Читать книгу: «Тёмная»

Глава 1

Медленно, катастрофически медленно, пробиваясь сквозь вату, ко мне возвращаются звуки окружающей действительности. Я слышу, как будто очень-очень далеко отчаянные крики людей и лязг оружия. Такое яркое солнце… слишком яркое… Со стоном перекатываюсь на бок. В ушах звенит, солнце слепит даже через полуприкрытые веки. Разлепляю сухие губы, пытаюсь вдохнуть – грудь отзывается тупой болью. «Что здесь…» Пытаюсь поднять голову и сфокусировать взгляд хоть на чем-то. Сложно… Голова гудит как медный таз, по которому ударили палкой. Пальцы утопают в белоснежном песке. Вокруг люди, очень много людей! Они кричат, отчаянно сражаясь друг с другом. Белоснежный песок то там, то здесь окроплен багряной кровью. Мои глаза в панике бегают по линии пляжа, выцепляя солдат, навсегда застывших в неестественных позах на песке.Жмурюсь и трясу головой, чтобы пробиться сквозь вату… О, это я зря! Виски тут же сжимает обручем острой боли. Дышать тяжело, горло саднит от каждого вдоха, ребра ноют. «Так… вдох-выдох… попробую еще раз» Открываю глаза и наконец вижу хоть что-то, кроме яркого слепящего света. «О, нет, нет, нет!» «Нужно успокоиться, нужно собраться, я жива, все нормально…вот только где я?.. И.… – кто я?»Я нахожусь у самой воды, ноги по колено мокрые от набегающих морских волн. Вокруг полно обломков и мусора, вынесенного на берег. За широкой полосой пляжа, на котором творится эта бойня, вижу густые джунгли. «Мне нужно туда!» Эта мысль появляется в голове как спасательный круг, и я хватаюсь за нее. Нужно убраться отсюда как можно скорее, скрыться в густой тени деревьев, а дальше разберусь. Пытаюсь подняться на ноги и тут же падаю. Голова отзывается дикой болью, закусываю палец и пытаюсь продышать боль. Шагах в пятнадцати от меня с воплем на песок падает раненый солдат. Его взгляд в агонии мечется по пляжу, из горла с кровавой пеной вырываются хрипы. Руками он пытается зажать рану на груди, но тщетно. Понимаю, что промедление смерти подобно. Вставать я больше не рискну. Начинаю быстро, насколько это вообще возможно в моем состоянии, перебирать руками и ногами. Стараясь прятаться за обломками и телами, ползу к спасительной кромке леса. Чертов раскаленный песок жжет кожу и летит в глаза. Лязг оружия и крики повсюду взвинчивают и без того натянутые струной нервы. «Что вообще происходит?» Чувствую крепкую хватку на своем плече. Миг и я уже оказываюсь спиной на песке, а надо мной нависает огромной тенью воин. Его китель порван, грязная рубаха трепещет на ветру, волосы на лбу слиплись от крови. Он лишь секунду буравит меня обезумевшим взглядом, совершенно не понимая кто перед ним, и заносит тяжелый меч для удара. Мое сердце замирает, в ужасе смотрю на него, понимая, что я ничего не могу…просто не успею сделать! И тут лицо громилы искажается странной гримасой. Он разжимает пальцы и оружие падает на песок к его ногам, а из груди с чавканьем появляется острие меча, затем исчезая вновь. – Кххх… Воин издает шипящий звук и заваливается прямо на меня, вышибая весь воздух из легких. Вдохнуть невозможно, он невероятно тяжелый, чувствую, как густая, липкая, горячая кровь расползается по моей коже. Инстинкты подсказывали, что, если я сейчас же что-то не предприму – останусь здесь навечно, погребенная под своим несостоявшимся убийцей. Пытаюсь столкнуть с себя тело руками, голова кружится от недостатка кислорода, а результата от моих трепыханий нет никаких. «Ну же, ну же! Давай, чертов великан, выпускай меня!» Упираюсь коленом и собрав остатки сил переваливаю воина и выскальзываю из-под него. Судорожный вдох… ух… вот оно – счастье, просто возможность дышать! Вновь разворачиваюсь и быстро ползу в сторону джунглей. Спасение так близко! Звуки вокруг становятся всё более невыносимыми – крики, стоны, звон оружия. Я не понимаю, что здесь происходит! Мое сознание пытается сопоставить факты, но оно в панике, как и я. Мне нужно выбраться, я должна! Вот под руками уже не бесконечный раскаленный южным солнцем песок, а кустики травы. Еще немного! Еще! И я со стоном заваливаюсь в густую тень тропического леса. В голове зудит мысль, что нельзя здесь оставаться, нужно двигаться, мне куда-то нужно попасть! Но сил у меня нет совершенно, даже этот марш-бросок ползком в моем состоянии – чудо из чудес… Прикрываю глаза, пытаясь восстановить дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце.

