Читать книгу: «Мама в тупике. Как перезагрузить отношения со своими детьми», страница 2

А что же муж? В этой истории он тоже пострадавший. У него украдена женщина! Та, которую он полюбил и с которой связал свою жизнь. Женщина, полная желаний, а потому привлекательная и интересная. В определенный момент он понимает, что рядом с ним другая. И ее инаковость не в том, что по нехватке времени она ходит без педикюра и маникюра. Просто она перестала осознавать свои желания и придавать им значение, следовать им, а значит, перестала быть самой собой.

Мужчина «возбуждает уголовное дело» по факту кражи и ставит эту проблему перед женщиной. Как он об этом говорит? Молча! Не словами, а поступками. Он начинает избегать общения, предпочитает проводить время в мужских компаниях, замыкается в себе, днями напролет сидит за компьютером и т. д.

Часто женщина не слышит своего мужчину, относя его претензии, его безучастие только на счет эгоизма. И тогда мы констатируем эту кражу уже по внешнему факту разрыва отношений или распада семьи.

На одном форуме я увидела такую запись: «Знаете, какой совет я хочу дать замужним женщинам, собирающимся родить ребенка? Разводитесь как можно скорее, до родов, чтобы не делать этого после. А незамужним можно только позавидовать: они будут спокойно воспитывать малыша, а не дергаться и не рыдать по ночам оттого, что мужу абсолютно безразличны и вы, и ребенок, и ваше полумертвое состояние. Ну и конечно, обихаживать одного ребенка гораздо проще, чем обслуживать еще и мужа. Или вы помощи ждете от мужчины? Не дождетесь. Единственный, кто может помочь женщине после родов, – это ее мать, а если такого помощника нет, то рассчитывать стоит только на себя. Или попробуйте накопить денег и возьмите домработницу хотя бы на первые месяцы жизни малыша – в отличие от мужа она реально облегчит вам жизнь».

Это, конечно, абсурдное заявление и серьезно относиться к нему невозможно, но тем не менее нечто похожее происходит во многих семьях. Мужчина списывается женщиной со счетов как соратник, как друг, как помощник, как равное ей во всех смыслах существо, способное оказать помощь и поддержку. В ее глазах он превращается в еще одного ребенка, но только в ребенка нелюбимого. И получается, что женщина сама у себя крадет еще и любимого мужчину.

Обкрадывает женщину не ребенок. Он – пассивное существо, которое поневоле принимает тот формат отношений, который ему предлагают. В данном случае сама женщина – и потерпевшая, и вор.

Слово в защиту обвиняемого

Очень легко выносить оценки, глядя на все со стороны, обвинять женщину в том, что она становится рабой своего страха, что порой утрачивает себя в отношениях с ребенком, что не дает ему самостоятельности и этим вредит. Но давайте посмотрим на ситуацию иначе.

Женщина наделена огромным, практически неиссякаемым потенциалом любви и способностью к сопереживанию. Это ее сокровище, богатство, но в этом и ее уязвимость. Если она не умеет управляться со своим богатством, оно может разрушить ей жизнь. Мы должны научиться управлять ресурсом любви и использовать его в мирных целях. К сожалению, этому никто не учит.

Это, так сказать, метафизический уровень проблемы. Есть еще и элементарно физиологический.

С беременностью и рождением ребенка женщина становится очень уязвимой. В ее организме происходит целая биохимическая революция. И хотя некоторые современные ученые говорят о том, что женщина, у которой родился ребенок, «умнеет» – из-за гормональных изменений в ее организме увеличиваются размеры клеток в отдельных участках мозга, что благотворно влияет на его работу, но одновременно гормональный фон оказывает и на психику, и на эмоциональную сферу женщины самое непосредственное влияние, и не всегда это влияние позитивно.

Еще один серьезный фактор – хроническое недосыпание, от которого страдает большинство женщин после рождения ребенка. Нет нужды много распространяться о том, насколько важен полноценный, достаточно продолжительный сон, как быстро его отсутствие может истощить человека и поставить под угрозу его психическое здоровье. Недаром одна из самых изощренных пыток – это пытка принудительным бодрствованием.

Есть и социальные факторы.

Женская эмансипация принесла не только благие плоды. Современная европейская женщина, родив ребенка, зачастую оказывается перед выбором – быть украденной как женщина или быть украденной как мать. Второе происходит, когда женщина в ущерб своему ребенку отказывается кормить грудью, дабы сохранить формы, слишком рано выходит на работу, оставляя малыша на попечение нянь-бабушек и т. п.

Кто крадет в этой ситуации? Конечно же, сама женщина. Кто обкраден? Она сама в своем природном, божественном, если хотите, предназначении быть матерью, через которое она познает глубинные, метафизические смыслы бытия. На простом, бытовом уровне взаимодействуя с ребенком, кормя, баюкая, утешая его, прислушиваясь к нему, она учится ни больше ни меньше безусловному принятию другого человека и одновременно бескорыстному дарению себя. Происходит это все в трепетной атмосфере любви и заботы. Когда женщина лишь поверхностно соприкасается с материнским началом в самой себе, она обедняет и себя, и ребенка. Здесь бывают крайности.

