Читать книгу: «Дело было на Уралмаше»

Дизайнер обложки chatgpt

Редактор deepseek

Иллюстратор qwen.ai

© Галина Шалагина, 2025

© chatgpt, дизайн обложки, 2025

© qwen.ai, иллюстрации, 2025

ISBN 978-5-0068-4219-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГОД ВЕЛИКОГО МОЛЧАНИЯ

ГЛАВА 1. В которой Вера просыпается в немом кино

– Ты чего носом своим мокрым тыкаешься? Встану я, встану! Даже у бывшего усы не так кололись!

Эй, а ты чего молчишь? Ты со мной больше не разговариваешь? Интересно, и что я тебе такого сделала? В долг не просила и твою мышку в холодильник не прятала.

Вера сегодня встала позже обычного. Синьор Помидорио, наглый потомок тосканских дворовых, вдруг решил разбудить хозяйку. Никогда такого не было. Голова странно гудела – как после переговоров с бутылкой кьянти о смысле бытия.

Дел на день запланировано не было, поэтому Вера собиралась валяться в кровати и прямо там есть чипсы, запивая колой. Это она называла медитацией. Вечером, когда крошек на простынях будет больше, чем снежинок в сугробе, она планировала минимум полчаса обливать себя кипятком, а потом отправиться на свидание. Ну, как на свидание – просто в театр. Компании не нашлось, поэтому она решила, что это будет свидание с самой собой. «Я как минимум интересный собеседник, а в театре и разговаривать не придется», – убеждала она себя, глядя в зеркало.

– Так, дорогой Синьор, у тебя же в тарелке пусто, ты чего молчишь-то? Обычно ты тут с утра пораньше оперу читаешь на тему «Хочу жра-а-ать!». Не поняла… Почему у тебя рот открывается, а звука нет? Ты заболел что ли? Ну, етить-колотить, крошки в постели отменяются, едем к ветеринару?

Вера судорожно начала собираться, поскальзываясь на чеках за кофе из «ЖизньМарта», побежала в ванную, включила воду и остолбенела. Вода бежала, но её было совершенно не слышно. Ни привычного шума, ни плеска. Только картинка, как в немом кино с очень плохим сценарием.

– Да что ты будешь делать! К врачу нужно мне! Я оглохла! Это отит или мне таракан в ухо залез и там мебель переставляет? Синьоооор, ну-ка посмотри мое ухо. А, блин, ты же кот, твоя специализация – мыши, а не серные пробки.

Где работает хороший отоларинголог, Вера не знала. Подруги о проблемах с ушами не рассказывали, если не считать историю про то, как Светка сережку в слуховом проходе потеряла. Решила обратиться в чат дома «66-я цивилизация», может, соседи подскажут, где поблизости можно уши почистить. Открыла телефон.

@Флора

Кто-нибудь знает, где лора хорошего найти? У меня, кажется, проблемы со слухом.

@Теана

Доброе утро. А какая тишина сегодня в доме – красота! Прямо наслаждаюсь. Как в санатории.

– Это что еще за новости? Я не одна оглохла? – прошептала Вера. – Это был метеорит, смертельный вирус или ураном нас засыпало? Или Иннокентий наконец-то добился идеальной тишины, подключив дом к астральному глушителю?

В чате хорошего лора не подсказали, зато Наталья философски заметила: «Тишина – это не отсутствие звука, а состояние души». На что Тегомир тут же парировал: «А у тебя, Наталья, душа, видать, пустая, раз такая тихая!». Вера отбросила телефон. Решила действовать по старинке: быстро собралась и поехала в поликлинику к терапевту, как рядовая гражданка с рядовой глухотой.

На улице солнце светило особенно ярко, птички пели, камушки под ногами скрипели, а ветер забавно свистел в ушах.

– Так, чёрт бы его побрал! – воскликнула Вера, услышав свой собственный голос и щебет воробьев. – Я прекрасно всё слышу! У меня галлюцинации? Акустические, да? Ладно, пойду мороженку куплю, успокою нервы, и домой сразу. Вот ведь причудилось спросонья, надо меньше спать. Или больше.

Она купила эскимо и, уже облизывая пустую палочку, зашла обратно домой. Из-за угла выскочил Синьор. Рот его открывался в немом крике «Ты где шлялась!». И Вера снова не услышала ни звука. Ни мурлыканья, ни требовательного «мяу». Только абсолютную, звенящую тишину.

