Мама Папа. На вершине успеха

Свое место с мамой

В мире очень много систем, которые на нас влияют. Сначала на нас влияют наши родители, на них – их родители, когда у нас появляется партнер – влияет партнер, когда появляется ребенок – влияет ребенок, когда появляется второй ребенок, начинает влиять второй ребенок. Мы живем в огромном многообразии всех систем, но многие из них тесно связаны.

ПЕРВЫЙ ШАГ К СЧАСТЬЮ, КОТОРЫЙ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ КАЖДЫЙ ИЗ НАС, – НАЙТИ СВОЕ МЕСТО С МАМОЙ.

А свое в данном случае – это когда мы для мамы «младенец». Сколько бы нам ни было лет, мы остаемся для родителей «младенцами», они нас такими видят всегда. Они не видят нас трехлетними, пятилетними, двадцатилетними, они всегда видят нас именно детьми. Как вы сами воспринимаете ваших детей? Какими они кажутся вам? Сколько бы вам ни было лет, вашим родителям всегда будет больше.

НАШЕ МЕСТО С РОДИТЕЛЯМИ – ЭТО ВСЕГДА «МЛАДЕНЕЦ», ДАЖЕ ЕСЛИ ИМ 90 ЛЕТ, А ВАМ 70.

Ребенок не может быть умнее родителя, у него может быть только больше знаний по каким-то профессиональным вопросам. Представьте просто ситуацию, что вы рассказываете своему ребенку, что у вас муж козел, что у вас проблемы на работе, что все плохо – и тут ваш малыш двух месяцев от роду встает и идет решать ваши вопросы. Разве это не кажется вам смехотворным? Младенец ничего не решает, он просто ест и спит, он вас не слышит, он не рвется сделать все за вас. Он просто радует маму и папу своим существованием.

Несмотря на все это, мы почему-то не ведем себя с родителями НЕ как младенцы, мы учим, советуем, оцениваем, осуждаем. Я могу честно вам сказать, что это у всех так. И это даже не зависит от уровня осознанности, достатка или количества пройденных тренингов. Поэтому придется приложить некоторые усилия, чтобы отказаться от такой позиции и восстановить баланс в системе.

Итак, для нас на этом пути важно сделать ровно три шага:

• Разделить Маму-Маму и Маму-Женщину,

• Перестать жить за Маму-Женщину ее жизнь,

• И стать для Мамы-Мамы ребенком.

Очень важно понять, что вы в системе мамы и папы можете существовать только в роли ребенка и никак иначе. Как только вы пытаетесь – даже просто мысленно – вставать на место мамы или папы, вы автоматически нарушаете порядки систем. Вас там нет – в родительской системе. И в итоге вы мешаете и родителям, и самим себе. А как только вы занимаете свое место, то жизнь сразу налаживается. Опять же: и у вас, и у родителей!

Какие результаты вы получаете, когда встаете на свое место с мамой:

• родители перестают болеть;

• начинают работать;

• начинают жить своей жизнью: писать книги, путешествовать, отдыхать, открывать бизнесы;

• уезжают жить в теплые края, в то место, куда мечтали уехать всю жизнь;

• перестают пить;

• перестают просить деньги, а предлагают подарки и финансовую помощь сами;

• перестают жаловаться и самостоятельно решают вопросы, связанные со своей жизнью.

Это те базовые вещи, которые мы все хотим, чтобы были у наших родителей. И как только мы выходим на свое место с родителями, у них это появляется.

Позитивные изменения появляются и у нас, когда мы встаем на свое место с родителями. Мы тоже становимся более самостоятельными. Направляем фокус внимания на себя. Начинаем жить собственной жизнью и получать бонусы от систем. Это могут быть:

• радостные новости от родителей;

• комплименты от мужа;

• внезапная прибавка к зарплате;

• новые клиенты;

• внимание противоположного пола;

• хорошие оценки детей;

• и многое другое.

