Читать книгу: «Узники города ветра», страница 3

Глава 4. Непрофессиональная лгунья

Второй за сегодня визит к директорскому кабинету сопровождался далеко не таким бодрым настроем, как первый. Если утренние победы отвлекали от привычных страхов, то недавние события, наоборот, добавляли переживаний, и сейчас душа Фриды была переполнена тревогой. Когда она подошла к кабинету, ее буквально мутило. Она уже взялась за дверную ручку, как почувствовала, что глаза защипало. Фрида зажмурилась и сдавила пальцами переносицу, чтобы не расплакаться. Помощница директора со своего места с удивлением наблюдала за практиканткой.

На занятии со старшим курсом Фрида, улучив удобный момент во время совместного упражнения с Лексом, прошептала ему, что встретиться вечером не получится.

– Сегодня совещание у Кристофа, поздно, после занятий, – с сожалением сообщила она, когда они, держась за руки, висели невысоко над землей в позе «свободного падения». Их тела застыли в горизонтальном положении, и важно было удерживаться так в потоке воздуха, балансировать и не давать ветру себя унести в сторону или закружить. Это упражнение называлось так из-за сходства гимнастов с парашютистами, еще не дернувшими за свои кольца и летящими вниз. Несмотря на кажущуюся простоту, выполнять его было сложно, особенно когда «парашютистов» собиралось несколько и они, взявшись за руки, составляли круг. И уж тем более если среди них находились неподготовленные участники. Обязательно кого-нибудь из них вдруг начинало мотать на ветру, и он тянул за собой остальных. И даже если ему не удавалось разорвать круг, потому что сокурсники крепко держали его с двух сторон, нужная фигура уже не получалась. Вдвоем «свободное падение» изображать было проще. В начале учебного года Фрида по очереди тренировала каждого из студентов, попутно объясняя, как расслабить или напрячь мышцы, и указывая на ошибки.

– Жаль, – с натугой пробормотал Лекс, изо всех сил стараясь сохранять баланс в воздухе. Но Фриде показалось, что он не сильно-то и расстроился. Если бы ее друг от разочарования случайно испортил выполнение упражнения, это бы ее порадовало намного сильнее. Пусть бы даже его закрутило вихрем! Но Лекс держался хорошо и слегка улыбался.

Подумать об этом у Фриды времени не было: каждому студенту требовалось ее внимание и помощь с тренировкой. Наконец занятия закончились.

– Эй, Лекс! – раздался громкий звонкий голосок, и Фрида поискала глазами, хотя уже знала, кто зовет ее парня. – Сегодня у нас маленькая спонтанная вечеринка в школьном кафе. Пойдешь с нами? Хотим обсудить новую пьесу.

– Конечно, с удовольствием! – сразу откликнулся Лекс, и Фрида почему-то подумала, что он отвечает так нарочно, зная, что она слышит. – У меня сегодня как раз совершенно свободный вечер. Просто отлично!

Лекс подошел к небольшой компании ребят и девушек, среди которых ярко выделялась одна – с копной огненно-рыжих волос. Это она его пригласила. У Фриды сжалось сердце.

Девушку звали Франческа, но все называли ее просто Ческа, и Фрида до слез ревновала к ней своего парня. Для этого вроде не было причин, но когда Фрида видела ее на занятиях, то не могла отделаться от отравляющего чувства зависти. У Чески были потрясающей красоты длинные рыжие волосы, и она где-то научилась особому трюку: во время танца с помощью ветра заставляла их развеваться так, что казалось, пламя бушует вокруг головы. Горящие огнем локоны были похожи на ленты, которыми управляет талантливая гимнастка. Они извивались, скручивались в загадочные знаки и вензеля или плавно реяли в воздухе, напоминая оранжевое море. И все это Ческа проделывала одновременно с упражнениями. Когда она танцевала или выполняла спортивные задания, глаз невозможно было оторвать от ее изящной фигурки, над которой полыхал волшебный огонь.