«Нужно успокоиться, нужно собраться. Я жива, все нормально… вот только где я? И… – кто я?»

Каждый вдох разделял пространство вокруг, как если бы я рисовала карту, полную маркеров и ориентиров.Удивленно распахиваю глаза. «Как такое возможно? Нужно сосредоточится. Как меня зовут?» Но в голове лишь пустота и туман. «Что последнее я помню? Чертов пляж… А до него?» И вновь ничего. Звуки битвы не дают покоя, понимаю, что мне нужно бы забраться поглубже в заросли, как-то спрятаться. Осматриваюсь, чуть дальше так удачно расположился мощный ствол поваленного дерева. Густая листва и обилие лиан создает отличное укрытие. Туда я и перебираюсь, быстро и бесшумно. Прижимаюсь щекой к влажной прохладной земле. «М-м-м, как хорошо. Еще бы воды». Втягиваю носом густой прелый воздух. В нем смешано столько ароматов: опавшая листва, сырая земля, эвкалипт, дикий имбирь и что-то цитрусовое. «Грейпфрут. Определенно грейпфрут». В этот момент я осознаю, что запахи для меня являются чем-то большим, чем просто ароматом. Каждый вдох рисует воображаемую карту вокруг. Я чувствую, как гуща леса наполняется жизнью. Кажется, я могу следовать за этими ароматами, как по указателям. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю, позволяя запахам наполнить мой разум. Чувствую прелую древесину – это мое укрытие, чуть дальше в глубине леса ощущаю сладкий тон грейпфрута, пряный запах корицы и розмарина – слева, метрах в двухстах.

«Я могу… различать их».

Так и лежу не двигаясь, распластавшись на земле. Размеренно втягиваю носом воздух, мысленно разбирая запутанный клубок ароматов и сама не замечаю, как убаюкиваю этим себя. Измученное тело и разум больше не могут сопротивляться чудовищной усталости, и я проваливаюсь в небытие.

