Седмина пустошь

Засада.

Сквозь звон в ушах и пелену, затмившую свет, как будто из далекого далека проявлялся треск автоматных и пулеметных очередей, а вместе с ним и ужасная боль в правой ноге и чей-то настойчивый голос, срывающийся на крик:

– Живой, живой?

Открыв глаза, и понемногу приходя в себя, он разглядел чумазое и в копоти лицо тормошившего его старлея .

– Очнулся соколик, давай, давай, вылезай, чего расселся?

– Нога. – простонал он.

Пол военного Урала распороло как консервную банку, фугасом, заложенным боевиками, а загнутым внутрь куском металла напрочь заблокировало ступню.

Лейтенант, мгновенно оценив ситуацию вогнал приклад калаша между педалями и железякой, затем используя ствол как рычаг крякнув рывком вогнул оторвавшийся пол обратно вниз, освободив тем самым зажатую ногу, а потом неожиданно резко дернув вытащил бойца из кабины горящего грузовика, повалившись вместе с ним в придорожную канаву.

Кузов чадил густым черным дымом обволакивая все вокруг.

Из зеленки нескончаемо били очереди разнося деревянные борта в щепки. Неожиданно послышался нарастающий гул винтов приближающейся вертушки, а затем свинцовый ливень обрушился на чахлые деревья и кусты, растущие вдоль дороги.

Истошный вопли: «Аллах акбар!», и выстрелы почти сразу прекратились, зато в кузове начали рваться боеприпасы. Сильно пахло порохом, бензином и кровью.

– Давай, давай, давай отсюда, двигаем, сейчас рванет, – прямо в ухо не сказал, а как-то выдохнул лейтенант.

Вертушка тем временем развернувшись пошла на второй заход ураганным огнем срезая ветки деревьев и заставляя вскипать землю.

Они отползли, и затаились в небольшом углублении среди кустарника.

Горящий Урал в клочья разносило взрывающимися в кузове боеприпасами. Метрах в двадцати, впереди на дороге на боку лежал раскуроченный БТР, из распахнутой задней двери которого свесилось изувеченное и неподвижное тело в камуфляже.

Неугомонный лейтенант, достав нож вспорол ему штанину, шнурки на ботинках, туго пережал жгутом выше раны ногу, ловко обмотал кровавое месиво ступни бинтом, а после достав шприц вогнал обезболивающее.

– Не горюй боец, жить будешь! – немного обрадованно почти пропел он, закончив процедуру, а после нахмурившись заключил, – А вот идти вряд ли.

– Оставь меня и уходи.

– Разговорчики рядовой, соблюдаем субординацию со старшим по званию. Что и как делать здесь решаю я!

Чуть подумав и осмотрев горящую технику, тоскливо добавил:

– Похоже, одни мы здесь уцелели.

Взрывы понемногу прекратились, хотя машины продолжали дымиться, издавая удушливый смрад горящей резины и горелого мяса.

– Ползти сможешь? – спросил лейтенант.

– Попробую.

– Давай, понемногу вон туда, – показал лейтенант взглядом в обратном направлении движения колонны; к повороту, где к дороге вплотную подступала густая зеленка.

Поползли, а обнаружив в густых зарослях низину, лейтенант, набросав в нее сухого хвороста скомандовал:

– Ныряй туда, я сейчас.

И исчез, уполз изгибаясь как уж в высокой траве. Немного погодя появился с охапкой зеленых веток, туго скрученных поясным ремнем, скатился вниз, а ветками прикрыл их обоих сверху.

– Надо переждать до темноты, а потом обратно к блок посту двинем: до него с десяток километров будет.

Достал фляжку, глотнул и протянув насмешливо вальяжно спросил:

– Кстати, представьтесь рядовой.

– Сергей Крупилин, механик-водитель, пятая рота девятого полка снабжения и сопровождения ВДВ.

– Серега значит, а я Андрей Щетинин; старший лейтенант спец. подразделения ГРУ. Можешь обращаться ко мне просто по имени, без звания.

Опять появилась вертушка, покружила над догорающей техникой и улетела.