Наблюдая за ней, Фрида каждый раз вспоминала свою короткую стрижку и давала себе установку обязательно отрастить длинные волосы и научиться такому же фокусу. Но ей никогда не нравилось ухаживать за прической, а весь этот процесс отращивания представлялся очень долгим и нудным. Она продолжала ходить со стрижкой «под мальчика» и завидовать Ческе.

И вот эта рыжеволосая вертихвостка сама позвала ее друга в компанию. А Фрида, вместо того чтобы провести с любимым чудесный вечер, идет на беседу к директору или, скорее, не на беседу, а на ковер. Ничего не скажешь, равносильное времяпрепровождение.

– У-у, Саранческа, – зло прошептала Фрида себе под нос, провожая взглядом компанию ребят, удаляющихся в сторону скального дома. Еще неизвестно, чем закончатся их посиделки. И во сколько. Старшекурсники вполне могли позволить себе многое во время общения. С упавшим сердцем Фрида отправилась к Кристофу.

И вот теперь она все пыталась успокоиться, прежде чем войти в кабинет. Чертов Лючио, угораздило же на него наткнуться! Ну почему она не пришла на вчерашнюю тренировку на полчаса позже? Тогда не увидела бы его фееричного появления. Тело сдуло бы ветром со скалы, и сейчас оно лежало бы где-то внизу на камнях. Может, его даже никогда бы не нашли. А она бы не отменила долгожданную встречу, не отпустила бы Лекса в кафе с Ческой и не тряслась бы сейчас перед дверью Кристофа.

Вот уже второй раз, оказываясь далеко от Лючио, она чувствовала, как морок спадал и влечение к нему иссякало. Да, этот мужчина бесспорно был очень хорош собой, даже слишком. Фрида никогда не видела такой красоты. Но при всем этом ей милее и роднее было лицо Лекса: с горбинкой на сломанной в детстве переносице, с пухлыми смешливыми губами, с большой родинкой на правой щеке. Вот именно таким лицом ей хотелось любоваться. А красота Лючио была холодной, даже ледяной. И, вспоминая надменный взгляд его серебряных глаз, Фрида ощущала тяжесть на сердце. Рядом с ним с Фридой что-то случалось, как будто она попадала под воздействие гипноза. Но стоило убраться подальше – и чары теряли силу. От этих мыслей становилось страшно. Что-то в нем было убийственное. Чужеродное.

Наконец, почувствовав напряженное внимание со стороны помощницы директора, Фрида взяла себя в руки и шагнула в кабинет Кристофа. Тот сидел за широким столом, уткнувшись в толстую тетрадь, исписанную убористым почерком. Услышав, что кто-то вошел, Кристоф отложил записи в сторону и с любопытством взглянул на Фриду.

– Здравствуйте, – осипшим мгновенно голосом пробормотала она.

– Привет, входи! – Кристоф чуть привстал и указал рукой на стул напротив рабочего стола. – Слышал, ты и утром заглядывала. Опять новаторские идеи? Всегда рад их обсудить.

Фрида на заплетающихся от волнения ногах пересекла кабинет и уселась напротив директора.

– На этот раз я по другому поводу, – запинаясь, сказала она и тяжело вздохнула. Кристоф изобразил на лице скорбный интерес.

Это был симпатичный мужчина лет тридцати пяти с узким лицом, орлиным носом и язвительными тонкими губами. Каштановые волосы длиной чуть выше плеч отливали червонной медью, глаза цвета зеленого чая светились умом и живым любопытством. Он был импульсивный и подвижный, и от его гибкой, худой фигуры исходила энергия, которой он с легкостью заряжал собеседников. Вместе с ним в школе ветра работал и его родной младший брат Тобиас: очень похожий на него внешне, такой же худой и энергичный. От Кристофа его отличали лишь карие глаза да стриженые темные волосы без единого намека на рыжину. И возраст: Тобиасу было двадцать пять лет. Он преподавал дисциплину «Природоветрие», рассказывая о влиянии ветра на живую природу. Что-то вроде ботаники в ветреной местности. А еще практически не интересовался театром.