И тут ее осенило. Это не она глохнет. Это звуки пропадают. Выборочно. И начинается это странное проклятие почему-то с неё и её кота.

«Так, крошки в постели и кипяток подождут, – решила Вера, глядя на немого, но очень выразительного Синьора. – Похоже, у меня сегодня всё-таки будет свидание. С загадкой. И, чёрт побери, это куда интереснее, чем одинокий поход в театр».

У Северьяна утро тоже не задалось. Он, как обычно, включил на колонке свой утренний плейлист «Бодрячок». Но колонка молчала. Нагло, демонстративно молчала. Индикатор горел, Bluetooth был подключен, а из динамиков не доносилось ни шипения, ни, собственно, музыки.

– Ну-ка, браток, не дури, – Северьян потряс колонку, как когда-то в детстве кассетный плеер. – Батарейка села? Или ты, как и я, с понедельника не в ресурсе?

Решил, что Вселенная намекает на утро без агрессивного бита. Ладно. Перешёл к плану «Б» – утренней зарядке, чтобы хоть как-то оправдать своё существование перед лицом нового дня. Сделал первое приседание, ждал привычного хруста – того самого, что напоминает звук переламываемых сухих веток где-то глубоко внутри.

Но не услышал ничего. Ни щелчка, ни скрипа. Тишина.

– Хм, не хрустит, – замер в полуприседе. – Ногу что ли сломал или вампиры ночью хрящи выгрызли? Или это я, наконец-то, омолодился?

Помахал ногой в воздухе – всё работает, не болит. Просто без звука. Как в кино, когда герой жует печенье, а хруста нет – и сразу ясно, что он психопат.

– Ладно, сегодня без физнагрузки. Знак свыше. Пойду, сварю кофе.

Кофеварка, обычно урчавшая, как маленький довольный зверек, сегодня работала в режиме пантомимы. Струйка пара, пузырьки – полный визуал, а звука ноль. Северьян уже начал подозревать, что он не омолодился, а, наоборот, резко и бесповоротно оглох. Мысль была столь же гениальной, сколь и пугающей.

Он щелкнул пальцем по кружке – не звенит. По лбу – тоже тихо.

– Если я глухой, то почему слышу свой внутренний монолог? Или я просто думаю, что слышу? – бормотал он. – Блин, сейчас до шизофрении додумаюсь.

Решил провести решающий тест. Подошел к стене, за которой, как он знал, каждое утро сосед Аркадий с невероятной мощью чихал ровно три раза. Приложил ухо.

Тишина. Ни одного «Апчхи!». Ни на русском, ни на другом языке.

Вот это уже было серьёзно. Если замолчал Аркадий, чье утро без чихания было немыслимо, как рассвет без солнца, значит, дело не в нём. Значит, дело в мире.

Он схватил телефон. Чат дома «66-я цивилизация» уже взорвался.

@Тайный вестник с 1-го этажа (отправлено 55 минут назад):

Что-то сегодня крысы в подвале не скребут, подозрительно… И двери не хлопают. Странно.

@Бабушка Нина с 3-го этажа (отправлено 25 минут назад)

У меня кресло-качалка не скрипит.

@Дикий ангел с 16-го этажа (отправлено 15 минут назад)

Нина Петровна, вам бы к врачу!

@Мария с 11-го этажа (отправлено 5 минут назад)

Соседи, вы что сегодня не моетесь? Не слышу песен в душе!

@Динара с 13-го этажа (отправлено 5 секунд назад)

А я вас всех прекрасно слышу! И топот, и крики!

@Василек с 4-го этажа (отправлено 5 секунд назад)

Ребята, а у меня чайник молчит. Я его вчера не хвалил, а он на меня, видать, обиделся. Или это намёк, что пора на работу?

@Северьян со 2-го этажа (отправлено сейчас)

Ребят, а у меня коленки не хрустят!

@Иннокентий:

Прошу всех сохранять спокойствие. Я уже связался с управляющей компанией. Они уверяют, что шум воды, электричества и коленей в их зону ответственности не входит. Проверю лично.

@Афанасий:

Уникальное предложение! Пока звуки не вернулись, могу провести эксклюзивные показы ваших квартир в режиме полной тишины! Идеально для шумных пороков!

@Тегомир:

ЭТО ВЫ ВСЕ СИМУЛЯНТЫ! ЧТОБЫ МНЕ НА НЕРВАХ СЫГРАТЬ!

