Иллюзион

Глава третья
Я – графиня!

Катерина ожидала услышать от мальчишки все то угодно, но только не это. На мгновение она даже онемела. А затем, едва оправившись от сотрясения, выдохнула:

– Что?!

– Вот только попадитесь мне, маленькие поганцы! – раздался из-за угла голос Галины Петровны. Завуч быстро приближалась.

– Что слышала! – буркнул Игорь и рванул в кусты.

Катерина хотела было догнать его и заставить взять свои слова обратно, но Назаров быстро перемахнул через ограду, спрыгнул на тротуар и понесся прочь от школы.

– О чем это он? – Катерина повернулась к застывшей Наташе.

Та побледнела и настороженно попятилась назад, с ужасом глядя на девочку.

– О каком убийстве идет речь?

– Я… Не знаю… Нам тоже лучше уйти, – быстро проговорила Наташа. – Галина Петровна уже близко.

И не успела Катерина еще что-то сказать, как Наташа побежала к входу в спортзал. Остальные мальчишки к этому времени давно разошлись, на заднем дворе никого не осталось. Катерина решила, что и ей здесь задерживаться не стоит. Хватит на сегодня проблем. Она вернулась в кабинет домоводства за своей сумкой, затем вышла во двор школы и огляделась по сторонам, надеясь увидеть этого блондинистого болтуна или хотя бы его сестру, но обоих Назаровых уже и след простыл.

Ее отец убил их отца! Да у них обоих, похоже, не все дома!

Катерина никогда не слышала ни о чем подобном.

Конечно, она росла в довольно странной семье… Свою маму она не помнила, отец исчез, когда ей едва исполнилось пять лет, и о нем у нее тоже почти не осталось воспоминаний. Его образ сложился у девочки из изображений на старых пожелтевших афишах, которые все еще хранила Аглая, и нескольких фотографий в семейном альбоме. Александр Державин – высокий, представительный мужчина с пышными черными усами. Обычно он выступал в элегантном черном фраке и цилиндре. В таком виде его изображали на плакатах, и Катерина не представляла его иначе. Известный фокусник, выступающий в окружении привлекательных помощниц, выпускающий из рукавов живых кроликов и голубей. Вся его жизнь проходила на сцене театра магии «Иллюзион». По словам Аглаи, он был исключительно умен, обаятелен и галантен и умел нравиться зрителям.

Но чтобы он был убийцей? Нет, эти Назаровы точно спятили!

Однако на всякий случай Катерина решила поговорить об этом с Аглаей. Может, ей известно что-то, о чем она до сих пор предпочитала молчать?

В животе девочки вдруг громко заурчало. Придется оставить на время расследование и перекусить. Ведь стараниями Игоря Назарова пообедать в школьной столовой ей сегодня так и не удалось. Вспомнив, как славно она его сегодня поставила на место, Катерина не смогла сдержать улыбку.

Неподалеку от школы она увидела киоск, где продавали горячие хот-доги с горчицей и кетчупом. Сосиски Катерина всегда любила. В цирке они постоянно питались буквально на ходу сосисками, горячими бутербродами и сдобными булочками из буфета.

Она подошла к ларьку и заняла очередь за каким-то парнем. И лишь пару минут спустя поняла, что перед ней стоит ее недавний болельщик. Теперь она смогла разглядеть его получше. Парень оказался на полголовы выше Катерины. Густая копна черных, не слишком чистых волос закрывала его уши и падала чуть не до плеч. За широкой спиной болтался потертый рюкзачок непонятного цвета. Он вскинул руку и почесал затылок. На безымянном пальце она увидела грязную бинтовую повязку.

И надо же такому случиться! Пока Катерина его разглядывала, он забрал последние два хот-дога! Оставались только какие-то сомнительные чизбургеры, но их она терпеть не могла. Ну что за невезуха сегодня?!

– Черт! – раздосадованно выдохнула Катерина.

Парень обернулся. Сквозь длинную челку, свисающую до носа, весело сверкнули голубые глаза.

