Читать книгу: «От винта», страница 2

Глава 2

Домой я вернулся поздно вечером. По пути забарахлила машина, и мне пришлось её ремонтировать. Киев уже замело снегом, и снегоуборочная техника, как обычно у нас это случается, ломалась и не успевала убирать и чистить дороги. Уже давно нужно было поменять старенькую «Шкоду», но рука не поднималась. С этой машиной было связано много приятных воспоминаний, и поэтому продавать я её не спешил. Настроение было испорченным, и чтобы как-то украсить холостяцкий вечер и ужин, в магазине купил бутылку коньяка. Продавщица, молоденькая девочка лет двадцати, нахваливала коньяк «Азербайджан» с десятилетней выдержкой. Покупая бутылку, взял несколько банок рижских шпротов. Выйдя на улицу из магазина, рванул домой, потому что погода окончательно испортилась и крупные снежные хлопья кружились хороводом по пустынным улицам. Красота, да и только. Заскакивая в подъезд, случайно столкнулся лбом с соседкой с верхнего этажа. Грузная и неповоротливая, она по натуре своей была добрым и приветливым человеком. Муж у неё пил, и ей одной приходилось работать, содержать семью. Она изо всех сил тянула на поводке упирающегося французского бульдога на вечернюю прогулку, ругала его за трусость, и не заметила меня.

– Ой, Мишенька, прости. Ты видишь, этот негодник не хочет идти гулять.

Я уставился на несчастную собаку, которая смотрела на меня большими, водянистыми глазами и просила заступиться.

– Ничего, всё нормально, Варвара Сергеевна.

Бульдог скулил и пытался спрятаться за моими ногами от хозяйки.

– Как твои дела? Жениться не надумал? У меня есть потрясающая подруга, как раз в твоём вкусе. Если хочешь, могу познакомить. Женщина в самом соку, работает в банке, квартира в центре, дети живут отдельно. Очень интеллигентная и сексуальная. Конфетка.

Причмокивая пухлыми губами, она улыбнулась, сверкая золотыми коронками.

– Спасибо, одного раза хватит.

Я вспомнил о неудачном знакомстве, по совету Варвары Сергеевны и ухмыльнулся.

– Ты про Надьку? Я тебя умоляю, кто же знал, что она окажется пройдохой. На вид умная и серьёзная женщина.

Варвара Сергеевна уже передумала выводить собаку на улицу, и всячески уговаривала меня на новую встречу. Я как мог, отнекивался и, ссылаясь на то, что много работы, убежал. Уже перед дверью я услышал, как с первого этажа кричит Варвара Сергеевна: Мишенька, дорогой, ты подумай, я завтра вечером к тебе загляну. Не пожалеешь.

Хлопнув дверью, я смог наконец-то спокойно вздохнуть и расслабиться. Принимая душ, с наслаждением думал о предстоящем ужине и бутылке коньяка. Обтираясь насухо, одел халат, тапочки и засеменил на кухню. Открывая холодильник, скривился. Он был пустой, и давно нуждался в разморозке. В морозильной камере лежали полуфабрикаты и, перебирая их, я вытащил куриные котлеты и бросил их в микроволновку. Через минуту нехитрая снедь, с открытой баночкой шпротов стояла на журнальном столике. Коньяк обладал приятным запахом и, наливая в пузатый бокал, я с удовольствием наслаждался божественным ароматом.

Квартира мне досталась от родителей. Они лет семь назад уехали в Америку и не собирались возвращаться обратно. Общаясь с ними по скайпу, я уставал от ежедневных предложений мамы приехать к ним. Оттягивал поездку как мог. Не потому, что не хотелось увидеть своими глазами Америку, нет. Просто здесь, в Украине, было всё гораздо ближе и роднее. Родители в один голос твердили про внуков, и я каждый раз обещал им заняться этим вопросом вплотную. Я был единственным сыном и с детства испытывал со стороны родителей настоящую любовь и ласку. Меня баловали, как могли и ни в чём не отказывали. Со школы у меня выработалась привычка читать. И от родителей досталась громадная библиотека. Более пяти тысяч книг стояли на полках, лежали в шкафу, в кладовке, на полу. Библиотеке была отведена отдельная комната, и когда уже становилось совсем невмоготу от одиночества, я шёл к своим верным и преданным друзьям – книгам, и запоем читал. Электронные книги, которыми сейчас был забит до отказа интернет, мне не нравились. Привычка держать книгу в руках, чувствовать запах типографской краски, листать страницы, была неискоренимой. Любил классику, приключения, военную прозу. Отец собрал труды почти всех великих полководцев, и я часто переносился мыслями в военные годы, и как истинный книголюб, с благоговением переворачивал одну страницу за другой. Так часто и засыпал в кресле с книжкой на коленях.

