Читать книгу: «Что дальше?»

© Фатал Еггор, 2025

ISBN 978-5-0067-2125-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Уважаемый читатель!

Перед вами история, действие которой разворачивается в мире, где технологический прогресс тесно переплетается с политическими амбициями, где древние верования соседствуют с новыми изобретениями, а за горизонтом Большой Воды скрывается величайшая тайна человечества.

Континент Тарсия поделен между несколькими государствами, каждое из которых уникально по-своему: Экта славится своими инженерами и изобретателями, Афетрон хранит секреты врачевания, Иронхонд богат природными ресурсами, Сенвий кормит соседей, а Интрия связывает их всех торговыми путями. Казалось бы, такой баланс должен обеспечивать стабильность и процветание. Однако грядут перемены, и их архитектором становится император Экты – Сортас.

Параллельно с большой политикой разворачиваются истории обычных людей: инженера Ёнора, молодого помощника пекаря Хольта, правителей разных стран и многих других. Их судьбы, словно нити в сложном узоре, переплетаются между собой, создавая полотно повествования.

В книге поднимаются вечные вопросы о цене власти и амбиций, о роли случая в судьбе человека, о силе мечты и важности выбора. Здесь есть место и политическим интригам, и личным драмам, и загадкам, которые предстоит разгадать.

Особое внимание уделено технологическому аспекту мира. Автор проработал изобретения и их влияние на общество, что добавляет повествованию достоверности и глубины.

Приятного чтения!

ГЛАВА 1

Один год до ВО. Старый предсказатель умер на следующий день после встречи с императором. Его последними словами было пророчество: «Когда технологии достигнут пределов, когда границы станут условностью, когда море раскроет свои тайны – придет время перемен. И тот, кто видит дальше других, должен будет сделать выбор за всех».

Солнце поднималось, окрашивая белоснежные стены императорской резиденции в золотистые тона. Величественное трехэтажное здание возвышалось на холме в нескольких километрах от города. Его фасад украшали изящные колонны, поддерживающие крышу, а по обе стороны от широкого мраморного крыльца замерли статуи мифических животных – древние символы силы и знания. От парадного входа к воротам тянулась вымощенная светлым камнем дорожка, обрамленная аккуратно подстриженными цветущими кустами. За коваными воротами она переходила в широкий тракт, вымощенный булыжником, что вел прямо к сердцу Солка – столицы Экты. Сортас стоял на балконе, опершись на перила вытянутыми руками, и вглядывался в панораму раскинувшегося внизу города. В ясную погоду, как сегодня, можно было рассмотреть даже корабли в гавани – маленькие точки на фоне бескрайней водной глади. Его пальцы рассеянно постукивали по мраморным перилам, выдавая внутреннее напряжение, скрытое за внешним спокойствием. Тридцать два года – немалый возраст для этого мира, где даже представители знати часто не доживали до сорока. Но Сортас чувствовал, что его время только начинается. План, который он вынашивал годами, наконец начинал обретать реальные очертания.

В голове снова и снова звучали слова старика. Он никогда не верил в предсказания, но всегда внимательно выслушивал их. Любое знание могло оказаться полезным, даже если его источник вызывал сомнения. Именно поэтому император не отказал в аудиенции старому предсказателю. И теперь его последние слова не давали Сортасу покоя.

Внизу, в тщательно ухоженном саду, мелькнула фигура садовника среди клумб с редкими сортами цветов, привезенных со всех уголков континента. Заметив императора, тот приветственно поднял потрепанную соломенную шляпу:

– Доброе утро, император!

Сортас едва заметно шевельнул пальцами в ответном приветствии и тихо произнес:

– И тебе привет, человечек.

В этом простом «человечек» не было презрения – лишь острое осознание пропасти между собой и обычными людьми. Пропасти, созданной не столько положением, сколько бременем знания.

