Беглецы

4

Держа Джета на коротком поводке, Джейк понесся через парковку супермаркета, готовясь в любую секунду услышать вой сирены. Когда-то давно, в прошлой жизни, он любил играть на этой парковке. A теперь он не знал, что ему делать и куда идти. Сердитый голос мистера Хэдли до сих пор звучал в его голове: «Они едут за тобой». Джейк знал, что он прав. Сейчас ОНИ были от него в паре кварталов и собирались схватить его и отправить обратно в Академию, начислив несколько лет долга за попытку побега. И тогда он больше никогда не увидит Джета: его навсегда запрут в сарае и будут обижать, а пес никогда не сможет понять, за что его бросили.

«Успокойся, – приказал он себе. – Думай».

К акая-то мысль не давала ему покоя: кто-то сказал что-то важное. Что-то, что поможет ему спастись. Но он никак не мог вспомнить.

В Академии учителя и ученики часто говорили о побеге.

– Не пытайтесь покинуть территорию, – предупреждали учителя.

«Покинуть территорию» – так они называли побег. Но нейтральными фразами никого не удавалось обмануть. Академия была самой настоящей тюрьмой, из которой можно было только сбежать.

Впрочем, мальчики в общей спальне тоже считали, что покидать Академию не имеет смысла – тебя быстро поймают и отправят назад. Как того парня, который сбежал и продержался два дня. Он прятался в реке и дышал через соломинку – но его все равно поймали. В наказание Директриса добавила ему целый год долга. Кроме того, беглецам придется укрываться за городом, где бушует вирус. Кому захочется заболеть раком или отрастить вторую голову? Все видели фотографии.

Только Джоджо был не согласен со всеми.

Джейк вспомнил его, невысокого хромого странного паренька, на которого никто не обращал внимания. Но сейчас, стоя неподвижно за большой дорогой машиной, он лихорадочно пытался вспомнить то важное, что говорил Джоджо.

Он хлопнул себя по лбу.

– Думай!

И он вспомнил: свалки автомобилей! Вот о чем рассказывал Джоджо.

– На свалках вы в безопасности, – объяснял он. – Металл и магнитное излучение сбивают с толку сканеры. На свалках вас не найдут.

– Отлично, – сказал кто-то. – Туда и пойдем.

Все засмеялись, потому что не могли представить себя за стенами Академии.

– Ну конечно, – пробормотал Джейк. – Свалка.

Джет завилял хвостом, как будто услышал что-то очень приятное.

Они свернули за угол супермаркета, подойдя к широкой серой ограде, у которой грузовики выгружали товары. Целую вечность назад Джейк с друзьями любил прыгать с погрузочных платформ. Когда об этом узнала мама, ему сильно досталось: «Ты понимаешь, как это опасно?» Сейчас он по-настоящему находился в опасности и отдал бы все на свете, лишь бы мама снова пришла, обругала его и приказала идти домой.

Но мама и папа были мертвы, и у него не было никого, кроме Джета.

– Подожди, мне надо отдышаться, – сказал он псу и спрятался в тени между двумя огромными грузовиками.

Джет послушно сел у его ног. «Ешьте английское», – гласила надпись на обоих прицепах под изображениями счастливой семьи за обеденным столом. Джейк погладил собаку.

– Хороший мальчик.

И тут он услышал сирену. Она проигрывала «Берега нашей страны», всего одну строчку, снова и снова: «Берега нашей страны, все мы гордостью полны. Берега нашей страны, все мы гордостью полны».

– Ужасная песня, – всегда говорила мама.

В первом классе их заставляли учить ее наизусть и затем петь каждое утро после переклички, все куплеты. В Академии они были обязаны петь «Берега» каждое утро перед завтраком.

Сирена была близко. Слишком близко.

«Мы должны идти», – понял Джейк.

Но где может находиться свалка? На окраине города, но в какой стороне?

Сирена зазвучала снова. Времени оставалось мало – счет пошел на минуты. Джейк вскочил на ноги и едва не упал.

– Плохо дело, – сказал он Джету, засунув руки в карманы.