Глава 3
Мама с розового облачка

– И что будем делать, – строго спросила Мария Афанасьевна Дашу утром, когда Иришка усвистала в школу.

– В смысле, что делать? Ничего.

– Как это ничего?! У тебя дочь в депрессии, дерется там со всеми, а ты ничего делать не будешь? Надо узнать, что происходит. И если надо, приструнить этого рыжего. Нечего ему жизнь нашей девочки портить!

Мария Афанасьевна, как обычно, была настроена решительно. Это Дашу даже немного пугало. Она помнила, как нелегко ей давалась собственная подростковая личная жизнь. Мама не раз выставляла ее в дурном свете перед ребятами, когда хотелось сгореть от стыда и больше никогда не появляться в школе.

Она вспомнила случай, когда мама буквально поставила крест на ее первой любви. История была, конечно, не идеальная. Дашин избранник метался между двумя девочками. Отличница Даша и красотка Аня – сложный выбор. А Даша смотрела на него влюбленными глазами и решительно отказывалась слушать любые доводы матери. «Нечего бегать за ним, как собачка» и прочие «где твоя гордость?» звучали для влюбленного подростка как бессмысленный набор букв. Тогда-то и случилось страшное.

Ребята из класса зашли в гости к Даше вместе сделать «домашку» и немного перекусить. Все привыкли, что в обеденное время у нее обычно дома никого. Болтали, слушали музыку. Когда кончились чипсы, Дашка сама вызвалась сбегать в магазин, а вернувшись, застала дома внезапно освободившуюся пораньше маму. И Анечку, сидящую на коленях у Дашиного избранника. Лица у всех были серые от напряжения, и стало ясно, что эту скульптурную композицию удалось сохранить именно по велению Марии Афанасьевны. И именно для Дашиных глаз.

– Вот и посмотри, чем твой ненаглядный занят, пока ты ему прислуживаешь, – это все, что сказала тогда мать, но и этого было достаточно.

На следующий день Даша долго думала, идти ли вообще в школу. Во-первых, о своих тайных воздыханиях она предпочитала не распространяться. Ее избранник, конечно, догадывался о чувствах девушки. И другие ребята, возможно, тоже. Но вслух ничего такого не обсуждалось, а мама сдала Дашу с потрохами.

Во-вторых, после маминых слов светлый образ отличницы Даши как-то померк. Она стала выглядеть действительно побитой собачонкой. Да и атмосфера в доме накалилась – гостей уже не пригласишь. Важной фигурой с пустой квартирой не побудешь.

С другой стороны, не отсиживаться же дома, получая прогулы, когда на следующий год поступать, просто потому, что тебя переполняют эмоции. Тут Даша была прагматиком и не могла себе такого позволить.

– Мать права, – с ходу сообщила она подругам в школе, – что-то я совсем заигралась в неразделенную любовь, толку никакого, а от действительно важных вещей отвлекает.

Так ей удалось выйти из положения с честью, но обиду на мать Даша затаила надолго. Буквально до сегодняшнего дня.

– Ты мне предлагаешь Иркину любовь на корню срезать, как ты мою тогда в школе, да? Это у тебя называется «что-то делать»? Поставить подростка в дурацкое положение?

Мария Афанасьевна затихла на секунду, а потом вдруг на удивление не боевым, непривычно мягким голосом призналась:

– Помню, про что ты говоришь. Знаю, что обиделась ты тогда круто.

Но я не жалею, нет. Он тебя не стоил. А видеть свою девочку грустной и слабой мне было больно. Вот и для Ирки я такого не хочу. А ты делай, как знаешь.

«Как знаешь»… Даша много раз после той ситуации давала себе обещания, что, если будет у нее дочь, она так никогда не поступит с ней. И теперь точно знала, что никаких публичных высказываний, а уж тем более унижений не допустит. И все же из-за маминых слов увидела ту давнишнюю ситуацию в новом свете.