Смеркалось, неожиданно совсем рядом раздался легкий хруст веток и послышалась чеченская речь. Лейтенант приложил палец к губам, Сергей кивнул, потом все постепенно стихло.

– Наши не скоро появятся: – задумчиво произнес Андрей, – как стемнеет двинем.

И двинули в обнимку, как только взошла луна. К утру, продвигаясь вдоль дороги и делая короткие остановки для передышки опять напоролись на боевиков. Их спасло лишь то, что в этот момент находились в придорожных зарослях делая передышку и не разговаривали, когда невнятно, сперва издалека, а потом все ближе послышался звук шагов.

Боевики двигались двумя небольшими группами из нескольких человек справа и слева вдоль дороги, тщательно осматривая прилегающие обочины, и неумолимо приближаясь. Лейтенант очень медленно и осторожно; словно боясь повредить приподнял единственный автомат, имевшийся у них, и когда расстояние до боевиков сократилось критически открыл огонь короткими очередями успев за пару секунд уложить всех пятерых идущих по их стороне дороги, и шестого на противоположной, который громко крича упал и какое-то время подергавшись затих. Еще несколько уцелевших, успели, залечь и открыли шквальный ответный огонь.

– Плохо дело боец; немного у нас патронов, – процедил лейтенант сквозь зубы. Расстегнул кобуру и протянул пистолет, – давай немного переползем, вон туда, где те, кого я повалил лежат – там нас не ждут. Если повезет, то пополним боекомплект. Ты напрасно не стреляй из этой пукалки – только патроны зря потратишь и этих друзей рассмешишь. Главное следи за тылом; они нас обязательно попытаются обойти. Сейчас я им гранатку в подарок подкину, а как рванет, так и передвинемся. Готов боец?

С этими словами лейтенант отстегнул гранату, снял чеку и очень метко; навесом, как баскетбольный мяч в корзину отправил ее на противоположную сторону дороги, откуда раздавались автоматные выстрелы. Последовавший за этим взрыв заставил стрелявших замолчать, и теперь, с другой, стороны дороги стали слышны стоны. За эти мгновенья, которые отвлекли чеченцев они успели переместиться, на несколько метров, приблизившись к телам убитых на дороге. После секунды тишины бешеный огонь обрушился на то место, которое они занимали прежде, полетели туда и гранаты, но к счастью, не очень метко, однако что-то прилетело и к ним вспоров правый рукав камуфляжной куртки лейтенанта, на котором появилось и начало расплываться темное пятно.

– Зацепили-таки суки, – с досадой ругнулся лейтенант, пошевелив и подвигав рукой, – а, ерунда, царапина, еще повоюем Серега, – сказал он, продолжая из-за небольшого камня лежащего на обочине наблюдать за противоположной стороной дороги, – наши совсем рядом, скоро на выстрелы должны подойти. Между тем, стрельба понемногу прекратилась и совсем стихла.

– Решают, что делать, – растолковал старлей, – всего два варианта у них – первый это попробовать обойти нас сзади, а второй это не связываться, и просто уйти. Есть правда и третий, – вызвать по рации подмогу. Эх, жаль у нас связи нет; обещали по прибытии выдать, да вот не доехали, – с досадой поморщился лейтенант.

С другой, стороны дороги снова раздались выстрелы, но какие-то ленивые.

– Проверяют, где мы, и сколько нас. А мы пока помолчим и патроны тратить зря не станем.

Между тем, вдали послышался натужный гул моторов, и стрельба боевиков сразу стихла.

– А вот и наши, – весело и нараспев проговорил лейтенант.

Увидев движение среди кустов на противоположной стороне дороги, лейтенант, приподнявшись сделал два одиночных выстрела. Гул, нарастая приближался и вскоре на дороге показалась колонна БТРов. Ведущая машина начала поливать из пулемета, на ходу из нее выпрыгивали бойцы в камуфляже и продвигались вслед за машиной используя ее как прикрытие, когда же колонна приблизилась, то лейтенант истошно закричал:

– Не стреляйте, свои, – повторяя эту фразу как заведенный беспрерывно.

