джон посмотрел вперед, на уходящую вдаль улицу, и представил себе, как здесь все появилось в свое время.

На протяжении многих тысячелетий тут была выжженная пустыня, и единственными ее жителями были гекконы и сцинки. Но примерно двести лет назад каким-то магическим образом из-под песка вылезли эти однотипные двухэтажные строения из глины и еще черт знает чего. Затем кто-то просто раскидал этих бедолаг, местных жителей, своей огромной рукой, словно горсть крупы, и каждый из них встал, отряхнулся, пошел делать работу, запрограммированную в его голове. Сегодня, как и двести лет назад, люди снуют в этой пустыне, выполняя свои функции и имитируя процесс под названием жизнь. И скорее всего, так будет продолжаться не одно столетие… Джон с надеждой подумал, что это лишь его фантазии и мгновенно растворил свою абстракцию, вернувшись в реальность.

Солнце уже перевалило точку своего зенита и теперь давило заметно меньше. Джон подстроился под средний темп ходьбы местных жителей. Чтобы не привлекать внимания, он даже имитировал некоторые элементы походки окружающих его людей, неспешно шагающих по улицам и шаркающих своей старой обувью.

Лица суданцев выглядели уставшими и измученными. Суровый климат и недоразвитость страны делали свое дело, и почти все выглядели старше своего возраста. В их глазах читалась доброта и покладистость характера, и в тоже время наблюдалась какая-то тяжесть бытия и усталость. Было понятно, что они любили свою землю, но давление системы и страх наказания сдерживало их желания и внутренний, нереализованный потенциал.

Одежда была очень скромная, такая же, как жизнь африканской страны. Зато каждый третий носил на шее автомат Калашникова, словно это было какое-то ожерелье. Но никаких признаков насилия или войны не наблюдалось, все выглядело обыденно и размеренно. Видимо, оружие – это отголоски гражданской войны. Она закончилась десять лет назад, но доверие между Южным и Северным Суданом так и не зародилось.

Окончательно слившись с потоком движения местных жителей, Джон продолжил свой путь, размышляя о своем новом знакомом – Нусьере.

«Нусьер, конечно, красавчик! Мне с ним явно повезло! Есть в нем что-то особенное, притягательное! Быстро он смог совладать со своими страхами возможных последствий и принял решение помочь незнакомцу. Но у меня сложилось впечатление, что я видел две стороны его личности. Причем между этими личностями явно происходила серьезная борьба!

Сначала это был добропорядочный гражданин тоталитарной страны, которому посчастливилось обладать «престижной» работой в отеле. Наверняка получение этой должности прибавило еще несколько пудов ответственности и долженствования, что укрепило и без того доминирующую личность.

Потом, когда он увидел джалабию своего пропавшего брата, проснулся тот Нусьер, которого давно похоронили внешние обстоятельства его жизни. Предполагаю, что он ощутил сильные чувства… те самые, которые не подвластны управлению и пониманию, те чувства, которые способны разорвать любые преграды, те древние силы, которые заложены в нас от рождения. Я и сам когда-то чувствовал подобное первый раз…»

«Именно эта часть Нусьера стриггерила, благодаря экстремальной встряске его глубинных чувств, которые тлели в самых потаенных уголках души. Все, что ему было важно в обычной жизни, отошло на второй план. Они полностью захватили всю его сущность. В этот момент Нусьер проживал жизнь настоящего себя. Ту самую, которую он когда-то закопал и продолжал посыпать пеплом до сегодняшнего дня», – продолжал выстраивать объяснения поведения консьержа Джон.

«Он снова поменялся в лице и суждениях, когда мы спустились на ресепшен и начал задавать вопросы мне. Почему он не делал этого раньше? Почему он без оглядки ринулся мне помогать? Тут, очевидно, им руководили чувства, а не мозг.

Удивительно, но я наблюдаю подобное не первый раз. То же самое было и с программистом в Чикаго, и с таксистом в Мадриде, с банкиром из Баку, с блогершей из Цюриха… Понятно, что там были совсем другие ситуации, но тут прослеживается красная нить. Может, это как-то относится и к моим приключениям?»

Джон замер, мгновенно позабыв про Нусьера и свои размышления. Он не заметил, как миновал жилые кварталы и подобрался к оживленной дороге, жалко напоминающей шоссе. На другой стороне дороги он увидел здание, которое всегда вызывало у него самые положительные эмоции! Разглядев до боли знакомые обозначения, он широко улыбнулся и побежал через дорогу с такой радостью, которая бывает только у детей первого января, когда они утром бегут к рождественской елке…

Словно моряка дальнего плавания, увидевшего сушу, Джона разрывало от радости! Он вприпрыжку бежал через дорогу навстречу к своему спасителю. Мечтая о доступной еде и вообще о всевозможных преференциях, которые ждут его впереди. Приблизившись к зданию, он отметил его аккуратность и чистоту. Это был банк с непонятным названием – «Омдурман». Джону было абсолютно наплевать на название банка, так как на улице его ждал банкомат. Опьяняющие его взгляд логотипы «Visa/Mastercard» заставили трепетать сердце и абсолютно забыть обо всем в этот момент.

