Читать книгу: «Золотая нить богини», страница 5

– Умеешь ты вовремя появиться, Тин, – сказала она, обращаясь к Великому Белому.

– А я уже сто раз просил тебя не засиживаться в этой комнате, Белочка, – так же недовольно ответил он. – Ты же знаешь, как она на тебя действует. Подарили на свою голову. Но сейчас не время отлетать на неделю из реальности.

Теона ничего не ответила. Она взяла Бона за руку и вышла в коридор, захлопнув за собой дверь. Рассвет погас – их всех снова окружила синева лабиринта из стен.

– Ты в порядке? – спросила Вероника, догнав девушку в коридоре.

– Я-то да, а вот на тебе лица нет, – заволновалась Теона. – Это из-за Тина? Он опять что-то натворил?

– Со мной все хорошо, не беспокойся, – определенно соврала Видящая.

Глава 6
6047 год эры Двух Великих

Вероника бежала вниз по ступеням винтовой лестницы северной башни монастыря. Босые ноги приятно холодил камень, а новое, подаренное отцом ситцевое платье разлеталось парусом, стоило лишь перепрыгнуть через несколько ступеней сразу. Какой чудесный день! Вчера ей исполнилось пятнадцать, а это значило, что сегодня она наконец попадет в библиотеку, где монахи днями и ночами переписывали, собирали, складывали и перекладывали самые ценные рукописи и свитки страны.

Она уже давно смирилась с участью одинокой жизни в башне, вырезанной в теле горы. На сотни километров не было никого, с кем можно было бы переброситься парой слов. Компанию ей могли составить разве что горные козлы, не отличающиеся желанием играть в человеческие игры, или, если повезет, ламы, разрешающие себя погладить в обмен на яблоко или корку хлеба.

Преодолевая десятый виток лестницы, Вероника на ходу пыталась собрать в хвост непослушные пшеничные кудри, доставшиеся ей, как говорил отец, от матери. Спустившись вниз и найдя отца у монастырских ворот, она расплылась в довольной улыбке ожидания. Но отец лишь строго посмотрел на дочь и сказал вовсе не то, что она жаждала услышать:

– Ты опять босая?!

– Нет, – не теряя оптимизма, ответила девочка, – у меня все с собой. – Она сняла с шеи сандалии на шнурках и принялась развязывать затянувшиеся узелки. – Я готова к великому дню! – закончив, торжественно произнесла она, вытянувшись во весь рост. – Ведите меня к магистру, господин Оридж!

Отец задумчиво почесал подбородок, как будто подбирая слова.

– Матильда… – начал он.

Ой, нет, вторым именем он называл ее только в двух случаях: либо когда хотел отругать, либо когда сообщал какую-то дурную весть.

Плечи сами поползли вниз.

– Но они обещали! – Вероника была готова расплакаться.

– Магистр Родмунд сказал, что ты слишком… слишком… активная, – наконец выдал он, – монахи боятся за сохранность библиотеки.

– Активная?!

– Ну, он выразился несколько иначе, но суть ясна: ты не умеешь сидеть на месте, манеры твои тоже оставляют желать лучшего… Вдруг ты что-то порвешь или сломаешь… а каждая книга в монастыре бесценна.

Вероника была готова запрыгать на месте от злости или кинуться прямо на пыльный пол и забиться в истерике, но ей было уже пятнадцать, и она умела держать себя в руках, пусть так и не считал магистр-тонкие-ножки-Родмунд.

– Па-а-ап, ну я ничего не сломаю, ничего не испорчу, я обещаю и даже клянусь! Ну я очень хочу учиться, как можно не разрешить ребенку учиться?! Ну па-а-ап!!!

– Мне жаль, я сделал все, что мог, – развел руками отец. – Родмунд сказал, что если за год ты покажешь себя с лучшей стороны, то они подумают и, может быть, через год допустят тебя к книгам.

– Допустят?! Я что, преступник какой-то?! Они то же самое говорили год назад! – сжала кулаки от досады Вероника.