@Василек:

Ребят, а у меня чайник не только молчит, он еще и подмигивает. Или мне кажется? Ладно, пойду, может, телевизор посмотрю… Ой, а он тоже беззвучный. Как в детстве, когда родители спали!

@Неонила:

Дорогие соседи, сохраняем спокойствие! Просьба к тем, кто ещё слышит: составьте список пропавших звуков. Нужно найти закономерность, прежде чем тишина съест и наши мозги.

Вера усмехнулась:

– Ну вот, теперь точно конец света, если Иннокентий лично пошёл. Осталось дождаться, пока он скажет, что всё под контролем.

Синьор Помидорио, тем временем, забрался на подоконник и внимательно смотрел вниз, на улицу. Там тоже что-то происходило. Люди шли, говорили, жестикулировали – но весь мир, словно кто-то выключил звук в телевизоре.

ГЛАВА 2. В которой тишина знакомится с вишнёвым вареньем

День шёл своим чередом, только времени будто стало меньше. Часы тикали, но никто этого не слышал. Люди двигались медленнее, потому что звук всегда служил опорой: шаги, речь, звон чашки – мелкие подтверждения существования. Теперь этих подтверждений не было.

Вера сидела на кухне и разглядывала дырки на сыре, будто бы это был билет на спектакль, который отменили.

– Если бы Беккет был жив, он бы точно написал пьесу про это, – сказала сама себе вслух Вера.

Вера зашла в чат. Нужны были не просто союзники, а мозги и руки.

@Неонила

Судя по всему, процесс нарастает. Пропадают не только звуки, но и ощущения. Люди теряют ритм – это уже не просто сенсорная депривация, а нарушение когнитивной карты.

@Флора

А что это значит по-русски?

@Неонила

Это значит, что мозг привык ориентироваться на звуки. Когда их нет, он теряет ощущение «сейчас». Поэтому кажется, будто всё застыло. Рекомендую включить свет – хотя бы зрительный ритм останется.

@Северьян

А я, наоборот чувствую, что стал спокойнее.

@Неонила

Спокойствие – тоже реакция. Иногда психика замирает, как мышь перед хищником. Главное – не привыкать к этому.

@Вера

@Иннокентий, @Афанасий, @Евсений, @Неонила. Срочный совет по ЧС звукового диапазона у меня в 27-й. Печеньки и чай предоставляются.

@Иннокентий

Согласен. Ситуация требует системного анализа. Буду.

@Афанасий

Печеньки – мощный аргумент! Уже лечу с блокнотом для конспирологических схем и открывателем пространств!

@Евсений

Разберём. Уже иду, с собой мультиметр и паяльник. Вдруг пригодится.

Через десять минут в квартире Веры царила сюрреалистическая картина. На кухне сидел Иннокентий, мужчина с лицом бухгалтера, обнаружившего ошибку в ведомости Вселенной. Перед ним лежал блокнот, и он что-то методично зарисовывал. Рядом порхал Афанасий, риелтор с горящими глазами пророка, учуявшего уникальное предложение на рынке недвижимости.

У розетки, с мультиметром в руках, пристроился Евсений. Человек-мастер на все руки. Не смотря на свой совсем еще юный возраст, его чёлка уже была слегка тронутой благородной сединой, а в глазах читалась глубокая мудрость.

– Итак, – начал Иннокентий, расправив бумаги, – докладывайте.

– Напряжение в сети стабильное, – констатировал Евсений своим спокойным, глубоким баритоном. – Частота тоже. Значит, дело не в электромагнитных помехах. Интересно.

В дверь постучали. Вернее, Вера увидела, как дверная ручка дернулась, но никакого стука не последовало. Она открыла. На пороге стояла Неонила. Её появление всегда вызывало лёгкий переполох, даже в условиях звукового апокалипсиса. Она была не просто красива – она была гармонична, как аккорд из трёх идеально подобранных нот. В руках она держала небольшую баночку с тёмно-рубиновым вареньем.

– Простите за опоздание, – произнесла она голосом, который был бы мелодичным, если бы не давящая тишина вокруг. – Столкнулась с Тамарой Петровной и Василием Ивановичем на лестничной клетке. Кажется, у них возник коммуникационный коллапс. Пропустите?

Она вошла, и сцена приобрела завершённость.