Садовник скрылся из виду, и Сортас продолжил наслаждаться утренним пейзажем. Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание и закрыл глаза. Запах цветов и свежести наполнил его легкие. Прошло секунд десять-пятнадцать, и он начал чувствовать сердцебиение, подождал еще двадцать, ощущая пульсацию в своем теле, а затем выдохнул, открыл глаза и улыбнулся, ему было хорошо.

Из коридора донеслись шаги по выложенному узорчатой плиткой полу. Затем последовало три стука в дверь.

– Входи, Фуджел, – сказал Сортас. Он узнал его по характерному рисунку шагов. У каждого человека своя походка, но не все это замечают. Да и кто еще мог прийти к нему этим утром? Фуджел был его правой рукой, главным советником.

– Здравствуйте, император, – сказал тот, зайдя в приоткрытую дверь. Это был невысокого роста мужчина с черными волосами, которые были достаточно длинны, чтобы их можно было собрать в хвост, но недостаточно длинными, чтобы из них можно было заплести нормальную косу. Также у него были усы и бородка в цвет его волос. – У меня новости.

Сортас повернул голову направо и вниз, не убирая рук с перил:

– Какого рода?

Фуджел пересек комнату и подошел к балкону и негромко сказал:

– Заграничного!

Император развернулся, посмотрел в глаза советнику и направился в комнату, потирая руки друг о друга и периодические хрустя пальцами. Фуджел услужливо отошел от прохода, пропуская его, а затем закрыл балконную дверь.

– Присаживайся, – сказал Сортас, показывая на кресло у стола. – Выпьешь чего-нибудь?

– Воды, – то ли оттого, что было жарко, то ли оттого, что он волновался, ему хотелось пить.

Сортас подходил к стене, на которой висела подробная карта континента – Тарсии¹. Это был единственный известный им континент. На карте были отмечены все страны с их границами, основными городами, а также все географические названия мест и объектов. Вот Экта, которая славилась своими инженерами и изобретателями. Их разработки будоражили умы соседних государств, заставляя правителей отправлять шпионов на верную смерть в попытках выведать секреты. Но даже самые смелые мечтатели не могли представить, какую роль эти технологии сыграют в грядущих событиях. На севере дымят шахты и заводы Иронхонда, чьи недра, казалось, никогда не истощатся, а ресурсы нескончаемыми караванами растекаются по странам. На юге Тария, где куют лучших воинов и наемников континента, чье мастерство ценится далеко за пределами родных земель. На востоке Сенвий, который был преимущественно аграрной страной. Бо́льшую часть территории занимали плодородные земли, которые возделывались весьма успешно. В центральной части континента было два государства. Афетрон, который хранит свои древние секреты врачевания, не делясь ими ни с кем. Их познания могли бы спасти тысячи жизней… или погубить их, попади эти знания не в те руки. И Интрия, которая из-за своего идеального расположения имела границы со всеми крупными государствами, располагала хорошей, развитой дорожной сетью, поэтому тут процветала торговля. Она была как огромный рынок, где можно было найти товары, клиентов и услуги со всего материка. Также она брала налог с проходящих транзитом караванов, которые везли товары, ресурсы в другие страны. Так было дешевле и быстрее, нежели объезжать ее всю. Поэтому Интрия дружила со всеми, и все старались поддерживать хорошие отношения с ней. Еще было пару мелких прибрежных стран – Енамия и Гразур, которые ничем никогда не выделялись и занимались в основном рыболовством. Сортас не глядя указал на стол, отведя руку назад:

– Налей себе, графин и стаканы на столе.