– Прости, красотка! – ухмыльнулся он и запихнул в рот сразу половину хот-дога. Затем принялся энергично жевать. – Сегодня явно не твой день! – буркнул парень с набитым ртом.

– Я уже и сама это поняла.

– Хотя ты славно отделала Назарова! Я бы так не смог!

– Тоже любишь подраться? – прищурилась Катерина.

– Хлебом не корми, дай только с кем-нибудь помахаться! Ты вроде тоже боец!

– Может, тогда отдашь мне один хот-дог? – протянула руку Катерина. – Раз решил записаться в клуб моих фанатов!

– Вот уж это обломись! – расхохотался парень. – Не до такой степени ты мне нравишься!

– А двух тебе много не будет?

– В самый раз!

– А ты знаешь, что их делают из дохлых собак? – с невинным выражением лица спросила Катерина. – Потому они так и называются.

Парень поперхнулся и в ужасе вытаращил глаза.

– Кха! – сдавленно прокряхтел он.

– Что? – испугалась Катерина.

– У меня хот-дог в легких!

Девочка с силой стукнула его по спине, повыше рюкзака, выбив из плаща приличное облако пыли. Парень прокашлялся, а затем неожиданно рассмеялся.

– Поверила? Нет, хорошая попытка была, – оценил он. – Но вообще-то мне приходилось есть вещи и похуже дохлых собак!

Он поглядел на нее с насмешкой, а затем зашагал прочь, на ходу доедая последнюю сосиску.

Катерина проводила его голодным взглядом. Ну и ладно, все равно она уже шла домой.

Путь до особняка Державиных занял у нее полчаса. Школа располагалась в самом старом районе города, со всех сторон ее окружали старинные здания, считающиеся историческими памятниками. Почти на каждом доме Катерина видела мемориальные доски с именами знаменитостей, которые когда-то здесь жили. Фамилии известных в прошлом столетии писателей, художников и всяких прочих деятелей, которых сейчас уже мало кто помнил. Неподалеку начинался большой парк, обнесенный чугунной оградой. За ним виднелись ультрасовременные серебристые башни мегаполиса, деловой центр города. Этой же части города исполнилась не одна сотня лет, и время здесь текло неспешно и незаметно.

Катерина шагала по узким улочкам со старыми, тронутыми уже осенними красками деревьями и с интересом все разглядывала: здания с высокими крышами, гипсовую лепнину на стенах домов, маленькие дворики, в которых резвилась детвора, старинные чугунные фонари, кованые скамеечки с узорчатыми спинками. В витринах ей попались два больших современных видеоэкрана, на которых бежали рекламные ролики. Если бы не они, Катерина точно бы решила, что попала в прошлый век.

Наконец она добралась до дома. Когда девочка вошла в гостиную, бабушка Евдокия сидела перед телевизором и смотрела новости. В длинном черном платье до пят она восседала в черном деревянном кресле с высокой, прямой спинкой и выглядела так, словно была его продолжением.

Странно, что у бабушки вообще был телевизор. Катерина уже поняла, что Евдокия терпеть не может все современное и не любит тратить деньги на различные новшества. Мобильник ей заменял старинный телефонный аппарат, энергосберегающие лампы – древние торшеры и лампы с кружевными абажурами, а вместо электроплиты в кухне громоздилась допотопная дровяная печь.

– У меня слишком мало денег, – заявила она в первый же день, – чтобы тратить их на эти ваши новшества. А то вон купишь патефон, оглянуться не успеешь, а уже к нему пластинок не найдешь – одни магнитофонные кассеты кругом! Магнитофон побежишь покупать, придешь домой – а тут уже кругом все слушают эти… как их… ну, опять пластинки, только другие! Так что я пользуюсь старыми, проверенными вещами!

– А по магазинам, интересно, она не на телеге с осликом ездит? – произнесла Аглая, когда они с Катериной остались одни.