– Вот как? – произнес Кристоф. – Ну, ладно, я слушаю.

Фрида, опустив голову, какое-то время перебирала пальцами край длинной черной футболки, наброшенной поверх трико, но наконец заставила себя заговорить.

– Тут такая ситуация, – сбивчиво начала она. – У меня гостил приятель. И на тот момент, когда закрыли школу, он еще был тут. И так получилось, что не успел выйти…

– Что значит, не успел выйти? – перебил ее Кристоф. – Для этого времени было предостаточно. Да и не помню я, чтобы мы сильно пускали гостей. Так и что с ним?

– Ну вот он до сих пор здесь, а ему очень нужно выбраться…

– Ну мало ли что ему нужно. Раньше надо было думать, – сварливо возразил Кристоф. – Как вообще получилось, что я про него даже не знаю и не видел никогда? И что насчет Лекса? Или вы… так сказать… дружили втроем?

Фрида смутилась еще сильнее.

– Лекс тоже не знал. Я его прятала…

– Да как ты могла его прятать? – Кристоф с нервным смешком поднялся из-за стола и принялся расхаживать по кабинету. От его резких и быстрых движений у Фриды даже слегка заболела голова. – В шкафу, что ли? Под кроватью?

Пока Фрида придумывала, что лучше ответить, Кристоф остановился перед ней, нагнулся почти к самому лицу и внимательно заглянул прямо в глаза.

– Послушай, Фрида, ты так неумело врешь! – весело заявил он. – Непрофессионально.

Он вернулся за свое рабочее место, вальяжно развалился в директорском кресле и устремил на смущенную Фриду ехидный взгляд хризолитовых глаз.

– Давай выкладывай как есть, – приказал он. Тонкие губы изогнулись в улыбочке.

Мысленно составляя заявление об увольнении по собственному, Фрида принялась рассказывать о событиях вчерашнего дня. Кристоф слушал очень внимательно, даже не пытаясь перебить. К концу повествования он уже сидел, не свободно откинувшись на высокую спинку кресла, а подавшись всем корпусом вперед и уставив локти на стол. Светло-зеленые глаза сверлили Фриду, губы сжались в тонкую линию.

– Так как, говоришь, его зовут? – нетерпеливо пробормотал он, когда Фрида закончила мямлить. – Лючио?

Фрида кивнула. По лицу Кристофа пробежала тень сомнения, и он нахмурился.

– И он хочет отсюда выбраться? А куда?

– Я точно не знаю. – Она пожала плечами. – Он говорил что-то про школу солнца. Может, туда. Или просто отсюда.

Почему она даже не попыталась разузнать подробности? Почему ни о чем не спросила у этого Лючио? Он нес непонятную ерунду, напустил туману. Говорил про боль и страдания в каком-то подвале и про то, что запретил себе вспоминать. А она проглотила все и даже не поинтересовалась, а что произошло до подвала? Как он там оказался? Кем он был? Где жил раньше?

Фрида злилась и ругалась в уме на саму себя. Хорошо, что хоть Кристоф совершенно не рассердился. Он, напротив, сильно заинтересовался странным происшествием.

– Приведи-ка ко мне этого залетного гостя, – задумчиво проговорил он наконец. – Хотя нет, лучше я сначала сам зайду и побеседую с ним. И не волнуйся, я найду ему пристанище. Выпустить только, увы, не получится. Из города ветра больше нет выхода. Поразительно, как он сюда попал?!

– А что вы с ним будете делать? – пролепетала Фрида, чувствуя в душе облегчение. – Изучать? Запрете его?