Фуджел перевел взгляд с императора на поднос и выбрал стакан, который больше остальных сверкал от пробивающихся через окно лучей. Налил воды, заполнив его почти доверху. Он оставил немного свободного места, чтобы можно было благополучно донести до рта, не расплескав содержимого. Тишину комнаты нарушил звук глотания воды, было похоже на то, что советник часами бродил по пустыне и вот наконец-то добрался до воды. Фуджел быстро опустошил стакан, он не хотел заставлять ждать императора и выдохнул:

– А-а-а! – еле слышно произнес Фуджел и поставил стакан на стол. Волнение почти прошло. – Наши агенты в Иронхонде продолжают свою подрывную деятельность на большинстве предприятий, занятых в добыче ресурсов. На одной из шахт Северного хребта получилось организовать забастовку.

– Что-то серьезное? – спросил император.

– Удалось внедрить двух человек в бригаду углекопов. За три месяца они вошли в доверие к рабочим, выявили недовольных условиями труда. Особенно удачно сработала история с обрушением в штольне – никто не погиб, но страху натерпелись все. Наши люди грамотно направили гнев шахтеров на руководство. Забастовка началась спонтанно, после того как администрация отказалась повышать жалование за работу в опасных условиях. Три дня шахтеры не спускались в забои. На четвертый день управляющий вызвал полицию. Это было именно то, чего мы ждали. В стычке пострадало несколько рабочих – ничего серьезного, но этого хватило, чтобы остановить работу всего рудника. Потом к бастующим присоединились еще три шахты. Добыча угля в регионе практически остановилась. Иронхонд терял кучу денег из-за простоя ежедневно. А главное – среди рабочих созрела уверенность, что власти их не защищают. Мы под это дело пустили слух, что правительство намеренно занижает цены на уголь в угоду Экте.

– Это хороший результат. А как в итоге власти уладили это? – император все еще смотрел на карту, на то место, где был Иронхонд, и представлял себе обстановку.

– Тозаг прибыл на рудники. Лично встретился с шахтерами и вечером того же дня собрал экстренное совещание. Управляющий рудником был немедленно снят с должности. На его место назначили человека из шахтеров. Жалование за работу в опасных условиях повысили. К концу недели все шахты возобновили работу. Тозаг лично контролировал выполнение обещаний.

– Понятно… достойных ход, – сказал Сортас с небольшой паузой, а потом добавил: – Я бы, скорей всего, поступил так же.

– По понятным причинам агентам на этой шахте пока пришлось залечь на дно, – продолжил советник.

– Сенвий? – не отрывая взгляда от карты, спросил император.

– Нашли двух достойных кандидатов, – Фуджел слегка подался вперед. – Оба занимают высокое положение при дворе, оба имеют влияние на короля. Сейчас наши люди тщательно изучают их… слабости. Тот, кто окажется более жадным до власти и богатства, станет нашим выбором. Второй останется про запас. Тю…

– Установили слежку за королем Тюфнаром I? – перебил его Сортас и добавил, про себя улыбаясь, так чтобы не слышал Фуджел: – Возможно, и последним.

– Это непросто. Служба безопасности короля проверяет каждого, кто хоть как-то связан с двором. У Тюфнара настоящая паранойя в вопросах личной охраны, – набивал себе цену Фуджел.

– Так да или нет? – с нетерпением в голосе спросил Сортас.

– Да, в итоге у нас это получилось. Мы нашли выход на одного из придворных, но он заломил приличную цену за свои услуги.

– Дороже, чем провал? – холодно поинтересовался император.

– Конечно же нет! Но пока это наша единственная ниточка к королю.

– Славно, еще какие-нибудь вести из других мест? Интрия? Тария?

– В Тарии события разворачиваются очень стремительно, нам приходится даже сдерживать суттонцев и мерексийцев, чтобы они не перегрызли друг другу горло, – улыбаясь, ответил Фуджел. – Сначала мы их стравливали, а теперь держим на поводках, как диких зверей, но долго они не протерпят. Хожег и Варга пытаются как-то урегулировать возникающие конфликты, но у них это не особо получается. Ходят слухи, что на фоне всего этого у них самих начался разлад в отношениях, Хожег – суттонец, а Варга – мерексийка. Видимо, старые обиды постепенно перевешивают чувства.