Вообще, он совсем недавно научился радоваться, словно ребенок, самым обычным вещам. Он получал удовольствие почти от всего, что его окружало. Это делало его жизнь яркой и насыщенной. Настоящей… Но деньги… Видимо, инстинктивно Джон реагировал на них, как и раньше, меркантильно, до осознания их ничтожности. Причем он понял, что, окажись сейчас он в обычной жизни, его отношение к деньгам не поменяется.

«Money, get away

Get a good job with more pay and you're O.K.

Money, it's a gas

Grab that cash with both hands and make a stash»,

– Джон про себя напевал Pink Floyd.

Его счет составлял ровно одну тысячу долларов США и обновлялся каждый день, по крайней мере, так было до сегодняшнего момента. Джон не знал, обновился ли его счет сегодня. Поэтому, каждый раз подходя к банкомату, он скрещивал пальцы на обеих руках и получал легкую дозу адреналина. На самом деле он давно привык обходиться без денег совсем, но с ними, разумеется, было проще. И, конечно, у него всегда был план на безденежный сценарий.

Проведя свой ритуал со скрещенными пальцами, он принялся вбивать восьмизначный код, который помнил лучше своего дня рождения.

– Два-четыре-шесть-два-семь-три-четыре-пять, – тихо проговорил и быстро набрал Джон.

Колесо загрузки мучительно закрутилось на экране. В такие моменты Джон думал только о том, что банкомат ему откажет, и как он будет добывать еду другими способами. А еще думал об Игоре, том русском, который подарил ему безбедное путешествие и тем самым очень облегчил его путешествия.

Он посмотрел на окно за банкоматом, в котором увидел свое отражение. Это был мужчина тридцати пяти лет с довольно привлекательной внешностью. У него были темные волосы и прическа в стиле «Грандж», серо-голубые глаза, которые были наполнены усталостью и тоской, но в тоже время горели тысячей солнц. Маленький нос не портил пропорций лица, а лишь подчеркивал родство с европейской нацией. Кожа немного покраснела от безжалостного суданского солнца. Джон отметил, что выглядит совсем неплохо, учитывая ситуацию.

– Каково мое предназначение? Куда ведет мой путь?– философски спросил Джон у своего отражения.

Боковым зрением он увидел, как колесико загрузки сменилось на большую зеленую галочку, что свидетельствовало об успешно завершенной операции, и банкомат издал приятнейший звук отсчитывания купюр.

«Так. Первым делом надо найти еду, причем что-то приличное. Запастись водой. Купить спички, сигареты, новую обувь», – размышлял Джон, пока банкомат щедро крутил купюры в своем волшебном чреве.

Железный банковский ящик закончил свое жужжание и открыл купюроприемник, откуда торчала приличная пачка денег. Получилась пятьсот восемьдесят одна тысяча местными купюрами, что было равноценно одной тысяче долларов США.

Джон всегда снимал полностью всю тысячу, так как никогда не был уверен, появится ли еще возможность, а также было неясно, сколько денег ему понадобится. И еще у него был ритуал: он всегда прятал остатки денег в стране пребывания, чтобы в случае возвращения сюда воспользоваться ими: он предполагал, что безлимитное обновление счета не было гарантированно вечно.

Проблема заключалась в том, что пачка денег оказалась действительно солидной. А при отсутствии сумки и даже карманов нахождение в беднейшей африканской стране с такой «котлетой» в руках приобретало экстремально опасный характер.

Джон представил, как он сейчас выходит из помещения банкомата – в дырявых кроссовках, старенькой джалабии, с обгорелым лицом и огромной пачкой наличных… А вокруг него везде снуют поджарые парни с АК-47. Перспектива так себе… Шансы остаться в живых приближаются к нулю, не говоря уже про деньги.

Джон распихал купюры в оба рукава джалабии и, прижав руки к телу, двинулся на поиски магазина или придорожной закусочной. Не успел он пройти и тридцати метров, как услышал за спиной грубый мужской голос:

– Сэр! Остановитесь!

***

Лобби отеля «Баашер» представляло собой небольшую зону для встречи гостей. Слева от входа был «лаундж» для четверых человек. Два старых дивана, обтянутые потрескавшейся кожей шоколадного цвета, будто смотрели друг на друга, не замечая журнального столика между собой. Справа, вдоль стены, стояла потрепанная тележка для багажа с перемотанным скотчем колесиком. Стены украшали картины средней руки мастера, изображавшие диких животных на водопое. Среди изображений слонов, зебр и жирафов попадались и портреты политических деятелей Судана. Интересное сочетание.