– Да что ты! – Кристоф засмеялся. – Мы и так тут все заперты. Попробую куда-нибудь его пристроить. Раз уж ему суждено существовать среди нас. Тут, кстати, отлично подойдет твоя нелепая байка про спрятанного дружка. Надо только грамотно и уверенно ее преподнести. Ну да не волнуйся, я сам этим займусь.

У Фриды по спине пробежали мурашки. Значит, все-таки до Лекса дойдет эта выдумка. И он ее бросит.

Кажется, Кристоф догадался о ее опасениях.

– Ты уж прости. Не могу же я сказать, что сам его прятал. Взяла на себя ответственность за… человека, теперь его судьба в твоих руках.

Фрида шмыгнула носом.

– А он не опасен? – угрюмо спросила она.

– Не думаю, – ответил директор, уставившись в никуда застывшим взором. – По крайней мере, в общепринятом понимании… Ну что, пошли?

Он поднялся с загадочной улыбкой и в предвкушении потер руки. Фриде ничего не оставалось, как отвести его к себе домой, где находился проблемный и обременительный гость.

Глава 5. Садовник

– Вы видели нового садовника? – Ческа обвела двойняшек Мисси и Молли лукавым взором и загадочно замолчала. Сестры были похожи друг на друга как две капли воды и даже причесывались одинаково, только Мисси пробор на прямых русых волосах делала слева, а Молли – справа.

Старшекурсницы сидели втроем за круглым столиком в маленьком школьном кафе, расположенном на одном из самых верхних этажей скального дома. Доступ в это заведение считался привилегий, и пускали сюда студентов, у которых за плечами было как минимум полтора курса школы ветра. Летняя часть кафе находилась на открытой площадке без защитных ограждений. Чтобы еду, салфетки и даже приборы не уносило ветром, сотрудники поддерживали в нем относительное спокойствие воздуха, однако имелось негласное, но строгое правило: все посетители тоже должны были сделать свой вклад в защиту площадки от стихии. Это было справедливо и логично: чем больше приходило в кафе студентов, чем больше народу приходилось обслуживать, тем меньше сил у персонала оставалось на поддержание безветрия. Новичкам школы это пока было не по зубам. А главное – выход на открытую площадку и вовсе грозил им гибелью: они ещё не умели плавать в потоках воздуха. Посещать ее имели право лишь те учащиеся, которые уже с легкостью могли приручить любой порыв ветра. За них можно было не беспокоиться: даже если сквозь защиту прорвется сильный ветер и сдует кого-нибудь со скалы, опытный студент не разобьется. Конечно, первокурсники могли бы перекусить и в закрытой части помещения, но так уж повелось, что в кафе приходили только старшие ребята. Называлось оно «Поднебесье».

– Что? – Мисси округлила глаза от удивления. – Я даже не знала, что у нас садовник есть. Зачем?

– А и правда, зачем? – поддержала ее Молли. – Я слышала, что откуда-то вдруг появился новый сотрудник школы. Не знала только какой.

– Ну, я не знаю, – нахмурилась Ческа, убирая за уши пряди огненных волос, чтобы случайно не попали в чашку с пузырьковым чаем. Перед двойняшками дымились порции такого же напитка. Попробовать его можно было только в этом городе. Его делали с помощью ветра, вбивая в горячую воду воздух, пропущенный через специальные фильтры, и наполняя ее небольшими пузырьками с различными ароматами. От этого обычный черный чай приобретал дополнительные вкусы и запахи, но только в момент глотка, когда пузырек раскрывался. При приготовлении иногда делали пузырьки с разными наполнениями, и тогда можно было ощутить целую гамму вкусов: цитрусовый, потом, со следующим глотком, вишневый, а затем вдруг клубничный. Всем, кто хотя бы раз пробовал такой чай, уже не хотелось пить обычный с лимоном или тем более со вкусовыми добавками. – Может, он называется не садовник. Но я слышала, что он будет заниматься садом.

– Так у нас и сада нет! – хохотнула Мисси.