– За ними же все еще следят наши люди?

– Да, мы в курсе каждого их шага.

– Отлично! Что дальше?

– В Интрии все больше и больше недовольны наемниками из Тарии, скоро они разорвут все контракты с ними и будут искать им замену. Об этом знают как в Иронхонде, так и в Синвие и ждут момента, чтобы предложить свои услуги. Контракт с Интрией – очень лакомый кусок.

Новости про Афетрон советник оставил напоследок, хотел за счет хороших известий из других государств сгладить негатив от последних зарубежных сведений:

– Из Афетрона ничего нового, агенты снова не вышли на связь, скорей всего, их раскрыли.

– Думаю, дальше бессмысленно отправлять туда людей, мы уже достаточно там потеряли. Сколько на этот раз? – спокойным, но немного раздраженным голосом спросил Сортас.

– Две группы по три человека.

– У них были звукотрансляторы? – повернувшись, спросил император.

– К сожалению, да. Последние две группы мы снабдили ими в надежде, что это хоть как-то прояснит ситуацию, почему наших раскрывают. По прибытии в Афетрон агенты использовали устройства, чтобы сообщить нам, что приступают к выполнению заданий, но больше от них ничего не было слышно.

– На них стояла новая система безопасности или она еще не доработана? Нашей разработке что-то угрожает?

– Да, это были последние модели трансляторов. Агенты должны были спрятать их в месте, где бы их не смогли просто так обнаружить. Также если кто-то введет неверную активационную комбинацию или попытается вскрыть устройство, то ему не позавидуешь. Устройство и неудачник будут безвозвратно потеряны для этого мира. Также там установлен таймер, если его раз в шесть дней не активировать, то звукотранслятор самоуничтожится. Так что, я думаю, наша технология останется только нашей.

– Хорошо. Что у нас по стране?

– По-прежнему… подготовка идет полным ходом. Провизия запасается, производство наращивает темпы, люди обучаются.

– Что с переписью?

– Она почти закончена. Пока можно с уверенностью сказать, что при необходимости мы сможем увеличить численность армии на тридцать-сорок процентов, если начнем мобилизацию. Это с учетом средней смертности населения.

– Не забывай, что перепись нам позволит более грамотно распределять людские ресурсы и планировать развитие предприятий и отраслей и многое другое, к ней надо отнестись максимально ответственно.

– Да, вы правы, иногда я про это совсем забываю, – улыбнулся Фуджел. – Одни «солдатики» и «шпионы» на уме.

Император улыбнулся в ответ, а затем сказал:

– Я думаю, наши соседи уже начинают проявлять обеспокоенность тем, что мы похожи на тех, кто готовится к войне. Все скрыть от них нельзя. На следующей неделе состоится очередная дипломатическая встреча представителей от каждого государства.

– Да, в Ухенае, как всегда.

Сортас начал медленно ходить вдоль стены с картой. Его длинные пальцы машинально потирали друг друга, иногда сжимаясь в кулак с характерным хрустом суставов – привычка, выдававшая глубокую задумчивость. Фуджел молча наблюдал за императором, хорошо зная эту его особенность. Когда Сортас погружался в размышления, лучше было не прерывать его.

– Если затронут эту тему, а я думаю, что так и будет, то не отрицай, этим ты их немного собьешь с толку. Просто объясни все происходящее неблагоприятной обстановкой в соседнем государстве Тарии. Мы, мол, беспокоимся о своей безопасности, – на слове «беспокоимся» Сортас повернулся к Фуджелу и развел руки в стороны, затем он развернулся обратно и продолжил ходить. – Если вдруг чего начнется, то может перепасть и нам, поэтому мы хотим быть готовы к любому развитию событий.

Сортас продолжал мерить шагами комнату.

– Так что «вам»… – он усмехнулся. – То есть «им» нечего опасаться. Ну и можешь добавить что-нибудь от себя в этом же ключе.