Ей показалось, что тот момент был точкой на перепутье. И в одну сторону из этой точки отправилась слабая Даша, которая так и бегала хвостиком за своим принцем, не считалась с собой и своей ценностью. А в другую сторону пошла сильная Даша, которая услышала мамины слова, осознала, что себя надо уважать. Да, обида была, и с этой обидой Даша жила слишком долго, но теперь она хотя бы понимала, что именно и зачем тогда сделала Мария Афанасьевна.

Мама-ангел

Мир Систем так устроен, что все в этой жизни происходит для нас и ради нас. Люди, которые нам встречаются. События, которые происходят. Нам часто кажется, что жизнь несправедлива, что нас обижают, что все летит кувырком. Но каждый человек и каждая ситуация для чего-то нам даны. Они преподносят нам жизненные уроки, о которых мы сами внутри себя просим.

КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА МНЕ КТО-ТО НА ЧТО-ТО ЖАЛУЕТСЯ, Я СПРАШИВАЮ: А ЗАЧЕМ ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ/СДЕЛАЛА? ЗАЧЕМ ТЫ ПРИЗВАЛ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА ИЛИ ЭТУ СИТУАЦИЮ В СВОЮ ЖИЗНЬ?

Представьте себе, что еще до своего появления на свет, вы сидели на розовом облачке, болтая ножками, и думали: каким или какой я хочу быть? Что хочу в жизни сделать? Чего добиться? Допустим, вы находили ответы. И снова спрашивали себя: как я смогу таким/такой стать? Кто мне в этом поможет?

И вы договаривались с сидящими рядом, что они поучаствуют в вашей жизни и сделают все необходимое, чтобы вы стали тем, кем хотите. Все эти люди – люди-ангелы, которые теперь и встречаются на вашем пути. И мама – один из самых главных людей-ангелов в вашем мире, в вашей системе жизни.

ВСЕ, ЧТО КОГДА-ЛИБО ДЕЛАЛА МАМА, ПРИВЕЛО ВАС В ТУ ТОЧКУ, ГДЕ ВЫ ЕСТЬ СЕЙЧАС.

ВСЕ, ЧТО ВЫ УМЕЕТЕ, ЗНАЕТЕ, МОЖЕТЕ, – ВСЕМУ ВАС НАУЧИЛА МАМА.

Каждый раз, думая: «Зачем мама так со мной поступала», – одергивайте себя и задавайте другой вопрос. Зачем вы попросили вашу маму так поступать? Зачем просили ее вас наказывать? Зачем просили с вас так много требовать? Зачем попросили вас обидеть или даже бросить?

Да, звучит странно, но я объясню.

Представьте себе, что ваша мама оказалась в сложной жизненной ситуации. Она понимала, что сама не справится с тем, чтобы вас прокормить и хорошо воспитать. Ситуации бывают разные, но в каждой из них неизменно одно: Мама-Мама всегда любит и всегда делает то, что нужно, чтобы вы Жили. Ее главная цель – передать Жизнь.

И вот мама отдает вас в детский дом. Обида – даже не то слово, каким можно выразить всю боль ребенка, от которого вот так отказываются. С этой травмой можно долго ходить к психотерапевтам, пытаясь ее «проработать» и «принять», но в Мире Систем это работает совершенно иначе.

ЗАЧЕМ ВЫ ПОПРОСИЛИ МАМУ ЭТО СДЕЛАТЬ?

Эта фраза переворачивает сознание полностью. Когда вы осознаете, что это на самом деле вы всех своих людей-ангелов попросили поступать так, а не иначе. И маму тоже. Поначалу идет первое сопротивление. Нет-нет, что вы такое говорите, мы не могли, как ребенок может попросить маму отдать его кому-то или обидеть так, что долгие годы невозможно простить? Это нормальная попытка мозга вновь избежать ответственности за свою жизнь. Но будет гораздо разумнее эту ответственность принять.