– Ты сама виновата, Матильда, – снова назвал ее ненавистным именем отец, – ты бегаешь с утра до вечера как мальчишка, чумазая и шумная, пугаешь монахов, прячась за углами. На прошлой неделе ты подсыпала им соль в утреннюю кашу. Мне продолжать?

– Па-а-ап, – снова затянула она, – но мне тут та-ак скучно… Что я еще могу делать, если читать что-то серьезнее сказок мне не дают?

Отец грустно вздохнул и слегка приобнял девочку за плечо.

– Постарайся пугать их пореже и клади в еду хотя бы сахар, может, через год что и выйдет.

Вероника молча развернулась, скользя кожаной подошвой сандалий по каменному полу, пинком открыла дверь на улицу и вышла в залитый светом день. Из глаз брызнули горячие слезы осознания, что этот бой ей не выиграть.

Только одно место могло ее сейчас утешить – большой плоский камень на вершине горы, куда никогда не добирался никто из монахов-затворников и про который не знал отец. Ее собственный штаб, где можно было спрятаться от мира и играть часами, и даже крики повара, собирающего всех к обеду, не долетали до этого святого для Вероники места.

Она карабкалась на вершину по едва заметной тропе, с каждым шагом злясь еще больше. Еще немного – и из ее ноздрей вместо воздуха мог бы начать вылетать огонь, настолько разозлило ее несправедливое решение Тонконожки. Но этот день, видимо, решил стать самым худшим в ее жизни по всем пунктам, даже по тем, которых никто не написал в списке ужасностей: на ее заветном камне одиночества сидел и смотрел вдаль чужак.

Вероника остановилась чуть поодаль, пытаясь рассмотреть мужчину. Его тело скрывал длинный плащ с капюшоном, наброшенным на голову, лишь высокие кожаные сапоги виднелись из-под шерстяных складок.

Даже издалека он казался больше и внушительнее всех, кого Вероника когда-либо встречала. В сравнении с ним даже ее отец – единственный охранник горного монастыря, который всегда казался ей сильным и крепким, – выглядел бы как зеленый юнец.

Но злость и разбитые мечты, которые она лелеяла целый год, не позволяли страху подчинить ее. Если в этом мире и было что-то, что находилось в ее власти, так это место, и она выгонит любого, кто посмеет на него претендовать.

Вероника собрала всю свою волю в кулак и смело направилась на вершину, отвоевывать свой штаб. Заметив ее, чужак повернул голову, но даже не подумал пошевелиться.

– Это мой камень! – выпалила Вероника, останавливаясь в нескольких шагах от незнакомца. Чужак пристально разглядывал ее из-под капюшона. Она уставилась на него в ответ. В тени, которую создавал капюшон, как будто мерцали золотые звездочки, а глаза чужака были удивительного оранжевого цвета. – Я требую, чтобы вы покинули территорию, принадлежащую мне, – продолжила настаивать девочка.

– Но разве горы не общие? – послышался приятный спокойный голос.

– Горы общие, камень – мой!

Незнакомец скинул капюшон. На его лице сияла улыбка. Веронике показалось, что она очутилась во сне. Таких людей ей не приходилось видеть никогда. Тщедушные, полупрозрачные от недостатка солнца монахи, здоровяк-отец и редкие гонцы, которые никогда не общались с Вероникой, – вот и весь скудный набор. Но этот человек был совсем другим. Он будто светился изнутри чем-то радостным и чистым и казался девочке настолько красивым, что все принцы из сказок, которые она читала, вдруг ожили и стали похожи на него.

– Юная леди, хозяйка камня, нижайше прошу прощения за то, что, по незнанию, вступил в ваши владения. Поверьте, у меня не было злого умысла или желания вас расстроить. Я немедленно удалюсь.

Он поднялся с камня, но Веронике вдруг отчаянно захотелось, чтобы он остался. Как будто с ним могла уйти новая, еще не прочитанная история.

– Господин странник, – вспомнила она, как в таких случаях надо обращаться к незнакомцам, – так уж и быть, можете еще немного посидеть.

Чужак улыбнулся еще шире:

– Я наслышан, что хозяйка этих мест не только красива, но и невероятно добра, и рад убедиться в этом сам.