Дослушав предложение и поймав внимательный взгляд Сортаса, Фуджел кивнул два раза, показывая, что понял его. Император подошел к столу и сел во главе, положив руки на него.

– Что с моим поручением касательно надежного человека? Есть такой?

– Да, он ждет внизу в холле, позвать?

– Пожалуй. Ни семьи, ни друзей? В наших делах нигде не светился?

– Ага, – кивнул советник, – и еще предан Экте. А еще, как вы и просили, похож на мерексийца, возможно, его родители были из тех краев.

– Отлично! Отлично не в том плане, что сирота и без друзей, а в том, что ты нашел его, ну… ты понял меня. Иди зови его, – сказал Сортас, улыбнувшись.

Фуджел быстро встал из-за стола, пересек большими шагами комнату и вышел в длинный коридор, прошел половину его и крикнул:

– Видл! Позови моего гостя, он в холле.

– Хорошо, господин советник, – раздался ответ охранника.

Фуджел подошел к окну и посмотрел во двор, там никого не было. Он развернулся и прислонился спиной к подоконнику, скрестив ноги. Затем начал рассматривать свою правую руку и заметил заусенец на указательном пальце. Главный советник захотел оторвать его другой рукой, но никак не получалось его ухватить, спустя несколько попыток ему все же удалось зацепиться ногтями, и он резко дернул руку в сторону. Заусенец удалился, но захватил с собой кусочек кожи пальца, медленно на этом месте начала проступать кровь. Советник выругался и поднес палец ко рту, чтобы отсосать кровь. В этот момент в коридоре появились два вооруженных крепких человека. Впереди них шел невысокий парень со шрамом на правой щеке. Фуджел опустил руку вниз, достал из кармана платок и вытер об него остатки крови. Они остановились рядом с Фуджелом.

– Дальше я сам, – сказал советник.

– Мы все-таки доведем его до покоев императора, если вы не против, – ответил Видл.

– Как тебе угодно, – парировал Фуджел.

Дальше они уже шли вчетвером. Впереди советник и гость, позади охранники. Таким строем дошли до кабинета Сортаса. Фуджел сразу вошел внутрь и оставил дверь открытой, Видл жестом показал гостю, чтобы тот ждал в коридоре, затем он выпрямил спину, расправил плечи и пересек порог:

– Доброе утро, император! К вам гость господина Фуджела. Впустить?

– Привет, Видл! Да, я его жду, – ответил Сортас, сидя за столом.

Тот развернулся боком к коридору и, повернув голову, сказал:

– Входи.

Парень зашел в кабинет и, увидев императора, остановился. Начальник охраны вышел и закрыл за собой дверь.

– Да здравствует император Сортас! – громко произнес юноша.

– Здравствуй. Как звать тебя?

– Хольт, ваше императорское величество!

– Просто отвечай, можешь не добавлять эти этикетные штуки после каждого ответа, – сказал Сортас, положив руки на стол и откинувшись на спинку кресла.

– Хорошо, как пожелаете.

Хольт смотрел на императора с восхищением, что читалось по его лицу, Сортас заметил это и слегка улыбнулся:

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать исполнилось в прошлом месяце.

– Семья, друзья… работа?

– Я сирота, вы, наверное, и так уже знаете. Друзей нет, как-то не заладилось у меня с ними, а сейчас я уже привык быть один. Устроился в помощники к пекарю, деньги небольшие, зато ночлег и еда.

– Что ты тут делаешь? – спросил император.

– Э-э-э, – смущенно сказал Хольт.

– Зачем ты пришел сюда? Какая твоя цель?

– По-мо-о-чь? – неуверенно промямлил юноша.

– Помочь? – улыбнулся Сортас. – Как обычный парень, работающий в пекарне за еду, хочет помочь мне… императору? Ну и как же он собирается это сделать?