Тут и Сергей заголосил изо всех сил в поддержку лейтенанту; рискуя сорвать свои голосовые связки. Наконец, стрельба стихла и со стороны бронетранспортера раздался усиленный мегафоном металлический голос:

– Очень осторожно, с поднятыми руками по одному выходите на дорогу.

Лежи пока, жди, когда я позову, сказал старлей осторожно приподнимаясь.

Но тут, с противоположной стороны дороги опять раздались выстрелы и, дернувшись, как будто получив удар в спину лейтенант упал на дорогу как подкошенный вытянув перед падением руки вперед. В БТР, видимо оценив ситуацию и сориентировавшись на выстрелы в ответ открыли шквальный огонь по стрелявшей стороне изо всех видов оружия. Свинцовый ливень изрешетил и даже заставил упасть некоторые чахлые деревья. Одновременно с этим, БТР гудя мотором двинулся вперед, а потом поравнявшись с лейтенантом и прикрыв его от нападавших бронированным корпусом остановился и начал быстро обволакиваться густым как туман облаком дымовой завесы. К лейтенанту подступили двое автоматчиков и подхватив под руки потащили к заднему люку машины.

– На обочине боец. У него ранение ноги, возьмите его, а я сам дойду, – воспротивился лейтенант, неуверенно вставая на ноги.

Наконец окутавшийся дымовой завесой БТР прекратил стрельбу и наступила тишина, нарушаемая лишь глухим рычанием мотора.

В тесной машине пахло соляркой, машинным маслом и порохом. Оторвавшийся от окуляров наблюдения военный, повернувшись спросил:

– Кто вы? Доложите.

– Старший лейтенант ФСБ Андрей Щетинин, а это механик-водитель рядовой Сергей Крупилин. Вчера продвигались по этой дороге в составе колонны обеспечения угодили в засаду, а сегодня вот еще раз.

– Я смотрю вы неплохо повоевали, – заметил, выслушав доклад Андрея офицер, а потом представился, – Майор Синцов командир колонны. – и продолжил, – Слушай лейтенант ты серьезно ранен, сейчас санитар повязку наложит, и я вас обоих отправлю в госпиталь. Там как, дальше по дороге чисто?

– До нашей разбитой колонны наверняка, а дальше кто его знает.

– Помогите ребятам до санитарной машины добраться и сразу возвращайтесь назад, – приказал майор автоматчикам.

Тряский и порядком помятый санитарный УАЗ со следами запекшейся крови на внутренней обивке мигом домчал до передвижного госпиталя. Дежурный военврач; усталый, с руками по локти в крови быстро осмотрев ранения и обновив повязки сообщил:

– Мы оказываем только первую помощь. Через полтора часа будет самолет; полетите в Москву, там в госпитале вас как следует подлечат. Ждите, скоро отправят.

И поднявшись ушел принимать раненных. После ухода врача, Сергей сперва неуверенно приподнялся на носилках, а потом поморщившись и сел.

– Где бы костылем разжиться, я ведь и сам могу передвигаться?

Андрей, бледный от потери крови встал, слегка пошатываясь дошел до ближайшей палатки и вскоре вернулся с костылем. Взлетно-посадочная полоса находилась метрах в трехстах от палаток. Время от времени рядом с госпиталем садились или взлетали вертолеты, но самолета не было. Наконец раздался приближающийся свист турбин военно-транспортного самолета и вынырнув из-под низких серых облаков, тяжелая военная машина, сделав круг начала плавно снижаться, а затем с визгом коснувшись выпущенными шасси взлетной полосы пробежалась, гася инерцию и наконец остановилась в нескольких ста метрах. Тотчас к самолету устремился топливозаправщик и крытые тентом грузовики.

Вышедший врач строго предупредил:

– Сперва разгрузка, потом посадка. На поле самостоятельно никому не выходить!