Вероника покраснела от подбородка до волос на затылке. Чужак это заметил.

– Не соблаговолите ли присесть рядом со мной? – Он снова опустился на камень и ладонью похлопал по пустому месту. Вероника на секунду задумалась, а потом сделала пару шагов и села рядом. Она старалась держать спину прямо, а непослушные руки сложила на коленях. – Удивительные здесь места, – задумчиво сказал чужак, вновь вернувшись к созерцанию горных пиков и залитых зеленой травой и цветами лугов, – как можно было создать такую красоту…

– Это все Два Великих, – сказала Вероника, – это они все создали, вы разве не знаете?

Чужак почему-то прыснул от смеха:

– Действительно они? И как же они это сделали?

– Если бы мне разрешили заходить в библиотеку монастыря, то я бы это обязательно узнала. У Тонконожки точно есть книги про то, как Великий Черный и Великий Белый создали наш мир.

– У Тонконожки? – заинтересовался чужак.

– Да, это главный хранитель библиотеки, магистр Родмунд. Его ряса такая старая, что вся истерлась по подолу и из-под нее торчат его то-о-о-оненькие ножки. Но никто не смеет ему сказать об этом.

Чужак улыбнулся еще шире:

– И почему этот Родмунд не пускает тебя в библиотеку?

– Говорит, что я все там разрушу, – со вздохом ответила Вероника.

– А ты любишь все разрушать?

– Ну, не то чтобы люблю… просто тут так скучно, совсем нечем заняться, вот я иногда и придумываю себе развлечения, которые не нравятся монахам.

– А можно поинтересоваться, как вас зовут, юная леди-разрушительница?

– Вероника Матильда Оридж, – ответила девочка, представившись полным именем, раз уж чудак называл ее «леди». – А вас?

– Ты можешь звать меня Валентин.

– Просто Валентин?

– Да, или если мы подружимся, то Вал. И давай на «ты».

– Подружимся? Так ты живешь где-то рядом? – возбужденно затараторила Вероника, не веря своему счастью. – Я думала, тут нет ни одного жилища ближе дворца, который строится в Озерном Крае.

– Нет, я не живу в горах, но я могу иногда тебя навещать, – ответил Валентин, – мне тоже бывает скучно, а вид отсюда, с твоего камня, мне очень понравился.

Веронику обуяла гордость, как будто камень действительно был ее собственностью и красота гор – тоже.

– Разрешаю тебе приходить и смотреть вокруг когда угодно, – сказала она.

– Какое благородство для такой юной леди, – ответил чужак.

– Я не такая уж и юная, мне уже пятнадцать! – поправила его Вероника.

Чужак снова рассмеялся.

– А почему у тебя такая странная кожа? Ты обгорел на солнце? – бесхитростно поинтересовалась Вероника, которая даже в самое жаркое лето не загорала до такого оттенка.

– Солнце – мой друг, – ответил Валентин, – а в мире оттенков кожи гораздо больше, чем ты можешь представить.

– Правда?! Расскажи, пожалуйста! Пожалуйста, расскажи! – потребовала девочка.

Но чужак вдруг прикрыл свои необычные золотистые глаза, как будто у него закружилась голова.

– Леди Вероника, позвольте мне на сегодня откланяться, но, если судьба сведет нас снова на этом камне, я буду очень рад рассказать вам все, что знаю.

Без лишних прощаний он резко встал и направился к возвышающемуся неподалеку высокому острому каменному выступу.

Вероника не успела сообразить, что произошло. Все случилось слишком быстро. Опомнившись, она побежала за ним с криком:

– А когда? Когда мы снова встретимся?

Но когда девочка зашла за камень, незнакомца там уже не было.