Когда друзья гоняли во дворе в футбол, зимой ходили на речку кататься на коньках, я сидел дома, изучая историю. Школу закончил с отличием, благодаря хорошей памяти, смог учить наизусть стихотворения и запоминать цифры с рисунками. Если для остальных ребят домашнее задание представляло непосильный труд, то я справлялся с лёгкостью, и даже помогал товарищам. По настоянию отца, после окончания школы подал документы в военное училище. Уезжать из дома не хотелось, и я тогда со слезами на глазах прощался с родителями. В Харькове, я сдал экзамены, и поступил в национальный университет Воздушных Сил имени Ивана Кожедуба. Преподавателей поражал уровень моих знаний, и так я стал одним из самых перспективных курсантов. Хорошо разбирался в тактических приёмах, иностранной технике, всегда старался проводить анализ ошибок, как обороны, так и наступления. На полигоне метко стрелял, и с молодецкой находчивостью находил выход в трудных армейских задачах. Но чем больше я находился в армии, тем сильнее понимал, что военная служба не для меня. Хотя преподаватели пророчили мне блестящую карьеру военного. И окончив университет, к удивлению многих друзей, остался на гражданке. Сказались годы, прожитые в армейской общаге, среди клопов и вшей. Кормили из рук вон плохо, будущие офицеры голодали и спасались только тем, что им присылали родственники. Ко мне приезжали родители, и отец, видя весь этот бардак, уныло качал головой и не настаивал на том, чтобы я остался в армии. Я тогда был ему очень благодарен за то, что он оставил за мной право выбора, как за настоящим мужчиной. Больно было на всё это смотреть, в огромной стране, выигравшей войну, потерялись приоритеты. И на телевидении, в газетах, на первом месте стояли воры и бандиты. Двухтысячные, или как говорят «нулевые» года для огромной страны стали переломными и к военным относились без должного уважения. Научившись выживать, я не один раз впоследствии был благодарен университету. Мои умения не раз спасали жизнь, но об этом чуть позже.

Вернувшись домой, на гражданку, долго искал работу. Платили тогда мало и на жизнь едва хватало. Помог старый друг отца, который устроил меня в строительную фирму «Зюйд-Вест». Молодая компания тогда только начинала делать первые шаги, и моё рвение и желание работать не осталось незамеченным у начальства. Так год за годом, я стал первоклассным специалистом и не жалел ни о чём. Денег хватало, я мог поехать на отдых в Грецию, Турцию, в Европу, куда душа желает, и при этом не экономить на гостиницах, и перелётах. Так, в аэропорту Киева, Борисполе, познакомился с Еленой, четыре года назад. Я вышагивал возле терминала и собирался улетать в Грецию. Внимательно изучая расписание, не заметил, как столкнулся с ней. Краснея и одновременно бледнея, в прямом смысле этого слова проглотил язык, и таращился на очаровательную незнакомку во все глаза. Это случилось летом, и Елена только прилетела из Европы. Жизнерадостная, загорелая, она смотрела на меня сверху вниз, когда я собирал разбросанные вещи из её чемодана.

– Простите меня, ради Бога, – сказал я, торопливо укладывая платья, крема, журналы обратно в чемодан.

Елена стояла и не шевелилась. Как после она сама призналась, я тоже ей понравился, особенно когда долго возился с застёжкой и заикался от смущения. Это выглядело смешно. Девушка улыбалась и специально не торопилась мне помочь.

– Скажите, вы всегда такой рассеянный? – спросила она и подняла с пола блузку, которую я почему-то не заметил.