Сейчас Аглаи дома не было. А жаль, уж очень Катерине хотелось поговорить с ней о последних событиях. Если спросить прямо, Аглая точно не станет ничего от нее скрывать. Разница в возрасте у них была чуть больше пятнадцати лет, и Катерина считала Аглаю не приемной матерью, а скорее подругой. Да они и были настоящими подругами. Катерина могла говорить с мачехой на любые темы, и та всегда поддерживала ее. Они не сошлись во мнениях лишь раз – когда Аглая решила вернуться в этот город и снова поселиться в доме Евдокии.

«Полное лунное затмение – очень необычное и странное явление, – говорил диктор на экране. – Благодаря особому географическому расположению нашего города и чрезвычайно удачной для любителей астрономии розе ветров отчетливее всего оно будет видно именно здесь, поэтому уже сейчас к нам со всей области съезжаются туристы, и некоторые из них ставят палатки прямо в городском парке. Власти решили позволить это на одну ночь. «Время ведьм» – так называли затмение в давние времена! Издревле ходили легенды о том, что в это время происходят невероятные и таинственные вещи. Но и сейчас ученые отмечают различные аномалии: животные ведут себя странно, люди с неустойчивой психикой становятся агрессивными. Так, вчера из городской психиатрической лечебницы сбежал пациент. Взгляните на его фотографию, возможно, вы где-то встречали этого человека? В таком случае мы просим вас позвонить по номеру телефона, который вы видите внизу…»

На экране возникла черно-белая фотография. Беглый сумасшедший, абсолютно лысый, с клиновидным черепом и злобным взглядом, выглядел действительно жутко. Катерина даже поежилась. Секунду спустя диктор назвал его имя – Эдуард Пельт.

«Этот человек очень опасен…» – начал ведущий, но Евдокия возмущенно фыркнула и переключила телевизор на другой канал.

– Уже вернулась! – констатировала она, заметив в гостиной Катерину. – С обратной дорогой трудностей не возникло?

– Я не заблудилась, если ты об этом, – ответила девочка. – Вообще, кажется, я смутно помню многие места.

– Ну еще бы! Ведь мы часто гуляли по этим улицам, когда ты была еще совсем маленькой!

А вот в этом Катерина сильно сомневалась. Может, у нее и проблемы с памятью, но помнила она лишь Аглаю. Та возила ее в коляске, зимой катала на санках либо водила за руку по старому парку и угощала сладостями. Евдокия в воспоминаниях Катерины не фигурировала вовсе.

– Обедать будешь? – спросила бабушка. – Если да, поищи себе что-нибудь в холодильнике. Сегодня мне было лень готовить.

Похоже, не только сегодня. Катерина отправилась в кухню и залезла в старенький холодильник. Она быстро соорудила себе бутерброд с колбасой и щедро залила его майонезом.

– А Аглая где? – спросила она с набитым ртом.

– Пошла в «Иллюзион», – недовольным тоном ответила Евдокия. – Представь, нашла покупателя на эту старую развалюху! Дела у вас сейчас неважные, вот она и хочет продать театр, чтобы раздобыть наличности. А ведь это наследие Державиных! Разве можно его так разбазаривать?! Но кто спрашивает мое мнение?

Катерина присела на диван и уставилась в телевизор. Она смотрела выпуск новостей, а сама думала только об обвинениях Игоря Назарова.

Евдокия продолжала о чем-то рассуждать, но девочка не слушала, полностью погрузившись в свои мысли. Неожиданно в гостиной воцарилась тишина. Катерина мельком взглянула на Евдокию и вдруг заметила, что та смотрит на нее вопросительно, очевидно ожидая какого-то ответа. Но каким был вопрос?

– Как прошел первый день в школе? – наконец повторила бабушка.

– Неплохо, – выдавила Катерина.

– А как тебе твои… одноклассники?

– Везде хватает нормальных людей, ну и разных болванов тоже.

– Хм, – произнесла Евдокия.

И снова тишина.

Катерина впервые была с Евдокией одна и просто не знала, о чем с ней разговаривать. Бабушка, кажется, пыталась наладить контакт, но тоже не могла найти подходящую тему для разговора.