Глава 7
6067 год эры Двух Великих

Орсон мерил шагами расстояние от одного края Лунных Врат до другого. Его ужасно раздражало, что оно равнялось пятнадцати с половиной его широких шагов. Эта половинка сбивала с ритма, и то, что ему приходилось поворачивать назад на половине шага, сегодня как никогда выводило его из себя. Попутно его раздражали фонтан, шумевший как-то слишком громко, нерадивый брат, который опять куда-то пропал, и Теона, по которой он успел соскучиться, хотя никогда бы в этом сам себе не признался. Ко всему прочему, Орсон психовал из-за Зрячего и бесполезной встречи с ним, непонимания происходящего, отсутствия контроля, изменений в мире, с которыми им надо было как-то совладать. А появившаяся впервые за долгие годы необходимость снова видеть в Доме Веронику и вовсе доводила его до белого каления.

– Где вы шляетесь? – зло прокричал он, когда в зале Лунных Врат появился Валентин со всей новоприбывшей компанией.

– Льдинка заблудилась, а голубки немного выпали из реальности в «подарочной» комнате, – как ни в чем не бывало ответил Белый.

Орсон с трудом держал себя в руках. Как брат мог быть таким спокойным и безрассудным? Очевидно, при рождении мозги достались только одному из них, и это явно был не Валентин.

– Не называй меня так, – шикнула на Белого Вероника, как будто то, как он ее называет, хоть кого-то волновало.

– Прости, Никс, увидел тебя, и воспоминания нахлынули, – начал оправдываться перед Видящей его безмозглый брат.

– А может, мы обсудим то, что сейчас действительно важно?! – уже почти зарычал Орсон.

– Орси, так чего ты ждешь? Вещай… что там сказал папаша?

– Ничего не сказал, Вал, ничего! – закричал на брата Черный. – А ты, вместо того чтобы прохлаждаться, мог бы сделать что-нибудь полезное!

– А я что, по-твоему, делал, пока ты за Льдинкой с королем ходил? – перешел в наступление Валентин.

– И что?! Что ты сделал? – не сбавлял повышенного тона Орсон.

– Да вот, порылся в библиотеке, – Белый вынул из-за пазухи сложенную в несколько раз мятую пачку рваных листков, – нашел детские записки мамы про нашего дядю… Она пишет, что он был ласковым и заботливым, а потом с ним что-то внезапно происходило и он превращался в демона, который мучил все живое. Вот, например, – он облизнул палец и, перебирая листки, начал искать глазами какую-то запись, – мама несколько лет растила колонию жуков, наблюдая за тем, как они размножаются и умнеют. Мортел помогал ей с этим, но в один из дней просто их всех перебил… И еще…

– Ты сейчас серьезно?! – взревел Орсон, подходя ближе и вырывая из рук брата стопку бумаги. – Мир трясет, а мы будем обсуждать жуков?!

– Ты спросил, что я нашел, я ответил. Хватит строить из себя великого защитника, Орс. О чем ты договорился с отцом?

– Зрячий будет говорить только с ней. – Черный недовольно вскинул руку, показывая на Теону. – Меня он послал к демонам…

– Со мной? – искренне удивилась Белка.

– Представь себе, – чуть более раздраженно, чем хотел, бросил ей Орсон.

– Но как… как мне с ним поговорить? – совсем растерялась Теона.

– А ты много вариантов видишь? Проведу тебя через Врата, отведу куда надо, и будем надеяться, он не свернет тебе шею…

– О́ни, ты не пойдешь туда! – решил за всех король Риата.

– Ну конечно, у нас же так много возможностей… Бониций, давай ты просто будешь всем говорить, что надо делать? – снова не сдержал эмоций Черный.

– А давайте двое Великих перестанут все валить на смертную девушку и разберутся сами? – дерзко ответил Бон.

Орсону хотелось собрать всех присутствующих в охапку и утопить в фонтане или закинуть по ту сторону Лунных Врат, и гори этот мир в демоновом огне. Валентин, крепко взяв его за плечо, отвел брата в сторону.

– Орси, что с тобой происходит?

Орсон и сам не знал. Им управляла какая-то слепая ярость, не позволяющая адекватно воспринимать реальность. Ему хотелось, как маленькому ребенку, кричать и топать ногами.

– Я не знаю, Вал, – нехотя признался он брату.

– Мы тут все на одной стороне, если ты забыл.

– Я помню.

– Выдыхай, красавчик, Белка и ее друг не виноваты.