Из приземлившегося самолета по опустившемуся трапу строем вышло подразделение десантников. Забравшись в грузовики, десантники уехали. Подкативший следом погрузчик засуетился, вытаскивая из самолета тяжелые ящики с боеприпасами. Наконец самолет освободили, и началась погрузка. Судя по размерам фанерных ящиков, которые грузили в самолет из подъехавшего к трапу грузовика это был груз 200. Раненные курившие и разговаривавшие в ожидании отправки разом замолчали, наблюдая. Наконец появился дежурный врач и известил:

– Сначала тяжело раненные, потом те, кто может передвигаться самостоятельно.

В санитарных машинах всех доставили на посадку, а когда трап за последним закрылся, то самолет сперва засвистел набирающими обороты турбинами, затем стремительно разогнавшись взлетел и заложив вираж над взлетным полем лег на заданный курс. Спустя три часа самолет приземлился на военном аэродроме в Подмосковье.

Их разместили в одном госпитале и даже в одной палате на соседних койках. У старлея, кроме распоротого осколком гранаты предплечья под бронежилетом на спине оказался еще и огромный лиловый синяк от пули, угодившей в тот момент, когда он поднялся с поднятыми руками перед БТР.

На следующее утро, в палату пожаловал молодой офицер и осведомился:

– Кто здесь Щетинин?

Услышав ответ Андрея, подошел, присел на стул рядом с кроватью достал блокнот и представился:

– Капитан Савиков – военный дознаватель. Расскажите для рапорта подробно, что с вами случилось.

Андрей очень кратко поведал историю, как колонна, попав в засаду была уничтожена, как с раненым Крупилиным они приняли бой на дороге, охарактеризовал действия Крупилина как мужественные и решительные, заявив, что, Крупилин во время боя прикрывал с тыла, тем самым, не позволив боевикам обойти. Савиков внимательно все выслушал, делая пометки в блокноте, а после спросил:

– А где сам Крупилин?

– Я здесь, – отозвался Сергей. Офицер, сидевший спиной, обернулся, скользнул взглядом по подвешенной ступне и голени, из которых как из ежа иголки торчали стальные спицы аппарата Елизарова, покачал головой, затем встрепенулся:

– Ну что-же, – оба молодцы! Согласно сообщению майора Синцова, вами в неравном бою уничтожено несколько боевиков. Оба будете представлены к высоким государственным наградам, – закончил он вставая.

Крепко пожал руки, и пожелав скорейшего выздоровления покинул палату.

Просторная четырехместная палата, где их разместили была для легко раненных. Кроме Сергея, все остальные могли передвигаться, поэтому между перевязками проводили время гуляя по парку, примыкающему к госпиталю. Ранение полученное Крупилиным, хоть и было серьезным, но никакой опасности для жизни не представляло, представляя тем не менее неудобства. От неестественной позы с задранной кверху ногой затекала спина, справлять естественные надобности приходилось при помощи медсестры или товарищей по палате, принимать пищу лежа было неудобно, не говоря уже о нестерпимом зуде под наложенном гипсом.

По заведенному в госпитале распорядку, пациенты способные перемещаться, посещали врачей самостоятельно. Происходило это сразу после завтрака, и палата в это время пустела. Сергей, смотрел в окно, за которым виднелась верхушка качающегося под порывами ветра тополя, когда вошел седовласый мужчина.

– Скажите, а Андрей Щетинин в этой палате лежит?

– Он на перевязке, сейчас вернется.

В этот момент, дверь за спиной посетителя отворилась и в нее буквально влетел улыбающийся Андрей. На звук мужчина обернулся, и они тотчас обнялись с Андреем. Разомкнув объятья, посетитель сделал шаг назад и остановил взгляд на висящей на перевязи правой руке.

– Отец, это всего лишь царапина! Меня через два дня уже выписывают. Познакомься с моим боевым товарищем. Это Сергей Крупилин. Ему как видишь повезло меньше.

– Владимир Сергеевич, – представился посетитель.

– Сергей.

Осмотрев сложную конструкцию из гирь и противовесов, опутывающих ногу Сергея, Владимир Сергеевич вытащил из пакета, продукты, разложил их на тарелке и предложил:

– Угощайтесь Сергей.

В этот момент, в палату заглянула мед. сестра:

– Крупилин на осмотр!

– Надо Сергея отвезти, – сказал Андрей.