Катерина подняла глаза и увидела на стене портрет в старинной позолоченной раме. С картины на нее смотрела молодая женщина в красивом кружевном платье со стоячим воротником. Сходство не оставляло сомнений – это была Евдокия лет пятьдесят назад. На пальцах бабушки сверкали перстни, на шее красовалось бриллиантовое колье. Волосы были уложены в высокую прическу, поддерживаемую красивой тиарой. Девочка даже подошла ближе, чтобы получше все разглядеть.

– Отличный портрет! – произнесла наконец Катерина. – Ты на нем такая красивая.

– Были времена, – кивнула Евдокия. – Мы тогда состояли в дворянском собрании и частенько проводили время на всяких благотворительных балах.

– Бабуль, – неестественно нежно сказала Катя. – Ты чего? Какие дворянские собрания? Я историю неплохо знаю: дворяне были до революции…

Евдокия вскинула тонкие брови:

– И куда они потом, по-твоему, делись?

– Ну, не знаю… Вымерли, как динозавры, – неуверенно предположила внучка. – Или их просто отменили.

– Ты не знаешь? Ну да, откуда тебе знать? Твоя плебейка-мачеха явно не в курсе прошлого нашей семьи!

За плебейку Катерине стало обидно. Она любила Аглаю, и ей не нравилось, как бабушка отзывается о ее мачехе. Но Евдокия ничего не заметила и продолжала:

– Нельзя отменить благородство. Нельзя отменить честь. Память о своих корнях тоже нельзя отменить! Это большевики думали, что отменили. Да, нам приходилось встречаться тайно. Наше дворянское собрание – это был закрытый Клуб, куда входили лишь избранные горожане! – гордо произнесла она. – Аристократы, наследники известных родовитых семейств! Мы тоже к таким относимся, ведь Державины издавна носили графский титул!

– Так я графиня? – улыбнулась Катерина.

– Не понимаю твоего веселья! – нахмурилась Евдокия. – Это величайшая честь! Знала бы ты, как Александр гордился своим дворянством!

Катерина замолчала. Похоже, шуток старуха не понимала вовсе.

– Бабушка, – произнесла она.

– Да?

– Я слышала, что отца обвиняли в убийстве, – сказала Катерина. – Это правда?

Евдокия долго смотрела на нее, плотно сжав губы. Ее взгляд ничего не выражал, она просто молча разглядывала внучку. Катерина порядком струхнула. Может, она обидела старушку своим вопросом? Ведь Александр все-таки ее сын. Девочка уже хотела перевести разговор на другую тему, когда Евдокия вдруг указала ей на диван.

– Присядь, Катерина, – вымолвила она. – Нам предстоит серьезный разговор.

Ну вот, начинается. Не стоило затрагивать эту тему.

Катерина молча села и опустила голову в ожидании выволочки.

– Что за поза! – возмущенно произнесла Евдокия. – Разве так сидят юные барышни? Выпрямись! Подбородок вверх, плечи расправить. И смотри мне в глаза!

Катерина подчинилась. Бабушка удовлетворенно кивнула.

– Хочу сразу прояснить кое-что, – сказала она. – Мы происходим из древнего и знатного рода, Катерина. Еще наш прадед имел графский титул и служил при дворе императора. Те времена давно канули в Лету, но титул до сих пор передается по наследству. Все свидетельства восстановлены, документы оформлены. Так что я – графиня. И ты тоже!

– А Аглая? – подала голос Катерина.

Бабушка лишь презрительно ухмыльнулась:

– Это очень спорный вопрос. Твоя мать, я имею в виду женщину, которая произвела тебя на свет, действительно могла с гордостью относить себя к высшему свету. Но Аглая всегда была и будет сумасбродной циркачкой.

Катерина еще больше обиделась за мачеху.

– Отец тоже работал в цирке, – произнесла она.