– Ну вот теперь, значит, будет!

Франческа начинала злиться. Ей хотелось обсудить нового и очень загадочного человека, который внезапно объявился на пороге их школы. Конечно, ничего необычного, если подумать, в этом не было. Просто Тобиасу, директорскому брату, видимо, пришло в голову, что нужно облагородить пустырь между скалами, в одной из которых находилась школа. Вызвали кого-нибудь из города, только и всего. Но все же сам новый садовник был более чем странным. Ческа сталкивалась с ним пару раз, однако на людях он всегда показывался в капюшоне, надвинутом на лицо так, что его невозможно было разглядеть. Однажды она даже подобралась поближе – уж очень ее распирало любопытство – и почти заглянула под капюшон, но, к ее досаде, а еще – к большому изумлению, лицо было скрыто под маской.

– А где? Тут же камни одни. – Молли уставилась на Франческу туповатым взглядом.

Ческа четко, с расстановкой, произнесла:

– Ну вот сады обычно и разводят для того, чтобы были не одни камни. – Она подождала, думая, что подруга начнет пререкаться, но та молча слушала. – Сад будет…

– Сад будет в Душной проплешине! – Не дав ей договорить, к ним за столик на четвертое креслице плюхнулась пухлая розовощекая Паулина, и Ческа зло сверкнула на нее голубыми глазами: та явно подслушивала их разговор. Мисси и Молли заинтересованно воззрились на бесцеремонную гостью. Та неаккуратно водрузила на стол свою чашку с пузырьковым чаем, расплескав напиток. Один из пузырьков лопнул, и над головами собеседниц поплыл сладкий аромат ванили.

Душной проплешиной называли безветренное место, притаившееся внутри разлома в горах. Внизу находилась довольно большая и почти ровная каменная площадка, окруженная со всех сторон высоченными скалами. Особенностью этого закутка был полный штиль, не нарушаемый ни единым дуновением хотя бы легкого ветерка, за это его и прозвали Душным. Юркие ветра, никогда не прекращавшие сновать по всему городу, не могли преодолеть запутанный лабиринт расщелин и разбивались о скалы прежде, чем успевали задуть в разлом. Скальный дом был частью этих гор, но окна на сторону проплешины не выходили, потому что вид был уж очень неприглядный: со всех сторон угрюмые каменные глыбы, за которыми даже с вершины ничего не видно, и лишь серые камни внизу.

– О, ты тоже об этом слышала, – сквозь зубы процедила Франческа.

Паулину она недолюбливала. Ее всегда было слишком много. Может быть, потому что она, нахлебавшись по полной издевок за свои крупные габариты, не превратилась в несчастную и забитую, а стала действовать «методом от противного». Паулина не пыталась ужаться, стать меньше и незаметнее. Наоборот, она демонстрировала как можно больше себя, была шумной и на удивление шустрой. На первом курсе она перетерпела много насмешек из-за неуклюжести, пока не научилась удерживаться в потоке ветра. Некоторые ребята зло шутили, что ей нужно как минимум два, а то и три потока, чтобы хоть как-то приподняться в воздух. Кто-то даже пытался дать ей прозвище – Ураганиха, но не прижилось. Паулина не сломалась и к концу учебного года могла заткнуть за пояс любого однокурсника, если дело касалось полетов с ветрами. Элегантности в ее действиях было мало, но насмешки прекратились.

– Чтобы я да не слышала! – усмехнулась Паулина и подмигнула Ческе. – Сама постоянно об этом думаю. Ну, не о саде. До травы и деревьев мне как-то особо дела нет. А вот садо-овник!..

– Что, что садовник? – Двойняшки, раззадоренные заговорщицким тоном Паулины, нагнулись над столом, приготовившись слушать.

– Очень странный и любопытный тип. – Паулина бросила быстрый взгляд на Ческу и продолжила: – Никто не знает, как он выглядит. Он скрывает свою внешность. Носит глубокий капюшон.