Палец задел что-то острое. Пластиковое.

Он ухватился за предмет и вытащил его. В руке оказался школьный проездной на автобус. Несколько месяцев он пролежал в кармане без дела. На фото широко улыбался Джейк – тот Джейк, каким он был полгода назад, а может быть, и больше.

Широко улыбался. Это было странно. Но это натолкнуло его на мысль. Не раздумывая, он двинулся к краю парковки, высоко подняв голову и делая вид, что его ничто не беспокоит и за ним никто не охотится.

Пластиковая полупрозрачная остановка ничем не отличалась от остальных.

– Веди себя хорошо, – приказал он Джету и подошел к остановке.

Он пытался не оглядываться назад и не думать, заметили ли его. Сердце колотилось в груди, он с трудом мог ровно дышать. Он осторожно приблизился к расположенному на остановке экрану, чтобы прочитать новости:

Вакцины от вируса хранятся в особом месте… Главный врач объявил о поиске добровольцев… Сделка между…

Джейк старался не выдавать волнения. Хотя, если сканеры уже засекли его, ему не скрыться.

Мужчина на остановке бросил на него взгляд.

– Почему ты не в школе?

В его голосе звучало скорее любопытство, чем враждебность. Джейк замешкался. Он и впрямь выглядел странно: мальчик, едущий куда-то с собакой.

– Мой пес заболел, – соврал он. – Я везу его к ветеринару.

Измученный вид Джета придавал ему убедительности. Мужчина пожал плечами.

Джейка озарило.

– Мне сказали, что клиника находится рядом со свалкой автомобилей, но я не знаю, как туда доехать. Вы не подскажете, сэр?

Возможно, сработало вежливое обращение, и мужчина, заметно подобрев, изучил расписание маршрутов и предположил, что ему надо ехать на 37-м автобусе. Согласно информационному табло, автобус должен был подъехать через три минуты.

Мужчина продолжил читать новости на экране:

Трое задержаны за несоблюдение карантина.

Премьер-министр проводит совещание по вопросам безопасности.

Папа объяснял, почему новостям не стоит верить. Но сейчас Джейка это не волновало: его сердце сильно билось, пока он с Джетом ждал автобуса.

Тот подъехал к остановке ровно через три минуты, но парню они показались часами. Увидев двухэтажный автобус, он едва не закричал от радости. Двери распахнулись, и он зашел, доставая проездной.

Джейк узнал водителя. Этот невероятно дотошный зануда часто водил его школьный автобус, хотя и не любил детей.

Мальчик протянул проездной. Водитель взглянул на него, а потом обратился к Джейку:

– Он просрочен. Уже больше недели.

Сзади раздался рев громкоговорителя: «Нарушение. Нарушение».

Джейк посмотрел на Джета, терпеливо стоящего у его ног. Он опустил руку и погладил мягкие уши пса – тот в благодарность вильнул хвостом. Внутри у Джейка все оборвалось. Водитель тоже слышал объявление, и ему не составит труда догадаться, о ком идет речь. Теперь ему не выбраться. У него проступили слезы, но он не хотел, чтобы водитель видел, как он плачет.

Он повернулся к выходу.

– Куда ты едешь? – тихо спросил водитель.

– На свалку, – ответил Джейк. – Мой пес заболел, и мама сказала…

Водитель махнул рукой.

– Я не хочу знать. Меньше знаешь – крепче спишь. Я скажу, когда выходить. Там будет поле с лошадьми – перейдешь его и увидишь свалку.

– Спасибо, – сказал Джейк.

– Проездной сканировать не буду. Сочувствую твоей утрате, парень, – неожиданно произнес водитель.

Джейк уставился на него. Он понятия не имел, откуда водитель мог знать о его утрате. Но от этих слов у него кольнуло в груди.

Водитель продолжил:

– Заходи, садись наверху. Где-нибудь посередине.

Пассажиры входили и выходили, но никто из них не обращал внимания на сидящего в среднем ряду мальчишку, опустившего голову и делающего вид, что спит. И никто не видел собаку, свернувшуюся калачиком на полу у окна.