В какой-то момент вы поймете, что даже из самых ужасных ситуаций мы делаем важные для жизни выводы. Мы сами творим свою жизнь и судьбу.

Она определенно что-то задумала, я свою мать знаю, – Даша сидела в кафе с подругами и обсуждала ситуацию с дочкой и ее предприимчивой бабушкой. – Я все это уже проходила, а теперь, кажется, Иришке тоже перепадет кусок наших традиционных семейных страстей. Вы слышали? Она за ней даже следила!

Даша собрала экстренный совет подруг, чтобы понять, как унять шпионский пыл Марии Афанасьевны и что делать с влюбившимся по уши подростком. С Лерой Даша дружила со школы, со Светой – со студенческих времен, а Аня была ее правой рукой в ателье. И если Лера достаточно хорошо знала жесткий характер Марии Афанасьевны, то Свету и Аню надо было просвещать. И Даша поведала им историю с первой влюбленностью, а заодно еще парочку-другую.

Мама часто позволяла себе решительное, порой даже жестокое поведение по отношению к дочери. Слово матери – закон. В их семье так было всегда, да Даша и не особо спорила. В целом у них были хорошие отношения. И все же иногда девушке казалось, что мама перегибает палку.

Особенно наболело с выпускным. Все жили предвкушением вечера, планировали наряды, прогулку по ночному центру. Даша мечтала оторваться так, как никогда себе не позволяла. Танцевать, пить шампанское, а если повезет, то и целоваться на рассвете где-нибудь на смотровой площадке с видом на город. Но мечтам не суждено было сбыться. Мама вызвалась быть дежурной на выпускном от родительского комитета. Красивая картинка разбилась вдребезги.

Реальность была благопристойна и сурова. Пока одноклассники вовсю веселились, Даша вынуждена была выполнять мелкие поручения мамы, которые она придумывала на ходу одно за другим. Собрать со столов, помочь учительнице географии замыть пятно на блузке, отыскать в туалете рыдающую из-за парня девочку из параллельного класса. Даше казалось, что она работает в школе, а не выпускается из нее.

Зависть заполняла всю душу: как же так? Ребята пляшут, горланят песни, обнимаются с учителями, которые до этого вечера казались такими суровыми, делают дурацкие селфи. А она – как будто из другой вселенной. Вот так просто: мама пришла на выпускной и разделила ее со всем миром…

А еще злость и непонимание. За что это все с ней происходит? Почему мать так поступает? Почему хочет испортить ей жизнь? Ведь есть же у других детей нормальные родители, которые не лезут, не контролируют, не мешают…

– Честно, девчонки, я в тот момент даже подумала: было бы проще, если бы у меня не было мамы. Так прям и подумала. Представляешь, Лер, я тогда тебе завидовала, что у тебя мама так рано умерла, что ты сама себе хозяйка, никто на тебя не давит…

– Ты с ума сошла? Ты что такое вообще несешь? – Лера так разозлилась, что даже не повысила тон, а просто зашипела.

– Знаю, знаю, прости, – начала оправдываться Даша, – я помню, я же была рядом, когда ты переживала свое горе. Я знаю, как тебе было больно, но что я сделаю? Такие вот тупые подростковые мысли…

– Никогда больше так не говори, слышишь? Потому что эта боль – она никуда не уходит. Ты представить себе не можешь, как это – остаться без мамы в 15 лет. Никакая эта хваленая свобода не нужна, никакое отсутствие контроля. Только чтобы мама была жива. Чтобы мама – просто была. И все.

И Лера разрыдалась. Подруги пытались ее утешить, но она все говорила и говорила, как будто ее прорвало, как будто на свет выплескивалось все, что накипело за долгие годы. Лера говорила о том, как отказ верить в произошедшее сменился гневом, ненавистью ко всему миру. Как постоянно в голове вертелось: за что, за что, за что? Как потом накатила чудовищная депрессия – и невозможно было заставить себя сделать хоть что-то. Как, постепенно возвращаясь к быту, к незатейливым жизненным событиям, она все равно не могла простить маму за то, что та ее бросила.

– Понимаете? Я обижалась на нее, что она умерла! Винила ее в том, что бросила.

– А моя бы лучше бросила, – фраза заставила всех замереть с открытыми ртами.

Это сказала Света, и теперь уже Лера накинулась на нее:

– Что ты такое несешь?! Что такое должна сделать мама, чтобы такое говорить?!

– Тебе не понять. Ты переживала горе потери хорошей, любящей мамы. А моя мать пила.

И Света рассказала, как прошла ее жизнь в деревенском доме в пригороде, откуда ей удалось вырваться, только поступив в институт. Папа бросил маму Светы, когда та еще была беременная, поэтому своего отца Светлана никогда не знала.

– Оно и к лучшему, мать всегда рассказывала, что он был алкашом. Себя она алкоголиком не считала, поэтому мне даже сложно представить, чтобы было бы, если бы они жили и пили вместе!

Сначала мама была относительно в порядке. С банальных пьянок она часто возвращалась веселая и бесшабашная, и маленькой Свете это даже нравилось: мама могла внезапно купить что-то вкусненькое или начать с ней танцевать. Но все равно в таком состоянии она была непредсказуемая. Настроение могло поменяться в любую минуту. Она могла зарыдать или стать злющей, как мегера. И постепенно даже светлые моменты стали нервировать Свету, ведь она боялась той, другой мамы, в которую веселая пьяненькая женщина могла в любой момент превратиться.

С годами становилось только хуже. Веселья уже не было. Мать напивалась стремительно и мрачно. И готова была прицепиться к любой мелочи. Уроки были пыткой: мать начинала раздражаться и орать из-за любой ошибки. В ушах звенело, невозможно было сосредоточиться, в итоге Света еще больше скатывалась по оценкам – и ничего не помогало. А потом пришел период драк…

Света закрыла лицо руками – и у нее затряслись плечи. Она плакала беззвучно. Привычка почти всех детей в семьях алкоголиков. Они даже плакать боятся вслух, чтобы еще больше не бесить своих родителей, которые могут разъяриться в любой момент. И да, как только Света достигла переходного возраста, мать стала распускать руки.

– Я не понимала, чем заслужила такое обращение? Она все чаще водила в дом незнакомых мужиков, а потом с пьяных глаз кидалась на меня с обвинениями. Кричала, что я шлюха, что вся в отца. Теперь я понимаю, что так она переживала мое взросление, но тогда это было страшно. Она уже не просто замахивалась, когда ей что-то не нравилось. Пощечины и синяки стали для меня привычным делом. А однажды она даже пыталась выцарапать мне глаза.

Света вновь спрятала лицо в ладони, а вместо нее заговорила Аня:

– Моя мама тяжело болеет. После инсульта у нее отнялась левая часть тела, рука совсем не работает, нога ослабла, ходит плохо, большую часть времени мама лежит. И так уже два года…

– Прости, я не знала, – Даша была не готова к такому повороту.

– Конечно, не знала. Я никому не говорю. Мне не нужно, чтобы меня жалели. Или маму. То, что мы проходим с ней, это наше дело. Я бы даже сказала, наше таинство. Я сначала тоже слала проклятия небесам. Усомнилась в Боге, а я человек верующий. Тоже себя спрашивала: за что, за что? Вы заметили, у нас это общее, хотя истории у всех разные?

Подруги переглянулись, ведь Аня была права.

– Ты это к чему?

– Вы меня простите, если я сейчас что-то не то скажу, но мне кажется, вы до сих пор там, в своих обидах. Вот ты, Лера, ты простила маму за то, что она умерла?

– Не знаю, не уверена…

– Давай я тогда спрошу по-другому. У тебя есть ощущение, что твоя боль все еще в тебе? Что все эти годы ты живешь с этим – и не можешь отпустить мамину смерть. Она для тебя, как фундамент – уже привычна, в ней ты берешь основу для своего страдания, каких-то оправданий. Но при этом внутри чувствуешь в себе такую дыру, такую пустоту… Как будто без мамы у тебя просто нет какой-то важной половины?

Вместо ответа Лера снова разрыдалась.

– А ты, Света, простила мать?

– Я? Простила? Ну, уже нет! У меня из-за нее не было ни детства, ни юности. Сбежать от нее – было лучшим моим решением. Я столько-го добилась, когда выбралась из ее дома! Я все сделала правильно, и правильно, что не общаюсь с ней. Зачем она мне нужна?

– Ты права. Ты действительно приняла лучшее в своей жизни решение и многого добилась. Но пустота в сердце гложет и тебя, я права?

Ни с кем не складываются отношения, злишься сама на себя, потом винишь во всем трудное прошлое, и так по кругу каждый раз. Так ведь?

Света кивнула Ане, и та продолжила:

– Девочки, я не знаю, как это объяснить. Вы только не подумайте, что я сумасшедшая, но мне кажется, что наши мамы очень здорово придумали, что так с нами обошлись. Стойте-стойте, не перебивайте. Я расскажу про себя, про нас с мамой. Потому что мне кажется, что именно ее болезнь не только нас сблизила, но и сделала меня лучше, сильнее.

И Аня рассказала, какой страх ее обуял, когда позвонили из реанимации и сказали, что у мамы инсульт. Она и не думала, что так зависит от матери и от новостей, что с той все хорошо. Казалось бы, не так часто они и общались, каждый день не созванивались, вели размеренные параллельные жизни. И многие считали, что это и есть идеальные отношения мамы и дочки.

На смену страху пришла злость: немощную маму выписали – и оказалось, что в быту она, как младенец. Анна тогда еще подумала: только этого мне не хватало, очередной ребенок на руках. И действительно, мама стала вести себя просто ужасно: капризничать, устраивать истерики, требовать круглосуточного ухода. Но чем больше Аня вкладывалась, чем больше отдавала, тем больше мама впадала в младенчество.

Аннушка выбивалась из сил, усталость стала фоном ее жизни, энергия утекала – и девушке казалось, что она это чувствует физически. Она злилась на мать, которую винила в том, что та будто высасывает из нее жизнь. Она злилась на себя: на свой эгоизм, на неумение принять болезнь близкого человека, вести себя достойно и благородно перед лицом трудностей. Темный период жизни, как ей представлялось, уже не сменится светлым…

Интернет все расставил по своим местам. Познакомившись в специализированном сообществе с девушками, у которых мамы были с тем же диагнозом, Анна узнала удивительное: оказывается, в таком состоянии человек вполне может быть достаточно бодр, в хорошем расположении духа, может делать определенные упражнения и даже со временем самостоятельно себя обслуживать. Кое-кто даже вставал на ноги и полностью восстанавливался.

Аня задумалась: почему так? Почему кто-то справляется, а кто-то нет? Она стала аккуратно спрашивать у новых знакомых в сообществе. И ответы многих удивляли, еще и потому что были похожи. Наши мамы сильные, писали незнакомые девушки со схожими проблемами. Мы даже не представляем, насколько много они могут. Мы душим их жизненные силы своей заботой, а надо осознать, по-настоящему осознать ситуацию – и дать родителям право на их выбор, на их судьбу. Пока они живы – это их жизнь. Мы им не мамы и не папы, мы их дети.

– Это было сложно понять, очень сложно. Как не заботиться, если человек не может сам за собой ухаживать? Как быть ребенком, когда надо во всем помогать?

Аня думала, вот оно: раньше мама повсюду за ней ходила, оберегала, а теперь ее очередь. Будет отдавать долг. Но чем больше она старалась, тем хуже становилось. В какой-то момент она психанула и в сердцах бросила что-то про то, что пусть тогда сама все делает, если ей все не нравится. И сбежала выпускать пар на кухню. Вот тогда это и случилось: мама вдруг как-то притихла, успокоилась и впервые за долгое время после выписки сама поднялась и дошла до кухни.