– Конечно, конечно. – согласился Владимир Сергеевич.

– Я сейчас ребят позову – мне одной рукой не справиться.

– Не надо никого звать, – решительно заявил Владимир Сергеевич, – показывай дорогу.

Койка, на которой лежал Сергей была на колесиках. Взявшись за ручки в изголовье, Владимир Сергеевич докатил кровать до дверей процедурной. Осмотр затянулся, – снимали повязки, и доктор долго колдовал со спицами, стягивающими раздробленные кости, подтягивая и отпуская гайки на стержнях. К тому времени, когда Сергей возвратился в палату, Владимир Сергеевич уже покинул госпиталь.

Андрея действительно выписали через два дня. Осколок гранаты, брошенной чеченским боевиком хоть и распорол предплечье нанеся ужасно длинную рану, но был неглубок, неопасен и не затронул важных сухожилий. Рану зашили, понаблюдали пару дней за заживлением, и направили пациента на амбулаторное лечение по месту жительства.

Кроме ордена, старлею присвоили внеочередное звание – капитан и предоставили отпуск по ранению. По этому поводу в больничной палате устроили отвальную. Владимир Сергеевич обеспечил вечеринку разумным количеством алкоголя, которое незаметно пронес, укрыв в коробке из-под торта.

Явившись после окончание отпуска за предписанием, получил предложение работать в столице. Высокий начальник, дал на размышление три дня. Эти три дня, провел, не размышляя на заданную тему. Первое, куда поехал, был госпиталь. Крупилина в палате не оказалось. Нашел его на территории, прилегающей к госпиталю. Грустный, небритый, с костылем, прислоненным к скамейке, он сидел один. Увидев Андрея, обрадовался.

– Привет!

– Поправляешься! – приветствовал Андрей подойдя к скамейке.

– Начал понемногу ползать, – неуклюже поднявшись сказал Сергей.

– Ничего, понемногу заживет.

– Немного конечно, заживет, – согласился нахмурившись Крупилин.

– Не переживай. Сейчас доктора чудеса творят.

– Ага, – кивнул Сергей, – жаль новые ступни еще делать не научились. А у тебя как?

– Собираюсь отправиться туда, куда не доехал.

– В Грозный отправляют, – удивился Сергей.

– Нет, не отправляют, но я рапорт подам.

– Силен, – протянул с уважением Сергей.

Уходя из госпиталя, добился встречи с врачом, но то, что услышал, не обнадежило. Через три дня, явившись в управление написал рапорт с просьбой отправить служить в Грозный. Высокий начальник, прочитав рапорт вскинул удивленно брови и не сказав ни слова подписал.

***

Аэродром, освещенный лучами почти летнего солнца, куда заходил на посадку военно-транспортный самолет был совсем не похож на тот, с которого в феврале их отправляли в московский госпиталь. Сверху все выглядело весьма умиротворенно, пока, стукнув шасси и пробежав по полосе АН-124 не остановился и не опустил трап у руин аэропорта.

Пронесшаяся война напоминала о себе останками изувеченных взрывами самолетов лежащих вдоль наспех отремонтированных взлетно-посадочных полос и зияющими между ними воронками. После приземления было приказано ожидать формирования колонны.

Места в кабине на этот раз не нашлось, поэтому трясся в кузове. Управление ФСБ, куда был откомандирован размещалось в «Доме правительства республики Чечни». За высоким бетонным забором, под усиленной охраной, состоявшей из трех блокпостов, расположился комплекс свежих бетонных зданий белого цвета. Въехав на территорию грузовик зашипев тормозами остановился на парковке.

– Вам в правое крыло главного корпуса, – сказал офицер и указал на четырехэтажное здание.

У входа в правое крыло, блестела золотом табличка: «Управление ФСБ России по Чеченской республике»

Кабинет начальника находился на втором этаже. В приемной за столом сидел молодой офицер.

– Капитан Щетинин, – представился Андрей, – мне к полковнику Масленникову.

– Минутку. – офицер вскочил, на секунду исчез за дверью, потом вышел и предложил:

– Заходите.