Никаких разговоров, смотреть перед собой, сидеть прямо. Так говорили им учителя, разместившиеся по краям каждого ряда, как стая стервятников. Джейк был не единственным, кто плакал. Тридцать детей сидели в центре большого зала, скрестив ноги и расположившись рядами на полу. Был поздний час, и он видел, как самая маленькая девочка сонно терла глаза. Казалось, она сейчас заснет прямо на пыльном полу.

Перед ними на сцене стояла женщина в черном платье, с длинными черными волосами и тонкими бровями. Как оказалось потом, это была Директриса. Она пристально следила за ними, перебегая взглядом от одного ребенка к другому. И когда ее взгляд остановился на Джейке, он понял, что она уже давно наблюдает за ним.

– Добро пожаловать в Академию, – произнесла она. – Теперь это ваш новый и единственный дом. Если вы будете уважать нас и наши правила, выполнять свой долг и ценить свою родину, мы начнем уважать и вас.

Она указала на висящие на стенах большие доски почета, на которых золотом были начертаны имена и даты. Джейк уже видел их, когда только прибыл в Академию.

– Возможно, когда-нибудь вы тоже станете одними из наших героев, – добавила Директриса.

Джейк незаметно следил за ней. Она намеренно двигалась по сцене так, чтобы подол платья красиво развевался за спиной.

– Какое-то время вы будете скучать по дому, – продолжала она. – Это нормально. Но это чувство пройдет, если вы будете делать то, что мы говорим. И тогда вы поймете, что здесь вам самое место. Помните: мы присматриваем за вами от колыбели до могилы.

Джейк услышал бормотание в зале: все знали эту фразу. Ее слышали раньше всего, даже раньше детских считалок и колыбельных.

«Ведьма, – подумал он. – Моя мама побила бы тебя не напрягаясь». Он улыбнулся: вообще-то он никогда не видел, чтобы мама с кем-нибудь дралась. Но знал, что она смогла бы, если бы пришлось.

«Может, ты поколотила бы кого-нибудь, если бы не умерла, мама. Может, ты была бы сейчас здесь…» И пока Директриса продолжала свою речь, он плакал без слез по матери и отцу, его сердце разрывалось от боли, но он не отводил взгляда от женщины в черном платье.

Джейк не знал, как долго она говорила: у него отобрали телефон, а часы остались в черном ящике для сохранности. Когда она закончила, половина детей уже спали. Впрочем, большинство из них были слишком маленькими, чтобы что-то понять.

Джейк не знал, попали ли они все сюда, как он, по решению Трибунала. Не знал, живы ли их родители и есть ли у них братья и сестры. Но когда Директриса, хлопнув в ладоши, распустила их по комнатам, каждый выглядел совершенно одиноким.

Окрик водителя вывел его из полудремы. Приподнявшись в кресле, он обнаружил, что они уже выехали за город и что автобус опустел. За окном мелькали склады и полоски земли, огороженные колючей проволокой и поросшие бурьяном. Людей нигде не было видно.

«Хорошо, что Коалиция запугала людей рассказами о вирусе, – подумал Джейк. – Они держатся подальше от сельской местности, и за городом меня никто не заметит».

– Тебе туда, – водитель жестом указал дорогу.

В поле паслись лошади, и где-то за холмом находилась свалка автомобилей.

Двери автобуса с шипением закрылись, и мальчик с собакой остались одни.

Они быстро добежали до края поля, затем, пробираясь сквозь деревья и заросли папоротника, оказались на вершине холма. Прямо перед ними внизу простиралась свалка, огороженная колючей проволокой. Повсюду были предупреждающие знаки:

НЕ ПОДХОДИТЬ!

Высокое напряжение

– Должно быть, мы не первые. Похоже, Джоджо был прав, – сказал Джейк собаке. В нем затеплилась надежда. За оградой виднелись машины, нагроможденные друг на друга, как в коробке со старыми игрушками. – Там мы будем в безопасности.