– Системный сбой, – не глядя на неё, произнес Иннокентий, показывая на свою схему. – Движется от нижних этажей к верхним. Сначала фоновые звуки уюта, теперь – механические.

– Это не сбой, это ритуал! – воскликнул Афанасий. – Дом сбрасывает с себя шелуху мирской суеты!

– Сомнительно, – спокойно возразил Евсений, откладывая мультиметр. – У ритуалов есть исполнитель. Здесь же – чистая физика, только мы её не понимаем. Я проверял стены. Нет вибраций. Звуковая волна гасится в самом воздухе, не долетая до уха. Как будто между источником и приёмником возникает локальное звуковое вакуумное поле.

– Прекрасная метафора для современных отношений, – тонко улыбнулась Неонила, добавляя варенье в чай. – Мы всё чаще сталкиваемся с явлением, когда один партнёр говорит, а другой физически не способен услышать вибрации. Как раз случай наших соседей за дверью.

В этот момент дверь приоткрылась, и в квартиру вошли Тимофей Петрович и Маргарита. Она была заплаканной, он – абсолютно потерянным.

– Вера, она… она… – Тимофей, для которой крик был нормой жизни, сейчас говорил тихо и с надрывом. – Она говорит, а я не слышу! Только вижу, как губы шевелятся!

Все посмотрели на Маргариту. Она обреченно вздохнул и произнесла:

– Тимочка, успокойся, всё наладится.

И это было самое жуткое. Вера, Иннокентий, Афанасий, Евсений и Неонила отчетливо услышали её слова. Голос был обычным. Но для Тимофея прозвучал абсолютно беззвучно.

– Объясните это! – потребовал Иннокентий, в ярости черкая в блокноте. – Механизм избирательности! Это абсурд!

– Абсурд – это просто нераспознанная закономерность, – парировала Неонила. – Маргарита, вы слышите Тимофея Петровича?

Она печально покачал головой.

– Нет. Вижу, что говорит. Очень эмоционально. Но тишина.

Евсений внимательно посмотрел на них обоих.

– Гипотеза, – сказал он. – Звук не исчезает физически. Он становится приватным. Не для всех, а для конкретного слушателя. Как будто у каждого из нас появился личный звуковой фильтр.

– То есть мой голос для Маргариты – в её «чёрном списке»? – с ужасом прошептал Тимофей.

– Скорее, в «списке игнорирования», – мягко поправила Неонила. – Тишина лишь обнажила уже существовавшую динамику. Вы годами слышали не друг друга, а собственные ожидания. Теперь это стало физически явно.

Афанасий, тем временем, лихорадочно печатал в чат: «Уникальное наблюдение! Тишина кастомизируется! Обнаружены случаи межличностного звукового игнорирования!»

Вера отобрала у него телефон, но было поздно. В чате поднялась новая волна паники, соседи проверяли, слышат ли они своих домочадцев.

Внезапно замигал телефон Иннокентия. Он посмотрел на вызов и поднес аппарат к уху.

– Да?.. Что?.. Повтори… Где?.. Понял. Идем.

Он положил телефон на стол. Его лицо стало еще более серьёзным.

– Это была бабушка Нина из 121-й. Она не говорит, она плачет. Её кресло-качалка… перестала скрипеть. Последний бытовой звук в доме… исчез.

Тягостная пауза повисла в комнате. Тишина стояла такая, что хотелось разорвать её чем угодно – хоть ложкой по кастрюле.

– Значит, эскалация, – констатировала Вера.

– И у неё есть направление, – добавил Иннокентий, тыча карандашом в схему. – На нижние этажи.

Охота на вора звуков переходила в решающую фазу.

ГЛАВА 3. В которой дом вспоминает, как он шумел и ему было стыдно

До того, как мир погрузился в тишину, Дом №66 был обычной симфонией городской жизни. Симфонией, которую большинство жильцов с удовольствием бы послали к чёрту – желательно заказным письмом, с уведомлением о вручении.

5:55 утра, квартира 89.

Предрассветная тишина. Птицы за окном еще только обдумывали свои первые трели. И тут – сигнал. Нежный, почти мелодичный «бип-бип-бип» будильника из 89-й квартиры. Для соседей это был тот самый палач, который перед казнью вежливо кашляет в кулак.

7:00 утра, квартира 104.

Перфоратор. Громкий, самоуверенный, как директор заводоуправления в день аврала. Его рёв впивался в стены, в души и в завтраки соседей. Начинался ровно в семь, по внутреннему распорядку ада, и длился три часа. Ходили слухи, что сосед-перфораторист не вел ремонт, а просто бурил портал в иное измерение, где нет соседей. Пока безуспешно.