– Думаешь, и Кристоф его не видел? – удивленно спросила Мисси.

– Да нет, ну Кристоф наверняка видел. Да и Тобиас. Ведь это же его идея, превратить пустырь в оазис. Но больше никто.

– Да зачем там вообще хоть что-то сажать? – Ческа, хоть и не горела желанием общаться с Паулиной, постепенно втягивалась в разговор. Толстушка, по крайней мере, владела информацией.

– Ну, как я поняла, если озеленить проплешину, то можно будет расширить скальный дом, чтобы окна выходили внутрь разлома. Если там будут цветы и деревья, то обязательно найдутся желающие жить с той стороны. Там с радостью поселятся новички – их ветром не сдует. Но главное, будут спасены саженцы тех самых сосенок…

После ее слов до Чески дошел грандиозный замысел учителя по природоветрию. Под «теми самыми сосенками» Паулина имела в виду молодые деревца, которые во время шестилетнего затишья город получил из обычного мира. Раз уж муссоны, пассаты и суховеи больше не были здесь постоянными жителями, то из этого попытались извлечь хоть какую-то пользу. Например, засадить город высокими соснами, березами и кленами, не опасаясь, что первый же ураган выдерет их с корнем или повалит, надломив у самой земли. До этого здесь росли исключительно карликовые деревья с мощной корневой системой, низкие ползучие кусты да трава. Руководству города и школы были переданы саженцы сосен и некоторых лиственных пород. На озеленительные работы выгнали, конечно же, учеников. И вскоре первые юные деревца были посажены внизу, у подножия гор, неподалеку от нового здания школы. Почти все прижились и несколько лет тянулись вверх, пока Кристоф не решился на свой отчаянный шаг и не запечатал школу. В город вернулись извечные ветра, и молодым сосенкам оставалось недолго. А вот Тобиас, значит, додумался, как можно их спасти.

И не просто спасти, а действительно сделать из каменной ямы настоящий оазис. Если засадить Душную проплешину хвойными деревьями, если они примутся!.. То это место действительно станет чудесным пристанищем для отдыха, да и при взгляде из окна будет радовать глаз. А какие ароматы наполнят разлом! И чудесный запах хвои не унесёт ветром – он повиснет в воздухе: густой, обволакивающий, ностальгический. А ведь и правда, должно же быть в городе ветра хоть одно спокойное место, где можно отдохнуть от своей стихии.

В размышлениях Ческа чуть не забыла про нового садовника, но Паулина вернула ее к истинной цели разговора.

– Ну да бог с ними, с деревьями, – нетерпеливо проговорила она. – Мне главное, чтобы в земле копаться не заставили. Ненавижу все эти «полевые работы». Но кажется, этот садовник прекрасно справляется сам. Я за ним проследила и дошла до проплешины. Там уже все дно разлома засыпано толстым слоем земли! Я не представляю, когда успели ее туда натаскать, ночью, что ли…

– Ну так что садовник-то? – перебила ее Молли.

– Ах, да, – спохватилась Паулина. – Я притаилась за выступом и смотрела, в надежде, что он скинет капюшон. Он стоял спиной ко мне и уже потянулся руками к капюшону, но вдруг будто почувствовал мой взгляд и резко обернулся. У меня аж сердце в пятки ушло! Я прямо в скалу вжалась! Но вы же знаете, я не очень маленькая, может быть, он меня заметил. А мне почему-то так страшно стало. Я еще какое-то время постояла да ушла.

Лица двойняшек разочарованно вытянулись. Франческа презрительно скривила губы.

– Я думала, ты что-то новое расскажешь, – протянула она, и Паулина насупилась. Она молча допила свой выдохшийся напиток, в котором уже растаяли все пузырьки.

– А знаешь ли ты, – язвительно сказала она, – что он чужак?

В глазах Чески снова блеснул интерес.

– Что значит чужак?