Но перелезть через ограду было невозможно – им придется найти способ попасть туда через главный вход, и как можно быстрее. Джейк понимал, что полиция вскоре найдет его. Он был в этом уверен. Они спрятались за кучей ржавого металлолома возле главных ворот, запертых на засов, и стали наблюдать.

На высоких железных створках, увенчанных острыми шипами, висело объявление:

ЗВОНИТЬ НА ПРОПУСКНОЙ ПУНКТ

Ниже располагалась кнопка вызова. За забором стояло небольшое здание. Из трубы шел тонкий дым.

– Вряд ли они нас впустят, Джет. Надо что-то придумать.

Подъехал грузовик. Из кабины вышел водитель и позвонил охране. В сторожке нажали на кнопку. Через минуту грузовик въехал на свалку, и ворота за ним закрылись.

– Ждем следующего, – прошептал Джейк. – Готовься. Придется побегать.

Вскоре подъехал новый грузовик. Джейк подготовился к рывку.

– Пора.

Как заправский бегун, сказал бы его отец, если бы увидел его в этот миг. Джейк коснулся руками земли, балансируя на подушечках пальцев. Порез на ладони все еще саднил, но он настолько сосредоточился, что не замечал боли.

Водитель приглушил двигатель и вышел, чтобы нажать на кнопку вызова охраны.

Джейк и Джет в это время спрятались за задними колесами. Раздался лязг открываемых ворот, и грузовик пришел в движение.

– Не отходи, держись ближе, – шепнул Джейк собаке.

Грузовик проехал в опасной близости от ограды. Укрываясь за машиной, мальчик и пес прокрались за ворота и оказались внутри.

5

Занятые проверкой документов и разгрузкой тонн грохочущих стальных кузовов мужчины не заметили, как Джейк и Джет проскользнули и растворились в тени. Они прокрались вдоль ржавых автомобилей и груды металла, и когда Джейк решил, что они зашли достаточно далеко и никто не обнаружит их этой ночью, то нашел машину с нетронутой крышей и парой сидений, в которую они залезли через выбитое лобовое стекло.

Они укрылись в старом «ситроене пикассо». Это был добрый знак: на семейных фотографиях он видел эту модель у дедушки с бабушкой.

«Может, это и есть их автомобиль, – подумал он. – Возможно, отец сидел на этом самом месте, когда был моего возраста», – на мгновение Джейк позволил себе помечтать.

Достав печенье, он поделил его поровну с Джетом. В рюкзаке оставалась пара банок собачьего корма, но он решил приберечь их на крайний случай.

– Выбирать не приходится, – признался он. – Но скоро я найду нормальную еду и воду. Обещаю.

Прижавшись друг к другу на заднем сиденье, они заснули, измученные долгой дорогой. Когда Джейк проснется, он придумает, что делать дальше. Но сейчас он просто хотел отдохнуть в безопасности, укрывшись на свалке в старом автомобиле, по крыше которого отбивал дробь мелкий дождь.

Папа считал, что сканирование не настолько всемогущее, как о нем говорят. В ответ мама закатывала глаза.

– Коалиция много рассказывает о своей власти, – не успокаивался он. – Думает, что может контролировать нас всех. Но их слова расходятся с фактами.

– Какими фактами? – полюбопытствовал Джейк. Мама пыталась взглядом заставить отца замолчать. Но он вовсю расхаживал взад и вперед по комнате, и они оба понимали, что теперь его уже ничто не остановит.

– Во-первых, они утверждают, что могут найти кого угодно в любой момент по подкожному чипу. Но у них все время либо не хватает людей, либо технология просто не работает.

Мать покачала головой.

– Неправда. Помнишь, девочка из школы Джейка потерялась на пляже? Ее нашли по чипу.

Отец махнул рукой.

– Во-вторых, если понадобится, мы можем пересечь границу.

– Но ведь граница закрыта, – удивился Джейк. – Там построили стену, мы видели фотографии. Нам рассказывали об этом на уроках патриотизма. Что нам пришлось отгородиться стеной после Терактов Веры и нападения шотландцев и что Коалиция использовала лучшие технологии для защиты граждан.