– Я не хочу ее туда вести, мы такое не пробовали… вдруг с ней что-то случится?

– Давай снова схожу я?

– Бесполезно, – покачал головой Орсон, – он уперся. «Приведи маленькую Ткачиху», «приведи маленькую Ткачиху»…

– Ну, значит, выбора у нас нет.

– Но она же смертная…

– Но она единственная смертная, которая уже умирала и при этом стоит себе живая. Кому, как не ей, идти через Лунные Врата?

– Возможно, ты и прав, – нехотя признал Великий Черный, постепенно успокаиваясь.

Проблемы, про которые Бон с Теоной забыли в облачной комнате, ударом под дых напомнили королю о своем существовании. Легкость, появившаяся в удивительном рассветно-закатном пространстве, подарила хрупкую надежду, что Великие возьмут на себя насущные заботы и поход Черного к Зрячему расставит все на свои места. Он наивно начал рассчитывать, что им с Теоной можно будет вернуться назад к своей жизни и продолжить выстраивать ее заново. Но, похоже, его мнение и желания здесь мало кого интересовали.

– Я так понимаю, права выбора у тебя нет, – беря Теону за руку, сказал он, когда Великие отошли в сторону, чтобы посовещаться.

Она промолчала. На ее лице читались страх и растерянность.

– Девочка, – подключилась к их разговору Вероника, которая выглядела так, будто сама сходила на встречу с призраком, – ты уже бывала там? – Теона перевела взгляд на наставницу и отрицательно покачала головой. – Мне кажется, пора вызывать Леониду и Виктора, – задумчиво сказала Видящая.

– Возможно, – ответила Теона, думая о чем-то своем.

– Нам надо все обсудить.

– Кажется, время на обсуждение закончилось, – заключил Бон, видя, что двое Великих после недолгих переговоров возвращались обратно. Даже на их божественных лицах читалось беспокойство.

– Ну что, детишки, – как всегда задорно, начал Белый, – раз у нас нет других вариантов, придется Белочке сходить к нашему с Орсом родителю…

– Я пойду с ней, – не дожидаясь окончания фразы, заявил Бон.

– Нет, юный король, – тоном, не терпящим возражений, отрезал Орсон.

– Она не может идти туда одна, – начал всерьез заводиться Бон, понимая уровень опасности.

– Лунные Врата для тех, чье сердце перестало биться, а твое стучит так громко, что я даже издалека слышу этот барабан.

– Но и Теона жива, вы же не собираетесь ради этого ее убивать? – совсем запутался Бон.

– Конечно нет, – фыркнул на него Валентин, а потом повернулся к брату. – Мы же не собираемся, Орси? – спросил он уже не так уверенно.

– Не собираемся, – закатил глаза Черный. – Теона уже умирала однажды, я предполагаю, что у нее иммунитет…

– Предполагаешь? – взбеленилась Вероника. – Мы должны рискнуть ее жизнью, имея на руках лишь твои предположения?

– А что нам остается? – огрызнулся на нее Орсон. – Давай, слушаю твои предложения, Видящая! – с вызовом добавил он.

– Хватит, – неожиданно громко и строго сказала Теона, – хватит решать за меня! Хочу ли я всего этого? – она повернулась к Бону с Вероникой. – Нет, не хочу! Но вы оба как будто не понимаете, что стоит на кону!

– Но О́ни…

– Да, Бон, тебе приходится принимать решения и управлять королевством, а мне приходится отвечать за свои слова и действия. Зрячий, вероятно, хочет видеть именно меня, потому что я стала причиной его смерти. Я пойду к нему, и пойду одна, если только так можно что-то узнать, – отчеканила Теона.

– Молодец, Белочка, – снова развеселился Валентин, – я почти уверен, что все будет хорошо…

– Почти… как вдохновляюще, – пробубнила Вероника.

– Мы можем пойти прямо сейчас? – спросила Теона у Черного.

– Можем, если ты готова, – ответил он.