– Александр был иллюзионистом, мастером удивительных иллюзий. Не каким-то заурядным фокусником – он был настоящим магом, а это тебе не ноги под куполом задирать! Мы сумели выкупить это здание в те непростые времена, воспользовавшись нашими сбережениями, и привели его в порядок. Да, твой отец выступал перед публикой, но делал это только ради своего удовольствия. И имел грандиозный успех. О нем знали даже за границей! Так о чем это я? – Бабушка на секунду задумалась. – Ах да! К чему я веду. У нас всегда имелись недоброжелатели, дорогая! Семейство Державиных постоянно окружали враги, распускавшие о нас всякие гнусные сплетни. Не скрою, поводов хватало. Александр совершил немало глупостей, связавшись с князем Поплавским, этим полоумным старикашкой, приятелем моего покойного мужа. Но он никогда не делал ничего противозаконного! Так что не верь всяким сплетникам и завистникам!

– А кто это, Поплавский? – поинтересовалась Катерина.

– Он не стоит твоего любопытства, – отмахнулась Евдокия. – В нашем городе проживает еще несколько истинных потомков старинных родовитых семейств. Казимир Поплавский – сумасшедший старик, князь. Когда-то он дружил с твоим дедом. Но мы не общаемся уже много лет. Александр был не на шутку увлечен его идеями, но это ни к чему хорошему не привело…

– А что у него были за идеи? – тут же спросила девочка.

Евдокия недовольно поджала губы.

– Ты начинаешь меня утомлять своими расспросами, милочка! – строго сказала она. – Во всех бедах твоего отца виноват этот старикашка. Большего тебе знать не обязательно. И все слухи об Александре Державине – гнусная ложь и клевета! А теперь оставь меня. У меня от тебя разыгралась мигрень!

Катерина поняла, что ничего больше из старушки не вытянешь. Ну да, ничего. Если этот самый Поплавский дружил с ее отцом, значит, с ним знакома и Аглая. А уж она-то не станет хранить от нее секретов. Так что разговор с бабушкой все же принес определенную пользу.

Девочка поднялась с дивана и вышла из гостиной. Евдокия тут же прибавила громкость телевизора. Видно, мигрень прошла так же быстро, как и началась. Оказавшись за дверью, Катерина вытащила из сумки мобильник и позвонила Аглае.

Та ответила очень быстро.

– Кать?! У тебя все в порядке? – послышался в трубке встревоженный голос мачехи.

– Да, а что такое? – спросила Катерина.

– Я тебя слишком хорошо знаю! Проблемы в школе? Господи, в первый же день! Опять отлупила кого-нибудь?! Ты что, потерпеть не могла?

– Да нет никаких проблем! Я только хотела узнать, как у тебя дела!

Аглая какое-то время молчала, успокаиваясь, а затем сказала:

– Я в «Иллюзионе». Жду покупателя. Но он задерживается.

– Скажи, а ты не знакома с неким Поплавским? – спросила Катерина. – Бабушка говорит, они с отцом дружили.

– Поплавский? – Аглая на миг задумалась. – Ах да! Конечно я его помню! Такой смешной старичок. Писатель или что-то вроде этого, помнится, у него вышло несколько сборников сказок для детей.

– Сказочник?

– Да, он издавался под псевдонимом! Поплавский происходит из очень знатного рода и не хотел, чтобы его княжескую фамилию печатали на обложках детских книжек. Кстати, он живет на соседней улице.

– Правда? – удивилась Катерина. – В большом зеленом доме. У него на воротах – чугунные горгульи. А ты что это вдруг о нем спрашиваешь?

– Да так. Не знаю, чем заняться, – ответила девочка. – А давай я приеду к тебе в «Иллюзион»? Хочется взглянуть на этот знаменитый театр!

– Ну не так уж он и знаменит, – усмехнулась Аглая. – Ты, видимо, пообщалась с Евдокией?

– Только что.

– Она всегда любила преувеличить. А уроков тебе много задали?

– Ничего такого, с чем я не справлюсь за пару часов.

– Ну хорошо, приезжай, – смилостивилась Аглая. – Я, похоже, проторчу тут еще долго. Адрес знаешь?

– Найду!

Катерина нажала отбой и взглянула на часы. До «Иллюзиона» она доберется быстро, не так уж это и далеко. Всего несколько остановок на автобусе. А по пути можно заскочить к этому таинственному князю-сказочнику Поплавскому. Наверное, он будет рад увидеть дочь своих старых друзей.