Отец покачал головой, и Джейк попробовал переубедить его.

– Пока мы за стеной, мы в безопасности. Так сказала мисс Маккарти. Мы не можем перейти границу или переплыть Ла-Манш, но и враги не могут до нас добраться.

– Можем, – возразил отец.

– Джонатан, хватит, – вмешалась мать, но отец лишь покачал головой.

– Он уже большой. Он должен знать.

– Знать что? – спросил Джейк.

Но мама теребила свое кольцо, как будто не замечая его взгляда.

– Что вы хотите сказать?

Мать оперлась ладонями на стол, как будто приняв важное решение.

– Хорошо. Но ты не должен говорить об этом никому, даже друзьям. Даже Джошу и Лиаму.

– Ладно, – согласился Джейк.

Кажется, предстоял важный разговор. Повисшую тишину нарушало лишь тиканье часов. Лицо матери было серьезным как никогда прежде.

– Пообещай нам.

– Обещаю, – сказал он, не понимая, что происходит. – Не скажу даже Джошу и Лиаму, – добавил он.

Отец глубоко вздохнул.

– Граница закрыта. Стена, вооруженная охрана – строже некуда. И да, один из обвиненных в Теракте Веры оказался шотландцем. Но Шотландия никогда не нападала на Британию. Остальные террористы были англичанами, но об этом вам никогда не расскажут в школе.

– Дело в том, – продолжила мать, – что Коалиция искала повод построить стену. И этим поводом стали Теракты Веры. Они хотят, чтобы мы считали, будто в Шотландии одни террористы. Что там, как и в Европе, бушует вирус. Хотят, чтобы мы думали, что границу пересечь нельзя. И они правы: охрана Коалиции готова стрелять на поражение.

– Но ты должен знать, что пересечь границу можно, – сказал отец. – Это очень рискованно, но вполне реально – если нет иного выбора.

– И ты мог бы жить у бабушки с дедушкой в Шотландии. Они будут рады позаботиться о тебе, Джейкоб. И о Джете. – Мама упомянула его полное имя. Значит, все очень серьезно. – Вы всегда должны быть вместе. Ты и Джет.

– Конечно, – ответил Джейк. Он ни за что не бросил бы Джета. К тому же в ближайшее время он не отправится куда-то дальше школы и футбольной площадки. – Но я ведь их совсем не знаю. Они живут в… Эплтауне?

– Эплкроссе, – поправила мама. – На западном побережье. И бабушка тебя видела, хоть ты этого и не помнишь. Ты никогда не встречался со своим дедушкой, но бабушке разрешили въезд сюда, когда тебе было пять. Нам пришлось ходить в полицию каждый день после того, как ты возвращался из школы^[4], чтобы она отмечалась как «посещающий иностранец». Посещающий иностранец, ради всего святого! Это ее страна. Иностранец у себя на родине!

– Ты сразу узнаешь бабушку, – кивнул папа. – Она похожа на маму. Правда, не такая красивая и гораздо старше.

Мама закатила глаза.

– Она связала тебе свитер. Ты должен помнить: ты тогда не снимал его несколько недель.

– С зигзагами, – Джейк начал припоминать.

– Да. А еще она связала мой зеленый кардиган.

– А почему вы не боитесь, что они подхватили вирус? – спросил Джейк.

Отец снова помрачнел и наклонился к его уху. Как будто боясь, что их могут подслушать, он прошептал:

– Дело в том, что…

– Джонатан! – оборвала его мать.

В ее голосе читалось: «Что бы ты ни собирался сказать, замолчи немедленно». Но отец продолжил:

– Дело в том, что нет причин волноваться из-за вируса. Ни здесь, ни за границей. Нигде.

Джейк засмеялся: кажется, отец сходит с ума.

– Но ведь вы оба работаете над вакциной. – Он посмотрел на маму. – Скажи ему.

– Это правда, – неожиданно согласилась она. – Мы работаем над вакциной, над антидотом^[5] от чего-то. Но не от вируса. Его не надо бояться. Тебе лучше не рассказывать об этом никому, как ты обещал. Ты понял меня, сын?