– Тогда давайте скорее, пока я не растеряла свою смелость. – Она подошла к Бону и сказала на прощание: – Оставайся моей путеводной нитью, пожалуйста, и я всегда найду дорогу назад, к тебе. – Она не поцеловала его, не обняла, лишь приложила руку к его сердцу, едва не выпрыгивающему из груди. Мгновение спустя Теона сжала кулаки и обратилась к Черному. – Идем, пора вновь посмотреть Зрячему в глаза, – сказала она уже без страха в голосе.

Ожидание в зале Лунных Врат тянулось, сводя с ума. Бон успел рассмотреть в мельчайших подробностях все, что его окружало. Огромный фонтан, вместо воды в котором переливался из высокой чаши, будто разделенный на тончайшие нити, магический свет. На его каменном низком бортике застыли в ожидании Леонида и Виктор – их тоже доставили в Дом-без-границ и рассказали о событиях минувшей ночи. Виктор медленно вращал в руках клинок, острое лезвие которого упиралось в пол, разрисованный созвездиями, и так же, как Бон, с любопытством рассматривал зал. Леонида точила небольшие клинки, исподлобья поглядывая на то, что творится вокруг. Едва она заканчивала с одним, как возвращала его в перевязь на груди и доставала следующий. Наемница в ней никогда не спала, сколько бы шоколада она ни сварила.

Великий Белый ходил вдоль Лунных Врат – сверкающих, точно их усыпали бриллиантами, ведя увлекательную беседу сам с собой. Бон наблюдал за ним, сидя на ступенях рядом с высоким троном, на котором спокойно могли бы уместиться оба Великих брата, и пытался всматриваться в белесый туман, который клубился по периметру зала. Он силился понять, что чувствовала Теона к этому неуютному дому, где не было ни стен, ни потолка, лишь этот вечный туман и небосвод, который успел стать голубым, раскинув над ними редкие облака, создавая иллюзию, что они и не в помещении вовсе.

«Странно распределились цвета у Великих, – думал про себя Бон, – Великий Черный – весь белый, начиная от светящихся жемчужных волос и заканчивая серебряными накладками – доспехами на кожаной одежде, а Великий Белый – весь темный с головы до ног: и волосами, и кожей, и даже своим плащом. Трудно сказать, что они близнецы, слишком разные, – продолжал рассуждать Бон, не зная, чем еще ему заняться. – Один улыбчивый шутник, второй чересчур грозный, строгий, вредный. Как такое могло получиться? И уж тем более никто из них и близко не похож на Зрячего… Надо бы почитать побольше про их мать – Двуликую Мэв, – поставил себе мысленно галочку Бон, – интересно, как она выг…» Мысли короля прервала яркая и стремительная молния, озарившая зал и ударившая прямо в центр фонтана. Бон вскочил на ноги и выхватил меч из ножен, пытаясь понять, что произошло.

Слепящий луч бил с неба, заставляя воду в фонтане клубиться. Вик и Леонида, оказавшиеся в эпицентре событий, мощной взрывной волной были отброшены на пол и теперь недоуменно смотрели на происходящее. Великий Белый тут же пронесся по залу, загородив собой Веронику. Бон подбежал к Леониде, проверяя, все ли с ней в порядке. Никто из них не мог оторвать взгляда от танца молний в фонтане, который начинал потихоньку угасать.

– Что это? – раздался испуганный голос Вероники.

Искры затухали, и вскоре бурлящая вода перестала переливаться за бортики фонтана. Когда последние огоньки погасли, в свете последних искр показалась обнаженная девушка. Она обнимала свои колени, низко склонив голову. Длинные светло-голубые волосы каскадом падали вниз, рассыпаясь по поверхности воды. Девушка дрожала, но не поднимала лица.

Бон осторожно подошел ближе, чтобы рассмотреть внезапную гостью.

Он обменивался взглядами с остальными, пытаясь выяснить, известно ли кому-либо хоть что-то о ней. Однако на лицах присутствующих читалось, что она стала для всех настоящим сюрпризом.

– Ей холодно, – первым опомнился Вик.

Он стянул с себя рубашку и готов был шагнуть прямо в фонтан, когда со всех сторон раздались голоса:

– Подожди! – Это кричали Леонида и Великий Белый.