Глава четвертая
Экономка князя Поплавского

Прежде чем отправиться в путь, Катерина прислушалась. Из гостиной уже не доносилось ни звука. Евдокия, наверное, поднялась в свою комнату.

Забросив за спину рюкзачок, Катерина вышла из особняка. Добравшись до калитки, она обернулась. В окне комнаты Евдокии тут же задернулась штора. Значит, бабушка следила за ней. Все-таки странная она особа.

Стараясь не поддаваться черным мыслям, Катерина направилась на соседнюю улицу и вскоре увидела дом, подходящий под описание Аглаи. Трехэтажный деревянный особняк скрывался среди высоких, буйно разросшихся деревьев тенистого сада. Железные ворота были распахнуты настежь, около них девочка увидела несколько легковых автомобилей. На кирпичных столбиках по обе стороны ворот восседали уродливые горгульи, пялившиеся на прохожих недобрым взглядом. По двору расхаживало несколько человек, они фотографировали здание и беседки в саду, общались с кем-то по телефону и говорили что-то насчет непомерно высокой цены.

Катерина подошла к воротам и только теперь заметила прикрепленную к ним табличку: «Продается».

Значит, князь Поплавский решил продать свой дом. Ну, раз уж у него сегодня день открытых дверей, большой беды не будет, если и она взглянет на дом. Катерина вошла во двор и зашагала ко входу.

По дому бродила куча людей. По одному, по двое, они критически осматривали комнаты. Катерина приняла самый серьезный вид, на какой только была способна, и тоже стала изображать из себя агента по недвижимости.

А недвижимость у князя была совсем неплохая, жил он явно на широкую ногу. Стены были покрыты панелями мореного дуба, повсюду красовались мраморные статуи, картины, антикварная позолоченная мебель и старинный фарфор. На первом этаже дома располагалась огромная гостиная, большая столовая, кухня, пара маленьких комнат («Для прислуги?» – подумала Катя) и ванная. На второй этаж вела широкая мраморная лестница.

Катерина поднялась наверх. Там она надеялась найти хозяина особняка, внизу его точно не было. Все, кого она там видела, показались ей слишком молодыми. Поднявшись по лестнице, девочка оказалась в длинном коридоре с двумя рядами дверей по обе стороны. Со стен на нее смотрели головы антилоп, кабанов и даже одна – тигриная.

Она начала по очереди заглядывать во все комнаты. Заперто здесь ничего не было, все помещения были открыты для осмотра покупателями.

Катерина прошлась по нескольким пустым комнатам, заглянула в мансарду. Вспомнила, что в особняке Державиных тоже есть большая мансарда, куда она еще не заглядывала. Надо будет потом внимательно осмотреть все комнаты в своем доме. А затем девочка очутилась в рабочем кабинете.

Стены его тоже были покрыты дубовыми панелями. У окна стоял большой стол с выключенным компьютером, за ним виднелось кресло с высокой резной спинкой и старинный стальной сейф. Но внимание девочки, в первую очередь, привлекли картины, висевшие на стенах.

В центре комнаты в глаза бросался большой групповой портрет. На нем были изображены чопорные мужчины и женщины, одни стояли, другие сидели в просторном зале за изысканно накрытым столом. Среди них она, к своему удивлению, узнала и своего отца. Он сидел рядом с каким-то сморщенным старичком и выглядел так, как его изображали на афишах. Красивый черный костюм, белая рубашка со стоячим воротничком, пышный галстук. Присмотревшись, она заметила, что все мужчины на картине одеты так же, как и он. На женщинах были элегантные вечерние платья с перьями и сверкали драгоценности. На столе среди блюд высились канделябры со свечами, хрустальные графины с вином и вазы с белыми и красными розами. Похоже, неизвестный художник запечатлел торжество в каком-то элитном клубе, в котором, по-видимому, состоял и ее отец. Возможно, то самое «дворянское собрание». Катерина даже ощутила прилив гордости за Александра Державина.