Джейк испуганно кивнул.

– Если ты попытаешься сбежать в Шотландию, ты должен взять с собой Джета. Это второе обещание, которое ты должен дать.

– А ты, мама? Мы ведь сбежим вместе?

Они ничего не ответили. Позднее он так и не смог понять почему. Казалось, они были готовы ответить на все его вопросы.

– Ты и Джет, – сказал отец, пристально глядя ему в глаза.

– Я и Джет, – повторил он. Теперь ему стало по-настоящему страшно, и он с надеждой посмотрел на маму.

– Помни, что ты нам обещал, – сказала она и успокоилась, лишь когда он кивнул в ответ.

– И еще кое-что, – добавил папа более мягким голосом. – Для нас ты – весь мир. Но для Коалиции ты никто. Они несут эту чушь, что будут присматривать за тобой от колыбели до могилы. Вспомни картинки, которые вы рисовали на первом уроке в школе. Универсальный кредит, персональный бюджет. Никто не останется незамеченным. Не верь ни единому слову. Им нет до нас дела. Единственный вопрос: сколько усилий они готовы потратить, чтобы охотиться за кем-то из нас?

Мать хлопнула ладонью по столу.

– Достаточно, – произнесла она голосом, не терпящим возражений.

Хотя Джейк не понял, что отец имел в виду, после этого папа и мама вели себя так, словно этого разговора не было и в помине.

– Тебе пора выгуливать собаку, – напомнила мама.

Уже во дворе Джейк взглянул в окно и увидел, что они продолжали спорить о чем-то между собой.

Его разбудил запах еды. Джейк посмотрел на часы. Он спал всего четыре часа и теперь чувствовал, что совершенно ослаб от голода. В горле пересохло от жажды. Вкусный запах из сторожки охранников как будто дразнил его.

– Сосиски. Черт возьми, это сосиски, – пробормотал он. Он бы все сейчас отдал за несколько ароматных жареных колбасок. Без шуток.

Как будто поняв его, Джет принюхался и завилял хвостом.

Джейк прислушался. Вокруг было тихо, даже дождь перестал барабанить по крыше. Никто не разыскивал его, так что он мог рискнуть и попробовать украсть эту вкусноту. В конце концов, без еды они с Джетом долго не протянут.

Он потер шею.

– Кажется, их сканеры не настолько умны. Джоджо был прав. И папа тоже.

Он решил оставить пса в «ситроене-пикассо», прокрасться к домику, украсть еду, вернуться и ждать до утра.

– Не знаю, как мы доберемся до Шотландии, малыш. Но мы должны попытаться. Я обещал.

Несмотря на то что уже стемнело, небо прояснилось, и тонкая полоска лунного света помогла ему не заблудиться по дороге к сторожке. В маленьком запыленном окне горел свет, но внутри никого не было.

Он управился за минуту. Джейк взял несколько теплых, поджаренных до золотистой корочки сосисок, оставшиеся распределил по сковороде; схватил несколько ломтей хлеба и взял с полок пару банок тушенки и гороха. Рассовал добычу по карманам куртки. Набрав воду в пустой пакет из-под молока, он ушел, задержавшись на мгновение на пороге, чтобы проверить, что его не засекли.

Сосиски и хлеб он разделил поровну с Джетом, и оба жадно набросились на еду. Затем он открыл банку собачьего корма.

– Не порежься о края, – предупредил он. – Какой ты у меня косматый!

Потом он вскрыл банку гороха и зачерпывал его прямо руками – одну пригоршню себе, другую псу. Когда банка опустела, он налил в нее воды и напоил собаку, после чего убрал емкость в рюкзак.

На свалке по-прежнему царила тишина. Луна скрылась за тучей, оставив их в непроглядной темноте.

Джейк чесал своего любимца за ухом, пока тот не решил, что ему уже хватит, и мягко оттолкнул его руку.

– Кажется, все получилось, малыш. Хорошо, что ты рядом.