В её голубых глазах было столько нежности и тепла, что я забыл обо всём на свете. Это случилось со мной впервые в жизни, и я не имел опыта общения с девушками. Голубое платье Елены с кожаным ремешком на талии, и распущенные длинные волосы, делали её похожей на загадочную Ассоль, из повести Александра Грина «Алые паруса». Позже я убедился, что судьба Елены в чём-то похожа с героиней Грина. Елена, как и Ассоль, рано потеряла маму, она умерла во время операции в больнице. Отец Елены был человеком замкнутым и нелюдимым. И воспитанием дочери не занимался. В пять лет Елена осталась на руках у бабушки, и только благодаря её душевной любви и ласке, смогла вырасти и получить хорошее образование. Отец Елены уехал на Север, и так и не вернулся к дочери. И что с ним случилось, Елена не знала.

Когда закончил с чемоданом Елены, объявили мой рейс. Лететь уже не хотелось, и я честно признался в этом Елене. Она, недоумевая, пожала плечами и хотела уйти.

– Елена, Бог с ним, с отпуском, я ещё успею улететь. Давайте я вам помогу с вещами.

К моему удивлению Елена согласилась, правда, прежде чем я взялся ей помогать, отправила меня в кассу сдать билет.

– Миша, может, всё-таки полетите? – спросила она с улыбкой. – Нельзя же быть столь легкомысленным.

Ничего не отвечая, я пулей побежал в кассу. Вернувшись, не обнаружил на месте Елену. Выбежав на улицу с испуганными глазами, увидел её на автобусной остановке и радостно помахал рукой.

– Я думала, что всё-таки передумаете и улетите, и не стала вас ждать, – сказала она и взяла меня за руку.

Тепло исходившее от руки Елены в одно мгновение заставило забыть о том, что мы десять минут назад познакомились. Я смотрел в её большие, чистые глаза и понимал, что Елена создана лишь для меня одного. Уже в автобусе, по дороге в город, мы с ней болтали как старые, добрые друзья, и я ни капельки не жалел о том, что не полетел на отдых. Елена делилась впечатлениями от поездки и показывала фото. Я рассказывал ей про военное училище и работу. Девушка хохотала, когда я шёпотом говорил о своих успехах и неудачах на службе. Два года совместной жизни с ней пролетели незаметно. Я был счастлив и собирался сделать предложение. Если бы не несчастный случай. Зимой Елена возвращалась домой с работы и, переходя дорогу, на пешеходном переходе была сбита машиной. Нелепая смерть навсегда лишила любимого человека. Водитель на джипе был в хлам пьян и унёс жизни ещё нескольких людей. Потом был суд, приговор. Я хотел задушить этого подонка своими руками на суде, и если бы не конвой, лежать бы ему на кладбище. Меня силком оттянул адвокат и вывел из зала заседаний. Туда я больше не вернулся. В течение следующего года беспробудно пил. Не мог забыть Елену и часто по ночам от одиночества рыдал в подушку. По ночам, закрывая глаза, я видел её в голубом платье, как в первую нашу встречу в аэропорту. Она стояла и улыбалась. Пытаясь к ней дотянуться, хватал руками воздух и падал с дивана. Трудное время, которое я не смогу забыть до смерти.

Наливая коньяк, помянул Елену, и с неохотой поковырял вилкой в тарелке. Потом были другие женщины, знакомства, встречи, но таких чувств как к Елене, я ни к одной из них не испытывал. Чтобы отвлечься, взял книгу, и принялся за чтение. Неожиданно я зацепил правой ногой за ножку кресла и ощутил резкую боль. Снимая носок, увидел на пятке всё ещё кровоточащую рану от армейского сапога. Болтался кусок пластыря, и рана была кем-то обработана. Хотя я отчётливо помнил, что этого не делал. И в этот самый момент снова возникла резкая боль в сердце, и всепоглощающая пустота поглотила в неизвестность.

Глава 3

– Эльвирочка, ты ко мне несправедлива. Я к тебе всей душой, а ты…

Эльвира скривила губки и подняла бокал с вином. Слегка прищурилась и улыбнулась. Валера отвернулся и сделал вид, что обиделся.

– Валера, ты думаешь, я поверила тебе, что ты уходишь от жены?