Благовония от подожженных аромапалочек распространялись по всему помещению. Виновник равномерного распределения запахов ладана, сандала и мирры висел на потолке. Это был колоритный огромный вентилятор, который крутится без остановки уже целую вечность.

Ну и, конечно, центром притяжения внимания была стойка ресепшена! Она выделялась своей строгостью и важностью, будто давая понять, кто тут главный и принимает решения. На стене за стойкой висели три экземпляра одинаковых аналоговых часов, показывающих время в Нью-Йорке, Хартуме и Токио. На поцарапанной столешнице одиноко расположился металлический звонок вызова персонала. Один из представителей этого персонала молча стоял за стойкой ресепшена, потупив потерянный взгляд в пол.

Минуту назад Джон покинул территорию отеля, оставив Нусьера один на один с абсолютно новой жизненной ситуацией. Консьерж был в полной растерянности, и его мысли создавали абсолютный хаос в голове.

Нусьер размышлял о том, что с ним будет, если его разоблачат. Что если Джона поймают, и он во всем признается? Тогда, выходит, его, Нусьера, посадят в тюрьму как соучастника? Что будет с его семьей? Он даже думал о том, что никогда в жизни больше не устроится на нормальную работу, не говоря уже о должности в отеле.

В то же время он неустанно поглядывал на телефон в надежде, что позвонит его друг Саид. Он не мог нарушить обещание, данное Джону! Что если от этого зависит его жизнь? Почему он вообще так привязался к этому незнакомцу? Тут явно дело не в его брате… Нет, это тоже… но было что-то еще… То, что Нусьер никак не мог объяснить себе. Он испытывал внутреннее жжение, необъяснимое ощущение, что он все делает правильно. Такого сильного чувства Нусьер никогда не испытывал раньше. Все его насущные проблемы стали мелкими и ничтожными, он ощущал какую-то силу внутри себя, которая рвалась наружу и готова была снести все на своем пути.

Резкие звуки настольного звонка разорвали тишину.

– Не спать! – первое, что услышал Нусьер, и буквально рухнул обратно в реальность.

Он увидел перед собой офицера и пятерых солдат за его спиной.

– Прошу прощения, сэр! Закрыл глаза буквально на минуту, но я все слышал, был в сознании, – слукавил Нусьер.

Никого он не слышал и не понимал, в каком сознании находился.

– Мои люди обыщут отель, а я задам вам ряд вопросов,– приказным тоном сообщил офицер.

– Да, конечно! Я к вашим услугам. Ваши люди могут приступать к осмотру отеля. Заверяю, что никто не заходил в отель и не выходил отсюда после происшествия.

– Нам не нужно ваше разрешение! – офицер посмотрел на Нусьера с презрением и жестом отдал приказ солдатам.

Эти слова вернули консьержа в состояние беспомощности и ничтожности. Он ощутил себя совершенно мелким и никому не нужным. Ему захотелось поскорее попасть домой, закрыть дверь и спрятаться под одеялом.

Но все же Нусьер собрался и приготовился отвечать на все вопросы согласно тому сценарию, который он же и придумал. Он понимал, что раз они здесь, значит Джон еще на свободе, поэтому надо действовать согласно легенде.

Солдаты поспешили на второй этаж, а офицер пригласил Нусьера в «лаундж» зону лобби, для допроса.

Напротив Нусьера сидел молодой суданец, лет двадцати пяти – двадцати семи. Судя по звездам на погонах, это был лейтенант вооруженных сил. Он был худощав, как и все местные жители, темно-карие глаза глубоко утопали в глазных впадинах. В его типичной для этих мест внешности выделялись ярко выраженные скулы и мерзкие тоненькие усики.

Внешность офицера не вызывала доверия. Это был хитрый и расчетливый человек, без оглядки веривший в идеологию армии и правительства. К тому же готовый пойти на многое ради повышения по службе и отстаивания той самой идеологии, которая принадлежала не ему. По крайней мере, такой «ярлык» повесил ему Нусьер, после первого впечатления.

– Итак. Вы утверждаете, что некий Джон из Австралии выпрыгнул в окно и сбежал, когда вы вместе с ним поднялись на второй этаж отеля, чтобы открыть ему номер. Верно?

– Так точно.

– Почему вы поднялись вместе с ним? А не просто отдали ключ?

– Таковы правила отеля. Мы всегда провожаем гостей до номера, – скрывая волнение, но вполне уверенно отвечал Нусьер.

– То есть он в составе группы действительно заселился в отель вчера? Есть ли об этом запись в журнале?

– Да, все верно. Вчера заселились новые гости, но была не моя смена, и я не знал его в лицо. Принести журнал? – Нусьер подорвался, чтобы сходить за журналом, явно блефуя.