Читать книгу: «Армейские записки. Начало», страница 6

Дед, кивает беззубой башкой: баутура, пить, вин, вин, пей, пей. Чисто анекдот: вам же не мыться. Колхозники издали тоже похохатывают, подбегает босоногий чумазый мальчуган, лет пяти, отбирает у меня кувшин. Что-то лопочет, пьёт, опять лопочет, лыбится (тоже беззубо), снова пьёт, убегает.

С непривычки (второй месяц кристальной трезвости), да на жаре и голодухе, вино вкатывает так, что я просыпаюсь уже вечером, весь в пылище, укрытый кустами картошки, вырванными прям с клубнями. До меня только сейчас доходит: это были не бабочки, а моль.

Духотень. На небе чёрные тучи.

По полю бегает голый старшина З-енко в кровище, в руках штык-нож. Орёт.

Старшина, с его слов, срочную службу проходил в вдв, в диверсионной группе. Готовили их забрасывая на необитаемые острова с одним ножом, а то и вовсе без ничего. Чёрт знает, что из этого правда, а что плод деятельности чудовищ разума, вызванных к жизни жарким одесским солнцем и вином.

Он приехал в школу мичманов, впереди его ждала контрактная служба.

Мутные серо-голубые глаза. Накачаный, вьющиеся светлые волосы. Услышав кем-то сказанное однажды: "ВэДэВэшник", набычился: "Десантник!"

•••

Внезапно выхватывает кого-то из картофельных грядок:

– Ты бы котёнка съел? – трясёт ножом у лица бедолаги.

Перепуганный сослуживец блеет: "Не-е-ет"

– А я съел бы! Я! Съел! – беспорядочно машет ножом, но, кажется, не наносит ран, лишь пару неглубоких порезов.

Почему сто молодых крепких пацанов не могли повязать одного придурка, пусть и с ножом? Лопаты ж были. Страх? Неуверенность? Моя хата с краю? Потому что он внушил нам, что имеет право на силу и власть?

Сослуживец, кажется, обмочился… Старшина выпустил его, повёл головой и заметил меня. Я всё ещё не пришёл в себя, лежу, в голове хмель только начинает выветриваться…

– Откусил бы голову коту? – хватает меня за шкирку и выволакивает из-под увядших картофельных кустов.

– Я бы его заставил мышей сначала наловить.

Старшина отбрасывает меня, задрав голову – орёт в небо, срывается с места и бегает по кругу.

Снова начинает полосовать сам себя, нелубоко, но менее жутко от этого не становится. Он режет тело длинными полосами, а-ля зебра, ну или кот… Кровь.

Меня запоздало накрывает адреналином, свернувшись клубком лежу, невредим, но колотит так, что в глазах синие пятна. Прямо перед моим носом в потрескавшуюся землю падает первая капля дождя.

•••

И вот, спустя несколько дней я стою ночью на вахте, у дырки в заборе, "на стенке".

Никаких последствий, никому нет дела до поехавшего старшины с ножом, ритуальных порезов на десятке салаг и на нём самом.

Старшина затаился, был тише травы, ниже воды, сказал только как-то перед строем:

– Если чему-то меня служба и научила, это отмазываться. От всего отмажусь. Моё слово против вашего, попробуйте только вякните кому!

•••

Наутро после моего дежурства, на перекличку старшина не явился, но это никого не удивило, они постоянно друг с другом менялись, по своим каким-то законам. Позже выяснилось, что старшина ушёл ночью в "самоход" и не вернулся. Ушёл налегке, прихватив лишь нож да зубную щётку. Больше для выживания ему ничего и не надо было.

•••

Мы ещё невольно однажды пересечемся, он – матëрый бродяга и дезертир, я – без минуты дембель.

Я ненадолго даже загремлю на дизель по собственной глупости и недальновидности, которой ненароком воспользуется экс-старшина. А до тех пор он будет скитаться где-то по Бессарабии.

А ещё – в это же время пошли слухи, что в округе завелась дерзкая шайка: ограбления, похищения людей, вымогательства, грабежи и зверские убийства, совершались бандой, которая по меркам даже тех времен отличалась особой жестокостью. Держала в страхе всё Причерноморье почти два года. Во главе, как говорили, был совсем бешеный тип, по кличке Кот.