Просторное помещение с белыми стенами без излишеств. Коренастый, с выбритой до блеска головой, круглым загорелым лицом, лет сорока пяти, в камуфляже без знаков различия, хозяин кабинета оторвался от бумаг. Андрей протянул документы.

– Садитесь, – предложил полковник.

Взяв документы, бегло изучил, затем откинувшись на спинку стула заговорил речитативом, почти без всякого выражения, как будто читал давно наскучившую инструкцию.

– Обстановка напряженная, в одиночку покидать здание только в случае крайней необходимости. Основная задача – ликвидация командиров боевиков и предотвращение терактов. Недавно удалось покончить с Радуевым, но список еще большой. В основном работаем с местной резидентурой и пленными. Сейчас все на операции. К вечеру ребята вернутся, тогда и познакомитесь, а пока располагайтесь и изучайте. Вот вам ориентировки, – полковник пододвинул потрепанную серую папку, – остальное найдете в картотеке, – потянувшись нажал на кнопку. Входная дверь тотчас открылась.

– Знакомьтесь – капитан Щетинин Андрей Владимирович. Будет служить у нас. Обустройте его, – приказал полковник

– Лейтенант Степанов Георгий Яковлевич, – представился смуглый молодой брюнет.

Вышли из кабинета. Быстро шагая, лейтенант начал рассказывать, что находится за дверьми, выходящими в коридор, заканчивающийся лестницей.

– Картотека, – начал он, открыв ближайшую, – здесь хранятся протоколы допросов, видео записи, материалы на фигурантов разработок. Следующей лейтенант открыл дверь с надписью «комната отдыха № 1». В просторной комнате стояло восемь кроватей, застелено из них было только шесть.

– Для проживания можете выбрать любую из шести комнат отдыха,– во всех есть свободные места, – здесь столовая, – лейтенант вошел в помещение с обеденными столами и увидев молодую девушку, сидевшую с толстенной книгой у окна познакомил:

– Люба, это Андрей, он только что прибыл.

Девушка, оторвавшись от книги подняла на Щетинина большие светло-голубые глаза, и Андрей тотчас утонул в ее задумчивом взгляде, однако бойкий лейтенант, не дав ни секунды на дальнейшее знакомство стремительно повернувшись вышел из помещения, заполненного аппетитными запахами, и быстро шагая по-пустому гулкому коридору продолжил перечислять:

– Конференц-зал, душевая, спортивная, теперь пойдем на первый.

На первом этаже находились; оружейная, медицинский кабинет, материальный склад, комната отдыха караула, комнаты обслуживающего персонала, кухня. Зарешеченная лестница ведущая в подвал была под могучим замком, и находилась в непосредственной близости от тумбочки дневального.

– Внизу камеры с задержанными и комнаты для допросов, – пояснил Георгий. – ну вот и все. Автотранспорт на общей парковке, ключи от машин у дневального. Подкрепиться можно в любое время, рекомендую с этого начать, – улыбнулся напоследок лейтенант, и попрощавшись поспешил обратно в приемную.

Вернувшись на второй этаж, Андрей обследовал все шесть комнат для отдыха, и выбрал самую свободную, где, судя по застеленным кроватям жили четверо. Окна выходили в тенистый двор. В одном из шкафов обнаружил пачки со свежим постельным бельем и полотенца. Застелил выбранную кровать, бросил под нее пыльную дорожную сумку, взял полотенце, свежую футболку и беззаботно насвистывая отправился в душевую. Приняв контрастный душ, с удовольствием растерся свежим полотенцем, и внезапно почувствовал, что сильно проголодался.

Любу застал на прежнем месте и за тем же занятием. Девушка отложила книгу, поднялась и грациозно прошла за стойку. Перечислив блюда, спросила:

– Вам чего положить?

Андрей выбрал; щи, котлеты с пюре, компот и булочку. Поставил тарелки на поднос и отойдя устроился за ближайшим столом. Девушка, вымыв руки вернулась обратно к книге.

– Вы, одна здесь работаете? – полюбопытствовал, совсем не зная, как завязать разговор и проклиная себя за примитивизм подхода.