Голос Эльвиры стал строгим, несмотря на выпитую бутылку вина. Валера смотрел на сцену, где разворачивалось грандиозное шоу. Он пригласил в клуб «Индиго» Эльвиру и сейчас уже понимал, что из его затеи ничего не выйдет. Эльвира была неприступной крепостью, и все попытки Валерки затянуть её в постель были напрасными.

– Ну, перестань обижаться, ты замечательный человек и я благодарна тебе за великолепный вечер, правда. Я так давно никуда не выходила из дома. Работа, работа, работа, вечером телевизор, сон. Скукота.

На Эльвире было одето красного цвета платье, которое обтягивало великолепные формы девушки. Открытая грудь девушки пленительно поднималась и, Валера каждый раз бросал на неё жадные взгляды. Большая часть мужчин в клубе только и смотрели в их сторону, в душе завидуя Валерке. На сцену вышел парень с девушкой танцевать латиноамериканский танец. Их грация и пластика просто завораживала. Публика в изумлении застыла, чтобы не пропустить ни одного движения. Свет в зале погас и только прожектора, меняя цвета, освещали на сцене двух партнёров. Девушка в белом, прозрачном платье, поднимала тонкие руки, словно лебедь крылья и, прижимаясь к партнёру слегка вздрагивала. Сексуальность и ритмичность движений в сочетании с музыкой, придавала гладким, скользящим движениям сумасшедший темп. Прошлое, настоящее и будущее, на короткое мгновенье превратилось в некий вакуум, пленивший всех гостей ночного заведения. Когда танец закончился, и прозвучали финальные аккорды, зал буквально взорвался от аплодисментов. Люди кричали «браво», и не отпускали танцоров. Валера аплодировал стоя, и едва не забыл об Эльвире. Вывел его из оцепенения официант, с широким подносом в руках. Молодой парень поставил салаты и новую бутылку вина.

– За что пить будем? – спросил Валера и хитро улыбнулся. – Давай за продолжение этого вечера. Мне кажется, что он удался на славу. Что скажешь?

– Давай, но я ничего не обещаю. Расскажи мне про Мишу.

Валера загрустил, понимая, что Эльвиру больше интересует его друг, чем он. От этого на душе у него стало тоскливо и он, не задумываясь, осушил до дна свой бокал вина.

– Мишка? Он сложный человек, поверь мне, непростой. Я с ним знаком очень давно и скажу, как оно есть. Увы, Эльвирочка, но ты не в его вкусе. Без обид.

– Откуда ты знаешь?

Эльвира слегка покраснела и, чтобы Валера не заметил этого, принялась есть салат.

Валера вздохнул и обвёл взглядом посетителей клуба. Публика галдела, и большинство мужчин признавались своим спутницам в любви. Зал был забит до отказа и если бы Эльвира знала, каких трудов ему стоило достать сюда билеты… Но Эльвиру это не волновало. Она с удовольствием поедала салат и ждала откровений от Валерки. Тот не спешил, обдумывал и делал вид, что занят едой.

– Хорошая здесь кухня, – сказала Эльвира. – Морской окунь по-гречески – объедение.

– Мне приятно, что тебе здесь нравится, – ответил Валера, и снова наполнил бокалы. – Угадай, что будет на десерт.

– Удиви, – ответила Эльвира и положила свою руку на запястье Валеры.

Жест девушки давал мужчине маленькую надежду на продолжение вечера. Валера расправил плечи и выдал: экзотический десерт из Южной Америки.

– Интересно, и что это?

– Печенье «Альфахорез», одно из чудес арабского мира.

– Как интересно! Но ты мне не рассказал о Мише.

– Сдался он тебе.

Валера снова насупился, но Эльвира сжала его руку и как заговорщица улыбнулась. Ряд белоснежных зубов и миловидная улыбка, заставила Валеру заговорить.

– Он однолюб, понимаешь? У него была женщина и, всё шло к свадьбе.

Валера замолчал, бледность лица и потухший взгляд, говорили Эльвире о том, что сейчас она узнает тайну, скрываемую и тщательно оберегаемую от других людей. Не выдержав, она спросила: – Она ушла? Изменила?

– Не угадала, – прошептал Валера шёпотом. – Трагически погибла, сбила машина.

– Вот оно что.

– Клянись, что это останется между нами. Я обещал ему, что не буду посвящать посторонних людей.

– Конечно, конечно, я не знала… Давно это было?