Вик замер на мгновение, затем обернулся и неодобрительно посмотрел на них.

– Нельзя оставлять девушку в беде, даже если она свалилась нам на голову, – немного ворчливо сказал он и все же опустил ногу в воду. Вик расправлял рубашку, чтобы накинуть на плечи незваной гостье, как вдруг новая набежавшая волна выбросила его на гладкий пол зала, заставив остальных отшатнуться.

– Мы же говорили, не торопись, рыцарь, – со смешком протягивая ему руку, сказал Белый, – эта юная особа точно не на чай к нам пожаловала.

Вик, насупившись, промолчал.

Девушка как будто услышала, что разговор зашел о ней: она слегка повернула голову и подняла лицо от колен. Увидев ее глаза, все ахнули. Огромные, светящиеся голубые океаны, в которых играли непослушные блики и прятались невыплаканные слезы. На лбу девушки красовалась яркая звезда, испускавшая мягкий свет. Сперва Бон подумал, что это украшение, но, присмотревшись, увидел, что звезда была ее частью, а может, и сама гостья была звездой, упавшей к ним с неба?

Девушка робко выпрямила спину и встала. Длинные волосы прикрыли ее наготу, кончиками утонув в воде. Такая хрупкая, нежная, точно капля, – казалось, она могла в любой момент испариться. Но при этом в ее взгляде читались боль и недоверие затравленного зверя, а с шеи свисала длинная блестящая цепь, точно оборванный ошейник. Гостья рассматривала присутствующих в зале, и ее взгляд чуть дольше задержался на Валентине.

– Кто ты, милое дитя? – заметив это, ласково пропел Белый, протягивая к ней руку. Продолжая хранить молчание, девушка лишь наклонила голову, еще пристальнее всматриваясь в бога. – У кого-то есть догадки, кто она такая? – не разрывая зрительного контакта, спросил Валентин у остальных.

– Никаких, – ответила Вероника.

– Это и есть та опасность, которую вы хотели предотвратить? – спросила Леонида.

– Надеюсь, что нет, – отозвался Белый, – иначе ее присутствие может означать только одно: у нас ничего не получилось. – Девушка тем временем продолжала играть в гляделки. – У меня так скоро нерв защемит, – пошутил он, скрывая напряжение, – что будем делать, друзья?

Валентин двинулся навстречу гостье, решительно перешагнув через бортик фонтана. Девушка, подобно хищному зверьку, резко выставила маленькую ручку и распахнула ладонь. На каждом ее пальце было надето по тонкому серебряному колечку, которые соединялись между собой цепочкой.

Бог остановился и повторил ее жест, показывая, что не пойдет дальше, пока она не позволит.

– Мы не враги, – сказал он, хотя была ли в этих словах правда, можно бы было понять, только узнав, кто стоит перед ними. Девушка вздрогнула и втянула плечи. – Мы хотим помочь, – продолжил Белый, не двигаясь с места, – если ты скажешь, кто ты, то нам будет проще это сделать.

Девушка приложила к губам вторую руку, на которой красовались такие же кольца, как будто боялась заговорить.

– Ты Муна? – неожиданно послышался голос Теоны.

Все резко обернулись. Теона стояла на пороге Лунных Врат, бледная, точно призраки, в обители которых она только что побывала. За ее спиной, балансируя между мирами, виднелся Великий Черный. На его лице читалось то же удивление, какое совсем недавно испытали остальные.

– Ты Муна? – еще раз повторила Теона, не сводя взгляд с водной нимфы.

Девушка в воде опустила руку и серебристым колокольчиковым голосом повторила за Теоной:

– Му-на.

– Тебе нечего бояться, я позабочусь о тебе. – Теона подошла к фонтану и, оставаясь на суше, протянула руку, пытаясь заставить Муну ступить на землю.

Голубоволосая девушка заскользила по поверхности воды, будто подгоняемая ветром. Она с готовностью протянула Теоне свою руку. Когда их пальцы соприкоснулись, Бон придержал за плечи Ткачиху, чтобы ее не постигла участь Вика, но никакой волны не последовало. Муна приблизилась и упала в объятия Теоны.