Я напряглась, готовясь либо держать оборону, либо стремительно бежать в джунгли.Не знаю сколько времени я провалялась в отключке, но проснулась, чувствуя себя куда бодрее. Никакой головной боли, слабости и прочих паршивых ощущений в теле. Лишь нестерпимая жажда продолжала терзать. Я села, осмотрела себя. М-да, вид тот еще. На коже и одежде смесь песка, грязи и крови, волосы спутались и сосульками свисают по плечам. «Выгляжу так, как будто меня пожевал и выплюнул калдор». Но в остальном самочувствие приличное. Пусть в голове пустота и ответов нет, зато есть цель: найти воду, напиться и смыть с себя эту грязь. Встаю на ноги и прислушиваюсь. Вокруг только звуки леса: шелест листьев на ветру, трели птиц. «Бойня на пляже, видимо, закончилась. Возвращаться туда смысла нет. Там нет пресной воды, зато наверняка полно трупов и, возможно, воинственные победители. Друзья они или враги? Понятия не имею. Но что-то внутри мне шепчет, что не друзья.» Втягиваю носом воздух, среди хаоса запахов уловила нужный. «М-м-м… это вода. Свежая, чистая, прохладная». Жадно облизав пересохшие губы я быстрым шагом направилась в нужную сторону. Несмотря на то, что вокруг были густые джунгли, двигалась я легко и быстро, мягко ступая босыми ногами по земле и прелым листьям. Яркое солнце пробивалось сквозь широкие листья деревьев, тропические птички продолжали свои причудливые песни. Минут через 20 я услышала журчание. Сорвавшись на бег, буквально вывалилась из густых зарослей на берег широкого ручья. В два шага преодолеваю оставшиеся расстояние до живительной влаги, падаю на колени и начинаю жадно черпать воду ладонями. Глоток, еще один. Но этого мало – опустила лицо в воду… Блаженство! Прохладная вода наконец утоляет дикую жажду, смывает не только грязь с лица, но и весь пережитый недавно ужас. «Теперь неплохо было бы смыть с себя этот кошмар». Кровь засохла, частично эта корка осыпалась, но ощущения всё равно были мерзкими. Я погрузилась в прохладные воды ручья. Он был мелким, и пришлось лечь, чтобы отмыться. Я усердно терла себя руками, грязь постепенно смывалась, открывая смуглую кожу, испещрённую ссадинами и синяками. Некоторые кровоподтеки уже успели поменять цвет, а значит были получены довольно давно. Оттерев запястья, я обнаружила зловещие следы – синюшные круги. «Следы от веревок? Меня связывали?» В недоумении я разглядывала руки, затем перевела взгляд на лодыжки. «Ну… ожидаемо». На ногах тоже красовались синие полосы. Я закрыла глаза, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. «Что все это значит? Я преступница? Или жертва? Почему я ничего не помню? Может…» Снова склонившись к воде, я промыла волосы, ощупала голову. С них стекала грязно-бурая вода, а на затылке я нащупала почти зажившую рану. Неужели причина в этом? Я не могу вспомнить из-за травмы? Но кто я теперь: жертва нападения или это я что-то натворила, за что и получила по голове? Погрузившись в свои мысли, сбитая с толку новыми открытиями я совершенно потеряла бдительность, осознав свою ошибку лишь тогда, когда практически у самого ручья услышала шорох раздвигаемой листвы и чьи-то тяжелые шаги. Встрепенувшись, я вскочила на ноги, собираясь мгновенно броситься в кусты. В этот момент на берег вышел мужчина. Застыв посреди ручья с искаженным от ужаса лицом, я уставилась на него. Незнакомец, в свою очередь, выглядел не менее потрясенным. Он вскинул брови и пробежал взглядом по моему лицу. – О, Dios Mio! Прошу прощения, сеньорита, не хотел вас пугать – сказал он с улыбкой – Честно говоря не думал, что в этой глуши можно встретить кого-то. Никакой реакции от меня не последовало; я продолжала стоять, как вкопанная, по колено в воде, тараща на него глаза. «Вот идиотка! Как можно быть такой растяпой? Плескалась в водичке, размышляя о жизни! Вот сейчас опять по голове прилетит и обратно свяжут по рукам и ногам!» Мужчина шагнул вперед, примирительно поднимая руки: – Я не причиню вреда, не беспокойтесь!

– Даниэль! Что там? Ты с кем разговариваешь? Воду нашел? Сказал, что отойдешь за водой, а сам с капуцинами болтаешь? Если мы сегодня не перетащим ящики в лагерь, comandante нам по 10 плетей выпишет!В этот момент из леса раздался густой бас:

С этими словами из-за кустов вышел еще один мужчина и опешил, как и Даниэль. Я же совсем сникла, поняв, что это солдаты. На обоих были белые рубахи, но на вновь пришедшем также красовался красный китель, точь-в-точь как у тех воинов на пляже.

– Тише, Уго! Видишь, я тут сеньориту встретил. Мне кажется, она в беде. Своими воплями ты ее еще сильнее напугаешь, – Даниэль многозначительно покосился на мои синяки и ссадины. Стало неуютно, и я обхватила себя руками, стараясь прикрыться.

«Значит они не собираются меня хватать и связывать. Похоже, вообще не знают, кто я такая. Как и я сама…»

– Она что, туземка? Посмотри, как она выглядит. Ты уверен, что она тебя понимает? – с сомнением спросил Уго – Но откуда она здесь? Остров крошечный, мы патрулировали его сотни раз и никого не встречали.

– Как тебя зовут? Ты понимаешь меня? – обратился ко мне Даниэль, забавно растягивая слова и повышая голос, словно обращался к глухой и неразумной. Но отвечать я была не намерена. Во-первых, понятия не имела как меня зовут, а во-вторых, раз уж они не настроены агрессивно, лучше скроюсь подальше в глубине джунглей. Я решительно развернулась и зашлепала по воде в сторону леса.

– Отпусти её, idiota! – Даниэль мгновенно оказался рядом. – Не видишь – ей больно!– Эй! Куда собралась? – Уго в два шага настиг меня и крепко схватил за запястье, прямо за черно-синий след от веревки. От боли я вскрикнула и в недоумении взглянула на него.

– Не глупи, Дани, ты собираешься отпустить ее гулять по острову? Тебе comandante голову оторвет, когда узнает! Ее появление здесь явно связано с нападением этих грязных пиратов на наш фрегат. – он бросил на меня подозрительный взгляд. – Мы должны доставить ее в лагерь, там разберутся. Да и есть там мастера, которые даже самых упрямых заставят говорить. – Он весело рассмеялся, а у меня мурашки пробежали по спине.

Собрав все силы, я начала вырываться, брыкаться, пыталась укусить, но силы были неравны. Уго быстро скрутил мне руки и, схватив за лицо, злобно прорычал:

– А будешь кусаться – зубы выбью!

Глава 2

Холодный страх окутал меня, и сердце застучало где-то в горле.

«Что они собираются со мной сделать?» – пронеслось в голове. Я замерла, ловя взгляд Даниэля.

– Уго, – его голос звучал глухо. – Я понял. Но так нельзя. Отпусти девушку, она будет вести себя смирно. Правда, милая?

Даниэль перевел взгляд на меня и очень выразительно посмотрел. Я кивнула, насколько позволяла крепкая хватка Уго.

Мой мучитель закатил глаза, цокнул языком, но все же отпустил моё лицо. На щеках остались красные следы от пальцев.– Bien, значит ты все же меня понимаешь, – мужчина горько усмехнулся. – Уго, твой ход.

– Если она рванет в лес, сам будешь ее вылавливать. Зачем играешь в кабальеро? Тащи веревку, сейчас быстро усмирим этого грозного toro.

Даниэль проигнорировал слова Уго и снова обратился ко мне:

– Слушай, я понимаю, что ты напугана. Я бы тоже испугался, если бы на меня напал такой громила. – Он улыбнулся, а Уго раздраженно фыркнул. – Но не все на этом острове такие неотёсанные болваны. Я уверен, что мы сможем во всём разобраться. Ты мне веришь?

Конечно же я ему не верила. Не прошло и пяти минут с момента нашей встречи, а меня уже скрутили, собрались связывать и, вероятно, пытать. В солдатском лагере их командир – или кто там со мной должен был разговаривать – явно не погоду за чашкой чая будет обсуждать. Но я также понимала, что Даниэль пытается разрядить обстановку, смягчить ситуацию. А потому снова кивнула. План был прост: затаиться, выждать момент и ускользнуть в густые джунгли.

По моей реакции Даниэль всё понял и полез в холщовую сумку, которая болталась у него на плече.– А может ты есть хочешь? У меня в сумке было немного вяленого мяса. – сказал Даниэль, а я вдруг поняла, насколько была голодной. Рот тут же наполнился слюной, а в животе громко заурчало. Всё это время я бегала по лесу на адреналине и не чувствовала голода. К тому же, если меня держали связанной, неизвестно когда последний раз кормили, если вообще кормили. Я сглотнула.

– Да отпусти ты ее уже! – воскликнул он. Уго нехотя все же высвободил мои руки и отошел на пару шагов.

– Держи, сеньорита, приятного аппетита! – с улыбкой произнес Даниэль, протягивая несколько полосок мяса, и, видя, как жадно я накинулась на еду, мягко добавил, – Не торопись – подавишься.

– Ты решил приручить ее, как дикое животное, с помощью еды? – пренебрежительно заметил Уго, бросив на нас презрительный взгляд. – Что нам теперь делать? Пляж уже близко, но мы не можем одновременно нести ящики и следить за ней. Придется возвращаться в лагерь. Твоя «прогулка за водичкой» принесла нам головную боль, – он тяжело вздохнул.

Я тем временем почти расправилась с мясом и, клянусь, это была самая вкусная еда в моей жизни! Я разве что не урчала как кошка от удовольствия. К сожалению, угощение быстро кончилось и пока я деловито облизывала пальцы ко мне обратился Даниэль:

– Сеньорита, сейчас мы проводим тебя в наш лагерь. Уго прав, у нас нет иного пути. Пининья – крошечный остров, его можно обойти за день. Других поселений здесь нет. До ближайших островов вплавь не добраться. Похоже ты действительно попала к нам с одного из кораблей. Я надеюсь, что ты будешь благоразумна и все-таки расскажешь коменданту лагеря правду о том, кто ты и как сюда попала. Если ты сбежишь, то всё равно никуда не можешь деться с острова, сюда швартуются только военные корабли Солерины, и, если тебя поймают, это точно ничем хорошим не закончится.

Его слова вызвали у меня гнетущее чувство безысходности. Если Даниэль не врет, у меня действительно нет выхода, и мой некогда надежный план развеян в прах. На допросе мне тоже нечего сказать. Может, выдумать что-то? Но это должно звучать убедительно, а у меня нет ни малейшего представления о том, что произошло на пляже. Расспросить Даниэля? Это выглядело бы странно. Я ему еще ни слова не сказала, да и по идее это я должна знать, что там произошло, ведь я была там.

Мы выдвинулись к лагерю. Уго уверенно шагал впереди, я плелась за ним, а замыкал наше шествие Даниэль. Я надеялась, что рано или поздно мужчины начнут разговор между собой, возможно, обсудят события на пляже, и мне удастся что-то подслушать, но мы двигались в полной, тягостной тишине.

Что я знаю сейчас? Уго упомянул о недавнем нападении пиратов на их фрегат. Часть воинов на пляже были солеринскими солдатами – об этом говорили такие же кители, как у Уго. А их соперники, получается, были пираты. Но зачем пиратам нападать на военный корабль? Обычно их добычей становятся торговые суда. Ошибки быть не могло – пираты понимали, с кем имели дело. Уго уверял, что напали именно они. Фрегат перевозил нечто ценное? На корабле солеринцев я оказаться не могла, зачем я им? Значит, я с пиратского судна. Учитывая мои ранения, я не из банды. Возможно, пленница? Хм… Может я была не одна в плену и нас везли на невольничий рынок? Эта версия кажется подходящей для рассказа коменданту.

То, что мы подходим к лагерю, я поняла еще за пару километров. Жуткая вонь немытых тел, смешанная с едким запахом перегара, резала ноздри. К этому смердящему аромату добавлялись нотки табачного дыма и жареного мяса. Неосознанно хотелось прикрыть нос, но я понимала, что это не поможет.

Спустя некоторое время между деревьями начали проступать очертания находящихся на краю леса палаток. Издалека лагерь скорее напоминал хаотичную кучку тряпок и деревянных конструкций, чем организованное военное поселение. Однако здесь были и каменные сооружения, руины старой крепости, адаптированные для нужд военных. Мои конвоиры кивнули караульным и поспешили пройти мимо, чтобы избежать лишних вопросов. Но вслед нам донеслось насмешливое:

И затем хриплый хохот. Даниэль помрачнел, но отвечать не стал.– Дани, que pasa?! Ты и здесь себе девку нашел?

Обогнув несколько палаток, мы наконец прибыли к месту назначения. Уго первым отправился к коменданту, а мы остались снаружи. Нервно кусая губы, я ощущала, как бешено колотится сердце. Даниэль легонько сжал мои пальцы и подмигнул:

– Не дрейфь, сеньорита.

Я кисло улыбнулась и начала осматривать обстановку лагеря, чтобы отвлечься хоть на что-то. Люди здесь выглядели изнуренными. Солдаты в потрёпанных кителях, не спеша, передвигались между палатками. Я заметила маленькую группу у кладки каменной стены крепости, где трое мужчин пытались подновить обвалившийся участок. Где-то вдали слышался мерный стук молотка. В центре лагеря был установлен огромный котел. Угрюмые фигуры, собравшиеся вокруг, поочередно протягивали руки с мисками к молодому парнишке, разливавшему суп.

Тем временем Уго выглянул из палатки и жестом пригласил нас войти.

Внутри было прохладнее, чем снаружи, запах сырости смешивался с ароматом крепкого табака. Обстановка в обители коменданта была скромная. В центре стоял сбитый из досок массивный стол, заваленный бумагами, картами и огарками свечей. На краю стола находилась бутылка внушительных размеров с мутной жидкостью. И судя по запаху, стоящему в палатке, и румянцу на лице коменданта, она явно была ему по вкусу. Перед столом стояли пару табуретов, а в глубине – топчан с грязным одеялом, небрежно наброшенным поверх.

Комендантом был грузный, неопрятный мужчина. Было сложно определить возраст по внешнему виду, но взгляд его был бесконечно уставшим.

– Вот она, сеньор Гарсия, – отрапортовал Уго, – молчит, чертовка, на контакт не идёт.

Комендант Гарсия, скрестив руки на широкой груди, пристально посмотрел на меня и издал долгий вздох. Он медленно встал со своего скрипучего стула, по пути отодвигая его ногой, и подошел ближе.

Я напряглась, в который уже раз мысленно повторяя жалобную историю о бедняжке, плененной пиратами, что собиралась рассказать.

«Главное врать уверенно и не слишком зацикливаться на мелочах и подробностях. Если пущу слезу -будет еще лучше.»

– Имя. – Прохрипел комендант, обдавая меня перегаром.

«Дьявол! Как я могла забыть придумать имя!»

Я жутко рассердилась на себя, в голове была абсолютная пустота. Мои глаза забегали по помещению в панике, и я выдала:

– Даниэлла!

Даниэль в недоумении уставился на меня, Уго с раздражением закатил глаза. Да, это было глупо, но что поделать? Пришлось импровизировать, а взгляд невольно упал на Даниэля.

– Предположим, – хмыкнул комендант. – Рассказывай всё: кто ты? Откуда? Как попала на Пининью?

Я сбивчиво изложила свою легенду. Гарсия, не торопясь, вернулся за стол и закурил. Тишина угнетала. Сейчас решалась моя судьба, и зависела она от этого мрачного человека. Наконец, приняв решение, комендант хрипло гаркнул:

– Пабло! Лукас!

В палатку вошли двое солдат.

– Эту в камеру.

У меня внутри все похолодело.

– Что?! Синьор Гарсия! Зачем же? – вскричал Даниэль – За что? Мы же не звери! Посмотрите на нее – бедная девушка и так натерпелась! – Он шагнул вперед, закрывая меня собой.

– На гауптвахту захотел? – хмуро бросил комендант – Не твоего ума дело обсуждать мои решения. Она явно врет, только idiota поверит этим россказням. Пусть comandante решает ее судьбу, а до тех пор сеньорита посидит в камере. Тем более у меня в лагере восемьдесят солдат – это для ее же блага.

Солдаты подхватили меня под руки и выволокли из палатки.

***

Сантьяго Альварадо, comandante острова Пининья, восседал в резном кресле в своих покоях и наслаждался утонченным вкусом «Вега Силиция». Он медленно вращал в руке хрустальный бокал, наблюдая, как солнечные лучи танцуют на рубиновой поверхности вина, и с глубоким вздохом сделал большой глоток.

Comandantе пребывал в унынии. Вот уже три месяц, как отец отослал его на этот проклятый остров посреди океана. Сантьяго коротал дни в компании изысканных вин и золоченого патефона. Грязь военного лагеря, смрад и бесконечная скука угнетала молодого командира. Не так он привык проводить свои дни. Сын прославленного генералиссимуса Солерины Хоакина Альварадо, Сантьяго с детства знал, что ему открыты все двери и принадлежит весь мир. К своим 28 годам он получил звание comandante просиживая дни в министерстве военных дел. Впрочем, являлся он туда не часто, ведь после ночных кутежей с верными друзьями просыпался молодой господин чаще к трем часам дня.

Вспомнив о веселых деньках, Сантьяго тихонько застонал, откинувшись в кресле, и закрыл глаза.

«Ох, Хоакин, Томас, Габриэль, как вы там без меня? Тоскуете по лучшему другу? …Или, что вероятнее, веселитесь ночи напролет, совершенно забыв обо мне!»

Эта мысль ужасно разозлила молодого человека. Он вскочил на ноги и с ненавистью швырнул винный бокал в каменную стену. С мелодичным звоном фужер разлетелся на множество искрящихся осколков. В комнату тут же вбежал перепуганный адъютант:

– Сеньор Альварадо, что случилось?

– Пошел вон! – заорал в ответ Сантьяго – И никого не пускай!

Адъютант поспешил скрыться за дверью. В подобном настроении его командир находился с момента прибытия на Пининью. Текущими делами он заниматься не собирался, взвалив все на коменданта лагеря. Альварадо почти не выходил из комнаты и не принимал посетителей. Однако, происшествие с нападением пиратов все же потребовало его вмешательства. Comandantе справился из рук вон плохо, долго тянул с решением о помощи потерпевшим бедствие на фрегате, подмога была отправлена в виде небольшого отряда. В результате многие солдаты погибли, военный фрегат потоплен, а пираты смогли успешно уйти, понеся лишь незначительные потери. До сих пор не были убраны с пляжа все тела погибших, а ведь с момента нападения прошло уже пять дней.

Но Сантьяго было совершенно наплевать на это. Его мысли занимала лишь одна персона – он сам. Приблизившись к зеркалу в золотой раме, он окинул себя придирчивым взглядом и провел рукой по густым каштановым кудрям.

«Diosmio! Красив как бог, молод, умен! И вынужден влачить жалкое существование в этом аду!»

Вспомнился судьбоносный разговор с отцом. Тот был просто в ярости от последней выходки сына.

– Ты больше не будешь меня позорить! – с пеной у рта кричал Хоакин – Возьмешься наконец за ум! Пора тебе приобрести реальный опыт, а не просиживать штаны в кабинете, да девок по углам зажимать!

Но Сантьяго взялся только за бутылку. И целыми днями жалел себя.

Он так и не понял из-за чего так рассвирепел отец. Ну подумаешь, будучи изрядно пьяными, Сантьяго с друзьями решили устроить «охоту на дичь». Ввалились на балкон имения веселой галдящей и свистящей компанией и перестреляли половину прислуги. Отец же сам говорил, что с работой в Солерине туго, значит за забором стоит толпа желающих на освободившиеся места. И как он мог так поступить с единственным сыном?

Сантьяго снял мундир и бросил его на кровать, затем снова уселся в свое кресло, устремив взгляд в потолок. «Как долго мне здесь еще томиться?» – раздумывал он, слушая шум лагерной жизни, доносящийся из окна.

На миг ему показалось, будто вдали звучит отдаленный звон колоколов, напомнивший о родной вилле. Воспоминания, где он был окружен роскошью и славой, вновь завладели его мыслями. Это сладкое прошлое, столь далекое от настоящего, где нет ни восхищенных взглядов, ни экстравагантных балов, ни млеющих поклонниц. Томительное одиночество острова становилось все более невыносимым. Временами Сантьяго казалось, что его яркая жизнь, все его стремления были преданы забвению, и он стал частью забытого сюжета, где его роль была сведена к пустому ожиданию.

Он поймал свое отражение в зеркале и вновь удивился собственной красоте, отметив, что, несмотря на весь этот ад вокруг, она оставалась нетронутой. «Когда же я смогу вновь вернуться к моей настоящей жизни, к тому, что я заслуживаю?» – думал он, злясь на себя и на обстоятельства, которые привели его к этому безрадостному существованию. Как много он потерял – друзей, уважение, понимание. И самое важное – собственное самообладание. Он вспоминал вечера в большом зале на вилле, когда сражался в дуэлях на шпагах, окруженный восторженными зрителями. Вспоминал запах дорогих духов, звон бокалов с шампанским, обволакивающий звук оживленных разговоров.

Его размышления были прерваны стуком в дверь.

«Я же велел адъютанту никого не впускать. Неужели он не воспринимает мои слова всерьез? Пожалуй, следует всыпать ему плетей, может станет смышленее!»

– Я занят! – отрезал Сантьяго

– Сеньор Альварадо, – послышался хриплый голос коменданта из-за двери. – Зная о Вашей загруженности я никогда не посмел бы Вас тревожить по пустякам. Но ситуация требует Вашего вмешательства. Это связано с происшествием на пляже…

Слова Гарсии больно ударили по самолюбию Сантьяго. Он прекрасно понимал, что не справился с нападением пиратов, что эта ситуация позорна. Но разбираться с последствиями он не собирался, предпочитая забыть все, как дурной сон. А этот наглец Гарсия осмелился явиться к его покоям и напомнить об этом!

Сантьяго потянулся к открытой бутылке «Вега Силиция» и отхлебнул прямо из горлышка.

– Я…СКАЗАЛ…Я…ЗАНЯТ! – прорычал он, вколачивая каждое слово словно гвозди в крышку гроба.

– Примите мои извинения, сеньор, виноват, – промямлил комендант. И, судя по шаркающим шагам, удалился.

На горизонте медленно заходило солнце, заливая комнату золотыми красками, но Сантьяго не замечал этого. Ему хотелось вновь услышать смех друзей, почувствовать радость от вечеринки, которая длится до утра. Жизнь на Пининье предстала в его глазах как бесконечная череда скучных и однообразных дней, где каждый день ничем не отличается от предыдущего. Внутренний мир Сантьяго постепенно разрушался, и он сам не знал, как выбраться из этой бездны равнодушия и гнева.