Фуджел стоял в стороне и улыбался. Парень не знал, как ответить, поэтому решил просто рассказать, как он сюда попал:

– Несколько дней назад… – он запнулся, вспоминая тот вечер. – Я был в трактире. Просто сидел, пил пиво, накануне получил зарплату за неделю. Ко мне за стол подсели два парня, мы разговорились…

Он замолчал, вспоминая, как незнакомцы возникли словно из ниоткуда. Как непринужденно подсели за его стол, как умело направляли разговор…

– А потом один из них спросил: «Не желаешь сделать хорошее дело ради своей страны?» Я ответил, что очень хочу, но не знаю как. Потом они сказали, что мне надо будет побеседовать с одним человеком. Надо будет прийти на набережную, что у Цветочной улицы, в назначенное время и ждать на скамейке. Я так и сделал, потом подошел господин советник. Мы с ним разговаривали примерно полчаса, затем он оставил мне инструкции о том, что делать дальше. И вот я тут. И если задуматься, почему я здесь, то, наверное, потому что я хочу быть полезным и сделать что-то действительно сто́ящее.

– И в этом мы тебе поможем, если ты, конечно, не боишься опасностей, так как задание будет непростое.

– Я готов умереть ради Экты! – воскликнул Хольт.

– Ну, это заявление голословно, так как никто не знает, сможет ли он совершить это или нет, пока не наступит тот самый момент, – Сортас сделал небольшую паузу и улыбнулся. – Надо же, стихи… как говорится, не попробуешь – не узнаешь. В данном случае, если получится, то уже второй раз не повторить.

– Это вы хорошо подметили, – улыбаясь, сказал юноша, – а насколько серьезно задание?

– Вот настолько, – ответил император и переместил руки в стороны по столешнице, отмеряя большой отрезок, и поставил ладони ребром.

Фуджел и Хольт рассмеялись, Сортас продолжал улыбаться, а затем сделал серьезное лицо и добавил:

– Ладно, хватит шутковать. Представь себе снежную гору. Возьмем снежок и бросим его вниз с вершины, по пути он будет расти, набирая все больше и больше снега, потом повлечет за собой снег со склона, тот, в свою очередь, еще больше снега и так далее. В итоге снежная лавина сметает деревню, что стоит у подножия горы. Ты, – Сортас поднял правую руку и пальцем показал на Хольта, – будешь этим снежком, с которого начнутся великие события.

Парню понравилось такое сравнение.

– Я готов стать снежком!

– Вот и славно, Фуджел, оставь нас, пожалуйста, наедине с Хольтом.

– Я вам еще понадоблюсь сегодня? – спросил советник.

– Наверное, нет. Если ты мне будешь нужен, я пошлю за тобой.

– До свидания, император!

Фуджел пошел к двери, открыл ее и вышел. Пока та закрывалась, он успел услышать только «Когда наступит нужное время, к тебе подойдет…» – и дверь захлопнулась, издав звук, который эхом пронесся по коридору.