– Ну конечно же нет, – с досадой отозвалась девушка, не желая отрываться от внушительного фолианта.

«Похоже мне здесь не светит» – огорчившись подумал про себя, но не желая так быстро отступать пошел напролом.

– Роман читаете? – задал новый, и уже откровенно глупый вопрос.

Девушка с раздражением захлопнула внушительный черный переплет и отложив книгу в сторону пожаловалась:

– Римское право.

– Ого! – изумился, едва не подавившись свежей булочкой Щетинин, затем допил компот и очертя голову бросился в атаку, решительно заявив:

– У меня по Римскому праву была пятерка.

Глаза у девушки расширились от удивления, она улыбнулась и тотчас задала вопрос на засыпку:

– Скажите, а вы хорошо знакомы с обеими частями?

Лишь на секунду замявшись с ответом, вспомнил экзамен по правоведению в академии ФСБ и четко отрапортовал, кратко выдав основные постулаты:

– Римское право состоит из двух частей; частное и публичное. Публичное право определяет отношение между государством и частным лицом, частное же, определяет такие моменты как право на частную собственность, наследственность, и прочее, – затем остановился и немного переведя дух мягко спросил, – Вы какую сейчас часть изучаете и для чего вам это надо?

Девушка посмотрела на Андрея, отвела взгляд на книгу, пару раз провела по шершавому черному переплету изящной рукой, снова взглянула на Щетинина и ответила:

– Я заочно учусь на юридическом, а здесь по контракту.

– Люба, если хотите, то могу вам помочь, буду очень рад. У вас контракт когда заканчивается?

– Контракт на год, но его всегда можно продлить, – она помолчала и продолжила, – сейчас здесь стало тише, а первое время почти каждый день стреляли и кого-то из ребят убивали. Было так жалко, и хотелось уехать, но вот понемногу привыкла, – она виновато улыбнулась и спросила, – А вы, здесь надолго?

– Трудно сказать. Поживем-увидим.

– Хотите еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо, все очень вкусно. – ответил, вставая, – пойду поработаю. Я в пятой комнате остановился, а вы?

Я, как и весь обслуживающий персонал на первом этаже, – уклончиво ответила девушка.

Уходить не хотелось, но оставаться и мешать тоже, поэтому взяв потрепанную серую папку, поблагодарил за обед, и перебрался в картотеку.

Устроившись у окна, открыл папку. Всю первую страницу занимал выстроенный в алфавитном порядке список из тридцати с лишним имен с указанием страниц, относящихся к тому или иному фигуранту. Начинался список с Басаева Шамиля Салмановича, за которым тянулся широкий кровавый след. Точное местонахождение неизвестно, лишь версия, что он в Грузии. В потрепанной папке встречались частые пометки карандашом, оставленные предыдущим владельцем. В конце материалов говорилось о полученном Басаевым тяжелом ранении в апреле 2000 года при прорыве из Грозного, ампутации ноги и неподтвержденных сведениях о смерти в результате осложнений после перенесенной операции.

Найдя ссылку на последний допрос, подошел к хранилищу видеокассет, выбрал нужную и вставил в видеомагнитофон. Экран монитора осветился, показав молодого чеченца с сильно разбитым лицом и перебинтованной культей правой руки. Назвав имя, фамилию, и прочие данные чеченец рассказал, когда и при каких обстоятельствах в последний раз видел Шамиля Басаева. По рассказу, выходило, что это произошло после ампутации ноги у Басаева в одном из горных сел, откуда Шамиля Басаева вывезли в неизвестном направлении на автомобиле УАЗ с номерными знаками российской армии. Басаев, судя по показаниям находился в крайне критическом состоянии, а позднее прошли слухи, что он скончался. Допрос был датирован маем 2000 года, а на кассете стояла пометка; «Копия для оперативной работы».