14:00, квартира 43.

Собачий лай. Не просто лай, а оглушительный, истеричный вопль маленькой таксы по имени Бусинка – существа, которое, казалось, родилось для того, чтобы опровергнуть все представления о размерах звука. Она лаяла на всё: муху, отражение в чайнике, пролетающую мысль, на историческую несправедливость.

Динара с 5-го этажа, работавшая удалённо, закрывала уши руками, и сама уже рычала в монитор:

– Еще раз тявкнешь, я на твоих родителей жалобы в опеку напишу!

23:30, квартира 28.

Ритмичный скрип кровати, намекающий на ее скорую гибель. С драматизмом, пафосом и чувством, что где-то за стеной идёт репетиция нового мюзикла «Любовь и гипсокартон». Лея с 4-го, пытавшаяся смотреть сериал, делала звук на максимум, но это не помогало.

– Ну какие нафиг крики в половине двенадцатого в понедельник?! – возмущалась она, швыряя пульт в диван. – У людей депрессия, а вы тут как на сцене Большого театра! Моих аплодисментов не будет!

Постоянно, квартира 35.

Маленький Платон, судя по всему, был глубоко разочарован миром, в который попал, и выражал это единственным доступным ему способом – пронзительными, душераздирающими криками. Его мать, Мария, ходила по квартире с тёмными кругами под глазами, а соседи в лифте кивали ей с сочувствием, словно ветерану звуковых войн, и судорожно искали беруши.

Каждые два дня квартира 31.

Ругань. Тимофей Петрович и Маргарита. Он – словно взбесившийся чайник, она – ледяной айсберг. Слов разобрать было нельзя, но смысл был ясен: любовь умерла, а похороны проходят в 20:00. Северьян, живший этажом ниже, включал тяжёлый рок.

– Хоть бы раз про нежность орали, – философствовал он. – Так, для разнообразия. Или стихи. Маяковского что ли.

Ежедневно, квартира 112:

Неизвестная никому соседка, которая ровно в 9 вечера включала пылесос. Не потому, что пыльно, а потому, что, по её словам, «он успокаивает ауру и выгоняет лярв». Лярвы, судя по всему, были глухие.

Ночь, все квартиры.

Шарканье тапочек, словно кто-то вёл по ламинату стадо уставших улиток. Грохот упавшей в соседней квартире кастрюли, вызывавший вопросы: «Они там готовят или роют окоп?» Двигание стула, от которого вздрагивала вся комната. Телевизор за стеной, работающий на полную громкость на татарском или на языке древних шумеров – разобрать было невозможно. Катание металлических шаров – загадочный ночной ритуал, который умные строители объясняют, но им, понятное дело, никто не верит.

Чат «66-я цивилизация №66» жил своей жизнью.

Он был похож на хор недовольных богов, которым дали доступ к вай-фаю.

@Порфирий

Уважаемый сосед с 104-й, ваш перфоратор сверлит не только стены, но и мой внутренний дзен! Я уже медитирую на звуке его работы и вижу просветление в виде обвалившейся штукатурки!

@Наторпеде

Бульдог из 26-й! Я тебя вычислю, псина мелодраматичная!

@Великолепная

Кто там сражается за чемпионский пояс в кровати?! Люди спят! Или это новый фитнес? Одолжите тренера!

Дом гудел, стонал, дышал. В каждом углу что-то звенело, кричало, обсуждало и требовало. Это был живой организм – нервный, шумный, раздражающий, но живой. Он был похож на гигантский, расстроенный оркестр, где каждый играл свою партию, ни секунды не сомневаясь в её гениальности.

И, как это обычно бывает, жильцы мечтали его убить. Они грезили о тишине. Настоящей, музейной, с перетянутыми чехлами на мебели и запахом формальдегида. Им казалось, что в тишине они наконец-то заживут спокойно, духовно, в гармонии.

Никто не понимал, что гармония – это не отсутствие звука, а его правильная какофония. Что перфоратор, такса, пианино и репетиция Гамлета – это и есть та самая жизненная симфония, партитуру которой они так жаждали разорвать.

И пока дом мечтал о покое, он сам себе копал могилу – ровную, звукоизолированную и, конечно, идеально тихую. Оставалось только в неё упасть.