Сортас остался один в своей комнате, Хольта он отпустил минут двадцать назад. Беседа была недолгая, Сортас задал интересующие его вопросы, парень получил необходимые указания. Сейчас император сидел за своим столом и смотрел на игру света на стаканах. Луч, падающий с улицы на стеклянную посуду, делал видимыми частички пыли на своем пути. В остальной части комнаты, куда он не смог добраться, та тоже была, но ее не было видно, балконный проем ограничивал его возможности. Сортас подумал: «Луч света – это Фуджел, я – проем для луча-Фуджела, а пыль – это частички моего плана». Сортас доверял главному советнику, насколько это было возможным, они были друзьями, но все равно было лучше не посвящать его во все детали. Зачем, чтобы выполнить свою работу, пальцу на левой руке знать, что делает палец на правой ноге? В данном сравнении Фуджелу больше подходила роль руки, так как рука знает, что делают ее пальцы. В курсе всего только мозг, он следит за тем, чтобы организм работал и делал что надобно. Весь план Сортас держал у себя в голове, не было никаких записей, схем, чертежей и прочего. Так было надежнее. Люди получали конкретные инструкции для выполнения поставленной цели, и знать сверх этого им не надо. Он сотни раз рисовал в своей голове все детали предстоящих мероприятий, пытаясь вообразить все возможные варианты событий, которые последуют за каждым этапом его сумасшедшей идеи. Могло произойти все что угодно: один из «пальцев» мог не выполнить поставленную задачу по какой-нибудь причине – этической, моральной или просто из-за смерти, и тогда требовалось корректировать все этапы, которые были с этим связаны. Или же результат мог оказаться недостаточным, или же, наоборот – слишком сильным. Раз за разом Сортас проходился по всему плану, меняя одну или несколько его составляющих, и в результате получал еще один возможный вариант. Это было похоже на то, как великан играет с ручейком. Ручей течет, как ему и положено, но тут на пути возникает преграда в виде огромного камня, которым великан перекрыл его. И ему не остается ничего другого, как прокладывать новый путь. Возможно, обходной маршрут вернет его в прежнее русло, а может, и нет. И различные препятствия возникают снова и снова, но в итоге он все равно достигает своей цели – большой реки. Дальше от него уже ничего не требуется, та сама позаботится обо всем, и даже великан будет не в силах противостоять им. Он может только вызывать волны, кидая в воду камни, но они все окажутся на дне. Примерно такая игра происходила в голове у Сортаса. Какие-то варианты были маловероятны, какие-то имели все шансы на реальность, но все они нуждались в проработке. Он не исключал возможности, что все пойдет совершенно по другому сценарию, не одному из его. И тогда придется действовать по обстоятельствам. Но все-таки он надеялся на то, что все получится процентов на семьдесят-восемьдесят так, как запланировано. И для этого Сортас каждый день накидывал по несколько вариантов. Если ты прокрутишь в своей голове какую-то критическую ситуацию и представишь возможные ответные действия, то в момент, когда она случится, у тебя уже будет решение, и ты сможешь быстро отреагировать.

План, который он вынашивал и подготавливал последние лет десять, скоро дойдет до критической точки, после которой уже не будет пути назад. Приближение точки невозврата одновременно и пугало, и радовало. Пугало тем, что события, которые будут дальше, на порядок выше по значимости и по своим последствиям тех, что уже сделаны. Также присутствовало беспокойство, что он что-то не предусмотрел. А радовало его то, что сможет наконец-то увидеть результат своей работы спустя много лет. Хотя это все началось гораздо раньше, еще в его детстве, только он тогда еще этого не понимал. Все изменилось в тот день, когда у него появились приступы. Странные, пугающие, непонятные – словно обрывки чужих мыслей, вторгающиеся в сознание без предупреждения. Император научился жить с ними, научился хранить их в тайне. Сортас налил себе стакан воды, подошел к окну, сделал глоток и провалился в воспоминания.