Тишину нарушил звук далекого взрыва. Выглянув в окно, затянутое пластиковыми жалюзи, за которым уже стемнело, увидел в горах полыхающее пламя. Вслед за взрывом послышалась стрельба из автоматического оружия, а спустя короткое время ожила и территория «Дома правительства». К армейским грузовикам бежали солдаты, запрыгивали в них, потом ворота распахнулись и вслед за ощетинившимся пулеметом БМП в темноту притихшего города выехали грузовики. Щетинин встал, и быстро, почти бегом, направился в приемную к дежурному. Лейтенант по рации терпеливо пояснял далекому собеседнику:

– Внутренние уже выехали, держитесь, скоро будут.

Из рации слышался искаженный треск стрельбы, ругань, крики и стоны. Подняв глаза на Щетинина, лейтенант сказал:

– Наши в засаду попали.

– Почему мне не сказали? – вспылил Щетинин. Я сюда не отдыхать приехал.

– Не кипятитесь капитан – еще повоюете. Вас никто не знает; запросто в темноте по ошибке могут шлепнуть. Завтра на оперативке со всеми познакомитесь и в курс дела войдете. Идите, не стойте у меня над душой, мне еще с ВДВ надо связаться.

Покрутив ручки рации, лейтенант принялся вызывать десантников.

Щетинин вышел, плотно закрыв за собой дверь, с трудом сдержавшись что бы не хлопнуть. Вернулся в картотеку и выключив свет прильнул к окну. Бой в горах разгорался, но было видно, как к выезду из города с разных сторон потянулись светлые нити фар, застрекотала в небе вертушка, очаг конфликта осветился запущенными осветительными ракетами. Наконец стрельба прекратилась, но место прошедшего боя освещалось до самого рассвета.

Утром разбудил голос, по громкоговорящей связи объявивший о совещании, которое состоится в конференц-зале в 09.00. Взглянул на часы – около восьми. Соседние кровати по-прежнему пустовали, из коридора доносился звук шагов, громкие разговоры. Оделся, заправил постель и только собрался выйти, как на выходе столкнулся с входящим в комнату высоким, коротко стриженным рыжим парнем лет тридцати в камуфляже и армейских ботинках, с пачкой черных полиэтиленовых пакетов в руках. Увидев Андрея тот от неожиданности, слегка смутился, но тут же оправившись протянул руку и представился:

– Антон.

– Андрей. – ответив на рукопожатие представился Щетинин.

Парень присел перед одной из тумбочек открыл ее и начал быстро складывать содержимое в пакет.

– Переезжаешь?

– Ага, только не я, – кивнул в ответ Антон, – четверо переехали; один в госпиталь, а трое двухсотыми домой полетят.

– Извини, не знал.

– Ничего, бывает и хуже, – ответил рыжий, просмотрел шкафы, затем обернувшись к Щетинину спросил, – твоего ничего по ошибке не взял?

– Нет.

– Ну, ладно, встретимся на оперативке, – хлопнув дверью боец вышел.

Комната опустела, Щетинину стало немного не по себе, поэтому сперва он присел, а потом резко встал и отправился завтракать.

В столовой было шумно, все столики заняты. Загрузив на раздаче поднос, подошел к ближайшему столу, за которым сидел мощный детина, увлеченно наворачивавший гречку с мясом, и спросил:

– Не помешаю?

Садись, чего спрашиваешь? – утвердительно кивнул тот, не отрываясь от тарелки.

– Новенький?

– В некотором смысле да.

– Откуда?

– Новосибирск.

– А я из Пскова. Бывал здесь раньше?

– В прошлый раз немного не доехал.

Закончив с остатками гречки, бугай отодвинул тарелку в сторону, тщательно вытер руки салфеткой, скомкав бросил ее на поднос с грязной посудой и спросил:

– Как зовут?

– Андрей.

– Я Федор, – представился он, протянув руку, – Будем знакомы.

Залпом выпив стакан крепкого черного чая, Федор поднялся и вышел из столовой. Конференц-зал представлял из себя просторное помещение с белыми стенами, и окнами затянутыми жалюзи. Центр занимали составленные столы. На стене, за столом, предназначенным для председательствующего, висел портрет президента, рядом стоял российский флаг. К тому моменту, когда Щетинин вошел, в комнате собралось около тридцати парней. Заняв ближайшее свободное место, узнал троих из собравшихся. Дверь за спиной открылась и тотчас прозвучала команда: