Цитаты из книги «Записки из подполья», страница 5

Развитой и порядочный человек не может быть тщеславен без неограниченной требовательности к себе самому и не презирая себя в иные минуты до ненависти.

Но хотенье очень часто и даже большею частию совершенно и упрямо разногласит с рассудком…

...а вот я так всю жизнь от всякой гниды буду щелчки получать – и это моя черта!

Я подозревал, что я был ему очень противен, но все таки ходил к нему, не уверенный в том наверно.

Проклятие на эту школу, на эти ужасные каторжные годы!

Вообще же я всегда был один.

Дома я, во-первых, всего больше читал. Хотелось заглушить внешними ощущениями все беспрерывно внутри меня накипавшее. А из внешних ощущений было для меня в возможности только одно чтение. Чтение, конечно, много помогало, – волновало, услаждало и мучило. Hо по временам наскучало ужасно. Все таки хотелось двигаться, и я вдруг погружался в темный, подземный, гадкий – не разврат, а развратишко. Страстишки во мне были острые, жгучие от всегдашней болезненной моей раздражительности. Порывы бывали истерические, со слезами и конвульсиями. Кроме чтения, идти было некуда...

Может быть, нормальный человек и должен быть глуп, почему вы знаете?

У нас же, в русской земле, нет дураков; это известно; тем-то мы и отличаемся от прочих немецких земель.

О господа, ведь я, может, потому только и считаю себя за умного человека, что всю жизнь ничего не мог ни начать, ни окончить. Пусть, пусть я болтун, безвредный, досадный болтун, как и все мы. Но что же делать, если прямое назначение всякого умного человека есть болтовня, то есть умышленное пересыпание из пустого в порожнее.

я остался на минуту один. беспорядок, объедки, разбитая рюмка на полу, пролитое вино, окурки папирос, хмель и бред в голове, мучительная тоска в сердце.