Он прижался к псу. Запах шерсти – единственное, что у него осталось от семьи и домашнего уюта.

Джейк не заметил, как заснул, но резко проснулся из-за яркого света. Лучи упали на «ситроен-пикассо», и он инстинктивно прижался к полу. Сквозь щель он увидел людей с фонариками. До него донеслось эхо их беседы, в которой улавливались гневные нотки. Джет зарычал, и мальчику пришлось зажать ему пасть рукой. Пока что его не нашли, но, по всей видимости, им надо было опять уносить ноги. Времени на размышления не было. Джейк надел рюкзак, намотал поводок на здоровую руку и пролез через окно.

Судя по голосам и лучам фонариков, сторожа двинулись в глубь свалки, и Джейк повернул обратно к воротам. Пригнувшись за машинами, он посмотрел на здание сторожки. Там ходила одинокая фигура: должно быть, кто-то охранял помещение.

«Если мы останемся, нас поймают охранники, если сбежим – полиция. Разницы никакой», – подумал Джейк.

Он представил, как станет героем дня для ребят в Академии, как они будут толпиться вокруг него, а затем, через годы, его побег станет далеким воспоминанием. А собаку снова запрут в сарае. И он представил Джета, голодного, грязного и никем не любимого.

Он погладил пса и вновь подумал, как же сильно тот отощал. Где-то вдалеке, за грудой металлолома, раздался смех охранников. Собравшись с силами, Джейк подошел с Джетом к сторожке. Внутри играло радио, ему не в такт подпевал грубый мужской голос. Видимо, дежурному надоело торчать во дворе, и он зашел внутрь. Джейк привязал поводок к дверной ручке сторожки.

– Сидеть, Джет.

Стараясь ни о чем не думать, он развернулся и пошел в направлении ворот. Сейчас его поймает полиция, он вернется в Академию, но у Джета еще будет шанс. Может, его приютят охранники этой свалки и сделают сторожевым псом. И тогда ему не придется возвращаться в тесный сарай.

Он не оборачивался и не сбавлял шаг. Другого выхода не оставалось.

Где-то на посту охраны должна быть кнопка, открывающая ворота. Он видел, как ее нажимал сторож, так что найти ее будет легко. Если ему повезет, ворота закроются до того, как охранники вернутся, – а значит, у него будет несколько часов свободы, пока его не поймает полиция. Каждый час на воле стоил нескольких в одиночной комнате Академии, но его это сейчас не волновало.

Голоса позади него звучали все громче. Они возвращались. В серой тьме нависли громадные зловещие тени, Джейк несколько раз споткнулся и чуть не упал. Ворота были совсем близко, но его начала охватывать паника. Сердце забилось чаще, и он напряженно застыл во мраке.

«Думай!» – раздался в голове голос папы.

Джейк вспомнил, как они ходили на скалодром и на полпути наверх он не мог найти, за что ухватиться.

– Ты не застрял, ты просто перестал думать, – объяснил ему папа. – Успокойся и подумай.

Люди приближались. Теперь он различал отдельные слова.

Он должен выбраться.

И тут он вспомнил про ключи, которые стащил у Хэдли. Порывшись в рюкзаке, он вытащил брелок-фонарик.

«Пожалуйста, работай», – взмолился он.

Узкая полоска света пронзила тьму, и в ту же секунду он увидел пост охраны и кнопку. Он нажал на нее, и, как только ворота слегка приоткрылись, он проскользнул между створками. Теперь ему было все равно, куда идти, – сканеры найдут его за пару часов. К тому же он потерял Джета, а с ним и смысл что-то делать дальше.

Нацепив рюкзак, он побрел вдоль дороги. Через полминуты ворота с глухим ударом закрылись за его спиной. Он прислушался, но не услышал ни злобных криков, ни удивленного возгласа, свидетельствовавшего, что они нашли на привязи собаку.

Рюкзак давил на плечи. Джейк понял, что пришло время выбросить собачий корм. С тяжелым сердцем он начал рыться в содержимом рюкзака. Неожиданно что-то коснулось его ноги. Он испуганно взмахнул руками и услышал жалобный визг.