Вспоминаю одну свою знакомую, которая, позволив двухлетней дочке вымотать себя до предела (именно так: мама позволила дочке вымотать себя), на вопрос психолога, как она оценивает свою значимость в мире по десятибалльной шкале, ответила совершенно серьезно: «Ноль». И речь идет о человеке, имеющем элитарное образование, владеющем несколькими языками, состоявшемся до рождения ребенка. Конечно, ее пониженная самооценка была связана не только с тем, что она «растворилась» в ребенке, скорее первое определило второе, но сам по себе этот факт знаменателен.

Противоположная этой и, на мой взгляд, крайняя форма кражи женщиной материнства у самой себя – полный отказ от него, так называемое движение чайлдфри, которое приобретает все большую популярность в последние десятилетия. Чайлдфри – это взрослые, которые в детстве в очень большой мере недополучили материнского внимания и опыта свободного, безусловного обмена любовью.

Среди патриархально или, лучше сказать, традиционно настроенных представителей нашего общества принято отрицательно относиться к сознательному отказу продолжать свой род. Таких людей осуждают, обвиняют в эгоизме. Я думаю, осуждать их не за что. Их выбор – это не поиск легкой жизни. Просто они травмированы, даже порой психологически покалечены в детстве. Они знают, как тяжело растить детей, и глухи к тому, что родительство еще и приносит радость. Отказ от детей – это отрицание собственного детства, страх еще раз пережить его, пусть и в роли родителя.

Вот какой запутанной и непростой может быть обычная житейская ситуация рождения у женщины ребенка. Или нерождения.

Глава 2
Психологический портрет преступника составлен

Не вооружен, но очень опасен

Травматические ситуации детства не дают по-настоящему повзрослеть не только социально, но прежде всего внутренне, психологически. Такой человек прячет внутри себя маленького травмированного ребенка. Этот ребенок затем всю жизнь ищет любви. Конечно, любви хотят все, но у травмированного внутреннего ребенка ее поиск происходит болезненно, мучительно, во что бы то ни стало, вопреки всему – и собственному достоинству, и целостности своей личности.

Мать с пятилетней дочерью читают сказку про Питера Пэна, в частности, тот эпизод, где родители уже родившихся детей, героев этой сказки, решают, оставить их или отдать кому-то.

Вообще, сама постановка вопроса всегда казалась мне дикой и совсем неподходящей для детской сказки: как это так – размышлять о том, отдать ли кому-то своих детей?

Но продолжим. Мама читает дочке этот эпизод, и на нее вдруг потоком обрушиваются воспоминания детства, когда она слышала от собственной мамы: «Будешь себя плохо вести, отдам тебя в детский дом». И не важно, что мама на самом деле не собиралась ее никуда отдавать, говорила эти страшные слова только в воспитательных целях. Теперь эта выросшая девочка, уже сама ставшая мамой, снова чувствует жуткий страх остаться одной, быть отданной чужим людям. Опять чувствует себя ненужной собственной маме, самому дорогому своему человеку.

Как поступает выросший внутренне человек без «вождя краснокожих» в душе? Он ловит себя на переживании этого горького чувства, но отказывает себе в праве обвинять своих родителей. Он понимает, что его мать была по меньшей мере психологически неадекватна, когда произносила эти угрозы, что нормальный, уравновешенный человек не может подобным образом пугать своего ребенка. Такой матери можно только посочувствовать, но обижаться на нее бессмысленно и вредно. Как поступает человек с невыросшим внутренним ребенком? Он будет обижаться на свою мать и искать того, кто его пожалеет.

Он может обратиться за сочувствием к собственному ребенку. Расскажет своей дочери, какой он бедный, несчастный, как его обижали в детстве. По сути дела, он меняется ролями с ребенком и выбивает у него почву из-под ног. Детям жизненно важно видеть родителей излучающими уверенность и силу. Перемена ролей губительна для психики ребенка, он не способен нести родительскую ношу.

Взрослый, рассказывающий сыну или дочери о том, какими монстрами были его родители, подсознательно дает понять собственному ребенку, какой он, в отличие от них, хороший папа или мама. Он ведь не угрожает в случае плохого поведения отдать отпрыска в детдом, он совсем другой, и пусть сын или дочь оценит это по достоинству. Это попытка самоутверждения в глазах собственного ребенка, которая проистекает из неуверенности в себе.

Внутренний ребенок неуправляем, с ним практически невозможно договориться, он подчиняет себе всех вокруг и манипулирует всеми, как ему заблагорассудится. В его мотивах и поступках отсутствует здравый смысл; он весь состоит из сиюминутных необъяснимых порывов. Это деспот, от которого никуда не денешься и которого порой хочется убить.

Распоясавшийся ребенок, маленький «вождь краснокожих» – персонаж очень яркий и колоритный. Он кидается камнями, пытается снять скальп со своих горе-похитителей, которые, по сути, становятся его заложниками. Такой он в рассказе О. Генри. Как это все узнаваемо и как легко переносится в нашу семейную историю!

Скальп со своих близких я снимала практически каждый день. Разумеется, в переносном смысле. Когда мы лишаем своих близких права выбора, когда мы жестко диктуем им условия жизни и взаимодействия, мы убиваем их. Например, принуждать ребенка во что бы то ни стало закончить музыкальную школу – разве это не насилие?