22 года до ВО. Ему одиннадцать лет, родители еще живы. Уроки закончились (Сортас был на домашнем обучении, учителя приходили к ним домой), он вышел из дома и пошел гулять с друзьями, те его ждали на причале. Они часто там собирались. Если погода была хорошая, то купались и прыгали с причала в воду. Плохая – сидели, свесив ноги вниз, говорили и мечтали обо всем, что только приходило в голову. У семьи Сортаса был дом на улице, где жить могла себе позволить только элита города Солк. Это были владельцы каких-нибудь предприятий, плантаций, крупные торговцы, люди с высокой должностью или просто богатые люди. Мать не работала, занималась домом: управление прислугой, поиск учителей для обучения сына, хозяйственная составляющая целиком была на ней. Да, можно было нанять отдельного человека, а то и нескольких, для всего этого, но, как она сама говорила: «Зачем платить людям за то, что я и сама смогу сделать?» И у нее это весьма неплохо получалось. Его отец служил при императоре Нодбуре (следующим был уже Сортас), который был религиозным человеком. В годы его правления производство сократилось, развитие отраслей и науки замедлилось, так как значительная часть средств тратилась на всевозможные праздники, церемонии и жертвоприношения в честь богов. Народ жил весело, с размахом, но плохо обеспеченным. И вот Сортас шел по направлению к причалу, проходил мимо большого дерева, на которое он с друзьями часто залезал. На нем сидела ворона и следила за ним. Подул, как ему показалось, легкий холодный ветерок, который он почувствовал своими ступнями. От этого у него по спине и ногам пробежали мурашки, звуки улицы стали приглушенными. Сортас остановился, подошел к дереву и оперся на него рукой. Воздух внезапно стал густым, тяжелым, словно вода. Каждый вдох давался с трудом. Сердце забилось так, будто хотело вырваться из груди, кровь прилила к голове. «Что-то не так, – промелькнула паническая мысль. – Что-то мне нехорошо…»

Он пошатнулся и не смог схватиться за ствол дерева, земля словно ушла из-под ног. Сортас упал, содрав кусок коры, который остался зажатым в побелевших от напряжения пальцах. Ужас, такой первобытный и всепоглощающий, что он даже не мог кричать, захлестнул его целиком и сковал его тело. Сортас лежал на траве, жадно хватая воздух ртом, сердце бешено колотилось. В голове промелькнула отрешенная мысль: «Что дальше? Смерть? Неужели так чувствует себя человек перед смертью…»

Спустя примерно двадцать секунд, которые показались ему бесконечными, пришло чувство, что что-то ужасное должно произойти. Потом страх начал понемногу отступать, появилась возможность нормально дышать. Перевернувшись лицом вниз и поджав колени к груди, он закрыл лицо руками и закричал. Когда страх полностью исчез, Сортас смог подняться на ноги, все улетучилось, осталось только непонятное чувство, что должно произойти что-то. Рядом лежала ворона, она упала с дерева и сломала себе шею. Сортас, не обратив внимания на нее, полетел домой в надежде найти там убежище, но чувство не проходило, тогда он побежал в свою комнату и спрятался в шкаф с одеждой. Родителей дома не было, отец был на службе, мама пошла в гости к соседям, а прислуга занималась своими делами и не обратила на него внимания. Некому было «спасти» его. Он сидел в шкафу около часа и перебирал варианты того, что может произойти, что ему и его семье угрожает: пожар, землетрясение, наводнение, смерть одного из друзей, а может, всех их, гибель родителей, его смерть и куча других вариантов, а может, что-то такое, что приведет ко всему этому сразу. Потом он твердо сказал себе:

– Что бы ни случилось, я буду к этому готов.

И чувство потихоньку пропало. Когда пришла его мать, Сортас рассказал ей, что произошло с ним сегодня. Это сильно ее обеспокоило. Она позвала служанку и приказала ей:

– Беги за доктором, скажи, чтобы срочно шел к нам.

– Хорошо, госпожа, – ответила та и убежала.

Спустя двадцать минут пришел доктор, который долго осматривал и опрашивал Сортаса. Потом отвел мать в коридор и тихо сказал:

– Я не знаю, что с ним такое, но похоже на развивающуюся душевную болезнь. Будьте готовы к тому, что со временем ваш сын, возможно, окончательно лишится рассудка.

Врач говорил тихо, но Сортас все равно услышал его. Он вышел в коридор, мать и доктор повернулись к нему.

– Я нормальный! – сказал Сортас громче обычного и побежал в свою комнату.

Произошедшее каким-то странным образом повлияло на него. Он потерял какой-либо интерес к общению с друзьями. Все то, что любил делать до этого, уже не радовало его. В голове крутилась одна и та же мысль:

– Это не то, что надо делать. Не понимаю почему, но это все не то!