Присяга

Глава десятая, в которой опять почти ничего не происходит, а автор травит кавказско-манчжурские байки и философствует

В отпечатанной на машинке присяге было вычеркнуто "советскому союзу" и сверху от руки приписано "Украине" и другой ручкой дописано "народу". Некоторые путались и читали: "служу народу, Украине, Советскому Союзу", кто-то обещал служить просто "Народу Украине", очень хорошая клятва вышла.

Значило ли что-то на самом деле это формальное действие для пацанов, которые ни фига не добровольно, ни разу не желали гробить два года жизни (хоть бы и один или полтора, даже месяц жалко), а уж тем более обещать умереть за… Что?

Какая такая языческая, мистическая, фантастическая сила вкладывается в этот обрядовый ритуал светским государством? А если не до конца светском? Вот в том же христианстве есть Нагорная проповедь: "А я говорю вам: не клянись вовсе". Напомню, проповедь Христа.

Опа!

Произнеся пару фраз по формуле – превращаешься в могучего воина. Это происходит автоматически. Или алхимически, волшебно? Крекс-фекс-пекс, оу-о, ю а ин арми нау. Примерно так и относились.

О силе обрядов и ритуалов.

У меня родственники на Кавказе, муж и жена, у них дети. Пригласил как-то погостить, на что услышал увлекательную историю об их приключениях при пересечении границы с детьми в прошлый раз.

Люди обвенчались в церкви и отгуляли традиционную кавказскую свадьбу на "прымэрна читириста чилавек".

То есть, говорит мне двоюродный брат:

– Пэрэд богом и людьмы ми муж и жена! А сраний бумажька из ЗАГСа нэ палучил.

Вы не подумайте, паспорта и все справки у них и их детей были в полном порядке. А свидетельства о браке нет. Ну зачем оно им, если все традиционные обряды и формальности соблюдены, и они, действительно, со всех сторон – муж и жена?

То есть – почему в первом случае клятвы достаточно, чтобы тебя послали на смерть, а во втором "клянус! это мой жина и маи дэти! Мамай клянус!" – не очень, и тебя с семьёй не выпускают оздоровиться на курорте? Ещё и, цитата: "нимношька тюрма абищают".

Тем более – все знают, что кавказцы слов на ветер не бросают, и это точно его жена. Тем более – мамой клянется.

А что на свадьбе у невесты туфельку украли, теперь не в счёт? И что весь Ереван знает, за сколько её выкупили, и как дедушка Рубэн при торгах хватался то за кинжал, то за сердце? И что неделю и ещё два дня гуляли? Пойдите и спросите у любого в Ереване.

А в ЗАГСе, ну, бла-бла-бла, в горе и радости, пока смерть не разлучит, а тётка, которая даёт вам текст, сегодня утром баланс подбивала, (инвентаризация в ЗАГСе) и по статистике их заведения: каждый второй брак, вопреки обряду – через пару лет закончится дележом кухонных занавесок и прикроватных тумбочек.

Почему же никто не верит, даже при условии торжественно произнесенного: "Дяденька полиционер! Клянусь, я Иван Петров, а паспорт дома" "Честное слово, я не знаю, кто сожрал твою шоколадку!"?

Мой дед (неродной, но это неважно сейчас) воевал на Дальнем Востоке. Рассказывал такую историю: взяли они как-то в плен японцев, ну и поручено было их доставить куда-то там. Отправили его и ещё одного солдатика. И началось у них "Белое солнце Манчжурии". Долго ли, коротко – дошли. В пути как-то общаться научились и понимать друг друга. Вот дед у одного офицера и спрашивает в конце: "А почему, вас же 30 человек на нас двоих, вы даже попытку не сделали убить нас? Или сбежать хотя бы?" – тот даже обиделся, мол, мы же сдались, всё, признали ваше право победителя по отношению к нам, как можно теперь подлянки кидать, как будто мы притворились, что сдаёмся? Не по чести это было бы. Осуждающе так сказал.

И этот же японец потом перед казнью просил: расстреляйте только меня, я заслужил, а солдат моих отпустите, я за них ручаюсь, и я клянусь, они тоже клянутся, что никогда больше оружие против вашей страны не поднимут.

И дед говорил, что – да, они бы поклялись, и да, не воевали бы. Для них это не было пустым звуком, и даже император не смог бы приказать им нарушить эту клятву.

А других подробностей процесса принятия присяги я не помню.

____________

Конец первой части марлезонского балета