Затем она принялась разглядывать другие картины. Они выглядели куда проще, нежели первый портрет. Это были скорее даже не картины, а зарисовки карандашом. На одной были изображены здания какого-то города. Старинные строения с высокими шпилями крыш. В темном небе над ними почему-то сияли сразу три луны. В соседней раме было изображение гигантской черной собаки с оскаленной пастью. Пес преследовал лошадь, которая по величине была не больше его самого. Собачьи клыки торчали из пасти, словно кривые кинжалы. Но самое странное – на спине собаки сидел человек! Он был изображен как безликий черный силуэт и погонял пса длинной тростью. Остальные рисунки показались ей такими же странными и необычными. На них были нарисованы жуткие монстры; парящие в черном небе дирижабли, вокруг которых вились огромные летучие мыши; замок, выстроенный в виде гигантского черепа. Художник, нарисовавший все это, обладал незаурядным мастерством и потрясающим, временами даже нездоровым воображением. От некоторых рисунков по спине девочки даже пробежал холодок.

Одна из картин висела криво, и Катерина, машинально протянув руку, поправила ее. Неожиданно из-за холста показался какой-то предмет и упал на пол. Девочка наклонилась и увидела небольшую книгу в черном кожаном переплете. Странное место, чтобы хранить литературу! Если только это не какой-то дневник с личными записями.

Катерина подобрала книжицу и открыла ее. Так и есть – страницы толстой тетради были исписаны мелким, убористым почерком, дневник.

Катерина наугад перевернула несколько страниц и, выхватив глазами первую попавшуюся фразу на странице, замерла в изумлении: она увидела имя своего отца…

Пришел молодой Державин, сын моего недавно скончавшегося друга и соратника по дворянскому собранию. Мы с Александром опять заговорили о Зерцалии…

Если верить старинным трактатам и книгам древних колдунов, единовременно в реальности существует огромное количество самых разнообразных миров. Но есть еще некая прослойка между вселенными, не принадлежащая ни к какому из миров. Пространство «по ту сторону зеркала», возникшее неизвестно откуда, неким непостижимым мистическим образом. Чернокнижники называли его «Зерцалией», и, по моему мнению, обозначение это как нельзя кстати ему соответствует. Зерцалию можно считать «перекрестком» – местом, в котором стыкуются и пересекаются все параллельные миры. На это указывают и записи в дневнике Алессандро Калиостро. Он говорит, что размеры Зерцалии даже трудно себе представить. Никто и никогда не пытался их определить. К тому же обитатели этих мест могут представлять большую опасность. Веками этот таинственный мир заселялся выходцами из самых разнообразных миров, поэтому классифицировать жителей Зерцалии по какому-то одному признаку попросту невозможно. Некогда на ту сторону даже выпроваживали демонов и других сверхъестественных существ, проникавших в нашу действительность. Многие известные в истории алхимики и чернокнижники пытались проникнуть туда, не опасаясь, что возвращение может и не состояться. Каждый искал что-то свое. Источник невероятной силы и могущества, способ завладеть миром, кладезь немыслимых сокровищ… Однако никто и никогда не задумывался о том, что существует другая опасность и что сущности с той стороны также смогут проникать в нашу реальность…

Что же такое Зерцалия – реальность или наша иллюзия? И «Иллюзион» – театр, так занимающий Александра, – что это – балаган для показа фокусов с зерка лами или храм мистической науки, где ищет путь к иным мирам и стремится познать истину юноша, которого назвали именем великого Калиост…

Дочитать Катерина не успела.

– Кого-то ищем? – раздалось за ее спиной.

Девочка едва не подскочила от неожиданности. С бешено колотящимся сердцем она захлопнула тетрадь и сунула ее в свой рюкзак. Обернувшись, она увидела перед собой стройную брюнетку в черном брючном костюме. Ее волосы были коротко подстрижены в форме каре, на носу сидели очки-стрекоза с темными стеклами. Во всем ее облике не было ничего светлого, женщина скорее напоминала тень на стене. На черном фоне резко выделялась лишь ее бледная кожа и длинные, кроваво-красные ногти.