– Когда я увидела ее в дверях, я просто засмотрелась. Я увидела там, внутри, за болезнью, очень гордую и самостоятельную женщину. Я как будто через волшебную призму рассмотрела в ней прежнюю маму, любимую, бойкую, рукастую. Она была там, все та же, все такая же! И глядя на нее, я и сама снова стала просто ее дочкой. Не лечащим врачом, не сиделкой, не заботливой мамой, а маленькой девочкой, которая смотрит на маму снизу вверх и любуется. И так сразу хорошо стало, как будто та дыра в сердце зарубцевалась. Я вернула свою маму, я сама вернулась к себе. Наши мамы – великие, девочки. Я вам точно говорю. Великие!

 

– Это очень хорошая история, Ань, очень, – прервала звенящую тишину после рассказа Света, – но ты уж прости, в матери-алкоголичке я ничего великого не вижу.

– В мертвой маме тоже сомнительное величие, – поддакнула Лера.

– Вы ошибаетесь! Вы очень ошибаетесь! Вы только посмотрите на себя – какими вы выросли! Вы независимые, вы успешные, вы смелые. Каждая из вас успела за свои годы столько, сколько не успевают и многие люди за всю жизнь. А теперь спросите себя, были бы вы такими, если бы не ваши мамы? Если бы не мамина болезнь, я бы никогда не узнала, какая я любящая и заботливая, какая я сильная на самом-то деле. Даша, ну ты меня хотя бы понимаешь?

– Мне кажется, да, – с удивлением для самой себя прошептала Дарья, – ведь и я тоже стала мудрее и свободнее после всех маминых выходок. Как странно… Контроль вылился в свободу. Ярость в мудрость. У меня появился стержень и житейская стойкость. Я… Я стала тем, кто я есть, благодаря тем ее поступкам, которые меня так бесили. Тот чертов выпускной научил меня ответственности и умению всегда владеть собой. Тот случай с парнем – не бегать ни за кем, как собачонка, ценить себя. И так жалко и так стыдно, что мне потребовалось столько лет, чтобы все это понять! Мама, мамочка, ты все-все сделала правильно, спасибо тебе!

И Даша заплакала – счастливыми, светлыми слезами. Она обнимала подружек и спрашивала их:

– Ну, подумайте, у вас ведь тоже так же, ведь так? Признавайтесь?

– Я так рано научилась ни от кого не зависеть, что жалела себя – такую бедную одну-одинешеньку, а оказалось, что это – моя сила, – сквозь слезы произнесла Лера, – и я бы никак не получила ее, если бы не смерть мамы. Я только сейчас это понимаю. Она не бросала меня, она дала мне преимущество. Она даже в этом позаботилась обо мне. Мама всегда любит. Она всегда во мне, и как я этого раньше не понимала? И да, я понимаю, что ты сказала про закрывающуюся дыру, Аня, я это чувствую прямо сейчас. Я вернула себе маму в сердце. Мамочка, спасибо тебе за все, даже за смерть!

– А я не могу понять, это я за компанию с вами реву, или правда поняла, о чем вы, – все еще пыталась сдерживаться Света, – все это так странно! Сейчас и мне кажется, что моя пьющая мать все делала не зря. Я научилась понимать людей и предугадывать их поведение, я улавливаю малейшие нюансы настроений, я могу найти язык с представителями любых профессий и статусов, я бесстрашная до безбашенности, я самостоятельная, я гибкая. И это, блин, реально из-за нее. Но как же странно. Правда, что ли, больше не надо страдать? Винить всех вокруг? А можно просто полюбить себя и залатать эту пустоту? Мама, мамочка…

Девушки еще долго сидели, обнявшись, роняя слезы и удивляясь тому чуду, которое так внезапно открылось для каждой из них…