– Джет? – изумился он.

Пес снова был с ним и радостно вилял хвостом. Поводок волочился по земле.

Сдерживая подступающие слезы, мальчик крепко прижал собаку к себе. За Джета он боялся больше, чем за себя, но с псом не чувствовал себя одиноким. Может, вскоре его поймают. Но пока пес был рядом, он ничего не боялся.

– Ты и я, Джет, – сказал он. – Мы всегда должны быть вместе.

Они помчались по мокрой от дождя дороге, освещаемой звездами и луной. Вскоре парень понял, что пока его никто не преследует, и сбавил шаг: он слишком устал, чтобы бежать. Порез на руке снова начал ныть, чему он был даже рад: боль не давала уснуть.

Они шли прочь от города вдоль дороги с двусторонним движением, огибая световозвращатели, укрываясь в канавах или пробираясь наискосок вдоль насыпи, чтобы спрятаться от фар проезжающих автомобилей. Они искали место для ночлега, но на улице было слишком холодно и сыро, чтобы спать под открытым небом. Склады и огороженные колючей проволокой участки земли сменились полями, поросшими травой и сорняками. И каждый раз, ныряя в заросли при виде автомобиля с зажженными фарами, Джейк надеялся увидеть какое-нибудь укрытие: сарай или хотя бы хлев.

Через какое-то время они добрели до указателя:

Стоянка – 1 миля

Ниже были изображены вилка и нож, дерево и стол, а также знак WC^[6]. Там они точно найдут где поспать. Джейк решил, что сможет проникнуть в туалет и ополоснуть лицо теплой водой. Это было бы здорово.

Спустя двадцать минут они увидели впереди обещанную стоянку. Та сияла, как елка на Рождество, – именно так сказал бы отец. Место больше походило на площадку для пикников. Неподалеку виднелось какое-то здание.

Они подошли к кольцевой развязке. Скрываться от света было бесполезно. Черная шерсть Джета сияла оранжевым цветом в лучах фонарей. Машин поблизости не было, и они смело двинулись вперед.

Дойдя до края парковки, Джейк осмотрелся по сторонам. Стоянка была почти пустой, за исключением пары грузовиков и полудюжины легковых машин. В воздухе витал приятный запах жареной картошки и мяса. Шалаш для пикника, в котором они могли переночевать, был совсем рядом.

– Идем, Джет, – сказал он.

Три фургона появились словно из ниоткуда, разрывая тишину воем сирен. С неба ударил яркий свет, и над головой Джейка раздался шум вертолета. По парковке разнесся голос:

– Джейкоб Райли. Сдавайся. Подумай о наказании. Джейкоб Райли…

Джейк знал, что сопротивляться бессмысленно. Но он побежал сквозь ветки, мимо столов для пикника, таща Джета за собой. Колеса фургонов скрипели все ближе, огни скользили вдоль деревьев, а с высоты за ним неумолимо наблюдал вертолет.

В ноги впивались колючки, легкие горели, было трудно дышать от изнеможения. Джет отчаянно рвался вперед, натягивая поводок.

– Джейкоб Райли, стой на месте, или мы застрелим собаку.

В голосах слышались раздражение и гнев. Джейк крепче ухватился за ремень поводка и продолжал бежать. Лучи вертолета освещали каждую тень, каждое укрытие. Деревья стали попадаться все реже, и вскоре Джейк выбежал на строительную площадку. Повсюду были навалены бетонные блоки, горы мусора, арматура, доски и трубы.

Джейк задыхался. Позади перекрикивались полицейские, и ему казалось, что он чувствует их дыхание прямо за спиной. Он спрятался за кучей строительного мусора и быстро обернулся. Его пока не заметили. Затем он нырнул в нагромождение бетона и стали, таща Джета за собой. Больше бежать было некуда.

Неожиданный удар в затылок сбил его с ног. Чьи-то руки схватили его и потащили вниз. Все вокруг расплывалось: Джет, полиция, бетон, вспышки света. А затем наступила тьма.