– Не так давно, понимаешь, после трагического случая, что-то сломалось у Мишки внутри. Он очень тяжело переживал трагедию и по сей день один. Наверное, любил, по-настоящему. Я стараюсь не затрагивать эту тему, но когда бываю у него в гостях, вижу, как он смотрит на фотографии, на стене.

Эльвира смотрела в карие глаза Валеры и понимала, что он не обманывает. Миша ей нравился, но как она не пыталась подобрать к его сердцу ключи, ничего не получалось. Он флиртовал и даже оказывал знаки внимания, не больше. Когда она решилась подступить к нему ближе в один из дней, то наткнулась на стену, из камня.

– Ты думаешь, что он никогда её не забудет? – спросила почти шёпотом Эльвира.

– Не знаю, человеческая душа потёмки. Кто знает, возможно, найдётся такая девушка, которая растопит лёд.

Вечер казался испорченным и Валера, скучая, смотрел по сторонам. Ему захотелось провести Эльвиру домой и вернуться к жене.

– Будем идти? Уже поздно, завтра на работу, – сказала Эльвира и поднялась.

Валера рассчитался с официантом и плелся за Эльвирой, как ослик за морковкой. Возле выхода Эльвира остановилась и Валера упёрся лбом в её спину.

– Прости, задумался.

Эльвира взяла его за плечи и притянула к себе. Валера растерялся и держал как солдат руки по швам. Девушка поцеловала его в губы и шепнула на ухо.

– Поехали к тебе.

Валера потерял дар речи и моргал удивленными глазами.

– Ку-у-да поедем? – спросил он заикаясь, и покраснел.

– К тебе, к тебе, или ты против?

Эльвира громко рассмеялась, чем ещё больше смутила мужчину. Они вышли из «Индиго», и Валера остановил такси. Он не верил своему счастью, и дрожащим голосом назвал таксисту адрес. Буквально несколько дней назад он снял квартиру, и благодарил Бога, что сейчас она свободна, и никто из друзей не попросил ключи от неё. Усевшись на заднее сиденье, Эльвира закрыла глаза и положила голову ему на плечи. Прижимаясь, она хотела, чтобы он её согрел. Валера нежно обнял Эльвиру и притянул к себе. Её ровное дыхание и блаженная улыбка обескуражила Валеру. Ему казалось, что в любой момент она остановит машину, и скажет прямо в глаза, что пошутила и уйдёт, хлопнув дверью. К счастью, это были всего лишь неуместные фантазии. Уже через полчаса они лежали на широкой кровати, и Валера с нежностью целовал Эльвиру. За окнами светила луна, и освещала таинственным светом небольшую комнатку. Скрипел диван под тяжестью двух тел, и лёгкая музыка поглощала крики и стоны Эльвиры. Валера нежно целовал девушку, как будто она была из стекла, и с жадностью смотрел на совершенные женские формы. Эльвира, прогибаясь словно кошка, что-то шептала на ухо Валере. Тот ничего не слышал и как можно глубже проникал в горячую женскую плоть. Девушка блаженствовала и, раздвигая ноги, принимала мужчину, и понимала, что настоящего секса ей не хватало. Горячего и всепоглощающего. Когда забываешь обо всём и проваливаешься с головой в сладкую истому.

– Ещё, ещё, – шептала она, тем самым сильнее распаляя мужчину.

Валера сам себя не узнавал и выкладывался как спортсмен на олимпийских играх. Ему хотелось, чтобы Эльвира оценила его мужскую силу по достоинству и, смахивая крупные капли пота со лба, пыхтел как прыщавый юнец. В момент апогея Эльвира громко закричала, и Валере пришлось прикрыть ей рот рукой, чтобы не потревожить соседей. Они закончили почти одновременно, и блаженствовали на мокрых от пота простынях.

– Ты бесподобна, – прошептал Валера и обнял Эльвиру.

– Мне тоже было хорошо с тобой.

Они долго лежали на кровати и смотрели в потолок. Лёгкий ветер проникал в открытое окно и развевал занавески. Засыпая, Эльвира положила голову на грудь мужчине. Валера тяжело вздохнул, всё ещё не веря в свалившееся на него счастье, и гладя Эльвиру по волосам, целовал плечи.