– Ну? – нетерпеливо произнесла женщина. – Кто ты такая?

Катерина тут же встрепенулась.

– Я ищу господина Поплавского, – выдохнула она.

– С какой это стати?

– Я дочь его друга!

– О!.. – Женщина холодно улыбнулась. – И чья же? Что-то я не припомню, чтобы у старика водились друзья.

– Александра Державина! – выпалила Катерина. – Вот он на картине!

И она показала на изображение своего отца в окружении разодетых господ.

Тонкие брови изумленно взметнулись над темными стеклами очков.

– Вот как? – удивилась женщина. – Что ж, дорогуша, вынуждена тебя огорчить. Господин Поплавский умер пару недель назад.

– Ой, – только и смогла вымолвить Катерина.

– Поэтому мы и выставили дом на торги. Все его имущество будет распродано на различных аукционах, а выручка пойдет на благотворительность. Странно, что ты не слышала об этом.

– Мы лишь позавчера приехали в город, – пояснила Катерина. – Я думала, он сможет рассказать мне что-нибудь о моем отце…

Женщина всплеснула руками.

– Да ведь ты наверняка не помнишь своего папу! Он же исчез, когда тебе было…

– Пять лет, – тихо произнесла девочка.

– Я знала Александра! Он бывал в этом доме.

Женщина приблизилась к портрету и показала на старика рядом с Державиным.

– Вот это и есть князь Казимир Поплавский.

– А вы?

– Я много лет служила экономкой в этом особняке. А теперь занимаюсь делами, связанными с продажей и благотворительностью.

– А вы тоже знали моего отца? – с надеждой спросила Катерина.

Экономка покачала головой:

– Мы лишь здоровались. А когда он уходил – подавала ему шляпу и пальто. Но князь водил знакомство еще с твоим дедом, так что они с Александром были в прекрасных отношениях. Жаль, что я ничем не могу тебе помочь.

Катерина вздохнула. Придется обо всем расспросить Аглаю. Если отца подозревали в убийстве, она должна об этом знать.

Экономка не сводила с нее пристального взгляда. Катерина даже почувствовала себя немного неуютно, и ей захотелось поскорее уйти.

– Может, ты хотела узнать что-то конкретное?

– Нет, – отмахнулась девочка. – Просто поболтать о том о сем.

– Уверена?

Катерина поневоле громко сглотнула. Эта дамочка словно читала ее мысли! А может, она догадывается о том, что спрятано в ее рюкзаке? Девочка смущенно прокашлялась и кивнула в сторону картин на стене.

– Чьи это картины? – спросила она.

– Князь Поплавский общался со многими известными художниками со всего мира, – ответила женщина в черном. – Да и сам неплохо рисовал. Некоторые из этих полотен он нарисовал сам, другие привез из своих поездок. Старик просто обожал путешествовать.

– Он и правда писал сказки?

– Правда! Он любил сочинять разные фантастические истории, но не хотел афишировать свое увлечение, поэтому печатался под вымышленным именем. Никогда этого не понимала. Но все знали о его увлечении!

Катерина подумала, что найденная ею тетрадь, возможно, рукопись новой сказки, которую Поплавский так и не успел издать. Экономка продолжала с интересом ее разглядывать, девочка видела в ее очках свое отражение.

– А кто еще тут нарисован? – Катерина показала на самый большой портрет.

– Понятия не имею, – холодно улыбнулась женщина. – Возможно, это какой-то светский вечер в местном дворянском собрании. Вечеринка аристократов из старинных семейств.

– Вы не встречались с кем-либо из них?

– Князь Поплавский предпочитал общаться с друзьями вне дома, – ответила экономка. – Сюда приходил лишь твой отец.

Катерина не знала, о чем еще спросить. Она уже собиралась попрощаться с женщиной и отправиться в театр «Иллюзион», когда та вдруг поинтересовалась:

– Так что лежит в твоем рюкзаке?

Катерина застыла на месте.

– Ты же знаешь, что красть нехорошо? – Экономка протянула руку с красными ногтями. – Отдай это мне!