– Ну, не из наших мест, – пояснила Паулина, довольная, что ей снова удалось разжечь любопытство. – Я наблюдала за ним и поняла, что он совершенно не владеет работой со стихией. Он всегда ходит по земле, а поднимается и спускается – на лифте. И когда он идет, его буквально сшибает с ног порывами ветра, и он не в состоянии этому противостоять!

– Вот это да! – ахнули все трое. – Ты уверена?

Паулина самодовольно кивнула.

– Но как же его взяли на работу? – пораженно спросила Ческа. – И почему он вообще в ветре живет, если это не его стихия?

– Вот в этом и странность. Ах, как же мне хочется знать, кто он такой! – воскликнула Паулина. – Ведь не просто так он прячет свое лицо. Да и работает в изоляции, без помощников.

– Да уж, – пробормотала Ческа. – Я бы тоже очень хотела на него взглянуть. Что там, под маской?

– Наверняка у него изуродовано лицо, – предположила Молли. – Может быть, огромный шрам. Или даже ожог!

– Ой, лучше такое не видеть! – сказала Мисси, скривившись.

– Я бы все равно посмотрела, – мечтательно сказала Франческа. – В его фигуре есть что-то такое… И его глаза… Может, мне показалось, ведь я совсем мельком заглянула, но они словно серебряные. Я никогда не видела такого невероятного цвета глаз.

– Серебряные? Как металлические? – уточнила Молли. – Тогда, может, он робот? Просто под маской у него провода и шестеренки. Поэтому и работает он один, потому что он – рóботоспосóбный!

Мисси захихикала.

– Сама ты робот! – шикнула на нее Паулина. – Совсем дурочка? Откуда в городе ветра роботы? Ладно, ну вас, заболталась я с вами.

Она с легким кряхтеньем поднялась, тяжело опершись на стол пухлыми ладонями, и прошептала:

– Особо только не треплите языком-то, про садовника. Я вам по секрету сказала.

Она вышла из кафе, оставив на столе пустую чашку. Подруги переглянулись.

– Ага, – хихикнула Мисси. – По секрету всему свету. Скоро все будут знать про загадочного садовника с серебряными глазами. Она же не упустит возможности вплести в свою байку еще и новые подробности.

Ческа с досадой прошипела что-то себе под нос.

– А что, если стащить с него маску? – вдруг сказала она, и двойняшки испуганно взглянули на нее.

– Ты что? Зачем?

– Хочу знать, почему он прячет лицо. Он у меня из головы не выходит, – призналась Ческа. – В его позе, во всех его движениях есть нечто такое… притягательное. А если он еще и не из нашего города, то как же хочется знать, почему он здесь!

– Ох, ты осторожнее! – встревожилась Молли. – Вдруг получится, как в «Призраке оперы»? Там Кристина тоже маску сняла с призрака, а под ней – чудище нереальное. Хотя вот же гениальную музыку писал! А этот цветочки сажает…

– А мне все равно, даже если там урод, – гордо ответила Ческа. – Я прокрадусь за ним в проплешину и сорву маску! Я же не Паулина, которая, небось, топала как слон. Тоже мне, разведчица.

– Эй! А как же Мистер Ти? – ехидным голоском пропела Мисси, и Ческа вспыхнула. – Уже забыла его?

– Прекрати! Он на меня даже не смотрит, – процедила она. – А впрочем, если сад – это его затея, то через садовника мне проще будет к нему подобраться.

– Ох, ну прямо многоходовочка получается! – усмехнулась Мисси, а Молли тупо похлопала глазами. – Осторожнее, Чес. Может, он в земле копается, потому что его к людям подпускать нельзя.

– Если бы нельзя было – точно не приставили бы к школьному саду. Ключевое слово – к школьному! – бодро ответила Франческа, но, подумав, добавила уже не так уверенно: – Хотя, зная Кристофа…

Подруги поднялись из-за столика и покинули кафе.